В рассмотренном примере языковая игра основана на сочетании двух приемов: применении устойчивого словосочетания с трансформацией второго компонента и эвфемизма.
«Дальневосточный джихад» («Русский Newsweek», 21−27 июня 2010 г., с. 46)
Статья посвящена трагическим событиям в Приморье: несколько молодых людей две недели скрывались от милиции и расстреливали милиционеров, а при задержании 11 июня 2010 г. один из лидеров застрелился. В статье рассказывается об этих событиях как о противостоянии граждан и милиции. Фабула построена по принципу ретроспективы: сначала рассказывается о самоубийстве главного героя, а затем о произволе милиции. Пафос статьи в том, что мирные граждане мстят милиции за произвол.
Языковая игра основана на комбинировании приемов оксюморона и эвфемизации.
Рассмотрим словарные дефиниции ключевых лексических элементов:
Лексема или выражение в СМИ Исходное значение Дальневосточный джихад Дальневосточный
Месть Джихад, м. Священная война, объявляемая мусульманами иноверцам; газават. Дальневосточный, дальневосточная, дальневосточное (книжн.). Прил. к Дальний восток (см. восток). Дальневосточная область.
Месть, мести, мн. нет. ж. Намеренное причинение зла, неприятностей с целью отплатить за оскорбление, обиду или страдания. Жажда мести. Кровная месть.
Языковая игра построена на двойном нетипичном использовании слова «джихад». Прежде всего, отметим, что данное слово закреплено только в самых последних лексикографических источниках (например, словарь Т. Ефремовой). Для русского языка это слово является заимствованным неологизмом, попавшим в русскую культуру и русский язык в 1990;х годах (имеется в виду широкое употребление этого слова) в связи с событиями на Кавказе.
Под «джихадом», как показано выше, понимается война, ведущаяся исключительно мусульманами и исключительно с иноверцами. Другие войны, — где не участвуют мусульмане или мусульмане воюют не по религиозным причинам, — не могут быть названы «джихадом».
В рассматриваемом примере «джихадом» называется военное столкновение между несколькими гражданскими лицами и милицией в Приморье. Безусловно, никто из них не является мусульманином, и война не ведется на религиозной почве. Столкновение между сторонами, как это показано в статье, произошло по причине недовольства действиями милиции и в результате желания отомстить за жестокое обращение и избиения в СИЗО. Таким образом, слово «месть» (недостаточно высокое по значению) заменяется более высоким по стилю и более выразительным «джихад». В силу того, что семантических оснований для такой замены нет, данный прием можно считать эвфемизацией.
Упомянутый прием оксюморона основан на том, что джихад может произойти только в тех местах, где проживают мусульмане и иноверцы, а описываемое место действия — Дальний Восток — не является местом проживания мусульман, поэтому и джихада там быть не может.
Итак, в данном примере языковая игра основана на комбинировании приемов оксюморона и эвфемизации.
«Личина и следствие» («Русский Newsweek», 11−17 октября 2010 г., с. 23)
Статья посвящена последним изменениям в сфере расследования правонарушений: следственный комитет и прокуратуру разделили на отдельные ведомства, но система отчетности осталась старой. По мнению автора материала, принципиально ничего в данной системе не изменилось, и сохранился главный недостаток: для того, чтобы соответствовать планам по раскрытию преступлений, следователи и прокуроры фабрикуют мелкие дела, тем самым обеспечивая хорошие статистические показатели.
Языковая игра основана на трансформации устойчивого словосочетания и приемы дисфемизации.
Рассмотрим словарные дефиниции ключевых лексических элементов:
Лексема или выражение в СМИ Исходное значение Личина и следствие Причина и следствие
Притворство Личина, личины, ж. <�…> 2. перен. Искусственно созданная, притворная видимость, внешность, приданная себе кем-н. с целью ввести в обман (книжн.). Прямой был век покорности и страха, всё под личиною усердия к царю. Грибоедов. Надеть личину чего-н. или кого-н. (прикидываться кем-н. или каким-н.).
Следствие, следствия, ср. 2. только ед. Выяснение различных обстоятельств, связанных с каким-н. уголовным делом, для установления обстановки и характера преступления, а также лиц, виновных в совершении преступления (офиц., право). Предварительное следствие (до суда). Судебное следствие.
