Язык социального статуса

My daughter got to vote for her mother for president. Данный ход позволяет поддержать Хилари роль матери-наставника и подчеркнуть ее «обычный» статус среднестатистического американца, что безусловно будет эффективно с позиции манипуляции сознанием электората при внушении мысли о семейном единении политика с народом и приоритете семьи в жизни данного кандидата в целом.

Иллюзия семейного разговора обеспечивается еще и тематикой, затрагиваемой Хилари в своих выступлениях: в ее речах превалируют темы социального равенства женщин и мужчин, проблемы здравоохранения и образования: I haven’t spent the past 35 years in the trenches, advocating for children, campaigning for universal health care, helping parents balance work and family, and fighting for women’s rights here at home and around the world… То есть Хилари акцентирует внимание на тех вопросах, которые муссируются в обществе и становятся предметом обсуждения различных вечерних шоу, которые имеют высокий рейтинг среди семей американцев, поскольку являются контекстом семейного общения вечерами и в выходные. Поэтому, затронув указанные вопросы в своих выступлениях, Хилари воссоздает эмоционально-дискурсивную атмосферу среднестатистического американского дома в вечернее время в кругу семьи, подчеркивая свою близость к народу.

Обращает на себя внимание и большое количество вводных конструкций и слов, например, «listen», «you know», которые являются маркерами разговорной коллоквиальной лексики, свидетельствуя о желании Хилари создать атмосферу неформальной коммуникации доверяющих друг другу людей.

Между тем, как гражданин своей страны и мудрый политик Хилари Клинтон активно использует ключевые понятия американской картины мира, важные и знаковые для каждого американца: свобода, закон, демократия и т. д. Отчасти данные слова не случайны в речах Хилари, поскольку она является политиком американской системы, но в то же самое время, учитывая ее позиционирование как матери для электората, данные идеологемы удобны в конструировании дополнительных элементов ее имиджа: мать, воспитывающая детей — патриотов своей страны, поскольку сама является истинным борцом за ценности государства как и каждый американец. Так, гордость за свою страну и своих детей (к которым имплицировано относятся все граждане страны) Х. Клинтон акцентирует достаточно часто, что подтверждает высказанный выше тезис: A proud mother. A proud Democrat. A proud American. A

nd a proud supporter of Barack Obama). Повтор прилагательного proud, употреблённого в атрибутивной функции к существительным со значением социальных ролей (мать, демократ, гражданин Америки, сторонник Барака Обамы), способствует созданию в сознании реципиента требуемого имиджа: преданного гражданина великого народа, с гордостью выполняющего возложенные на него обязательства.

Таким образом, Хилари Клинтон через свои речи предстает как успешный и мудрый политик, которая, стремится быть понятной своему народу через создание иллюзорной ситуации семейного контекста общения: эмоциональная речь настоящей женщины, готовой бороться за свою семью и страны не оставит избирателей равнодушными, вызывая тем самым неподдельную симпатию к оратору.

Суммируя все вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что прагматический компонент языковой личности Х. Клинтон составляет реализация таких коммуникативных задач, как установление тесного контакта и доверительного отношения избирателей к кандидату; ненавязчивая демонстрация кандидатом своих черт и выстраивание своего имиджа заботливой матери, возложившей на себя обязанность воспитания патриотов.

Таким образом, в рамках представленного обзора была доказана важность учета социальных характеристик личности при исследовании ее речевой индивидуальности, включая и политическую сферу коммуникации, в рамках которой социальные и гендерные параметры индивида могут стать определяющим фактором коммуникативного успеха политика.

Заключение

.

Как показал проведенный анализ научной литературы, человек в процессе коммуникации зачастую рассматривается как дискурсивная личность, которая интерпретируется как многопараметральный феномен, гибкий конструкт, постоянно трансформируемый в ходе социального взаимодействия. Любая личность, как было описано, раскрывается не только через предметную деятельность, но и через вербальное поведение, которое оказывается для данного конкретного человека более или менее предпочтительным. При этом вербальное поведение индивида обусловлено набором психических, мыслительных, а также социальных и гендерных стереотипов, сложившихся в данном языковом коллективе, или его части. Причем, гендерные и социально-ролевые характеристики личности нередко выступают в роли ведущих при идентификации языковой личности, особенно в политической сфере, что было проиллюстрировано на примере речевого портрета Х.Клинтон.

Библиография Баранов А. Семиотическая личность: кодовые переходы / А. Баранов // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности: тез.

докл. ХV Междунар. симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. — М. — Калуга, 2006. — С.

30 -31;

Беликов В. И., Крысин Л. П. Социолингвистика. — М., 2001.

