Языковое пространство г. Барнаула (на материале русской народно-разговорной речи граждан)

Изучение говорящего человека является одним из наиболее актуальных направлений в современной лингвистике. Человека вне языка нет и, по всей вероятности, быть не может, поскольку механизм возникновения индивидуальности во многом опирается на язык. И тогда личность суть «языковая личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» (Караулов 1987, с. 38), создающая свой образ мира при помощи языка.

В процессе репрезентации человеком внешнего мира происходит выстраивание языковой картины мира, которая влияет на обыденные представления человека (языковой личности). Продолжением тенденции к проецированию субъектом своего «я» на внешний предметный мир, по мнению Г. И. Берестнева, «является репрезентация этого субъекта пространством, которое он внутренне «окультуривает», делает своим достоянием и в итоге рассматривает как внешнее выражение собственного «я» «(Берестнев 2001, с. 76). При этом можно наблюдать два встречных плана: как «внешний мир строится внутри, то есть в феноменальном, символическом поле-пространстве-теле, каким бы узким, тесным на первый взгляд оно ни было, так в свою очередь внутренний мир строится вовне» (Зинченко 2001, с. 82), а язык несет в себе образ этого мира и образ действия по строительству этого мира. В то же время «язык, являясь информационно-знаковой системой, посредством которой осуществляется человеческое общение на различных уровнях, включая мышление, хранение и передачу информации» (Жоль 1990, с. 17), сам существует во времени и пространстве (хронотопе).

А. А. Ухтомский, говоря о хронотопе, отмечает, что «предмет всегда есть лишь предположение, проект реальности, пробная антиципация, риск» (Ухтомский 2002, с. 68), добавим, что, по нашему мнению, выход человека в пространство предметов осуществляется главным образом посредством языка. Данный процесс тесно связан с философским понятием репрезентации, содержание которого можно описать следующим образом: «существует репрезентативный мир, например, языковой мир, который каким-то образом отличен от репрезентируемого мира, и существует отношение репрезентации между нимиязык как система знаков, символов, репрезентирует неязыковую, незнаковую реальность» (Современный философский словарь 1998, с. 830). Результатом такого взаимодействия является построение модели пространства, реализующейся в языке и существующей в языковом сознании говорящих на данном языке людей.

В конце XX — начале XXI века актуализировались лингвистические исследования пространства и времени и их отражения в языке. Одним из наиболее важных аспектов исследований вновь стал вопрос о соотношении знаково-символических средств в познавательной деятельности человека. Данная проблема не является новой, но в начале XXI века соотношение человека и мира начало рассматриваться в другом ракурсе. Ранее не возникал вопрос о том, как человеку дается мир, каким образом и какими средствами осуществляется познание, каким образом человек воспринимает окружающую действительность. Первым направлением, обозначившим язык как средство, через которое человеку дан мир, была аналитическая философия (Л. Витгенштейн, Р. Карнап, М. Шлик и др.), однако современный термин «картина мира» начал употребляться в рамках физики в конце XIX века. Одним из первых стал употреблять этот термин Г. Герц применительно к физической картине мира, трактуемой им как «совокупность внутренних образов внешних предметов, из которых логическим путем можно получить сведения относительно поведения этих предметов» (Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира 1988, с. 12). Данный термин получил развитие во многих отраслях науки и в частности в лингвистике.

В. Ф. Гумбольдт, один из основоположников философии языка, подчеркивал, что язык — это не столько продукт деятельности, нечто созданное, сколько деятельность, т. е. непрестанно совершающийся процесс порождения смысла, продукт «языкового сознания нации». «В самой структуре языка (его внутренней форме) воплощено определенное воззрение на мир („мировидение“) того или иного народа» (Новейший философский словарь 1999, с. 187). Позднее М. М. Бахтин, принимая идущую от Гумбольдта традицию, говорил, что языкэто миропонимание, это специфичный для данной культуры способ словесного оформления, осмысления мира. По выражению Ж. П. Сартра, «явленность мира в сознании существует не только как сознание вещи, на которое оно направлено, но одновременно это есть и сознание себя, как направленного на вещь, которой оно не является» (Современная философия: словарь и хрестоматия 1995, с. 71). Мир «явлен» нам в сознании через призму определенной картины мира. И в этом смысле картина мира является частью человеческого мировоззрения или миропонимания. В свою очередь мировоззрение как высший уровень самосознания индивида включает в свою систему картину мира.

