Язык телевидения и его стилистические особенности в ряду других СМИ

Телеречь в информационных программах, как часть общенационального языка подвержена изменениям не только в его составе, но и в качестве составляющей телевизионного производства. Оно, как и все явления бытовой, социальной, общественно-политической жизни, деформируется под влиянием времени. Самые ярко выраженные процессы, происходящие в современной телевизионной речи — это демократизация языка и наполнение речи заимствованиями. Эти процессы обусловлены с одной стороны проникновением европейской и американской культуры в российский быт, с другой — упрощением ситуаций общения, преобладанием речевой спонтанности. Телевизионная речь в информационных программах имеет свои особенности. Они отчасти были сформированы изменениями общественно-политической ситуации в стране. Помимо этого, региональная телевизионная речь в информационных программах характеризуется присутствием шаблонов, инверсий, частым употреблением числительных.

Синтаксически телевизионная речь новостей соответствует требованиям публицистического стиля. Предложения не слишком длинные, в них нечасто используются причастные и деепричастные обороты, нет нагромождения прилагательных. Морфология, как самый устойчивый, глубинный ярус языковой системы характеризуется в информационной телеречи наличием существительных общего рода, аббревиатурными образованиями. Лексика подвержена изменениям гораздо больше, чем другие структурные ярусы языка. Особо можно выделить использование в информационных программах стандартной, терминологической, вводной, сниженной лексики, заимствованных слов и выражений, а также внедрение в новостную телеречь новой лексики.

Рассмотрим особенности телеречи в информационных программах на примере программ «Однако» и «Итог

О".

Программы «Однако» и «Итог

О" обладают совершенно иной направленностью, имеют отличные от передач «Пока все дома» и «Доброе утро, страна!» предмет речи, адресата, цель и авторское намерение. М. Леонтьев в своей телепрограмме дает собственный комментарий событиям, происходящим в стране и за рубежом, часто содержащий критику отдельных политиков или экономической и политической ситуации, складывающейся в стране. Вот почему языковая игра служит у него для выражения особой иронии, оценочности, экспрессии, для дискредитации описываемых лиц и явлений. Программа «Итог

О", относясь к жанру иронической аналитики, представляет телезрителю политические события в ироническом свете. И таким образом, ироническое и, несомненно, сатирическое отношение ведущего в программе «Итог

О" реализуется за счет использования языковой игры.

Необходимо отметить, что ведущие М. Леонтьев и В. Шендерович, исходя из жанрово-определяющих признаков своих программ, используют различные виды языковой игры. Например, на стилистическом уровне мы наблюдаем у них столкновение элементов разного стиля, смешение регистров и стилей речи, сочетание грубо-просторечных слов и слов публицистического стиля (общественно-политической лексики). Смешение стиля и жанра, необычный порядок слов — всё это составляет тот стилистический контраст, который делает публицистический текст обоих адресантов прагматически заряженным. Ср.: (1) Вот в Посольство Российское в Норвегии пришло открытое письмо… с совершенно хамским апломбом <�…> А вот какая амбиция у этих придурков / ответа требуют! («Однако») (2) Главная головная боль / Гусинский на свободе / и не хочет / гад / садиться! Да еще и сам подал иск к Генеральной прокуратуре / за то что последняя без предъявления каких бы то ни было обвинений запихнула его на трое суток в Бутырку // («Итог

О")

В одном высказывании употребляется лексика разных функциональных стилей: разговорная (запихнуть), просторечная, лексика с эмоциональной окраской презрительности (гад), официально-деловая (последняя — для избегания повтора) и юридическая терминология (Генеральная прокуратура, подать иск, предъявление обвинений).

С целью повышения прагматической ценности текста ведущими информационно-аналитических программ используются языковые повторы.

Соединение словообразовательных средств с лексическими и грамматическими способствует формированию в программах «Итог

О" и «Однако» иронично-оценочного значения. Ср.: В ночь после выборов Владимир Владимирович вышел к журналистам совсем простой / и кабы не охрана / довольно доступный // И выйдя / искренне удивился тому что стал Президентом России // Поражаясь совершенству мира / Путин сказал // Раньше я думал что выборы грязное дело… Он ошибался // Ведь же не было же никакого административного ресурса! Просто круглые сутки / новости дня / Путин под землей / Путин в небесах / Путин с ткачихами / Путин с врачихами / Путин слушающий рабочих / Путин щупающий комбикорм // («Итог

О")

Иронического эффекта В. Шендерович добивается благодаря использованию параллельных синтаксических конструкций и нагнетанию сходных словообразовательных аффиксов, несущих в себе особый комизм. Эффект популярности избранного на должность Президента В. Путина ведущий объясняет его «вездесущностью» и постоянным показом его активной деятельности в новостях дня.

