Интерес к изучению традиционной осетинской обрядности оправдывается тем, что в последние 40−50 лет наблюдалось исчезновение многих обрядов и ритуалов, их значений и сакральных смыслов. Вместе с этим, как это ни прискорбно, уходит и лексика, с ними связанная. Процессы деритуализации и десакрализации в век глобализации обусловили остроту и актуальность сохранения архаичной формы традиционной обрядности и, в первую очередь, сохранения лексики и терминологии. Не секрет, что многие этносы в стремлении к прогрессу постепенно утрачивали свою самобытность. Лишь в конце XX — начале XXI в., стремясь к самопознанию, они стали уделять повышенное внимание изучению традиционной культуры, в частности обрядности. Исходя из положения, что этнолингвистика «. изучает отражения в языке культурных, народно-психологических и мифологических представлений и «переживаний» [Толстой, 1995: 1], мы попытались реконструировать комплекс свадебной обрядности осетин, её лексику, терминологию, семантику и символику.
Актуальность темы
заключается в самом объекте и предмете исследования. Свадебная обрядовая лексика и терминология осетинского языка практически не исследованы, не выявлены и не структурированы лексемы, входящие в акциональный, предметный, персонажный и другие коды, которые требуют системного описания и предполагают фиксацию для сохранения языковой идентичности свадебного обрядового текста осетин.
Объект исследования — обрядовый свадебный текст осетин.
Предмет исследования — лексика, семантика и символика текста свадебной обрядности осетин.
Цель исследования — выявить и исследовать лексику, семантику и символику акционального, предметного, персонажного кодов свадебного обрядового текста осетин, а также проанализировать его вербальную составляющую.
Исходя из поставленной цели, выдвинуты следующие задачи:
• восстановить схему традиционного народного свадебного обряда осетинна её основе определить лексико-семантические группы обрядовой терминологии, связанной с действами, персонажами и сакральными предметами свадебного обряда;
• дать характеристику лексемам, называющим действия, предметы и участников свадебного обрядового текста осетин;
• описать вербальную часть свадебного обрядового текста осетин;
• соотнести свадебную терминологию с семантикой и структурой экстралингвистических фактов;
• определить характер обрядовой символики и её роль в функциональной направленности ритуалов;
• составить корпус обрядовой свадебной терминологии осетин. Методологической базой для проведения данного исследования послужили работы представителей московской этнолингвистической школыН.И. Толстого, С. М. Толстой, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, A.C. Герда, С. Е. Никитиной, М. М. Копыленко, A.B. Гуры, А. Ф. Журавлёва, Т. А. Агапкиной, Г. И. Кабаковой, и др., а также научные исследования осетиноведов — Дж.Т. Шанаева, Б. Т. Гатиева, В. И. Абаева, А. Х. Магометова, Б. А. Калоева, М. И. Исаева, Т. А. Гуриева, JI.A. Чибирова, B.C. Уарзиати, B.C. Газдановой, Е. Б. Бесоловой, З. А. Битарти, Т. К. Салбиева, М. В. Дарчиевой и др.
Материалом для исследования послужила обрядовая свадебная лексика, источником которой явились этнографические описания осетинских свадебных обрядов, фольклорные сборники народного творчества осетин, данные толкового, этимологического и двуязычных словарей, включающих сведения о традиционной культуре, а также полевой материал, собранный автором с 2010 по 2013 гг. в сёлах Верхняя Саниба и Ногир Пригородного района, в Алагирском, Ардонском и Моздокском районах.
Методы исследования. В работе применялись описательно-аналитический, сравнительно-исторический, структурно-типологический методы анализа. Обработка словарей выполнялась с помощью метода сплошной выборки свадебной лексики. Проводилась также интерпретация семантики и символики, заключённых в обрядовой терминологии.
Междисциплинарность выполненного исследования определила использованные в работе методы и подходы: этнолингвистический анализ языкового материала и текстов народного творчества осетин.
Научная новизна работы предопределена выбором объекта изученияобрядового свадебного текста осетин, который до сих пор не являлся предметом лингвистического исследования. Результаты такого изыскания заключаются в следующем:
1) проведено системное изучение и описание лексики свадебной обрядности осетин;
2) выявлены особенности построения свадебного обрядового текста осетин на внешнем и внутреннем уровнях;
3) проанализированы обрядовая лексика и терминология;
4) обоснованно положение о том, что обрядовый свадебный текст осетин содержит в себе способ организации пространства, отражающий их мифопоэтическое видение мира;
5) выявлена семантика и символика компонентов обряда, праструктура текста ритуала, определено значение обрядовых актов, предметов и участников обряда и отображены его специфические черты на лингвоэтнографическом уровне с помощью этнолингвистического анализа осетинской свадебной лексики;
6) в научный оборот введён новый языковой материал, который может быть использован в дальнейших исследовательских работах сравнительно-сопоставительного и кросс-культурного характера.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в выявлении общих закономерностей построения свадебного обрядового текста осетин, способов кодировки его символических смыслов и знаков.
