Настоящее диссертационное исследование представляет собой попытку интегрирования нескольких научных дисциплин, и, в первую очередь, объединяет такие науки как филология и лингвокультурология, поскольку в данной работе феномен культуры рассматривается сквозь призму лингвистических единиц, и оказывается, что филология заимствует из лингвокультурологии картины мира, а лингвокультурология, в свою очередь, заимствует из филологии методы лингвистического анализа. Таким образом, в очередной раз подтверждается тезис о тесной взаимосвязи и взаимовлиянии языка и культуры.
Одним из первых на связь языка и культуры обратил внимание немецкий ученый В. фон Гумбольдт, который выдвинул тезис о внутренней форме языка и воплощении в нем «духа народа». Как и современные лингвисты, он рассматривал язык не как прямое отражение действительности, а как результат интерпретации ее человеком. Слово — не отпечаток предмета самого по себе, а его образа, создаваемого в сознании человека в процессе речетворчества. Гумбольдт сделал актуальный для современной лингвистики вывод о том, что национальные языки — это не различные обозначения реальности, а результаты видения ее, а также указал на влияние языка как системы мировидения на поведение и образ мыслей индивида. Именно это имеют сегодня ввиду ученые, когда говорят о различных концептуальных картинах мира, экспликациями которых являются языковые картины мира (ЯКМ). Тема соотношения языка и культуры получила дальнейшее развитие в трудах Сепира и Уорфа, которые занимались исследованием языков американских индейцев. Результатом их научной деятельности явилась теория лингвистической относительности, известная также как гипотеза Сепира-Уорфа, согласно которой язык определяет образ мышления и процесс познания действительности: «Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления главным образом благодаря тому, — писал Эдвард Сепир, — что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения». В такой крайней форме рассматриваемая гипотеза не подтверждается фактическими данными, хотя некоторые ее положения получили дальнейшую разработку в трудах Сепира и Боаса.
В сравнительных исследованиях в области лексикологии эти ученые пытались обосновать прямую зависимость между словарным фондом данного языка и миром, окружающим его носителей. Так, эскимосский язык дает возможность говорящим дифференцировать разные виды снега, а в языке ацтеков для обозначения понятий «снег», «холод», «лед» используется один и тот же корень. Язык жителей пустыни позволяет им давать самые детальные топографические описания, что связано с необходимостью определения местонахождения водных источников, а индейские племена северо-западного побережья Америки пользуются большим количеством слов для характеристики морских животных. Эти примеры демонстрируют связь языка с окружающей действительностью, но эта связь, по мнению, исследователей, не ограничивается материальными объектами, а распространяется и на духовную сферу жизни общества, включая социально-культурные и психологические особенности народа-носителя языка. Например, в современных европейских языках имеются все необходимые лексические средства для выражения абстрактных понятий и широких обобщений, однако соответствующие языковые формы отсутствуют в языках американских индейцев. Такое положение вещей объясняется уровнем развития и особенностями менталитета разных народов.
Эдвард Сепир также предвидел, что лингвистам, которых справедливо обвиняют в отказе выйти за пределы предмета своего исследования, придется все больше и больше заниматься различными антропологическими, социальными и психолингвистическими проблемами, которые вторгаются в область языка. В период господства структурализма и трансформационно-генеративной теории, ограничивавших сферу лингвистических исследований изучением только языка, без учета внеязыковых факторов, исследования Сепира, Боаса и Уорфа носили новаторский характер, были исключением, выходившим за рамки традиционного для того времени формального подхода к анализу языковых явлений. Только начиная с 60-х гг, когнитивные, психологические и социальные аспекты языков были включены в сферу лингвистических исследований. Язык стал рассматриваться как часть культуры народа и сегодня изучается именно с этих позиций.
