Препозиционно-префиксальные морфемы болгарского языка в плане диахронии и на синхронном уровне в сопоставлении с русским

Диссертация посвящена изучению препозиционнопрефиксальных морфем (предлогов и соответствующих им приставок) болгарского языка (далее ППМ) в диахроническом и синхронном аспектах, а также сопоставительному анализу употребления коррелирующих ППМ современного болгарского и современного русского языков в текстах разной стилевой принадлежности.

Актуальность исследования связана в первую очередь с проблемами становления аналитизма, с рядом нерешенных вопросов этого процесса. Близкородственные по происхождению языки — русский и болгарский — на современном этапе развития характеризуются существенными структурными различиями: русский остается языком синтетическим, в то время как современный болгарский стал языком аналитическим. Аналитическая тенденция эволюции индоевропейских языков, безусловно, коснулась и русского языка, но сегодня исследователи говорят лишь об отдельных проявлениях аналитизма в нем. Количественная оценка употреблений исследуемого явления (и особенно в сопоставлении со значительно более продвинутым в этом отношении болгарским языком) уточняет характер и степень этих проявлений.

Количественная интерпретация структурных изменений болгарского языка, связанных с переходом к аналитизму, в частности результаты анализа изменений в частоте употребления ППМ в текстах разных периодов исторического развития болгарского языка, сохраняют свою актуальность, так как все еще продолжается дискуссия о периодизации истории болгарского литературного языка.

В век компьютерных технологий роль статистических исследований языка чрезвычайно важна. Особенно актуальны разработки в области статистической стилистики, представленные во 2 и 3 главах диссертационного сочинения.

Предмет исследования — ППМ болгарского языка в сопоставлении с соответствующими им ППМ русского языка.

Цель — получение количественных данных об употреблении ППМ, отражающих эволюционные процессы в историческом развитии болгарского языкаопределение степени различия в употреблении этого класса морфем в текстах разных функциональных стилей болгарского и русского языков на синхронном уровне, а также сопоставительный межъязыковой анализ полученных количественных данных.

В современном болгарском языке почти все префиксы имеют препозиционные соответствия. Сопоставление значений каждого отдельного префикса и соответствующей ему препозиции не оставляет сомнения в том, что «префиксальная» и соответствующая ей «препозиционная» морфема — это два типа употребления одной и той же морфемы (препозиционно-префиксальной), с одним и тем же инвариантом семантики. Этот факт отмечается не только исследователями истории языка, но и составителями грамматик современного болгарского языка. Так, Ст. Стоянов пишет: «По происхождению приставки являются предлогами, которые как проклитики произносились слитно со следующим словом и образовывали с ним одно акцентное целое» (1964,с.307).

Более подробное обоснование этой точки зрения можно обнаружить в трудах индоевропеистов. А. Мейе (1938, с.209) указывает как на несомненную этимологическую связь, так и на историю разграничения препозиционного и префиксального употреблений: «В течение развития индоевропейских языков эти элементы стремились примкнуть либо к имени, как 7гро Sojigov „перед домами“, или Шои яро „перед Илионом“, и тогда мы их называем предлогами, либо к глаголу, как в гр. 71роф? рю „выношу вперед“, и тогда мы их называем глагольными приставками» .

Таким образом, в основе разграничения оказывается отнесение препозиционно-префиксальной морфемы к понятию, выраженному номинальным или вербальным корнем, а не слитное или раздельное написание.

Анализ префиксального употребления морфем позволяет рассматривать префиксы как название видового отличия понятия, выраженного пре-фигированной глагольной основой, по отношению к родовому понятию, выраженному непрефигированной основой, т. е. понятие, выраженное прсфиги-рованной основой, по отношению к понятию, выраженному непрефигированной основой, является видовым. Напротив, препозиция может рассматриваться как выражение родового понятия по отношению к понятию, выраженному сочетанием препозиции и существительного. Таким образом, префикс может быть охарактеризован как определяющее, а препозиция — как определяемое, или, пользуясь терминологией теории актуального членения высказывания, префикс является аналогом ремы, а препозиция — аналогом темы.

