Имплицитные социальные теории как когнитивно-прагматический фактор организации диалогического дискурса

Современный этап развития лингвистики, как и большинства научных дисциплин, характеризуется интенсификацией междисциплинарных связей. Необходимость проведения комплексных, интегративных исследований на междисциплинарном поле с привлечением инструментария из смежных областей гуманитарных знаний обусловлена последствиями общемировых интеграционных процессов, в частности, усложнением социального контекста функционирования языков в современном мире.

Сложные и противоречивые процессы информатизации вовлекают человека в новые формы социальных взаимоотношений, предлагая новые «маркеры» самоидентификации, меняя сложившиеся механизмы усвоения и передачи социального опыта, ценностей и норм. «Динамизм современных социальных процессов, мощным катализатором которых является информатизация, находит свое отражение в проявлении многих, неосознаваемых ранее, социальных феноменов» [Гарасюк 2003: 3], имеющих решающее значение для функционирования языка как инструмента, выражающего процесс мышления человека. Рубеж веков отличает окончательно сформировавшийся «социальный заказ» на познание закономерностей человеческого, в том числе вербального, общения — со всеми его психическими, социальными, этнокультурными характеристиками. [Иссерс 2008: 14, Тарасов 2010: 3−5].

Вслед за многими исследователями мы придерживаемся мнения, что понятие «диалог» в современном мире вышло за рамки теоретического концепта и приобрело социально-политическую и этическую коннотацию как особая стратегия действий и как форма рациональной, с точки зрения результативности, организации коммуникации в самом широком смысле этого слова — между индивидуумами, коллективами, народами [см. Арутюнова 1999, Иссерс 2008; Соболева 2009; Мартыненко 2005 и др.].

Стремление сохранить этнокультурную и национальную идентичность в условиях глобализации, поиски путей интеграции, вследствие интенсификации миграционных процессов, проблемы языковой и социокультурной адаптации, развитие в рамках интернет-пространства нового коммуникативного ресурса в виде социальных сетей и многие другие явления общественной жизни актуализируют социальную составляющую речевой и коммуникативной деятельности человека.

Легкость и моментальность доступа к информационным ресурсам дает людям ощущение прямой включенности в общемировую социосферу. Они становятся не только более активными «пользователями» социальной информации, но также «переработчиками» и «трансляторами» сформированного на ее основе нового знания. Люди в повседневной жизни на бытовом уровне обсуждают общественные явления и события, их лексика все больше пестрит терминами социального происхождения. Каждый имеет и выражает свое мнение по поводу социальных явлений, участником, свидетелем или просто современником которых он является. В процессе коммуникации вербализуются элементы имплицитного, сформированного на бытовом уровне индивидуального комплекса идей об общественном устройстве и законах функционирования социума.

Имплицитные социальные теории, изучению которых как лингво-прагматического фактора посвящено диссертационное исследование, являются частью обыденного социального знания. Они представляют собой продукт категоризации социальной информации на бытовом уровне. Это — форма организации и хранения социальной информации в индивидуальном когнитивном пространстве человека, которая при вербализации играет активную роль в процессе построения коммуникации.

Актуальность темы

Сформированное на бытовом уровне обыденное социальное знание, наряду с научным, рассматривается как необходимый и важный источник представления о законах функционирования общества. Истоками обыденного социального знания являются повседневные условия существования людей, «через призму которых происходит воздействие общественного бытия на все уровни сознания» [Баранов 2001: 3].

В современных условиях общая осведомленность и вовлеченность в социальную жизнь представителей разных стран и языков, казалось бы, должны способствовать успешности коммуникации, поскольку люди, говорящие на разных языках об одних и тех же явлениях мирового социального процесса, как правило, заранее знают, о чем идет речь. Такие, к примеру, масштабные процессы, как мировые экологические проблемы, глобализация информационного пространства, вопросы сохранения здоровья и культурно-исторического наследия, формируют общность фонда социальных фоновых знаний, которые являются частью когнитивной базы коммуникантов.

Однако следует учитывать, что повышение общего уровня социальной компетенции участников коммуникации, по большей части, происходит в наше время не столько благодаря реальному рост}' осведомленности обывателей в области социальной проблематики, сколько в результате их общей вовлеченности в социальную и даже социально-политическую жизнь. Обратной стороной информационной социализации людей являются трудности при категоризации информации социального происхождения и, зачастую, непредсказуемость смысловой трансформации при ее воспроизведении. Проникая в бытовой разговор, эта «социальная осведомленность» может приобретать причудливые формы, из которых участникам любого дискурса неизменно приходится извлекать содержание сказанного и на его основе выстраивать последовательность реплик с новым содержанием, что собственно и составляет сущность диалогической речи. В связи с этим представляется актуальным изучение механизмов имплицирования и декодирования вербализованной информации социального происхождения.

Трансформация элементов имплицитного социального знания происходит на разных этапах работы с информацией. На этапе воспроизведения при вербализации эта трансформация происходит с учетом целей инициатора коммуникативного акта, которые он преследует в дискурсе. На фоне острых С социальных проблем, которые являются предметом обсуждения в современном мире, неадекватное декодирование элементов вербализованной имплицитной информации социального происхождения в процессе диалогической речи зачастую ведет участников дискурса не только к непониманию, но и к прямому конфликту. Примером тому могут быть нередкие в наше время случаи межличностных конфликтов в самых разных странах и на разных уровнях — от уличных столкновений молодежи до драк политиков на заседаниях в органах законодательной власти. К сожалению, в основе многих из них нередко лежит спровоцированное непонимание, нарушающее семантическую логичность и структурную последовательность диалогической речи. Особую злободневность приобретают любые «неверно» понятые и неадекватно трактованные высказывания с национальной и этнической окраской, в том числе в повседневной жизни людей. Соответственно в условиях поликультурного окружения, которое является естественной средой обитания современного человека, особую актуальность приобретает изучение прагматических факторов организации диалогического дискурса социальной направленности.

