Написать заключение к готовому диплому: Языковые средства выражения эмоциональности в английских художественных произведениях и в их переводах на русский язык

выказывающее набожность…") с целью формирования субконстраста в характеристике персонажа, усиливающее эмотивность.

«…She said that she could not stand him because of his orthodox cringing…» — «…Она сказала, что терпеть его не может из-за его ортодоксального пресмыкательства…» (1:153) — сложная стилистическая конструкция с внутренней каузацией путем введения крайне редкого сочетания «orthodox cringing» — семантически самопротиворечивого во взаимосоотнесении предиката с субъектом и орицательно характеризующее личность персонажа с усилением выраженности этого отношения.

Приведенные примеры являются иллюстрациями большинства тех средств формирования эмотивности в режимах коммуникации, что могут быть отнесены к употреблению коллоквиальной лексики, разговорным жанрам, речевым паттернам и стилям. Многие талантливые писатели, создающие свои произведения на английском языке, часто прибегают к стилистическим фигурам с использованием коллоквиальных лексем, являющихся эффективным средством формирования эмотивности.

(43) He was not quite been as she had expected, less secular person in respect of some of his views, less spoiled child of destiny, and therefore — turned out better than she expected. T he demands of his were more moderate, feeling hotter. P

articularly struck by her observations made them the home of Mr. E lton, in which he did not see the big flaws. N o — in his experience — not bad at home, and do not be sorry man, who will get a house. T

here will be enough room to get a lot of comfort. Knucklehead should be to demand more (9: 489).

— Он оказался не совсем таков, как она ожидала, менее светским человеком в отношении некоторых своих взглядов, меньшим баловнем судьбы, и, следовательно, — оказался лучше, чем она ожидала. Требования его были более умеренны, чувства более горячи. Особенно поразили ее соображения, высказанные им о доме мистера Элтона, в котором он не усмотрел больших изъянов. Нет, — по его впечатлению, — дом совсем неплох, и не стоит жалеть человека, которому достанется такой дом. Здесь вполне хватит места, чтобы устроиться с большим комфортом. Болваном надо быть, чтобы требовать еще большего (6: 494).

Лексико — стилистический анализ фрагмента:

«Spoiled child of destiny» — сложная метафора в виде идиоматического оборота (фразеологизма).

The demands of his were more moderate, feeling hotter — связка more moderate… Hotter — распространенный прием парного совмещения сравнительных степеней имен прилагательных, сложная синтаксическая конструкция выражения эмоционального отношения к данному персонажу.

Knucklehead should be to demand more — негативная коннотация в связке с модальным глаголом, семантическая инверсия как средство формирования эмотивности.

(44). The face of a member of the Governor’s Commission to Isaac was vaguely familiar — long, with a high forehead, mouth keyhole slot, sunken cheeks, crooked nose cartilage thinning hair. Gentle manners. Lean … He obviously knew about the hundred thousand (10:144).

— Лицо одного из членов губернаторской комиссии было Айзеку смутно знакомо — длинное, с высоким лбом, рот замочной прорезью, впалые щеки, кривоватый носовой хрящ, редеющие волосы. Мягкие манеры. Сухопарый… Ему явно было известно про те сто тысяч (1:147).

— Используется перечисление как формирование портретной характеристики с эмоциональным отношением одного персонажа к другому.

(45) Enough of patriotism drunkards and thieves, swollen with dropsy! Free finance, free rent, free love and a free church in a free civil civil state!

O-Madden Burke. Free fox in the henhouse free!

David Byrne (yawn). А-а-а-аh-ah-ah!

Bloom. Mixed race and mixed marriages.

Lenehan. What about mixed baths? (11:611).

— Довольно патриотизма пропойц и жуликов, раздутых водянкой! Свободные финансы, свободная рента, свободная любовь и свободная гражданская церковь в свободном гражданском государстве!

О-Мэдден Берк. Свободная лиса в свободном курятнике!

Дэвид Берн (зевает). Иа-а-а-ах!

Блум. Смешанные расы и смешанные браки.

Ленехан. А как насчет смешанных бань… (4:614).

Лексико — стилистический анализ отрывка:

Enough of patriotism drunkards and thieves — автором «вбрасывается» политическая лексика (лозунг) как средство формирования экспрессии и отражения эмоционального отношения персонажа к сказанному им.

Free finance, free rent, free love and a free church in a free civil civil state! — сложная синтактико-стилистическая конструкция с повторением одного и того же эпитета free ко всем членам предложения как средство выражения высокой (но нарочитой) патетики.

Free fox in the henhouse free! — инверсия (перефраз) с довольно двусмысленной семантикой — идиома, с ходу «сконструированная» одним персонажем по поводу выступления предыдущего оратора.

А-а-а-аh-ah-ah! — междометие, выражение скуки третьего персонажа по поводу выступлений первых двух.

What about mixed baths? — инверсия (предикат, иррелевантный субекту, поскольку «смешанная баня» — это contradictio ad adjectum), в сочетании с авторским «а как насчет???» — вопрос почти риторический.

Выводы по главе II:

В данной главе исследовались словообразовательные, лексические, синтаксические, структурные, стилистические и смешанные средства формирования эмотивности, применяемыми английскими и американскими авторами в англоязычной художественной коммуникации в качестве средств формирования эмотивности своих авторских текстов. Подводя итоги этой практической части, в отношении тех результатов, которые были сформированы в процессах обобщения значительного количества эмпирического материала, в направлении исследования следующих средств и механизмов формирования эмотивности:

Свойства эмотивов и совокупностей эмотивов, обеспечивающие их способность передавать особое отношение коммуникатора к самому содержанию сообщения, либо к тому адресату, кому это сообщение направляется в коммуникации.

