Таким образом, сказочный мир Гарри Поттера, представленный личными именами собственными, прецедентен, многонационален и опирается на сказочные традиции многих народов мира.
Имена собственные используемые для обозначения персонажей действующих как в реальном мире, так и в волшебном включают не много, ни мало — 230 имен, список которых мы приводить не будем, ограничившись лишь тем, как отдельные из этих антропонимов обозначают особенности языковой картины литературной сказки.
Начнем с имени собственного героини Hannah Abbott, недвусмысленно свидетельствующем о ее связи с еврейской литературной традицией. В то же время, родовое имя Abbott, достаточно распространенное в сегодняшней Англии, свидетельствует о связи с христианством, ведь аналогичное нарицательное имя аbbott обозначает «аббат или духовный отец» и происходит от латинского слова abbas [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871].
Личное имя Archie, по всей видимости, мотивировано греческим словом archi-, входящим в состав таких нарицательных существительных, как architect, architrave, и обозначающим, или arche, обозначающим [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871].
Вторая мотивировка представляется более убедительной в контексте связи сказочной повседневности с древностью, изначальностью и мотивацией человеческого поведения архетипами в психоанализе К. Г. Юнга, весьма популярного на Западе.
Такие прецедентные личные имена, как Ludo Bagman, Otto Bagman, Bathilda Bagshot ориентированы на литературную традицию Германии, поскольку данные имена часто используются немцами и сейчас. Слово bag, выделяющееся в составе данных родовых имен и происходящее от древнеанглийского boelg (bag, belly) и кельтского balg (belly, wallet) [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871] недвусмысленно свидетельствует о чревоугодии, скаредности или жадности данных персонажей.
О принадлежности к миру зла свидетельствуют и имена Regulus Black, Sirius Black, первое из которых указывает на некий «черный закон» (лат. Regula = a rule), а второе на черную звезду или черное солнце (санскрит surya = sun) [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871].
Противопоставление света и тьмы, указывающее на добро и зло, таким образом, закрепляется в собственном личном имени сказочного персонажа.
Не только европейская литературная традиция сказки, но и сказочная традиция народов Азии, в частности Китая, находит свое отражение у Дж. Роулинг в прецедентном имени Cho Chang.
Античная литературная традиция отражена в имени Penelope Clearwater, отсылающем к Пенелопе, героине «Одиссеи» Гомера, но это уже другая Пенелопа, о чем свидетельствует родовое имя Clearwater (чистая, прозрачная вода и даже «живая» вода). Это родовое имя указывает на принадлежность героини миру света и добра.
Ряд личных имен собственных, представленных в тексте имеет в своем составе диминутивный суффикс, свидетельствующий о недостаточной взрослости персонажа, его небольшом размере, принадлежности миру детей — например, Katie Bell или Charlie Weasley.
В мире сказки, как и в жизни имеет место присвоение одного и того же имени разным людям, проблема, которая при наличии родственной связи решается легко при помощи слов senior и junior. Так в сказке присутствуют Bartemius Crouch и Bartemius Crouch Jr.
Прецедентное имя собственное Dearborn указывает на то, что лицо, подучившее такое имя было долгожданным и дорогим, скорее всего единственным, ребенком в семье.
Прецедентные имена Fleur Delacour и Gabrielle Delacour указывают на связь с романской (французской и испанской) литературной традицией. Французское имя Fleur соответствует английскому нарицательному слову flower и произошло от нарицательного существительного fleur (цветок). Данное имя свидетельствует о необычной красоте человека, а сказочный персонаж с таким именем должен быть обязательно наделен удивительной красотой, как, например, персонаж русской сказки — Василиса Прекрасная.
В литературной сказке Дж. Роулинг попадаются и русские прецедентные имена собственные, как, например, Dimitrov или Antonin Dolohov, причем родовое имя последнего персонажа не отличается русским колоритом — это, скорее всего, офранцузившийся (Антонен) русский. Ivanova — это уже имя собственное героини (родовое русское имя, в отличие от английского, несет в себе информацию о принадлежности человека к определенному полу).
Прозвище персонажа часто свидетельствует о принадлежности его миру зла или добра, так Emeric the Evil вряд ли способен на добрый поступок и любовь, сочувствие к окружающим.
Мотивировка имени сказочного персонажа во многих случаях определяется значением составляющих родового имени в том языке, с который герой связан своими узами.
Так, прецедентное имя Anthony Goldstein указывает на связь со слитком золота, при чем не через английское слово stone, а через немецкое Stein. Данное имя может свидетельствовать и об алчности героя, любви к золоту, и о его одаренности: «золотой человек», as good as gold.