Рассмотрение на едином уровне данных лингвистики, этнографии и фольклора осетин дало возможность реконструкции осетинского свадебного обряда как целостной системы и как части обрядового комплекса осетин.
Работа представляет фактический и аналитический материал для последующего исследования обрядовой лексики осетинского языка, а также может послужить подспорьем для представления общей языковой картины мира осетин.
Практическая значимость исследования проявляется в возможности использования его материалов в создании словаря обрядовой лексики осетинского языка. Результаты исследования могут быть применены при разработке спецкурсов и спецсеминаров по этнолингвистике, в теоретических курсах по лексикологии, фольклору, лингвокультурологии, при подготовке учебников и практических рекомендаций по внедрению свадебной обрядности осетин в современных условиях.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Коммуникативно-направленное вербальное произведение, характеризующееся особым способом хранения и передачи информации и являющееся феноменом философской, этической культуры народа и продуктом определённой исторической эпохи, есть обрядовый текст.
2. Вербальный код свадебного обрядового текста осетин составляют свадебные молитвословия, благопожелания, приговоры, песнопения.
3. Ритуал есть способ ведения сакрального диалога, и он выступает как дискретный текст.
4. Обрядовая свадебная лексика осетин отражает этнокультурологические и мифологические представления народа и охватывает класс слов, относящихся к обрядовому фольклору.
5. Свадебная обрядовая лексика осетин, представленная номинациями участников, ритуальными и сакральными предметами и собственно обрядовыми действиями, является частью языковой картины мира осетин.
Апробация работы.
Основные теоретические положения диссертационной работы изложены в 15 научных статьях, опубликованных в журналах «Современные проблемы науки и образования», «Фундаментальные исследования», «Вестник СевероОсетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова», «Вестник Дагестанского научного центра», рекомендованных ВАК, а также в материалах и сборниках конференций.
Результаты исследования были доложены на научных, научно-практических конференциях и лингвистических школах — (VI Историко-филологическая школа-конференция «Современная методология гуманитарного исследования" — СОИГСИ им. В. И. Абаева, Владикавказ, 21−23 июня 2011 г.- VI Всероссийская научно-практическая конференция молодых учёных «Наука и устойчивое развитие», Нальчик, 2012 г.- Зимняя школа-конференция молодых ученых СОИГСИ, 2012 г.) — а также на всероссийских и международных конференциях (УП-ая Всероссийская историко-филологическая школа-конференция молодых учёных «Современная методология гуманитарного исследования», 6−7 июля 2012 г.- III Международная конференция «Кавказские языки: генетико-ареальные связи и типологические общности», Махачкала, 28−29 июня 2012 г.- Международная научная конференция «Археология, этнология, фольклористика Кавказа». 26−30 июля 2012 г., г. Ахалцихе, ГрузияСъезд молодых востоковедов России и СНГ. Звенигород, 3−5 октября 2012 г.).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка и приложения в виде «Корпуса обрядовой свадебной терминологии осетин».
Выводы по третьей главе:
1. Проведённый анализ выявил, что широкое использование в паремиях звериной символики восходит к стремлению перенести положительные и сильные характеристики (часто — стереотипизированные) на человека (невесту, жениха), во-вторых, это способ защиты и оберега от дурного воздействия с помощью сравнения с животным, и, в-третьих, обличение определённых негативных сторон и качеств человека способствует стимулированию человека.
2. Воплощение мифологического сознания в свадебном обрядовом тексте осетин происходит на различных его уровнях. Главным и основополагающим мифологическим символом, по нашему мнению, можно назвать связь брака земного с браком священным.
3. В обрядовом тексте осетинской свадьбы доминируют числа первого десятка. Число три сертсе символизирует троичную систему мироздания всего сущего. Число семь авд, наиболее часто встречающееся в свадебном обрядовом тексте осетин, предполагает символику микрокосмоса человека и базируется на мифологических основах. В свадебной обрядности осетин замечены две параллели. С одной стороны, обращение к нечётной символике (нечет в целом наделяется положительной семантикой), а с другойиспользование в обрядовых песнях и свадебных молитвословиях чётного числа два дыуусе, приобретающего в тексте свадебного обряда конкретную символику и утилитаризм, связанных с объединением жениха и невесты в пару.