Область исследования. Данная диссертационная работа посвящена двум основным аспектам вербализации имплицитных социальных теорий в процессе коммуникации — когнитивному и прагматическому. В ней предпринята попытка на примерах диалогической речи проследить в процессе анализа структурно-семантических и функциональных свойств реплик с элементами имплицитных социальных теорий, какие когнитивные механизмы задействованы при их вербализации, в каких условиях эта вербализация происходит и как она реализуется в контексте целеполагаиия участников коммуникативного акта.

Объектом исследования является диалогическая речь на русском, английском и французском языках с вербализацией информации социального характера, запечатленная в произведениях художественной литературы.

Предметом исследования стали когнитивные механизмы и лингво-прагматические особенности употребления в диалогической речи репликвысказываний, структурно и семантически соотнесенных с имплицитными социальными теориями.

Степень разработанности проблемы. Феномен имплицитных социальных теорий (ИСТ) в когнитивной лингвистике и социолингвистике — тема неизученная. Еще в 70-е г. г. прошлого столетия А. Р. Лурия писал: «Анализ процесса понимания смысла высказывания и перехода от системы внешних значений к отражению внутреннего подтекста и мотива остается центральной и совершенно недостаточно разработанной главой психологии познавательных процессов» [Лурия 1998: 261]. Он выражал надежду, что в дальнейшем эта проблема будет тщательно и детально изучена, и полагал, что этот шаг будет новой и важной главой в сфере научного познания.

Анализ литературы по различным аспектам, связанным с исследованием гшплгщгипности информации и пониманием закономерностей ее проявления в речи, показывает, что эта тема в разном ее преломлении уже более полувека интересует лингвистов, психологов, социологов, социои лингво-культурологов, специалистов в области общей теории информационных систем и т. д. В соответствующих областях знаний накоплен весомый научный материал, который представлен целым рядом фундаментальных исследований, где в том числе разрабатывался и понятийный аппарат проблематики имплицирования.

Различные аспекты изучаемой проблематики позволяют выделить в научной литературе три основных тематических блока, которые и стали междисциплинарной базой для данного лингвистического исследования.

Первый тематический блок связан с изучением психологами основ социального познания, законов мышления и когнитивных механизмов воспроизведения информации вообще и имплицитной в частности. Механизмы имплицирования в речепсихической деятельности связаны с базовыми принципами когнитивной психологии. Становление самого понятия «имплицитные социальные теории» шло в области когнитивной психологии и психологии социального познания параллельными путями. В когнитивной психологии категориальный аппарат имплицирования развивался на протяжении второй половины двадцатого века — параллельно с попытками объяснить сам механизм зарождения имплицитных суждений [Ash 1946; Kelly 1963; Strawson 1971; Серль 1986; Дж. Остин 1986; Дейк ван, Кинч 1988; Hellman 1992 и др.]. В начале 90-х г. г. прошлого века из общего понятийного аппарата имплицирования голландским специалистом по социальной психологии Р. Вонк было выделено понятие имплицитных теорий личности (ИТЛ) [Vonk 1990]. И уже на его основе возникло понятие имплицитных социальных теорий, которое со временем закрепилось в социальной психологии и психологии социального познания [Андреева 2005, 2008; Андриенко 2003; Величковский 2006]. В когнитивную лингвистику и социолингвистику понятие имплицитных социальных теорий пришло из социальной психологии на рубеже 20 и 21-го веков [Имплицитность в языке и речи 1999; Дискурс, речь, речевая деятельность. 2000]. Однако комплексному изучению имплицитные социальные теории в лингвистике до сих пор не подвергались.

Второй блок исследований представлен работами лингвистов, которые на протяжении того же периода времени, что и психологи, изучали понятие имплицитности в ее традиционной интерпретации в языкознании — как явления грамматического и раскрываемого на уровне слова, словосочетания, предложения [Демьянков 1979; Долинин 1983; Телия 1986; Формановская 1986; Schiffrin 1994; Падучева 2002; Берестнев 2002; Bolden 2006; Арутюнова 2007 и др.]. Рубеж веков отмечен появлением интереса к рассмотрению роли имплицитной информации в устном и письменном дискурсе, в частности, к рассмотрению роли имплицитной информации и форме ее проявления в разных видах текста [Баранов, Крейдлин 1992; Падучева 1996; Баранов 2001; Лалаева, Логинова и др. 2000; Лузина 2000].

Обзор литературы показывает, что имплицитность — понятие многостороннее, потому что в основе его лежат механизмы разного порядка, а характерные особенности проявляются на разных уровнях речепсихической деятельности человека, в т. ч. на разных уровнях структуры языка. В течение последних десятилетий достаточно глубоко и подробно изучаются два основных проявления имплицитности в тексте и дискурсе — пресуппозиция и импликация [Семенова 1984; Падучева 2002; Борисова 2008], выявляются лингвистические и экстралингвистические факторы имплицирования [Гусев 2008; Кашичкин 2003], исследуются разные аспекты проявления имплицитности в различных типах дискурса [Макаров 1998; Власян 2008].