В соответствии с изложенным разграничением префиксального и препозиционного типов употребления ППМ каждая из них рассматривается в трех аспектах:

1) суммарные количественные данные об употреблении ППМ;

2) количественная характеристика префиксального употребления (морфема предшествует корневой морфеме, называющей действие в словоформах глаголов, причастий, деепричастий, субстантивированных причастий, отглагольных существительных наНЕ иНИЕ, отглагольных nomina agentis);

3) количественная характеристика препозиционного употребления (морфема предшествует номинальной единице).

Структура работы — диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка анализируемых источников и библиографии (237 поз.).

2−8. Выводы.

1. Препозиционно-префиксальная система современного болгарского языка по своему формальному составу почти полностью совпадает с русской: Болгарский язык (16): БЕЗВ/УВЪЗДОЗАЗАДИЗНАНАДО/ОБОТПОПОДПРЕДПРИС.

Русский язык (16):

БЕЗВ- ДОЗАИЗНАНАДО/ОБОТПЕРЕДПОПОДПРИПРОС- У.

2. С точки зрения алломорфов ППМ в русском языке представлены более разнообразно (так, например, болгарской ППМ ВЪЗ (ВЗ) в русском соответствует префиксальная морфема, имеющая 7 репрезентантов: ВОЗВЗВОСВСВОЗОВЗОВЗЪ.

3. Самыми частыми в исследованных нами выборках из современных болгарских текстов являются ППМ НАВ/УЗАС- ПООТиз современных русских: СПОВ- НАО/ОБУ.

4. Проведенное нами количественное исследование позволяет утверждать, что ППМ употребляются одинаково часто как во флективном русском, так и в аналитическом по своей структуре болгарском языке:

ППМ рус. t = 0,24.

ППМ болг.

Так, точные количественные данные вносят свои коррективы в сложившиеся ранее представления, основанные на интуитивном определении частотности исследуемого факта.

5. Не различаются существенно с количественной точки зрения по употреблению ППМ выборки из болгарских научных и публицистических текстов. При этом не наблюдается различий ни в префиксальном, ни в препозиционном употреблении.

Количественный анализ употреблений 6 наиболее частотных ППМ демонстрирует удивительное однообразие болгарских научных и публицистических текстов по частоте появления исследуемого факта как в функции префикса, так и в функции препозиции (для всех 6 морфем во всех трех типах употребления не зафиксировано ни одного t, значение которого могло бы быть оценено как статистически существенное.).

6. Единообразные между собой болгарские научные и публицистические тексты в значительной мере противопоставлены по частоте употребления ППМ болгарским беллетристическим и драматургическим текстам.

Описательный характер повествования в научных и публицистических произведениях является причиной более частого употребления ППМ в функции препозиции в текстах этого типа по сравнению с драматургией и беллетристикой.

7. По употреблению ППМ в функции префикса болгарские современные тексты в значительно большей степени однообразны, чем по употреблению ППМ в функции препозиции.

8. В исследованных нами выборках из современных русских текстов максимальная близость по употреблению ППМ открывается между беллетристикой и публицисткой: различия не зафиксированы ни в префиксальном, ни в препозиционном употреблении.

9. В русском языке, как и в болгарском, стилистические различия оказывают значительное влияние на употребление ППМ. Однако значительно чаще, чем в болгарском, причиной различий становится префиксальный тип употребления. Так, префигированные глаголы в русских научных текстах встречаются чаще, чем в беллетристических, публицистических и драматургических.

10. Различия по употреблению ППМ в русском и болгарском языках оказались менее выраженными, чем стилистические различия внутри самих сопоставляемых языков (см. таблицу 2−1-№ 1). Так, не различаются существенно по частоте появления ППМ ни в одном из трех типов употребления выборки из русских и болгарских беллетристических произведенийпо суммарному употреблению — из русских и болгарских научных текстовпо препозиционному типу употребления — из драматургических и публицистических.

11. ППМ НА является самой частой ППМ в современном болгарском языке. Частота её употребления в болгарских научных и публицистических текстах значительно превосходит частоту появления в беллетристических и драматургических произведениях. Причиной наблюдаемых различий является адресатно-посессивный тип употребления морфемы, получивший особенно широкое распространение в современных болгарских научных и публицистических текстах. С этим же типом употребления связаны и различия, наблюдаемые между русскими и болгарскими текстами. ППМ НА в болгарском языке может выполнять функцию стилеразличительного критерия.

