Памятники, хранящиеся в местных архивах, представляют, несомненно, большую ценность для исследователя-лингвиста, т.к. анализ их языковых особенностей позволяет создать объективную картину состояния и уровня нормирования русского языка на периферии в период формирования русской нации. В Государственном архиве Курганской области хранится большое число памятников деловой письменности, относящихся к XVIII веку. Они содержатся в 21 фонде.
Данное диссертационное исследование посвящено анализу синтаксических особенностей скорописных памятников деловой письменности Южного Зауралья XVIII века, в частности порядку слов как одному из важнейших факторов структурной организации текста.
Все документы, хранящиеся в ГАКО, можно условно разделить на три группы:
1) копии указов, изданных или написанных в СанктПетербурге и присланных в духовные консистории для ознакомления и «непременнаго по ним исполнения». Эти указы переписывались и рассылались «от церкви до церкви»;
2) исповедные и духовные росписи, метрические книги, книги подворной переписи населения;
3) оригинальные, составленные местными писцами документы: челобитные, купчие, объявления, прошения, распоряжения, понуждения, одобрения (характеристики) на крестьян, договоры, большая их часть относится к 90-м годам восемнадцатого века.
Документы первой группы не включаются нами в состав исследуемых текстов, т.к. их язык не отражает местных особенностей. Составленные в центральных канцеляриях, они представляют собой памятники так называемого кодифицированного делового языка (Чередниченко, 1989), а его анализ не входит в задачи данной работы. Документы второй группы, синтаксисе русских деловых бокумешпов представляя собой поименные списки, не дают информации о структурной организации текста, поэтому также не исследуются в этой работе.
Материалом нашего диссертационного исследования являются! документы последней группы, которые хранятся в фонде 8 (опись 1, единица хранения 1). Это документы Курганского городского хозяйственного управления, включающие указы Тобольского губернского правления, постановления, отношения, прошения частных лиц, акты и другие документы за 1799 год (374 листа). Документы транслитерированы и опубликованы Р. П. Сысуевой и И. А. Шушариной (Р.П.Сысуева, И. А. Шушарина, 1996, 1997, 1999). С.
Содержание их разнообразно: указы, распоряжения об отводе земель для выгона скота и строительства домов жителям Кургана, о том, как обеспечить город дровами, о сборах денег церковными старостами, о назначении к «питейным и соляным магазеинам» грамотных приставов. Квитанции о сдаче мещанским обществам капитальных, подушных и прочих денег. Понуждения неплательщиков к взносу долга. Справки о ценах на рынке, просьбы мещан о переводе из одного общества в другое, рапорты об исполнении указаний начальства. Ведомости о бывших и не бывших у святого причастия и на исповеди, объявление о приближающемся наводнении. Особое место занимают расспросные речи мещан по делу о написании доверенности мещанину Васильеву, который утверждал, что уездным судом «по делу о купцах решено неправильно». Здесь же встречаем предложение со сведениями о количестве и качестве лесов, необходимых для строения дощаников и многое другое.
Археографическому описанию деловых документов Курганского областного архива посвящена глава диссертационного исследования И. А. Шушариной, поэтому мы не будем подробно рассматривать этот вопрос, приведем только выводы, необходимые для нашего исследования. Автор констатирует, что документы составлены на бумаге разных сортов в зависимости от назначения документаорфография текстов в целом имеет t ' <.ш деловых (Уокулынпии, традиционно-морфологический характер, однако частно-деловые тексты допускают фонетические написаниярасстановка знаков препинания свободна (Шушарина, 1999, с.49−50). В каждом деле выделяется до двух-трех десятков разных почерков (не считая приложений рук). В деле 8−1-1, являющемся материалом нашего исследования, И. А. Шушарина описывает 26 разных почерков (Шушарина 1999, с.19).