4. Рассмотрение тендерной стратификации свадебного обрядового текста посредством изучения символической репрезентации «мужского» и «женского» в системе бинарных оппозиций и обрядовых кодов позволило сделать вывод, что «мужской» М-текст свадебного обряда собирает черты духовного, верхнего, священного, а женский F-текст — черты бытового, нижнего, мирского. В то же время культ плодородия репрезентируется как раз посредством «женского» в контексте свадебной обрядности осетин. Свадебный ритуал можно обозначить «обрядом перехода» для текста невесты и «пороговым явлением» — для текста жениха.
5. Колористика осетинской свадебной обрядности, базирующаяся на белом урс, голубом цъсех, красном сырх, чёрном cay и жёлтом бур цветах, характеризует ментальность и приоритеты осетин. Выработанные языковым сознанием цвета принимают активное участие в репрезентации окружающей действительности и в то же время характеризуют особенности мировосприятия и лингвокреативного мышления осетин.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проведённый в этнолингвистическом аспекте анализ свадебной обрядовой лексики, структуры и предметно-действенного состава обрядового свадебного текста осетин позволил выявить его необходимость и актуальность в связи со стремительным разрушением ритуального института брака, вследствие чего утрачиваются многие значимые наименования, которые отражают свадебную картину мира осетин.
Исследование свадебной лексики, наряду с её семантикой и символикой, обнаружило системные связи между понятиями свадебной обрядности и словами, обозначающими эти понятия, как единство семантических и лексических полей для представления свадебного обряда осетин в виде логико-понятийного образца.
Изменения состава свадебной обрядности, как показала жизнь, отражаются в активном лексиконе носителей языка. Названия свадебных актов, участников брачного ритуала, предметов, ещё в недавнем прошлом использовавшихся в традиционной свадебной обрядности осетин, постепенно уходят из её лексикинаблюдается также затуманивание их семантики и символики.
Лексика свадебного обрядового текста осетин представляет собой обособленную терминосистему в ряду других обрядовых лексико-семантических групп. Несмотря на определённую автономность каждой выделенной группы (названия чинов, предметов, действий и актов), они составляют единую систему взаимосвязанных фрагментов свадебной обрядности, обусловленную системной связью отображаемых языком реалий.
Выявленные ключевые лексемы, имевшие разветвлённое семантическое многообразие и послужившие мотивирующей базой для номинации большинства терминов (ксенын, хонын, сервитын., хсецын, хсессын, бадын, сехсидын, уадзын и пр.), отражают наиболее важные концепты свадебного обрядового текста осетин и определяют его как обряд «перехода», «инициации», «посвящения», объясняя архаическую семантику свадьбы как объединение двух родов, скрепляемого совместными пирами-молитвами куывд и дарением подарков и другими обрядами. Они являются частью языковой картины мира осетин. Анализ показал, что большая часть осетинской свадебной лексики является исконной и восходит к индоевропейским корням. Имеются и заимствования из кавказского мира. Системность свадебной терминологии и лексики осетин отразилась и в наличии сквозных свадебных мотивов «движения», «пути» (лексемы с корнями хонын, ксенын, хсессын), плодородия, плодовитости, деторождения, изобилия, богатства, соединения (фидауын), молчания (уайссест), кражи (мыды къус сксефын) и т. д.
Свадебным молитвословиям присуще, как выяснилось, инверсия, аллитерация, обращение к нескольким божественным покровителям одновременно. Некоторые свадебные песни по своей стилистической окраске сближаются с плачами, что оправдывает обозначение свадебного обряда как обряда перехода. Адресатом большинства благопожеланий, касающихся свадьбы осетин, выступает центральный персонаж свадьбы — невеста.
В структурировании терминологии свадебной обрядности осетин также нашли отражение признаковые концепты «сладкий», «первый», «новый», «красный», «полный», «толстый».
В работе нами определена свадебная лексика осетинского языка, относящая к акциональному коду института сватовства: чызгагурыны фсетк обряд, обычай поиска девушкилсеппувзарыны фсетк обряд, обычай выбора парняус курын свататься, курын просить/свататься/жениться, минсевар цсеуын идти сватать, баминсевар ксенын посвататься, митевиртта' барвитын заслать сватов, фидауын заключать брачный договор, фидыды бон день сговора, фидыд заключение договора, минсевсерттсе сервитын посылать сватов, фидыды фсетк обряд свадебного сговора, суссегцыд визит будущего зятя в дом невесты или тайный визит, тиуы цыд визит брата жениха в дом невесты, ирсед исыны фсетк обряд получения калыма, хинымсеры уынын/фсерсын тайно выведывать/смотреть, сергом фсерсын открыто выведывать/смотреть, сергом цыд открытый визит, хинымсер цыд тайный визит, хсестсег баксенын породниться и т. д.
