Языковая концептуализация вертикального пространства: На материале английского и русского языков

Предметом настоящего диссертационного исследования являются модели вертикального пространства, отражаемые в языковом сознании носителей английского и русского языков. Концептуальная картина пространственных отношений, частным фрагментом каковой и выступает «вертикаль», универсальна в своей понятийно-мыслительной основе, однако в конкретно-языковом воплощении она получает специфичное преломление, очень часто обусловленное даже не столько системно-структурными особенностями того или иного языка, сколько своеобразием национально-культурных сценариев пространственных представлений. Различное осмысление типичных ситуаций с компонентом «вертикаль» в англосаксонском и русском языковом сознании наглядно демонстрирует, что языковая картина мира (ЯКМ) способна накладывать определенные ограничения на картину мира концептуальную (ККМ). Вместе с тем, нельзя отрицать и тот факт, что существуют некие ментальные стереотипы, одинаково свойственные представителям разных языковых коллективов. В настоящее время становится все более очевидным, что основная задача современных лингвистических исследований заключается в выяснении возможностей конкретного языка транслировать эти универсальные ментальные стереотипы, обогащая и конвенциализуя их сообразно собственным правилам и нормам. Наличие «воплощенных» (то есть лексикализованных) универсалий, подчеркивала А. Вежбицкая, вовсе не означает абсолютной эквивалентности в языковом употреблении (Вежбицкая 1999: 18).

Исходной посылкой нашей работы является утверждение о том, что вертикальное пространство относится к базовым компонентам ККМ и ЯКМ по той причине, что человек, являющийся главным объектом и субъектом языкового описания, идентифицирует себя и свою деятельность в пространстве главным образом либо по горизонтали, либо по вертикали. В фокусе внимания лингвистов изначально оказались параметры горизонтальной локализации человека как homo faber, т. е. «человека действующего», активно осваивающего наличное пространство. Многочисленные исследования особенностей семантической и словообразовательной структуры глаголов движения, предлогов, некоторых частиц и имен пространственных параметров акцентировали именно этот аспект общего концепта «пространство» (см. например, Апресян 1986; Булыгина 1982; Крейдлин 1994; Кронгауз 1998; Маляр, Селиверстова 1998; Падучева 1998; Рожанский 2000; Филипенко 2000; Яковлева 1994; Cienki 1989; Langacker 1987; Lyons 1977; Talmy 1975; Wierzbicka 1973 и др.). Материалом для лингвистического анализа становились факты не только реального физического мира, но и «миров возможных», конструируемых в ментальном пространстве человеческого сознаний.

Исследование пространственных отношений и типов концептуализации движения в языке — довольно популярная и активно разрабатываемая тема в современной лингвистической науке. Все основные исследовательские программы современной, например, когнитологии так или иначе пересекаются именно в области изучения специфики языковой концептуализации движения, пространственного перемещения и т. п. Достаточно упомянуть такие имена, как Дж. Лакофф, который предоставил в распоряжение ученых понятие образной схемы (image-schema) и рассмотрел важнейшие типы схем {вместилище, часть-целое, путь, связь), предложив их языковые соответствияЛ. Талми, подробно занимавшегося конфигурационными структурами, в рамках которых были проанализированы такие пространственные (и не только) понятия, как количество, разделенностъ, протяженность, ограниченность, членение пространства и др.- Е. С. Кубрякову, исследовавшую практически всю «пространственную геометрию» языка, и др.

Тем не менее, «горизонталь» занимала и занимает до сих пор ученых разных школ и направлений гораздо больше, нежели «вертикаль». Между тем, анализ вертикальной локализации предметного мира человека и самого человека в этом мире представляет ничуть не меньший научный интерес. Подобный анализ помимо того, что позволит уточнить ряд уже известных положений общей локалистской теории, несомненно, будет способствовать выявлению новых фактов, проливающих свет на пути и способы языковой концептуализации и категоризации пространственных представлений. Привлечение же данных разных языков для изучения семантической системы с пространственным компонентом «вертикаль» весьма продуктивно, так как дает возможность продемонстрировать не только универсализм базовых концептуальных представлений, но и отразить их уникальность и культуроспецифичность. Указанные обстоятельства и обусловили актуальность и новизну исследования.