С возникновением когнитивной лингвистики речь и речевая деятельность стали рассматриваться как вид обработки информации, закодированной языковыми средствами, как познавательный процесс. В соответствии с постулатами нового научного направления был выдвинут тезис о том, что восприятие окружающего мира, специфичное для каждой языковой группы, находит отражение в речевой деятельности коллектива и фиксируется в языке в виде концептов, понятий, представлений и мнений, выражаемых в различного рода высказываниях-суждениях. Признание того, что анализ языка не может быть ограничен рамками идеальной языковой системы, существующей автономно, привело к выдвижению на первый план когнитивных подходов в языкознании как гуманитарной науке. Эмпирическим объектом исследований стала когниция, понимаемая как взаимодействие систем восприятия, репрезентации и продуцирования информации. Отличительной чертой когнитивного подхода к языку стало осознание того, что язык представляет собой лишь небольшую часть объекта познавательной деятельности человека и для его исследования необходимо привлечение понятий не только памяти, физиологических, психологических, психофизиологических свойств личности, но и знаний о мире, социального контекста высказывания, способов взаимодействия и организации всех типов знаний, а также всей деятельности человека.
В последнее десятилетие в лингвистике наметился переход на антропологическую парадигму исследования, в центре внимания которой находится комплекс проблем, связанных с взаимодействием человека и языка. Это привело к возникновению новой области гуманитарных исследований — лингвокультурологии, находящейся на стыке языкознания и культурологии.
Культурология — наука, занимающаяся изучением культуры какого-либо народа или группы народов, влиянием культуры на язык, мировоззрение и т. д.1 Неоднократно в лингвистической литературе указывалось на неизбежность культурологического аспекта в филологическом исследовании. Это обусловлено тесным взаимодействием данных областей человеческого познания, совокупностью явлений, категорий, процессов, которые стоят за понятиями филология и культура и в своем становлении, и в историческом развитии. «Филологические дисциплины по своей онтологической сущности предполагают обращение к культурологической информации как непременному компоненту своей операционно-исследовательской базы, как в обосновании предмета изучения, в описании категориального аппарата, так и в освещении и анализе теоретических исследовательских, научно-практических проблем и задач каждой из отраслей филологической науки.» В то же время содержание и объем самого понятия культура все еще нуждается в уточнении.
В качестве специального термина слово «культура» первоначально употреблялось в значении «просвещенности, образованности, Словарь иностр. слов и выражений. Сост. Е. С. Зенович. М., Олимп: ООО «Фирма изд-ва ACT», 2000.
2 Бельчиков Ю. А. Культурологический аспект филологических дисциплин. Филолг. Науки, № 4, 1998. воспитанности", однако постепенно семантика слова расширялась, оказавшись в той или иной форме сопряженной с понятием человеческой деятельности. Культура определяется как «совокупность знаний», как «духовная жизнь общества, понимаемая как сторона бытия», как «система отношений, устанавливаемых между человеком и миром. Эта система регламентирует поведение человека: она определяет то, как ему надлежит действовать в тех или иных ситуациях (которые признаются вообще потенциально возможными). Вместе с тем, эта система отношений Л определяет то, как человек моделирует мир и самого себя».
Лингвокультурология как новое научное направление получила несколько определений. О пограничном статусе новой дисциплины свидетельствует определение: «Это — наука, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке» .4 Однако наиболее полным и точным, на наш взгляд, является определение, предложенное В. В. Воробьевым, который описывает лингвокультурологию как «комплексную научную дисциплину интегрирующего типа, изучающую взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающую этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания"5. В данной работе мы будем основываться именно на этом определении.
Лингвокультурология не ограничивается набором единиц, культурный компонент в содержании которых, может быть выявлен исключительно при помощи историко-этимологического анализа, и стремится к выявлению культурно-национальной значимости единиц,.
3 Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.
4 Маслова В. А.
Введение
в лингвокультурологию. — М.: Наследие, 1997.
5 Воробьев В. В. Культурологическая парадигма русского языка: Теория описания языка и культуры во взаимодействии. М.: Инс-т русского языка им. A.C. Пушкина, 1994 которое достигается на основе соотнесения их значений с концептами общечеловеческой или национальной культуры.