Советские философы (Г. А. Брутян) и лингвисты (Ю. Н. Караулов, Г. В. Колшанский) различают две модели мира: 1) концептуальную и 2) языковую. Представление общей картины мира с помощью языка служит основой языковой картины (модели) мира. Понятие языковая картина мира позволяет глубже решать вопрос о соотношении языка и действительности, инвариантного и идиоматического в процессах языкового «отображения» деятельности как сложного процесса интерпретации человеком мира.

Языковая картина мира выполняет две функции:

1) означивание основных компонентов концептуальной картины мира;

2) экспликация средствами языка концептуальной картины мира.

Таким образом, концептуальная картина мира невозможна без языковой картины мира, они оказываются неразрывно связаны между собой, причем языковая картина влияет на концептуальную картину мира, так как в языковой картине мира, как и в языке, содержатся основные компоненты, из которых складывается специфика народной культуры, картина мира определенного народа, его «дух», что определяет самобытность каждой культуры.

Существуют различные картины мира, которые являются частью общей картины мира человека (концептуальной) как мировоззренческой структуры, лежащей в фундаменте культуры определенной исторической эпохи. Соответственно, каждая эпоха и каждый отдельный народ имеют общую уникальную концептуальную картину мира, которая соотносится с личностными картинами мира.

В этом же значении используются термины «образ мира», «модель мира», «видение мира», характеризующие целостность мировоззрения. Исходя из вышесказанного, термин «картина мира» можно понимать как образ, который возникает при репрезентации сознанием окружающей действительности. В структуре концептуальной картины мира языковой картине мира придается особое значение, так как она средствами языка означивает и эксплицирует концептуальную картину мира. Таким образом, картина мира является связующим звеном между сознанием (как идеальной структурой) и языком (как средством объективации индивидуального сознания), обеспечивающим неразрывную взаимосвязь языка и сознания.

В контексте содержания понятия языковая картина мира представляется возможным обозначить два исходных пункта нашего исследования:

1) языковое пространство выстраивается в рамках языковой картины мира и содержит в себе элементы, характерные для мировидения данного народа, т. е. отражает картину мира человека, в частности жителя города;

2) языковое пространство города является частным понятием, оно связано с изучением проблемы отражения пространства и времени в языке.

Актуальность исследования обусловлена контаминацией современного антропоцентрического и традиционного подходов к описанию языковых явлений, существующих в языковом пространстве города. Актуально также рассмотрение всех языковых фактов, встречающихся в границах данного города с точки зрения соотношения языка и культуры, т. е. в лингвокультурологическом аспекте. Термин языковое пространство города представляется недостаточно изученным, о чем свидетельствует отсутствие публикаций по данной теме, в то же время многие современные лингвисты исследуют отображение категорий пространства и времени в языке. Наиболее заметные исследования в данной области принадлежат авторам сборника «Логический анализ языка. Языки пространств» (Н. Д. Арутюнова, Н. Н. Болдырев, В. Г. Гак, А. Д. Кошелев, Е. С. Кубрякова, Г. И. Кустова, Л. Б. Лебедева, Е. В. Падучева, В. И. Подлесская, Е. В. Рахилина и др.) — Ю. Д. Апресян исследует так называемые дейктические слова в рамках коммуникативного синтаксиса, а Е. С. Яковлева изучает модели пространства и времени в русской языковой картине мира.

Методологическую базу исследования составили некоторые положения философии языка, изложенные в классических и современных работах (Л. Витгенштейн, В. Гумбольдт, К. К. Жоль, А. Ф. Лосев, А. А. Леонтьев, Ю. С. Степанов и др.). Существенное значение при разработке проблематики исследования имели работы современных ученых, посвященные языковой концептологии и языковой картине мира (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, А. Д. Кошелев, Е. С. Яковлева и др.) — специфике языкового сознания носителей языка (Г. А. Брутян, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, Е. С. Никитина и др.) — семиотике культуры и языка (М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, Г. Д. Гачев, А.

A. Зализняк, Ю. М. Лотман, А. А. Потебня, В. Н. Топоров, Б. А. Успенский, Т.

B. Цивьян, Р. О. Якобсон и др.).

Объектом исследования является языковое пространство города Барнаула.

