Исследование посвящено комплексному исследованию и обоснованию сущности явлений, процессов и категорий в рамках системной парадигмы «предикация — динамическая многомерная структура языка — онтологическая (= экзистенциальная) сущность („природа“) коммуникации». Под научной парадигмой понимается организованная совокупность наиболее общих онтологических представлений об объекте науки и методологических установок, воплощаемая в доминирующей теории и определяющая выбор проблем и способы их решения [ср. Пыриков-92ь 3].
Актуальность исследования обусловлена назревшей необходимостью в переходе от анализа сущностных аспектов типологических различий конкретных языков с точки зрения предикативного строения синтаксических структур к обоснованию предикации как динамической основы языковой деятельности и языковых процессов, первичной по отношению к целому ряду признаков и характеристик, в том числе к типологической отнесенности. Такой подход обусловлен насущной необходимостью в замене ставшего традиционным статического представления языка и введении в научный обиход системы представлений и понятий, связанных с динамикой внешних и внутриструктурных преобразований предикативной знаковой единицы. Содержание диссертации предусматривает движение от локальной системы понятий «предикативность, предикативное отношение и процесс предикации» к осмыслению глобальной детермина-тивной связи «предикация — сущность и природа коммуникации» .
Введение
и исследование понятия предикации в системно-динамическом аспекте поможет не только унифицировать, объединить знания, накопленные в различных областях, но и разработать системную теорию «физики» или «механики» коммуникации, одного из (очередных) этапов на пути к метафизике, т. е. к экзистенциальной онтологии этого гигантского явления. Если на разных этапах развития языкознание прошло (или «проходит» до сих пор) «локальные» стадии, которые можно условно определить как «наука-о-языке = риторика», «наука-о-языке = практическая грамматика», «наука-о-языке = компаративистика», «наука-о-языке = предструктурализм (младограмматика)», «наука-о-языке = стадиальное учение (яфетидология)», «наука-о-языке = структурализм», «наука-о-языке = прагматика» и т. д. и т. п., в том числе в разных вариантах и сочетаниях, то, возможно, назревает необходимость в формировании, вероятно, опять же временной, но все же этапно значимой парадигмы «наука-о-языке = динамическая предикационная концепция», обоснованию предпосылок и основ которой и посвящено данное исследование.
Комплекс явлений и понятий, связанных с предикацией, до сих пор недостаточно изучен на материале языков различной типологической отнесенности, в частности и прежде всего, на материале типичных изолирующих языков. Более того, факты, полученные при исследовании таких языков, никогда ранее не ставились в центр понятийной системы, несмотря на то, что очень многое указывало на необходимость именно такой постановки вопроса.
Назревшая актуальность избранной тематики неразрывно связана с необходимостью дальнейшего совершенствования и переработки структуры и содержания вузовских теоретических курсов, как по основам общего языкознания, так и по частным аспектам конкретных иностранных и, прежде всего, восточных языков.
Таким образом, целью исследования является создание непротиворечивой единой концепции языкового процесса, открытой для дальнейших расширений, и поступенчатое обоснование нового видения языка как динамической многомерной системы, функционирующей в соответствии со своей экзистенциальной направленностью.
Конкретные задачи, решавшиеся в процессе исследования: подробный анализ предшествующих лингвистических и философских учений и теорий, выявление, хронологизация и определение концептуальной значимости отдельных предикатоцентрических тенденций в исследовании языка, обоснование значимости и системной организации понятий и категорий, связанных с динамикой языкового процесса, обоснование предикационного или предикатоцентрического характера синтаксиса, достижение максимально необходимой и возможной точности в определении и разграничении отдельных понятий и категорий (предикативность, предикация, предикативное отношение, объективная/субъективная модальность, пропозиция, предикат, а также: уровни/аспекты языка, элементы предикационной цепи, морфология, словосочетание, сложное предложение и др.),.