12. Наиболее динамично развивающимися морфемами в болгарском языке являются ППМ ЗА и ППМ ОТ. ППМ ЗА в современном болгарском языке уже способна составить конкуренцию даже ППМ НА. Удивительная способность этих двух морфем (ППМ НА и ППМ ЗА) абстрагировать свою семантику делает их самыми употребляемыми ППМ в современном болгарском языке.

13. Самой стабильной по частоте употребления ППМ как в современном болгарском, так и в современном русском языках является ППМ ПО. Минимальные различия в употреблении этой морфемы наблюдаются и между сопоставляемыми языками.

ГЛАВА 3.

ОПЫТ КЛАССИФИКАЦИИ ПРЕПОЗИЦИОННО-ПРЕФИКСАЛЬНЫХ МОРФЕМ БОЛГАРСКОГО ЯЗЫКА.

Из современных грамматических описаний болгарского языка о препозиционно-префиксальных морфемах речь идет только в ГБР Н. Котовой и М. Янакиева, которые последовательно реализуют морфематический принцип отбора и анализа материала с опорой на эксплицитную глоттометрию. Авторам удалось преодолеть принятое в последние годы разведение двух функций (ролей) одной и той же морфемы в разные разделы грамматики. Как известно, в ГБР «факты болгарского языка, относимые традицией к фактам „словообразования“, рассматриваются частично в морфосинтактике, частично в морфематике. Такое расчленение объекта „словообразования“ — логическое следствие принятой в ГБР систематизации фактов языка, которая должна показывать общность строения значительно различающихся по размеру языковых факторов.» (2001, с.29). Авторы постулируют полиморфемный состав ППМ болгарского языка, утверждая, что даже записываемые монолит-теремами ППМ В и С — полиморфемы, т.к. «при нынешнем болгарском произношении предлогов В и С фактически в их составе, кроме морфем, о которых сигнализируют В и С, сохраняется либо исконный Ъ, сообщающий по меньшей мере о морфеме гранульности (контракция HG) и морфеме партитивности (контракция SG), либо О (морфема гранульности).» (ук.соч., с.603).

Мысль о сложном составе так называемых «простых предлогов» высказывалась в болгарской учебной и грамматической литературе уже в 1895 году Д. Мишевым. Эта идея получила развитие в трудах Ст. Младенова (1939) и И. Заимова (1952). В академической грамматике болгарского языка.

1983) отмечается, что с точки зрения современного болгарского языка эти предлоги морфологически нерасчленимы, но «по поводу некоторых из них есть предположение, что они образованы от других простых предлогов путем добавления еще одного элемента». Так, в предлогах БЕЗ, ВЪЗ, НИЗ, ПРЕЗ, ЧРЕЗ выделяется расширение — 3- в предлогах НАД, ПОД, ПРЕД, ЗАД — добавление — Да предлог КЪМ рассматривается как образование от староболгарского предлога КЪ и расширения — М.

С.Спасова-Михайлова более последовательна в плане терминологии. Она называет расширительный элемент аугментом и посвящает этой проблематике специальное исследование «Пространственные предлоги в болгарском языке, заканчивающиеся наД» (1960). Таким образом, можно сказать, что выделение групп «простых предлогов наД и на -3, имеет давнюю традицию в болгарских грамматических описаниях.

Н.Котова и М. Янакиев (ГБР, 2001) дают этой идее логическое развитие. Они говорят о болгарских «Т или Д содержащих префиксах и предлогах», включая в эту группу помимо вышеуказанных НАД, ПОД, ПРЕД, ЗАД ППМ ДО и ППМ ОТ. Думается, что включение в группу ППМ ДО имеет твердое основание в семантике этой морфемы — отношение к границе, пределу. Авторы ГБР называют ППМ ДО лимитирующим локализатором и отмечают, что семантика Д наиболее чисто проявляется в префиксе и предлоге ДО. Как известно, во всех ППМ с аугментом Д, четко прослеживается значение отношения к пределу (нижнему, верхнему, заднему, переднему). Отнесение же к этой группе ППМ ОТ выглядит, с нашей точки зрения, менее убедительным. Авторы пишут: «Морфему, добавляемую к Д и превращающую Д в Т (контракция IL), вероятнее всего, в древности понимали как указание на замену конкретного действия его абстрактным (мысленным) аналогом. Поэтому бг. Д-микролексы (предлоги ДО, ЗАД, НАД, ПОД, ПРЕД, СЛЕД, СРЕД) — исконные локализаторы, сигнализирующие о конкретных местах процессов или вещей, относительно друг друга, а бг. Т — указатель места процесса или вещи относительно информатора, т. е. в сознании ин форматора», (ук.соч., с.468). Именно это различие, указанное авторами, (а возможно, консерватизм нашего мышления) сегодня не позволяют нам включить в эту группу ППМ ОТ.

