Коллективный субъект как автор официальных документов

Причиной этого стилистического недостатка обычно бывает стремлении пишущего изъясняться как можно более официально. С этой целью автор избегает глаголов, заменяя их отглагольными существительными.

Об авторе тяжелых и невразумительных словесных конструкций писал еще К. И. Чуковский: «Ему неведомо элементарное правило, запрещающее такие длинные цепи родительных: «Доим племянника жены кучера брата доктора».

Еще больше ошибок делается при употреблении творительного падежа, когда в большом количестве употребляются отглагольные существительные с окончанием на -ание, -ение.

Неправильно Правильно Для выполнения требования повышения качества образования Чтобы повысить качество образования

2.

11. Коллективный субъект. Основные особенности и характеристики Исторически сложилось так, что в психологии труда преобладают теоретические и эмпирические исследования, направленные на изучение индивидуального субъекта.

Е.В. Маркова выделяет следующие основные характеристики коллективного субъекта деятельности:

а) целенаправленность (стремление к основной значимой цели);

б) мотивированность (действенное отношение к совместной деятельности);

в) интегрированность (взаимосвязанность и взаимозависимость членов коллектива);

г) структурированность (четкость взаимного распределения функций и ответственности);

д) согласованность (взаимная обусловленность действий взаимодействующих субъектов);

е) организованность или управляемость (подчиненность определенному порядку деятельности);

ж) результативность (способность достигать положительного результата).

Кроме перечисленных содержательных характеристик, есть еще одна, но уже скорее формального характера — это пространственно-временные условия трудовой деятельности.

Только те группы, деятельность которых отличается перечисленными признаками, могут рассматриваться в качестве коллективного субъекта деятельности (или группового субъекта, субъекта совместной деятельности, первичной рабочей группы или даже малой социальной группы — в данном случае эти понятия синонимичны). Из перечисленных особенностей видно, что коллективный субъект — не просто сумма отдельных индивидов, а их закономерная интеграция, обладающая такими свойствами, которых просто нет (и не может быть) у индивидуального субъекта трудовой деятельности. Характеристика группы как целого не сводится к характеристике ее отдельных членов.

С точки зрения психологии коллективный субъект деятельности имеет структуру, в которой выделяются две подструктуры: формальная (социальная, официальная, ролевая) и неформальная (психологическая, неофициальная, эмоциональная). Обе структуры взаимосвязаны, и степень их совпадения определяет уровень сплоченности коллектива. Именно поэтому взаимоотношения людей в производственном коллективе подчас трудно классифицировать по признаку формальности и неформальности.

Формальная структура коллектива обусловлена официальным разделением труда в данной организации, характеризуется взаимоотношениями, которые регулируются должностными инструкциями, требованиями к соблюдению трудовой дисциплины, приказами и распоряжениями и т. п. К формальной структуре относятся все официальные каналы коммуникаций, административно связывающие, например, учителя и директора школы в их деятельности и заставляющие их взаимодействовать совершенно определенным, предписанным образом. Нормальное функционирование производственного коллектива во многом зависит от четко спланированной и слаженной деятельности всех ее участников. Эффект их взаимодействия определяется степенью организации труда в рамках формальной структуры коллектива (настроенность коммуникаций, специализация и координация функций, оперативные графики, применение системотехники, автоматизированные процессы обработки информации и принятия решений, систематический контроль, бесперебойное снабжение, правильное нормирование труда). Ритмичная работа коллектива обусловливается четкостью функционирования аппарата управления, умением его работников использовать данные им права и добросовестно исполнять свои обязанности.

Неформальная структура коллектива основана на неофициальных отношениях людей, в значительной мере отражающих их симпатии и антипатии. Эта структура является внутренней, подчас незримой для постороннего человека, и создается она на основе субъективных связей между людьми, которые больше доверяют друг другу в зависимости от совместного опыта работы, знания личных и деловых качеств товарищей по коллективу, степени сработанности и совместимости, в зависимости от возрастно-половых и других индивидуальных особенностей.

Формальная и неформальная структуры могут в большей или меньшей степени совпадать либо не совпадать. Кроме того, могут быть значительные рассогласования во взаимодействии формальной и неформальной структур производственного коллектива, которые приводят к снижению производительности труда, росту нарушений трудовой и исполнительной дисциплины, текучести кадров, ухудшению психологической атмосферы труда и возникновению в поведении отдельных работников невротической симптоматики.

С действием неформальной структуры тесно связан психологический контроль за поведением и взаимоотношениями людей в коллективе. Этот контроль выражается в групповых нормах, соблюдение которых является неписаным правилом для всех членов коллектива. Сила влияния групповых норм на членов коллектива зависит от характера взаимоотношений (между людьми равного служебного положения — горизонтальный контроль, между руководителем и подчиненными — вертикальный). В некоторых ситуациях типы контроля взаимоотношений могут не соответствовать и даже противоречить друг другу, и тогда в производственном коллективе часто возникают напряженные отношения и даже конфликты. В результате эффективность труда снижается, имеют место спады рабочего настроения, может нарушиться стабильность кадрового состава коллектива и т. п.

Уровень развития коллективного субъекта труда, согласно А. В. Петровскому, можно определить при помощи двух основных критериев:

наличия или отсутствия опосредования межличностных отношений содержанием групповой деятельности; этот критерий дает возможность отделить «диффузные группы» от более высокоразвитых групп;

общественной значимости групповой деятельности; она позволяет вычленить коллектив среди других высокоразвитых групп, поскольку в коллективе взаимодействие и взаимоотношения людей, опосредованные реальным содержанием социальной деятельности, выступают в качестве определяющих.