Предметом исследования является народно-разговорная речь жителей Барнаула.

Целью исследования является изучение состава и функционирования лексики народно-разговорной речи города Барнаула в аспекте соотношения языковой картины мира и языкового пространства.

Данная цель предполагает решение следующих задач: 1) дать определение понятия языковое пространство города;

2) выделить основные компоненты и описать полевую модель организации языкового пространства города Барнаула;

3) исследовать топонимическую составляющую языкового пространства города;

4) составить словарь народно-разговорной речи Барнаула.

Материалом данного исследования послужили записи, сделанные автором в период с 2001 по 2004 год. Для анализа привлекались также материалы картотеки диалектных слов кафедры общего и исторического языкознания ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» и лексические единицы из Словаря русских говоров Алтая (ЛЕ с пометой Барнаульское). Всего было проанализировано более 1000 лексических единиц, каждая из которых сопровождается речевым контекстом.

По мнению М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой, изучение города как лингвистического феномена допускает несколько возможных подходов: «1) социологический (связан с именем Б. А. Ларина);

2) региональный (лингвогеографический подход) (М. А. Бородина);

3) коммуникативно-прагматический подход (речевые разновидности при таком подходе исследуются в структуре городской коммуникации с учётом набора её элементов: говорящий, адресат, содержание коммуникации, средства коммуникации, параметры ситуации) (М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова, Е. В. Красильникова);

4) культурологический подход (разговорная речь рассматривается как явление городской культуры) (работы С. Е. Никитиной)" (Китайгородская, Розанова 1999, с. 13−14).

В данном исследовании предлагается лингвокультурологический подход к изучению языкового пространства города, что предполагает рассмотрение проблемы отражения пространства и времени в языке с точки зрения городской культуры. Как считает М. А. Бородина (Бородина 1988, 2002), в современных исследованиях данная проблема может быть освещена с нескольких позиций:

1) семантический анализ слов (и терминов), обозначающих пространство и время, что представляет собой формальный подход к проблеме в ее философском освещении;

2) анализ грамматических систем времен (они весьма разные в разных системах языков) с позиций отношения говорящего ко времени как временной протяженности, то есть к прошлому, настоящему и будущему, и соотношение разных временных планов;

3) исследование пространства и времени в широком лингвистическом понимании: говорящие на том или ином языке (диалекте) обычно принадлежат к определенному этническому типу людей, привязанному к той или иной территории;

4) изучение конкретного пространства, которое мы наблюдаем и фиксируем в наши дни в отношении любых языков и отдельных их черт, фиксируя это пространство в описаниях, схемах и лингвистических картах или атласах" (Бородина 1988, с. 37).

При исследовании языкового пространства города более приемлемым для нас представляется сочетание третьего и четвертого подходов, так как в центре нашего внимания остается языковая личность, которая организует коммуникативное пространство вокруг себя, выстраивая языковую картину мира и в соответствии с ней организуя свои высказывания (тексты).

Методы исследования. В рамках данной работы были использованы различные методы сбора и анализа материала. В. К. Павел рекомендует основывать принципы сбора и анализа материала на «недифференциальном методе исследования лексики говоров, то есть на описании всех речевых средств, присущих частным диалектным системам (при дифференциальном подходе рассматриваются только отличия говоров от литературного языка)» (Павел 1988, с. 31), однако при отборе лексического материала из текстов народно-разговорной речи в нашем исследовании использовался дифференциальный метод.

Для синхронного описания функционирования лексических единиц городской народно-разговорной речи привлекался описательный метод, составляющими которого являются приемы сбора лексического материала и приемы анализа собранного материала. В исследовании были использованы следующие приемы сбора материала: а) прием слухового наблюдения с помощью магнитофона над живой речью горожанб) прием ситуативного наблюдения над речью отдельных информантов (в транспорте, на улице, в магазинах) — в) прием количественных измерений, в соответствии с ним производился подсчет единиц в различных тематических группахг) прием анкетирования (анкеты составлялись, чтобы проверить, является ли собранный материал отражением речи горожан или отражает особенности речи отдельного информанта) — д) прием интервьюирования, которое проводилось как в письменной, так и в устной форме, причем при устном опросе происходила корректировка вопросов в ходе беседые) при сборе лексического и фразеологического материала основным средством выявления значения слова является контекст, но, по мнению В. Я. Сениной, «далеко не всегда можно понять значение слова из контекста. При подобных затруднениях, а также с целью точно понять то значение, которое придает слову говорящий, самый эффективный метод — прямой опрос» (Сенина 1993, с. 131), поэтому вышеперечисленные приемы дополнялись прямым опросом информантов.