В новом тысячелетии российскими и зарубежными специалистами довольно подробно рассматриваются механизмы извлечения имплицитного смысла [см., например, Анохина 2010; Артемьева 2009; Боголюбова 2003; Ваганов 2004; Мартыненко 2005; Ермакова 2010; Кадыркова 2010], роль имплицитной информации как средства речевого воздействия [Паршин 2001; Пирогова 2001; Чуриков 2005; Слепцова 2008]. Наряду с этим, объектами исследований лингвистов продолжают оставаться грамматическая, семантическая и синтаксическая имплицитность [Долинин 1983; Поспелова 1988; Жа-рина 2006; Беляева 2007], и выводы, которые делаются в теоретической лингвистике, с успехом применяются в других дисциплинах (психологии, философии, социологии). Лингвисты тоже охотно используют результаты экспериментальных исследований других наук и осмысливают их с точки зрения психо-лингвистической, лингво-культурологической, когнитивной, прагматической и т. д. Однако категориальный аппарат имплицитности на сегодняшний день ни в когнитивной лингвистике, ни в социолингвистике еще не освоен в полной мере.

Наряду с указанными направлениями научных исследований, в последние десятилетия тема проявления имплицитной информации, в том числе социального характера, вызывает практический интерес также у политологов, конфликтологов, специалистов по связям с общественностью, в области рекламы и т. д. Поэтому третий тематический блок литературы представлен достаточно объемным корпусом специальных прикладных работ по отдельным, частным аспектам имплицитпости, некоторые из которых являются актуальными для нашего лингвистического анализа [см., например, Котов 2003; Кондрашова 2008; Латышева 2009; Эпштейн 2009 и др.].

Таким образом, с одной стороны, очевидно, что проявление имплицит-ности в речевой деятельности исследуется в лингвистике уже на протяжении довольно длительного времени, а с другой, можно констатировать, что с активным развитием когнитивной лингвистики, характерным для начала нового тысячелетия, этот феномен вышел на новый «виток осмысления» и, уже совершенно очевидно, стал объектом междисциплинарных исследований. Наглядным примером тому служат работы в области когнитивной лингвистики, посвященные интерактивной природе дискурса и личностно-коммуникативиому измерению речевой деятельности [Попова 3003- Тупи-цына 2005, 2007; Формановская 2007; Сидоров 2009, 2011]. В данной связи стоит также упомянуть защищенную в 2009 году диссертацию об имплицитных теориях личности [Ангалева 2009].

В целом, анализ научной литературы показывает, что на фоне большого интереса к явлению имплицитности исследований, посвященных имплицитным социальным теориям, на сегодняшний день нет. Малоизученными остаются и вопросы прагматической роли вербализации имплицитной информации как таковой в процессе построения и протекания, а также результативности диалогического дискурса.

Цель диссертационного исследования состояла в комплексном лин-гво-когнитивном анализе имплицитных социальных теорий как части когнитивной базы коммуникантов и выявлении той прагматической роли, которую они играют в организации диалогического дискурса.

В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи: • обобщить данные отечественной и зарубежной литературы, проанализировать особенности становления понятия ИСТ в соответствии с тем, как оно формировалось и развивалось в лингвистике и психологии, и на основе практического языкового материала сформировать информационную базу по теме исследования;

• рассмотреть феномен ИСТ в интерактивном пространстве диалога как деятельностной интеракции социализированных личностей, выявить семиотический аспект ИСТ и исследовать механизм извлечения имплицитного смысла как знакового продукта;

• исследовать ИСТ в контексте проблемы истинности высказывания, наличия в них признаков реальности и виртуальности и выявить функциональную доминанту ИСТ в семантике диалога;

• проанализировать корпус реплик-высказываний диалогической речи, семантически соотнесенных с вербализацией ИСТ, и выявить их структурно-семантические свойства;

• проанализировать когнитивный аспект формирования и вербальной актуализации ИСТ в диалоге как личностно-когнитивной коммуникации и определить значение пресуппозиционной базы вербализации ИСТ для успешного ее протекания;

• выявить основные стратегии и тактики речевого воздействия и проанализировать особенности управления речевой деятельностью партнера с помощью вербализации ИСТ;

• разработать рекомендации оптимальной организации диалога с учетом специфики ИСТ.

Рабочая гипотеза исследования. Имплицитные социальные теории, строящиеся на основе представлений индивидуума о структуре и механизме функционирования индивидуума, социальной группы или общества в целом, являются полноправным участником социального познания и фактором прагматической организации диалогического дискурса, формирующим интерактивную, образно-личностную и когнитивно-личностную базу речевой коммуникации.

Материалом исследования послужили тексты художественных произведений, хронологически ограниченные рамками первых лет 21 века — от 2000 года до настоящего времени, на русском, английском и французском языках. Выбор в пользу литературы нового тысячелетия был сделан с учетом особой актуальности решения поставленных задач именно на современном этапе развития информационного общества и связанного с ним этапа информационной социализации и мобильности его представителей, в том числе писателей и читателей. Литературные произведения отечественных авторов, ставшие источником примеров, являются образцом не только постсоветской, но уже и постперестроечной литературыих герои более не являются «типичными представителями» определенного социального слоя, и обсуждение ими социальных проблем прошлых веков проходит, как правило, в плоскости рефлексии. Упомянутые в исследовании художественные произведения зарубежных писателей 21 века также являют собой образцы произведений, герои которых давно уже не демонстрируют ни биполярное мышление, ни соотнесенность с определенными социальными стратами, четкость границ которых в западном обществе прошлого века была также выражена более определенно. Оба эти фактора оказались немаловажными для диссертационного исследования, поскольку оно ориентировано па анализ вербального проявления особенностей имплицитного, т. е. индивидуального и обыденного, социального знания людей.

При выборе диалогов, семантически соотнесенных с социальной тематикой, мы ориентировались на тот круг проблем, который отражает различные стороны жизни общества, являющиеся предметом исследования таких общественных наук, как философия, социология, политология, экономика, правоведение и др., и который в совокупности своей рассматривается единым комплексом дисциплин, известным как обществозпапие.

