Смысловой тип пропозиции и его манифестация в современной русской речи: На материале высказываний, содержащих информацию о запахах

Настоящая диссертационная работа выполнена в русле исследований современного «широкого» синтаксиса с его главными разделами-семантическим синтаксисом и прагмастилистикой высказывания (ширетекста) (Арутюнова, 72- Арутюнова, 90- Одинцова, 99).

На материале множества речевых манифестаций семантических образов ситуаций обонятельного восприятия решается задача многоаспектного анализа разноструктурных, разножанровых и разностилевых высказываний, содержащих тождественный (инвариантный) пропозитивный смысл (смысловой тип пропозиции).

Такая постановка главной задачи исследования соответствует проблематике «активной грамматики» (Щерба, 45) — ее решение, кроме того, продвигает осуществление масштабного описания смысловых типов русских предложений (Шмелева, 94), чем можно мотивировать актуальность предпринятого исследования.

В языке существуют как общие семантико-синтаксические закономерности и правила, действующие при речевом воплощении образов любой референтной ситуации, так и специфические, характерные для определенных (или определенной) ситуаций. В настоящем исследовании учитываются как те, так и другие — на основе общей теории высказывания. В центре нашего вниманиявторые.

Остановимся последовательно на вопросах теории и (фрагментарно) истории понятий «широкого» синтаксиса: «высказывание», «пропозиция», «смысловой тип пропозиции», «смысловой тип высказывания», «смысловой тип пропозиции обонятельного восприятия» в системе других препозитивных структур со значением восприятия.

Высказывание является центральной единицей «широкого» синтаксиса. Оно исследуется разными методами и в свете разных теоретических подходов (Н.Д.Арутюнова, Э. Бенвенист, В. Ф. Белошапкова, Ю. В. Ванников, В. Г. Гак, Г. В. Колшанский, Е. С. Кубрякова, О. И. Москальская, В. Я. Мыркин, И. П. Распопов, Ю. С. Степанов, Ю. В. Фоменко и др.).

Мы рассматриваем высказывание как свободно конструируемое в речи знаковое выражение. В нем есть номинативный аспект, его представляют знаки-слова, хранящиеся в сознании говорящего и воспроизводимые в речи в целях общения по существующим правилам лексико-семантической и грамматической сочетаемости в соответствии с конкретным информативно-коммуникативным заданием. При этом ключевые слова-знаки, организующие высказывание, не теряют самостоятельности и лексического значения, то есть поддаются обсуждению, толкованию, корректировке (Мыркин, 94). В настоящем исследовании высказывание рассматривается не только как «реализация» предложения — конструкции, но и как речевое воплощение («непосредственная действительность») мысли, воли, состояния, чувства, как продукт и как отдельный завершенный акт коммуникативного поведения людей, прежде всего самих участников, исполнителей этого акта коммуникации (Одинцова, 99).

Для нашего исследования важным в понимании высказывания является то, что’системные значения языковых единиц в высказывании как речевом акте нередко модифицируются и вступают в сложное взаимодействие с различными типами неязыкового знания о предмете речи. Именно в высказывании происходит актуализация языковых единиц, т. е. образ-концепт (пропозиция) и отдельные его составляющие соотносятся с конкретными внеязыковыми параметрами коммуникативного акта. Смысл высказывания складывается из актуализированных в речи языковых значений, которые обычно называют референтными (или сигматическими), противопоставляя их системным (узуальным, собственно языковым) значениям. Для Ш. Балли «актуализировать понятие значит отождествить его с реальным представлением говорящего субъекта» (Балли, 55) и, следовательно, индивидуализировать его, а «индивидуализировать понятие значит одновременно локализовать его и определить количественно» (Балли, 55). Процесс актуализации понятия (виртуального языкового значения) включает также выделение и подчеркивание определенными средствами (актуализаторами) существенных для данного коммуникативного акта знаний об обозначаемом предмете. Эти знания могут быть зафиксированы в значении данного слова, в его интенсионале (языковые знания), или входить в информационный потенциал значения, в его импликационал (неязыковые знания) (Никитин, 83- 88).

Границы высказывания в лингвистических работах устанавливаются относительно предложения, и в зависимости от разных методов анализа и теоретических подходов отличие высказывания от предложения видят в объеме, структурном, содержательном и функциональном планах (Гак, 90). М. М. Бахтин определяет границы высказывания сменой речевого субъекта и предметно-смысловой исчерпанностью (Бахтин, 79, 249−256). При функциональном подходе высказывание рассматривается в речи, в непосредственной соотнесенности с ситуацией. В нашем исследовании, в связи с ситуативным подходом, в качестве границ высказывания мы будем понимать полноту реализации в речевом фрагменте всех компонентов исходной пропозитивной структуры обонятельного восприятия (о них см. ниже), как обязательных, так и факультативных. Кроме того, ситуация запаха может быть включена в другие ситуации, и границы высказывания в таком случае расширяются за счет фрагментов речи, манифестирующих эту включающую ситуацию.

Таким образом, высказывание, манифестирующее тот или иной смысловой тип пропозиции, не ограничено простым или сложным предложением, оно может быть равно и сложному синтаксическому целому, и даже более развернутому целому-тексту. Именно поэтому в базовую картотеку диссертации на основе тематического принципа отбора включены самые разнообразные речевые фрагменты (простые, сложные предложения, сложные синтаксические целые, диалогические единства).

Структуры всех этих разных синтаксических уровней оказываются сопоставимыми благодаря универсальному инструменту семантического синтаксиса — пропозиции. Помимо универсальности пропозиции как инструмента исследования можно привести еще один, онтологический, аргумент в ее пользу. Пропозиция оправдывает себя там, где смысл представлен скорее в связанном виде, нежели отдельно. Поскольку само восприятие, и особенно обонятельное, включенное в содержание высказываний, связано, как правило, с другой информацией о среде, природе, человеке, поскольку сам характер обонятельного восприятия таков, что оно является в основном сопровождающим жизнедеятельность в различных других проявлениях, сопутствующих деятельности человека либо другого существа, взаимодействию его со средой, постольку необходим способ извлечения этого содержания из целостного смысла высказывания. Таким способом и является пропозиция (как инвариантная, далее не делимая).

Пропозиция на сегодняшний день является одним из главных объектов семантического синтаксиса. Понятие пропозиции используется в лингвистике давно (о его истории см.: Арутюнова, 76, с.21−39), претерпев определенные изменения и в логике (первоначально «пропозиция» — термин логики, некая «ключевая категория, по отношению к которой осмыслялись другие логические понятия»), и в лингвистике.

Типичное высказывание содержит образ-концепт («пропозицию») отображаемой в нем объективной ситуации («события, «положения дел»). Сам термин «пропозиция» используется далеко не однозначно. В языковедческих работах пропозиция часто осмысливается как стабильное семантическое ядро, обозначающее действительное или возможное положение дел (Москальская, 74), типовое значение предложения (Зильберт, 78), как номинация события, ситуации (Супрун, 77). При этом предложение признается первичной формой выражения пропозиции (Данеш, Гаузенблас, 74), являющейся основной семантической структурой, которая представляет языковое изображение (для данного языка — специфическую «стилизацию») нашего познания «внеязыкового положения вещей» (там же).