Отметим, что каждая лексическая единица сопровождается контекстом из народно-разговорной речи горожан. Использование контекста при выявлении значения слова представляется особенно важным, так как «вне зависимости от его данного употребления, слово присутствует в сознании со всеми своими значениями, со скрытыми и возможными, готовыми по первому поводу всплыть на поверхность» (Виноградов 1986, с. 21), и именно в контексте реализуется и определяется то или иное значение слова. По мнению В. В. Виноградова, «сколько обособленных контекстов употребления данного слова, столько и его значений, столько и его лексических форм.» (Виноградов 1986, с. 21), поэтому при описании материала нами использовались все зафиксированные случаи употребления слова в контексте.

Основным методом сбора материала для изучения языкового пространства города в данном исследовании явилась беседа с информантами. Информантами стали любые лица, постоянно проживающие в городе Барнауле, независимо от места их рождения, прежнего проживания, давности переезда в город и рода занятий. «Речь приезжих в городе играет несколько иную роль, чем в условиях сельского диалекта, вливаясь в нее естественно и постоянно и совершенно не осознаваясь как «чужая», «нездешняя» «(Лексикографическое описание народно-разговорной речи современного города 1994, с. 6−7).

При отборе информантов главными критериями были следующие:

1) родным языком информанта является русский язык;

2) информант постоянно проживает в Барнауле.

Для бесед привлекались люди разных возрастных групп: «1) старшее поколение (от 50 лет и старше) — 2) среднее поколение (от 30 до 50 лет) — 3) молодежь (от 20 до 30 лет) — 4) подростки (от 10 до 20 лет).

При систематизации собранного материала в виде словаря употреблялся лексикографический метод, наряду с которым привлекался статистический метод, метод семантических полей, метод контекстуального анализа.

Положения, выносимые на защиту: 1. Языковое пространство города неоднородно, оно состоит из различных компонентов, главными из которых являются литературная разговорная речь как один из вариантов кодифицированного литературного языканародно-разговорная речь и топонимический компонент, включающий официальные и неофициальные наименования городских объектов.

2. Языковое пространство города представляет собой форму существования языковой системы в языковом сознании горожан, объединенной единой языковой картиной мира, которая складывается из совокупности речевых произведений (текстов) различных языковых личностей в границах территории одного города.

3. Языковое пространство города имеет антропоцентрическое устройство.

4. Языковое пространство города объединяет лексические микросистемы, имеющие полевое устройство и соотносимые в языке с различными понятийными сферами.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

1) данная диссертация представляет собой первый опыт системного описания народно-разговорной речи жителей города Барнаула;

2) в научный оборот вводится и теоретически обосновывается понятие языковое пространство города;

3) в работе лексикографически описан и лингвистически систематизирован не изученный ранее языковой материал;

4) впервые две подсистемы современного русского языка (народно-разговорная речь и городская топонимия) рассматриваются с точки зрения комплексного антропоцентрического лингвокультурологического подхода.

Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в результате была предложена экспликация понятия «языковое пространство города», выявлены его основные компоненты, а также разработан понятийно-категориальный аппарат исследования языкового пространства. Данная диссертация вносит вклад в топонимику, лингвокультурологию, изучение русского языка, расширяет научные представления о современной русской народно-разговорной речи.

Практическая значимость состоит в том, что было осуществлено тематическое моделирование народно-разговорной речи и функциональное моделирование урбонимов Барнаулапредложена модель организации языкового пространства Барнаула, что может быть использовано при дальнейшем изучении языкового пространства города. Материал диссертации имеет ценность для составления полного словаря языка Барнаула, а также для проведения масштабных исследований языка современных российских городов и их сравнительного анализа, что позволит выявить специфику языка каждого отдельного города и сделать глобальные обобщения об устройстве российского языкового пространства. Полученный материал и результаты его анализа отражены в разработанном автором спецкурсе «Языковое пространство города», предназначенном для студентов филологического факультета ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет». Данные материалы возможно использовать при чтении лекционного курса по современному русскому языку, культуре речи.