XVIII век справедливо считается переломным в истории русского языка. Дискуссионным остается вопрос о роли этой эпохи, тесно связанный с вопросом о прерывности/непрерывности истории русского языка. Традиционным считается взгляд на развитие русского языка как на непрерывный, эволюционный процесс, при котором XVIII век является временной границей между донациональным и национальным периодами русского языка (Горшков А.И., Ефимов А. И., Филин Ф. П. и др.). Другая точка зрения связана с именем A.B. Исаченко, для которого время петровских преобразований является одновременно и временем разрыва с допетровской письменной и литературной традицией. Вторую половину XVIII века он считает началом формирования русского литературного языка при сильнейшем влиянии западноевропейских языков. Несколько иная точка зрения на эту проблему у Г. Хюттль-Фолтер. В то время как А. В. Исаченко отрицает всякую преемственность между этим новым формирующимся русским литературным языком и допетровской традицией письменности и книжности, она склонна говорить скорее о переориентации, о смене модели, но не о полном разрыве со старой традицией (Кречмер-96). О значительном влиянии европейских языков на русский пишет В. М. Живов (176−183). Но говорить о разрыве между языком допетровской эпохи и языком, сложившимся после петровских преобразований, все же нельзя. Языковая ситуация в России начала XVIII века радикально отличалась от языковой ситуации во Франции середины XVII века: в России не было ни сложившегося речевого употребления двора, ни общепринятой литературной традиции, т. е. не было тех принципиальных ориентиров, которые подразумевались во всех построениях французского пуризма. Подгонка русского материала под французские рубрики была поэтому достаточно оригинальным предприятием, предполагавшим радикальное переосмысление самих категорий французской теории (Живов, 1996; с. 179). В целом языковую ситуацию XVIII века можно охарактеризовать словами Б. А. Успенского: «В XVIII в. языковая ситуация радикально меняется, поскольку утверждается в своих правах новый русский литературный язык. Этот язык, с одной стороны, противопоставлен церковнославянскомус другой же стороны, он принимает на себя функции церковнославянского языка. Это амбивалентное отношение к церковнославянскому языкупротивопоставленности и преемственности — определяет возможные направления эволюции русского литературного языка, который может развиваться как по пути отталкивания от церковнославянского языка, так и по пути сближения с ним.» (Успенский, 1994; с. 114).
Статус делового языка также окончательно не утвержден историками русского языка, поскольку этот вопрос тесно переплетается с вопросом о существовании на Руси диглоссийной ситуации и проблемой понимания термина «литературный язык». Подробно состояние дискуссии по этим проблемам представлено в статье А. Кречмер «Актуальные вопросы истории русского литературного языка» (Кречмер, 1995). Несомненным представляется то, что деловой язык являет собой особый подтип письменного языка, который традиционно относят к области литературного русского языка, а именно к народно-разговорному типу. Однако внутри делового языка можно наблюдать разное соотношение архаичных, книжных и народно-разговорных элементов, связанных, прежде всего, с понятием жанра. Как считает Р. Д. Кузнецова, «в деловом языке находит отражение не только архаичные элементы деловых документов, но и отчетливо обнаруживаются универсальные черты, свойственные устной речи» (Кузнецова, 1983; с.74).
Если языку деловой письменности европейской части России (до XVII, е синтаксисе русских деловых документов века включительно) посвящено достаточно много научных исследований (М.В.Веселова 1955; Г. С. Галкина 1961; С. И Котков 1963; А. М. Ломов 1966; С. И. Котков, А. С .Орешников, И. С. Филиппова 1968; Н. Ф. Молчанова 1971, 1974; В. Я. Дерягин 1976; Н. И. Тарабасова 1986; В. А. Чернов 1989; Ю. В. Лигай 1990; В. М. Живов 1993 и др.), то язык территории позднего заселения (Урала, Сибири, Дальнего Востока) только начинает изучаться (Красноярск: Н. Е. Попова 1961; Н. А. Цомакион 1971; А. В. Кипчатова 1989; Магнитогорск: С. Г. Шулежкова 1967; Новосибирск: Л. Г. Панин 1985; Пермь: Е. Н. Полякова 1977, 1983; Л. А. Белова 1997; Томск: В. В. Палагина 1973; С. Э. Мазо 1970; Хабаровск: И. А. Малышева 1990, 1996; Л. М. Городилова 1989; Челябинск: А. П. Чередниченко 1973; Л. А. Конькова 1980; Л. А. Глинкина 1993, 1998; Н. В. Викторова 1995,1996; Е. И. Голованова 1995; Н. А. Новоселова 1995,1996; Е. А. Сивкова 1995, 1999; Тобольск: М. С. Выхристюк 1999; Тюмень: Н. К. Фролов 1996 и др.).