Наибольшее признание получил взгляд на пропозицию как на интеллектуальную модель названного предложением события, положения дел (Арутюнова, 76). Так, В. А. Белошапкова понимает под пропозицией «объективное содержание предложения, рассмотренное в отвлечении от всех сопровождающих его субъективных смыслов и от той проекции, которую придает ему та или иная формальная организация предложения» (Белошапкова, 89). М. В. Никитин также сводит пропозицию к «обобщенной объективированной схеме отношений в синтаксической единице на уровне класса аргументов и предикатов, не ограниченных в пространстве и времени. В конечном счете она (пропозиция) представляет собой понятие о классе ситуаций с обобщением по всем составляющим ситуации». «Пропозиция образует глубинную структуру ситуаций и основу для равнозначных трансформаций и перефразирований синтаксических структур с заполненными позициямиср.: (он) переводит текст — текст переводится (им) — переводимый (им) текст — перевод текста (но не „текст перевода“)» (Никитин, 89). Пропозиция определяется и как «класс семантических объектов, десигнатов, в плане выражения соотнесенных с элементарными предложениями, его редукциями и номинализациями, которые могут быть предикативными и непредикативными» (Черемисина, Колосова, 87).

Таким образом, пропозиция рассматривается как некий «семантический инвариант, общий для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложения конструкций» (Пропозиция // ЛЭС).

Для всех определений пропозиции общим является ее соотнесенность с абстрактной семантической структурой, которая отвлечена от всех параметров коммуникативного акта, условий коммуникации, времени, модальности, интенций говорящих. Пропозиция — предельно абстрактная семантическая представленность какой-либо элементарной, референтной ситуации, на которую направлена познавательная и коммуникативная активность участников коммуникации.

Все это позволяет принять понятие пропозиции в качестве «инструмента изучения диктума, своеобразного общего знаменателя различных смысловых элементов, позволяющих их упорядочивать и дифференцировать» (Шмелева, 88).

Пропозиция дает возможность сопоставления единиц и структур разных синтаксических уровней, имеющих общий смысл, системного их описания на едином основании, отвлекаясь от их различий (структурно-грамматических, коммуникативных).

Пропозиция выражается прежде всего предикатом. Главный способ обозначения семантики предиката в русском и других языках — глагольный. «В известном смысле глагол и есть предложениевсе, что оказывает влияние на предложение в целом» (Чейф, 75). Через глагол и его распространители определял пропозицию Ч. Филлмор (Арутюнова, 72). Но, помимо глагола, семантический предикат может быть представлен так называемыми вторичными формами (производными и аналитическими, например: глагольноименными сочетаниями, в том числе и фразеологизмамиотглагольными и отадъективными абстрактными существительными в разных синтаксических позицияхнепредикативными формами глагола (причастием, деепричастием, инфинитивом), и в частном случае семантический предикат может быть имплицирован.

Внутренняя структура пропозиции определяется числом и характером составляющих ее элементов — актантов (термин Л. Теньера: «Предложение — это драма в миниатюре») и сирконстантов, если пользоваться терминами того же Л. Теньера, или обстоятельств (см. также Ч. Филлмор, С.Д.Кацнельсон).

Пропозиции определенным образом классифицируются в лингвистических работах. Само понятие «смысловой тип пропозиции» связано с попытками классификации пропозиций. Так, Шмелева Т. В. различает событийные и логические пропозиции. Первые отражают события и ситуации, имеющие место в мире, вторые — результат умственных операций, логику осмысления событий и ситуаций, проявляющуюся в классификации реалий мира, их характеризации, сравнении, объединении, разделении и т. д. (Шмелева, 88- Крамских, 82). При классификации пропозиций учитываются два взаимосвязанных признака: 1) семантическая природа предиката- 2) количество актантов при нем и их роли.

И событийным, и логическим типам пропозиций свойственен основной способ выражения — предикатный, т. е. с помощью знаменательных слов предикатной семантики. (Хотя для событийного типа пропозиции возможен и так называемый нулевой способ — только с помощью актантов и сирконстантов (Ширяев, 73- Хабургаев, 79)). Логические же пропозиции не ограничиваются предикатным проявлением, привлекая «в ряды» своих средств служебную лексику — предлоги и союзы. Характер логических пропозиций определяется тем, каковы объекты обозначаемых ими логических операций, и на этом основании противопоставляются элементарные логические пропозиции (характеризации (Арутюнова, Ширяев, 1983, с. 71 и сл.), отождествления, или идентификации (Арутюнова, 76, с.284−326) — релятивные (Белошапкова, 1970, с.670−671, 661−662- Арутюнова, 83)) и межпропозитивные логические пропозиции (условности, причинности, следствия, временной соотнесенности). Последние описаны в работах по синтаксису сложного предложения.

В событийных типах пропозиций событийно-пропозитивный компонент воплощается прежде всего в предикатной лексике. В связи с этим оказываются актуальными исследования лексической семантики слов предикатного типа (Чейф, 75- Степанов, 81- Семантические типы предикатов, 82- Вендлер, 85).

Пропозиции объединяются во внутрипропозитивные типы в связи с однородными актантными значениями, например, в связи с наличием в них субъекта, объекта, адресата и т. д. Материалы для описания таких типов можно найти в работах, посвященных, например, типологии актантов (см. о субъекте Воронина, 76- Бабина, Белошапкова, 84, или об инструменте Белошапкова, Муравенко, 85, или об актантном смысле «сила» Ковалева, 78). Для выявления типологии актантов важен референтный аспект, реализующийся как с помощью актуализаторов разных типов, так и нулевых реализаций (Падучева, 85- Белошапкова, 86- Ковалева, 86).

Смысловые типы пропозиций классифицируются не только на основании типологии предикатной лексики, актантов, но и на основе припропозитивных смыслов, которые характеризуют пропозиции целиком, а не какой-либо из ее элементов. Эти смыслы невелики числом — легко исчислимы: это интенсивность, фазисность, негация, квантитативность (Шмелева, 94).

В любом высказывании обязательно соединяются объективные и субъективные элементы смысла, диктум и модус — по определению Ш. Балли (Балли, 55). Соотношение этих элементов отражено также в понятиях пропозиции и модальной рамки, номинативного и коммуникативного, инвариантного и вариантного, статического и динамического, которыми оперируют современные исследователи (Н.Д.Арутюнова, А. В. Бондарко, В. Г. Гак, Г. В. Колшанский, М. В. Никитин, И. П. Сусов, Т. В. Шмелева и др.). Существо идеи о двухчастности высказывания заключается в следующем: высказывание, каким бы элементарным оно ни было, состоится в том случае, если в нем информация о мире, объективной действительности соединяется с информацией субъективной, идущей от говорящего и момента общения (Шмелева, 88, 7). Исходя из этого, смысловые типы пропозиций выделяются не только на основе диктумного смысла, но и на основе модусных смыслов. Исчисление модусных типов может иметь следующий вид: актуализационные (Бондарко, 71- Степанов, 81а), квалификативные (Золотова, 73- Шмелева, 84;

Арутюнова, 83- Вольф, 85, 86), социальные (Шмелева, 81- Храковский, 80), речевой жанр (Шмелева, 90) .