— обоснование универсальности предицируемого и предици-рующего компонентов бинарной оппозиции (топика и комментария), пересмотр представлений о поверхностности и глубинности структур, «используемых» говорящими, создание целостной модели линейной предикационной цепи, отражающей движение образов языкового знака в ходе коммуникации, обобщение представлений о разграничении принципиальных этапов языкового процесса («языковых,» «смешанных» и «от-визуальных»), систематизация уровней языка, исследование предложения как исходного уровня, изучение конкретных уровней языка (морфология, синтаксис простого и сложного предложения и др.), обоснование ряда новых критериев их выделения и разграничения, исследование явления свернутой предикативности по отношению к «вертикали» уровней языка, создание динамической модели системы словоупотреблений («частей речи»), исследование модальной структуры сообщения, разграничение модальных «оболочек»: адреса и модуса, интерпретация преди-кационной цепи в терминах и понятиях реальных психических процессов, анализ «когнитивной» матрицы говорящего/слушающего, исследование закономерной и определяющей связи между уровнями глубины предикационных преобразований, стратегией говорения, выбираемой коммуникантами, и типологией конкретной (групповой, социальной, национальной) нормы языка, выявление и исследование онтологически значимой диалектической связи между явлениями предикации и номинации в языке, обоснование возможности построения многомерной динамической модели, объединяющей предикационную цепь, уровни языка, линейную синтактику знаков и их образов, и открытой для любых расширений, исследование роли языка в деятельностных и когнитивных процессах, обоснование его экзистенциальной сущности.
При таком подходе комплексным объектом исследования неизбежно становится язык, рассматриваемый как динамическое системное образование, целостность которого предусматривает взаимную обусловленность и функциональную нерасторжимость единиц, процессов и связей. Представления о нем образуют единый ментальный концепт — предмет исследования — и строятся на основе объективности существования ЯЗЫКА как всеобщего целого, делегирующего" национальным и любым другим разновидностям различные пропорциональные формулы функций и качеств. В данной работе максимально расширена база исследованиякак исходные и основополагающие рассматриваются те свойства, которые ранее считались частными особенностями отдельных (восточных) языков и даже исключениями из правил, созданных в русле изучения языков индоевропейских.
В реальном наблюдении, то есть непосредственно, дается не сам объект, а конкретный языковой материал — фрагменты текстов различной протяженности, различных стилей и жанров на китайском, русском, английском и других языках. Они используются в качестве примеров, они же послужили фактологической основой, той языковой реальностью, на базе которой создавалось исследование. С другой стороны, материалом, безусловно, следует считать накопленное теоретическое знание в виде различных лингвистических и лингво-философских концепций и гипотез, связанных с проблематикой исследования и в которых в явном и неявном виде содержится обобщение известных к настоящему моменту феноменологических данных. В ходе исследования анализировался как язык, так и знания и представления о нем.
В плане методологии и принципов исследования мы исходили из возможности поиска единства различных философских и лингвистических методов, иногда даже противоположных по исходным посылкам, но приводящим к сходным или взаимно проецируемым результатам. В общефилософском плане — это онтологические принципы, подразумевающие функциональную, в т. ч. экзистенциальную предопределенность языка в каждом из его проявлений и на каждой ступени иерархии языковых процессов и категорий. В лингвистическом плане методологическую основу работы составили принципы системного подхода к изучению языка вообще и речевых объектов в условиях их функционирования [подр. см. Пыриков-921], что предполагает изучение не только и не столько готовых речевых форм, но, прежде всего, процессов их порождения и восприятия в контексте окружающей действительности и с учетом целей коммуникации. В диссертации соблюдается принцип системного единства представлений о природе языковых процессов и универсальности языковых явлений и категорий, имеющих, тем не менее, собственную функциональную специфику и частотность проявления в каждом из языков, что и определяет в конечном счете типологию языка. Одно из основных убеждений автора и один из главных принципов диссертации: накопленные знания о языке позволяют и даже заставляют рассматривать его «сверху», т. е. как единое целое, законы функционирования и развития которого определяют частные закономерности движения отдельных механизмов. Язык — это динамическая система. Если бы он рассматривался только в статике (что, безусловно, допустимо на определенных этапах исследования и при создании определенных моделей), то в конечном итоге пришлось бы констатировать, что исследователь имеет дело лишь с совокупностью, суммой или следствием функционирования «составляющих» (как правило, слов), что абсолютно недопустимо. Статика языка, «номенклатура компонентов» (единиц или даже отношений) суть абстракция от его динамики, от языкового процесса. Классическая система в соссюрианском духе есть следствие диахронии языка, закономерно позволившей накопить и «отшлифовать» необходимый «полезный осадок» от реального говорения, пригодный для последующей «переработки» .
В ходе исследования применялись различные частные лингвистические приемы и методы, как то: пропозициональный анализ структуры текста, формально-трансформационные процедуры выявления и идентификации элементов бинарной оппозиции, элементы анализа по непосредственно составляющим, экспериментальное построение различными коммуникантами линейных синтаксических структур на основе «от-визуальных» сообщений и др.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Принципиально новое динамическое, процессуальное понимание языка может быть обосновано при помощи системы понятий и категорий, связанных с предикативной (нелинейной) синтаксической структурой предложения, из которых наиболее важными являются предикативность, предикативное отношение и предикация.
