Особенности реализаци грамматических категорий рода и числа в испанском языке

В испанском и русском языках среди всех алломорфов морфем множественного числа присутствует алломорф -ø.

В обоих языках обращает на себя факт наличия нейтрализация форм числа: 1) неизменяемые существительные: в русском языке (кино, жюри, пальто), в испанском языке (brindis — ‘тост', fénix — ‘финиковая пальма', tórax — ‘грудная клетка'); 2) слова pluralia tantum: в русском языке (весы, ворота, грабли), в испанском языке (tenezas — ‘клещи', andas — ‘носилки', bridas — ‘поводья'); 3) слова singularia tantum: в русском языке (мёд, молоко, свёкла), в испанском языке (este — ‘восток', oeste — ‘запад', salud — ‘здоровье'); 4) собирательные существительные с количественным значением в форме единственного числа: в русском языке (детвора, крестьянство, листва), в испанском языке (grupo — ‘группа', ejército — ‘войско', clero — ‘духовенство', muchedumbre — ‘толпа').

Заметим при этом, что имена pluralia tantum могут быть отнесены к так называемым частичным универсалиям («почти-универсалиям»). Известно, что наличие в языке имен pluralia tantum коррелирует с таким признаком, как сочетаемость существительных с количественными числительными по множественному числу. Сегодня не вызывает сомнений когнитивная обусловленность феномена pluralia tantum. «Когнитивная деформация» реальности — это одно из универсальных свойств человеческого познания. Грамматические значения — это именно те значения, которые «попадают в поле зрение увеличительного стекла»; это наиболее важные для данной ментальности значения. Именно поэтому вполне правомерны утверждения о том, что «через грамматическую категорию числа можно получить представление о характере носителей языка, о самопознании общества, о его способе видения окружающего мира, о культуре народа и его истории» [Мингазова, 2004: 12].

Сопоставляя pluralia tantum брюки со словами двучисловой парадигмы рубашка, пальто, О. Н. Ляшевская [Ляшевская, 2004: 96] обращает внимание на известное сходство: как брюк имеют пару штанин, так рубашка, пальто имеют пару рукавов, то есть детали, функционально смежные с руками. И если рубашка концептуализируется не как ‘пара рукавов', а как ‘целое, закрывающее тело и руки', то дело здесь, очевидно, в визуальном факторе. Удельный вес части, закрывающей тело, слишком велик, чтобы не принимать его в расчет. Косвенным подтверждением адекватности такого объяснения является факт межъязыковой грамматической синонимии — оформление названий соответствующих видов одежды как pluralia tantum во многих европейских языках. По утверждению цитируемого автора, подавляющее большинство имен двусоставных инструментов и устройств объединяются следующими семантическими признаками:

Обозначаемые объекты имеют две части, соединенные друг с другом;

Эти части одинаковы или кажутся похожими (однородны);

Эти части расположены симметрично относительно места их соединения;

Эти части равноправны: в отрыве друг от друга они не могут выполнять предназначенную функцию;

Данные части функционально значимы (хотя у обозначаемого объекта могут быть и другие части). Варьируется лишь конфигурация этих частей.

Признак одинаковости частей позволяет объяснить иное числовое оформление слов типа топор, молоток, нож.

Знаменателен для концептуализации объектов как двусоставный и признак «подвижные части» (ср.: ножницы, клещи, щипцы, кусачки, тиски, пяльцы); при этом подвижность частей отвечает основному назначению предмета. Однако этот признак не является обязательным (ср.: очки, наручники, наушники). Как пишет О. Н. Ляшевская [там же], подвижность частей повышает их когнитивный ранг, а именно, увеличиваются шансы, что объект будет представлен в языке так, будто он состоит только из пары этих частей.