Нас будет интересовать смысловой тип пропозиции, выделяемой на основе предикатной семантики, на основе ядерного компонента событийной пропозиции — предиката. Известен ряд работ, посвященных типологии предикатной лексики: глаголу (Чейф, 75- Семантические типы предикатов, 82- Степанов, 82- Алисова, 70- Данеш, 68), имени (Арутюнова, 76) — и на этом основании — типологии пропозиций (Шмелева, 88, 94). Так, Шмелева выделяет определенный репертуар событийных пропозиций, обеспеченных запасом предикатной лексики, возможностями ее морфологического и словообразовательного варьирования, выделяя пять типов событий (существование, или бытийная пропозициясостояниедвижениевосприятиедействие). Современный семантический синтаксис располагает значительным списком работ, содержащих описание смысловых типов предложений, понимаемых именно в таком плане. Например, бытийная пропозиция, а также местоположение и обладание как ее модификации детально проанализированы Н. Д. Арутюновой, Е. Н. Ширяевым, Т. П. Бабиной (Арутюнова, 76- Арутюнова, Ширяев, 83- Бабина, 94) — пропозиция движения — Е. И. Плотниковой (Плотникова, 89) — пропозиция восприятия — И. В. Башковой (Башкова, 95) — пропозиция действия, в частности речевое действие как комплексное, в котором представлен и физический аспект — произнесение звуков, и психическийвоздействие на собеседника, его настроение, и социальный — относящийся к человеческим отношениям, проанализирована во многих работах (Ломтев, 76- Величко, Туманова, Чагина, 86- Ничман, 87- Кобозева, 85), пропозиции состояния, в частности эмоции, любви — в работах Е. М. Вольф (Вольф, 89), Н. В. Орловой (Орлова, 93) и др.

Таким образом, вопрос об исчислении смысловых типов пропозиций решается в принципиальном виде, но это не значит, что проблема создания описаний смысловых типов пропозиций уже решена.

Во-первых, недостаточно ясными остаются критерии выделения смыслового типа пропозиции. Во-вторых, описание смыслового типа пропозиции должно осуществляться с учетом анализа многочисленных опытов описания различных типов русских предложений и представлений о семантическом устройстве высказываний. Такая проблематика сформулирована Т. В. Шмелевой как система требований к описанию смысловых типов предложений: «1. Необходимо охарактеризовать тип в плане содержания — перечислить конституирующие смысловые элементы и „согласующиеся“ с ними. При этом важно отметить, что смысловой тип предложения — „нежесткая конструкция“: в ней есть постоянные элементы и варьирующиеся. 2. Необходимо охарактеризовать тип в плане выражения — т. е. исчислить все средства его формальной организации (синтаксические конструкции, систему их дериватов и лексику, заполняющую все синтаксические позиции). Как правило, смысловой тип предложения реализуется в системе синтаксических конструкций, поэтому важно выявить иерархические отношения внутри этой системыпри этом центр займут симметричные конструкции, а на периферии расположатся асимметричные структуры, требующие описания условий, при которых они реализуют именно данный смысловой тип предложения. 3. Важно показать возможности варьирования высказывания в плане актуального синтаксиса через характеристики коммуникативного потенциала каждого из смысловых элементов и формальные последствия такого варьирования, это значит описать коммуникативную парадигму.4. Для полноты смысловой характеристики типа необходимо выявить его место в семантической системе, то есть отношения с другими смысловыми типами предложений — конверсные, трансформационные и др. отношения такого рода. 5. Для полноты формальной характеристики типа важно выявить его место в формальной структуре русского синтаксиса, то есть отметить отношения с другими конструкциямисинонимичными, в первую очередь» (Шмелева, 94).

Большая часть поставленных Т. В. Шмелевой задач принимается в настоящей диссертации в исследовательскую программу, хотя преимущественное внимание уделяется подробному описанию лексико-семантических и семантико-синтаксических характеристик высказываний. Что касается формально-грамматических и разнообразных трансформационных, синонимических, конверсных отношений, то эти явления проанализированы и обобщены частично. Этот аспект требует дальнейших специальных исследований.

Понятие «тип пропозиции», имеющее разную степень абстрактности (смысловой тип восприятия вообще), в нашем исследовании понимается значительно уже, применительно только к отдельному типу восприятия-обонятельному. Этот смысловой тип пропозиции выделяется на тематической основе, на основе общности денотата, обозначаемой ситуации.

На основе общности смыслового типа пропозиции выделяется смысловой тип высказывания. История этого понятия и образцы (опыт) описания смысловых типов высказывания (Шмелева и др.) свидетельствуют о семантической неопределенности (чрезмерной широте) и лингвистической аморфности этого понятия, что в настоящем исследовании является основанием и мотивацией для формулирования более строгого и узкого толкования этого понятия.

Примем в качестве рабочего определения смыслового типа высказывания следующее: Смысловой тип высказывания — это высказывания, содержащие информацию о какой-либо элементарной референтной ситуации и тем или иным способом воплощающие ее семантический образ (пропозицию), определяемую, в свою очередь, в качестве заданного типового смыслового инварианта множества высказываний, из диктумного (денотативного) содержания которых он может быть «извлечен».

В качестве исходного множества высказываний одного смыслового типа мы рассматриваем область речевой манифестации заданного смыслового типа пропозиции. Каждое высказывание этого множества — единичная речевая реализация смыслового типа высказывания. (Логический круг в приведенном определении задан намеренно. Он может быть оправдан как прием проверки соответствия обобщенного понятия (смыслового типа) эмпирическому материалу и, наоборот, как прием проверки соответствия эмпирического материала сформулированному обобщению и его относительной смысловой гомогенности. Наше определение смыслового типа пропозиции и смыслового типа высказывания не что иное, как способ формализованного представления интуитивного знания, способ преодоления неопределенности этого знания).

Выбор в качестве объекта исследования высказываний, содержащих информацию о восприятии запахов (ВИЗов), не случаен. Роль восприятия в жизни человека огромна (Психология восприятия, 89- Познавательные процессы: ощущения, восприятия, 82- Рубинштейн, 89- Михайлова, 72- Гачев, 91- Кравченко, 96). Не удивительно, что ситуация восприятия принадлежит к числу таких, которые постоянно привлекают к себе внимание лингвистов. Как показывает изучение лингвистической литературы, в отечественном языкознании семантика восприятия изучается на уровне лексики, словообразования, синтаксиса. Обзор работ по семантике восприятия выполнен И. В. Башковой (Башкова, 94). Приводимые ею данные дают представления о «поуровневом» изучении семантики различных видов восприятия.