Предикативность — универсальная лингвистическая категория, она выражает конвенциональное отношение между набором необходимых признаков «означенного», «отраженного» предложения и его коммуникативной автономностью в потоке речи. Она не может отождествляться с отдельными характеристиками отдельных высказываний на национальных языках (время, наклонение глагола и пр.).
Предикативное отношение (ПО) суть базовое отношение, на основе которого строятся все остальные (производные по отношению к нему) типы синтаксических связей. Это бинарная оппозиция предицируемого и предицирующего компонентов, наиболее типичными и универсальными представителями которых являются топик и комментарий. Предикативное отношение подлежит обязательному утверждению актом речи.
2. В основе языкового движения лежит универсальная техника предикации.
Процессы порождения и восприятия осуществляются при помощи предикации — движения бинарных предикативных образований. В принципиальном плане предикационное движение может быть описано как перманентное последовательное воспроизводство изоморфных бинарных структур в разных средах (на разных уровнях глубины, разных этапах приближения «к поверхности»). Поток преобразований формирует предикационную цепь, которая может выступать в роли линейной («горизонтальной») модели актуализацион-ных процессов.
3. Предикационная цепь проявляет себя как единство «полностью языковых», смешанных и «от-визуальных» этапов-составляющих. Взаимопонимание говорящих обеспечивается (должно обеспечиваться — в идеале) за счет зеркального тождества «отрицательного» и «положительного» направлений цепи (структурная техника порождения «структурная техника восприятия). Точкой отсчета, нулем предикации является мертвый материальный знак — предложение, подлежащий отражению в сознании слушающего. Общим свойством структур «языкового» этапа является их классическая предикативная организованность- «смешанные» структуры отвечают теньеровской полиак-тантной схеме, а в «от-визуальных» образованиях предикаты редуцируются до отношений между отражениями материальных объектов. Многократно повторяющийся переход к «от-визуальным» структурам позволяет сформировать целостную картину мира в сознании коммуниканта. Практически любые аналоги глубинных структур могут быть реализованы «на поверхности», иными словами, письменное/устное общение может осуществляться как при помощи нормативных литературных предложений, так и «спонтанных» образований типа «топик-комментарий», теньеровских схем (таблиц), «картиночного» и «афазийного» номинативного синтаксиса. Типология конкретных языковых норм и национальных языков также может быть выведена из «поверхностной» реализации отдельных глубинных этапов.
4. Универсальная модель языка строится на основе предикации в синхронии и диахронии.
Линейная предикационная цепь и явление т.н. свернутой предикативности могут быть положены в основу создания многомерной динамической модели языка, в перспективе универсальной и открытой для любых расширений деятельностного, когнитивного и т. п. характера. При таком видении уровни языка рассматриваются как закономерные следствия свертывания и развертывания основного «идеенесущего» и, вследствие этого, центрального знака-уровня — предложения. Поскольку точка отсчета системы уровней в таком понимании совпадает с нулем предикационной цепи, то пересечение осей образует центр системы координат. В качестве возможной третьей оси при первоначальном моделировании предлагается линейная синтактика знаков. Подобная модель может рассматриваться как идеальный предмет науки о языке и основа для дальнейшей систематизации научных знаний о нем.
5. Номинация есть результат и следствие преди-кационных процессов и основа для их воспроизводства.
Баланс слова и предложения в системе языковых знаков/уровней отражает противопоставленность и диалектическую связь предикации и номинации. Вскрытие смысла/этимология любой номинативной единицы есть реконструкция предшествующего предикативного процесса и «несущих» бинарных структур.
Лексические, морфологические и др. значения есть производные от значений предикативных синтаксических единиц, поэтому изучение любого «номинационного» уровня языка (словосочетание, слово, морфема) невозможно без обращения к исходной технике предикации. Предложение с гораздо большими основаниями, чем слово может претендовать на роль центрального (исходного, систе-мообраующего) объекта изучения науки о языке.
Предикативное отношение в любых вариантах есть не только и не столько структура, сколько потенция к началу предикационного процесса и последующему формированию номинативного целого.
6. Единицы всех «уровней языка» не что иное, как «свертки» и «развертки» предложения.
В системе уровней языка свернутость предложения последовательно реализуется на уровне словосочетания, сохраняющего некоторые первичные черты предложения, и далее — на уровнях слова и морфемы. Развертывание предложения осуществляется на уровнях сложного предложения, сложного синтаксического целого, текста, возможных локализуемых «над-текстуальных» уровней: личного говорения, «интер-говорения», всеобщего говорения. Все уровни предложениеи идее-центричны по смыслу и организации.