Прецедентное имя собственное Hermes принадлежит античному богу Гермесу, в римской традиции — Меркурию, покровителю торговли, перекочевавшему из античного мифа в литературную сказку. Однако это же имя принадлежало и египетскому богу Тоту, богу науки, прежде всего алхимии и, по всей видимости мотивируется своей египетской этимологией, указывая на превосходство в волшебстве, которое несет людям благо.
Прецедентное имя Bertha Jorkins отсылает опять-таки к немецкой сказке, широко использующей имя Берта.
Личное имя Dai Llewellyn свидетельствует о скандинавском происхождении данного персонажа, указывая на предположительную связь с миром эльфов и троллей.
Два персонажа сказки Augustus Pye и Augustus Rookwood имеют прецедентное имя Август, данное одному из величайших римских императоров и превратившееся в имя нарицательное при обозначении месяца.
Прецедентное имя Hippocrates персонажа Hippocrates Smethwyck недвусмысленно свидетельствует о таланте во врачевании. Это уже не греческий врачеватель Гиппократ, а врачеватель сказочный, и имея желание лечить людей, вырывать их из лап смерти, данный герой, несомненно, является положительным.
С греческой литературной традицией связаны и собственные имена Andromeda Tonks, Sibyll Trelawney, Cassandra Vablatsky, Nymphadora Tonks. Это уже не Андромеда, Кассандра, Сивилла и Нимфодора древности, но они связаны с античным миром своим именем, и психологическая мотивация их поведения во многом аналогична мотивации поведения героев античных мифов.
Это уже другие люди с другими национальными корнями, на которые указывают их родовые имена, наши современники, но живущие в сказочном мире.
Античная Андромеда — это дочь эфиопского царя, спасенная Персеем из рук морского чудовища [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871], Андромеда литературной сказки во многом повторит судьбу своего архетипа.
Личное имя Sibyll связано с предсказыванием судьбы [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871], поскольку это имя той античной Сибиллы, которая истолковывала людям волю Зевса/Юпитера. Сибилла литературной сказки также окажется прорицательницей.
Прорицательницей оказывается и Кассандра, в античной мифологии — дочь правителя Трои Приама, возлюбленная Аполлона, обладавшая искусством предсказания, но не способная убедить людей в том, что все, предсказанное ею, и в самом деле обязательно произойдет [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871].
Составное личное имя Nymphadora связано с нимфами, античными богинями, населяющими все пространство Земли и Моря. Исходный греческий корень этого слова восходит к словам nymphe (невеста) и nephos (облако) [Chamber's Etymological Dictionary of the English Language 1871]. Нимфа — это дева Облаков. Но данное имя связано и с глаголом adore (обожать), соответственно, данная героиня должна любить существовать в мире облаков или в мире неясностей и грёз.
Личное имя Zacharias Smith, в свою очередь связанное с Ветхим Заветом (имя 33 персонажей Библии), сопровождается типичным английским родовым именем Smith (кузнец). Этот персонаж должен верить в бога, справедливость и быть трудолюбивым.
Как мы видим, о некоторых из персонажей мы знаем многое, знаем их полное имя, с другими же знакомы лишь относительно, т. е. нам известно либо только их имя, либо только их фамилия.
Но и этих данных достаточно для установления, в какой культурной и национальной среде человек/персонаж воспитывался.
Эта картина напоминает наш собственный мир и опыт: кого-то мы знаем хорошо, о ком-то лишь слышали, не знаем точно, что это за человек.
Аналогичным образом, исходя из прецедентного имени собственного персонажа можно узнать многое, ничего или почти ничего. Маловероятно, что при таком многообразии имен, каждое из них было мотивировано. Некоторые персонажи являются эпизодическими, о них неизвестно почти ничего, кроме того. Что они были где-то или когда-то, участвовали в чем-то, их имена проскальзывают, и все же даже у таких персонажей в собственном имени можно открыть тайну их сущности или судьбы: Wormtail (буквально) — Хвост Червя; Riddle, Tom — Том Загадка; Ravenclaw, Rowena — Ровена Коготь Ворона.
На основании собственного имени можно и определить и национальную принадлежность персонажа: имена Macmillan, Ernie; Macnair, Walden;MacDougal, Morag связаны с кельтской культурой; семейство Lestrange (Bellatrix, Rabastan; Rodolphus) — с французской и т. д.
Помимо антропонимов, имеющих в своем составе имя и фамилию, только имя или только фамилию, есть еще такой прецедентный антропоним, как You-Know-Who, функционирующий в качестве имени собственного, своего рода перифраз того имени, которое не хочется или нельзя называть, некого злого духа, одно упоминание имени которого сулит недоброе.
«'Harry, everyone says Dumbledore’s the only one You-Know-Who was ever afraid of. With Dumbledore around, You-Know-Who won’t touch you. Anyway, who says the centaurs are right? It sounds like fortune-telling to me, and Professor McGonagall says that’s a very imprecise branch of magic.'»