Человек воспринимает окружающий мир с помощью различных органов чувств, что дает основание различать следующие виды чувственного восприятия: зрительноеслуховоеобонятельноетактильное, или осязательноевкусовое. Процесс восприятия может осуществляться с помощью нескольких органов чувств одновременно, а также интуиции, чутья, сознания. Такое восприятие лингвисты называют общим или нерасчлененным. Некоторые лингвисты в качестве особого вида восприятия выделяют ощущение как отражение реакции организма на какие-то внешние раздражители или внутреннее состояние человека. Например, М. М. Пещак наряду с глаголами зрительного, слухового и обонятельного восприятия анализирует глаголы, обозначающие ощущения боли, переохлаждения, перегрева и т. д. (Пещак, 84). Изучение семантики восприятия представлено в лингвистических работах по следующим направлениям: структура ситуации восприятия (Золотова, 82- Примова, 84- Кривозубова, 89- Кириллова, Примова, 88 и др.) — лексика восприятия (Арутюнова Н.Д., Апресян Ю. Д., Васильев JI.M., Гак В.Г.- Караваева С. Е., Каримова P.A., Кравченко A.B., Кретов A.A.- Лексико-семантические группы русских глаголов, 88- Логачева О. Ю., Сватко В. В., Скобелева Г. Н., Шидо Т. А. и др.) — синтаксис восприятия (Арутюнова Н.Д., Башкова И. В., Дебренн М., Золотова Г. А., Кобозева И. М., Хамзина Г. К., Месеняшина Л. А. и др.), словообразование (Коряковцева Е.И., Минина Н. М., Яковенко и др.), синтагматические связи пропозиции восприятия (Кривозубова, 92- Осетрова, 92- Федосюк, 88), интегральный подход к изучению семантики восприятия, суть которого сформулирован И. В. Башковой: «Анализ работ, в которых исследуется семантика восприятия, показывает, что наиболее продуктивным в этом направлении является интегральное описание языковых средств. Это подтверждают не только работы, в которых сближаются лексикология и синтаксис, но и тот факт, что одни и те же лингвисты в разных работах описывают языковые средства, обозначающие ситуацию восприятия на разных уровнях языка» (Башкова, 94).

Несмотря на большое количество работ, касающихся семантики восприятия, проблема представляется далеко не исчерпанной. В частности, проблема семантики обонятельного восприятия. Во-первых, в приведенной И. В. Башковой библиографии по семантике восприятия, состоящей из 195 названий и включающей работы заведомо не общеизвестные (здесь много статей из так называемых провинциальных вузовских сборников и депонированных в ИНИОН), только три работы касаются обонятельного восприятия (Одинцова, 84- Пастухова, 87- Увижова, Инюхина, 89). Отметим, что упомянутые три работы освещают частные вопросы этого вида восприятия: одоративная лексика в произведениях К. Г. Паустовскогосинтаксическая деривация предложений типа «Сирень пахнет" — способы языковой характеристики типа «запах» (на материале художественных произведений). Добавим, что к вопросу синтаксической организации предложений, отражающих ситуацию обонятельного восприятия, обращалась Г. А. Золотова (Золотова, 82) — на лексическом уровне способов обозначения запахов в современном русском языке касаются H.A. Николина (Николина, 98), И. Г. Рузин (Рузин, 94). Поэтому наш выбор в качестве объекта исследования высказываний, обозначающих ситуацию обонятельного восприятия, оправдан и малочисленным количеством работ, касающихся этого вида восприятия, и отсутствием многоаспектного описания семантики обонятельного восприятия в лингвистической литературе. Кроме того, можно привести еще ряд аргументов в защиту выбора языкового материала обонятельного восприятия.

Во-первых, роль обонятельного восприятия в жизни человека неоправданно занижается. Так, С. Р. Яковенко считает, что количество лексем, обозначающих тот или иной вид восприятия, зависит от важности этого вида для человека, «от степени информативности того или иного чувственного восприятия в познании реального мира» (Яковенко, 87). Вслед за ней И. В. Башкова утверждает, что из всех способностей к восприятию наиболее значимыми для русской языковой картины мира (ЯКМ) является зрение, слух и способность усваивать, осмыслять воспринятое. «Утрата способностей к вкусовому, обонятельному и тактильному восприятию специальным словом не обозначается, следовательно, утрата этих способностей в русской ЯКМ не расценивается как значимое отклонение от нормы» (Башкова, 95). Ю. Д. Апресян на примере иерархии подсистем, обслуживающих систему восприятия, демонстрирует главенствующее положение подсистемы зрения, слуха относительно обоняния, вкуса и осязания по языковым данным и происходящим в языке процессам (количество обслуживающих подсистему лексем и происходящие в языке процессы метафоризации). Именно зрительное и в несколько меньшей степени, слуховое восприятие нуждается во все новых и новых выразительных средствахсловарь именно этих систем обслуживает наибольшее число коммуникативных ситуаций и скорее всего «изнашивается» от постоянного употребления. Сказанное прямо связывается с антропоцентричностью языка: человек различает большее количество зрительных и слуховых образов, чем любое другое живое существо. Наоборот, его обоняние гораздо менее развито, чем у собак, которые различают, как известно, до 300 тысяч запахов. «С меньшей остротой обоняния и связана относительная бедность соответствующего класса лексем» (Апресян, 95).

Со всеми этими доводами нельзя не согласиться. Однако необходимо отметить, что обоняние все же играет огромную роль в жизни человека, которую нельзя ни в коей мере приуменьшать. Дж. Эймур, создатель стереохимической теории обоняния, сказал: «Для человека обоняние, возможно, стало менее важным как жизненно необходимое чувство, чем для многих животных, но мы все-таки зависим от этого чувства в гораздо большей степени, чем это нам кажется. Можно оценить важность обоняния для человека, вспомнив, какой безвкусной кажется пища при насморке и как неприятно действует запах воды или спертый воздух в комнате. Без сомнения, обоняние оказывает влияние на нашу жизнь многими „тонкими“ способами, которых мы не осознаем».

Обоняние — это первый дистантный рецептор живых организмов, т. е. древнейшее чувство. Задолго до того как развивались зрение и слух, обоняние обеспечивало живым существам две их главные функции — питание и размножение. Общеизвестно, что при потере зрения и слуха или ослаблении функции одной из этих систем обоняние обостряется, а иногда полностью заменяет эти функции (см., например, О. И. Скороходова «Как я воспринимаю окружающий мир». О. И. Скороходова с 5 лет потеряла зрение, а позднее — и слух). Обычный человек без труда различает до нескольких тысяч запахов, а опытный специалист — более десяти тысяч. Наш нос чувствителен не только к громадному числу различных запахов, но и к огромному диапазону их концентрации. При этом небольшие качественные различия в запахах мы улавливаем гораздо лучше, чем небольшие изменения в силе какого-либо одного запаха (Райт, 66). Известно, что обонятельная система анатомически тесно связана с «эмоциональным мозгом» и обоняние является одним из самых древних видов чувствительности, следовательно, все запахи эмоционально окрашены, «безразличных» запахов не существует. Именно запахи быстрее всего пробуждают память, и не логическую, а именно эмоциональную (Моносова, Хомская, 93- Плужников, Рязанцев, 91). Восприятие запахов, по-видимому, менее опосредовано социальными и культурными факторами, чем какие-либо другие виды восприятия (Рубинштейн, 89).

С другой стороны, в работах о связи обоняния с лингвистическими процессами (Lawless Н.Т., Engen Т., 77) отмечается сравнительно слабая связь обоняния с вербальными процессами. Указывается, что при идентификации запаха трудности возникают не столько из-за несовершенства обонятельной системы человека (которая, на самом деле, как видно из вышесказанного, весьма совершенна), сколько из-за трудности извлечения названия запаха из памяти (Desor J.A., Beauchamp G.K., 74). Общепринятой классификации запахов не существует. Как указывает Е. Гольдштейн, существуют тысячи запахов, которые мы не можем описать из-за отсутствующих обозначений, результаты экспериментов указывают на значительно более диффузный способ кодирования сигналов в обонятельной системе, чем в других сенсорных системах (Goldstein Е.В., 84). Но почему извлечь название запаха труднее, чем цвета, например? Здесь проблемы лингвистики и психологии пересекаются теснее, более заметны, чем где бы то ни было. Возможно, столь большая лингвистическая нечеткость и расплывчатость данного восприятия объясняется экстралингвистическими параметрами?