С этих позиций культурно-значимыми оказываются не только языковые единицы, обозначающие культурно маркированные реалии, но и те, в которых культурная информация содержится на более глубинном уровне семантики. Культурная информация рассредоточена в языке, она сознательно или бессознательно воспроизводится носителями языка, употребляющими языковые выражения в определенных ситуациях, с определенными намерениями и с определенной эмотивной модальностью. Задача исследователя состоит в интерпретации денотативного или образно мотивированного аспектов значения языковых знаков в категориях культуры, т. е. в соотнесении единиц системы языка с единицами культуры.6 Таким образом, предметом исследования лингвокультурологии являются единицы языка, которые приобрели символическое, эталонное, образно-метафорическое значение в культуре, и которые обобщают результаты деятельности человеческого сознания, закрепленные в мифах, легендах, ритуалах, обрядах, фольклорных и религиозных дискурсах и т. п. Именно такими единицами являются, на наш взгляд, космонимы «солнце"/"луна», которые мы избрали в качестве объекта исследования в настоящей работе. Для обозначения указанных лексических единиц, в работе будет использоваться термин космонимы, который является производным от термина космонимия — раздел ономастики, исследующий о названия внеземных объектов — и представляется более точным и корректным по сравнению с традиционно используемым в диссертациях, посвященных лингвокультурологическим проблемам, термином концепт. Поскольку под концептами понимаются в первую очередь имена.
6 Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологи-ческий аспекты. — М., 1998.
7 Маслова В. А.
Введение
в лингвокультурологию. М: наследие, 1997.
8 ЛЭС. Ред.В. Н. Ярцева, 1990. абстрактных понятий, которые не имеют денотатов в виде предметных реалий в окружающей действительности (подробнее см. ниже), в то время как солнце и луна представляют собой вполне конкретные и даже универсальные объекты окружающего мира.
Лингвокультурология изучает взаимосвязь языка и культуры в синхронном аспекте. Ее материалом являются живые коммуникативные процессы и различные дискурсы (литературный, философский, религиозный, фольклорный), как источники культурной информации в языковых единицах и выражениях. Цель лингвокультурологии — это изучение обыденной картины мира, представленной в повседневной речи носителей языка и имеющей корни и корреляции в различных дискурсах и в разных (вербальном и невербальном) текстах культуры. Культурная информация, закодированная в языковых единицах, далеко не обязательно ограничена рамками одного языка и национально-специфическими средствами выражения. Так, один из самых мощных источников культурной маркированности и культурной информации в идиоматике и образных значениях языка — Библия — присутствует в культуре и языках разных народов, признающих Ветхий и Новый Заветы Священными книгами, поэтому многочисленны фразеологизмы, восходящие к религиозному дискурсу и имеющие в разных языках одинаковые образные основания: ср. «испить горькую чашу», «испить чашу до дна» и франц. boire le calice jusqu' a lie- «соль земли» и франц. sel de la terre, англ. the salt of the Earth. Столь же «межнациональным», оказавшим и оказывающим воздействие на языки разных лингвокультурных общностей и, через языки, — на менталитет, представляется и другой важный источник культурной информации в языковых знаках: мифология, в значительной степени обусловившая мотивацию образных значений и их сочетаемость.
Язык и культура характеризуются набором общих признаков, что дает нам основания рассматривать их взаимодействие на единой методологической основе. Укажем эти общие признаки, выделенные В. Н Телия:
1. Культура и язык — это формы сознания, отображающие мировоззрение человека и народа.
2. Язык и культура существуют в диалоге между собой, поскольку субъект речи и ее адресат — это всегда субъекты культуры.
3. Оба феномена имеют индивидуальные или общественные формы существования, субъект культуры и языка — всегда индивид или социум, личность или общество.
4. Общая для языка и культуры черта — нормативность.
5. Историзм — одно из сущностных свойств языка и культуры (антиномия «динамика» /" статика").
6. Культура — своеобразная историческая память народа. Язык хранит и обобщает коллективную память благодаря кумулятивной функции9.