Что касается 3-содержащих ППМ, в нашем случае это — БЕЗ, ВЪЗ, ИЗ и префикс РАЗ, то их, безусловно, объединяет семантика сепаративности. Как и в случае с группой Д, мы принимаем лишь отчасти предлагаемое в ГБР объединение с ППМ ЗА и ППМ С. Мы включаем в группу ППМ ЗА в силу описанной в первой главе нашей работы зависимости эволюционных процессов исторического развития ППМ ЗА и ППМ ВЪЗ, но воздерживаемся от включения в эту группу ППМ С. Комитативная семантика ППМ С не позволяет нам рассматривать эту морфему в одной семантической группе с ППМ БЕЗ.

Сегодня нам трудно согласиться с тем, что комитативная семантика не противоречит идее сепаративности. Попытка авторов увидеть сепаративность в сопроводительности представляется нам несколько натянутой, хотя и весьма оригинальной: «» Комитативная семантика" не противоречит семантическому инварианту морфемы С — сепаративности. Ведь при сопроводительности сопровождающее всегда мыслится как нечто отдельное (или отделенное) от сопровождаемого." (ук.соч., с.475).

Если выделение групп Д и 3 имеет опору в болгарской грамматической традиции, то объединение П-содержащих префиксов и предлогов в одну группу является новаторской идеей авторов ГБР. «Едва ли можно сомневаться, — пишут авторы, — что во всех этих полиморфемах, включая и ПО, ощутим семантический инвариант, связанный с П: указание на границу вещи в направлении „вверх-вниз“ .» (ук.соч., с.472). Или «сигнализация о компрессии, по крайней мере, начальной, на какую-либо поверхность», (ук.соч., с.605).

В нашем случае группа П представлена: ППМ ПО, ПОД, ПРИ, ПРЕД и префиксами ПРОиПРЕ.

Внутри этой группы авторы ГБР выделяют Р-содержащие морфемы. Р в этих морфемах видоизменяет семантику: Р-содержащие морфемы указывают «не просто на границу вещи, но и на движение сквозь вещь, от границы до границы.».

Совпадение многообразия ППМ в болгарском и русском языках позволило нам распространить принципы классификации болгарских ППМ, предложенные Н. Котовой и М. Янакиевым, на ППМ русского языка. Мы исследовали с помощью эксплицитной глоттометрии употребляемость указанных групп морфем в текстах разных стилей болгарского и русского языков, а также в сравнительном аспекте между сопоставляемыми языками.

В данной работе мы попытались проверить глоттометрическое поведение трех основных групп: -Д, -П и —3.

ГруппаД.

Дсодержащие ППМ как в болгарском, так и в русском языках не отличаются высокой частотностью (X болг. = 3,71- А7рус. = 3,23), но обладают поразительной стабильностью употребления: ни в болгарском, ни в русском языках, ни в плане сопоставления между языками не зафиксировано ни одного значения t, позволяющего оценить наблюдаемые различия как существенные. Анализ препозиционного и префиксального типов употребления выявляет опять же удивительную стабильность. Статистически значимые различия отмечены только между болгарскими и русскими научными текстами по употреблению в препозиционной функции и связаны с более частым появлением морфем этой группы в болгарских научных текстах (А7болг = 2,05- Хрус. =0,93). Любопытно отметить, что это различие компенсируется более частым употреблением Д-содержа-щих морфем в функции префикса в русских научных текстах (.Гболг = 1,52- А7рус. = 2,00, см. табл. 3−1 -№ 1).

Подобные компенсационные процессы мы наблюдаем также, сопоставляя средние частоты по текстам разных стилей внутри болгарского и русского языков. Как в русском, так и в болгарском, статистически значимые различия связаны с беллетристическими текстами. И в русских и в болгарских беллетристических текстах Д-содержащие ППМ чаще, чем в текстах других стилей, употребляются в функции препозиции и реже в функции префикса. Сравните:

Языки Функции Хбел. X драм. Хнауч. X публ. болгарский преп. 2,45 1,67 2,05 1,72 преф. 1,38 1,77 1,52 2,30 русский преп. 2,33 1,23 0,93 1,83 преф. 0,90 1,93 2,00 1,77.