Материалом для исследования послужили тексты на английском и русском языках, представленные произведениями выдающихся писателей Великобритании, США и России, а также научно-популярными изданиями. Выбор текстов обусловлен как их художественно-эстетической ценностью, так и особым разнообразием представляемого языкового материала (С.Т.Алексеев, К. Д. Бальмонт, М. А. Булгаков, Ф. В. Гладков, Л. Петрушевская, А. С. Пушкин, Т. Толстая, Ю. В. Трифонов, Ф. И. Тютчев, М. Цветаева, J. Austen, C. Dickens, G. Greene, AHailey, M. Mitchell, I. Murdoch, W. Shakespeare, J.R.R.Tolkien, V. Woolf, I. Shaw и др.).

Исследовательский корпус составили около 5000 примеров использования лексических единиц, в семантической структуре которых так или иначе выявлялся компонент «вертикаль». Иллюстративный материал собирался методом сплошной выборки и подвергался толкованию с помощью авторитетных как отечественных, так и зарубежных словарных и справочно-энциклопедических изданий.

Работа выполнена на стыке таких дисциплин, как когнитивная лингвистика, лексическая семантика, функциональная и коммуникативная грамматика, а также с привлечением данных семиотики, психолингвистики и др.

Теоретической базой исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых в области:

— когнитивной лингвистики (Е.С.Кубрякова, В. З. Демьянков, Р. М. Фрумкина, Е. В. Рахилина, А. В. Кравченко, Н. Н. Болдырев, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, Р. Джэкендофф, Р. Лэннекер, Т. ван Дейк, М. Минский, Т. Гивон, А. Ченки, Х. Кларк, Л. Талми и др.);

— лингвистической семантики и лингвосемиотики (Ю.С.Степанов, Т. М. Николаева, Н. Д. Арутюнова, Ю. Д. Апресян, Ю. Н. Караулов, М. В. Никитин, Е. В. Падучева, Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев, Н. Ю. Шведова, В. Г. Гак, А. Вежбиц-кая и др.);

— лингвофункциологии, включая функционально ориентированные грамматические направления современной лингвистики (Ю.С.Маслов, А. В. Бондарко, О. Н. Селиверстова, Г. А. Золотова и др.).

Основная цель исследования состоит в выявлении и обосновании типологии языковых (по сути — лингвокогнитивных) моделей, реализуемых в языковом сознании англои русскоговорящих при апелляции к пространственному компоненту «вертикаль». Только через установление этой типологии возможно представить более или менее адекватную картину языковой концептуализации вертикального пространства в исследуемых языках.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих конкретных задач:

1) охарактеризовать субконцепт «вертикаль» и определить его место в общем концептуальном пространстве;

2) выявить языковые механизмы, участвующие в реализации моделей вертикального пространства в англосаксонском и русском языковом сознании, в связи с чем определить приоритетные средства лексики и грамматики, способные актуализировать в своей содержательной структуре пространственный компонент «вертикаль»;

3) произвести сопоставительный анализ семантических компонентов, конституирующих лексические значения выделенных языковых средств, с целью выявления идиоэтнической специфики каждого из анализируемых языков в представлении вертикального пространства;

4) дать системное описание «ключевой лексики» с пространственным компонентом «вертикаль» и выявить «активируемые» с ее помощью национально-культурные сценарии;

5) определить пределы варьирования модальности оценки крайних точек вертикального вектора в моделях допустимого поведения и норм культур.

Методы и приемы исследования. Исходным методологическим основанием для исследования послужила когнитивная теория, в соответствии с которой мыслительные процессы представляют собой манипулирование глубинными внутренними структурами — когнитивными моделями. Данная теория в языковедческом аспекте предполагает концептуальный анализ лексических и грамматических средств, включающий в себя исследование и их семантики, и культурно-значимого наполнения, и этимологии и т. д. Когнитивная модель в такой проекции есть модель оперирования важнейшими концептуальными структурами, воплощенными в специфичной для каждого конкретного языка форме.