Таким образом, информационной базой исследования послужили диалоги (части диалогов), включающие от двух до семи реплик, в которых так или иначе отражались социальные воззрения коммуникантов и которые так или иначе влияли на развитие диалога. Такого рода примеров с репликами, в состав которых входило от двух до пятнадцати высказываний, было рассмотрено более 1000 единиц. В ряде случаев учитывалась авторская интерпретация функций героев и хода диалога.

Для исследования отбирались диалоги, областью референции которых являлись вопросы социального развития, политической жизни и духовной культуры современного общества и обществ предшествующих формаций, в том числе: социальная структура и социальные отношения, социальные институты, статусы и роли, социальные ценности, нормы, интересы, формы социального взаимодействия и контроля, этносы и нации, межэтнические отношения и национальная политика, институт семьи и брака, политические система и режим, роль государства и гражданского общества, политические партии и политическое поведение, политический процесс, роль экономики в жизни общества, а также роль нравственных установок, культуры, образования и науки, место религий в жизни общества и др. Отдельный интерес представляли диалоги, в которых актуализировались имплицитные представления их участников об исторических деятелях и представителях социально-политических групп различных эпох.

Теоретико-методологической базой исследования стали разработки ведущих отечественных лингвистов Н. Д. Арутюновой, А. Н. Баранова, М. М. Бахтина, Л. И. Гришаевой, В. З. Демьяпкова, О. С. Иссерс, В. В. Красных, Г. Е. Крейдлина, Е. С. Кубряковой, A.A. Леонтьева, Е. В. Падучевой, П. Б. Паршина, Е. В. Сидорова, Е. Ф. Тарасова, В. Н. Телия, Н. И. Формановской, Л. В. Щербы, Л. П. Якубинского и др.- философов С. Г. Баранова, С. С. Гусевапсихологов и социопсихологов Г. М. Андреевой, Е. В. Андриепко, А. Р. Лурии, Н.И. Семеч-кинаряда зарубежных когнитивных лингвистов и психологов: С. Аша, Р. Вонк, Т.А. ван Дейка, Дж.А. Келли, Г. Лебона, Дж. Остина, Р. Солсо, Ч. Хельмана и др.

При анализе и интерпретации источников языкового материала мы опирались на методологические принципы системности и научной объективности: при сборе, первичном анализе и систематизации использован общий для всех наук описательный метод, при интерпретации литературного материала — структурно-функциональный метод. Междисциплинарный подход позволил использовать теоретические положения смежных наук — социальной психологии, социологии, политологии и дисциплины «обществознание». Для решения поставленных в исследовании задач мы, в основном, прибегали к психолингвистическому и когнитивному методу, с опорой на общефилософский подход, учитывающий наиболее общие связи и законы, свойственные всем явлениям мира и мышления. В совокупности указанные методы дали возможность реализовать интегративный подход к изучению роли имплицитных социальных теорий в диалогическом дискурсе.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые представлен опыт комплексного изучения имплицитных социальных теорий как фактора организации диалогического дискурса на когнитивном, вербаль-но-семантическом и прагматическом уровнях.

На этой основе впервые выявлены функции ИСТ в диалогическом дискурсе как деятельностной когнитивно-личностной интеракции.

Установлена связь между функциями ИСТ в организации диалогического дискурса и прагматической результативностью дискурса, семантически соотнесенного с вербализацией ИСТ, в контексте целеполагапия коммуникантов.

Выявлены на основе литературного материала на русском, английском и французском языках структурные и семантические особенности вербализации элементов ИСТ в диалогической речи.

Определена роль пресуппозиционной базы коммуникантов при инициировании и ведении диалогического дискурса с вербализацией ИСТ.

Даны рекомендации по оптимизации данного вида дискурса с учетом зависимости его структурно-семантической организации от интеракциональ-ных мотивов речевого и коммуникативного поведения участников.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Имплицитные социальные теории как часть обыденного социального знания людей являются элементом их системного взаимодействия в рамках диалогического дискурса как социально обусловленного процесса.

2. ИСТ как часть индивидуальной когнитивной базы коммуникантов, будучи актуализированы в процессе вербализации, осуществляют знаковую координацию коммуникантов на уровне когнитивных структур и тем самым влияют на организацию диалогического дискурса как когнитивно-личностной интеракции.

3. ИСТ как часть концептуальной и языковой картин мира участвуют в координационно-деятельностной регуляции взаимоотношений партнеров как языковых и коммуникативных личностей в ходе диалогического дискурса.

4. Вербальная актуализация ИСТ в диалогических репликах обеспечивает интерактивный характер диалогического дискурса, поскольку активизирует фактор адресата, фактор адресанта и фактор текста и участвует в знаковой координации действий коммуникантов. В этом заключается функциональная доминанта ИСТ в диалогическом дискурсе.

5. В ходе диалогического дискурса вербально-семантическая взаимосвязанность реплик на основе ИСТ обеспечивает единое имплицитно-референциальное пространство с активизацией пресуппозиционных баз коммуникантов как условием успешной их импликации в ходе диалогического дискурса.

6. С помощью введения в диалогическую речь реплик, семантически соотнесенных с ИСТ, может быть реализована стратегия управления речевым и неречевым поведением партнера и осуществлено побуждение его к действию, выгодному для инициатора дискурса. Таким образом, ИСТ осуществляют регулятивную функцию действий партнеров по коммуникации в рамках и за рамками диалогического дискурса.