Свойства сообщения или речевого процесса, организованных на основе использования эмотивной лексики.

Потенциал выражения эмоций и чувств, присущий тем или иным формам эмотивной лексики.

Потенциал формирования особого типа восприятия коммуникативного сообщения адресатом, присущий эмотивной лексике.

Свойства и особенности функционирования лингвистических механизмов формирования коммуникативной эмотивности.

Свойства и особенности функционирования экстралингвистических механизмов формирования коммуникативной эмотивности.

Внешние особенности коммуникативной ситуации и механизмы их возможного влияния на эмотивные характеристики сообщения в художественной коммуникации.

Влияние задаваемых автором художественного произведения социальных параметров коммуникативного акта на механизмы формирования эмотивности сообщений.

Влияние дисбаланса начальных интенций коммуникатора и презумпций адресата на функционирование механизмов формирования коммуникативной экспрессии.

В целом ряде примеров в качестве средств формирования эмотивности наряду с лингвистикой присутствуют психолингвистические аспекты формирования эмотивов как средства обеспечения коммуникативной экспрессии.

Сам феномен эмоциональной речи, возникающий как артефакт применения тех или иных средств формирования эмотивности, обнаруживает целый ряд изменений в отношении своей прагматики, семантики и синтаксиса, то есть, — затрагивает весь полный ряд наиболее значимых семиотических характеристик, распространяемых на художественный текст как на конкретное воплощение авторского замысла с использованием многообразия средств формирования эмотивных характеристик языка, исследуемого как классический образец знаковой структуры.

В отношении прагматики эмоциональные речевые акты в художественной коммуникации обнаруживают вполне ощутимый сдвиг в направлении апеллятивности, то есть ориентации на рефлексию сообщения реципиентом и характер этой рефлексии. В отношении семантики эмоциональная речь демонстрирует значительно большую смысловую категоричность, нежели речь обычная. В отношении синтаксиса обнаруживается вполне определенная склонность к применению целого ряда особых структур и моделей как на уровне лексем, так и композиций лексем, а также на уровне структуры всего избранного фрагмента коммуникации, всестороннее лингвистическое исследование которых и составило значительную часть содержания настоящей главы.

Помимо всего вышеизложенного, также обращает на себя внимание и то обстоятельство, что единая онтогенетическая природа практически всех естественных актов проявления эмоциональности тем или иным образом, неизбежно формирует в единой системе лексики и стилистики естественного языка специальный набор особых лингвистических средств, использование которых напрямую сопряжено с вербализацией тех или иных типов базовых эмоций.

Традиционная для классической теории психологии эмоциональных состояний дихотомия разделения эмоций преимущественно на положительные и отрицательные с использованием этого огромного потенциала мастерски репрезентируется авторами художественных произведений в своих текстах, формируя яркие и рельефные психологические портреты своих персонажей почти что исключительно с помощью одних только средств языка, причем, в некоторых из рассмотренных примеров авторами удалось воссоздать такие тончайшие нюансы межчеловеческих отношений, которые отражают в художественных текстах всю их невероятную глубину и сложность.

ГЛАВА III. ПРИЕМЫ ПЕРЕДАЧИ ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ В ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

3.

1. Основные принципы перевода художественной литературы Перевод художественного произведения можно рассматривать как с литературоведческой точки зрения, так и с лингвистической. Нас интересует в данной работе, в первую очередь, рассмотрение процесса перевода в лингвистическом плане, то есть межъязыковое преобразование или трансформация текста на одном языке в текст на другом языке. Текст оригинала при этом не преобразуется, но на основе его создается другой текст, который отличается от исходного текста в плане выражения, то есть по форме, но остается эквивалентным ему в плане содержания, то есть совпадающим с ним по значению.

Основная проблема, с которой сталкивается переводчик при передаче референциальных значений, выражаемых в исходном тексте, — это несовпадение круга значений, свойственных единицам языков оригинала и перевода. Не существует двух различных языков, у которых бы значения смысловых единицы — морфем, слов, устойчивых словосочетаний совпадали.

Л.С. Бархударов сводит типы семантических соответствий между лексическими единицами двух языков к трем основным: полное соответствие; частичное соответствие; отсутствие соответствия.

Случаи полного совпадения лексических единиц разных языков относительно редки. Как правило, это слова полные синонимы, то есть имеющие в обоих языках только одно лексическое значение. Количество их, по сравнению с общей массой слов в лексиконе языка относительно невелико. К этой группе относятся слова, принадлежащие преимущественно к следующим лексическим группам: имена собственные и географические названия, входящие в словарный состав обоих языков; научные и технические термины; некоторые другие группы слов, например, названия месяцев и дней недели, числительные и пр. Межъязыковые полные синонимы, не отличающиеся стилевой и эмоционально-экспрессивной окраской, например: луна — moon; вторник — Tuesday, зеленый — green. Большинство из них являются словами нейтрального стиля, без эмоционально-экспрессивной окраски. Их именуют нейтральными межъязыковыми полными синонимами .

Л.С. Бархударов подчеркивает, что для теории и практики перевода особый интерес и трудность представляют собой два последних случая (частичное соответствие и полное отсутствие соответствия) .

Наиболее распространенным случаем при сопоставлении лексических единиц двух языков является частичное соответствие, при котором одному слову в языке оригинала соответствуют не один, а несколько семантических эквивалентов в языке перевода.