Цели и задачи исследования, специфика предмета и материала определили использование в работе ряда методов и частных исследовательских приемов: концептуальный анализ, дедуктивный метод с использованием приемов семантического моделирования, метод лингвистической интроспекции, обоснованный А. Вежбицкой, прием компонентного анализа лексическо1 о значения и др.

На защиту выносятся следующие положения: 1. В режиме пространственной ориентации употребление лексики с вертикальным направлением превалирует над лексикой с горизонтальным расположением в пространстве. Номинация верха/низа связана с антропоморфным характером языков, отражающих нормативные реалии человека прямоходящего.

В отдельных случаях направление движения взгляда может отражать умозрительное восприятие окружающего мира и иметь релятивный характер.

2. Языковая концептуализация вертикального пространства представляет собой совокупность моделей, представленных системными лексико-семантическими группировками «ключевой лексики» с пространственным компонентом «вертикаль». Данная совокупность репрезентирует соответствующий фрагмент языковой картины мира.

3. Различные языковые средства отражают особенности ментальных процессов англосаксонского и русского языкового сознания, что проявляется в специфике частеречного распределения «вертикальной лексики» в разных языках.

4. Понятия реального верхнего к нижнего пределов (верха/низа) маркируются, как правило, прямыми значениями английских и русских лексем и определяют физические границы вертикально расположенных на местности объектов относительно поверхности земли и/или воды, а также над и под водой/землей. «Умозрительные» же пределы (как верхний, так и нижний), отражающие духовную, ментальную сферу человеческой жизни, чаще всего маркируются переносными значениями «вертикальной лексики» и обозначают социальное положение человека в общественной иерархии, его этический, рациональный уровень и т. п.

5. Фразеологические единицы, включающие лексемы верх/низ, сочетающиеся с событийными и абстрактными существительными, отражает неоднозначность модальности оценки как внутри каждого из исследуемых языков, так и в сравнении духовных ценностей в разных языках и культурах в режиме лин-гвокультурного предвыбора. Тем самым фразеологический фонд сопоставляемых языков в наиболее яркой форме отражает аксиологический потенциал «вертикальной» лексики.

Теоретическая значимость диссертации состоит в развитии и уточнении научных представлений о специфике пространственного дейксиса, находящего свое выражение в английском и русском языках. Построение языковых моделей субконцепта «вертикальное пространство» позволяет отразить рече-мыслительные процессы, направленные на активное освоение говорящим явлений окружающего мира, и установить типические для англосаксов и русских черты этих процессов.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов исследования в практике преподавания дисциплин по теоретической грамматике как английского, так и русского языков, межкультурной коммуникации, страноведению и лексикологии. Соответственно, материалы диссертационной работы окажутся весьма полезными и для составителей различных учебных курсов и программ по сравнительному изучению индоевропейских языков.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования с последующими публикациями докладывались на Всероссийской конференции, посвященной 120-летию Томского Университета (Томск, март 1998 г.), международной конференции «21-е дульзоновские чтения» (Томск, май 1998 г.), международной конференции «Этногерменевтика и языковая картина мира: теория и практика» (Кемерово, июнь 1998 г.), II международной конференции «Типология в этногерменевтике и этнориторике: менталитет и менталь-ность» (Кемерово, сентябрь 2000 г.), Международной научно-практической конференции «Мир языка и межкультурная коммуникация» (Барнаул, май 2001 г.), Всероссийской научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (Пенза, июнь 2001 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и трех списков-приложений: использованной научной литературы, справочно-словарной и иллюстративной (художественных источников). Выводы, полученные в результате анализа, даны в конце каждой главы.

Заключение

содержит общие выводы по проведенному исследованию. По данным работы составлены 5 таблиц и 4 схемы, расположенные по ходу изложения соответствующего материала.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III.

Анализ сопоставляемых языков на предмет выявления скрытой и явной оценки, содержащейся во ФЕ, показал, что фразеологический фонд довольно отчетливо маркирует понятия верха и низа как предельных границ реального и/или умозрительного вертикального пространства. Характерной чертой процесса фразеологизации является метафоризация исконных значений пространственной лексики, что находит свое отражение в мелиоративных, пейоративных или нейтральных оценочных компонентах устойчивых выражений английского и русского языков. При этом оба языка демонстрируют неоднозначное «толкование» образа верха и низа, зафиксированного ФЕ.