7. «Морфологическое» значение слова вытекает из его предикативного статуса в синхронии и диахронии.
Морфология как уровень языка адекватно описывается при помощи динамической модели «путешествующего слова», а морфологические критерии — как совокупность критериев синтаксических, этимологических и семантических (любые из которых могут быть сведены к предикационной технике). В топиковых изолирующих языках типа китайского слово ближе к понятию, оно относительно свободно путешествует по частеречным секторам («слово > часть речи»), в флективных языках типа русского — ближе к словоупотреблению («слово «часть речи»). Система употреблений слова в китайском и подобных ему языках может быть функционально уподоблена системе форм слова в индоевропейских языках. Кольцевая модель «путешествующего слова» одновременно синхронна и диахронна, т. е. может быть использована для интерпретации генезиса лексики и языка вообще.
8. Сообщение суть единство адреса, модуса и диктума.
В системе уровневых единиц начиная с предложения и далее «вверх» идея авторизуется, т. е. закономерно присваивается конкретным говорящим. Присвоение идеи рождает модальный компонент, присоединяемый к предикативной структуре: модус, субъективную модальность. Образованная на основе предложения и модуса новая целостность суть высказывание. Оно неизбежно ориентируется на конкретного адресата, и таким образом, полная модальная структура включает также компонент адресации (адрес). Адрес, «ментальный топик», поскольку он отображает образ слушающего, находится в предикативной оппозиции к высказыванию и вместе с ним конституирует сообщение. Идеальная модель трехкомпонентной модальной структуры сообщения, вероятнее всего, функционирует благодаря когнитивной матрице, специализированным психическим ячейкам в сознании говорящих, отвечающим за бинарное предикативное противопоставление как в «синтаксических» (топик и комментарий), так и «модальных» (адрес, модус) вариантах.
9. Предикационное движение экзистенциально в плане онтологии языка.
Динамическое моделирование может служить переходным этапом на пути к экзистенциальному онтологическому осмыслению языка. На основе частных предикационных цепей, системы уровней и возможных расширений может быть построена модель общей предикации, единство и целостность которой обеспечивается общей идеей, корреллирующей с возможной идеей Бытия. Функциональное назначение языка состоит в единстве трех иерархических ступеней — координативности, когнитивности и приближения/движения к трансценденции. Движение языка обусловлено внутренней интенцией приведения нормы обыденного говорения в соответствие той норме, которая могла бы отвечать его главному назначению. Применительно к языку именно такое движение можно охарактеризовать как экзистенциальное.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые выявляется системообразующая связь предикации и природы, назначения и структуры коммуникации, язык впервые описывается как целостный динамический экзистенциальный объект, подлежащий многомерному пространственному моделированию, в том, что впервые показана обеспеченная идеецентричностью структурная изоморфность языковых процессов, а также в том, что создание принципиально нового предмета исследований обосновано на базе максимально широкого типологически разнородного языкового материала: впервые основой для построения общелингвистической концепции послужили факты изолирующего (китайского) языка.
Теоретическое языкознание в отличие «обыденного» изучения языков начинает и продолжает формироваться только тогда, когда ставится вопрос о сущности объекта этой науки. Необходимость появления всех «модернистских», «нон-конформистских» лингвистических течений XX века всегда обосновывалась изменением «угла зрения» на объект, иными словами, сменой предмета, который наиболее сущностно отражал бы основные стороны объекта, то есть языка. Говоря о любом течении или школе, мы прежде всего указываем, что данное направление рассматривало язык «как.» нечто, и только потом переходим к анализу деталей. Две основные тенденции в современной лингвистике (мы берем на себя смелость условно назвать их «соссюрианской» и «гумбольдтианской»), связаны прежде всего с диаметрально противоположными интерпретациями сущности языка.
Принято считать, что к гумбольдтианской доктрине восходит современный коммуникативно-динамический подход, к соссюрианской (или, если угодно, к пирсовской) — структурализм или лингвистическая семиотика XX века во всех разнообразных проявлениях (Хотя, как отмечает В. И. Постовалова, Некоторые положения «Курса.» Ф. де Соссюра восходят к учению о языке В. фон Гумбольдта [Постовалова-82,198], и, вообще, любые принципиальные размежевания лингвистических школ достаточно условныкроме того, если говорить о «Курсе.», то степень авторства самого Ф. де Соссюра неизвестна).
С этими традициями связано, на наш взгляд, одно из кардинальных противопоставлений науки о языке: приоритет номинации в противовес предикации или наоборот.
