Образ Петербурга в произведении «Медный всадник» А. С. Пушкина, (анализ художественно-изобразительным средством)

Пушкин вновь использует олицетворение для создания образа Невы, практически параллельного образу Евгения:

Плеская шумною волной В края своей ограды стройной Нева металась, как больной В своей постеле беспокойной… Но долго он заснуть не мог В волненье разных размышлений.

О чем же думал он? о том, Что был он беден, что трудом Он должен был себе доставить И независимость и честь И Нева, и Евгений больны, оба не могут уснуть и мечутся в ложе (постели).

Однако эмоциональные состояния реки и героя не всегда параллельны, они могут быть и противопоставлены. Интересно отметить, что противопоставление героя и реки не снимает авторской идеи олицетворения водной стихии: река все так же остается очеловеченной:

Ужасный день!

Нева всю ночь Рвалася к морю против бури, Не одолев их буйной дури…

И спорить стало ей невмочь…

…

Но силой ветров от залива Перегражденная Нева Обратно шла, гневна, бурлива, И затопляла острова, Погода пуще свирепела, Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь, И вдруг, как зверь остервенясь, На город кинулась. Так он мечтал. И грустно было Ему в ту ночь, и он желал, Чтоб ветер выл не так уныло И чтобы дождь в окно стучал Не так сердито…

…

Поутру над ее брегами Теснился кучами народ, Любуясь брызгами, горами И пеной разъяренных вод.

…

Пред нею Все побежало, все вокруг Вдруг опустело…

Удивительная мощь реки передается автором при помощи олицетворений (река рвалася, спорить невмочь, шла обратно, затопляла, вздувалась, ревела), эпитетов (буйная дурь, река гневна, бурлива), сравнения (как зверь остервенясь).

Отметим, что при изображении людей автор пользуется намного меньшим количеством тропов: изображение человека практически реалистично: Евгений мечтал, народ теснился. Когда же А. С. Пушкин описывает начало наводнения, он использует прием генерализации «все побежало», «все опустело».

В начале поэмы Евгений как символ жителей Петербурга предстает беззащитным перед буйством стихии. Когда Нева крушит город по собственной прихоти, герой не может ничего сделать: ни остановить наводнение, ни спасти любимую. Наводнение А. С. Пушкин сравнивает с войной:

Осада! приступ! злые волны, Как воры, лезут в окна. Челны С разбега стекла бьют кормой.

Во второй части поэмы река успокаивается, и именно в этот момент Евгений убеждается, что Параша погибла:

Знакомой улицей бежит В места знакомые. Глядит, Узнать не может. Вид ужасный!

Все перед ним завалено;

Что сброшено, что снесено;

Скривились домики, другие Совсем обрушились, иные Волнами сдвинуты; кругом, Как будто в поле боевом, Тела валяются…

В этом фрагменте последствия наводнения А. С. Пушкин метафорически изображает как последствия кровопролитного сражения: герой видит разрушенные постройки и погибших людей.

Справиться со стихией герой не может не только физически, но и психологически:

Что ж это?..

Он остановился.

Пошел назад и воротился.

Глядит… идет… еще глядит.

Вот место, где их дом стоит;

Вот ива. Были здесь вороты —

Снесло их, видно. Где же дом?

И, полон сумрачной заботы, Все ходит, ходит он кругом, Толкует громко сам с собою —

И вдруг, ударя в лоб рукою, Захохотал…

Вновь отметим, что в этом фрагменте представлено абсолютно реалистическое описание действий героя: остановился, пошел, воротился, глядит, идет. Единственный художественно-изобразительный прием здесь — это эпитет «сумрачная забота», отсылающий читателя не только к особенностям климата Петербурга, но и указывающий на глубокое переживание героя.

Нева побеждает и остается властительницей города. Последний раз образ Невы возникает в самых последних строках поэмы, где описывается гибель Евгения:

Пустынный остров. Не взросло Там ни былинки. Наводненье Туда, играя, занесло Домишко ветхой.

И вновь А. С. Пушкин использует в качестве основного художественно-изобразительного средства олицетворение: наводнение «играет» и заносит на один из многочисленных островов домик Параши, на пороге которого и умирает Евгений.

Игра стихии оказывается сильнее человеческого поступка: Евгению не удалось отстоять свою любовь и даже свой разум, царь Петр, хотя и построил город, вынужден смириться с многочисленными наводнениями и попытками реки разрушить возведенную им новую столицу.

Заключение

Итак, в поэме «Медный всадник» А. С. Пушкина ключевыми образами являются образы города и реки. Помимо собственно действующих лиц (Евгения, Параши), в поэме действуют очеловеченные образы Петербурга и Невы, которые вступают между собой в конфликт.

Образ города создается поэтом при помощи эпитетов и небольшого количества олицетворений. Петербург дан в поэме статически: как прекрасная, величественная, сияющая картина нового европейского города на берегу Финского залива, Балтийского моря.

Образ реки в поэме создается динамически. Ключевым приемом в создании образа Невы можно назвать олицетворение. Река одушевляется, причем наделяется такими человеческими качествами, как способность играть, желать чего-то, обижаться и возмущаться, если желание невыполнимо, и мстить.

Олицетворяется как сама Нева целиком, так и волны, причем оба эти образа выступают как враждебные человеку. Их враждебность реализована в поэме при помощи сравнений: волны сравниваются с ворами и разбойниками, последствия наводнения — с полем боя.

Всю поэму пронизывает основная антитеза (противопоставление) рукотворного города, возведенного Петром I, и природной стихии, которая не может смириться с произволом человека.

Список использованной литературы Благой Д. Мастерство Пушкина. — М.: Советский писатель, 1955. — 261 с.

Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. Очерки. — М.: Наука, 1974. — 207 с.

Пушкин А. С. Медный всадник. — Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1978. — 288 с.

Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. — М.: Аспект-Пресс, 1999. — 334 с.

Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы. — СПб: Искусство-СПБ, 2003. — 616 с.