Основным фактором, обеспечивающим само существование языкового повтора в исследуемой речи телеведущих аналитического жанра, является операция субъективной оценки, которая также создает контекст функционирования повтора.

Таким образом, языковой повтор выполняет информационную, оценочную, экспрессивную, акцентирующую функции. Повторы реализуют также кумулятивную функцию языка — приращение смысла, семантическое нарастание, таким образом регулируя прагматический эффект устной публицистики.

Каламбур используется ведущими аналитических передач значительно реже, чем ведущими развлекательных программ. Обыгрываемые слова у М. Леонтьева несут в себе дополнительные смыслы, понимаемые неоднозначно. Они содержат в себе насмешку, скрытую иронию или отрытый сарказм. Ср.: …Отремонтировали здание Счетной палаты на 160 млн. / даже выстроили сауну // Будут отмывать руки сидя в сауне // («Однако»)

В данной ситуации для создания саркастического эффекта языковая игра создается посредством столкновения двух значений полисемантического глагола отмыть: 1. кого-то. ‘мытьем очистить (от грязи, примесей)'. О. руки; 2. что. ‘легальным образом истратить незаконно нажитые деньги, средства' (прост.). Отмытые миллионы (Толковый словарь русского языка, 1999:

474).

Таким образом, с помощью этого многозначного глагола в фокус внимания слушателя одновременно вводятся две ситуации: строительство сауны в здании Счетной палаты, а с другой стороны, откровенный намек на незаконные операции и финансовые махинации этого учреждения.

Приемы каламбурного обыгрывания слов у В. Шендеровича также служат не только хорошим средством иронической и сатирической критики, тонкого осмеяния, дискредитации описываемого, но также оживления и выразительности речи, ее яркой и неоспоримой аргументации. Ср.: На прошлой неделе / во время награждения себя орденом / космонавт Леонов нашел наконец слова / для выражения нашего общего восхищения / и сравнил Путина с Владимиром Красное Солнышко // Интересно / что сильно возражать наш новый президент не стал / а только заметил / что насчет солнца космонавту виднее // («Итог

О")

Итак, мы установили, что выбор средств языковой игры и их частотность зависит от жанрово-определяющих параметров программы. В то же время в речи каждого отдельного ведущего встречаются свои, присущие только ему, любимые словесные изыски.

Например, речевому поведению ведущего программы «Итог

О" В. Шендеровичу свойственны такие индивидуальные языковые особенности, как ироническое цитирование, пародия, сведение к абсурду, антифразис. Визитной карточкой его программы является ироническое цитирование. Такое неточное, остроироническое цитирование, дальнейшее переосмысление цитаты Виктором Шендеровичем — это способ осмеяния описываемого лица или объекта, выражение особого сарказма в его передаче. Cр.: Журналисты / конечно / сволочи // Из-за них и Останкинская башня сгорела / не выдержала лжи / как сказал Зюганов // Насчет лжи ему виднее / он из Останкина в последние годы не вылезал // («Итог

О")

В отличие от В. Шендеровича, телеведущий «Однако» М. Леонтьев, исходя из собственных коммуникативных задач и установок, активно использует повторы с резким противопоставлением, инверсию, рифмовку, аналогию, трансформацию форм числа. Ср.: Помните посла нашего старенького / Воронцова Юлия // лучше бороться с фундаментализмом под Джелалабадом / чем под Ашхабадом // А под Казанью слабо? Вот то-то и оно! (прием рифмовки) («Однако»)

Таким образом, мы установили, что языковая игра у В. Шендеровича является средством выражения неподражаемой иронии, сарказма, а у М. Леонтьева — способом создания экспрессии, эпатажа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наиболее показательными чертами российского публицистического дискурса являются: 1) диалогичность; 2) усиление личностного начала; 3) стилистический динамизм; 4) явления «переименования»; 4) сочетание резко контрастных стилистических элементов в пределах текста или одного высказывания; 5) разрушение цензуры и автоцензуры; 6) расширение сферы спонтанного общения в устном публицистическом дискурсе; 7) возрастание степени неподготовленности и ослабление официальности в публичном общении.

Резко возрастает удельный вес устной публицистики, она становится более импровизационной, раскованной и эмоциональной. Возрастает личностное начало в речи. Безликая и безадресная речь сменяется речью личной, приобретает конкретного адресата. Возрастает диалогичность общения, как устного, так и письменного.