Приоритет номинации отчетливо сформирован в ходе всей истории развития языкознания и может быть программно обобщен в виде лозунгов типа: «Несмотря ни на что, язык строится из слов», «Язык есть сумма слов», «Наиболее естественным и достойным изучения в языке является именование», которых либо сознательно, либо интуитивно придерживалось и придерживается подавляющее число лингвистов и философов. Собственно, приоритет номинации принципиально не отличается от банального представления о языке.
Онтологически противопоставленный ему приоритет предикации до сих пор не получил четкого программного выражения ввиду неопределенности понятия самой предикации, несмотря на растущий авторитет и достижения ученых, придерживающихся коммуникативно-динамического подхода (ср.: Центральной проблемой синтаксиса остается «несомненно. проблема языковой предикации» [Мельников-89,64]).
При формулировании такого приоритета достаточно взять за основу главный лозунг модной в 70−80-е годы лингвистики текста: «Человек говорит текстами» и расширить его, добавив: «Человек говорит, формируя текст. Люди говорят, формируя некий общий, тотальный супертекст („интертекст“). В основе любого текста, так же, как и его минимального коммуникативно автономного участка — предложения — лежит идея. Предложение коммуникативно автономно, то есть предикативно, идея пропозиционально (бинарно) структурирована, в ее основе — оппозиция характеризуемого и характеризующего. Слово представляет собой лишь стабилизированный узусом оптимальный инвариант заполнения предикативной ячейки. Язык появляется там и тогда, где и когда активизируется предикационная цепь». Упрощенно и более приблизительно это формулируется так: «В центре языка — предложение» .
Приоритет предикации, иными словами, есть «предложение-(или «идее -)-центризм» .
Еще раз подчеркнем, что формирование подобного взгляда на явления языка не стало бы возможным без изучения фактов типичнейшего изолирующего и во многом «топикового», то есть открыто «чисто» предикационного языка — китайского.
Может возникнуть впечатление, что мы стремимся свести рассмотрение языка к одному из достаточно локальных аспектов, подводя под него все остальные, и создать некую очередную частную, аспектирующую концепцию (от слова «аспект» — об аспекти-рующих теориях см. [Мельников-90- Зубкова-92]) — в противовес концепциям системного типа).
Однако вся история развития языкознания строилась как последовательное формирование и отрицание именно аспектирующих концепций, «односторонность» которых вовсе не свидетельствовала о какой-то ущербности замысла их создателей. Каждая из вновь возникавших теорий, как правило, отвечала потребностям развития науки на определенном этапе, решала те или иные актуальные проблемы, и, выделяя отдельные стороны и категории, позволяла по-новому взглянуть на язык в целом. Впоследствии предложенное направление научных исследований исчерпывалось, изначально присущие противоречия становились более эксплицитными, рождалась потребность в смене парадигмы, что реализовывалось, опять же, путем создания очередного аспектирующего учения («анти-учения» по отношению к предыдущему). И каждая этапная концепция (за исключением явных профанаций и повторений) вносила что-то новое в общую системную картину языка.
Это во-первых. Во-вторых, в центре отсчета выстраиваемой нами динамической системы координат находится нулевой, «вне-психический» («материальный») знак — предложение, и, следовательно, вся концепция является «от-знаковой», но категорически не узко-знаковой или самодостаточно структурной в целом. Знак не существует «сам в себе и для себя», он представляет собой системно обусловленную материальную проекцию уровневых, предикационных, аспектуальных образований (см. ниже). Элементарное высказывание осуществляет минимальную системно значимую регуляцию, а сводимый к высказыванию текст выступает в качестве сопряженной модели языковой деятельности коммуникантов [Сидоров-87]. Иными словами, «внешние» по отношению к знаку условия, свойства или аспекты не только вполне соотносимы с его структурой, и тем более, с его синхронным/диахронным структурным генезисом, но и могут прогнозироваться или выявляться на структурной основе. От-знаковый характер концепции не препятствует экстраполяции данных и выводов «вовне» .
Раскрытие внутренней формы языка в целом основывается, в том числе, и на анализе внешней и внутренней формы «материальных знаков речевого потока» [Мельников-94,5−7]. Внутренние, в т. ч. структурные детерминанты языка как системы определяются воздействием детерминант внешних, т. е. обратная от-знаковая связь вполне может быть выведена дедуктивно.
Обоснованные в исследовании комплексные представления о природе коммуникации являются принципиально новыми, языковые процессы и категории рассмотрены с позиций, безусловно отличающихся от традиционно принятых. В общем и целом предложено и обосновано новое представление об объекте языкознания — новый или в значительной степени уточненный предмет этой науки.
