Категория временного порядка в художественном тексте: На материале французского и русского языков

Предметом исследования настоящей диссертационной работы является функционально-семантическая категория временного порядка и механизмы ее актуализации в художественном тексте. Анализ проводится на материале французского и русского языков.

Проблемы художественной коммуникации в последнее время все чаще становятся объектом специальных лингвистических исследований. Так или иначе, наука о языке выходит на уровень «макроединиц», которые не могут быть не связаны со специфичными типами, формами, жанрами коммуникативной деятельности человека {сверхфразовое единство, текст, дискурс). Это объясняется как общей тенденцией к «укрупнению грамматики» (Ю.С. Степанов), так и стремлением к комплексному анализу языковой среды и речевого поведения человека. Одной из таких «макроединиц» является художественный текст — особый продукт человеческой коммуникации, органично сочетающий в себе различные социокультурные, социолингвистические, стилистические и другие ее параметры.

Категориальный аппарат текста, как и разного рода его характеристики, в целом получил адекватное освещение в лингвистической литературе (см. например, работы И. Р. Гальперина, О. И. Москальской, Е.А. Ре-феровской, Г. В. Степанова, З. Я. Тураевой, G. Guillaume, A. Martinet, P. Ri-coeur, Н. Weinrich и др.). Вместе с тем выявляются и новые направления в изучении столь сложной коммуникативной единицы. Весьма плодотворным представляется исследование текста, в частности — художественного, в плане отражения им универсальных мыслительных категорий и идиоэт-нической их интерпретации средствами конкретного языка, иначе говоряфункционально-семантическая интерпретация сложнейших языковых механизмов, действующих в художественном тексте. Подобная интерпретация становится возможной в результате анализа способов и средств актуализации категории временного порядка. Этим и определяется актуальность исследования.

Основная цель работы заключается в выявлении определенных типовых содержательных структур, представляющих художественное «время в событиях», и особенностей их языкового оформления на материале русского и французского языков. Достижение указанной цели предполагает решение следующих конкретных задач:

1. сформировать состав ключевых теоретических понятий, терминологический аппарат и определить методику исследования;

2. выявить коммуникативно-композиционную структуру художественного текста;

3. установить роль аспектуально-темпоральных средств в организации художественного текста;

4. рассмотреть способы и средства актуализации «временного порядка» во французском и русском языках и дать их функционально-семантический анализ;

5. выяснить идиоэтнические особенности функционально-семантической категории временного порядка в сопоставляемых языках.

Теоретическая значимость диссертации состоит в развитии и уточнении научных представлений о грамматических и функционально-семантических категориях, находящих свое выражение во французском и русском языках. Освещение различных параметров «временного порядка» в сопоставительном плане позволяет выявить специфику художественной интерпретации динамической картины мира в ее «событийных аспектах», а также выяснить степень идиоэтнической «составляющей» данной категории. Их специальное изучение на материале разных языков ранее не проводилось, чем и определяется научная новизна данного диссертационного исследования.

Материалом исследования послужили тексты на французском и русском языках, представленные произведениями выдающихся писателей Франции и России. Выбор текстов обусловлен как их художественноэстетической ценностью, так и особым разнообразием представляемого языкового материала (С. Bobin, R. Gary, F. Sagan, В. Clavel, M. Pagnol, R. Merle, Ph. Labro, Л. Толстой, Ф. Достоевский, А. Чехов, Б. Лавренев, Б. Окуджава и др.).

Работа выполнена на стыке таких дисциплин, как функциональная и коммуникативная грамматика, с привлечением данных семиотики, лексической семантики. Теоретической базой исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых в области:

— функциональной грамматики (В.В. Богданов, А. В. Бондарко, В. Брой, Т. В. Булыгина, Н. М. Васильева, Л. Г. Веденина, В. Г. Гак, Анна А. Зализняк, Н. А. Козинцева, А. Мартине, Ю. С. Маслов, Е. В. Падучева, Е. В. Петрухина, Н. А. Слюсарева, Н. Телин, М. А. Шелякин, А. Д. Шмелев, и др.);

— коммуникативной грамматики (С.А. Аристов, М. В. Всеволодова, Г. А. Золотова, Т. М. Николаева, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова, И. П. Сусов, и др.);

— лингвосемиотики (Э. Бенвенист, Р. Барт, В. П. Григорьев, Ю. М. Лотман, Ю. С. Степанов и др.);

— «школы нарративной поэтики» (Д. Делас, Ж. Деррида, Ж. Женетт, П. Рикёр, Ц. Тодоров, Ж. Фильоле и др.).