У относительных синонимов при сходстве понятийного содержания их эмоциональные и стилистические характеристики не совпадают. Каждое слово синонимического ряда одного языка может выступать как полный межъязыковой синоним одного слова другого языка и одновременно являться относительным межъязыковым синонимом практически всех слов синонимического ряда того же иностранного языка.

Наконец, третий возможный случай взаимного отношения лексики двух языков — это полное отсутствие соответствия той или иной лексической единице одного языка в словарном составе другого языка. В этих случаях принято говорить о так называемой безэквивалентной лексике. Безусловно, перевод лексики, не имеющей соответствий в языке перевода, представляет собой определенную трудность, но трудность эта вполне преодолима, поскольку любой язык в принципе может выразить любое понятие.

Главная цель перевода — достижение адекватности. Адекватный (эквивалентный) перевод — это такой перевод, который осуществляется на уровне, необходимом и достаточном для передачи неизменного плана содержания при соблюдении соответствующего плана выражения, т. е. норм переводящего языка.

Одним из существенных вопросов переводоведения является вопрос о том, что важнее для перевода — слова или мысли. Ранее господствовало мнение, что единицей перевода является слово. Особенно ревностно эта точка зрения в свое время отстаивалась теоретиками перевода Библии, которые были убеждены в том, что любой отход от слова божьего — это кощунство. Однако впоследствии как теоретики, так и практики пришли к выводу, что перевод слово в слово мешает полному раскрытию мыслей авторов. Другое крайнее мнение сводилось фактически к игнорированию роли отдельных слов. Этот метод перевода известен в истории перевода как учение Драйдена (John Dryden) о парафразе. Долгое время это учение господствовало в переводе художественных произведений. Такой подход является более плодотворным, поскольку в процессе перевода переводчик располагает большими возможностями в области семантических поисков и решений на уровне предложения. В настоящее время общепризнанным является положение, что перевод не должен игнорировать отдельные слова, но в целом должен передать мысли автора, причем не только мысли в целом, но и их нюансы .

Поэтому оптимальным представляется гибкий подход, предполагающий, что для достижения высокого качества перевода необходимо творческое совмещение элементов частного (решение проблем перевода на уровне слов и словосочетаний) и целого (перевод всей мысли на уровне предложения, с учетом более крупного текстового отрезка или даже всего произведения в целом). В процессе работы сам текст (а точнее его языковые особенности и его смысловое содержание) постоянно вносит коррективы в работу переводчика, что позволяет добиваться большей точности и выразительности.

При этом работа переводчика не сводится только к нахождению эквивалентного или вариантного соответствия. Она включает в себя также работу над переводческими преобразованиями или трансформациями.

Среди разных видов перевода художественный перевод занимает особое место, он относится к категории сложных понятий, связанных с творческим решением задач межкультурного посредничества. В случае художественного перевода ситуация осложняется тем, что от переводчика требуется не только понимание исходного смысла, но и способность воспроизводить его на другом языке, то есть, по существу, создавать иноязычные условия, в которых проявляется аналогичная художественная функция языкового знака. (нумерация ссылок начинается с единицы на каждой странице) Первое объективное условие перевода художественного текста заключается в том, что переводчик воспроизводит не только и не столько составляющие этот текст языковые знаки, сколько их отдельные и совокупные художественные функции. Поэтому и понимание смысла, то есть системы образов художественного текста в ее единстве со способами выражения, является вторым необходимым условием художественного перевода.

Таким образом, получается, что художественный перевод представляет собой инокультурное подобие исходного художественного текста, отвечающее литературно-коммуникативным требованиям и представлениям общества на определенном историческом этапе.

Исследуя перевод как особый вид речевой коммуникации, теория перевода не ограничивается анализом его языкового механизма, поскольку перевод представляет собой не только взаимодействие языков, но и взаимодействие культур. В переводе находят свое отражение как ситуация порождения исходного текста, так и ситуация перевода. В переводе главным действующим лицом является человек, переводчик, особенности мировоззрения и квалификации которого неизбежно сказываются на конечном результате. Каждый раз переводчик соизмеряет лексическое значение и окружающие его смысловые оттенки, определяет семантическую нагрузку слова, а также его экспрессивно-эмоциональную окраску и функциональный вес, т. е. сопоставляет в словах реализованный объем передаваемой ими информации и выполняемую ими функцию. При сопоставлении переводов с их оригиналами переводчик определяет виды словесной информации, которые должны быть соблюдены при переводе, и те, от которых следует отказаться .

3.

2. Переводческие трансформации в переводе Слово «трансформация» по-русски означает просто «преобразование». Перевод сам по себе всегда есть преобразование текста на одном языке в текст на другом языке, но понятие собственно «переводческой трансформации» более узкое, оно относится к конкретным методам преобразования не текста в целом, а отдельных слов и выражений.

В настоящее время существует целый ряд классификаций переводческих трансформаций. Л. К. Латышев предлагает следующую классификацию трансформаций по характеру отклонения от межъязыковых соответствий :

морфологические — замена одной категориальной формы другой или несколькими;

синтаксические — изменение синтаксической функции слов и словосочетаний;

стилистические — изменение стилистической окраски отрезка текста;

семантические — изменение не только формы выражения содержания, но и самого содержания, а именно, тех признаков, с помощью которых описана ситуация;

смешанные — лексико-семантические и синтактико-морфологические.

В классификации Л. С Бархударова переводческие трансформации различаются по формальным признакам :

перестановки (изменения расположения (порядка следования) языковых элементов в тексте перевода по сравнению с текстом оригинала);

добавления (использование в переводе дополнительных слов, не имеющих соответствий в оригинале). Добавления оказываются обусловленными семантическими, грамматическими, стилистическими, прагматическими соображениями.