С чем связано такое употребление Д-содержащих ППМ в сопоставляемых языках — вопрос, который ожидает специального внимания языковедов.

Прочие наблюдаемые различия носят единичный характер и отражены в таблицах 3−1 -№ 2, -№ 3.

ГруппаП.

Псодержащие ППМ болгарского языка употребляются реже, чем соответствующие им ППМ русского языка. Сравните: болгарский язык: от А7 др.= 10,13 до X бел.= 13,90- русский язык: от Хпубл.= 13,73 до Хшуч= 18,07.

Совсем естественно ожидать, что максимальные различия между сопоставляемыми языками будут связаны с употреблением исследуемого факта в русских и болгарских драматургических и научных текстах. Проверка нашего предположения t-критерием Стьюдента фиксирует наличие существенных и неслучайных различий между болгарскими и русскими драматургическими текстами, как в препозиционной, так и в префиксальной функцияха также наличие существенных различий между научными текстами, связанных с префиксальной функцией. Анализ конкретных употреблений показывает, что все наблюдаемые различия имеют причиной более частое появление П-содержащих ППМ в современных русских текстах (см. табл. 3−1-№ 4). Нельзя не отметить удивительную однородность русских текстов разных стилей в плане употребления исследуемого факта. Существенные различия зафиксированы лишь в суммарном употреблении между публицистическими и научными текстами: в научных текстах П-содержащих морфем больше, чем в публицистических. Несколько чаще употребляются эти морфемы в функции префикса в русских драматургических текстах по сравнению с беллетристическими (см. табл. 3−1-№ 6).

Из современных болгарских текстов статистически значимо различаются от прочих драматургические тексты: в них значительно реже употребляются П — содержащие ППМ в функции препозиции. др. t=3,13 др. t=4,40 др. t=4,25 бел. науч. публ. при toi % = 2.62.

Различия между русскими и болгарскими драматургическими текстами имеют то же основание — более редкое употребление Псодержащих ППМ в болгарской драматургии (см. табл. 3−1-№ 5).

Таким образом, мы можем сделать вывод, что различия, наблюдаемые между русскими и болгарскими современными текстами по употреблению П-содержащих ППМ, статистически не более значимы, чем различия, наблюдаемые между разными по стилю болгарскими текстами, и связаны они с более редким употреблением исследуемого класса морфем в препозиционной функции в болгарских драматургических текстах.

Группа -3.

Группа 3-содержащих морфем демонстрирует совсем иную картину. Существенные различия отмечены по употреблению морфем этого класса между всеми типами русских и болгарских текстов: бел.= 3,99 tap. = 5,55 tHayn. = 2,71.^убл. = 3,41 при toi = 2.64.

Все наблюдаемые различия связаны с более частым употреблением 3-содержащих морфем в болгарском языке как в функции препозиции, так и в функции префикса (см. табл 3−1 -№ 7). Современные болгарские тексты на удивление однородны по этому признаку. Существенные различия зафиксированы t-критерием Стьюдента лишь между беллетристическими текстами по отношению к научным и публицистическим в функции препозиции. Средняя частота исследуемого факта в беллетристических текстах ниже, чем в научных и публицистических:

Хбел.= 4,95 при А’науч. = 6,72.

X публ. = 6,95 см. табл. 3−1-№ 8).

Современные русские тексты значительно менее однородны по употреблению 3-содержащих морфем. Практически все статистически значимые различия связаны с более редким употреблением морфем этого класса в драматургических текстах как в препозиционной, так и в префиксальной функциях:

Ддрам.= 7,03 при Хбел.= 9,37- Хнауч.= 11,13- Гпубл.= 9,60.

Локализовать наблюдаемые различия несложно, сопоставив средние частоты появления исследуемого факта в функции препозиции:

Тдрам.= 2,87 при Хбел.= 4,40- Хнауч.=4,80- ^публ.= 4,53.

Хотя следует отметить, что и в функции префикса 3-содержащие морфемы в современных русских драматургических текстах употребляются реже, чем во всех прочих: хдрам.= 4,16- при Хбел =4,93- Тнауч.= 6,33- Гпубл.= 5,06.