Терминосистема персонажного кода предсвадебья осетин репрезентирована такими понятиями, как чызг-чындз засватанная девушка (букв, девушка-невеста) — куырдуаты бадсег засватанная, обручённая девушкалсеппулсег молодой человек, достигший брачного возраста (букв, мальчик-мужчина) — усгур лсеппу молодой мужчина в брачном возрастечызггур жених (букв, просящий девушку), уазджыты хистсер старший среди гостей, фысымты хистсер старший среди хозяев, фидауджытсе сговорщики, хсерзмыггаг благородная фамилия, фыдмыггаг неблагородная фамилия, дзырддзсеугсег лсег авторитетный мужчина, чызгамонджытсе указывающие на девушку, исксемсен мойаг агурсег сваха (букв, кому-то ищущая жениха), исксемсен усаг агурсег сваха (букв, кому-то ищущая невесту), исксемсен усаг хъарсег сваха (букв, кому-то невесту предлагающая), исксемсен мойаг хъарсег сваха (букв, кому-то жениха предлагающая), лсеппувзарджытсе выбирающие парня, аккаджы бсерсеггсенджытсе те, кто выведывает, подходят ли юноша и девушка, фысымтсе сторона сватаемой девушки (хозяева, принимающие гостей) для участников сватовства и брачного сговора.
Лексемы, обозначающие предметный код предсвадебного цикла осетин, представлены в осетинском языке в меньшем количестве, что обусловлено особенностями периода свадебной обрядности: фидаусеггаг залог, сырхбын хъуымацы гсеппсел кусок материи красного цвета, кселмсерзсен платок, ирсед калым, мады бсех/мады лсевары бсех подарок коня матери невесты, мадырвады бсех подарок коня брату матери, фаты бсех фатыбах, бсех конь, ахъазгсенсег оберег, чызджы хседзар дом невесты. К обозначениям элементов досвадебной одежды, причисляется и гопп — головной убор, который до сватанья был обтянут цветными лоскутками, а после того, как девушка была засватана, либо вступала в тот возраст, когда её можно было сватать, обтягивался однотонной тканью. В семантике этого головного убора мы выделили птичью символику, исходящую из буквального значения лексемы гопп — «хохол птицы». Возможно, девушка представлялась птицей, которой в будущем предстоит высиживать птенцов, т. е. через «птичьи» символы проступает свадебный мотив деторождения.
Обрядовый текст института сватовства комментирует обрядовые действия, причём эмоциональный компонент отступает при этом на второй план. Словесные формулы данного обряда являются пояснением самого обряда и осуществляют коммуникацию. В предсвадебном цикле вербального кода терминологизации подвергается такая формула как бафидыдтам (букв, договорились!). Это однокомпонентная формула речи-действия, равнозначная подписанию договора. Свадебный сговор считается заключённым мгновенно после произнесения этой словесной формулы. Данная лексема в контексте свадебной обрядности осетин обозначает завершение обряда сватовства и примирение сторон юноши и девушки, которые отныне становятся женихом и невестой. Набор лексем и вербальных формул, закрепляющих решение стороны невесты, характеризуется резкой ассиметрией: негативные формулы, различными способами выражающие отказ дсеуд (нее бон ногу хсестсег ксенын у нас нет возможности породнитьсячызгеен моймсе дсеттын афон нсема удевушке пока рано выходить замужнсема нсем и мойгсенсег чызг — у нас пока нет девушки на выданьесымах аккаг чызг нсем нсей — у нас нет подходящей вам девушки), встречаются много чаще, чем изъявления согласия барлсевсерд (разыдзинад).
Обрядово оформлены также знакомство невесты с её шафером чындз семдзуарджынимсе базонгсе ксенын и представление её куму чындз кьухылхсецсегсен севдисын.