(Rowling 1997: 191)
Имена собственные персонажей противопоставляются по принадлежности к силам добра или зла и тем, кто еще не определился; способности к магии и отсутствию таковой.
В книге присутствуют и чисто сказочные или мифические персонажи — например, гоблин Griphook, кентавры Ronan, Bane, and Firenze; дракон Norbert; собака с тремя головами Fluffy, the Man With Two Faces. Следует отметить, что Человек с Двумя Головами — это прецедентное имя собственное, под которым персонаж функционирует и воспринимается и обозначается другими персонажами и автором.
Функционируют и прецедентные имена известных реальных людей и героев мифа — Dedalus, Ptolemy, Agrippa.
Родовое имя Dedalus, уходящее своими корнями в античную мифологию, принадлежало и главному герою романа Дж. Джойса «Портрет художника в юности» Стивену, только уже в качестве родового имени.
Необходимо также остановиться и на топонимике сказке, к чему нас вынуждает название работы. Мы должны охарактеризовать все собственные имена сказки, а не только личные.
Помимо личных имен, ономастика данного произведения представлена широко и другими именами собственными.
Так, достаточно широко представлена топонимика, представленная как реальными, так и фиктивными географическими объектами.
Из топонимов реального мира (прецедентных топонимов), задействованных в тексте можно назвать географические названия реального мира: Bristol, Kent, Yorkshire, Devon, London, Brazil, Majorсa, Surrey, Britain, King’s Cross Station, причем организационным моментом повествования является, несомненно Британия.
Британские традиции наименования чувствуются и в том, что имена собственные закреплены и за домами — Slytherin, Hufflepuff, Gryffindor, Ravenclaw.
Магазины, фирмы и общественные заведения тоже обозначены своими именами: Hogwarts, Railview Hotel, Gringotts, Madam Malkin’s, Ollivander’s, The Leaky Cauldron, Eeylops Owl Emporium, Nimbus Two thousand, Cauldrons-All Sizes-Copper, Brass, Pewter, Silver-Self-Stirring-Collapsible, International Confederation of Wizards.
В сказочном мире есть и своя газета — The Daily Prophet.
Само название газеты свидетельствует о том, что основным ее содержанием являются предсказания.
В сказочном мире есть и своя валюта — Knuts, представленная Sickles (серебро) и Galleons (золото).
Существуют свои собственные спортивные игры: например, Quidditch, разновидность футбола, победитель чемпионата по Quidditch получает приз в форме кубка — the House Cup.
Собственными именами обозначены и особо важные, уникальные предметы, например, Harry’s wand (Волшебная Палочка Гарри), Remembrall (мяч, подсказывающий, что нужно помнить), Draught of living death (снотворное), Elixir of Life, Nimbus Two Thousand, Invisibility Cloak, Mirror of Erised, Sorcerer’s Stone, Wizard’s Chess, The Sorting Hat, Cupboard Under the Stairs, Forgetfulness Potion.
Есть наименование и для персонажей волшебного мира, не разбирающихся в магии — Muggles, своего рода аналог этнической или социальной принадлежности человека.
Имена собственные получают и комнаты — The Smallest Bedroom.
Собственным именем обозначена и спортивная команда — Gryffindoor team.
Фигурируют и собственные имена праздников — Christmas, Easter, Hallowe’en.
Все эти имена являются прецедентными, поскольку имеют свою богатую лингвокультурную историю и специфику и отсылают читателя к литературным и многим другим текстам.
Таким образом, мы видим, что прецедентные имена собственные, представленные в литературной сказке, во многих случаях отражают различные психологические, духовные и мифологические характеристики персонажа. Так, например, злой дух Voldemort, умертвивший родителей Гарри Поттера в известной сказке Дж. Роулинг «Harry Potter and the Philosopher’s Stone» и собиравшийся прикончить и самого Гарри имеет в составе своего говорящего имени семантически важный и прецедентный компонент mort, который восходит к французскому слову mort (= мертвый или смерть), другой компонент данного имени vol соотносится с французским глаголом voler (летать). Полет на метле, как известно, интенсивно использовался и используется злыми силами вол многих сказках. Персонаж с таким именем должен быть черным магом, и эта ономастическая мотивировка находит свое подтверждение в тексте книги. Естественно, эту особенность персонажа должен передать переводчик, подбирая вариант перевода данного прецедентного имени.
3.
3. Пути достижения адекватного перевода на русский язык английских прецедентных имен, представленных в сказке Дж. Роулинг «Гарри Поттер и философский камень»
Буквальное воспроизведение звуковой или графической формы смыслового имени собственного во многом снижает адекватность перевода, поскольку семантика имени собственного, говорящая читателю о том, что можно ожидать от героя, остается скрытой от читателя.