Слова, фразы, словосочетания, имеющие на языке оригинала явно выраженную стилистическую окраску, могут при дословном переводе потерять эту окраску и оказаться стилистически нейтральными (или наоборот). В таком случае переводчику требуется что-нибудь добавить (или убавить), чтобы в переводе воспроизвести стилистические или эмоциональные особенности оригинального текста.

Синтаксические (добавления представляют собой «формальные добавления», вызванные требованиями грамматики ПЯ, вводящие тот или иной член предложения, не обязательный в языке оригинала, но обязательный в языке перевода. Такие добавления маловероятны в англо-русских переводах, поскольку синтетический русский язык более гибок в этом отношении, и в русских переводах естественно опускаются, а не добавляются разные вспомогательные глаголы и условные субъекты безличных предложений, обязательные в английском языке.

Стилистические добавления приветствуются тогда, когда не удается найти слово, соответствующее по стилистической или эмоциональной окраске слову в языке английского оригинала. Семантические добавления необходимы для сохранения смысла всего высказывания (текста). Более того, чтобы смысл высказывания не терялся при дословном переводе, требуется вводить в текст те или иные пояснения. Этот вид добавления — прагматического приращения — реализуется очень часто (хотя и не обязательно) при помощи антонимического перевода, компенсации, конкретизации, генерализации и модуляции, так как при использовании этих приемов очень часто добавляются слово или несколько слов, и всегда добавления неизбежно наличествуют при экспликации. Прагматические причины добавлений объясняются необходимостью раскрытия при переводе безэквивалентной лексики. Например:

It was Friday and soon they’d go out and get drunk (J. Brain, Room at the Top).

Была пятница, день получки, вскоре эти люди выйдут на улицу и напьются (пер. Т. Кудрявцевой и Т. Озерской).

Слова, добавленные в переводе, оказались необходимыми, поскольку русскому читателю, как правило, неизвестно то, что знает каждый англичанин: зарплата в Англии выдается еженедельно, по пятницам;

замены (конкретизация, генерализация, антонимический перевод, компенсация);

опущения (пропуск языковых элементов в тексте перевода по сравнению с текстом оригинала).

При этом Л. С. Бархударов подчеркивает, что подобное деление является в значительной мере приблизительным и условным.

Я.И. Рецкер, с некоторыми оговорками, выделяет семь разновидностей только лексических трансформаций, предлагая несколько более широкую классификацию по сравнению с Л. С. Бархударовым, но в целом не противореча ему. В целом необходимо заметить, что названные классификации трансформаций не противоречат, а взаимно дополняют друг друга, поскольку проводятся по разным классифицирующим признакам. Таким образом, в зависимости от конкретной цели могут быть предложены и другие классификации трансформаций.

В рамках данной работы не предусмотрено рассмотрение всевозможных теоретических концепций, поэтому ограничимся лишь теми из них, которые представляются существенными для нашего исследования.

Прежде всего, в переводе опускаются семантически избыточные слова.

При лексических заменах происходит замена отдельных конкретных слов или словосочетаний исходного языка словами или словосочетаниями языка перевода, которые не являются их словарными соответствиями, то есть имеют иное лексическое значение, нежели слова исходного языка.

Особенности контекста могут вынудить переводчика отказаться в переводе от применения даже вариантного соответствия, не говоря уже об эквивалентном соответствии. В подобном случае он подыскивает вариант перевода, подходящий лишь для данного конкретного случая. Такой вариант перевода называют контекстуальной заменой.

Характер контекстуальной замены целиком зависит от особенностей индивидуального контекста, и переводчику приходится каждый раз искать особые пути перевода. Эта задача требует творческого решения, и в большинстве подобных случаев переводчик может руководствоваться лишь общими принципами перевода. Поэтому не представляется возможным вывести правила создания контекстуальных замен для всех или, по крайней мере, для большинства случаев.

Тем не менее, имеется ряд переводческих приемов, используемых, в основном, для создания контекстуальных замен.

Конкретизация представляет собой замену слова исходного языка с более широким значением словом другого языка с более узким значением.

Генерализацией называется замена единицы языка источника, имеющей более узкое значение, единицей языка перевода с более широким значением, т. е. преобразование, обратное конкретизации. Создаваемое соответствие выражает родовое понятие, включающее исходное видовое.

Сущность приема антонимического перевода состоит в том, что переводчик заменяет утвердительную конструкцию отрицательной или наоборот, что сопровождается соответствующей лексической заменой единицы исходного языка его антонимом в языке перевода. В рамках антонимического перевода единица языка источника может заменяться не только прямо противоположной единицей языка перевода, но и другими словами и сочетаниями, выражающими противоположную мысль.

Прием компенсации применяется в том случае, когда некий языковой феномен не может сам по себе быть передан языком перевода. В этом случае, компенсируя потерю, возникающую в переводе оттого, что та или иная языковая единица исходного языка осталась непереведенной адекватно, переводчик передает ту же самую информацию каким-либо другим средством, причем не обязательно в том же самом месте текста, что в подлиннике. Компенсация используется особенно часто там, где необходимо передать чисто языковые особенности подлинника (диалектизмы, индивидуальные особенности речи, неправильные языковые формы, каламбур, игру слов и т. п.), которые не всегда имеют непосредственные соответствия в языке перевода. При переводе контаминированной, то есть неправильной речи, переводчик не должен быть связан применением именно той категории средств, какими пользуется иностранный автор.