Анализ обрядовых терминов акционального кода собственно свадебного обрядового текста осетин, которые определяют концепт «свадьба-действие», предполагает их изучение в контексте самого ритуального действа, его функций, семантики и символики. Итак, состав терминов, которые обозначают свадьбу {ус серхсессын, букв, привести женуус ракуырын, букв, выпросить женучызг курын, букв, невесту проситьчындз хонын, букв, невесту приглашатьчызг сервитын, букв, дочку отправлятьчындзсехссев, букв. невестина ночьчындзсехссевы куывд, букв, свадебный пир-молитвачындзхаст, букв, свадьбачындзхасты куывд, букв, пир-молитва свадьбычындз ксенын, букв, невесту вестичызгсервитсен бон, букв, день отправления дочеричындзсерхсесссен бон, букв, день привода невесты и др.), образован с помощью включения в них лексем, тем или иным образом имеющих отношение к девушке-невесте-жене — чызг, чындз, ус.
Термины разделяются также по принадлежности к разным тендерным текстам: чындзы хонынустраивать свадьбу (букв, звать, приглашать невесту в дом жениха) — обрядовый текст женихамоймсе цсеуын — выходить замужобрядовый текст невесты.
Ритуальные варка пива бсегсены бахсидын и выгонка араки арахъхъ рауа-дзын ко дню отправлению невесты являлись важнейшими действиями, связанными с пищевым кодом свадьбы. Заключённый в таких действах мотив творения, символика плодородия, связанная с самими напитками, и отнесённость к сакральной пище оправдывают их обрядово оформленное приготовление.
Состав предметных реалий собственно свадебного цикла у осетин представлен различными атрибутами: это — свадебные блюда чындзсехссевы хойраг, флажок для снятия фаты ссеры зседы хсецъил, свадебный ритуальный флаг чындзы тырыса, свадебный костюм невесты чындзы фселыст, свадебная черкеска усгуры иухъхьа и каракулевая шапка жениха усгуры бухайраг худ/бухархуд, напитки нозт, ритуальные (жертвенные) животные куссерттсегтсе, очаг артдзсест и надочажная цепь рсехыс, стихийные атрибуты-символы, ритуальная посуда, маркировочные предметы, обозначения ритуальных пространств (угол невесты чындзы кьуым).
Все эти термины — нагрудники с застёжками риусегънседжытсе, пояс невесты камари, кафтанчик цыбыр куырсет, длинный бешмет куырсет, рубаха хседон, застёжки на рукавах дыссегънседжытсе, серьги хъусцседжытсе, шапочка, обтянутая красным сукном чындзы сырх худ, шёлковый платок цыллсе кселмсерзсен, красные штаны сырх хселаф, чулки цъындатсе, корсет хселын ксери., распашное платье разгом къаба, кисет чысссе, фата ног чындзы хыз, суконные чувяки хсецъилын дзабыртсе либо обувь къахыдарсес — составляют систему терминов и обозначают атрибуты свадебного обрядового костюма осетинской невесты чындздзон дарсес.
Мы выяснили, что символика числа три, заключённая в триаде «невеста чындз, шафер кьухылхсецсег, кум семдзуарджын», сопоставима с триадой «земля-небо-солнце», а также «Венера-Солнце-Луна». Известно, что в древнеиндийской философии основными элементами мироздания считаются: белое — вода, чёрное — земля и красное — огонь. Традиционно невеста одета в красное свадебное платье, шафер — в белую черкеску, а кум — в серую (тёмную) черкеску. Такой персонаж, как знаменосец тырысахсесссег, занимающий в комплексе персонажей свадебного поезда немалую роль, своими корнями, по нашему мнению, имеет отношение к завоевательному прошлому осетин. В символике собственно свадебного обрядового текста осетин знамя олицетворяет невесту, а персонаж, несущий его, — весь род жениха.
Невеста чындз является центральным участником свадебного обряда, выступающим постепенно в различных статусах, и это подтверждается терминологией (засватанная куырд чызгневеста усаг/чындзмолодая невестка, сноха ног чындззамужняя чындзьщыд). По той причине, что процесс обрядового перехода для невесты более актуален, чем для жениха, то и терминология, связанная с ней, обусловлена именно преодолением всех этапов этого перехода. Термин чындз в осетинском языке является активным словообразовательным элементом. С его помощью получается значительное количество композитов и устойчивых словосочетаний: чьшдзаг, чындзхсессшг, чындзы дзаумсеттсе, чындзы митсе, чындзы фа>лыст, чындзы лсевсер, чындзы чырын, чындзыцыд и пр.
Лексемы мойаг и кьайаг со значением «жених», на наш взгляд, более точно можно определить как «суженый» и «предназначенный быть мужем». Мотивировка такого заключения взята нами из способа словообразования данных терминов (мойаг, кьайаг). суффиксаг, указывающий на предназначение" на что-либо + основные словообразующие лексемы мой «муж, супруг» и къай «пара, чета».