Если мы обратимся к переводу сказки Дж. Роулинг «Harry Potter and the Philosopher’s Stone», выполненному в 2001 году группой переводчиков, то сможем увидеть, что в русском переводе имена персонажей, включая прецедентные, в большинстве случаев передаются в соответствии со своей графической или фонетической формой (при помощи транскрипции и транслитерации) и утрачивают свою загадочность, экспрессивность, отсылку к Добру и Злу, однако их значение передается при помощи описательного перевода, данного переводчиком в примечаниях к тексту, что едва ли можно считать удачным переводческим решением:
Voldemort — Вольдеморт (По-французски «vol de mort» означает «полёт смерти (или мёртвых)»; поскольку у данного прецедентного имени и в самом деле французское происхождение, то последнее t в этом имени не читается. Дж. Роулинг знала французский достаточно хорошо, чтобы подрабатывать уроками.)
Rubeus Hagrid — Рубеус Хагрид
Hermione Granger — Гермиона Грейнджер (Granger — крестьянин, фермер; таким образом подчёркивается неволшебное происхождение Гермионы.)
Professor Quirrell — профессор Квиррел
Hannah Abbott — Хана Аббот
Sirius Black — Сириус Блэк (в данном случае перевод прецедентного имени Black (буквально «Черный») при помощи транскрипции следует признать весьма неадекватным, поскольку в переводе читатель не узнает о связи данного героя с силами тьмы, на которую указывает его имя)
Albus Dumbledore — Альбус Дамблдор (Дж. Роулинг выбрала это слово (как она сама признаётся) потому, что на староанглийском dumbledore означает «шмель» (современное слово bumblebee ему, без сомнения, родственно). Albus (лат.) — «белый») (Как мы видим, опять-таки в переводе теряется семантика прецедентного имени, указывающего на связь данного героя с силами добра).
Что касается прецедентных топонимов или топонимов реального мира современной Великобритании и всего мира, задействованных в тексте J.K. «Rowling Harry Potter and the Philosopher’s Stone», например, среди которых в сказке используются следующие географические названия реального мира, как Bristol, Kent, Yorkshire, Devon, London, Brazil, Majorсa, Surrey, Britain, King’s Cross Station, то в данном случае применение приемов транскрипции и транслитерации при переводе прецедентных имен является правильной тактикой. Однако при выборе варианта перевода следует использовать тот вариант, который утвердился в языке перевода и широко используется, например, в публицистических текстах.
«'No, sir — house was almost destroyed but I got him out all right before the Muggles started swarmin' around. He fell asleep as we was flyin' over Bristol.'»
[Rowling 1997: 17]
- Нет, сэр. Дом почти полностью разрушен, но мальца удалось вытащить до того, как муглы стали сновать туда-сюда. Полный порядок! Он уснул над Бристолем. [Роулинг 2001: 19]
One day in July, Aunt Petunia took Dudley to London to buy his Smeltings uniform, leaving Harry at Mrs Figgs. Mrs Figg wasn’t as bad as usual. It turned out she’d broken her leg tripping over one of her cats and she didn’t seem quite as fond of them as before. [Rowling 1997: 27]
Однажды в июле тетя Петуния вместе с Дудли отправилась в Лондон покупать форменную одежду, которую носили ученики «Смылтингса», а Гарри остался у миссис Фигг. [Роулинг 2001: 29]
«Viewers as far apart as Kent, Yorkshire and Dundee have been phoning in to tell me that instead of the rain 1 promised yesterday, they’ve had a downpour of shooting stars!»
[Rowling 1997: 11]
Телезрители из Кента, Йоркшира и Данди целый день звонили с сообщениями, что вместо ливня, который я вчера обещал, у них был метеоритный дождь! Кажется, народ уже начал праздновать день Порохового Заговора… Рановато, господа, он будет только на следующей неделе! Да, кстати, сегодня ночью я точно обещаю дождь.
[Роулинг 2001: 12]
«On the last day of August he thought he’d better speak to his aunt and uncle about getting to King’s Cross station next day, so he went down to the living-room, where they were watching a quiz show on television.»
[Rowling 1997: 68]
В последний день августа Гарри решил, что, пожалуй, лучше поговорить с дядей и тетей о том, как ему наутро добраться до вокзала Кингс-Кросс, и спустился вниз, в гостиную, где все смотрели шоу по телевизору. [Роулинг 2001: 75]
«'What about what’s-her-name, your friend — Yvonne?'
'On holiday in Majorca,' snapped Aunt Petunia."
[Rowling 1997: 23]
- А как насчет этой, как-бишь-ее, твоей подруги — Ивонны? - В отпуске на Майорке, — отрезала тетя Петуния. [Роулинг 2001: 26]
В последнем случае использование эквивалента «Петуния» для прецедентного имени Petunia обосновано, так как связь данной героини с миром живой природы, растительным миром, флорой сохраняется (petunia — any solanaceous plant of the tropical American genus Petunia: cultivated for their white, pink, blue, or purple funnel-shaped flowers).