Следовательно, работа актуальна для решения как фундаментальных вопросов теоретического знания, так и более конкретных, но потому и более остро ощущаемых вопросов сопоставительной лингвистики и типологии языков, что определяет ее теоретическую значимость. Обоснование универсальности и системообразующей роли предикации и выявление в связи с этим новых характеристик, категорий, параметров и систем отношений может значительно стимулировать развитие общей лингвистической теории. Мы полагаем, что результаты исследования могут быть положены в основу развития таких перспективных направлений в современной лингвистике, как коммуникативная лингвистика, теория коммуникации, психолингвистика и др. Значимость исследования с теоретической точки зрения обусловлена также предложенным и обоснованным концептуальным переходом к новой парадигме лингвистических исследований на основе идее-(предикато-)центризма.
Практическая ценность исследования заключается в том, полученные результаты позволяют не только существенно углубить, но и кардинально пересмотреть научные представления по ряду принципиальных для лингвистики вопросов, сформировать новые представления о сущности лингвистических категорий и природе коммуникации. Теоретические положения работы могут быть положены в основу создания теоретических (теоретическая грамматика, стилистика, история языка, теория перевода и др.) и практических (речевая практика, общий перевод китайского языка и др.) курсов иностранного языка, теории языкознания, при написании соответствующих учебников и учебных пособий.
Результаты исследования апробированы при чтении курса лекций по теоретической грамматике китайского языка в 1989;99 гг., на заседаниях кафедры дальневосточных языков Военного университета, в многочисленных докладах и выступлениях на научных конференциях и семинарах, отражены в публикациях. Положения работы частично внедрены в подготовку военных переводчиков-референтов, отражены в лекционных курсах, программах и тематических планах по теоретическим аспектам китайского языка, а также в кандидатских диссертациях, которые готовятся под научным руководством автора. Предикационная концепция положена в основу сайта «Мир языка» сети Internet (http://attend.to/language), который выступает в роли учебного и справочно-методического пособия для пользователей в России и за рубежом, и общей программы научно-методического журнала «Мир китайского языка» (выходит в Москве с 1997 г.).
Структура диссертации соответствует содержанию решаемых исследовательских задач и строится в виде логической последовательности. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В результате реализации заявленных теоретических и методологических принципов в диссертации построена целостная научная концепция, отражающая принципиально новое видение языка, основанное на триаде понятий, связанных с универсальными предикаци-онными процессами, которые, в свою очередь, введены в круг лингвистических универсалий. С этой точки зрения показана концептуальная изоморфность синтаксиса, семантики, психолингвистики, лингвистики текста, морфологии, прагматики и др. Выстроена единая предикационная цепь, моделирующая процессы перехода языка в знание и обратно, и позволяющая в едином свете представить частные подпроцессы, связанные с уровнями языка, предложена принципиально новая объемная (трехмерная) динамическая расширяемая модель языка как объекта языкознания. В результате исследования вскрыта онтология противопоставления предикации и номинации как взаимно обуславливающих процессов, предложены новая система уровней языка, проецируемая на различные участки предикаци-онной цепи, и новое видение модальной организации сообщения и речи, классическая оппозиция «модус-диктум» дополнена новым компонентом — адресом. На основе концепта «путешествующего слова» в работе построена новая модель системы морфологических процессов и категорий, установлены новые основания для типологического разграничения языков на ее основе.
Мы полагаем, что предикационная концепция является целостной и непротиворечивой, она позволяет выявить глобальную онтологическую зависимость между предикацией и природой, сущностью и назначением коммуникации.
Коммуникация представляет собой оперирование знаками в целях координации деятельностей коммуникантов. Знаки являются и результатом, и отправным пунктом процессов предикации. Следовательно, коммуникация есть постоянное поддержание предикативного выражения, непрерывное воспроизводство языка: изоморфных процессов предикаций. Язык это прежде всего структурный процессналичие слов, звуков, морфологических показателей есть далеко не самые важные его признаки. Язык появляется там и тогда, где и когда стимулируется динамика бинарных форм, где и когда идея облекается в форму (или форма становится идеей). Языкознание не должно заниматься смыслом или содержанием языковых единиц в буквальном смысле, проблематика «словного» смысла или именования является более предметом философии. Языкознание интересует техника формирования этого содержания. Такой техникой является предикация.
Следовательно, идеальным объектом лингвистики является язык как совокупность предикационных цепей, который может быть представлен в виде многомерной динамической модели, основания, структура, следствия и расширения которой описаны в настоящем исследовании.