Методы и приемы исследования. Исходным методологическим основанием для исследования послужила функционально-семантическая теория, в соответствии с которой языковые процессы представляют собой манипулирование глубинными мыслительными структурами — универсальными семантическими категориями. Эти категории в сопоставляемых языках получают специфичное выражение, обогащаясь и «преломляясь» в соответствии с законами данного языка.

Цели и задачи исследования, специфика предмета и материала определили использование в работе ряда методов и частных исследовательских приемов: функционально-семантический метод, сопоставительный, приемы компонентного анализа лексического значения и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Функционально-семантическая категория временного порядка — одно из важнейших средств аспектуально-темпоральной категоризации художественного континуума. Основная функциональная сфера данной категории — отражение художественного «времени в событиях», взаимодействующего с субъектно-объектными (персональными) и пространственными (локативными) параметрами художественной действительности. Тем самым, категориальные основания «временного порядка» лежат на пересечении функционально-семантических категорий, имеющих предикативно-именную базу.

2) Ведущую роль в процессе актуализации «временного порядка» играют аспектуально-темпоральные средства организации художественного текста, при активном взаимодействии грамматических показателей с темпоральной лексикой.

3) Семантика временного порядка реализуется в текстовых «узлах», представляющих события как физической, так и ментальной природы, связующим звеном которых является автор-перцептор;

4) Способы и средства актуализации «временного порядка» идиоэт-ничны, во многом определяясь грамматическими категориями конкретных языков. Так, русский язык в этом отношении последовательно грамматичен, тогда как французский язык скорее лексико-грамматичен.

Практическая ценность результатов исследования заключается в возможности их использования в спецкурсах, посвященных рассмотрению отдельных проблем теоретической и прикладной лингвистики, в курсах «Общее языкознание», «История лингвистических учений», «Теоретическая грамматика романских языков» и на практических занятыs> ях по аналитическому чтению, грамматике и синтаксису французского и русского языков.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и двух списков-приложений — библиографического и использованных при практическом анализе источников.

ВЫВОДЫ ПО 3 ГЛАВЕ.

Анализ, проведенный на материале русского и французского языков, выявил сходные тенденции в текстовой актуализации семантического признака «возникновение новой ситуации». Он находит выражение в следующих типах соотношения «фоновой» и «новой» ситуаций: «ВНС в цепи фактов», «данная ситуация — (внезапное) наступление факта», «процесс, направленный на достижение результата, — его реальное достижение, сопряженное с ВНС», «ВНС на нулевом фоне».

ВНС в цепи фактов" актуализируется в конструкциях с однородными сказуемыми в форме прошедшего времени СВ в русском языке и в форме passe simple во французском языке. Цепь «наступлений» может быть как открытой, так и закрытой. К ним близки (при условии моносубъектности) комплексы самостоятельных предложений (в рамках СФЕ), сложные предложения с придаточным временным и относительным. При полисубъектности смена ВНС выявляется в сложносочиненных и сложноподчиненных конструкциях (временных, относительных), бессоюзных и соположенных. Обычно каждый предыдущий «участник» цепи ВНС становится своеобразным фоном для последующего, но при необходимости автор маркирует последовательность «наступлений» специальными лексическими средствами типа сначала, затем, потом, наконец. Временные «расстояния» между ВНС либо обозначаются, либо имплицируются. К неличным глагольным средствам, способным представить элемент цепи ВНС, мы отнесли те формы причастия, инфинитива, деепричастия и герундия, которые выражают предшествование/следование. Особым идиоэтническим средством является французский абсолютный причастный оборот, в состав которого входит причастие прошедшего времени.

При актуализации соотношения «данная ситуация — (внезапное) ВНС» происходит следующее распределение форм: «длительные» формы (прошедшее НСВ в русском языке и imparfait во французском) и «точечные» шедшее НСВ в русском языке и imparfait во французском) и «точечные» (прошедшее СВ и passe simple). Данное соотношение выявляется, главным образом, в сложноподчиненных конструкциях с придаточным времени. Реже в такой функции встречаются сложноподчиненные конструкции с придаточным относительным. К неличным глагольным средствам, выражающим элемент «данная ситуация», относятся, на наш взгляд, абсолютные причастные обороты с причастием настоящего времени, герундий непредельных глаголов во французском языке. В русском языке таким средством является деепричастие от глаголов НСВ. В обоих языках существуют специальные средства для обозначения «внезапности» ВНС.