В отдельных случаях, как показывают данные различных количественных исследований, семантика имен существительных singularia tantum и pluralia tantum в русском и испанском языках совпадает:

singularia tantum

1) вещественные существительные: золото — oro, молоко — leche, медь — cobre, мясо — carne, шерсть — lana;

2) собирательные существительные: детвора — chiquiería, крестьянство —

campesinado, листва — follaje, белье — ropa;

3) существительные с отвлеченным значением: здоровье — salud, ненависть —

odio, доброта — bondad, тоска — tristeza;

pluralia tantum

1) названия предметов, состоящих из двух или нескольких частей: плоскогубцы — alicates, очки — gafas, наручники — esposas, кальсоны — calzoncillos;

2) названия множественных совокупностей: алименты — alimentos, всходы —

brotes, издержки — expensas;

3) названия веществ, материалов, кушаний, а также остатков и отбросов каких-нибудь веществ и материалов: боеприпасы — pertrechos, осколки — añicos, опилки — serraduras, помои — lavazas;

4) названия действий, процессов, состояний: бега — carreras, выборы — elecciones, хлопоты — gestiones;

5) названия отрезков времени: каникулы — vacaciones;

6) названия обрядов и праздников: святки — pascuas, похороны — funerales.

В остальных случаях испанский и русский языки по-разному представляют структуру определенных предметов или действий — в качестве недискретной массы или совокупности действий (pluralia tantum), — в качестве целостного несчитаемого объекта (singularia tantum) или в качестве обычного считаемого предмета (имена существительные с полной нормальной словоизменительной парадигмой числа).

Такие различия грамматических форм показывают несовпадение внутренней формы языков. Ниже представлены некоторые примеры несовпадения испанского и русского языков в обозначении количественности:

singularia tantum

1) собирательные существительные: вороньё — bandada de cuervos; pluralia tantum

1) названия предметов, состоящих из двух или нескольких частей: весы — balanza, ворота — puerta, часы — reloj;

2) названия множественных совокупностей: деньги — dinero, дебри — espesura,

fastos — летопись, anales — хроника;

3) названия веществ, материалов, кушаний, а также остатков и отбросов каких-нибудь веществ и материалов: белила — albayalde, дрова — leña, сливки — crema. Эти слова составляют особую группу в разряде вещественных существительных;

4) названия местности или места: запятки — trasera, в головах — a la cabecera,

задворки — patio trasero;

5) названия действий, процессов, состояний: побои — paliza, mientes —

воображение, cellos — ревность;

6) названия отрезков времени: сумерки — crepúsculo, будни — días de trabajo,

сутки — veinticuatro horas;

7) названия обрядов и праздников: крестины — bautismo, именины — día

onomástico, nupcias — бракосочетание, данная группа включает семы действия и времени.

Необходимо отметить, что в русском языке слова singularia tantum группируются по трем крупным классам, а классификация pluralia tantum является более дробной: она определяется как общими признаками, такими как «действия, процессы и состояния» и «множественные совокупности», так и узкими, применимыми к малому количеству слов, признаками, такими как «отрезки времени» и «бытовые обряды».

Испанская академическая грамматика [Esbozo 1973] справедливо рассматривает значение множественного числа как соответствующее формуле, а +…+ а, и указывает, что некоторые слова, имеющие форму pluralia tantum, не обладают значением, соответствующем этой формуле, такими словами являются существительные типа:

1) gafas, lentes, esposas, prismáticos, calzoncillos, impertinentes, alicates называющие парные предметы;

2) aguas, nieves, aceros, arenas называющие большие массы веществ.

Другие существительные имеют форму только singularia tantum, поскольку их значение не может соответствовать формуле, а +…+ а, такими словами являются существительные типа:

1) абстрактные: salud, orgullo, odio, pánico, bondad, tristeza, hermosura, somnolencia;

2) вещественные: sangre, tinta, leche, miel, mantequilla, cobre, porcelana, lana,

carne, torciopelo, oro;

3) собирательные: ejército, chiquillería, follaje, ropa, zanahoria, campesinado и др.

Нетрудно заметить, что выделенные классы в испанском и русском языках не совпадают, т.к. испанская грамматика более широко трактует класс существительных, называющих большие массы веществ. Представляется весьма справедливым вывод о том, что отражение количественных параметров мира в сознании человека имеет творческий, активный характер, детерминирован не только отражаемой реальностью, поскольку многое зависит от самого субъекта отражения — от его предпочтений, целей, эмоций. В связи с этим один и тот же фрагмент реальной действительности может передаваться как с помощью стандартных числовых форм, так и с помощью транспозитивных, эмфатических. С помощью числовых форм адресант «встраивается» в речь, выступает в качестве своеобразной точки пересечения субъекта и объекта, «приспосабливает» объект номинации к своему видению фрагмента действительности. «Встроенность» адресанта в речь эксплицируется числовыми формами, в которых заложена определенная интерпретация количественной ситуации: в семантику оценочных числовых форм субъект речи встроен в виде своих представлений о норме и стандарте.