В то же время язык и культура представляют собой различные семиотические системы, а, следовательно, культурная компетенция не совпадает с языковой. В. Н. Телия определяет культурно-языковую компетенцию как «интерпретацию языковых знаков в категориях культурного кода», и видит задачу лингвокультурологии в том, чтобы истолковать культурную значимость языковой единицы («культурные знания») путем соотнесения прототипной ситуации фразеологизма или другой языковой единицы, их символьного прочтения с известными «кодами» культуры.
Постулирование культурной информации в языковых единицах предполагает наличие категории, соотносящей две различные семиотические системы, а именно язык и культуру, и позволяющей описывать их взаимодействие. Исследователи предлагают следующие.
9 Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологи-ческий аспекты. — М., 1998. с. 224−226. четыре категории, через посредство которых культурная информация может быть представлена в номинативных единицах языка: культурные семы, культурный фон, культурные концепты и коннотации.
Культурные семы — способ отображения культуры в лексемах и фразеологизмах, обозначающих идиоматические реалии10. К единицам, содержащим культурные семы в своем значении, относятся наименования предметных реалий (например, лапти, рожон, черная изба).
Культурный фон — характеристика лексем и фразеологизмов, обозначающих явления социальной жизни и исторические события. Этот тип культурной информации, как и первый, локализуется в денотативном компоненте значения, однако, в отличие от него, имеет ярко выраженную идеологическую направленность (серп и молот, британский лев).
К культурным концептам относятся имена абстрактных понятий, в семантике которых сигнификативный аспект преобладает над денотативным: они не имеют вещественной «опоры» во внеязыковой действительности в виде предметных реалий — денотатов. Их понятийное содержание «конструируется» носителями языка исходя из характерной для каждой лингвокультурной общности системы ценностей, поэтому культурные концепты проявляют специфику языковой картины мира.
Культурно-национальная специфичность таких конструктов в значительной степени выявляется через их устойчивую сочетаемость, которая фиксирует и воспроизводит наиболее важные для ЯКМ единицы смысла культурных концептов.
Термин «культурная коннотация''' в данной классификации типов культурной информации и способов ее воплощения в знаки языка закреплен за той ее разновидностью, которая характеризует образные.
10 Lexical collocations: Denominative and cognitive aspects // Telia V., Bragina N., Oparina E., Sandomirskaya I. // Euralex'94: Proceedings. — Amsterdam, 1994. языковые знаки. Культура проникает в них через ассоциативно-образные основания их семантики и интерпретируется через выявление связи образов со стереотипами, эталонами, символами, мифологемами, прототипическими ситуациями и другими знаками национальной и общечеловеческой культуры, освоенной лингвокультурной общностью.
По мнению В. Н. Телия, понятие культурной коннотации является базовым для лингвокультурологии. Именно этот тип постулирования культурной информации будет рассматриваться в рамках данной работы, поскольку объект исследования демонстрирует наличие указанной разновидности культурной информации, в связи с этим целесообразно остановиться на понятии культурной коннотации несколько более подробно.
В самом общем виде это — «интерпретация денотативного или образно мотивированного аспектов значения в категориях культуры"11. Под категориями культуры понимаются стереотипы, символы, эталоны, мифологемы и другие знаки национальной и общечеловеческой культуры, освоенной народом-носителем того или иного языка. Таким образом, коннотация является звеном, соединяющим знаки и концепты культуры, и в то же время инструментом для изучения их взаимодействия. Такое взаимодействие, описываемое через категорию коннотации, прослеживается и в лексическом, и во фразеологическом пластах языка. При этом содержание коннотации необязательно является неизменным (например, слово «товарищ» в русском языке).
Система образов, закрепленных в лексических и фразеологических единицах языка, является местом средоточения, своего рода «нишей», аккумулирующей мировидение: образные основания так или иначе.
11 Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологи-ческий аспекты. — М., 1998. с. 214. связаны с духовными, социальными и материальными типами культуры, хотя эта связь не всегда лежит на поверхности значения.