Метафорические значения исследуемого типа дают нам представления о недостатках и добродетелях людей, об оценке человека — его поведения, психофизического состояния, внешнем облике и внутреннем мире, различных типов взаимоотношениями с окружающим социумом, а также о положении человека в обществе с его иерархической вертикалью.

Верх — это не только крайняя верхняя точка реального пространства или предел совершенства, самый высокий уровень духовных или физических возможностей человека, его высокий социальный статус, но и одновременно предел наихудших свойств, качеств или проявлений человеческой личности и его деятельности. Низ — это и крайняя нижняя точка, и в то же время самое сокровенное (ср. ФЕ из глубины души в обоих языках), наиболее рациональное (сушъ дела и под.) или благоприятное (низкие цены).

Концептуальная область вертикального пространства в том ее виде, в каком ее отображает фразеологический фонд, образует, как это ни парадоксально, круг. Во многом это обусловлено эмоционально-экспрессивным компонентом фразеологического значения.

Пограничность" оценки, эксплицитно или имплицитно присутствующей во ФЕ, сказывается в том, что исходя только из фразеологического значения не всегда достаточно отчетливо можно определить, так ли хорошо достичь верха в чем-либо или так ли уж плохо быть в самом низу чего-либо. В этом оба языка демонстрируют удивительное сходство. Различие же в основном касается используемых языковых средств для выражения того или иного смыслового оттенка. И идиоэтничность проистекает здесь из специфики закрепленного за отдельными «пространственными» лексемами конкретных значений, которые мы описали выше в главе II.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное нами исследование со всей очевидностью доказало, что концепт ПРОСТРАНСТВО бытует в языковом сознании в виде системы субконцептуальных образований, четко ориентированных по определенным, во многом заданным естественной и наивно-языковой геометрией, направлениям. Одним из таких направлений — или, точнее, субконцептов — является ВЕРТИКАЛЬ. Пространственная ориентация «по вертикали» осуществляется между двумя пределами — верхним и нижним, последние же находят свое языковое воплощение прежде всего в семантике различных частей речи (существительных, прилагательных, наречий, предлогов, глаголов) разных языков, в том числе английского и русского. Противопоставление верхнего и нижнего пределов, безусловно, отражается и во фразеологическом фонде рассмотренных нами языков.

Универсальность языковой концептуализации вертикального пространства проявляется в том, что языковое сознание носителей различных культур фиксирует закрепленное за лексемами-идентификаторами верха и низа определенные модели, которые могут выступать как модели-количественные измерители, модели-образцы поведения, модели-оценки и т. п., т. е. такие модели, которые моделируют само человеческое существование в различных его проявлениях. Это свидетельствует о том, что рассмотренная нами пространственная лексика по праву может называться «ключевой», а совокупность репрезентируемых ею моделей претендовать на статус «фрагмента языковой картины мира», отражающей соответствующий «фрагмент картины мира концептуальной».

К сказанному добавим, что применение метода сопоставительного анализа лексики вертикальной номинации дало возможность установить и некоторые культурные сценарии, свойственные для германского (англоязычного) и славянского (русскоязычного) социумов. Эти культурные сценарии в самом общем виде могут быть охарактеризованы как верх — это хорошо, а низ — это плохо, однако каждая культура тонко дифференцирует нюансы и того, и другого сценария.

Субконцепт ВЕРТИКАЛЬ в языковой проекции мы представили в виде семантического поля, являющегося составной частью семантического поля общего вида ПРОСТРАНСТВО. Семантическое поле вертикаль, по нашему мнению, в свою очередь членится на ряд более мелких семантических групп, или парадигм. Наиболее показательные результаты в концептуально-языковом, а по сути — когнитивно-языковом, анализе «вертикально-ориентированной» лексики дало именно парадигматическое (с привлечением и данных синтагматики) лексико-семантическое исследование базовых лексем, обозначающих верхний и нижний предел в английском и русском языках — bottom/низ, top/eepx.