«The late-afternoon sun hung low in the sky as Harry and Hagrid made their way back down Diagon Alley, back through the wall, back through the Leaky Cauldron, now empty. Harry didn’t speak at all as they walked down the road; he didn’t even notice how much people were gawping at them on the Underground, laden as they were with all their funny-shaped packages, with the sleeping snowy owl on Harry’s lap. Up another escalator, out into Paddington station…»
[Rowling 1997: 66]
Вечернее солнце стояло низко над горизонтом, когда Гарри с Огридом шли назад по Диагон-аллее, назад сквозь стену, назад через опустевший «Дырявый котел». На обратном пути Гарри совсем не разговаривал; он даже не замечал, как разевает рты народ в метро при виде клетки с полярной совой у него на коленях и всех тех странных пакетов, которыми он и его спутник были увешаны. Вверх по эскалатору, выход на Паддингтон… [Роулинг 2001: 73]
В данном случае перевод прецедентного имени Leaky Cauldron выполнен достаточно адекватно, поскольку в переводе удалось передать специфику данного питейного заведения, которое, по всей видимости, является недорогим, пользуясь популярностью у простого народа.
'Why would you be mad to try and rob Gringotts?' Harry asked.
'Spells — enchantments,' said Hagrid, unfolding his newspaper as he spoke. They say there’s dragons guardin' the high-security vaults. And then yeh gotta find yer way — Gringotts is hundreds of miles under London, see. Deep under the Underground. Yeh’d die of hunger tryin' ter get out, even if yeh did manage ter get yer hands on summat.'
Harry sat and thought about this while Hagrid read his newspaper, the Daily Prophet. Harry had learnt from Uncle Vernon that people liked to be left alone while they did this, but it was very difficult, he’d never had so many questions in his life. [Rowling 1997: 17]
- А почему только псих может захотеть грабить «Гринготтс»? — спросил Гарри. - Колдовство — заклинания, — кратко пояснил Огрид, разворачивая газету. — Говорят, там у сейфов повышенной секретности на страже стоят драконы.
А потом еще дорогу там не найдешь — «Гринготтс» под землей, под Лондоном, на сотни миль, понимаешь? Глубоко-глубоко под Подземкой. Даже и утащишь чего, так потом один черт — помрешь под землей с голоду.
Пока Огрид читал «Прорицательскую газету», Гарри сидел и думал. Дядя Вернон научил его, что люди любят, чтобы за этим занятием их оставляли в покое, но удержаться было очень трудно, у него в жизни еще не было столько вопросов.
[Роулинг 2001: 19]
В данном случае при переводе прецедентного имени Daily Prophet применяется широкий ряд приемов перевода, включающих перемещение слова (newspaper), опущение слова (Daily), логическую синонимию и замену части речи (Prophet — пророк — прорицатель — прорицательский). Конечное переводческое решение следует признать достаточно удачным, поскольку буквальный перевод (с применением калькирования) был бы странным с точки зрения стиля (букв. Daily Prophet — Ежедневный пророк).
Обоснованным является и применение экспликации при переводе прецедентного имени Railview Hotel (Гостиница «Мертвая тишина»). Буквально название данной гостиницы говорит о близости железной дороги (Rails — рельсы, железнодорожный путь, view — вид). Постоянно слышать грохот проходящих поездов постояльцам гостиницы вряд ли захочется, а потому следует предположить, что она не пользуется популярностью, что и мотивирует выбранное переводческое решение «Мертвая тишина», помогающее компенсировать утрату экспрессивности при переводе других прецедентных имен собственных.
«She held up a letter so they could read the green ink address:
Mr H. Potter Room 17 Railview Hotel Coheworth"
[Rowling 1997: 37]
И она показала письмо, держа его так, чтобы они могли прочитать изумрудный адрес:
Коксворт Гостиница «Мертвая тишина» Номер 17 М-ру Г. Поттеру [Роулинг 2001: 42]
Адекватным следует назвать и перевод прецедентного имени You-Know-Who (Сами-Знаете-Кто), осуществляемый при помощи калькирования, добавления и опущения слова: You = Вы — Вы сами — Сами. В результате получается аналогичное по структуре и семантике синтаксически сложное слово, не менее экспрессивное, чем единица перевода оригинала.
&# 39;Sorry,' he grunted, as the tiny old man stumbled and almost fell. I t was a few seconds before Mr Dursley realised that the man was wearing a violet cloak. H e didn’t seem at all upset at being almost knocked to the ground.