Таким образом, в понятии «культурная коннотация''' можно выделить следующие важные параметры.
Во-первых, это единица семиотическая: она является связующим звеном между разными предметными областями и их семиотическими системами — языком и культурой. Через коннотации культура хранится в языке и через него, в свою очередь, передается из поколения в поколение, поэтому есть основания говорить об особой «коннотативно-культурологической функции единиц языка, связывающей эти две системы.
1 л в диахронном и в синхронном планах" .
Во-вторых, культурная коннотация имеет свое место в системе языка. Это определенный пласт языка, а именно образно мотивированные лексические и фразеологические единицы. Коннотация также имеет локализацию в определенном аспекте значения этих единиц — в их образных основаниях. В этом смысле культурная коннотация может быть названа знаковой категорией.
В-третьих, культурная коннотация представляет собой единицу операционного характера. Владение культурной коннотацией, то есть умение интерпретировать образно мотивированные единицы языка через соотнесение их с категориями культуры, формирует особый тип компетенции носителя языка, не сводимый к языковой компетенции. Этот.
13 тип компетенции был назван В. Н. Телия культурно-языковым. Формирование культурно-языковой компетенции основано на освоении носителем языка культуры через ее тексты — мифы, сказки и предания,.
12 Опарина Е. О. «Лингвокультурология: методологические основания и базовые понятия» // Язык и культура, вып. 2, Сборник обзоров, Москва, ИНИОН РАН, 1999.
13 Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М., 1998. религиозные и художественные тексты, а также через неязыковые семиотические системы (живопись, театр, кино и др.), что является целью при обучении иностранным языкам на профессиональном уровне.
Источники культурной интерпретации языковых единиц в том виде, как они разработаны В. Н. Телия в работе «Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты», поддаются классификации на вербальные и неверебальные. К невербальным относятся ритуальные формы народной культуры, такие как поверья. Так, в культурной коннотации идиомы «у черта на куличках» отражено поверье о том, что болото является местом обитания нечистой силы. К языковым источникам относятся не только тексты, составляющие философский и теософский дискурсы, исторические исследования и художественную литературу, но и определенные типы языковых знаков. Это, например, паремиологический фонд языка, поскольку большинство пословиц представляют собой стереотипы и прескрипции народного самосознания. Это также характерные для данной лингвокультурной общности слова-символы, замещающие в языке те или иные идеи («крест» — символ горькой судьбы, «рука» — символ власти), или устойчивые сравнения, содержащие в себе систему образов — эталонов повседневной картины мира («стройная как березка», «здоров как бык», «уперся, как осел»).
Помимо умения найти релевантные для каждого конкретного случая источники интерпретации знаков языка в категориях культуры, культурно-языковая компетенция предполагает умение идентифицировать культурно маркированные лексемы и фразеологизмы как элементы определенных коллективных речевых стратегий.
Лингвокультурология как дисциплина, изучающая взаимосвязи и взаимовлияние языка и культуры, фокусирует свои исследования на образных и фразеологических единицах языкаименно система образов, закрепленных в языковой семантике, является зоной сосредоточения культурной информации в естественном человеческом языке14.
В этом плане целесообразно рассмотреть такое направление анализа как метафора и культурная коннотация. Способность языковой метафоры выражать мировидение и, соответственно, ее культурная маркированность основаны на связи ее образного основания с категориями коннотациисимволами, стереотипами, эталонами, мифологемами и прототипическими ситуациями. Метафора оказывается нагруженной культурными коннотациями и в случаях, когда она функционирует в языке как самостоятельная единица, и тогда, когда она выступает как связанный компонент устойчивого словосочетания.