Результатом изучения лексики «вершинной и нижней семантики» в обоих языках стали наши следующие заключения. Противопоставление верха и низа очевидно и безусловно как противопоставление реального и умозрительного верхнего и нижнего пределов. Но если идея верхнего предела почти однозначно связана с концепцией превосходства, высшей степени качества, расцвета сил, вершины социального успеха, то значение нижнего предела не столь однозначно.

Это доказывается прежде всего ассоциативной связью языковых единиц с уровнем земли, на которой покоится основание всех объектов окружающего мира, включая человека. Кроме того, понятие основы и фундамента столь же немаловажно для выражения категорий стабильности и постоянства. Значения этого плана имеют положительную оценку.

В исследовании нами выявлено, что достижение максимально верхнего предела как в реальном, так и в «умозрительном» вертикальном пространстве, не всегда оценивается положительно. Часто верх становится низом, и наоборот. В этом пространственное мышление становится в чем-то сродни циклическому восприятию времени. Пространство вообще очень тесно связано со временем, и не только в физическом мире, но и в нашем языковом сознании. Наиболее ярко данную особенность человеческого мировосприятия демонстрирует аксиологический, как мы его обозначили, потенциал фразеологических единиц сопоставляемых языков.

Релятивность расположения объектов приводит к образованию метафор, связанных с обозначением отрицательных проявлений в характере и поведении человека. Все же, то, что находится ниже земной и/или водной поверхности, которая воспринимается как норма и правильный ориентир, оценивается коллективным менталитетом наций как отступление от общепринятых правил поведения. В эсхатологической литературе идея падения характеризуется как греховная (впасть в ересь, в хандру, пасть духом, моральное падение, to lapse into a state, to fall into sin/ love, to droop, to dip). В каждом языке по-своему отражаются особенности и способы концептуализации пространства и мира в целом.

Обозначение вертикального расположения объектов на местности и относительно друг друга отражает реалии объективного мира и субъективную оценку индивида и/или коллективного разума нации. Отсюда следует, что необходимо привлекать исследования не только в области традиционной лингвистики, но и этнолингвистики и психолингвистики. Психология смыслов отражает через язык сложившуюся культуру народов, уровень оценки жизненных ситуаций, нормы и допустимые границы поведения в формате устоявшихся правил социального устройства общества.

Наш материал показал близость моральных оценок в языках и культурах англои русскоязычных стран, что доказывает универсальность менталь-ности и стереотипов форм общения и восприятия мировых духовных ценностей. Как в русском, так и в английском языках низ и верх релятивны с точки зрения модальности оценки и зависят от комплексов моральных и духовных ценностей нации. Неудивительно, что со времен Аристотеля до наших дней почти незыблемым ориентиром является середина, равноотстоящая от верха и низа социальной лестницы. Однако полярность положения людей из социальных низов и верхушки общества заставляют нас критически относиться к индивидам, тяготеющим к положению среднего класса. Поэтому социально важной позицией является оценка статуса человека в обществе, столь ярко проявляющаяся в переносных значениях и фразеологических единицах с компонентами верх-низ, top-bottom, up-down. Примечателен тот факт, что на витке сближения культур Востока и Запада многие из понятий англоязычного мировосприятия проникли в состав русского языка. В частности, «Краткий словарь современных понятий и терминов» за 2000 год дает немало терминов, заимствованных из понятий англо-американского социума касательно высоких технологий и высокого уровня жизни. Дух соревновательности, американская мечта, заставляющая любого члена общества стремиться к реализации своих возможностей, постепенно проникает и в сознание российской молодежи и делает нормой поведения стремление к достижению высокого положения в обществе и, следовательно, высокого уровня жизни. Однако история развития России доказывает, что корнями эти идеи уходят в традиционное представление о роли и месте индивида в обществе, основанное на понятиях верха-низа, что мы и показали на исследованном нами языковом материале. Результаты исследования представлены нами в виде глоссария, в котором в алфавитном порядке перечислены базовые лексемы top-bottom, верх-низ и их возможные синонимы, а также образованные от них фразеологические единицы. Эти материалы могут быть полезны для студентов филологических вузов и всех, интересующихся проблемами концептуализации пространства по вертикали.