O n the contrary, his face split into a wide smile and he said in a squeaky voice that made passers-by stare: 'Don't be sorry, my dear sir, for nothing could upset me today! R ejoice, for You-Know-Who has gone at last! [Rowling 1997: 7]
«Извиняюсь» , — буркнул он, не глядя на крохотного человечка, который пошатнулся и чуть было не упал. Мистер Дурслей не сразу осознал, что человечек одет в фиолетовую мантию. При этом, чудом избежав падения в грязь, недомерок нисколько не был обескуражен. Напротив, его личико расплылось в широчайшей улыбке, и он сказал голосом такой невозможной скрипучести, что несколько прохожих обернулось в недоумении: - Не извиняйтесь, не извиняйтесь, мой дорогой сэр, сегодня ничто не может омрачить моего счастья! Возрадуйтесь, ибо Сами-Знаете-Кто наконец-то сгинул! [Роулинг 2001: 9]
Использование данного эквивалента связано с желанием переводчика сохранить таинственность и мистику изображаемого сказочного мира, очень не похожего на наш реальный мир и вместе с тем являющегося его важной составной частью.
Выводы по главе 3
Таким образом, мы видим, что нормативные при переводе антропонимов в публицистике, деловой литературе и многих других функциональных стилях приемы перевода имен собственных, транскрипция и транслитерация, во многих случаях используются и при переводе прецедентных имен сказки Дж. Роулинг. Следует отметить, что при переводе прецедентных антропонимов эти приемы перевода не правомерны, поскольку не обеспечивают адекватности перевода значащих имен собственных, при переводе которых в литературной сказке необходимо отразить из семантику (прежде всего, ориентацию на мир добра или Зла).
Сказочное имя собственное оказывается связано с конкретными явлениями, предметами, религиозными и мифическими представлениями, прежде всего, Добром и Злом. Именно отсылка к Добру и Злу во многих случаях определяет стратегию образной передачи прецедентных имен.
Именно неоднозначность прецедентных антропонимов и, отсылка к целой гамме значений, реализующихся на том или ином этапе повествования делает возможным различную интерпретацию имени собственного, которое может восприниматься и в прямом и переносном (обычно метафорическом) значении.
Традиционный способ передачи имени собственного при помощи транскрипции или транслитерации в исследуемом нами художественном тексте имеет место и правомерен лишь при передаче непрецедентных имен, семантика которых является несущественной с точки зрения структурной целостности текста, а также прецедентных топонимов, отсылающих читателя к тем или иным местам не сказочного, а реального мира, представленного в данной сказке.
Прием калькирования, достаточно частый при передаче значащих имен личных в ряде случаев оказывается небезупречным с точки зрения стилистики.
В этой связи переводчики обращаются к экспликации, перестановке слов, опущению и добавлению компонента, входящего в состав прецедентного имени. Однако и это с точки зрения адекватности перевода не решает проблему передачи имени собственному в переводе той гаммы значений, которые могут возникнуть при его интерпретации читателем. Именно неоднозначность прецедентного имени собственного у Дж. Роулинг, отсылка к целой гамме значений, реализующихся на том или ином этапе повествования делает возможным различную интерпретацию имени собственного, находящуюся в прямой зависимости от понимания переводчиком текста в целом и учета обстоятельств его возникновения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С точки зрения методов изучения литературных текстов имена собственные во многих случаях имеют второстепенное значение, лишь в ряде случаев эти имена оказываются не пустыми ярлыками имен, а несут на себе ключ к пониманию обозначаемого ими персонажа и текста в целом. Лишь в том случае, когда эти имена семантически мотивированы: прямо или косвенно обозначая определенные качества персонажа, возникают значительные трудности перевода, а имя собственное превращается в нарицательное имя, обозначающее тот тип поведения, мышления и т. п., который характерен для обозначенного этим антропонимом персонажа.
В целом, тезис о непереводимости имен собственных в литературном произведении представляется верным, поскольку обычно используемые в реальной жизни и деловой литературе транскрибирование/транслитерация при переводе имени собственного не дают информации о значении этого имени собственного, указывающего на характер, внешность, интеллект, социальное положение героя, в связи с чем возникает вопрос о необходимости использования других методов перевода (калькирования, экспликации и т. п.).
Главная проблема переводоведческой ономастики — это проблема формирования межъязыковых ономастических соответствий, имеющая субъективный и объективный аспекты. Объективный аспект проблемы выражается в выявлении и описании объективных факторов и ограничителей межъязыковой коммуникации, мешающих формированию соответствий на основе сугубо формального подобия. Субъективный аспект проблемы связан с выбором принципов и методов формирования соответствий, т. е. с решениями, принимаемыми переводчиками.
При переводе прецедентных имен в литературной сказке следует опираться, прежде всего, на сопоставительный метод, помогающий обнаружить те объективные факторы и ограничители, которые обусловливают межъязыковые, межкультурные расхождения и особенности восприятия мира конкретным автором.