Так, в разных языках существует свой набор экспрессивных метафор, характеризующих человека через аллюзию к животным, причем содержание образов в разных национальных языках и ареалах культуры значительно различается, хотя может и частично совпадать. Например, для носителей русского языка «осел» — символ глупости и глупого упрямства, что получает воплощение не только в предикативной функции экспрессивной метафоры (выражения типа «он настоящий / просто осел», «Ну и осел!»), но также и в идиоматике: устных словосочетаниях и сравнениях, в пословицах, например «ослиное упрямство», «Осел на осле, дурак на дураке», и т. д. В английском языке носителем аналогичных свойств выступает «мул» — mule: mulish stubbornness. «Обезьяна» в русском языке коннотирует мужскую некрасивость (ср. «норму» внешности мужчины, выраженную в речении «Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны»), в то время как во французском языке — это языковой образ не только уродства (laid comme un singe), но и хитрости, способности обмануть (malin comme un singe, payer en monnaie de singe = обмануть,.
14 Телия В.H. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М., 1998. отделаться шуточками). В английском языке monkey, to monkey — образ шаловливого, надоедливого ребенка и детских проказ (The boys were monkeying about the playground). Известно также, насколько образы животных, бытующие в восточном ареале культуры, отличны от содержания тех же денотатов в языках Европы. Так, змея на Востокеэталон мудрости или женского изящества (Ср. рус. «пригреть на груди змею», «змея подколодная»), верблюд — эталон красоты (Ср. рус. «плюется как верблюд»).
Эти зоонимические метафоры представляют собой образы-эталоны в обиходной ЯКМ. Они основаны на характерологической подмене свойства человека представителем животного мира, имя которого становится знаком некоторого свойства, доминирующего в данном животном, с точки зрения обиходного опыта народа.
Поэтому об инвентаре «животных» метафор можно говорить как об эталонах культуры, репрезентирующих заданное в языке мировидение. В роли эталонов могут выступать не только животные, но и другие явления природы, а также явления и ситуации повседневной жизни, например, -" бревно", «пень» — эталон глупости- «вулкан» — взрывного темперамента- «сарай» и «конюшня» — неуютного, грязного жилья, «солнце» — высшей благодати и справедливости (ср. «Место под солнцем», «И на солнце есть пятна»).
Все, что окружает человека в мире как часть его повседневной жизни, соотносится им с позиций антропоцентризма, с его внутренним миром и условиями существования. Эти реалии наделяются смыслом в системе ценностных ориентаций лингвокультурной общности как символы, эталоны, стереотипы, а их языковые имена становятся знаками, кодирующими данные представления в языковой картине мира, что в полной мере приложимо к таким объектам реального мира как солнце и луна, которые открыты непосредственному наблюдению и восприятию, объяснению, интерпретации и оценке.
В настоящем диссертационном исследовании также предпринимается попытка соположить естественнонаучное и филологическое знание на примере исследования космонимов «8ип» /" шооп" в английском и «солнце"/"луна» в русском языках.
Мы исходим из предположения, что указанные лексические единицы изначально терминологичны, они выступают в качестве терминов в таких областях научного знания как астрономия, физика, метеорология, соответственно, за ними закреплена некоторая естественнонаучная информация, малая доля которой в виде краткой справки включена в теоретическую часть настоящей диссертации.
Поскольку данные лексические единицы обозначают уникальные объекты окружающего мира, доступные непосредственному наблюдению • и описанию, то они также являются единицами общенационального языка и обладают общеупотребительным номинативным значением. Кроме того, по нашей гипотезе, за ними одновременно должны быть закреплены некоторые образно-метафорические и символические значения. Наличие в структуре значения указанных лексических единиц образно-метафорического аспекта обусловлено тем, что колоссальное влияние небесных светил на жизнь человека и всего живого очевидно, и было замечено с древнейших времен, что привело к возникновению многочисленных мифов и религиозных верований, на основе которых и сформировались образы и символы, вошедшие в состав семантики космонимов «солнце"/"луна». Принимая во внимание тот факт, что солнце и луна как объекты окружающего мира универсальны, мы предполагаем, что связанные с ними образы и символы во многом сходны в культурах разных народов, и должны быть идентичны в культурах носителей английского и русского языков, так как эти народы имеют общие индоевропейские корни.
