Прохоровские курганы в Южном Приуралье и проблема хронологии раннесарматской культуры

Хронология раннесарматской (прохоровской) культуры является одной из наиболее дискуссионных проблем археологического изучения памятников ранних кочевников центральной части Евразийского пояса степей. В современной литературе сосуществуют две противоположные тенденции решения этой проблемы. Одна группа исследователей в поисках основных компонентов сложения прохоровской культуры предлагают считать началом ее становления период от рубежа У1-У вв. до н.э. до конца IV в. до н. э Они полагают при этом, что зарождение прохоровской культуры сарматов проходило в контексте более ранней культуры кочевников Южного Урала, уступившей свое место «прохоровцам» на рубеже ГУ-Ш вв. до н.э. Другие исследователи четко констатируют в своих работах тот факт, что основная масса типичных прохоровских памятников надежно может датироваться лишь временем конца II—I вв. до н. э2. Эти исследователи прямо ставят вопрос об отсутствии.

1 К. Ф. Смирнов. Сложение прохоровской культуры и начало расселения сарматов // К. Ф. Смирнов. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. М., 1964. С. 286−290- Б. Ф. Железчиков, А. X. Пшеничнюк. Племена Южного Приуралья в У1-Ш вв. до н.э. // Проблемы истории и культуры сарматов. Тез. докл. межд. конф. 13−16 сентября 1994 г. Волгоград, 1994. С. 5−8- Б. Ф. Железчиков. Ранние кочевники Южного Приуралья и Нижнего Поволжья в VI—II вв. до н.э. Научный доклад, представленный в качестве диссертации на соискание ученой степени д.и.н. М., Ин-т археологии РАН, М., 1997. 56 сА. Д. Таиров, А. Г. Гаврилюк К вопросу о формировании раннесарматской (прохоровской) культуры // Проблемы археологии Урало-Казахстанских степей. Челябинск, Изд. Челябинского гос. унта, 1988. С.151—152. Следует особо отметить, что М. Г. Мошкова скептически относится к этой тенденции удревнения раннесарматской (прохоровской) культуры. Во всех своих работах она подчеркивает, что формирование и сложение прохоровской археологической культуры происходит на рубеже 1У-Ш вв. до н.э., а в более ранний период в савроматской культуре вызревают лишь отдельные предпосылки для ее формирования. См. об этом: М. Г. Мошкова. Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры. М., Наука, 1974. 52 сМ. Г. Мошкова. Пути и особенности развития савромато-сарматской культурно-исторической общности. Научный докл., предст. в кач. дисс. .д.и.н. М., ИА АН СССР, 1989. 47 с.

А. С. Скрипкин. Этюды по истории и культуре сарматов. Учебное пособие. Волгоград, 1997. 102 сС. В. Полин. От Скифии к Сарматии. Киев, 1992. 200 сА. В. Симоненко. О периодизации сарматской культуры // Скифия и Боспор. Археологические материалы к конференции памяти академика М. И. Ростовцева. Новочеркасск, 1989. С. 117−120- И. В. Сергацков. Хронология раннесарматской культуры и некоторые вопросы этнической истории сарматов Волго-Донских степей // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века. Тезисы докладов VII международной научной конференции. Ростов-на-Дону, 1994. С. 74−76- И. В. Сергацков. Новые данные к хронологии памятников прохоровской культуры на территории Поволжья и Украины в 1У-Ш вв. до н.э., а рассматривая материалы Южного Приуралья отмечают, что для данного периода также характерна крайняя малочисленность памятников прохоровского типа. При такой ситуации сохранение эпонимным памятником раннесарматской культурыПрохоровскими курганами — своих прежних позиций в общей хронологической системе периодизации сарматских культур вызывает большие сложности и невольно приковывает к себе внимание. Так, например, еще в 1987 г. С. В. Полин высказал сомнение в правильности распределения находок в Прохоровке по комплексам при издании этого памятника в 1918 г., что существенно повлияло на хронологические позиции этого памятника в целом3. Однако эта гипотеза не только не нашла поддержки у сарматологов, но даже не была проверена по тем данным, которые имеются в музейных и архивных собраниях нашей страны. Уточнение хронологических позиций Прохоровских курганов превращается таким образом в актуальную проблему, от решения которой во многом зависит вся структура сарматской хронологии.

Цель настоящей работы заключается в стремлении понять непростую источниковедческую ситуацию, которая возникла вокруг датировки Прохоровских курганов и близких им по типу других памятников. Постепенно расширяясь, круг вопросов охватывает очень значительную область наших знаний о культуре ранних кочевников Евразийских степей: Как датировать эпонимный памятник раннесарматской культуры? Что он собой представляет? Насколько типична ситуация с датами Прохоровских курганов для памятников одноименной с ними культуры Волго-Уральских степей? Что представляет собой эта культура как научный феномен? Для выяснения этих вопросов необходимо было наметить ряд совершенно разноплановых, но последовательно соподчиненных задач, решение которых позволило получить совершенно новую картину раннесарматской хронологии в целом.

Задачи исследования, определившие собой программу работы с прохоровскими материалами, образовывают следующую последовательность.

Первой из них была задача обстоятельного историографического изучения процесса развития сарматской археологии в XX веке. Занимаясь этим, я стремился раннесарматской культуры // РА. 1995. № 1. С. 148−156- И. В. Сергацков. Сарматские памятники II в. до н.э. — III в. н.э. в бассейне Иловли Автореферат дисс. к.и.н. М., ИА РАН, 1997. 25 с.

3 С. В. Полин. Хронология раннесарматской прохоровской культуры // Актуальные проблемы историко-археологических исследований. Тезисы докладов VI Республиканской конференции молодых археологов. Киев. Октябрь 1987 г. Киев, Наукова Думка, 1987. с. 132−133. последовательно проследить как менялись с течением времени научные представления о сарматской культуре и ее периодизации. Поскольку данные историографии позволяют представить в генерализированном виде этот во многом сложный и противоречивый процесс как антитезу двух концепций истории сарматской культуры (М. И. Ростовцева и Б. Н. Гракова), решение данной задачи я видел в их сравнении по критериям методов работы, логики доказательств и характеру использования имеющихся исторических источников.

Второй задачей моей работы было тщательное источниковедческое исследование археологического материала, имеющего непосредственное отношение к проблеме. Поскольку тема хронологической периодизации сарматских культур является очень большой, а объем археологического материала, необходимого для ее освещения, поистине огромен, я выбрал для своей работы частный аспект этой темы, стремясь через источниковедческую работу с материалами Прохоровских курганов и памятников близкого им круга проследить, как отражается в них описанная выше проблемная ситуация, сложившаяся в сарматологии. При этом выбор памятника для такого анализа представляется мне во всех отношениях оптимальным, поскольку именно с изучения материалов Прохоровских курганов берет свое начало современная сарматология.

И, наконец, третьей задачей я считал объяснение тех результатов, которые были получены в процессе историографических и источниковедческих исследований археологических материалов. Полученные выводы действительно открывают совершенно новые перспективы видения исторической ситуации, имевшей место в самом начале сарматской эпохи.

Решение этих задач, помимо естественных трудностей проведения подобной работы, было сопряжено с преодолением сложного психологического барьера, поскольку приходилось критически пересматривать огромную научную традицию, сформировавшуюся в археологии более чем за полвека. Добиться поставленной цели было бы невозможно, если бы не постоянная поддержка многих моих коллег и друзей, в диалоге и многочисленных спорах с которыми выкристаллизовывались основные положения этой работы. Считаю своим приятным долгом поблагодарить всех, кто помогал мне в процессе написания, обсуждения и защиты диссертации.