В соотношении «процесс, направленный на достижение ВНС, — его реальное достижение» используются форма НСВ тендентивно-предельного глагола и составляющий с ним видовую пару глагол СВ. При отсутствии видовой пары употребляется глаголы — приблизительные корреляты. Во французском языке первый элемент соотношения выражается формой imparfait, а второй элемент — passe simple. Однако и в том и в другом языке не исключается возможность представления лишь начальной фазы означенного процесса, формой прошедшего СВ и passe simple. Данное соотношение часто приобретает конативный оттенок (при активном субъекте). На наш взгляд, можно выделить также «отрицательный» подтип рассматриваемого соотношения, когда процесс, прерванный в своем развитии внутренними или внешними факторами, не достигает желаемого результата, но новая сиуация тем не менее возникает.

В то же время «данная ситуация» сама может выражать «наступление новой ситуации». Во французском языке это явление получило название «живописующего» имперфекта, в русском языке при соблюдении некоторых контекстуальных условий прошедшее время НСВ способно передавать схожие смыслы (представляемое как процесс завершенное действие). Этот прием в русском языке называют «былинным», «сказовым».

В обоих языках актуализация ВНС возможна также при выражении повторяющихся и обычных действиях.

ВНС на нулевом фоне" исключает эксплицитно выраженный фон в виде процесса или другого ВНС. Такое соотношение выявляется соответственно в рамках автономного включения в ось времени. «ВНС на нулевом фоне» оформляется глаголом прошедшего времени СВ в русском языке и глаголом в форме раБвё simple во французском языке. Переходным вариантом (полуавтономным), как нам кажется, может считаться довольно распространенная во французском языке инфинитивная конструкция.

В автономной разновидности ВНС как в русском, так и во французском языке может описываться событие, имеющее особую значимость на уровне текста. В некоторых случаях она получает максимально точную «датировку».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование показало, что текст как сложное и многогранное коммуникативное образование с трудом поддается исследованию с позиций лингвистики. Это связано прежде всего с тем, что невероятно трудно отделить социо-культурные составляющие от собственно языковых. Двойственность природы текстового феномена предполагает его изучение в рамках различных научных направлений. Текстовая деятельность пронизывает все сферы человеческой деятельности, как правило, сопровождая их. Человек, выражая себя, всегда создает текст, хотя бы и потенциальный, поэтому, по всей видимости, никогда не будет создана исчерпывающая текстовая типология. На наш взгляд, только в сфере художественной коммуникации текстовая деятельность обретает свою независимость от других типов человеческой деятельности. Текст становится тем объектом, ради которого и производится деятельность.

Целостный художественный текст, несмотря на известные успехи в его категоризации, остается тем феноменом, на который достаточно сослаться, чтобы все стало понятно. На самом деле подобные ссылки только запутывают, но не вносят ясности. На современном этапе тщательному анализу может быть подвергнут лишь текст небольшого объема, вероятно, поэтому столь велик объем исследований, посвященных вопросу «субтекстов» — СФЕ, прозаическая строфа, фразовое единство и т. д. Смещение научного интереса с проблем языковой связности на проблемы целостности предполагает и изменение подходов к тексту. Текст воспринимается не как статический продукт, но, скорее, как динамическое явление, развивающееся по своим собственным законам. В тексте создается особый художественный континуум. С одной стороны, он противопоставляется действительности, но, с другой стороны, берет от нее самые существенные черты.

Так, схема художественного хронотопа, помимо временных и пространственных характеристик, дополняется в последнее время субъектными, что, несомненно, связано с осознанием роли действующего и/или воспринимающего субъекта в построении художественного континуума. Эти изменения происходят на фоне более глубоких преобразований в области научных знаний, в том числе и лингвистических. Мир представляется не застывшим и статическим, а активным и динамичным. Динамичный аспект представления мира предполагает его событийную концептуализацию, то есть акцент смещается с предметов и их положения в пространстве-времени на их связи и отношения внутри него. Следовательно, чем сложнее изучаемая категория, тем на более широком материале должен проводиться ее анализ: назревшее «укрупнение» объекта грамматики объясняет ее обращение к такому понятию, как текст.