Беспамятова Г. Н. Языковая личность телевизионного: Автореф. дис. …канд. филол. наук. — Воронеж, 1994.

Богин Г. Обретение способности понимать: Введение в филологическую герменевтику / Г. Богин. — М.: Психология и бизнес ОнЛайн, 2001. — 516 c.;

Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. — 2001 — № 1. — С. 64−72.

Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. — М., 2003.

Демьянков В. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В. Демьянков // Вопр. языкознания. — 1994. — № 4.

— С. 17 — 33;

Дискурсивная персонология [Электронный ресурс] / В. Карасик. — Режим доступа: http//:hghltd.yandx.net/yandbtm?gtree;

Дмитриева О. Алгоритм описания лингвокультурного типажа / О. Дмитриева // Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире: сб. ст. — Волгоград, 2007. — С. 22 — 25;

Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград: Перемена, 2002.

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987.

Караулов Ю. Русский язык и языковая личность / Ю. Караулов. — М.: Наука, 2004. — 264 с.;

Кашкин В. Сопоставительное исследование дискурса // Концептуальное пространство языка / В. Кашкин. — Тамбов: ТГУ, 2005. — С. 337 — 353;

Клюканов И. Э. Динамика межкультурного общения: системно-семиотическое исследование. — Тверь, 1998.

Ковалев Ю. В. Как измерить речевую культуру политического оратора // Политический дискурс в России: Мат. работников совещания / Институт языкознания РАН. М., 1997.

Колосова О. Н. Когнитивные основания языковых категорий (на материале современного английского языка): Дис. … докт. филол. наук. — М., 1996.

Крысин Л. П. Современный русский интеллигент: попытка речевого портрета // Русский язык в научном освещении. ;

2001. — № 1. — С. 90−107.

Лингвокультурные типажи: признаки, характеристики, ценности: кол. моногр. — Волгоград: Парадигма, 2010. — 228 с.;

Логический анализ языка. Моно-, диа-, полилог в разных языках и культурах. — М.: Индрик, 2010. — 472 с.;

Лутовинова О. Лингвокультурный типаж «ламер» / О. Лутовинова// Лингвокультурные типажи: признаки, характеристики, ценности: кол. моногр. — Волгоград: Парадигма, 2010. — С. 155 — 164;

Майерс Д. Социальная психология. — СПб., 1997.

Наумов В. В. Лингвистическая идентификация личности. — М.: Дом

Книга, 2006.

Нерознак В. Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины / В. Нерознак // Язык. Поэтика. Перевод: сб.

науч. тр. Моск. лингвист. ун-та. — М., 1996. — № 426. — С.

112 — 116;

Переверзев Е. Дискурсивная психология / Е. Переверзев // Современный дискурс-анализ. Методология: концептуальные обоснования.

Электронный журнал. — Режим доступа: http//hghltd.yandex.net/yandbtm?url. — 2009.

— Вып. 1. — Т.

1;

Политическое поведение и политические коммуникации: Психологические, социологические и филологические аспекты: Тез. и тексты докл. науч.

практ. конф. СПб — Красноярск — Иркутск, 25 июля — 3 авг. 1994 г. Красноярск, 1994.

Понимание и интерпретация социокультурного опыта в контексте постнеклассической психологии. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http//hghltd.yandex.net/yandbtm?url;

Ревзина О. Дискурс и дискурсивные формации / О. Ревзина // Критика и семиотика. — Вып. 8. — Новосибирск, 2005.

— С. 66 — 78;

Седов К. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции / К. Седов. — М.: Лабиринт, 2004. — 320 с.;

Солощук Л. Невербальні аспекти матримоніального діалогічного дискурсу / Л. Солощук // Вісн. Сум

ДУ. — Сер. «

Філологія". — Сумы, 2008. — № 1. — С. 96 — 104;

Стернин И. Экспериментальное изучение категории русский коммуникативный идеал / И. Стернин // Мир русского слова. -

2003. — № 2. — С. 53 — 55;

Сухих С. А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: Дис. … доктора филол. наук. — Краснодар, 1998.

Фомин А. Г. Психолингвистическая концепция гендерной языковой личности: дис. … д-ра филол. наук: 10.

02.19 / Фомин Андрей Геннадьевич. — Барнаул, 2004. — 357 с.;

Храброва Е. С. Роль функции метафоры в создании портрета политического деятеля в российском и американском политическом дискурсе. [Электронный ресурс]

http://www.kursksu.ru/dissertations/dis246.doc

Шаховский В. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации / В. Шаховский // Филол. науки. — 1998. — № 2.

— С. 43 — 47;

Эйгер Г. Язык и личность: учеб. пособие / Г. Эйгер, И. Раппопорт. — Киев, 1991. — 79 с.