Литературные тексты подразумевают использование качественно иного подхода при передаче имени собственного, в отличие от деловой литературы, общественно-бытовых, научных, «разговорных» текстов, ибо они используют имя собственное как ключ к пониманию особенностей восприятия мира данным персонажем.
При передаче прецедентного имени собственного при помощи транскрипции и транслитерации новое имя собственное во многих случаях оказывается лишенным присущей ему образности, экспрессивности, оценочности, чрезвычайно значимых с точки зрения автора, использовавшего те или иные имена не случайно, а как свидетельство характера, скрытых в герое сущностей, связи героя с конкретными явлениями, предметами, религиозными и мифическими представлениями.
Даже использование приемов, калькирования, экспликации, перестановки, опущения и добавления слов не решает проблему передачи имени собственному в переводе той гаммы значений, которые могут возникнуть при его интерпретации читателем. Именно неоднозначность прецедентного имени собственного у Дж. Роулинг, отсылка к целой гамме значений, реализующихся на том или ином этапе повествования делает возможным различную интерпретацию имени собственного, находящуюся в прямой зависимости от понимания переводчиком текста в целом и учета обстоятельств его возникновения.
Как нам представляется, в исследованном нами переводе сказки Дж. Роулинг «Гарри Поттер и философский камень» перевод прецедентных антропонимов, указывающих, как правило, на добрый или злой характер героя, следует признать недостаточно адекватным, поскольку читатель не сможет по имени понять специфику данного персонажа. Вместе с тем, перевод прецедентных топонимов, указывающих на места реального (несказочного) мира следует признать обоснованным и адекватным, поскольку. Адекватным следует признать и перевод названий газет и учреждений, когда переводчику удается передать специфику представленного в книге издания или заведения достаточно точно с точки зрения его характера и экспрессивности использующегося соответствия в переводе.
Список используемой литературы
Алексеева И. С. Профессиональный тренинг переводчика. — СПб, 2001.
Анатольева Е. Тайны литературной сказки. — М.: Прест, 1998.
Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. — М., 2002.
Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. — М., 1999.
Бархударов Л. С. Язык и перевод. — М., 1975.
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979.
Белов Е. С., Чернякова М. В., Чудинов А. П. Риторическое направление в американской политической метафорологии //Политическая лингвистика № 26, 2008. — С. 156−158.
Бельчиков Ю. А. Лексическая стилистика: проблемы изучения и обучения. — М.: МГУ, 2002.
Бернштейн И. Английские имена в русских переводах // Иностранная литература № 4, 1998. — С. 247−250.
Бреус Е. В. Основы теории и практики перевода с русского языка на английский. — М., 2000.
Брилева И.С., Вольская Н. П., Гудков Д. Б., Захаренко И. В., Красных В. В. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь. — М., 2004.
Будаев А.В., Чудинов А. П. Зарубежная политическая лингвистика. — М., 2006.
Виноградов В.С.
Введение
в переводоведение. — М., 2001.
Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. — М., 1980.
Ворожцова О.А., Зайцева А. Б. Прецедентные имена в российской и американской печати // Известия Уральского государственного университета- № 45, 2006. — С. 222−229.
Галь Н. Слово живое и мертвое. — М., 1975.
Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002.
Гиляревский Р. С., Старостин Б. А. Иностранные имена и названия в русском тексте. — М., Высш. шк., 1985.
Гоббс Т. Учение о теле.// Избр. соч., ч. 1. Л., 1926.
Гронская О. Н. Лексические маркеры фантастического в сказочных текстах // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. — СПб, 1999. — С. 37−43.
Грушевицкая Т.Г., Попков В. Д., Садохин А. П. Основы межкультурной коммуникации. — М., 2002.
Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. — М., 2003.
Гумбольдт В. фон, Избранные труды по языкознанию. — М., 1984.
Гумбольдт В. фон, Язык и философия культуры. — М., 1985.
Деррида Ж. Вокруг вавилонских башен. — СПб, 2002.
Ермолович Д. И. Имена собственные на стыке языков и культур. — М., 2001.
Ермолович Д. И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. — М., 2005.
Кабакчи В. В. Практика англоязычной межкультурной коммуникации. СПб., 2001.
Казакова Т. А. Практические основы перевода. — СПб, 2001.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987.
Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. — М., 2000.
Комиссаров В. Н. Теория перевода. — М., 1990.
Косачева Е. В. Йейтс и Блейк: мистический язык и миф. Автореферат дис. на с. уч. ст. канд. фил. наук. — М., 2002.
Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? — М., 2003.
Кторова А. Сладостный дар, или Тайна имен и прозвищ. — М., 2001.
Курилович Е. Положение имени собственного в языке //Очерки по лингвистике. — М., 1962. — с. 251—266.
Левицкая Т. Р., Фитерман А. М. Проблема перевода. — М., 1976.