Таким образом, ссылки на ЯКМ как на единственное и достаточное объяснение наличия или отсутствия тех или иных номинаций из сферы обонятельного восприятия кажутся излишне прямолинейными. Может быть, русский язык (или какой-либо другой) прибегает в данном случае к описательным номинациям, синонимически эквивалентным однословным (в норме)?

Наше внимание, следовательно, будет сосредоточено и на том, как в языке компенсируется бедность предикатной лексики обонятельного восприятия: какими языковыми средствами и на каком языковом уровне. Такая постановка вопроса выводит нас на комплексное, взаимодополняющее и взаимозависимое описание языковых средств, механизмов отображения обонятельного восприятия и делает важной, своевременной тему исследования в свете описания семантики восприятия в целом и обонятельного восприятия в частности.

Наиболее полное описание лексических переменных, обозначающих компоненты семантической структуры обонятельного восприятия (см. ниже), возможно только на материале высказываний.

Основным предметом данного исследования является смысловой тип пропозиции обонятельного восприятия.

Границы множества высказываний, репрезентирующих единый смысловой тип, прежде всего инвариантную пропозицию, очерчиваются элементарными и неэлементарными структурами. Поскольку в понятии пропозиции объективное содержание предложения рассматривается в отвлечении от всего субъективного его содержания, и прежде всего от предикативного оформления предложения, а также в отвлечении от той направленности, какую ему дает та или иная формальная организация предложения, то учение о пропозиции предполагает, что пропозиция может быть манифестирована в речи разными способами. Элементарная пропозициональная структура ситуации обонятельного восприятия манифестируется как в элементарных, так и в неэлементарных конструкциях.

Элементарная конструкция — монопредикативная и монопропозитивнаясинтаксически непроизводная — не выводимая из какой-либо другой, более простой структурыноминативно, референционно первичная по отношению к синонимичнымсимметричная — с взаимно-однозначным и количественно равным соотношением компонентов плана содержания и плана выражения предложения, когда все — и главные, и второстепенные члены однословны, полнознаменательны и выражены грамматическими формами, предназначенными в системе языка для данных синтаксических позиций и отношений (см. о критериях элементарного предложения Одинцова, 84). При таком подходе к элементарному предложению, когда есть предикат «запаха» и где аргументы (актанты) — обязательные члены предложения, названные предметными именами, можно говорить об ограниченном количестве элементарных конструкций, манифестирующих пропозицию обонятельного восприятия. Их список окажется ограниченным несколькими исходными семантико-синтаксическими структурами: X чувствует запах У-а, Х-у слышится запах У-а, до Х-а донесся запах У-а (Он чувствует запах мяты, Ему слышится запах мяты, До него донесся запах мяты). Среди элементарных семантико-синтаксических структур есть как прямо-субъектные, так и косвенно-субъектные: если субъект восприятия выражен неподлежащной формой и находится в первой (левой) актантной позиции.

К элементарным семантико-синтаксическим структурам, манифестирующим инвариантный тип пропозиции, относятся такие, где лексически представлены и субъект обонятельного восприятия (СОВ), и объект обонятельного восприятия (ООВ), или источник запаха (ИЗ), и предикат восприятия, причем для ИЗ необходима экспликация семы «запах».

Все остальные семантико-синтаксические конструкции, представляющие пропозицию обонятельного восприятия, будут неэлементарными. Это структуры, где в ИЗ не эксплицирована сема «запах» (Он нюхает ландыш) — где в предикате восприятия есть сема активного поиска запаха (нюхает, принюхивается и т. п.), оценка запаха (Ему нравился аромат ее духов) — где предикат восприятия не вербализован (Воздух пахнет дождем) — где есть какая-либо редукция элементарного предложения, обусловленная его вхождением в состав более сложной синтаксической конструкции (Воздух благоухал медом и обдавал тепломОн наслаждался, вдыхая аромат ее духовКто-то быстро прошел мимо, пахнув теплом и уютом жилья) (см. о понятии редукции предложения Черемисина, Колосова, 87). В подобных случаях.

В.А.Белошапкова говорит об оформлении пропозиции непредикативной конструкцией (деепричастной, инфинитивной, причастной, адъективной и субстантивной), называя такое оформление пропозиции вторичным способом ее выражения (Белошапкова, 89). Такие пропозиции не могут составить предложенияони сливаются с другими, получающими предикативное оформление, и включаются в образующееся на основе этой пропозиции предложение, осложняя тем самым его смысловую организацию.

Неэлементарными конструкциями являются все номинализации. Вслед за М. И. Черемисиной и Т. А. Колосовой мы понимаем под номинализацией «процесс формального и содержательного приспособления элементарного предложения к выполнению именных ролей в составе синтаксических конструкций более высокого ранга, а также ту синтаксическую форму, которая является результатом этого процесса» (Черемисина, Колосова, 87). Сравним определение Н. Д. Арутюновой, которая номинализацией называет «механизм преобразования предикативных структур в именные» (Арутюнова, 80). Номинализации могут быть предикативными и непредикативными (Н.Д.Арутюнова говорит соответственно о неполных и полных номинациях): То, что запах одеколона был слишком сильным, раздражало егоСильный запах одеколона раздражал его. В настоящем исследовании номинализация понимается широко. Принятое в работе понимание номинализации определяет и границы привлеченного нами языкового материала как в первой, так и во второй главе исследования. Высказывания с номинализованным предикатом запаха — это чрезвычайно широкая речевая область функционирования заглавного смыслового типа пропозиции. Номинализованный предикат запаха есть везде, где употреблено абстрактное (субстантивное) наименование запаха (гл. 1, разд.2, § 1).

Пропозиция обонятельного восприятия манифестируется и в семантико-синтаксических структурах, где субъект обонятельного восприятия устранен, имплицирован: Пахнет в комнате новогодней елкойВеет от каждого кустика весенним знакомым ароматом. В материал исследования включены и конструкции, где процесс обонятельного восприятия имплицирован: Достает из кармана душистый платокЗашел в пропахшую краской комнату.

Неэлементарны структуры с определителями (например, оценочными и другими расширителями монопропозитивной конструкции).

Таким образом, в диссертационном исследовании анализируются высказывания, в содержании которых эксплицитно или имплицитно, прямо или косвенно представлены следующие диктумно-пропозитивные и модусные смыслы, а именно: запах (пахнуть) как свойство предмета (либо ограниченного пространства — среды), воспринятое (воспринимаемое) человеком (в отдельном случае животным через описание человеком) и получающее в речи ту или иную характеристику (в частном случае — оценку). Оценка — факультативный, но достаточно характерный компонент ВИЗов.