Прием компенсации показателен тем, что он четко иллюстрирует одно из основных положений теории перевода — адекватно переводятся не отдельные элементы текста, а весь текст в целом. Иными словами, существуют непереводимые частности, но нет непереводимых текстов.

Модуляцией или смысловым развитием называется замена слова или словосочетания языка источника единицей языка перевода, значение которой логически выводится из значения исходной единицы. Смысловое развитие при переводе заключается в том, что в переводе используется слово или словосочетание, значение которого является логическим развитием значения переводимой единицы.

Смысловое развитие означает отход от прямого словарного соответствия данному слову или словосочетанию. Таким образом, принципиально смысловое развитие не отличается от более простых приемов лексической трансформации, конкретизации и генерализации. Различие здесь только в характере и степени сложности приема. Необходимо иметь в виду, что смысловое развитие всегда относится не к одному отдельно взятому слову, а, по меньшей мере, к словосочетанию или смысловой группе.

Наиболее часто значения таких слов и словосочетаний в подлиннике и в переводе бывают связаны причинно-следственными отношениями. При этом замена причины явления его следствием (или наоборот) отнюдь не нарушает точности перевода, а, напротив, является наилучшим, а порой и единственным способом адекватной передачи содержания подлинника.

Использование этого приема наглядно показывает, что нередко достижение адекватности связано с отклонением от буквы подлинника, с творческим подходом к преодолению переводческих трудностей.

В процессе перевода, если это диктуется контекстом, могут заменяться предмет, процесс или признак другим предметом, процессом или признаком, логически связанным с заменяемым. При этом возможна замена любой из этих трех категорий любой другой категорией, то есть вполне закономерно заменять при переводе слово, обозначающее предмет, словом, обозначающим его признак, предмет — процессом, процесс — предметом или признаком, признак — предметом и т. п. Понятно, что эти замены сопряжены с заменой грамматических категорий, то есть с одновременной грамматической трансформацией. Однако в основе каждой грамматической трансформации лежит необходимость или целесообразность отхода от лексического словарного соответствии, то есть нецелесообразность дословного перевода.

Когда при переводе словосочетания, смысловой группы или предложения не представляется возможным оттолкнуться от словарных соответствий или контекстуальных значений отдельных слов, но необходимо понять смысловое значение всего переводимого целого и выразить его словами, иногда очень далекими от слов подлинника, то используется прием целостного переосмысления. Это один из самых трудных приемов трансформационного перевода. Самое широкое применение этот прием находит при переводе фразеологии, которая отражает специфику живого разговорного языка.

Экспликация или описательный перевод — это лексико-грамматическая трансформация, при которой лексическая единица языка оригинала заменяется словосочетанием, эксплицирующим ее значение, т. е. дающим более или менее полное объяснение или определение этого значения на языке перевода. С помощью экспликации можно передать значение любого безэквивалентного слова в оригинале. Недостатком описательного перевода является его громоздкость и многословность. Поэтому наиболее успешно этот способ перевода применяется в тех случаях, где можно обойтись сравнительно кратким объяснением.

В целом учет прагматического фактора при переводе требует от переводчика хорошего знания самих предметов и ситуаций, описываемых в исходном тексте, то есть глубоких экстралингвистических знаний.

С другой стороны, применение переводческих приемов требует от переводчика «чувства меры», так как злоупотребление разного рода добавлениями в процессе перевода может привести к смысловому или стилистическому искажению подлинника. Переводчик должен разъяснять читателю непонятные или незнакомые ему явления и понятия, но он ни в коем случае не должен подменять их понятиями, привычными читателю переведенного текста. В противном случае перевод может вылиться в сознательное или бессознательное искажение подлинника, выражающееся в «перенесении» описываемых в нем ситуаций в привычную для носителей языка перевода обстановку.

Выводы к главе III:

Рассмотрев приемы передачи эмоциональности в переводе на русский язык, можем сделать следующие выводы:

1. Переводческие добавления в переводах художественной литературы представляют собой один из видов переводческой трансформации.

2. Причина возникновения разного рода переводческих трансформаций состоит в том, что в разных языках существуют объективно разные способы выражения, разные языковые картины мира, разная семантика языковых единиц.

3. В настоящее время существует целый ряд классификаций переводческих трансформаций. Большинство исследователей не выделяют переводческое добавление в отдельную категорию. Однако в их работах отмечается, что переводчики прибегают к этому приему, осуществляя такие виды трансформаций, как экспликация, а иногда и при компенсации, конкретизации, генерализации и модуляции.

4. Среди признанных теоретиков перевода только Л. С. Бархударов выделял переводческое добавление в отдельную категорию. Он делит причины, вызывающие необходимость использования приращений, на четыре группы: синтаксические, стилистические, семантические и прагматические.

Заключение

В нашей работе был проведен анализ теоретического материала по теме «Языковые средства выражения эмоциональности в английских художественных произведениях и их перевод на русский язык».

Эмоции в данном случае воспринимаются как сильное душевное чувство, переживание. Однако вместо этого термина в нашей работе принят термин эмоциональность под которой понимают характеристику личности, проявляющаяся в частоте возникновения разнообразных эмоций и чувств. Принимая такую трактовку понятия «эмоциональность» в данной работе, соотношение понятий «эмоции» и «эмоциональность» можно обозначить как частное проявление (эмоции) определенного свойства человека (эмоциональности) — способности испытывать и выражать эмоции.