Диссертация задумывалась как аргументированное отрицание основ семиотики/структурализма (и атомистского статичного взгляда на язык в целом) и обоснование предикативно-динамической парадигмы, не признающей в принципе языковую номинацию и слово-центризм. Однако в процессе исследования, при закономерном смещении центра исследования от слова к предложению, была получена в том числе и система описания и интерпретации языкового знака (или знаковой единицы). Таким образом на качественно новом уровне произошло возвращение к лингвистике как науке о знаках.: знак получил новое определение и был «поставлен» в предикационную цепь. Путем отрицания структуралистского видения языка получено его универсальное динамическое структурное представление. Язык как статичная система знаков или отношений — не более, чем один из частных и далеко не самых значимых аспектов моделирования того объекта, который описывается в рамках нашей концепции.
Новое видение языка (как целостного многомерного экзистенциального объекта, обладающего иерархической системой взаимозависимых функций), в ряде аспектов предполагает его теоретическую, и, как следствие, методологическую самодостаточность. Как известно, в русле т.н. «соссюрианской» доктрины (к которой сам Ф. де Соссюр, судя по его черновикам и наброскам, имел достаточно косвенное отношение) предлагалось изучать язык «в самом себе и для себя», а последующее её отрицание строилось во многом как неизбежное, но все более и более объемлющее по отношению к действительности в целом (и тем самым «угрожающее» или «разрушительное») расширение (размывание) рамок объектной области. Новый предмет лингвистики в рамках предикационной концепции предполагает диалектический синтез (на качественно новом уровне) указанных двух тенденций. Язык, тесно связанный с познанием и деятельностью, являющийся их результатом и их воспроизводящий, предлагается изучать действительно «в самом себе», то есть именно как язык — с одной, но исключительно значимой оговоркой, — не как мертвую данную систему, а как движение. Он проявляется там и тогда, где и когда возникает необходимость означивания, толкования реальности, где провоцируется динамика бинарных форм, — там, где возникает идея — вне зависимости от ее потенциальной лексической, словной заполненности и «правильной» нормативной организации. Язык «в самом себе» перерастает в средство поддержания потока Бытия и становится «языком для экзистенции». Как объект он самодостаточен в том смысле, что является определяющим по отношению к сопредельным областям изучения. Язык тотален, поскольку означивание начинается с отражения знака, который уже представляет собой результат предшествующей коммуникации. Мир материальных объектов существует «внутри» коммуникации, в соприкосновении с Бытием человека он подлежит восприятию («означиванию») как совокупность знаков и целостный знак, иначе он просто теряет смысл.
Сущность коммуникации заключается в использовании знаков в целях координации совместной деятельности. Знаки — материальные объекты, подлежащие отражению в сознании и последующему бинарному разложению. Знак воплощает идею, он неизбежно предикативен. Природа коммуникации — в ее неотделимости от языка, т. е. от предикационных процессов, развертываемых в синхронии и диахронии. Предикация, являясь «средством исполнения» коммуникации, многократно репродуцирует и, в идеале, «повышает», «наращивает» означенность (и, соответственно, осмысленность, и, далее, «лингвистичность») окружающего мира.
Во введении было заявлено, что вся понятийная система будет строиться на основе трех концептов: предикативности, предикативного отношения и предикации, которые получат детальное обоснование по ходу изложения. Мы также заявили, что это будет концепция языка как целого, вне зависимости от его временных, территориальных, национальных и др. границ. Мы планировали логически перейти от синтаксических категорий к психолингвистике, объемному моделированию и началам метафизики языка. Мы полагаем, что выполнили все эти условия.
В основе предикационной концепции лежат также понятия идеи и формы. Понимание того, что язык — совокупность предикационных цепей, подразумевает реализацию динамической последовательности форм, выражающих идеи, последовательное идее-продуирование и идеевыражение. Идеи нет без бинарной рамки, бинарная рамка не существует иначе как механизм для воплощении идеи. Идея лежит в основе предложения и всех его глубинных прототипов и «пост-типов», идея свертывается до уровня словосочетаний, слов и морфем и развертывается до текста и говорения. Идея воплощается в визуальные образы и рождается из них. Идея абсолютна в том плане, что говорение вообще (всех, всегда, везде) должно сводится к общему замыслу — к той же самой метафизике или трансценденции, о которой мы говорили в последней главе, — или, наоборот, отклоняться от нее, противостоять в силу утилитарности, «не-со-бытийности» обыденного существования/говорения. За общим замыслом неизбежно стоит общий образ — общий образ МИРА. Реальный мир, через мир означенный и отраженный, становится миром познаваемым, подлежащим прояснению. Язык есть средство достижения его прозрачности.