Именно в ассоциативно-образном основании семантики слова заключена культурная информация и та эмотивность, которая используется мастерами слова для создания различных художественных приемов. Соответственно, целью настоящей работы, которая принадлежит к сфере лингвокультурологических исследований, является изучить образно-метафорические и символические компоненты значения данных лексических единиц, представляющие из себя их культурную составляющую, и показать, каким образом эта последняя используется авторами произведений литературно-художественного творчества.
Актуальность работы определяется тем, что данное исследование является междисциплинарным. Космонимы «солнце/луна» рассматриваются и как термины в естественнонаучной сфере знания, и как лексические единицы, и как единицы, содержащие пласт культурной информации, что соответствует новейшим тенденциям по интеграции различных областей знания. Многомерное пространство языка и культуры, в котором живет современный человек, делает наиболее актуальным интегрирующий подход, объединяющий различные картины мира, результатом чего должно стать энциклопедическое знание. Кроме того, данное исследование рассматривает слова «sun/moon» с точки зрения культурологического и когнитивного подхода, что представляется особенно актуальным в рамках процесса обучения иностранным языкам, поскольку взаимосвязь языка и культуры признается на современном этапе неотъемлемой частью этого процесса.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые в качестве объекта исследования выбрано естественнонаучное и филологическое знание как объект лингвистической категоризации. Впервые предметом лингвокультурологического исследования и объектом концептуализации избраны лексические единицы (космонимы), обозначающие небесные светила, которые представляют собой универсальные и уникальные объекты номинации окружающей действительности, не подвергавшиеся ранее лингвистическому анализу с позиций категоризации, а также в применении интегрирующего подхода к рассмотрению естественнонаучного и лингвистического знания.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при изучении такой общетеоретической проблемы языкознания, как взаимосвязь и взаимоотношения языка и культуры, языка и сознания, а также в дальнейшей разработке методики лингвокультурологического анализа. Настоящая работа вносит вклад в теорию филологического понимания художественного произведения, предлагает сопоставительный анализ произведений англоязычных и русскоязычных писателей, позволяющий • выделить общность когнитивного базиса носителей английского и русского языков, посредством чего, сквозь призму словесно-художественного творчества устанавливается глубинная связь культур.
Практическая ценность настоящей диссертации состоит в том, что материалы диссертационного исследования могут найти применение в лекционных курсах и практических занятиях по лингвокультурологии, в спецкурсах по культурологии, практических занятиях по проблемам интерпретации текста, практике преподавания английского языка на факультетах иностранных языков и филологических факультетах университетов.
Методы исследования В процессе работы были использованы следующие методы: метод анализа словарных дефиниций, метод семантического анализа, сопоставительного анализа, этимологического анализа, контекстуального анализа.
Материалом лингвистического анализа послужили тексты прозаических произведений английских, американских и русских писателей Х1Х-ХХ веков, такие как роман Стивена Крейна «Алый знак доблести», роман Майкла Шаары «Ангелы-убийцы», роман Джона Стейнбека «Луна зашла», роман Ф. С. Фицжералда «Великий Гэтсби», рассказ Д. Г. Лоуренса «Солнце», эпопея Ивана Шмелева «Солнце мертвых» и повесть Леонида Андреева «Красный смех», а также словарные дефиниции, зафиксированные в толковых, фразеологических, идиоматических, этимологических словарях, словарях цитат и крылатых выражений.