Глоттометрический метод исследования языковой практики позволяет вскрывать явления, недоступные «невооруженному» взгляду. Вот почему каждое новое статистическое изыскание порождает больше вопросов, чем ответов. За каждой таблицей, приведенной в этой главе, вырисовывается новое, подчас совсем неожиданное, направление дальнейших (и не только глоттометрических) поисков.

Однако уже сейчас можно высказать некоторые предположения по поводу столь отличного глоттометрического поведения выделенных нами групп ППМ.

Авторы ГБР, вслед за А. Теодоровым-Баланом (1940), указывают на необходимость различать при описании семантики предлогов семантику ас-социаторную (абстрактную, отвлеченную, характеризующую отношения в пространстве мысли) и семантику локализаторную (конкретную, характеризующую отношения в пространстве реалий) (ГБР, с.627).

В ГБР разграничение «локализаторы»)(«ассоциаторы» — не разграничение между тем, что «в уме» и тем, что в «не в уме», а между тем, что может находиться и «не в уме», и тем, что может находиться «только в уме». Ассоциаторы — это морфемы, сообщающие о связях, целиком относящихся к пространству идей, психики индивида (ук.соч., с.625).

Авторы ГБР отмечают, что в болгарской разговорной речи многообразие ассоциаторов совсем небольшое. Микролексных «предлогоподобных» только ассоциаторов всего четыре — ЗА, БЕЗ, С (ЪС) и КАТО. Предлоги НА и ОТ — тоже простые, микролексные ассоциаторы, но они используются также в роли локализаторов. Рассмотренные нами группыД иП, практически состоят только из локализаторов, в то время как группа -3 включает в свой состав два из четырех указанных в ГБР ассоциаторов: ППМ ЗА и ППМ БЕЗ. Думается, нам удалось показать, что ППМ локализаторного типа, связанные с выражением отношений в пространстве реалий, употребляются в сопоставляемых языках без статистически значимых различий. Анализ же употреблений 3-содержащих морфем позволяет предположить, что наблюдаемые различия связаны именно с ППМ ЗА и ППМ БЕЗ, то есть с морфемами-ассоциаторами, выражающими отношение в пространстве мысли и отражающими специфику национального языкового сознания. Однако для доказательства или опровержения высказанной нами гипотезы нужны дополнительные глоттометрические исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное нами исследование позволяет сформулировать следующие выводы:

1. О специфике эволюции ППМ болгарского языка в количественном выражении.

1.1. По частоте появления в 240 килофонах исследуемых текстов ППМ образуют следующий ранжированный ряд: В/УНАПОС- ОТО/ОБЗАИЗПРИВЪЗПРЕРАЗДОПРОПРЕДБЕЗПОДНАДЗАД.

1.2. Количественный анализ употреблений ППМ в выборках из староболгарских, среднеболгарских, современных болгарских текстов и дамаскинов показал, что общее число появлений исследуемых морфем возрастает, хотя и не так стремительно, как можно было бы ожидать, имея в виду структурную перестройку болгарского языка от синтетизма к аналитизму.

Количество появлений ППМ в функции префикса не претерпело существенных изменений, что еще раз доказывает больший консерватизм этого типа употребления. В функции препозиции наблюдается поступательное развитие, особенно ощутимое, можно сказать, переходящее в скачок, в современных болгарских текстах (научных и публицистических).

1.3. Стабильной с точки зрения количественного употребления из высокочастотных ППМ является лишь ППМ ПО. ППМ В/УВЪЗДОЗАИЗНАО/ОБОТПРИС — имели ярко выраженный эволюирующий характер: ППМ В/У, ПРИ и ВЪЗ уменьшили частоту своего употребленияППМ С, ОТ, ДО, ИЗ, О/ОБ — напротив, стали употребляться чаще, а ППМ НА и ЗА значительно чаще.

1.4. Основные изменения в развитии эволюирующих морфем вне зависимости от прогрессивности (увеличение частоты) или регрессивности (уменьшение частоты) наблюдаемых различий, происходят на рубеже XVI—XVII вв., что находит отражение в текстах дамаскинов XVII—XVIII вв.

Все исследованные тексты (XI-XX вв.) легко делятся на две группы по употреблению ППМ: стб. + срб. и дам. + совр. б.