Выявленные нами благопожелания осетин, связанные со свадебным обрядом, привязаны в основном к духовным ценностям: амондимсе фсецсер! живи счастливоамондджын къах сербавсер! ступи счастливой ногойамондджын бынат дын фсеусед! пусть будет тебе счастливым местомкадимсе фсецсер! живи в уважениикад сем се амондимсе фсецсер! проживи в почёте и счастьекад семсе радимсе фсецсер! проживи в славе и почётекады арфсетсе райе! прими благодарность с уважениемкадджынсей фсецсер! проживи в уважениикадджын у! будь уважаемафсернсей иумсе цсерут! живите благополучно вместе. Формулы демонстрируют приоритеты осетин: амонд счастье, кад почёт, уважение, фарн благополучие, преуспевание, благоденствие. Особую роль в арфсе (тсе) играет троп «сравнение». Применение сравнения усиливает эмоциональность благопожелания и подчёркивает его главную мысль. Выяснилось, что в осетинском языке понятие амонд счастье неразрывно связано с устойчивым выражением благопожелания дсе амонд ссар (букв, найди своё счастье), что значит «выйди замуж/женись», Можно предположить, что, благодаря этому слову, понятие «счастье» стоит в данной культуре ближе к духовному миру человека, нежели к материальным ценностям. Кроме того, в благопожеланиях употребляются прилагательные, образованные от существительных амонд счастье, арфсе благодать, кад уважение, хур солнце, метафорическая семантика которых отвечает определенным чувствам и настроениям говорящего и слушающего.
Ещё одну большую группу пожеланий составили благопожелания, включающие слова, выражающие отсутствие или лишённость чего-нибудь: се нее низ сей фсецсер! живи без болезнейсенсениз дсе Хуыцау уадзеед! пусть Всевышний тебя оставит без болезнейсенсениза>й, усенгрогсей зееронды бонтсем фсецсер! проживи без болезней, легко до старостиаінаіниз семсе сенсемаст у! будь без болезни и горясенсемаст цард дын Хуыцау саккаг ксенсед! пусть Всевышний удостоит тебя жизнью без горя исергсеца>рсенбонты сенсенизсей фащсер! всю жизнь проживи без болезней. В подобных высказываниях позитивный смысл пожелания реализуется через отрицание возможности негативных событий, явлений, то есть по принципу «счастье — это отсутствие несчастья». В результате этого достигается эффект искренности благопожелания, думаем, за счёт схожести со словами обряда древнего магического заклинания. Так, мы видим, что приоритетным духовным ценностям противопоставлено то, чего осетинский этнос остерегается и боится допустить в свою жизнь: низ болезнь и мает горе.
Как показало исследование, ритуальные функции и символические значения предметного кода собственно свадебного обрядового текста осетин во многом объединяются продуцирующей функцией, которая включается практически в каждый свадебный атрибут, и имеют разнообразные мотивационные модели: по назначению, способу применения и т. д. Предметы в обряде могут выступать в качестве объекта (орудия) различных свадебных ритуалов и в качестве атрибутов участников обряда. В контексте обряда предмет неразрывно связан с действием и с тем, кто производит действие с применением этого предмета, причём предмет в этой парадигме содержит, в первую очередь, символический смысл. Лишь небольшая часть терминов предметного кода имеет специальный обрядовый термин, хотя они и заключают в себе определённый символический смысл. Так, в основном терминологизируются собственно ритуальные предметы, которые участвуют только лишь в контексте свадебного обряда, а для остальных атрибутов обычно используются их бытовые наименования.
Терминологический анализ показал, что лексика, обозначающая участников собственно свадебного обрядового текста осетин, оказывается мотивированной основной семантикой обряда. Использование общеупотребительных слов, терминов родства и собственно свадебной лексики в терминообразовании является одним из продуктивных способов в обозначении персонажей. Лексико-семантическая группа «Персонажный код собственно свадебного обрядового текста осетин» продемонстрировала морфологический тип словообразования (аффиксальная деривация), словосложение, словосочетание. Важной чертой терминологической группы «Персонажный код собственно свадьбы» является исключительная продуктивность некоторых основ, значение которых актуально для предсвадебной обрядовой реальности (.хсессын, хонын, сервитын, ксенын и т. д.). Состав участников свадебного обряда обоснован определёнными правилами, устоявшимися в рамках обряда, и в целом участники собственно свадебного обрядового текста осетин составляют концептуальное единство.