При анализе эмоциональности как лингвистической категории, следует различать эмоциональность речи и эмотивность языка. Последняя имеет прямое отношение к анализу текста, тогда как эмоциональность отражает общую способность человека выражать и испытывать определенные эмоции.

В классической психологии личности и психологии эмоций существует теория так называемых базисных («базальных») эмоциональных состояний, являющихся основой для всех иных типов классификаций эмоций. Для обозначения этих базисных эмоций в английском языке применяются следующие специальные лексемы, объединенные в группы: положительных эмоций, отрицательных эмоций, нейтральных эмоций.

Для анализа эмоциональности в английском языке были выбраны следующие тексты: роман Джейн Остин «Эмма», роман «Улисс» Джеймса Джойса и сборник новелл «Мемуары Мосби» Сола Беллоу. Их переводы на русский язык предоставлены следующими: М. Кан, И. Бернштейн («Эмма»), С. Хоружий, В. Хинкис («Улисс»), В. Хинкис, Л. Беспалова («Мемуары Мосби»).

Из анализа видно, что выражение эмоциональности происходит на всех речевых уровнях.

Словообразовательный уровень эмоциональности представлен суффиксальным словообразованием субстантивных эмотивов английского языка, суффиксальным словообразованием наречий и числительных, суффиксальным образованием прилагательных и префиксальным словообразованием субстантивов и предикатов.

Если отнести классические правила морфологии естественного английского языка к формированию эмотивов и эмотивных лексем, то наиболее впечатляющей их особенностью окажется весьма ясно, отчетливо и рельефно выраженная в языке тенденция к использованию наиболее коротких морфологических форм.

Что касается морфологического уровня, то использование междометий, служебных лексем и интенсивов позволяет сформировать в локальных фрагментах текста более выраженные эмоциональный фон, внутри которого фактические отношения и эмоции героев художественного произведения могут выражаться с использованием всех перечисленных типов лексических средств таким образом, что у автора появляются дополнительные возможности для привлечения также и стилистических средств формирования эмоциональности, которые, интерферируя с морфологическими средствами, усиливают и форсируют процессы создания эмотивности художественной коммуникации существенно более эффективным образом.

На лексическом уровне представлены семантические группы лексем, называющие эмоции, и слова с эмотивной семантикой, которые выражают все базовые эмоции.

Анализ синтаксических средств формирования эмоциональности художественного произведения в англоязычной коммуникации указывает на их разнообразие, начиная от введения специфицированных синтаксических оборотов к риторическим вопросам и изменению (трансформации) утвердительных высказываний в вопросительные таким образом, что это определенным образом изменяет их общую семантику за счет добавления в нее дополнительных компонентов отношения автора к своим персонажам, либо отношения этих персонажей к своим собственным действиям, либо к результатам собственных действий.

В стилистике художественной коммуникации использование лексики особого рода оказывается практически всегда сопряжено с многопозиционным взаимодействием авторского замысла коммуникатора и субъективного восприятия реципиента, движущихся в своем взаимодействии одно другому навстречу во взаимном желании сторон оставаться как можно более адекватно услышанными и понятыми друг другом. Эпитеты, метафоры, гиперболы, повторы и литоты как средства формирования эмотивности текста сообщения в художественной коммуникации относят в различные специализированные группы, а также специфические «тропы» внутри коммуникативных режимов.

Использование всех этих средств эмоциональности в английских и русских текстах порой отличается или происходит неожиданное соединение таких компонентов, или нарушение их валентности в этом соединение, что порождает новый смысл коллоквиальной лексемы, формирующийся как парадокс, отличающий особый род — «слова — экспрессемы»

К основным приемам перевода эмотивной лексики в художественных текстах относят применение эквивалентов и аналогов, описательный, антонимический переводы, калькирование и комбинированный перевод.

I. Книги

1.

1. Однотомные издания:

Амосова Н. Н. Основы английской фразеологии / Н. Н. Амосова. — Л.: Ленинградского ун-та, 1963. — 207 с.

Аникин Г. В. История английской литературы / Михальская Н. П. — М.: Высшая школа, 1985. — 431 с.

Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков / В. Д. Аракин. — М.: Просвещение, 1989. — 256 с.

Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык / И. В. Арнольд. — М.: Флинта: Наука, 2002. — 383 с.

Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного произведения. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. — С. 169−194.

Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л. С. Бархударов. — М.: Междунар. отношения, 1975. — 240 с.

Брандес М. П. Предпереводческий анализ текста / М. П. Брандес, Провоторов В. И. — М.: НВИ-Тезаурус, 2003. — 222 с.

Бреус Е. В. Основы теории и практики перевода с русского языка на английский / Е. В. Бреус. — М.: УРАО, 2000. — 207 с.

Валгина Н. С. Теория текста / Н. С. Валгина. — М.: МГУП «Мир книги», 1998. — 208 с.

Виноградов В. С. Лексические вопросы перевода художественной прозы / В. С. Виноградов. — М.: МГУ, 1978. — 174 с.

Влахов С. И. Непереводимое в переводе / С. И. Влахов. — М.: Высш. школа, 1986. — 416 с.

Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка / И. Р. Гальперин. — М: Изд-во лит. на иностр. яз., 1958. — 459 с.

Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка / А. Н. Гвоздев. — М., 1965. — 408 с.

Иванов А. О. Английская безэквивалентная лексика и ее перевод на русский язык / А. О. Иванов. — Л.: ЛГУ, 1985. — 90 с.

Изард К. Е. Эмоции человека. — М.: Изд-во МГУ, 1982. — С. 214.

Ильин Е. П. Эмоции и чувства. — СПб.: Питер, 2001. — 752 с.