Описанная семантическая структура, соотносимая с пропозицией обонятельного восприятия, выражается прежде всего предикатным словом, как любая другая событийная пропозиция. Принимаемая в качестве исходной пропозиция обонятельного восприятия двухактантна (см.: Шмелева, 88- Апресян, 95) и сводима, в конечном счете, к определенному набору компонентов: 1) субъект восприятия (наблюдатель) — 2) объект восприятия (субстанция — предмет или пространство — среда), характеризуемый запахом, источающий его- 3) аспект (параметр) оценочной характеристики запаха или основание оценкиоценка- 4) субъект речи — мысли, сообщающий о ситуации чувственного и вместе с тем интеллектуально-эмотивного восприятия (перцепции) запаха. В частном случае субъект восприятия запаха (наблюдатель) и субъект высказывания о ситуации восприятия могут совпасть в одном лице.

Выделение двух субъектов (наблюдатель и говорящий) при обозначении ситуации обонятельного восприятия согласуется с ориентированностью на субъект восприятия как некую точку отсчета, в пространственных отношениях между предметами и явлениями действительности, которые воспринимаются человеком. Говорящий, описывая в высказывании какую-то ситуацию, имеет в своем распоряжении лексические и грамматические средства (лицо, время, вид и др.), с помощью которых он маркирует «наблюденность» этой ситуации (ср.: идти-ходить) (Кравченко, 96): «При таком подходе под ЭГО следует понимать не говорящего, а познающего мир человеческого индивида — не случайно Н. Д. Арутюнова (1988) пользуется терминами „эгоцентричный“ и „гомоцентричный“ как синонимами». Таким образом, выделяя при обозначении ситуации обонятельного восприятия двух субъектов, на конкретном материале мы иллюстрируем, что «в основе мысли, выраженной посредством языка, лежит опыт, данный в ощущениях, или восприятие. Именно особенностями восприятия как свойства, присущего человеку, объясняются явления языкового антропоцентризма и антропоморфизма, которые „вплетены в самую ткань языка“. Познавательная деятельность первичного уровня, содержательную сторону которой составляет категоризация языковыми средствами феноменологического знания, то есть знания, извлеченного в результате прямого чувственного опыта, своей отправной точкой имеет непосредственно фигуру познающего реальный мир человеческого индивида» (Кравченко, 96).

В работе анализируются соматизмы как синкретичные по синтаксической семантике словоформы, входящие как в состав аналитического предиката (шибать в нос, почуял носом и др.), так и в состав аналитического субъекта восприятия (его нос, ноздри и др.). Каждым видом деятельности, каждым типом состояния, каждой реакцией ведает своя система, которая локализуется в определенном органе, выполняющем определенные действия (Апресян, 95).Указанная особенность (то есть обязательная связь ощущений человека с каким-либо органом его тела), по-видимому, является универсальной, различие же между конкретными языками заключается в том, как именно распределяются ощущения на наивной «анатомической карте человека» (Плунгян, 91, с.155). Как и в каких единицах русского языка воплощается в ситуации обонятельного восприятия эта «анатомическая карта», членение целостного человека с точки зрения обыденной, наивной анатомии-предстоит описать в диссертационном сочинении.

Кроме базовых компонентов, в работе анализируются и факультативные (аспект (параметр) характеристики запаха или основание оценки). Обонятельного восприятия вне субъекта восприятия не существует. Поскольку ситуация обонятельного восприятия всегда субъектна, она всегда оценочна. Оценка запаха (гедонистическая, сенсорная) относится к частнооценочным значениям и представляет собой наиболее индивидуальный вид оценки. Восприятие запахов, как считают психологи, менее всего опосредовано социальными и культурными факторами в отличие от восприятия других стимулов. Если обратиться к классификации эмоций, данной С.Л.

Рубинштейном (Рубинштейн, 89), согласно которой выделяются три уровня эмоций (аффективно-эмоционального ощущенияпредметных чувствобобщенных эмоций), то можно предположить, что обонятельное восприятие апеллирует прежде всего к первому из них (аффективно-эмоциональному). Кроме того, из работ по физиологии обонятельной системы известно, что восприятие запахов зависит не только от собственных качеств одоранта (запаха), но и от состояния воспринимающего субъекта. На восприятие запахов влияют такие признаки, как пол, возраст, гормональный статус, физическое состояние организма, «курительные привычки», этническая принадлежность и др. (Моносова, Хомская, 93). Следовательно, трудно говорить о понятии нормы оценки запаха, о мотивировке этой оценки. С другой стороны, можно говорить об относительности этой оценки, о большей ее субъективности относительно каких-либо других оценок. Если оценочный критерий (как и сама оценка) этических, эстетических и т. п. ценностей не является раз и навсегда установленным («Мировоззрение и мироощущение, социальные интересы и мода, престижность и некотируемость формирует и деформирует оценки» (Арутюнова, 82)), то оценочный критерий обонятельного восприятия, критерий оценки запаха наименее подвержен изменениям. Как правило, отношение к определенному запаху формируется на всю жизнь и вызывает в течение жизни одни и те же эмоции. Оценка анализируется в настоящем исследовании как модусный компонент. Она может быть выражена в предикате, в номинации источника запаха (в этом случае наблюдается сопряжение диктума и модуса высказывания, пропозиция, по словам Т. В. Шмелевой, обладает двойной возможностью-составлять и диктум, и модус предложения (Шмелева, 88, 39) — в определителях при предикате и при номинации источника запаха. В работе исследуется не только выражение оценки со знаком «плюс» или «минус», но и выражение оценки по другим основаниям: качество, сила (интенсивность), устойчивость, концентрация, эмоциональное воздействие на субъект восприятия и др.

Проблематика представленного в настоящей диссертации исследования высказываний, содержащих одну элементарную пропозитивную структуру, соотносится с двумя аспектами — структурно-семантическим и прагмастилистическим, что соответствует семиотическому подходу к изучению высказывания, мотивированному моррисовской триадой: имеется в виду учет трех взаимосвязанных и взаимообусловленных измерений значимых единиц языка (или речи) — синтаксического, семантического, прагматического (Моррис, 83).

Структурно-семантический аспект высказываний о восприятии запаха предполагает рассмотрение компонентной структуры ситуации обонятельного восприятия, покомпонентный анализ лексической представленности с характеристикой специфики предиката и аргументов (актантов) данного смыслового типа пропозиции (субъекта и объекта обонятельного восприятия). При этом учитываются и формально-синтаксические характеристики высказываний, рассматривается соотношение семантических и синтаксических структур.

В прагмастилистическом аспекте проанализированы модусные смыслы высказываний о запахах (в частности оценка запаха), функционирование высказываний о восприятии запаха в различных коммуникативных условиях, в текстах различной жанровой направленности. (Особенностям реализации высказываний о восприятии запаха в разных речевых жанрах посвящена глава II исследования).

Изложенная во введении проблематика предопределяет следующую постановку цели исследования: представить многоаспектное системное исследование смыслового типа высказываний, содержащих информацию о восприятии запахов (ВИЗов), в современном русском языке.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

1 .Найти и сформулировать исходную инвариантную пропозитивную структуру, являющуюся семантическим образом ситуации восприятия запаха, а затем описать систему языковых лексико-грамматических, лексико-семантических и фразеологических средств обозначения всех компонентов этой структуры в их семантико-синтаксических связях и отношении к целому.

2.Описать элементарные и неэлементарные, первичные и производные конструктивно-грамматические модели, характерные для высказываний, содержащих информацию о запахах и их восприятии, в их закономерных соотношениях.