Вербальный код собственно свадебного обрядового текста осетин главным и первообразным являет произнесённое словосвой символ несут голос, звук, с помощью которых, по представлениям осетин, можно оградить совершаемое дело, обрядовые действия и т. д. от дурного, злого воздействия. Голос/звук способен также воздействовать на деторождение, плодовитость скота, плодородие и другие блага. В то же время голос/звук служит средством контакта с высшими, сакральными силами, к которым обращаются в молитвословиях. Именно через слово наиболее отчётливо структурируется синтагматика ритуала и конкретизируется содержание других кодов.
Одним из важных моментов послесвадебного цикла у осетин являлся обряд переодевания невесты разгсемттсе ивын в женское («замужнее») приталенное платье гуырджын сыф, которое она носила первый год после свадьбы до рождения первого ребёнка. Такое платье (его крой) выступало маркером социального статуса молодой нерожавшей женщины среди остальных замужних женщин. Обряд протекал торжественно, в нём принимали участие женщины во главе со старшей хозяйкой дома хистсер сефсин.
Смысловой доминантой послесвадебного цикла и сопровождающих его ритуалов является мотив свершившегося перехода и окончательная смена статусов девушки чызг и юноши лсеппу, прошедших этап невесты усаг/чындз и жениха мойаг и ставших невесткой мойджын/чындз и зятем сиахс.
Среди остальных послесвадебных терминов особо выделяется чындзы чырын скьахын, что значит «вскрыть невестин сундук». Обряд «вскрытия» сундука невесты чындзы чырын скъахын совершался через две недели, после того, как привозили приданое.
Выяснилась значительность вербального кода послесвадебных ритуалов.
К примеру, дружка с вручением подарков присутствующим, произносил благопожелания: хайыр дын фсеусед! пусть будет тебе полезенамондджын дзаума дын фсеусед! пусть будет тебе счастливой вещьюбирсе азты йсе амондимсе фседар! много лет проноси его в счастьиамондджын лсевар дын фсеусед! пусть станет тебе счастливым подаркомхайыр лсевар фсеусед! полезным подарком пусть будет и т. д.
Акциональный код послесвадебного обрядового текста осетин отличается мотивом окончательного объединения двух родов. Все обряды этого цикла, включая и тот, согласно которому родные невесты чындзы цсегат через неделю после свадьбы присылают остаток её приданого вместе с подарками, которое объединяется в термин хуын (букв, приношение, подарок) в дом жениха сиахсы хседзар. Номинация обряда хуын сербарвитыны фсетк предполагает раскрытие его значения через мотивирующее слово сербарвитын, букв, прислать. Таким образом, в этом обряде присылания подарков прослеживается мотив соединения и примирения двух сторон.
Отдельно в акциональном коде послесвадебного цикла у осетин выделяется обряд первого хождения молодой невестки за водой. Он носил как инициационный, так и сакральный характер, так как связан с символикой воды. Обряд приходился на касутсе весенний праздник, когда молодых невесток выводили к воде (реке). Обряд восходит в основе своей к древним традициям. Он представлен также номинациями, отражающими суть ритуала: чындзы донмсе аксенын ведение невесты к воденог чындзы дон скъсефынмсе ахонын приглашение невесты зачерпнуть водыног чындзы доны чызджытыл бафседзсехсын поручить новую невестку русалкамног чындз суадонмсе аксенын ведение новой невестки к роднику.
Мы обнаружили также, что определяющим во многих терминах, связанных с послесвадебным циклом осетин, является числовой признак фыццаг" (первый), например, чындзы фыццаг аходсен первый завтрак невестки, чындзы фыццаг райсом первое утро невесты, чындзы фыццаг сертсе райсомы первые три утра невестки, ног чындзы фыццаг кустыта> первые работы молодой невестки и т. д.
Проведённый анализ выявил, что широкое использование в паремиях звериной символики восходит к стремлению перенести положительные и сильные характеристики (часто — стереотипизированные) на человека (невесту, жениха). На наш взгляд, это способ защиты и оберега от дурного воздействия с помощью сравнения с животнымсчитаем также, что обличение определённых негативных сторон и качеств человека способствует стимулированию человека. Анималистические символы плодовитости прослеживаются и в пословицах и поговорках, производных из песен: арсау — хъсебулджын! подобно медведицедетородна. мыстау — рсебынджын! подобно мыши — запасливауа чындз каркау бседулджын фсеусед! да будет невестка ваша матерью многочисленного потомства, как наседка.