Человек реализует, про-являет себя в коммуникации, но экзистенциально ли это проявление в каждый момент и на всем протяжении бытия? Экзистенциально ли в полной мере наше повседневное говорение? Экзистенциальна ли эволюция языка, а вместе с ней и развитие всего человечества? Вопрос о том, осмыслен ли язык так, как это пред-расположено его сутью, равнозначен вопросу об осмысленности существования самого человечества, т. е. об осознании людьми сущности их собственного бытия.
В исследовании четыре главы. Первая посвящена основным теоретическим предпосылкам предикационной концепции (некоторые из них подробно описаны в самой главе, некоторые — по ходу дальнейшего изложения), а также — истории динамического подхода к явлениям языка, истории «анти-номинативизма», который так и не был оформлен в целостную концепцию на протяжении развития языкознания. Практически всегда язык представлялся как совокупность единиц, практически всегда под любыми лозунгами объектом изучения оставались слова, которые либо разлагались на составляющие, либо были строительными кубиками для «постройки» больших домов: предложений и текстов. Во второй главе обосновываются представления о предикативности и предикативном отношении, и в этом помогает китайский язык, лишенный многих «декоративных» особенностей, присущих языкам европейским. Мы показываем универсальность категорий топика и комментария, которые с этого момента становятся полными синонимами предицируе-мого и предицирующего компонентов синтаксических структур: «приближенных» к поверхностному уровню или «ушедших на глубину». Глава третья посвящена предикации — универсальному про-цессу, «технике» коммуникации, последовательному преобразованию структур на пути от языка к знанию и от знания к языку посредством омертвленных материальных знаков. Всеобщность этих процессов подтверждается, когда мы описываем свернутую предикативность. Свертывание и развертывание предикативных структур имеют прямое отношение к системе уровней языка. Мы подробно остановились на таких спорных уровнях, как словосочетание и сложное предложениеобосновали предикационное понимание морфологии и словообразования, коснулись проблем высших уровней языка, каковыми считаем личное, интресубъектное и всеобщее говорение. В этой же главе представлена основа понятийной системы: трехмерная динамическая модель языка, объединяющая уровни, предикационную цепь и синтактику. В разделе о модальной структуре сообщения уточняется понятие модуса и вводится понятие адреса как неотъемлемых компонентов сообщения. Там же рассмотрена коммуникативно-когнитивная матрица как «физический» или внутрипсихический" механизм поддержания постоянства предика-ционного выражения.
В четвертой главе предпринята попытка перейти к метафизике языка. Основой для этого послужила немецкая экзистенциальная философия. Метафизикой языка занимались многие философы, например, А. Ф. Лосев или о. П. Флоренский, которые говорили об онтологии имени, полагая, что именно в этом сущность языка. Но метафизика именования мертва без изучения техники именования — предикации. Как уже упоминалось, проблемы номинации, выходящие за пределы предикационных процессов, есть предмет уже не лингвистики, а философии. Мы полагаем, что остались в рамках языкознания. Кроме того, по нашему мнению^ лингвистика не должна изучать проблемы истинности и реальности/ирреальности отдельных высказываний про «розовых слонов» и «зеленые сны». На-сильственность их очевидна — именно такие высказывания как раз и конструируются, а не зарождаются на основе предшествующего знания как нечто целостное. Тем не менее, язык допускает их создание, исследование контекста породившей их философской речи, ее адресов и модусов, следовательно, проблематика верификации их семантических противоречий также выходит за рамки лингвистики. Воспринимающий их адресат будет пытаться реконструировать предшествовавшую денотативную ситуацию. Лингвистика изучает технику языка, а не содержимое порождающего язык сознания. л л.
Что подразумевал М. Хайдеггер, называя язык «домом бытия» ?
Возможно, то, что язык — форма форм, и для получения содержания любой его сущности следует воссоздать структуру, вскрытие смысла компонентов которой, в свою очередь, провоцирует новые структурные предикационные потоки.
Возможно, — то, что язык существует как поддержание стабильности предикативного выражения. То, что он — многомерная динамическая система. Процесс. Поток предикаций. То, в чем живет человек, и что формирует сознание человека.
Язык — это путь к языку: экзистенциальный поток, очерчивающий частные бытия и разворачивающий их навстречу друг другу, заставляя становиться «бытиями-вместе» .
Язык — реализация движения к трансценденции, средство проявления «уже сказанной» подлинности мира, прочерчивающий «области присутствия» .
Язык — неизбежно дом бытия, его мелодия.