Особенностью испанского языка является и тот факт, что во фразеологизированных конструкциях наречного характера показатель множественного числа является не информативным, а формообразующим, поскольку у большинства этих образований нет единственного числа. Такие формы множественного числа, например: pechos — ‘грудь' и tiempos — ‘времена', можно объяснить исторически, они произошли от латинских слов tempus, pectus.

Между тем заслуживает внимания точка зрения на рассмотренные категории К. де Валя, постулировавшего, что система категории числа в испанских существительных, основанная на оппозиции единственного и множественного числа, более регулярна и постоянна, чем система категории рода. Значимой ее характеристикой является существование остатков двойственного числа (padres — ‘родители', hermanos — ‘братья и сестры'): в отличие от остальных романских языков, в испанском языке не существует собирательное число как система, но есть существительные, которые имеют только форму множественного числа (víveres — ‘продовольствие', comestibles — ‘продукты питания, продовольствие'), сложные слова, состоящие из двух симметричных элементов (gafas — ‘очки', esposas — ‘наручники', tijeras — ‘ножницы') и существительные, не меняющие флексий при указании на число, которое выражается при помощи определяющих слов (Los Martínez, Los Sánchez (фамилии)).

Заключение

.

Если рассматривать грамматику языка через призму развивающихся сегодня когнитивного и антропоцентричного подходов, речевые грамматические формы любого языка, включая и испанский, представляют собой знаковую модель, коррелирующую с определенным положением дел во внеязыковом пространстве.

Так, отражение количественных реалий, как и всякое другое отражение, субъективно, пристрастно, вариативно: принцип «отразить одно и то же по-разному» действует как на уровне слова, так и на уровне предложения и текста и является фундаментальным свойством, во многом определяющим характер речи в качестве инструмента отражения реальности.

По результатам проведенного теоретического обзора хочется отметить, что выбор числовой формы — это явление концептуального плана, ибо оно предопределяется когнитивной способностью человека интерпретировать окружающий мир и давать стилистически маркированный способ представления количественной ситуации. При этом грамматические значения единственного и множественногочисла имени способны выражать не только объективные отношения, существующие между предметами реального мира, но и отношениеотправителя речи к явлениям реального мира.

Наличие категории рода в испанском языке является характерной чертой его грамматического строя как примера современных индоевропейских языков, однако в плане синхронии в отличие от остальных языков указанной семьи он характеризуются двучленной родовой оппозицией, возникшей на базе трехчленной системы родов латинского языка в результате перераспределения латинского среднего рода между мужским и женским родами, что отвечает тенденциям большинства современных романских языков.

Библиография Бодуэн де Куртене, И. А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1 — М., 1963.

Бондарко А. В. Теория морфологических категорий А. В. Бондарко. — Л Наука, 1976.-255 с.

Бондарко А. В. Функциональная грамматика. — М., 1984.

Конелиович А. Б. Формирование родовых отношений в индоевропейских языка// Филологические науки. — 1989, С 45−52.

Ляшевская О. Н. Семантика русского числа. — М.: Языки славянской культуры, 2004: 96

Мингазова Н. Г. Сопоставительный анализ категории числа имен существительных в английском и арабском языках / Н. Г. Мингазова. Дис. … канд. филол. наук. — Казань, 2004: 12

Привалова И. В. Интеркультура и вербальный знак. — М.: Гнозис, 2005.

Слюсарева Н. А. Проблемы функциональной морфологии современного английского языка. — М.: Наука, 1986.

Alcina Franch, J., Blecua J.M. Gramática española. — Barcelona, 1975.

Real Academia Española. Esbozo de una nueva Gramática española. -Madrid, 1973.