3.Описать модусно-прагматическую семантику анализируемых высказываний — с последовательным анализом ряда наиболее характерных смыслов, интенций, — таких, как оценка, жанровая установка и другие, и соответствующих языковых средств выражения.

4.Осмыслить и интерпретировать конкретные наблюдения и выводы, сделанные в результате предпринятого многоаспектного лингвистического анализа высказываний о восприятии запаха в свете идей и понятий ЯКМ, образа человека в русской ЯКМ и некоторых общих представлений об этнокультурном своеобразии русского языка, имеющихся в научной литературе.

Научная новизна исследования определяется следующим:

Опираясь на понятие пропозиции и смыслового типа высказывания, разработан понятийно-терминологический аппарат, посредством которого осуществлен многоаспектный семантико-синтаксический и прагмастилистический анализ высказываний, имеющих тождественный денотат (восприятие запаха человеком).

Методика и содержание такого рода исследования могут быть использованы при сопоставительном анализе высказываний разных языков одной тематической области и при исследовании высказываний других тематических сфер.

Поскольку отсутствуют работы, в которых осуществляется многоаспектное описание высказываний о восприятии запахов, такое описание на материале русского языка предложено впервые.

Анализ речевой манифестации обонятельного восприятия проведен на материале, не ограниченном прямыми номинациями запахов. Кроме семантических предикатов запаха, объектами специального изучения являются все компоненты исходной пропозитивной структуры высказывания (объект, субъект, определитель предиката).

В диссертации осуществлена не реализованная ранее попытка анализа высказываний о запахах в их взаимосвязи с типовой коммуникативной ситуацией и речевым жанром.

Сделаны выводы о месте и своеобразии семантики обонятельного восприятия в ЯКМ и образе человека, воспринимающего, различающего, оценивающего запахи.

Эмпирической базой диссертационной работы является картотека, в которую входит 2800 высказываний о запахах, — речевые фрагменты из произведений художественной литературы 19−20 вв., из научных текстов и периодической печати, из естественных бытовых диалогов и их имитации в киноискусстве, радиои телепередачах, примеры, приводимые в лингвистических работах, а также выборка лексем из «Словаря русского языка в 4-х томах» под редакцией А. П. Евгеньевой, «Словаря русского языка» С. И. Ожегова и других словарей русского языка. Таким образом, картотека включает все, что является ответом на вопрос, как можно сказать по-русски о запахео том, что и как пахнет и как воспринимается и обозначается, во всевозможных коммуникативных условиях. Материал рассматривался в синхронном аспекте.

Основные методы исследования: дифференциальный анализ, предполагающий методику сопоставлений и противопоставлений (использовался при работе над типологиями предикатов, структурно-семантических моделей и речевых жанров), дистрибутивный анализ (используется в процессе семантико-прагматического анализа высказываний), описательный — с привлечением контекстологического анализа, который сочетался с анализом словарных толкований описываемых слов, а также метод покомпонентного анализа слов и предложений.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке и апробации двух соотносительных понятий «широкого» синтаксиса-смыслового типа пропозиции и смыслового типа высказывания — на материале множества разноструктурных и различающихся по конкретному содержанию и назначению высказываний, содержащих информацию о восприятии запаха, что обеспечило, в свою очередь, эффективный и глубокий анализ как системно-парадигматических (лексическое наполнение, семантико-синтаксические характеристики предметных и непредметных синтаксем, их диктумно-модусная интерпретация, их распределение в разных семантико-синтаксических подтипах высказываний), так и коммуникативно-функциональных, текстовых разновидностей и манифестаций исходных построений, первоначально выделенных на интуитивно-смысловой основе.

В работе сделаны выводы о взаимодействии разноуровневых языковых средств, обозначающих оценку запаха и степень ее интенсивности, что является, на наш взгляд, вкладом в общую теорию гедонистической оценки.

Наблюдения над семантическими преобразованиями, характерными для лексики обоняния в речи, способствуют расширению имеющихся представлений об активных семантических процессах в русском языке.

Предпринятое многоаспектное описание смыслового типа пропозиции обонятельного восприятия является вкладом в создаваемую энциклопедию смысловых типов предложений в русле «активной грамматики».

Наши выводы, касающиеся речевых жанров, могут представить интерес для исследователей в области стилистики и прагматики современной русской речи.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы могут быть использованы для сопоставления особенностей высказываний о восприятии запахов с особенностями высказываний иного тематического содержания как в пределах высказываний восприятия вообще, так и за пределами высказываний о восприятии. Развиваемые в работе идеи и анализируемый речевой материал могут использоваться для разработки спецкурсов и при составлении учебных пособий семантико-прагмастилистической ориентации, курсов в духе активной грамматики.

Основные положения диссертации апробированы на городских научных конференциях «Славянские чтения» (Омск, 95, 98), вузовской научной конференции «Семантические проблемы системы языка и текста» (ОмГПУ, 97), на заседаниях кафедры русского языка ОмГУ (98−99).

Исследование имеет следующую структуру и объем. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы и списка источников эмпирического материала. Основной текст изложен на 169 страницах.

Результаты исследования ВИЗов значимы для характеристики человека воспринимающего в русской ЯКМ с разных точек зрения. Например, с точки зрения ипостасей человека в русской ЯКМ можно говорить об обонятельной «анатомической карте человека», включающей в себя и нечто физически реальное, материальное (нос и т. п.), и нечто условносимволическое (душа и т. п.), включающей часть человека как принадлежность целому и как его инструмент (ноздри и т. п.) и часть человека как нечто, проявляющее себя и действующее как бы независимо от целого (нюх, обоняние, чутье).

Все результаты осуществленного исследования доказывают антропоцентричность ЯКМ. Эта антропоцентричность прослеживается прежде всего в использовании лексико-семантической группы глаголов движения при обозначении ситуации запаха (в ЯКМ запах представляется движущимся в пространстве), в обозначении восприятия запаха подобно другим проявлениям человеческой психики (чувствам, эмоциям): запах идет-время идет, запах угнетает-боль угнетает, запах наплывает-тоска наплывает и т. п.

С антропоцентричностью языка связана и широта тематического списка ИЗ: ИЗ может быть все, так как запахи вызывают и закрепляют в сознании носителей языка разнообразные и прочные ассоциативные связи, часто окрашенные эмоционально.

Антропоцентричность языка проявляется и в обозначении СОВ: в языковых возможностях метонимического обозначения СОВ (город, нос и т. п.).

В работе специально исследована семантическая деривация компонентов пропозиции обонятельного восприятия для демонстрации значимости обонятельного восприятия в мировидении человека. Эта деривация-способ выражения разнообразных оценочно-экспрессивных смыслов, сопровождающих размышления человека о явлениях нефизической жизни: делах, отношениях, поступках, ценностях, образе жизни.

Прагмастилистический анализ ВИЗов в рамках таких речевых жанров, как «рекомендация», «реклама», позволяет говорить о существовании обонятельной культуры народа, предпочтительности, приоритетности определенного спектра запахов, с одной стороны, и неприятии каких-либо, с другой стороны.