Кашкин И. А. Эрнест Хемингуэй / И. А. Кашкин. — М.: Сов. писатель, 1966. — 28 с.

Комиссаров В. Н. Лингвистика перевода / В. Н. Комиссаров. — М.: Междунар. отношения, 1980. — 167 с.

Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов: 2-е изд., испр. и доп. — М.: ЧеРо, 2003. С. 145.

Красновский В. Е. Большая литературная энциклопедия / В. Е. Красновский. — М.: Слово, 2004. — 848 с.

Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации / В. В. Красных. — М.: Гнозис, 2001. — 269 с.

Крупнов В.Н. В творческой лаборатории переводчика / В. Н. Крупнов. — М., 1976. — 192 с.

Кузнец М. Д. Стилистика английского языка / Ю. М. Скребнев. — Л.: Учпедгиз, 1960. — 433 с.

Кухаренко В. А. Интерпретация текста / В. А. Кухаренко. — Л.: Просвещение, 1978. — 327 с.

Латышев Л. К. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения / Л. К. Латышев. — М.: Международные отношения, 1981. — 267 с.

Макаров М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. — М.: Гнозис, 2003. — 276 с.

Маршак С. Я. Поэзия перевода / С. Я. Маршак. — М., 1965. — 134 с.

Маслова В. А. Лингвокультурология: Учебное пособие для студентов вузов / В. А. Маслова. — М.: AKADEMIA, 2001. — 202 с.

Миньяр-Белоручев Р. К. Теория и методы перевода / Р.К. Миньяр-Белоручев. — М.: ЧНУЗ «Моск. лицей», 1996. — 207 с.

Рейсер С. А. Основы текстологии / С. А. Рейсер. — Л.: Просвещение, 1978. — 176 с.

Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика: Очерки лингвистической теории перевода / Я. И. Рецкер. — М.: Международные отношения, 1974. — 216 с.

Романов Д. А. Эмоции в системе языковых репрезентаций: Монография. — Белгород: Изд-во Белгородского гос. ун-та, 2004. — 316 с.

Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. — М.: Слово, 2000. — С. 41.

Федоров А. В. Основы общей теории перевода / А. В. Федоров. — М.: Высш. школа, 1983. — 303 с.

Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций / Монография. — М. Гнозис, 2008 г. — 416 с.

Швейцер А. Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты / А. Д. Швейцер. — М.: Наука, 1988. — 214 с.

1.

2. Многотомные издания:

Апресян Ю. Д. Избранные труды: В 2 т. Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. — М.: Языки русской культуры, 1995.

Радченко О. А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Т.

1. — М., 1997.

Твардовский А. Т. Собр. соч. в 6-ти томах. Т. 5 / А. Т. Твардовский. — М., 1980. — 518 с.

II. Статьи

2.

1. Из журнала:

Ахманова О. С. Теория и практика перевода в свете учения о функциональных стилях речи / О. С. Ахманова, В. Л. Задорнова // Лингвистические проблемы перевода. — М., 1981. № 11. 27 с.

Гаспаров М. Л. Стиль поломанной стилизации / М. Л. Гаспаров // НЛО. 2004. № 70. С. 298−300.

Топер П. Перевод и литература: творческая личность переводчика / П. Топер // Вопросы литературы. — 1998. № 6. С. 178 — 199.

Уорф Б. Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1960

Вып. 1. С. 174.

2.

2. Из сборника:

Шаховский В.И. Эмоционально-смысловая доминанта в естественной и художественной коммуникации // Язык и эмоции: Личностные смыслы и доминанты в естественной и художественной коммуникации. — Волгоград, 2004. C. 147−168.

III. Диссертации. Авторефераты диссертаций:

Прудникова И. А. Эмоциональность как категория художественного текста: автореф. дис… канд.

филол.наук: 10.

02.01 / И. А. Прудникова; Гос. ин-т рус.

яз им. А. С. Пушкина. — Москва, 2011. — 232 с.

Чернец А. О. Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык: дис… д-ра филол. наук: 10.

02.20. / А. О. Чернец; Пятигорский гос. лингв. ун-т. Пятигорск, 2004. — 194с.

IV. Электронный ресурс (Интернет) Даниленко В. П. Языковая картина мира в гипотезе Сепира-Уорфа [Электронный ресурс]. — Иркутск, 2002. — Заглавие с экрана. — Режим доступа:

http://old.islu.ru/danilenko/articles/sepirkart.htm

Национальная психологическая энциклопедия (НЭС) [Электронный ресурс]. Заглавие с экрана. — Режим доступа:

http://vocabulary.ru/dictionary/16/word/yemocionalnost

V. Список использованных словарей Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева.— 2-е изд., доп. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2002 .— 707 с.

Оксфордский толковый словарь по психологии/ Под ред. А. Ребера, 2002 г.

Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; Под общей ред. Н.

Ю. Шведовой: В 4 т. Т. 3. — М.: Азбуковник, 1998. -

С. 242.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ Беллоу С. Мемуары Мосби и другие рассказы. — М.: Текст, 2002. — 265 с.

Дубровин М. И. Иллюстрированный сборник пословиц и поговорок на пяти языках. — М.: Росмэн, 1998. — 211 с.

Дубровин М. И. Иллюстрированный сборник идиом на пяти языках. — М.: Росмэн, 1997. — 211 с.

Джойс Д. Улисс. — С/Пб.: Азбука — Классика, 2004. — 983 с.

Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. — Р. н/Д.: Феникс, 1999. — 376 с.