В устной публицистике лексические и синтаксические средства выполняют следующие функции:

1) прежде всего фатическую и аттрактивную функции — привлечение внимания зрителя, слушателя и поддержание с ним непринужденного контакта на протяжении всего выпуска программы.

2) смыслообразующую функцию — создание нового интересного содержания за счет необычного использования языка;

3) компрессивную функцию — реализация закона экономии речевых усилий. В сфере радио и телевидения в рамках жестко заданного и строго определенного эфирного времени компрессивная функция в речи ведущих телеи радиопрограмм также приобрела особую актуальность. Этим объясняется, в частности, ускоренный темп речи многих радиоведущих и использование ими языковой игры как самого емкого, меткого, выразительного приема на квадратном сантиметре эфирного пространства.

4) характерологическую функцию — лексические и синтаксические средства служат идеальным средством самовыражения личности журналиста средствами языка в интересной и оригинальной форме, когда говорящий демонстрирует индивидуальный стиль исполнения, свою языковую компетенцию, в особых случаях достигающую вершин языковой виртуозности.

Исследование показало, что функции лексических и синтаксических средств различаются по жанрам. В программах радио и телевидения развлекательной жанровой направленности в первую очередь стоит отметить комическую, развлекательную, гедонистическую, смягчающую (смягчает речь, устраняет серьезность тона, тем самым располагает к себе собеседника), выразительную, эстетическую функции лексических и синтаксических средств.

Для информационно-аналитических программ характерны, прежде всего, экспрессивная (воздействующая), дискредитирующая, оценочная, смыслообразующая и маскировочная функции. Использование лексических и синтаксических средств журналистами аналитических программ как средства экспрессивизации общения указывает на то, что лексические и синтаксические средства являются важным приемом повышения прагматического потенциала современного публицистического текста. Экспрессивная (воздействующая) функция заключается в стремлении определенным образом воздействовать на адресата, произвести впечатление, выразить свое субъективно-оценочное отношение к предмету сообщения.

Языковые и стилистические особенности телевизионной речи складываются под воздействием общенационального языка, на который влияют научно-технический прогресс и глобализация. Основными тенденциями в развитии языка и стиля телеречи информационных программ, складывающимися в период научно-технического прогресса и глобализации, являются: сокращение слов, использование аббревиатур, применение типизированных языковых конструкций, использование иноязычных заимствований и сниженной лексики.

Синтаксически телевизионная речь новостей соответствует требованиям публицистического стиля. Все фонетические особенности телевизионной речи, как разновидности публичной, связаны с тесным взаимодействием телеречи с устным разговорным стилем. Особенно это касается норм произношения и ударения.

Интонация, темп, ритм и другие суперсегментные средства языка зависят, как правило, не столько от степени приближения телеречи к обычной разговорной, сколько от жанровой принадлежности передачи. Здесь особую роль играют артикуляционные способности каждого конкретного ведущего и журналиста.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Арутюнова Н. Д. Ненормативные явления и язык // Язык и логическая теория: Сборник научных статей. — М. , 1986.

Гридина Т. А. Словарные пометы как элемент языковой игры (на мате риале «Бестолкового этимологического словаря») // Проблемы варьирования языковых единиц. Екатеринбург, 1994. С. 38—45.

Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов. Опыт исследования современной английской медиаречи. КРАСАНД, 2010.

Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медитекстов., М., 2005.

Костомаров В. Г. Наш язык в действии. Очерки современной стилистики. М., 2005.

Куранова Т. П. Языковая игра как способ реализации авторской интенции в речи современных телеведущих [Текст] / Т. П. Куранова // Коммуникативные исследования 2004. — Воронеж: Изд-во «Истоки», 2004. — С. 136−142.

Михальская А. К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М., 1996. С.

60.

Норман Б. Ю. Грамматика говорящего / Б. Ю. Норман. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1994. — 229 с.

Норман Б. Ю. Игра на гранях языка. Флинта, Наука. 2006.

Рогозина И.В. Медиа-картина мира: когнитивно-семиотический аспект. — Москва-Барнаул, 2003. — 289 с.

Сиротинина О. Б. Факторы, влияющие на развитие русского языка в ХХ1 веке // Проблемы речевой коммуникации. Межвузовский сборник научных трудов. — Вып. 7. — Саратов, 2007. — С.29 — 42.

Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры. СПб., 2002.

ТС — Толковый словарь русского языка, Под редакцией Д. Н. Ушакова, М. 1999.