Апробация исследования. Основные положения и результаты работы обсуждались на Международной научной конференции «Язык. Время. Личность (Социокультурная динамика языковых явлений в общенародных и личностных репрезентациях)» (Омск, 2002) — V Международной научно-практической конференции «Этнография Алтая и сопредельных территорий» (Барнаул, 2003) — Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и культура речи» как дисциплина государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования, опыт, проблемы, перспективы (Барнаул, 2003) — Международном научном семинаре «Российская урбанизация: горожанин или житель города?» (Прокопьевск, 2003) — Всероссийской научной конференции «Филология: XXI век (теория и методика преподавания)» (Барнаул, 2003) — V Международной научной конференции «Наука и образование» (Белово, 2003) — II Всероссийской научной конференции «Языковая концепция существования человека и этноса» (Барнаул, 2004) — внутривузовских научно-практических конференциях студентов, магистрантов, аспирантов и учащихся лицейных классов (2002, 2003) — семинарах аспирантов кафедры общего и исторического языкознания АлтГУ (2001;2004). По теме диссертации опубликовано 9 научных статей и методические рекомендации.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и двух приложений. В первой главе представлено теоретическое обоснование заявленной проблемы, разрабатывается содержание понятия языковое пространство города. Вторая глава посвящена анализу лексики языкового пространства города Барнаула, в ней приводится тематическая характеристика собранного материала, и описываются основные понятийные сферы, выделенные в языковом пространстве города. В третьей главе исследуется топонимический компонент языкового пространства города. Объем работы — 306 страниц, из них 147 страниц основного текста.

Выводы.

В данной главе мы рассмотрели топонимический компонент языкового пространства города Барнаула, который представлен неофициальными и официальными наименованиями городских объектов.

Анализ наименований, выделенных из народно-разговорной речи горожан, показал, что в языковом пространстве города наиболее частотны неофициальные названия, причем официальные аналоги данных наименований зачастую не известны жителям города.

В языковом пространстве города мы выделили две основные группы наименований: феномены естественной природы и феномены искусственного происхождения (созданные человеком). Первая группа наименований включает в себя характерные черты рельефа города и прилежащих территорийнаименования природных явлений. Вторая группа наименований многочисленна, включает наименования учебных заведенийнаименования различных предприятий — мест работыназвания рынков, плодово-овощных, оптовых баз, театров, кинотеатров, библиотек, кафе, столовых, клубов, магазинов, больниц, аптек, районов и микрорайонов города и т. п. В народно-разговорной речи горожан наиболее представлена лексика, обозначающая феномены искусственной природы (то есть объекты, созданные человеком). Исходя из этого, мы сделали вывод об урбанизированном характере языкового сознания жителей города.

В языковом пространстве города функционируют многочисленные наименования, объединенные тем, что они именуют объекты, реально существующие в городском пространстве. На основании анализа собранного материала мы выделили несколько групп неофициальных наименований: 1) названия частей города, отражающие особенности рельефа и природы данных территорий- 2) наименования городских объектов, специфичных для г. Барнаула: домов и различных зданийрынковназвания театров, кинотеатров, библиотек и т. п.- 3) неофициальные названия административных частей города- 4) неофициальные названия прилежащих территорий, городов.

Языковое пространство города имеет свою специфику, которая отражается в сфере неофициальных наименований. Неофициальные наименования составляют топонимический компонент языкового пространства города, а также обусловливают его отличие от других населенных пунктов. Все они функционируют в народно-разговорной речи горожан и распределяются по разным понятийным сферам, связанным с внеязыковой действительностью.

Заключение

.

В диссертационном исследовании нами было разработано и уточнено понятие языкового пространства города. Языковое пространство города понимается как часть более общего языкового пространства. В работе используется следующее определение языкового пространства города: языковое пространство — это форма построения единой языковой картины мира в языковом сознании горожан, которая складывается из совокупности речевых произведений-текстов и образного поля, выступающих как часть действительности, ориентированной прежде всего на понимание, и одновременно как коммуникативная реализация отношения человека к миру.

В языковом пространстве города также отражается образ объективного пространства города, существующий в языковом сознании носителей языка. Такое отражение реально существующего городского пространства выделяется нами как фрагмент языкового пространства города.