При выборе материала мы основывались на наличии исследуемых космонимов в заглавии произведения или на использовании космонима «солнце» или «луна» в тексте произведения в качестве ключевого слова.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, которые делятся на параграфы, заключения, приложения и списка использованной литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Настоящее исследование принадлежит к сравнительно новому научному направлению, посвященному изучению взаимосвязи и взаимоотношений языка и культуры, которое получило название «лингвокультурология». В качестве предмета исследования были избраны два космонима «солнце» и «луна» — как уникальные объекты лингвистической номинации и естественнонаучного знания. Хочется подчеркнуть, что представленные в настоящей работе сведения принадлежат к различным областям знания. С одной стороны, это естественнонаучные факты, с другой — лингвистические данные, факты языка, при этом они «объединены научно обоснованным воззрением на многообразие разветвленных и объективно существующих фактов"1. Основанием для этого служит то обстоятельство, что человек живет в многомерном пространстве языка и культуры, объединяющем самые разные виды знания, которые оказываются тесно взаимосвязанными, чутко реагирует на них и отражает в своем языке. Такого рода взаимосвязь различных областей знания прослеживается на примере исследованных космонимов, семантика которых включает как данные естественнонаучных дисциплин, так и образно-метафорические и символические компоненты, что в совокупности создает культурную коннотацию указанных лексических единиц. Изучение космонимов «солнце» и «луна» позволяет проследить, как складывается терминосистема этих двух объектов номинацииих сочетаемость в литературном языке, их фразеологизацию и метафоризацию в результате пересечения донаучного, обыденного и научного знания с историко-культурной традицией в русском и английском языках, при этом сопоставительный анализ проводится на всех уровнях изучения языкового знака. Кроме того, данное исследование расширяет.
1 Назарова Т. Б. Филология и семиотика. — М., 1994. с. 155. наши представления о том, как осуществляется в языке грамматическая маркированность слов «луна/месяц"/"солнце» и их дополнительных наименований по линии грамматического рода. Таким образом, на примере изучения объема и содержания семантики космонимов «sun/moon» в английском и «солнце/луна» в русском языках, предпринимается попытка проследить как категоризуются в языке различные виды знания, которыми обладает на том или ином уровне современный человек.
Говоря о категоризации, мы обращаемся к когнитивной лингвистике, и рассматриваем это понятие с точки зрения когнитивного подхода, т. е. опираемся в теоретических предпосылках исследования на базовые постулаты и определения, разработанные ведущими когнитологами. Категоризация признается лингвистическим явлением, результаты которого отражаются в лексике языка.
Исследование космонимов «солнце» и «луна» в настоящей работе проводилось в соответствии с разрабатываемой на кафедре английского языкознания филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова методикой лингвокультурологического анализа, которая предполагает выделение некоторого концепта, представленного определенной лексической единицей, рассмотрение этой единицы в лексикографическом аспекте — синонимы, дублеты, дериваты, сочетаемость и т. п., рассмотрение выбранного слова с точки зрения заключенного в нем понятия (использование с этой целью разного рода толковых и этимологических словарей), и, наконец, рассмотрение образов и символов, закрепленных за данным понятием. Поскольку в нашем случае, выбранными лексическими единицами, оказались имена, обозначающие уникальные природные объекты, которые активно изучаются естественными науками, нам также пришлось рассмотреть эти лексические единицы как термины. В результате, мы пришли к выводу, что в развитой терминосистеме категоризуется обширное естественнонаучное знание, которое, расширяет объем понятий, закрепленных за лексическими единицами «солнце"/"луна». Таким образом, мы показали, что между естественнонаучным и филологическим знанием существует взаимосвязь, которая проявляется через лингвистическую категоризацию. Естественнонаучное знание категоризуется в сознании носителей языка посредством языковых единиц, которые представляют собой элементы терминосистемы той или иной науки. В основе создания некоторых терминов лежит метафорическая модель когниции в соответствии с теорией Дж. Лакоффа.
С целью выявления системы образов и символов, закрепленных за данными понятиями, мы обратились к мифу как к древнейшему способу концептирования окружающей действительности. Изучив древние поверья, мифы, сказания носителей русского и английского языков, связанные с небесными светилами, мы пришли к выводу, что лексические единицы «sun» и «moon» в английском и «солнце» и «луна» в русском языках, • несмотря на объективную универсальность, обладают культурной коннотацией, которая берет начало в мифических образах и религиозных поверьях, связанных с данными небесными светилами. Мы выделили определенную систему образов и ассоциативных метафор (см. таб. 1).