Следствием установлено, что… Назначить следствие по какому-н. делу. Попасть под следствие. Вести следствие. Причина — это то, от чего происходит следствие, чем определяется явление, в силу чего что-то рождается и существует.
Притворство, притворства, мн. нет, ср. Поведение, поступки с намеренным сокрытием истины с целью ввести в заблуждение, в обман. Ее слезы — одно притворство. Его болезнь похожа на притворство.
Следствие, следствия, ср. 1. Обстоятельство, положение, являющееся выводом из чего-н., вытекающее из чего-н. Развитие новых критических убеждений каждый раз было следствием изменений в господствующем характере литературы. Чернышевский. — То же, что последствие. Нет следствия без причины. <�…>
Языковая игра построена на основе трансформации устойчивого выражения «причина и следствие». Данное выражение кратко называет один из базовых философских законов, который устанавливает причинно-следственные отношения между явлениями, указывая, что у каждого действия есть причина и что каждое действие, в свою очередь может являться причиной другого события, которое оказывается его следствием.
Первый компонент этого выражения заменяется рифмующимся с ним словом «личина». Однако фактически это слово используется автором вместо более прямого наименования «притворство». Слово «личина» обладает в современном языке сниженным оттенком в значении, следовательно, его использование можно рассматривать как прием дисфемизации. Использование слова «личина» обусловлено негативным отношением автора к случаям фабрикования дел в угоду достижения статистических показателей сотрудниками милиции, следствия и прокуратуры.
Очень интересно прием языковой игры применяется во второй части рассматриваемого заголовка. В исходном словосочетании «причина и следствие» слово «следствие» употреблено в своем первом словарном значении (см. таблицу выше), а в заголовке «личина и следствие» это же слово выступает во втором своем значении. Хотя эти значения имеют определенную семантическую связь между собой, фактически, они выступают как разные лексемы. Таким образом, здесь языковая игра является более тонкой, нежели в предыдущих примерах: она основана не на использовании разных слов, а на использовании одного слова в разных значениях.
«Находка для шпиона» («Русский Newsweek», 11−17 октября 2010 г., с. 48)
Статья посвящена одному из инновационных способов использования интернета — предсказанию интересов и реакции интернет-аудитории на основе анализа ее прошлых поисковых запросов. Статься рассказывает о проведенном компанией Yahoo исследовании, которое показывает, что анализ поисковых запросов конкретного человека (в том числе, спонтанных), позволяет сделать вывод о его интересах и шире — об особенностях личности. Как эти данные будут использоваться — остается вопросом, но автор материала намекает на интересы спецслужб и, безусловно, коммерческих структур.
Языковая игра основана на приеме эвфемизации, построенном, в свою очередь, на усечении двухкомпонентной идиомы.
Рассмотрим словарные дефиниции ключевых лексических элементов:
Лексема или выражение в СМИ Исходное значение Находка для шпиона Болтун
(от: Не болтай у телефона! Болтун — находка для шпиона) Находка, находки, ж. 1. Найденная вещь. 2. перен. Нечто очень подходящее, ценное, удачное (разг.). Это прямо находка!
Шпион, шпиона, м. (нем. S pion). Человек, выведывающий государственные и в особенности военные тайны какого-н. государства и сообщающий их другому государству. —
Агент, занимающийся сыском, слежкой за кем-н. (устар.). Болтун, болтуна, м. (разг.). 1. Болтливый человек, пустослов. 2. Сплетник. Ему не говори, он — известный болтун.
В приведенном примере прием эвфемизации использован очень интересным способом. Исходное слово «болтун» в статье обозначает человека, который не контролирует свое поведение в сети Интернет, тем самым путем поисковых запросов и т. п. сообщает заинтересованным сторонам об особенностях совей личности. Оценка такого поведения автором негативна, но т.к. осознание того, что это поведение опасно, пришло лишь недавно, автор стремится смягчить высказывание, заменив разговорное слово «болтун» на нечто более мягкое — в этом выражается прием эвфемизации.