Используя эти критерии, Петровский дает дефиницию коллектива «как группы, где групповые процессы опосредствованы содержанием совместной общественно ценной и личностно значимой деятельности».

Коллективные субъекты деятельности, согласно Петровскому, могут быть представлены следующими группами:

а) коллектив, характеризующийся максимальной социальной значимостью деятельности, в максимальной степени опосредствующей межличностные отношения;

б) общность, где высокий уровень развития социальных ценностей лишь в очень слабой мере опосредует групповые процессы; примером, согласно Петровскому, может служить только что созданная группа, социальный смысл деятельности которой не выступил пока детерминантой реального общения и взаимодействия образующих ее лиц;

в) группа, где антиобщественная по направленности деятельность в высокой степени опосредует взаимоотношения ее членов;

г) общность, где взаимоотношения людей фактически не опосредуются общими факторами совместной деятельности, а если такое опосредование все же имеет место, то антисоциальный характер опосредующих факторов лишает деятельность группы какой-либо общественной ценности;

д) типичная «диффузная группа», где и социальная ценность опосредующих факторов, и их роль в системе внутригрупповой активности никак не выражены.

Заключение

Документоведение относится к циклу наук об обществе, со многими из которых находится в тесной взаимосвязи и взаимодействии. Это взаимодействие проявляется в различных формах и происходит на разных уровнях, прежде всего на уровне объекта и предмета исследования, понятийного аппарата, методов исследования.

Документоведение самым тесным образом связано с исторической наукой. Как уже отмечалось, объектом документоведения является документ в историческом развитии. Появление тех или иных документов, не говоря уже о системах документации, непосредственно связано с эволюцией общества, с определёнными её этапами. Поэтому функционирование документов и систем документации, складывание комплексов документов невозможно понять без знания социально-экономической, политической истории, истории культуры и т. д.

С другой стороны, сама форма документа характеризуется относительной самостоятельностью, наличием собственных закономерностей развития, которые, в свою очередь, оказывают определённое воздействие на те или иные стороны общественного развития. Поэтому изучение прошлого предполагает и знание генезиса документных форм.

Документоведение объективно способствует формированию источниковой базы исторических исследований и в этом своём качестве тесно примыкает к источниковедению — одной из важнейших отраслей исторической науки, исследующей теорию, методику и технику исторических источников. Источниковеды также изучают форму документа, структуру и свойства документированной информации в их историческом развитии. Делопроизводственные документы в источниковедении обычно выделяются в самостоятельный раздел.

На основании близости с источниковедением документоведение обычно относят к классу исторических наук, включая его в состав так называемых вспомогательных и специальных исторических дисциплин9, которые рассматриваются как субдисциплины источниковедения. При этом ряд авторов (А.И.Гуковский, С. М. Каштанов, Б. Г. Литвак, О. М. Медушевская, В. В. Фарсобин и др.) фактически размещают документоведение внутри дипломатики — вспомогательной исторической дисциплины, изучающей документы правового порядка. Другие исследователи, напротив, предлагают расширить круг проблем документоведения, включив в его состав такие вспомогательные исторические дисциплины, как дипломатика, палеография, метрология, генеалогия10. Причём и те, и другие в большинстве своём фактически ставят знак равенства между документоведением и делопроизводством.

Список литературы

Арутюнова, Н. Д. Лингвистическая философия // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 2008.

Арутюнова, Н. Д. Прагматика // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 2008.

Арутюнова, Н.Д., Падучева, Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Бенвенист, Эмиль. Общая лингвистика. М., 2004.

Гак, В. Г. Прагматика // Русский язык: Энциклопедия. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2007.

Грайс, Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Звегинцев, В. А. Язык и лингвистическая теория. М., 2003.

Звегинцев, В. А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 2006.

Кибрик, А. Е. Лингвистические постулаты // Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания: Универсальное, типовое и специфичное в языке. 3-е изд., стереотипн. М., 2002.

Кифер, Ференц. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Кронгауз, М. А. Семантика. М., 2001.

Лакофф, Джордж. Прагматика в естественной логике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Петров, В. В. Философия, семантика, прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Сёрл, Дж.Р.

Введение

// Философия языка / Ред.-сост. Дж.Р. Сёрл. М., 2004.

Столнейкер, Роберт К. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Сусов, И. П. Семантика и прагматика предложения. Калинин, 2010.

Сусов, И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984.

Сусов, И. П. История языкознания. М., 2006.

Кибрик, А. Е. Лингвистические постулаты // Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания: Универсальное, типовое и специфичное в языке. 3-е изд., стереотипн. М., 2002.

Лакофф, Джордж. Прагматика в естественной логике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Столнейкер, Роберт К. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Лакофф, Джордж. Прагматика в естественной логике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Столнейкер, Роберт К. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Сусов, И. П. История языкознания. М., 2006.

Грайс, Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Звегинцев, В. А. Язык и лингвистическая теория. М., 2003.

Звегинцев, В. А. Язык и лингвистическая теория. М., 2003.

Кибрик, А. Е. Лингвистические постулаты // Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания: Универсальное, типовое и специфичное в языке. 3-е изд., стереотипн. М., 2002.

Лакофф, Джордж. Прагматика в естественной логике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Столнейкер, Роберт К. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Сусов, И. П. История языкознания. М., 2006.

Грайс, Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Кибрик, А. Е. Лингвистические постулаты // Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания: Универсальное, типовое и специфичное в языке. 3-е изд., стереотипн. М., 2002.

Сусов, И. П. История языкознания. М., 2006.

Грайс, Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.

Столнейкер, Роберт К. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 2005.