Остин Д. Эмма. — С/Пб.: Азбука — Классика, 2004. — 541 с.

Флиер А. Я Культурология для культурологов. — М.: Академический проект, 2001. — 371 с.

Фрумкина Р. М. Психолингвистика. — М.: Академия, 2002. — 239 с.

Austen J. Emma. — L.: Murray Publishers, 1815. — 397 p.

Bellow S. Mosby’s Memoires. — N/Y.: Sun Islanders, 1968. — 181 p.

Joyce J. Ulysses. — L/A.: Silvya Beach, 1928. — 537 p.

Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. — М.: Слово, 2000. — С. 41.

Маслова В. А. Лингвокультурология: Учебное пособие для студентов вузов / В. А. Маслова. — М.: AKADEMIA, 2001. — С. 64.

Там же.

Радченко О. А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Т.

1. — М., 1997. — С. 250.

Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева.— 2-е изд., доп. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2002 .— С. 443.

Даниленко В. П. Языковая картина мира в гипотезе Сепира-Уорфа [Электронный ресурс]. — Иркутск, 2002. — Заглавие с экрана. — Режим доступа:

http://old.islu.ru/danilenko/articles/sepirkart.htm

Апресян Ю. Д. Избранные труды: В 2 т. Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. — М.: Языки русской культуры, 1995.

Там же.

Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов: 2-е изд., испр. и доп. — М.: ЧеРо, 2003. С. 145.

Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов: 2-е изд., испр. и доп. — М.: ЧеРо, 2003. С. 145.

Национальная психологическая энциклопедия (НЭС) [Электронный ресурс]. Заглавие с экрана. — Режим доступа:

http://vocabulary.ru/dictionary/16/word/yemocionalnost

Шаховский В.И. В начале была … эмоция. — Волгоград, 2001. — Заглавие с экрана. — Режим доступа:

http://tverlingua.ru/archive/011/3₂_11.htm

Там же.

Прудникова И. А. Эмоциональность как категория художественного текста: автореф. дис… канд. филол. наук: 10.

02.01 / И. А. Прудникова; Гос. ин-т рус.

яз им. А. С. Пушкина. — Москва, 2011. — С. 8.

Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В. В.

Виноградова; Под общей ред. Н. Ю. Шведовой: В 4 т. Т. 3. — М.: Азбуковник, 1998.

— С. 242.

Прудникова И. А. Эмоциональность как категория художественного текста: автореф. дис… канд. филол. наук: 10.

02.01 / И. А. Прудникова; Гос. ин-т рус.

яз им. А. С. Пушкина. — Москва, 2011. — С. 9.

Ильин Е. П. Эмоции и чувства. — СПб.: Питер, 2001. — С. 156−223.

Ильин Е. П. Эмоции и чувства — СПб.: Питер, 2001. — С. 299.

Ильин Е. П. Эмоции и чувства — СПб.: Питер, 2001. — С. 313−362.

Романов Д. А. Эмоции в системе языковых репрезентаций. — Белогород, 2004. — С. 26−30.

Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного произведения. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. — С. 169−194.

Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного произведения. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. — С. 167.

Там же.

Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: МГУ, 2007. — С. 33.

Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: МГУ, 2007. — С. 41.

Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: МГУ, 2007. С. 42.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — C. 342.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — C. 499.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 439.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 438.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 441−444, 446−451.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 329.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 144.; Флиер А. Я Культурология для культурологов — М.: Академический проект, 2001. — С. 171.

2. Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 443.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 234−239.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 451.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 196.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 137.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 139.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 141−144.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 434.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 111.; Флиер А. Я Культурология для культурологов — М.: Академический проект, 2001. — С. 203.

Гарбовский Н. К. Теория перевода — М.: МГУ, 2007. — С. 112−114.; Флиер А. Я Культурология для культурологов — М.: Академический проект, 2001, 371 с.

Дубровин М. И. Иллюстрированный сборник пословиц и поговорок на пяти языках — М.: Росмэн, 1998. — С. 39−87.

Дубровин М. И. Иллюстрированный сборник идиом на пяти языках — М.: Росмэн, 1997. — С. 23−59.

Дубровин М. И. Иллюстрированный сборник пословиц и поговорок на пяти языках — М.: Росмэн, 1998. — С. 19−93.

Дубровин М. И. Иллюстрированный сборник пословиц и поговорок на пяти языках — М.: Росмэн, 1998. — С. 44−49.

Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л. С. Бархударов. — М.: Междунар. отношения,

1975. — C. 65.

Зорин А. Сонеты Шекспира в русских переводах // Шекспир У. Сонеты. На англ яз. с параллельным русским текстом. М., Радуга, 1984. — С. 265−286.

Там же.

Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л. С. Бархударов. — М.: Междунар. отношения,

1975. — 240 с.; Брандес М. П. Предпереводческий анализ текста / М. П. Брандес, Провоторов В. И. — М.: НВИ-Тезаурус, 2003. — 222 с.

Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л. С. Бархударов. — М.: Междунар. отношения,

1975. — 240 с.; Брандес М. П. Предпереводческий анализ текста / М. П. Брандес, Провоторов В. И. — М.: НВИ-Тезаурус, 2003. — 222 с.

Рецкер Я. И. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык / Вопросы и методики учебного перевода. — М., 1950. — С. 156—178.

Латышев Л. К. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения / Л. К. Латышев. — М.: Международные отношения, 1981. — 267 с.

Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л. С.

Бархударов. — М.: Междунар. отношения, 1975. — 240 с.

Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л. С. Бархударов. — М.: Междунар.

отношения, 1975. — 240 с.

Там же.