Языковая игра в данном примере основана на том, где именно берется эвфемизм. Автор материала расчленяет устойчивое выражение, появившееся на агитплакатах 1941 г., «Не болтай у телефона! Болтун — находка для шпиона». Вместо слова «болтун» используется второй компонент выражения «находка для шпиона». Он звучит несколько менее резко, таким образом, смягчая высказывание, т. е. выполняя функцию эвфемизма. Отметим, что далее в материале заголовок обыгрывается еще несколько раз, когда автор намекает на действительный интерес спецслужб к технологиям обработки поисковых запросов пользователей. Языковая игра здесь как бы выходит на новый уровень: при первом прочтении заголовка она заключается для читателя только в специфической эвфемизации, а при ознакомлении с материалом статьи она проходит т.н. де-метафоризацию, т. е. утрачивает свое образное значение, заменяя его аналогичным конкретным.
«Красота хуже воровства» («Русский Newsweek», 11−17 октября 2010 г., с. 59)
Статья посвящена вялотекущему спору жителя Ростова с товариществом собственников жилья и соседями. Герой материала за свой счет начал по своему вкусу украшать подъезд, в котором он живет. Некоторые соседи поддерживают его, другие — нет. В материале приведены мнения обеих сторон, причем помимо финансовых вопросов также указывается и то, что далеко не всем жителям подъезда нравится подобное украшение. Некоторые находят его нелепым, неуместным в данной ситуации. Автор статьи приводит следующие оценки действий, названных словом «красота»: «блажь», «художества», «театр абсурда», «финтифлюшки», «цирк какой-то» и т. д.
Языковая игра основана на обыгрывании устойчивого выражения и иронической эвфемизации.
Рассмотрим словарные дефиниции ключевых лексических элементов:
Лексема или выражение в СМИ Исходное значение Красота хуже воровства Простота хуже воровства
Нелепость Красота, красоты, мн. красоты (красоты устар.), ж. 2. только ед. Красивое, прекрасное (как общее понятие; книжн.). Истина, добро и красота.
6. только ед., в знач. междометия. Очень красиво, хорошо, ловко (простореч., часто ирон.). Поскользнулся, упал в грязь — красота! Во всей красоте, для красоты — то же, что во всей красе, для красы. Нелепость, нелепости, ж. 2.
Нелепое слово, выражение или поступок. Говорить нелепости. Был написан целый акт этой пьесы, густо насыщенный веселыми нелепостями. Максим Горький.
Простота хуже воровства. Говорится неодобрительно о том, чьи простодушие, доверчивость, наивность приносят ущерб, неприятности.
В приведенном примере языковая игра основана на трансформации поговорки «Простота хуже воровства» (см. таблицу выше). Первый компонент заменяется рифмующимся словом «красота», которое, в свою очередь, выступает в качестве иронического эвфемизма. «Красотой» автор материала называет то украшение подъезда, который выполнил герой статьи. По мнению автора материала, украшение все же несколько нелепо: сочетание картин не очень высокого качества с «авторитарным» и «пафосным» поведением художника видится автору скорее как проявление личных амбиций героя, а не как стремление к общественному благу, о котором рассказывает герой. Именно эта мысль позволяет автору материала использовать слово «красота» иронически в качестве эвфемизма: вместо слова «нелепость». Ирония здесь заключается в том, что эвфемизм как бы возвышает объект описания, но на самом деле выражает пренебрежительное, неодобрительное отношение автора к нему.
Таким образом, в данном примере использовано три приема языковой игры: ирония, эвфемизация и трансформация устойчивого выражения.
Выводы
В заголовках СМИ наблюдается тенденция употребления эвфемизмов.
Некоторые эвфемизмы являются контекстуальными, то есть являются эвфемизмами только для данного контекста.
Эвфемизмы, используемые в заголовках СМИ, выполняют определенные функции.
Функциями эвфемизмов в заголовках СМИ являются: смягчение информации о негативных экономических факторах, дискриминации людей по социальному статусу; сокрытие информации об агрессивных военных действиях некоторых стран, антигуманной политике государств, незаконных действиях властей; искажение информации об агрессивных военных действиях, неспокойной обстановке в регионах.
Эвфемизация часто выступает не как отдельный прием, а как один из видов языковой игры в сочетании с другими. Например, часто в рассмотренных примерах языковая игра сочетается с трансформацией устойчивого выражения, рифмовкой, в отдельных случаях — с иронией.
Заключение
В данной работе были изучены и выявлены функции употребления эвфемизмов в заголовках СМИ.