Основополагающим мифологическим символом свадебного обрядового текста осетин оказалась связь брака земного с браком священным, воплощённым в священном союзе неба и земли, обеспечивающим плодородие. Признаком мифологического мышления можно считать, по нашему мнению, денежное пожертвование-залог мысайнаг (нысайнаг), которое в случае успешного сватовства старший гость со стороны жениха оставлял в доме невесты. Данный термин восходит к предметному коду предсвадебного обрядового текста осетин. В качестве залога мысайнаг могли оставить ружье топп, шашку сехсаргард, пистолет дамбаца, стрелу фат. Все эти атрибуты символизируют плодородие. В основе свадебного обряда, согласно трактовке мифологических воззрений, лежит идея о женском божестве как источнике животворящей силы.
Символика числа находит своё выражение, прежде всего, в акциональном (три круга вокруг очага артдзсест, три удара об надочажную цепь ршхыс ножом) — предметном (сертаг чъирийы три пирога, на которых лежат шртафизонседжы усехсты три шампура шашлыка с авд дзидзайы кьсертты семью кусками мяса на каждом (данный предметный комплекс относится к понятию кувинаг), фынг (трёхногий стол) — вербальном (благопожелание невесте: авд лсеппуйы мад су стань матерью семи мальчиков) кодахреже — в темпоральном и персонажном (триада — чындз невеста, къухылхсецсег шафер и семдзуарджын дружка/сокрестник). Свадебные осетинские благопожелания арфсетсе демонстрируют и числовую символику цифры семь авд: авд дзуары уын авд хорзы балсевар ксенсент! семь святых пусть даруют вам семь благостейавд лсеппуйы мад фауы! стань матерью семерых мальчиковХуыцау уын авд фырты радтсед! пусть Всевышний пошлёт вам семерых сыновей/.
В обрядовом тексте осетинской свадьбы доминируют числа первого десятка. Число три сертсе символизирует троичную систему мироздания всего сущего. Число семь авд, наиболее часто встречающееся в свадебном обрядовом тексте осетин, предполагает символику микрокосмоса человека и базируется на мифологических основах. В свадебной обрядности осетин замечены две параллели. С одной стороны, обращение к нечётной символике (нечет в целом наделяется положительной семантикой), а с другой — использование в обрядовых песнях и свадебных молитвословиях чётного числа два дыуусе, приобретающего в тексте свадебного обряда конкретную символику и утилитаризм, связанных с объединением жениха и невесты в пару.
Традиционная брачная обрядность осетин, начиная с выбора брачного партнёра и заканчивая послесвадебными обрядами, определяет конфигурацию тендерных отношений. Изучение терминологии обряда позволило нам сделать вывод, что большое количество слов производно от лексем ус женщина, жена и чызг девочка, девушка: ус серхсессын жениться, усаг невеста, усгур жених, усджын женатый, усракуырд женитьба, чызгсервыст свадьба, чызггур Рассмотрение тендерной стратификации свадебного обрядового текста посредством изучения символической репрезентации «мужского» и «женского» в системе бинарных оппозиций и обрядовых кодов позволило сделать вывод, что «мужской» М-текст свадебного обряда собирает черты духовного, верхнего, священного, а женский F-текст — черты бытового, нижнего, мирского. В то же время культ плодородия репрезентируется как раз посредством «женского» в контексте свадебной обрядности осетин. Свадебный ритуал можно обозначить «обрядом перехода» для текста невесты и «пороговым явлением» — для текста жениха.
Рассмотрев семантику и символику цвета в свадебной обрядности осетин, мы пришли к выводу, что колористика осетинской свадебной обрядности, базирующаяся на белом урс, голубом цъсех, красном сырх, чёрном cay и жёлтом бур цветах, характеризует ментальность и приоритеты осетин. В атрибутике женского осетинского национального костюма были элементы, украшенные чернью и зернью. Здесь налицо проявление положительной символики чёрного cay и зелёного цьсех цветов. Символика зелёного цвета в свадебной обрядности нам понятна и ясна: символ весны, начала нового, пробуждение. В данном контексте мы также видим положительную символику чёрного цвета, который в осетинской культуре довольно часто трактуется подобным образом.
Итак, свадебный обрядовый текст есть выражение народной картины мира, которая сохранилась как в бессознательном, так и в практически прожитом его носителями варианте. Распределение языкового материла свадебного обрядового текста осетин привело нас к прочтению исконной семантики его лексики.
Проведённое исследование оставляет возможность нам для дальнейшего изучения свадебной обрядности северокавказских народов в сравнительно-сопоставительном плане. Оно может лечь и в основу последующих изысканий в области свадебной обрядности лингвогеографического характера северных и южных осетин.