Языку деловой письменности Южного Зауралья посвящены работы Е. Н. Поляковой (Шадринск, 1968 — палеография), Н. Г. Рябкова (Шадринск, 1990, 1994 — лексика). Язык документов, хранящихся в Государственном архиве Курганской области, исследуется в работах Р. П. Сысуевой (Курган, 1994 а.б.в., 1996 — лингвистическая содержательность памятников), И. А. Шушариной (Курган, 1997 а.б., 1999 а.б.в. — археографическое описание документов, вариативность в субстантивном склонении). Синтаксис документов курганского архива не был объектом лингвистического описания. '.
Исторический синтаксис является, пожалуй, одной из самых неразработанных проблем исторической русистики (см., например, Кречмер, 1995; с. 116). Те работы, которые считаются базовыми по историческому синтаксису (ИАГ, 1978, 1979; Стеценко, 1972; Ломтев, 1956), «давно и безнадежно устарели — как по методам синтаксического анализа, оставшимся на уровне школьной грамматики, так и по способам разработки и эксцерпирования письменных источников, в целом игнорирующим разнородность средневекового узуса» (Живов, 1997; с.58). Говоря о проблемах изучения исторического синтаксиса, М. В. Иванова среди трудностей, возникающих при изучении исторического синтаксиса, выделяет то, что «исторический синтаксис практически полностью занимается исследованием явлений письменной формы русского литературного языка. По этой причине одной из важнейших задач современной исторической русистики, в частности исторического синтаксиса, историки языка по-прежнему считают дальнейшее привлечение письменных памятников, особенно местного происхождения для установления фактов прошлого состояния русского языка» (Иванова, 1984; с.8). Действительно, большая часть исследований по историческому синтаксису анализирует памятники литературного языка (Арчакова Х.П., 1974; Бахмутская Р. П., 1966; Безобразова Л. Л., 1978; Берегова Т. В., 1981; Боровских Н. Д., 1972; Богданов П. Д., 1966; Бурдина Н. И., 1971; Вьюкова М. Н., 1956; Каменкова Л.И.", 1975; Кодухов В. И., 1953, 1966; ЛюкшинЮ.В., 1968; Ручко П. И., 1973; Стрельская A.M., 1967; Уханов Г. П., 1952). Синтаксису деловой письменности разных периодов истории русского языка посвящено сравнительно немного крупных исследований (до XVII века включительно: Белкина Е. М., 1979; Дюсупова Л. В., 1981; XVIII век: Ефимова Т. Г., 1986; Иванова (Александрова) О.И., 1955; Конькова Л. А., 1979; Макаров Г. М., 1956; Чередниченко А. П., 1973. В последнее время проблема исторического синтаксиса привлекает внимание исследователей, что обусловило появление таких работ и сборников статей, как «Актуальные проблемы русского синтаксиса» (Актуальные., 1984), «Актуальные вопросы теории исторического и современного синтаксиса» (Актуальные., 1976), Крысько В. Б. «Исторический синтаксис русского языка: Объект и переходность» (Крысько, 1997), Кузнецова Р. Д. «Исторические изменения в сложноподчиненном предложении» (Кузнецова, 1983), «Развитие синтаксических конструкций в русском литературном языке XVIII века» (Развитие., 1972), Сумкина А. И. «Синтаксис московских актовых и эпистолярных текстов XVIII века» (Сумкина, 1987), Чередниченко.
А.П. «Сложные синтаксические конструкции в деловом языке второй половины XVIII века» (Чередниченко, 1989). Подробный анализ содержания работ по историческому синтаксису делает М. В. Иванова в книге «Проблемы изучения исторического синтаксиса» (Иванова, 1984).
Исторический синтаксис изучался во многих аспектах. Тем не менее, вопросу, связанному с порядком слов как одним из важнейших факторов текстообразования в древнерусском и старорусском языках, уделялось неоправданно мало внимания. Между тем В. В. Виноградов называл порядок слов «больным вопросом синтаксиса русской литературной речи XVIII века. С ним соединялся вопрос о составе и протяжении предложения, о длине периода. Когда в начале XIX в. представители новой литературы говорили о „старом слоге“, то они прежде всего обвиняли его в запутанной расстановке слов и затрудненном движении мысли по тягучим периодам» (Виноградов, 1982; с. 125). Порядку слов в древнерусском предложении посвящены диссертационные работы Лаптевой O.A. (Лаптева, 1962), Коробчинской Л. А. (Коробчинская, 1950), Андроновой Р. П. (Андронова, 1956). Они исследуют словорасположение в простом предложении и охватывают период до XVII века включительно. В своей монографии Ковтунова И. И. описывает порядок слов в языке художественной литературы конца XVIII — начала XIX века. Порядок слов является объектом исследования ряда статей, основанных на материалах памятников допетровской эпохи (Боголюбова Н.Д., 1970; Ефимова Т. Г., 1986; Климовская Г. И., 1966; Котляренко А. Н., 1969; Маловицкий Л. Я., 1962; Медведева В. И., 1961; Немец Г. П., 1965; Пименова И. Н., 1987; Ушакова Е. М., 1974; Царев A.A., 1970, 1971; Черепанова O.A., 1968; Шелюто Г. А., 1968, Шумилова A.A., 1964;1967). Порядок слов в деловой письменности XVIII века не подвергался специальному рассмотрению.