Грамматическая фиксация событийного представления художественного мира является неотъемлемым признаком любого художественного произведения. Первоначальную — но не элементарную — свою категоризацию средствами грамматики динамическая картина мира получает через систему морфологических категорий. Результаты анализа свидетельствуют о том, что базовыми морфологическими категориями, ориентированными на передачу «времени в событиях», становятся в художественном тексте время, вид (если он есть в языке), лицо, число и некоторые другие. Однако, как показывает уже предварительное исследование, грамматические средства не могут быть признаны достаточно адекватными в актуализации рассматриваемых смыслов. Грамматика одного языка, в частности, французского, и другого — русского, существенно различаются. То, что, например, в русском языке получает абстрактную категориально-грамматическую фиксацию (категория вида), во французском языке тяготеет к лексико-грамматическому •своему «бытованию» (способы действия). Это не может не отразиться на способах актуализации различных, в том числе и временных смыслов. Поэтому наиболее адекватные способы выражения временной последовательности следует искать на пересечении лексических, грамматических, синтаксических, контекстуальных и т. д. средств и категорий. Обращаясь к анализу этих средств, мы неизменно выходим на уровень функционального исследования, ориентированного на анализ семантических явлений языка. Именно с этих позиций выделяется особая функционально-семантическая категория временного порядка, в полной мере отражающая течение художественного времени и его интерпретацию через события. Актуализация категории временного порядка происходит на предикативной основе. Важнейшими «строительными единицами» здесь следует признать предикативные со всеми присущими им грамматическими категориями. В художественном тексте эти категории получают специфическую интерпретацию, что часто провоцирует всевозможные процессы «перекатегоризации», метафоризации и прочее.

В художественном тексте обычно описываются изменения (ВНС), происходящие в двух типах пространства: физическом и гипотетическом (ментальном). Именно взгляд (взор в ментальном пространстве) наблюдателя преодолевает смысловую и структурную дискретность. Прототипической разновидностью представления текстовых событий является живой рассказ о событиях прошлого в их «естественной последовательности», в которую, на наш взгляд, должны быть включены как физические, так и ментальные действия. Между последними наблюдается взаимообусловленность: ментальные действия могут стать исходной точкой для возникновения физических действий, сопровождать или завершать их, представляя в оценочно-интерпретационном ракурсе. В художественном тексте наблюдаемыми являются и физические и ментальные действия, так как читателю открыты все «субъектные зоны».

Категория временного порядка продолжает ряд функционально-семантических категорий, связанных с идеей времени (категории темпораль-ности, аспектуальности, таксиса, временной локализованное&trade-), с помощью которых лингвист-интерпретатор художественного текста выявляет и осмысливает способы представления художественного времени «в событиях». Находя свое выражение на уровне высказывания, эти категории на текстовом уровне способствуют созданию уникальной художественной действительности. Так, например, категория темпоральности описывает общий временной план художественного текста (ситуативно неактуализованная речь) как план прошедшего «эпического», отсюда и употребление соответствующих грамматических времен: прошедшего СВ и НСВ в русском языке и раББё simple, imparfait во французском, при чем passe simple является особым книжно-письменным повествовательным временем. Основную же роль при уточнении временной локализации этих форм на оси событий играют, по мнению исследователей, именно лексические средства. В тексте создается уникальное временное «полотно», хотя общий темпоральный фон более или менее однороден. В то время как аспектуально-таксисные характеристики действий приобретают большую значимость для целого повествования: на их противопоставлении различают действия первого и второго планов, то есть собственно динамики и статики. В русском языке, например, оппозиции СВ/НСВ отдают пальму первенства в плане структурно-временной организации художественного текста, в плане поэтики она рассматривается как противопоставление синхронной/ретроспективной позиции автора (шире — перцептора). В таком случае наблюдается следующее соответствие: синхронная позиция перцептора предполагает его нахождение внутри воспринимаемой ситуации, то есть налицо совпадение как временной, так и его пространственной локализации относительно ситуацииретроспективная позиция перцептора влечет несовпадение временной и пространственной локализации относительно представляемой ситуации. Отсюда возможно предположить за синхронным перцептором большую степень ситуационной активности по сравнению с ретроспективным. Характеристики субъекта также оказывают влияние на его поведение (например, одушевленность/неодушевленность, единичность/множественность). То, что источник информации в виде перцептора установлен достаточно точно, свидетельствует о проявлении такой категории, как определенность. Семантический признак «возникновение новой ситуации» тяготеет, как правило к ситуациям временной локализованное&trade-, хотя в некоторых случаях может актуализироваться в ситуациях временной не-локализованности (например, при повторяемости действий). Сходные тенденции проявляются и в анализе французских повествовательных форм, где им предписываются те же функции по распределению событий первого и второго планов. При подобном анализе текстовых событий — новых ситуаций непременно учитываются коммуникативно-когнитивные составляющие. Статические описания, являясь фоном для ВНС, выполняют самые разнообразные функции: уточняют, конкретизируют, объясняют причины и следствия. Основные приемы монтажа текстовых блоков со значением статичности/динамичности выявляются при анализе текста с точки зрения его регистровой организации. Таким образом, коммуникативная и функциональная грамматики, с позиций которых осуществлялся анализ текста, органично взаимодействуют и дополняют друг друга, что, несомненно, обогащает текстовую теорию.