Внутри этих групп, как правило, нет различий по употреблению ППМ, в то время как между собой эти две группы различаются существенно и неслучайно. «Крнинский дамаскин» (памятник XVI в.) по употреблению ППМ, как и следовало ожидать, тяготеет к среднеболгарским текстам.

1.5. Количественные изменения, наблюдаемые в развитии ППМ болгарского языка, непосредственно связаны с их семантикой: стабильность частоты морфемы обусловлена стабильностью семантикиизменения в частоте употребления связаны с обеднением семантики, с шаблонизацией употребления морфемы. Однако они могут наступить также в результате экспансии другой ППМ, близкой по значению, но более абстрактной. Так, ППМ ВЪЗ, ИЗ и ПРИ были вытеснены семантически менее конкретными ППМ ЗА, ОТ и ДО.

2.06 общности и различиях в функционировании ППМ в современных болгарских и русских текстах разной стилевой принадлежности.

2.1. Проведенное количественное исследование позволяет утверждать, что ППМ употребляются одинаково часто как во флективном русском, так и в аналитическом по своей структуре болгарском языке. Количество и формальный состав ППМ в выборках из современных болгарских и русских текстов почти полностью совпадают: Болгарский язык (16): БЕЗВ/УВЪЗДОЗАЗАДИЗНАНАДО/ОБ;

ОТПОПОДПРЕДПРИС. Русский язык (16): БЕЗВ- ДОЗАИЗНАНАДО/ОБОТПЕРЕДПО;

ПОДПРИПРОС- У.

С точки зрения алломорфов ППМ в русском языке представлены более разнообразно (так, болгарской ППМ ВЪЗ (ВЗ) в русском соответствует морфема, имеющая 7 репрезентантов: ВОЗВЗВОСВСВОЗОВЗОВЗЪ.

— 179. Самыми частыми в современном болгарском языке являются ППМ НАВ/УЗАС- ПООТв современном русском: СПОВ- НАО- У.

2.2. Различия по употреблению ППМ в русском и болгарском языках оказались менее выраженными, чем стилистические различия внутри самих сопоставляемых языков. Так, не различаются существенно по частоте появления ППМ ни в одном из трех типов употребления русские и болгарские беллетристические произведенияпо суммарному употреблению — русские и болгарские научные текстыпо препозиционному типу употребления — драматургические и публицистические.

Наиболее динамично развивающимися ППМ болгарского языка являются НА, ЗА и ОТ. ППМ НА — самая частая ППМ в современном болгарском языке. Частота её употребления в болгарских научных и публицистических текстах значительно превосходит частоту появления в беллетристических и драматургических произведениях, в силу чего количественные характеристики этой морфемы могут выполнять функцию стилеразличитель-ного критерия. ППМ ЗА уже способна составить ей конкуренцию. Удивительная способность этих двух морфем абстрагировать свою семантику делает их самыми употребляемыми ППМ.

Самой стабильной по частоте употребления ППМ как в современном болгарском, так и в современном русском языках является ППМ ПО. Минимальны также и различия в употреблении этой морфемы между сопоставляемыми языками.

2.3. Не различаются существенно по количеству употреблений ППМ выборки из болгарских научных и публицистических текстов (ни в префиксальной, ни в препозиционной функциях). Они, однако, в значительной мере противопоставлены беллетристическим и драматургическим текстам. Описательный характер повествования в научных и публицистических произведениях является причиной более частого употребления ППМ в функции препозиции в текстах этого типа по сравнению с драматургией и беллетристикой. Префиксальная функция в отличие от препозиционной стилистически менее зависима.

2.4. В выборках из русских текстов максимальная близость по употреблению ППМ открывается между беллетристикой и публицистикой. Различия не зафиксированы ни в префиксальном, ни в препозиционном употреблениях.

В современном русском языке, как и в современном болгарском, стилистические различия оказывают существенное влияние на употребление ППМ. Однако значительно чаще, чем в болгарском, причиной различий становится префиксальный тип употребления. Так, префигированные глаголы в русских научных текстах встречаются чаще, чем в беллетристических, публицистических и драматургических.

3. О глоттометрическом поведении — Д, — 3, и П-содержащих групп ППМ в болгарском и русском языках.