Актуальность исследования определяется, во-первых, важностью j проблемы порядка слов для изучения синтаксической структуры русского литературного языка на определенном, мало изученном этапе его развития,.
Порядок слов в синтаксисе русских деловых документов • необходимостью определить характер формирования нормы в области словорасположенияво-вторых, возможностью привлечь для этого тексты, составленные на периферии, на территории Южного Зауралья.
Объект исследования — язык рукописных деловых документов Курганского городового хозяйства конца XVIII века.
Предмет изучения — процесс становления нормы в области синтаксиса, в частности в области порядка слов, определяющего структуру текста. Анализ производится с учетом структурных компонентов документов и их жанровой принадлежности.
Цель работы: определить особенности словорасположения в деловых документах Курганского городового хозяйства.
Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:
1. Рассмотреть структуру текстов в начальном, серединном и конечном блоках документов различных речевых жанров.
2. Проследить зависимость словорасположения от цели высказывания и грамматического выражения слов, составляющих предикативную единицу.
3. Выявить степень отражения живой разговорной речи и влияния церковнославянских моделей в организации текста в зависимости от типа документа.
4. Путем сопоставления с историко-лингвистическими данными XVII—XIX вв. и данными современного русского языка установить традиционные и инновационные языковые тенденции в эволюции синтаксиса деловой письменности.
В процессе работы использовались следующие методы и приемы: сравнительно-историческийструктурно-функциональный (при наблюдении над функционированием слов, словосочетаний и предложений в текстах);
— сплошной выборки (при сборе материала) — описательный (при описании наблюдений над словорасположением ю в текстах) — сопоставительный (при сопоставлении текстов разных типов и жанровпри сопоставлении историко-лингвистических данных с данными современной лингвистики);
— количественно-симптоматический (при определении частотности позиций, занимаемых языковыми единицами).
Теоретическая значимость работы определяется тем, что поставленные вопросы лингвистического источниковедения рассматриваются в аспекте становления норм литературного языка и роли в этом процессе деловой письменности, что является одной из центральных проблем истории языка.
Практическая значимость и внедрение работы.
1. Адаптированные тексты и фотокопии документов используются студентами Курганского госуниверситета на начальной стадии архивно-диалектологической практики, в процессе занятий спецкурса и спецсеминара по лингвистическому краеведению, археографии.
2. Лингвистические данные текстов включены в вузовский курс истории русского литературного языка, читаемый на кафедре общего языкознания Курганского госуниверситета.
3. Наблюдения над структурной организацией текстов деловой письменности служат иллюстративным материалом на занятиях по исторической грамматике русского языка и истории русского литературного языка.
4. Наблюдения и выводы на достоверной лингвистической основе могут быть использованы в формирующейся исторической стилистике русского языка, при создании исторической грамматики XVIII века, воссоздании исторического синтаксиса русского языка.
Г1 Научная новизна работы заключается в том, что V/, 1) В научный оборот вводятся труднодоступные широкому кругу и лингвистов скорописные тексты XVIII века из Курганского областного архива, которые могут быть использованы в полном объеме лингвистами и историками.
2) Выявлена существенно значимая для исторической стилистики зависимость структурной организации текста от: а) жанровой принадлежности текстовб) части документа, в которой функционирует предикативная единицав) грамматического выражения языковой единицыг) средства связи предложений в составе сложной синтаксической конструкции.
3) Сделан вывод о формировании синтаксических норм в деловой разновидности русского языка.
4) В результате сопоставления с историко-лингвистическими данными XI—XVII вв.еков, данными по литературному языку XVIII века и нормами современного русского литературного языка установлены традиционные и инновационные языковые тенденции.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Структура деловых документов Курганского городового хозяйственного управления не является постоянной и зависит от типа текста.