7. Диалогический дискурс с вербализацией ИСТ является действенным механизмом формирования и изменения системы социальных представлений и детерминации социального поведения коммуникантов. Социальная значимость такого дискурса заключается в заложенных в нем возможностях демонстрации как конфликтной (с элементами манипулирования), так и бесконфликтной (на основе согласительного взаимодействия) модели речевого и коммуникативного поведения людей в обществе.

Теоретическая значимость работы определяется ее новизной и заключается в том, что автором внесен вклад в развитие представления о речевой коммуникации как о взаимосогласованной деятельности партнеров, имеющей системный и социально значимый характер. В диссертации получили развитие перспективные научные представления о диалогическом дискурсе как когнитивно-деятельностной межличностной коммуникации. Полученные научные выводы акцентируют социальную значимость диалога с вербализацией имплицитных социальных теорий, в рамках которого может осуществляться управление речевым и коммуникативным поведением партнера на когнитивном, эмоциональном и прагматическом уровнях.

Практическая значимость диссертационной работы определяется возможностью использовать представленный в ней материал и сделанные в процессе его анализа выводы при подготовке курсов когнитивной лингвистики и психолингвистики, в социолингвистике в целом и этнолингвистике в частности, а также во всех направлениях общего языкознания, затрагивающих вопросы корреляции языковых и социальных явлений. Результаты исследования могут быть полезны для отдельных частей курсов по когнитивной психологии и психологии социального познания, лингвопсихологии речевого поведения. Основные положения исследования могут быть полезны для прикладной лингвистики и переводоведения. Материал может быть использован в лингвосоциологии, особенно при изучении социологии конфликта, а также в теоретической и практической конфликтологии. Разные аспекты исследования могут быть интересны политологам, в частности, специалистам по политическому поведению, а также учитываться при проведении разнообразных психологических тренингов и рекламных акций.

Выводы работы могут быть полезны при подготовке теоретических курсов и проведении практических занятий по разным аспектам межкультурной коммуникации, в том числе тренингов по навыкам межкультурного диалога, а также в практических занятиях при подготовке переводчиков и социальных работников.

Апробация. Основные положения диссертации, ее выводы и теоретические обобщения были изложены в 10 публикациях (общим объемом 3,34 п.л.), включая 2 статьи в изданиях, внесенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов, утвержденных ВАК при Мипобрнауки России для публикации основных положений докторских и кандидатских диссертаций. Основные положения диссертации были представлены также в виде докладов и обсуждались на научно-практических конференциях, в том числе на Международной научно-практической конференции «Профессионально ориентированное обучение иностранным языкам и переводу в вузе» (Москва, 2009), VIII и X Международных научных конференциях «Языки в современном мире» (Коломна, 2009; Саратов, 2012), Международной научной конференции «Активные процессы в различных типах дискурсов: функционирование единиц языка, социолекты, современные речевые жанры» (Москва, 2009), IX Международной конференции по переводоведению «Перевод: язык и культура» (Воронеж, 2009), X, XI и XII Международных научных конференциях по переводоведению «Федоровские чтения» (Санкт-Петербург, 2008, 2010 и 2012), XIV Международной научно-практической конференции «Русистика и современность» (Санкт-Петербург, 2011), XLI Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, 2012), VII Общероссийской научно-практической конференции с международным участием «Современные исследования социальных проблем» (Красноярск, 2012). Материалы апробированы также на всероссийском семинаре «Мастерство перевода» (Москва, 2012).

Структурно диссертация выстроена в соответствии с поставленными задачами и состоит из введения, двух глав (одиннадцати параграфов), заключения и библиографического списка, включая список источников языкового материала.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2.

Таким образом, проведенное во второй главе исследование позволяет сделать следующие выводы.

Структурно-семантические свойства диалогических реплик с вербализацией ИСТ в значительной степени зависят от того, каким образом в одном высказывании сочетаются эксплицитные и имплицитные формы выражения смысла. Взаимосвязи между этими формами в каждом конкретном случае определяют способы вербальной актуализации имплицитного знания в семантике диалога.

Являясь косвенным коммуникативным актом, диалог с вербализацией ИСТ характеризуется несовпадением семантики высказываний с заложенным в них имплицитным смыслом. Для успешной импликации смысла высказывания необходимо привлечение таких экстралингвистических факторов, как пресуппозиции коммуникантов, социальный статус, образовательный уровень и другие индивидуальные характеристики, а также контекстно-ситуативные особенности протекания дискурса. Анализ структурно-семантических свойств реплик с вербализацией ИСТ демонстрирует прямую их зависимость от целеполагания инициатора дискурса и коммуникативных намерений всех его участников.

Многообразие структурных и семантических форм вербального предъявления ИСТ и привлечение самых разных изобразительных и стилистических языковых средств сопровождается особой экспрессивно-оценочной окраской, что позволяет говорить о ярко выраженной коннотативной семантике таких диалогов. Реплики, семантически соотнесенные с элементами ИСТ, отличает свойственное имплицитности стремление к языковой компрессии. Этому способствует и двойственная природа минимальной языковой единицы, каким является слово. Номинация элементов ИСТ может реализовывать-ся и в словосочетаниях, в том числе устойчивых, а также в предложениях и более крупных структурно-стилистических формах. Все виды тропов, семантика которых предполагает обязательное присутствие подтекста, активно используются как форма вербализации ИСТ.

Пресуппозиции, или фонд общих знаний коммуникантов, неотъемлемым компонентом которого является социальное знание, проявляют себя в диалогических репликах в виде индивидуальных и коллективных стереотипов, в том числе о коллективном портрете того или иного народа, закономерностях социально-политического процесса, соотношения общественного и личного и т. д. При декодировании имплицитного смысла в репликах с вербализацией ИСТ большую роль играет общий для коммуникантов социальный опыт, культурно-историческая память, степень включенности в многоплановую жизнь общества. Возрастной и образовательный уровень участников коммуникации, их профессиональная и социально-групповая принадлежность могут приводить к так называемому расширению индивидуального узуса понятий, смысл которых может быть объяснен только на имплицитном уровне с привлечением специальных знаний.