Описанный в работе смысловой тип высказывания обонятельного восприятия является вкладом в описание различных видов чувственного восприятия, в описание перцептивной системы в целом, позволяет установить ряд важных закономерностей, определяющих механизмы отображения окружающего мира в языке. Кроме того, исследование является вкладом в задуманную русистами энциклопедию смысловых типов высказываний, в создание полной «активной грамматики» русского языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Многоаспектный анализ разноструктурных, разножанровых и разностилевых высказываний, содержащих тождественный (инвариантный) пропозитивный смысл, в соотнесении с особенностями психологии и физиологии обоняния позволил представить обширное системное описание этих высказываний и сделать следующие выводы.

Результаты предпринятого исследования позволяют говорить о большой значимости обонятельных ощущений для человека, о небезразличности человека к этой объективной реальности окружающей среды и о соответствующем лексико-семантическом, семантико-синтаксическом и прагмастилистическом своеобразии выделенных высказываний.

В русском языке для обозначения ситуации обонятельного восприятия существует система диктумных структур, представляющих единый инвариантный смысловой тип пропозиции (X воспринимает запах У-а) и манифестированных в языке и речи единым смысловым типом высказывания, обязательной характеристикой которого является тот или иной способ (элементарный или неэлементарный, соответственно эксплицитный или частично имплицитный) репрезентации базовых компонентов тождественного смыслового типа пропозиции: предиката, объекта, субъекта.

Такие базовые компоненты, как объект и предикат обонятельного восприятия, регулярно манифестируются в высказывании. СОВ в большинстве случаев не вербализован, что позволяет говорить о его презумпции в ВИЗах и подтверждает характерную особенность русского языка — преобладание предложений с импликацией лица.

Основным конституирующим компонентом пропозиции обонятельного восприятия (как и других пропозиций) является предикат: глагольный, номинализованный, аналитический (глагольно-именное сочетание, в том числе фразеологизмы). Для смыслового типа пропозиции обонятельного восприятия характерным является аналитичность предиката, что позволяет значительно расширить рамки словаря, обслуживающего ситуацию обонятельного восприятия (несет гарью, иметь запах, дышать запахом, изливать аромат, коснуться ноздрей, шибать в нос и т. п.). Так, в исследовании выделены и описаны группы глаголов пяти типов предикатной семантики, участвующие в описании ситуаций обонятельного восприятия.

Субстантивная предикатная обонятельная лексика с ядерной семой «запах» (запах, вонь, аромат и т. п.) употребляется не только в структуре предиката, но и в семантико-синтаксических структурах объекта восприятия (тянет запахом, запах гнили и т. п.). Эта часть словаря обоняния представлена в работе в виде лексического поля, периферия которого занята метафорическими, метонимическими (косвенными) номинациями, существенно обогащающими семантический образ обонятельного восприятия.

ООВ манифестируется в речи как прямыми номинациями ИЗ, так и косвенными. Словарь ИЗ, извлеченный из речи, характеризуется широким тематическим диапазоном, что тем не менее не мешает стуктурировать его как своеобразную парадигму, характеризуемую системой интегральных и дифференциальных лексико-семантических признаков. Для номинаций, косвенно обозначающих ИЗ, отмечены особые условия их включения в данную парадигму: вхождение в аналитический предикат (пахнет домом, детством, весной и т. д.) и другие. Своеобразие лексики ИЗ заключается в том, что она способна выступать в разных синтаксических ролях в высказывании: субъект при предикате, директив, локатив, квалификатор (семантический определитель) при предикате, объект, две синтаксические позиции (субъект и квалификатор при предикате).

Выявлена зависимость семантико-синтаксических структур высказывания от семантики обозначения ИЗ. Большое разнообразие семантико-синтаксических структур в ВИЗах еще раз говорит о значимости обонятельного восприятия в жизни человека и национальной русской ЯКМ.

Своеобразие ВИЗов с лингвистической точки зрения мы усматриваем прежде всего в широко представленном синкретизме всех базовых компонентов пропозиции, особенно в сфере неэлементарных структур: синкретизм объектного и субъектного значения в локативе (В квартире пахнет пирогами), объектной и предикатной семантики в квалификаторе запаха (На меня пахнуло гнилью), субъектной и предикатной семантики в предикате (Запах сена ударил в голову).

СОВ имеет такие семантические разновидности, как субъект действия, состояния, объект воздействия, субъект-л окатив. В обозначениях СОВ так же, как и в сфере номинаций ИЗ и предиката, встречаются аналитические формы (его нос, мои ноздри и т. п.). Соматизмы, участвующие в аналитических предикатных формах, также систематизированы в виде лексико-семантического поля. Структуры СОВ+предикат позволяют констатировать преобладание семантики пассивности обонятельного восприятия в ВИЗах и употребление инактивного субъекта восприятия в сопоставлении с активным.

Смысловой тип высказывания обонятельного восприятия характеризуется своеобразием модусных оценочных смыслов. Модусные оценочные смыслы выражаются в номинативном составе высказываний, то есть как в номинациях базовых компонентов (предиката, субъекта, объекта), так и в номинациях факультативных компонентов (определителей при предикате и объекте). Использование различных качественных определителей адъективного, субстантивного, адвербиального лексико-грамматических типов, метафорически переосмысленной лексики других восприятий — еще один способ восполнения «бедности» предикатной части словаря обонятельного восприятия.

Своеобразие оценочных речевых смыслов при характеристике запаха обусловлено природой запаха как физической субстанции, обладающей широким набором свойств: в речи, кроме общей оценки, запах получает оценку, в которой указывается на силу, интенсивность, концентрацию, стойкость, качество, узнаваемость, эмоциональное воздействие запаха на человека. Наши наблюдения над формированием оценочности в ВИЗах вносят вклад в разработку общих вопросов гедонистической оценки.

Наблюдения над неэлементарными высказываниями, в которых кроме пропозиции запаха содержатся и другие, причем пропозитивный смысл восприятия запаха часто является не главным, а подчиненным, выявили специфику употребления в них номинаций с презумпцией обонятельного восприятия: наведение семы оценки на ситуацию в целом, сообщение оценки ситуации более крупного масштаба (макрофрейму), каузация действия, состояния.

Ситуация обонятельного восприятия получает в речи разнообразное прагматическое преломление, так как исследуемый смысловой тип высказывания обладает богатым потенциалом использования в речи благодаря своей значимости.

В работе сделан обзор возможностей употребления таких высказываний в рамках различных первичных речевых жанров и указаны основные функциональные назначения их в различных вторичных речевых жанрах. Определена специфическая система речевых жанров, в которых запах-основное «действующее лицо»: описание (научное, научно-популярное, научно-художественное), воспоминание, рекомендация, реклама. Представляется актуальным следующее наблюдение: каждый компонент смыслового типа высказывания обонятельного восприятия выступает как жанрообразующий. Это касается как базовых, так и факультативных компонентов инварианта смыслового типа пропозиции обонятельного восприятия. Так, в речевом жанре «описание» актуализируются определители, в речевом жанре «воспоминание» -эмоциональное переживание и обозначение конкретного источника запаха, каузирующего воспоминание, в речевом жанре «рекомендация» — обозначение источника запаха-каузатора и его устранителя (прямое-имплицитное), для речевого жанра «реклама"-обозначение источника запаха и определителей при нем. Прагмастилистический анализ помог увидеть конкретное функционирование подтипов высказываний избранной тематической области с большим или меньшим насыщением их образными средствами.