2. Степень свободы словорасположения зависит от того, в какой части формуляра употреблена предикативная единица.
3. Сохранение архаичных черт и проникновение особенностей живой разговорной речи определяется видом документа и его содержанием. В XVIII веке в деловой письменности предложение строится по большей части не по грамматическим закономерностям, а по ходу фиксирования и формирования мысли.
4. Словорасположение находится в прямой зависимости от грамматического выражения слов, входящих в предложение, а в полипредикативных конструкциях от союзов, выступающих в качестве средства связи. 5. К концу XVIII века в целом складывается система словорасположения, сохранившаяся до настоящего времени.
Апробация работы. Основные положения нашей работы нашли отражение в докладах и сообщениях на региональных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы филологии» (Курган, апрель 1999) — Сергеевские чтения (Курган, март 2000) — «Проблемы славянской и романо-германской филологии» (Курган, апрель 2000) — «Архивы: история и современность» (Курган, май, 1999) — областной научно-практической конференции 2-го фестиваля-конкурса научно-исследовательского, технического и прикладного творчества молодежи и студентов (Курган, 1999) — всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной русистики» (Киров, май, 2000), а также в 7 побликациях.
Объем и структура диссертации.
Работа состоит из введения, 4 глав, заключения, списка использованной литературы (190 наименований) и приложений (ксерокопии скорописных документов разных жанров и их транслитерированные варианты).
Основной текст составляет 172 машинописных страницы.
По теме диссертации опубликованы работы:
1. Из наблюдений над особенностями орфографии памятников деловой письменности XVIII века (по данным ГАКО) // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета (общественные науки).- Курган: Изд-во Курганского гос. университета, 1999. С.34−36.
2. Из наблюдений над расположением сказуемого в простом предложении (по данным Курганской деловой письменности XVIII века) // Актуальные проблемы филологии: Сборник материалов в синтаксисе русских деловых документное кота! ЛУШ века" научно-практической конференции. — Курган: Изд-во Курганского гос. университета, 1999. С.21−23.
3. Орфографические особенности деловой письменности Зауралья XVIII века // Материалы областной научно-практической конференции 2-го фестиваля-конкурса научно-исследовательского, технического и прикладного творчества молодежи и студентов. — Курган, 1999. — ч.Ш. — С.46−47.
4. Место согласованного определения в начальном блоке деловых документов XVIII века (по материалам ГАКО) // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета (гуманитарные и экономические науки). — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2000. — 148 — 150.
5. Место придаточного условного предложения в формуляре указов XVIII века. // Сергеевские чтения: Сборник материалов научно-практической внутривузовской конферениции / Отв. ред. В. А. Лебединская. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2000. — с. З -5.
6. Место дополнения в предложении в деловой письменности XVIII века (по материалам Государственного архива Курганской области) // Актуальные проблемы современной русистики: Материалы всероссийской научно-практической конференции памяти В. И. Чернова. В 2-х частях. 4.1. -Киров: Изд-во ВГПУ, 2000. — с.55 — 58.
7. Порядок слов в начальном блоке деловых документов XVIII века (по данным ГАКО). // Проблемы славянской и романо-германской филологии: Сборник материалов региональной научно-практической конференции 25 апреля 2000. -.Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2000. — с. З -5.
ВЫВОДЫ.
1. Заключительный блок деловых документов небольшой по объему и в большей степени, чем начальный блок и серединная часть, подвержен стремлению к сохранению шаблона.
2. Заключительная часть не представляет собой отдельную синтаксическую конструкцию, а по смыслу и грамматически присоединяется к серединной части.
3. Расположение предиката в заключительном блоке зависит от актуального членения предложения, поэтому чаще всего он занимает позицию абсолютного конца предложения, но в тех случаях, когда дополнение имеет большую смысловую нагрузку, предикат располагается пред ним.
4. Когда предикат занимает абсолютную постпозицию, управляемое им дополнение занимает препозицию и может разрывать согласованное определение и определяемое слово.
5. В наименованиях лиц порядок слов прямой: должность, занимаемая лицом, имя и фамилия.
6. В датах название месяца употребляется перед числом.
в в синтаксисе русских деловых документов конца XVIII оекан ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Деловая письменность на протяжении всей истории своего существования отражала особенности живой разговорной речи, но, будучи письменной разновидностью литературного языка, не могла не испытывать на себе влияния книжно-славянского типа языка, долгое время выступавшего на Руси в качестве языка письменности. В Петровскую эпоху функции делового языка заметно расширились, и он «решительно выступил в роли средней нормы литературности» (Виноградов 1938). Поэтому роль делового языка в процессе формирования литературных норм, начало которого исследователи относят к XVIII веку, несомненно, велика.