Для успешной реализации процесса декодирования необходимо активное понимание, которое, в отличие от пассивного, предполагает понимание не только значения языковых единиц, но и понимание смысла высказывания. Это зависит от совпадения элементов когнитивного диапазона коммуникантов — принятого в современной лингвистике когнитивного параметра характеристики участников коммуникации. Оценка коммуникантов с точки зрения совпадения их когнитивного диапазона в процессе коммуникации является связующим звеном между мотивационными и функциональными параметрами, определяющими характер диалога.

Совмещение в когнитивном планировании диалога параметров общих и ситуативных когнитивных способностей коммуникантов строится с учетом того факта, что формирование когнитивной базы человека, с точки зрения когнитивной психологии, происходит на уровне семантической памяти — на более глубинных ее слоях, нежели ситуативные, или рабочие, которые связаны с эксплицированием. При имплицировании информации задействованы именно те слои памяти, которые хранят знания, являющиеся результатом совмещения индивидуального и коллективного социального опыта, т. е. связанные как раз с индивидуальной концептуальной картиной мира человека.

Для понимания процессов реконструкции этого опыта в виде определенного набора схем, концептов и фреймов необходимо также учитывать их преломление в сознании того, кому адресована имплицитная информация, уже на уровне восприятия, за которым следует этап понимания. Процесс декодирования имплицитного смысла связан с разворачиванием ситуативных моделей, играющих роль своеобразных «когнитивных коррелятов».

Предъявляя свои имплицитные теории в ходе диалогического дискурса, адресант всегда воздействует на когнитивный диапазон адресата с целыо управления его речевым и коммуникативным поведением в процессе диалогического общения. IIa когнитивном уровне это предполагает такую переструктуризацию сознания адресата, которая может привести к изменению элементов его концептуальной картины мира. Благодаря интерактивной природе дискурса, когнитивная база адресанта в ходе диалога может также испытывать воздействие и видоизменяться.

Вербальная актуализация ИСТ в диалоге подчинена основной стратегии речевого воздействия в ходе диалогического дискурса, основанной на прогнозировании и контроле над инициативой как основными характеристикой глобальной стратегии речевого воздействия. С помощью введения в диалог реплик, семантически соотнесенных с ИСТ, можно воздействовать на когнитивный план общения и соответственно более эффективно решать определенные коммуникативные задачи. Поскольку, осуществляя прогнозирование и контроль с помощью вербальной актуализации ИСТ в диалоге, коммуниканты проявляют себя как социализированные личности, в их речевом поведении находят свое отражение социальные отношения, что еще раз подтверждает правильность подхода к речевому и коммуникативному акту как к социальному процессу.

Стратегия контроля над речевым поведением адресата с помощью вербализации ИСТ заключается в занятии инициативы с целыо формирования у адресата соответствующей картины мира, выгодной для адресанта. В ходе реализации этой стратегии с помощью разного рода тактик адресант может побудить адресата к осуществлению определенного, желательного для адресанта, действия, или, наоборот, предотвратить совершение нежелательного.

В ходе диалогического дискурса с вербализацией ИСТ могут быть использованы как универсальные тактики — согласия, несогласия, уклонения, убеждения, настаивания, игнорирования и др., так и специфические для диалогов с вербализацией ИСТ, например, тактика неформальной позитивной или негативной санкции. Успешность их реализации зависит, в том числе, от эффективности выдвигаемых со стороны адресата контрсценариев. В соответствии с возможностями адресата выдвигать контрсценарий и применять на его основе разные тактики — от игнорирования предлагаемых ИСТ до полного с ними согласия — строится соответственно конфликтный или бесконфликтный сценарий ведения диалога.

Оптимальной для продуктивного общения является модель построения согласительного диалога на основе принципа кооперации или принципа взаимодействия, что заложено в самой природе диалогического дискурса как интерактивной взаимообусловленной деятельности коммуникантов. Такая модель строится с учетом всех разнообразных функций лингвистического, когнитивного, эмоционально-психологического, прагматического, коммуникативного и др. характера, которые выполняют в диалогическом дискурсе имплицитные социальные теории.

Особую актуальность проблема построения согласительной модели диалога с вербализацией ИСТ приобретает, когда его участниками являются представители разных лингво-культурных сообществ. Наряду с тем, что при имплицировании элементов ИСТ, вербально актуализированных средствами разных языков, задействованы одни и те же механизмы когнитивного и прагматического уровней, их проявление в каждом конкретном случае может носить специфический характер. Изучение кодирования и декодирования элементов ИСТ, представленных в диалоге носителями разных языков, а также роли переводчика в процессе организации диалогического дискурса с вербализацией ИСТ, требует отдельного внимания и представляется перспективным направлением в данной области научных исследований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Активное вовлечение людей разных национальностей, вероисповеданий, образовательного уровня, профессиональной принадлежности в коммуникацию в современном информационном пространстве значительно расширяет общий фонд социальных фоновых знаний участников межличностной социальной коммуникации. Раздвигаются границы причастности людей к мировой социосфере, активизируется использование новых каналов коммуникации, люди вовлекаются в новые формы социокультурных отношений. Все это не может не отразиться на сфере речевой коммуникации как социально обусловленного процесса межличностного общения и на поисках оптимальных способов достижения взаимопонимания и социального согласия в обществе.