В ходе работы мы изучили и проанализировали лингвопрагматическую сторону эвфемизмов в заголовках. В связи с поставленными задачами мы пришли к следующим выводам.
1. Смещение прагматического фокуса в процессе эвфемистического переименования приводит к «улучшению» денотата, что и является основной задачей эвфемии. Эвфемизмы являются подвижным пластом лексики любого языка — практически каждый день появляются новые. Их можно разделить на 2 большие группы: постоянные и непостоянные.
2. В нашей работе под политическими эвфемизмами мы, вслед за Е. К. Темирбаевой, понимаем «слова и выражения, употребляемые в языке политики вместо нежелательных слов и выражений с целью скрыть, смягчить или исказить смысл освещаемых событий и явлений». Под функцией эвфемизмов мы понимаем их роль, назначение в политическом дискурсе. Мы выделяем такие функции политических эвфемизмов как смягчение, сокрытие, искажение информации.
3. Эвфемизмы — эмоционально-нейтральные слова, выражения, употребленные вместо синонимичных им слов или выражений, представляющихся говорящему неприличными, грубыми или нетактичными.
4. Анализ материалов СМИ показал, что основными функциями эвфемизмов в заголовках СМИ являются: смягчение информации о негативных экономических факторах, дискриминации людей по социальному статусу; сокрытие информации об агрессивных военных действиях некоторых стран, антигуманной политике государств, незаконных действиях властей; искажение информации об агрессивных военных действиях, неспокойной обстановке в регионах.
5. Эвфемизация часто выступает не как отдельный прием, а как один из видов языковой игры в сочетании с другими. Например, часто в рассмотренных примерах языковая игра сочетается с трансформацией устойчивого выражения, рифмовкой, в отдельных случаях — с иронией.
Лингвистический энциклопедический словарь // Гл. ред. В. И. Ярцева. — М.: Сов. Энциклопедия. 1990. — 685с.
Темирбаева, Е. К. Эвфемизмы в языке политики и в художественной литературе// Слово в словаре и тексте/ Под редакцией Ю. И. Сусловой [Текст] / Ю. И. Суслова. — М.: Изд-во МГУ, 1991. 198с.
Ларин, Б. А. Об эвфемизмах // Учен. зап. ЛГУ. 1961. № 301 [Текст] / Б. А. Ларин. — С. 101−114.
Шейгал, Е. И. Эвфемизация в политическом дискурсе // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию профессора И. В. Сентеберг: Сб. научных трудов [Текст] / Е. И. Шейгал. — Волгоград: Перемена, 2000. 215с.
Заварзина, Г. А. Эвфемизмы как проявление «политической корректности» — Русская речь [Текст] / Г. А. Заварзина. — М.: 2000. — № 2. С. 54−56.
Макаров, М. Я. Основы теории дискурса [Текст] / М. Я. Макаров. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 280с.
A Dictionary of Euphemisms and other Doubletalk // Hugh Rawson. — Crown Publishers, Inc New York, 1991. — 312 p.
Крысин, Л. П. Эвфемизмы в современной русской речи// Русский язык конца ХХ столетия. — М., 2000. 88с.
Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество [Текст] / Т. А. Гридина. — Екатеринбург: Урал. ГПИ, 1996. 215с.
Санников, В. З. Русский язык в зеркале языковой игры [Текст] / В. З. Санников. — М.: Языки славянской культуры, 1999. 547с.
Винер, Н. Кибернетика и общество [Текст] / Н. Винер. — Спб: Питер, 2001. 196с.
Якобсон, Р. Язык и бессознательное [Текст] / Р. Якобсон. — М.: Гнозис, 1996. 248с.
Grice, H.P. Logic and Conversation // Syntax and Semantics. Vol. 3 [Текст] / H.P. Grice. — N. V, 1975. P. 14−21.
Баранов, А. Г. Когниотипичность текста. К проблеме уровней абстракции текстовой деятельности // Жанры речи [Текст] / А. Г. Баранов — Саратов: Колледж, 1997. С. 4−12.
Толковый словарь русского языка / под ред. Д. Н. Ушакова. — М.: АСТ, Астрель, Хранитель, 2007. 912 с.
Ефремова Т. Ф. Современный толковый словарь русского языка. В 3-х тт. — М.: АСТ, Астрель, Харвест, 2006. 1168 с.