Деловые документы Курганского городового хозяйственного управления, хранящиеся в Государственном архиве Курганской области, отражают этот процесс, происходящий на всех языковых уровнях, в том числе и синтаксическом.
Формирование единого литературного языка происходило на основе столкновения двух главных типов литературного языка: книжно-славянского и народно-литературного. Это явление привело к столкновению в одних и тех же контекстах элементов разных типов языка, которые «были в то же время языковыми элементами с разной стилистической окраской» (Ковтунова 1969, с.218).
Анализ документов Курганского городового хозяйственного управления показал, что степень проявления книжно-славянских и народно-литературных элементов различна в разных текстах и зависит как от жанра документа, так и от того, в какой части документа (начальном, заключительном или серединном блоках) они употребляются.
Начальный и конечный блоки в большей степени были стандартизированы, и поэтому почти не допускали проникновения разговорных элементов. Тогда как серединная часть документа составлялась в свободной форме и отражала разговорные особенности в большей мере.
Разновидность документа также влияет на использование книжнославянских и народно-литературных элементов. В данной работе они выделяются на основе принадлежности памятника к определенному документальному жанру, коммуникативной цели документа, а также сходстве формуляра документов. Императивные документальные жанры (указы, предписания) допускают большее количество книжно-славянских элементов, информативные (рапорты, допросы) фиксируют особенности живой разговорной речи. Это проявляется на всех языковых уровнях, в частности синтаксическом.
В работе внимание акцентируется на порядке слов как одном из важнейших текстообразующих средств.
Анализ показывает, что в конце XVIII века в деловой письменности широко представлены конструкции, в которых порядок следования членов мало отличается от того, который мы считаем нормированным, или нейтральным в современном русском языке: управляемые члены после глаголов и имен существительных в глагольных и именных сочетаниях, препозиция согласованных определений в атрибутивных словосочетаниях, глагол-связка перед именной частью, расположение придаточных предложений непосредственно до или после главного в соответствии с их значением. Предложения с таким порядком словорасположения встречаются гораздо чаще.
Это соответствует выводам И. И. Ковтуновой, согласно которым в литературном языке конца XVIII века «наблюдалось повышение удельного веса нейтральных вариантов словорасположения в среднем слоге» (Ковтунова 1969, с. 184).
Однако, как показывает анализ, в деловой письменности гораздо медленнее, чем в литературной речи, шел процесс освобождения языка от архаичных и латино-немецких конструкций. Все еще сохранялись архаичные элементы: цепное нанизывание предложений при помощи союзов, а и да в начинательной функциипаратактические перескакиваниявключение предложений в контекст в порядке «вспоминания», в отрыве от определяемых и управляющих словиспользование архаичных для XVIII века средств связи: союзов иже, яко, понеже.
В текстах указов, частично в предписаниях и рапортах, где составитель пытался придать высказыванию наиболее торжественный характер, находим и тяжеловесные конструкции, являющиеся в русском языке следствием латино-немецкого влияния: длинные периоды с запутанной расстановкой слов, с обилием союзов, включающих одно придаточное предложение в другое и разрывающих ткань главных предложений. Тенденция к отнесению глагола в конец предложения приводило к тому, что управляемые слова находились перед управляющим, предлоги отрывались от управляемых слов другими словами, глагол-связка после именной части, спрягаемая форма глагола после инфинитива с составных сказуемых. Хотя в конце XVIII века они уже становятся средствами стилистическими и употребляются, как видим, в определенных текстах.
В дальнейшем необходимо установить, как развивается порядок следования синтаксических единиц в документах других жанров, в частности остается ли он стабильным в церковных текстахкак изменяется в других документах, отражающих особенности разговорной речивлияет ли территориальная принадлежность на структуру и синтаксическую систему документа.
Мы привлекли к анализу документы за один, 1799 год. В дальнейшем интересно будет проследить, как на протяжении XVIII века изменяется порядок следования синтаксических единиц в разного рода документах.
Возможно также сопоставление южнозауральского материала с материалом других регионов.
Эти аспекты приобретают значимость в связи со становлением исторического лингвокраеведения как перспективного направления русистики.