Имплицитные социальные теории являются формой организации социального знания и опыта людей. Они формируются на бытовом уровне на основе индивидуальных представлений человека о закономерностях функционирования социума и являются частью обыденного социального знания. Актуальность исследования ИСТ в социолингвистическом контексте объясняется их социальной значимостью как продукта одновременно социального взаимодействия людей и индивидуального опыта человека как социализированной личности, а также как значимого прагматического фактора построения речевого взаимодействия, являющегося индивидуально-социальной системой межличностной коммуникации.

В данном диссертационном исследовании изучение имплицитных социальных теорий проведено с учетом их особой значимости как лингво-прагматической категории для организации процесса двустороннего речевого общения людей в рамках диалога — формы осуществления межличностного взаимодействия индивидуумов и одновременно пространства, где возможно достижение взаимопонимания и сотрудничества для создания бесконфликтной среды в современном поликультурном мире.

Анализ отечественной и зарубежной литературы в области имплицитных теорий показал, что, хотя понятие имплицитности и роль имплицитной информации в различных типах дискурса, особенно в последнее десятилетие, интересуют ученых из разных научных областей, в лингвистике, как в зарубежной, так и в отечественной, определения имплицитных социальных теорий еще не сформировалось и специальных исследований, посвященных ИСТ, на сегодняшний день нет. В данном диссертационном исследовании впервые проведен комплексный социолингвистический анализ имплицитных социальных теорий как когнитивно-прагматического фактора организации диалогического дискурса, что позволило придти к ряду выводов.

Изучение имплицитных социальных теорий проведено в русле характерной для современной когнитивной лингвистики и социолингвистики тенденции рассмотрения диалога как особого вида дискурса — шггегративной формы речевой коммуникативной деятельности, в которой через реализацию интенций, направленных на осуществление речевых и коммуникативных задач, с учетом прагматических факторов осуществляется системное когни-тивно-деятельностное взаимодействие социального характера.

Имплицитные социальные теории, представляя собой набор идей, понятий и образов социального обустройства мира, участвуют в формировании когнитивной базы говорящего. Большое значение в процессе формирования индивидуальных ИСТ по мере социализации личности имеет накопленный ранее интегральный этно-лингво-культурный опыт общества в целом и его отдельных социальных групп. При вербализации в диалогическом дискурсе ИСТ как форма категоризации социальной информации и, соответственно, часть концептуальной картины мира человека, актуализируют когнитивные сценарии познавательной деятельности коммуникантов. Активизируясь в диалогических репликах адресанта, ИСТ оказывают воздействие на когнитивный диапазон адресата и таким образом осуществляют роль знаковой координации деятельности коммуникантов на уровне когнитивных структур, определяющих речепсихическую деятельность человека.

Поскольку концептуальная картина мира включает в себя элементы языковой картины мира, а в ходе вербального общения активизируются когнитивные сценарии, объединяющие элементы обеих картин в пространстве диалога, то ИСТ как часть концептуальной картины мира, будучи вербализованными, участвуют в координационно-деятелыюстной регуляции взаимоотношений партнеров как языковых и коммуникативных личностей.

Диалогический дискурс — разворачивающийся как интерактивное действие коммуникативный акт, результат которого зависит не только от речевого взаимодействия говорящих, но и от согласованности сформированных у коммуникантов субъективных образов личностного и социального портрета друг друга, а также контекстных условий протекания коммуникации. Процесс вербализации ИСТ есть актуализация существующего у отправителя сообщения мысленного образа явления общественной жизни, о котором идет речь или в условиях которого происходит речевое взаимодействие, а также образа адресата как, в свою очередь, социализированной личности. Следовательно, ИСТ обеспечивают интерактивный характер диалогического дискурса как межличностной социовербальной интеракции, активизируя фактор адресанта, фактор адресата и фактор текста.

Анализ семиотического аспекта ИСТ показал, что, благодаря интерпре-тативным возможностям знаков и их способности соединять в себе реальную и виртуальную действительность, ИСТ осуществляют знаковую координацию между когнитивными структурами и структурами языка и таким образом играют значимую роль в структурно-семантической организации диалогического дискурса. Поскольку содержание языковых единиц, в которых ИСТ находят свое вербальное выражение в эксплицитной форме, не совпадает с их имплицитным содержанием, успешная импликация смысла должна происходить с привлечением дополнительных средств лингвистического и экстралингвистического порядка.

Извлечение смысла реплик, семантически соотнесенных с элементами имплицитных социальных теорий, соединяющих в себе виртуальное и реальное пространство диалога, с нашей точки зрения, осуществляется по типу построения вектора через значения языковых единиц от эксплицитного к имплицитному смыслу, и успешность этого процесса зависит от степени совпадения у коммуникантов их так называемого культурно-языкового, или семиотического, кода.

Критерия истинности ИСТ не существует. Эффективность ИСТ как фактора прагматической организации диалога зависит не от степени приближения их к объективно существующим социальным реалиям или зафиксированным социальным нормам, а от степени их схожести в когнитивных диапазонах разных участников диалога. Проблема истинности высказываний с вербализацией ИСТ связана с процессом трансформации в сознании индивидуума смысла реального содержания переживаемого им социального опыта, одним из результатов которой является появление, наряду с реальным, и виртуального смысла. Степень сопоставимости результатов такой трансформации у коммуникантов, формирующей образно-личностную базу коммуникации, определяет успешность процесса импликации скрытых смыслов и общую результативность диалогического дискурса.