Литвинова М.Н., Огородникова О. В. Перевод имени собственного в межкультурном аспекте. — М., 2000.
Лукьянова Н. А. Экспрессивность как семантическая категория // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. — Новосибирск: наука, 2000. — с. 3−23.
Любимов Н. М. Перевод — искусство. — М., 1975.
Миньяр-Белоручев А. В. Курс перевода. — М., 1981.
Неелов Е. М. Сказка, фантастика, современность. — Петрозаводск, 1987.
Немирова Н. В. Прецедентность и интертекстуальностъ политического дискурса (на материале современной публицистики) Т. 11. //
Лингвистика: Бюл. Урал. лингвист. о-ва. — Екатеринбург, 2004. — С.
146−151.
Никитин М. В. Об отражении картины мира в языке. // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. — СПб, 1999. С. 9−13.
Паршин А. В. Теория и практика перевода. — М., 2001.
Петров В. В. Проблемы указания в языке науки. Новосибирск, 1977.
Подольская Н. В. Антропонимика //Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. Энциклопедия, 1990. — С. 36−37.
Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. — М., 1993.
Пропп В. Я. Морфология сказки. — М., 1999.
Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. М., 1974.
Старостин Б. А. Транскрипция имен собственных. — М., 1965.
Суперанская A.B. Имя нарицательное и собственное. — М., 1978.
Суперанская А.B. Общая теория имени собственного. — M., 1973.
Суперанская A.B. Структура имени собственного. — М., 1969.
Телия В. Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация. //Человеческий фактор в языке. — М., 1991. — С. 36−48.
Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. — М., 2000.
Тронский И. М. Проблемы языка в античной науке. Античные теории языка и стиля. — М.—Л., 1936.
Уфимцева А. А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики. — М., 2002.
Уфимцева А. А. Типы словесных знаков— М., 2004.
Федоров А. В. Основы общей теории перевода. — М., 1983.
Фирсов О. А. Перевод с английского языка на русский. — М., 2003.
Флорин С. Муки переводческие. — М., 1983.
Формановская Н. И. Речевой этикет и культура общения. — М., 1989.
Формановская Н. И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. — М., 1987.
Чернец Л. В. Мир литературного произведения // Художественная литература в социокультурном контексте. Поспеловские чтения.— М., 1997. — С. 32—43.
Шабалина Н. А. Национальные истоки прецедентных феноменов в гендерно ориентированных изданиях \ Политическая лингвистика № 26, 2008. — С. 149−155.
Швейцер А. Д. Теория перевода. Статус. Проблемы. Аспекты. — М., 1988.
Шишкина И. П. Тенденции семантического преобразования слова в немецкой разговорно-обиходной речи (язык и картина мира). // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. — СПб, 1999. — С. 91−99.
Donnellan K. S. Naming, necessity, and natural kinds. — Ithaca; London, 1977.
Findlater A. Chamber’s Etymological Dictionary of the English Language. W.&R. Chambers Limited, 1871.
Gаrdiner A. The theory of proper names. — L., N.-Y., 1954.
Haas M. R. The expression of the diminutive// Studies in linguistics in honor of G. L. Trager. — The Hague: Mouton, 1972. — Р.148−152.
Kripke S. Naming and necessity // Semantics of natural languages. — Dordrecht, 1972.
Mill J. St. Of names // Theory of meaning. — Prentice Hall, 1970.
Seаr1e J. R. Proper Names. — «Mind», LXVII, 1958.
Searle J. R. The problem of proper names // Semantics. — Cambridge (Mass), 1971.
Источники художественной литературы
Роулинг Дж. Гарри Поттер и философский камень. (Переводчики: Сергей Ильин, Майя Лахути, М. Сокольская) — М., 2001.
Толкиен Дж.Р. Р. Властелин колец. (Перевод Н. Григорьевой и В. Грушецкого). — Л.: Северо-Запад, 1991.
Толкиен Дж.Р. Р. Руководство по переводу имен собственных из «Властелина Колец». ;
http://www.tolkien.ru/
Толкиен Дж.Р. Р. Хоббит или туда и обратно. (Перевод З. Бобырь) — Пермь, Книжный мир, 1992.
Толкиен Дж.Р. Р. Хоббит или туда и обратно. (Перевод К. М. Королева и В.Г. Тихомирова) — М.: Астрель, 2000.
Толкиен Дж.Р. Р. Хоббит или туда и обратно. (Перевод Н. Рахмановой) — СПб., Северо-Запад, 1993.
Толкиен Дж.Р. Р. Хранители. (Перевод В. С. Муравьева и А.А. Кистяковского). — М.: Радуга, 1988.
Rowling J.K. Harry Potter and the Philosopher’s Stone. — L., 1997.
Tolkien J.R.R. The Hobbit or There and Back Again. — New York, Ballantine Books, 1989.
Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings. — L., 1972.