В соответствии с поставленной целью был предпринят анализ функционирования лексики народно-разговорной речи в аспекте соотношения языковой картины мира и языкового пространства. В результате проведенного анализа материала мы выяснили, что языковое пространство города неоднородно, оно состоит из разных компонентов, главным из которых нами признается народно-разговорная речь, функционирующая в неофициальных и полуофициальных ситуациях общения. Народно-разговорная речь горожан включает в себя различные языковые единицы, распределенные по разным сферам понятий, относящиеся к различным разновидностям бытования языка: 1) разговорная речь носителей литературной нормы, 2) просторечие, 3) возрастные и профессиональные жаргоны, 4) элементы территориальных диалектов.

Данные лексические единицы обладают ярко выраженным экспрессивным характером и отражают фрагменты языковой картины мира горожан. В языковом пространстве города выделяются следующие основные сферы понятий, которые являются отражением внеязыковой действительности:

1) понятийная сфера «человек», 2) понятийная сфера «семья», 3) понятийная сфера «квартира — дом», 4) понятийная сфера «работа», 5) понятийная сфера «отдых и культурный досуг», 6) понятийная сфера «транспорт» .

Понятийные сферы образуют концентрически расширяющиеся круги, в центре которых находится человек и понятия, связанные с семьей и домом (см. рис. 2).

Исходя из понимания языкового пространства города как отражающего образ объективного городского пространства, существующий в языковом сознании носителей языка, мы выделили второй компонент — топонимический. Языковое пространство города, являясь отражением объективного городского пространства, включает в себя пространство номинаций, охватывающее обширный пласт наименований, как первообразных, так и вторичных. Топонимический компонент языкового пространства города функционирует в двух сферах: 1) официальной (кодифицированный литературный язык) и 2) неофициальной (разговорная речь).

Соответственно, существуют официальные и неофициальные наименования городских объектов. В области официальной номинации мы особо выделяем урбонимы и эргоурбонимы, являющиеся результами искусственной номинации, в области неофициальной номинации функционируют различные обиходно-разговорные наименования городских объектов. Совокупность официального и неофициального именника образует свой, неповторимый, отличный от других образ города, зафиксированный в языковом сознании его жителей. Топонимический компонент языкового пространства города существует объективно — в виде названий различных городских объектов реального городского пространства, функционирующих в народно-разговорной речи горожан и использующихся в. качестве определенных пространственных ориентирови идеально — как элемент сознания и фрагмент языковой картины мира горожанина. Таким образом, языковое пространство города, выделенное по территориальному принципу, представляется частью языкового пространства как сферы существования языка в его различных реализациях. В свою очередь, и языковое пространство, и языковое пространство города выступают фрагментами или некоторыми формами объективации языковой картины мира, существующей в сознании человека.

Попытка ¦ описания языкового пространства города, предпринятая в данной работе, позволила выявить его основные компоненты и наметить дальнейшие пути его исследования. На данном этапе представляется возможным сделать следующие выводы: специфика языкового пространства города Барнаула в народно-разговорной речи горожан не выявляется довольно четко, что позволяет предположить, что особый образ города формирует именно топонимический компонент описанного языкового пространства.

Для того чтобы выяснить, что является особенным, а что общим для народно-разговорной речи жителей разных городов, необходимо предпринять сравительное исследование.

Приведенные в работе сферы понятий, выделенные в народно-разговорной речи горожан, не представляют собой исчерпывающего списка. Этот список может быть дополнен в ходе дальнейшего изучения языкового пространства города Барнаула. Также, по нашему мнению, дальнейшая работа по сбору и анализу материалов народно-разговорной речи позволит доказать наше предположение о том, что в настоящее время все разновидности городской устной речи существуют в единой разговорной стихии города, а различия между ними элиминируются. Подобный вывод можно сделать и о языковой личности горожанина: этот образ, зафиксированный в языке, представляется нам довольно абстрактным и усредненным, что может быть связано с утратой самобытности русских городов вообще, и, в том числе, с утратой самобытной народной культуры.

Результаты выполненного исследования подчеркивают перспективность дальнейшего изучения языкового пространства города, определения специфики языка города и языковой картины мира горожан, что позволит сделать глобальные выводы об устройстве российского языкового пространства.