Семантическое поле диалогических реплик с вербализацией ИСТ отличается многоуровневой структурой с присутствием в ней номинативных языковых единиц разной сложности — от одного слова до нескольких предложений, с тенденцией к использованию самых разных стилистических и художественно-изобразительных средств, в т. ч. тропов, с явно выраженной оценочной коннотацией, что в комплексе обеспечивает дополнительное эмоционально-психологическое воздействие на коммуникантов. Структурно-семантический анализ диалогической речи на русском, английском и французском языках показал, что отличительными характеристиками реплик с вербализацией ИСТ является одновременное присутствие в них эксплицитных и имплицитных форм выражения смысла, сочетание информативности содержания и емкости его выражения, ориентация на активизацию пресуппо-зиционной базы коммуникантов, а также их способность обеспечивать вер-бальио-семантическую взаимообязанность всех реплик в единое гшплицит-но-реферетцшльное пространство диалога и таким образом обуславливать его интерактивность.

При вербализации ИСТ, в зависимости от образовательного уровня и наличия специальных знаний у участников коммуникации, может иметь место расширение или сужение семантического поля реплик с элементами ИСТ и обнаружение индивидуального узуса понятий. Поскольку семантика отдельного высказывания не совпадает с имплицитным смыслом, успешная импликация отдельных реплик с вербализацией ИСТ и общая результативность диалогического дискурса зависят от степени совпадения сформированных к моменту вступления в дискурс пресуппозиционпых представлений участников коммуникации о личностных качествах и миропонимании друг друга, а также соответствия этих представлений целевой установке при инициировании и протекании дискурса.

Введение

в диалогическую речь элементов имплицитных социальных теорий предполагает такое воздействие на когнитивный диапазон партнера, при котором его модель мира может претерпеть изменение в соответствии с целевой установкой инициатора дискурса на захват инициативы в ведении диалога и побуждение его участников к осуществлению определенного действия через реализацию тактик и стратегий речевого поведения. Так, в ходе исследования нами были выделены как универсальные тактики — согласия, несогласия, уклонения, убеждения, настаивания, игнорирования, тактика проявления интереса к личности адресата и др., так и специфические для диалогов с вербализацией ИСТ, например, тактика неформальной позитивной или негативной санкции. Успешность их реализации зависит, в том числе, от эффективности выдвигаемых со стороны адресата контрсценариев.

Проведенный в ходе исследования анализ разнообразных тактик речевого поведения, реализуемых в диалогическом общении, показал, что с помощыо вербальной актуализации ИСТ со стороны адресанта на семантическом, стилистическом и прагматическом уровнях реализуется стратегия осуществления контроля и оказания речевого воздействия на адресата с целыо управления его речевым поведением и достижения выгодного для адресанта результата в рамках выполнения речевых и неречевых задач.

Функциональная доминанта ИСТ в семантике диалога заключается в знаковой координации разноплановой и многоуровневой деятельности коммуникантов, обеспечивающей интерактивную сущность данного вида дискурса. ИСТ осуществляют координацию деятельности участников диалога как языковых и коммуникативных личностей. На уровне когнитивном ИСТ участвуют в корреляции элементов когнитивных баз участников диалога. На уровне структурно-семантическом ИСТ, устанавливая взаимоотношения между когнитивными структурами и структурами языка, образуют единое семантическое поле диалога. На уровне прагматическом ИСТ участвуют во взаимной корреляции интенций коммуникантов по достижению целей в речевом общении. На всех этих уровнях ИСТ осуществляют знаковую координацию деятельности фактора адресанта, фактора адресата и фактора текста, обеспечивая тем самым системную г^елостность диалогического дискурса с вербализацией ИСТ.

Полученные в ходе данного диссертационного исследования научные результаты показали, что с помощью вербализации имплицитных социальных теорий могут быть реализованы прагматические установки и конфликтного, и бесконфликтного сценариев ведения диалога и, соответственно, прогнозирования диалогического дискурса либо как коммуникации манипулирования, либо как коммуникации согласия.

Поэтому при организации и ведении диалогического дискурса с вербализацией ИСТ следует всегда учитывать заложенную в имплицитной информации социального характера способность влиять на картину мира коммуникантов. При вербальной актуализации в ходе диалога ИСТ, наряду с общей регулятивной функцией, выполняют и функцию пороэ/сдения нового смысла.

Исходя из этого, в качестве рекомендации для оптимальной организации и ведения такого дискурса предлагается уже па стадии формирования адресантом образа предполагаемого адресата и контекстных условий протекания диалогического общения, по возможности, учитывать то, что адресат в ходе диалога может, в свою очередь, вербально предъявлять элементы своих ИСТ, исходя из своего социального опыта, преследуя свои цели, опираясь на свою систему сформированных образа адресанта, образа его целей, образа условий протекания диалога. На основе этого следует прогнозировать возможность выдвижения адресатом контрсценариев с вербализацией его ИСТ, что, в свою очередь, может влиять на картину мира адресанта и других участников диалога, и это требует от адресанта по ходу общения быть готовым к определенной гибкости в своем речевом и коммуникативном поведении. Особенно это важно, если в речевом общении участвуют представители разных лингво-культурных общностей.

Диалогический дискурс с вербализацией ИСТ является действенной системой воздействия на социальное мировоззрение и поведение человека в обществе. Анализ многочисленных диалогических реплик-высказываний показал, что в основе имплицитных социальных теорий часто оказываются сформированные на основе социального опыта и закрепленные в семантической памяти стереотипные представления о коллективном портрете того или иного народа, закономерностях социально-политического процесса, соотношении общественного и личного и т. д. В данном контексте следует помнить, что диалог с вербализацией элементов ИСТ — это всегда диалог мировоззрений, диалог культур, подчас диалог цивилизаций. Это — диалог, в котором осмысливаются границы «другого», что всегда требует особой тактичности, внутренней готовности к пониманию, к соизмеримости своих желаний и намерений с возможностями партнера по диалогу.