3.1. Выборки из современных болгарских и русских текстов разных стилей не различаются существенно по употреблению — Д и — П содержащих морфем, т. е. морфем-локализаторов.

3.2. Существенные различия связаны с употреблением группы — 3 содержащих морфем, в состав которой входят морфемы — ассоциаторы БЕЗ и ЗА, отражающие специфику национального языкового сознания.

Хочется надеяться, что нам удалось продемонстрировать возможности использования глоттометрического метода в лингвистических исследованиях как на синхронном уровне, так и в диахронии.

Выдающийся языковед, поборник и проводник использования методов математической статистики в лингвистике, терпеливый и вдумчивый педагог проф. М. Янакиев писал: «. с помощью достаточно доброкачественной лингвистической статистики (глоттометрии) мы будем в состоянии превратить нормативизм в бесспорно частный случай стилистического подхода не только к языковому обучению, но и к описанию и исследованию языковой практики.» (1977, с.95).

Хотелось бы верить, что результаты предпринятого нами сопоставительного стилистического анализа ППМ болгарского и русского языков будут полезны как для изучающих и преподающих эти близкородственные языки, так и для начинающих переводчиков.

— 182-источники.

Староболгарские тексты.

1. Ассеманиево Евангелие. Evangeliarium Assemani. Jozef Vajs, Jozef Kurz, Pragae, 1955.

2. Саввина книга. В. Н. Щепкин, Санкт-Петербург, 1903.

3. Супрасльская рукопись. С. Северьянов, Санкт-Петербург, 1904.

4. Синайская псалтырь. С. Северьянов, Петроград, 1922.

Среднеболгарские тексты.

1. Болонская псалтырь. Болонски псалтир. Ив. Дуйчев, Изд. БАН, София, 1968.

2. Троянская притча. Троянска притча, Изд. БАН, София, 1963.

3. Хлудов паримейник. по рукописи, хранящейся в отделе рукописей гам.

4. Хроника Манассия. Летописта на Константин Манаси, Ив. Дуйчев, изд. БАН, София, 1963.

Дамаскины.

1. Крнинский дамаскин. Крнински дамаскин. П.Хр.Илиевски, CKonje, 1972.

2. Троянский дамаскин. Троянски дамаскин, А. Иванова, Изд. БАН, София, 1967.

3. Коприштенский дамаскин. Коприщенски дамаскин. Български старини, кн.1, София, 1908.

4. Свиштовский дамаскин. Свищовски дамаскин. Л. Милетич, София, 1923.

Современные болгарские тексты.

Беллетристические:

1. П. Вежинов «Звездите над нас», 1969;

2. И. Давидков «Къшей хляб за пътника», С, 1971;

3. Й. Радичков «Човешка проза», Пловдив, 1971;

4. Н. Хайтов «Хайдуги», С, 1971. Драматургические:

1. Др. Асенов «Професия за ангели», С., 1972;

2. Б. Балабанов «Птиците летят по две», 1972;

3. М. Величков «Спирката», С, 1972;

— 1834. Й. Йовков «Милионерът», С., 1971. Научные:

1. «Български журналист», 1975, № 2, 6;

2. «Български език и литература», 1970, № 1,2;

3. «Икономическа мисъл», 1974, № 9;

4. «Исторически преглед», 1974, № 2. Публицистические:

1. «Народна култура», 27.XI.I97I;

2. «Поглед», 7. 1У. 1975;

3. «Отечествен фронт», 22.У. 1974;

4. «Работническо дело», 17.П.1972;

5. «24 часа», 20.1.1996;

6. «Труд», 08. VII, 2000.

Современные русские тексты. Беллетристические.

1. Катаев В., «Святой колодец», М., 1969.

2. Шолохов М.," Судьба человека" и «Они сражались за Родину», М., 1975.

Драматургические.

1. Вишневский Вс., «Избранное», М., 1966.

2. Шварц Е., «Пьесы», Л., 1972. Научные.

1. «Вопросы экономики», 1977, № 7.

2. «Исследования по славяно-германским отношениям», М., 1971. Публицистические.

1. «Комсомольская правда», 30.УП.1977.

2. «Правда», 21.УП.1977.

Адреса килофон приводятся в ВКС (Вклады Килофон лингвистов-Сопоставителей) под № Bg 78 341-Bg 783 100 и R 78 341 -R 783 100. Съпоставително езикознание, № 3, София, 1978.