Композитное словообразование в нахских языках

Обращение к теме настоящего диссертационного исследования объясняется целым рядом факторов и причин, связанных и с недостаточной изученностью грамматического строя нахских языков (в том числе словообразовательной системы), и с приобретающей все большую значимость необходимостью типологического изучения языков, дающего возможность пополнить фактологическую базу лингвистической типологии и уточнить многие вопросы изучения конкретного языка, рассматриваемого в сопоставительно-типологическом плане.

Несмотря на значительные успехи в исследовании и описании большинства известных языков, по мере их изучения открываются новые стороны их существования, новые факты, связанные с их фонетическим, грамматическим устройством, новые лексические явления и т. д., требующие своего осмысления, расширения и совершенствования методологической базы исследования. С другой стороны, в изучении практически каждого языка всегда остаются отдельные его единицы, категории, те или иные вопросы, которые не привлекали должного внимания исследователей или изучение которых в силу сложности объекта и предмета исследования было отложено на какой-то период. В этом контексте лишь с оговорками может быть принято, даже с поправкой на изменение состояния изученности этих языков за прошедшие 50 лет, утверждение Ю. Д. Дешериева о том, что «в настоящее время нет ни одного неисследованного кавказского языка» (Дешериев 1959, с. 35). Совершенно неизученных языков народов Кавказа действительно нет, но уровень развития* и достижения частных лингвистик, изучающих эти языки, даже по прошествии 50 лет, различен: Среди многочисленных языков народов Кавказа есть языки, в силу разных причин изученные сравнительно слабо. К их числу относятся чеченский и другие нахские языки, и особенно — бесписьменный бацбийский язык, которому до сегодняшнего дня посвящена единственная объемная монография Ю. Д. Дешериева (Дешериев 1953) и сравнительно невелико число работ частного характера, посвященных тем или иным вопросам его фо-нетико-грамматического строя.

В нахском языкознании, как отмечают многие исследователи, все еще остается много вопросов, требующих внимательного рассмотрения, и языковых единиц и категорий, изученных не в полной мере и не во всех аспектах, в которых их следует рассматривать. В этой группе вопросов выделяется сфера словообразования, и особенно — словообразования композитного, традиционного выделяемого в качестве основного способа пополнения словарного состава и нахских языков, и в целом языков кавказских, но, как ни странно, изученного в целом слабо. Как отмечает А. И. Халидов в работе, посвященной оценке достижений и состояния лингвистической науки в Чеченской Республике, «в полном объеме, в системе словообразование чеченского языка с охватом всех частей речи и всех аспектов изучения словообразовательного процесса не исследовано», а «разделы морфемики и морфонологии относятся к числу неисследованных. Иначе говоря, таких разделов в чеченском языкознании нет» (Халидов 20 083, с. 178). В еще меньшей степени изучены проблемы словообразования в ингушском и особенно бацбийском языках.

Причина этого в том, что все время существования нахского языкознания исследователей, занимавшихся вплотную проблемами именно нахского языкознания, было мало, охватить все вопросы исследования г и описания сложных для анализа во многих отношениях нахских языков, эти немногие исследователи были,. видимоне в состоянии. Но это не единственная причина. Надо-полагать, чтосущественным^ недостатком нахского языкознания, объясняющим, серьезные пробелы, в исследовании нахских языков, была и недостаточная по своему уровню методологическая база, неумение или нежелание отдельных исследователей смотреть на те или иные единицы, категории, явления нахских языков с общетеоретической точки зрения, применять к их исследованию методы и приемы лингвистического анализа, принятые в общеязыковедческой практике, рассматривать конкретные языки на фоне других языков и в сравнении с ними. В этом смысле считаем вполне справедливыми замечания А. И. Халидова, связанные с тем, что «кавказоведы-лингвисты до сих пор ограничиваются изучением замкнутых систем своих собственных языков, или в лучшем случае групп близкородственных, время от времени проводя бессистемные сравнения с другими языками» (Халидов 2003, с. 3). Между тем, «всякая частная лингвистика, имея свои специфические особенности, прежде всего свою особую, только ей свойственную проблематику, свои задачи и принципы исследования (т.е. методику), тем не менее, неизменно находится сфере влияния общетеоретических принципов, господствующих в данное время в языкознании», (Немировский 1959, с. 46). К сожалению, иногда цитировавшие М. Я. Немировского языковеды, исследовавшие соответствующие языки, не придавали в своей конкретной исследовательской работе особого значения этому основному для всякого исследователя-языковеда принципу, следствием чего и являлся недостаточный уровень наблюдений, обобщений, классификаций, других решений лингвистических вопросов, в чем в известном, смысле обоснованно упрекают лингвистическое кавказоведение до сих пор — в первую очередь исследователи индоевропейских языков и теоретики языка.

Можно исследовать языки и давать их описания по-разному. Можно, как и поступают многие до сих пор, ограничиться исследованием и описанием фактов одного языка, не ставя вопроських сопоставимости с тем, чтомы имеем в других языках, не стремясь к нахождению соответствий выявляемых свойств и единиц данного языка общеязыковым закономерностям. Именно поэтому языкознание на современном этапе развития характеризуется возросшим интересом к комплексу проблем, связанных с типологическим (в том числе сопоставительно-типологическим) анализом языков.

Отдавая предпочтение синхронному сопоставлению в анализе словообразовательных явлений в нахских языках, мы учитываем, что между единицами словообразования существуют сложные и многоплановые отношения, часто трудно выявляемые, и эти отношения имеют ис-торико-генетический характер, в то же время отражая современные живые словообразовательные связи. Данное обстоятельство и определяет два аспекта изучения словообразовательных явлений — диахронический (исторический) и синхронный. В свою очередь, синхронные словообразовательные отношения включают в себя одновременно также два явления: словообразовательный акт (процесс образования нового слова) и результат этого акта (произведенное в результате словообразовательного акта слово). Подобная двуплановость словообразовательных отношений обусловливает два аспекта их синхронного анализа, ко торых придерживаются языковеды в сравнительном изучении тех или иных языков в их современном состоянии, — динамический и функциональный аспекты.

Объектом динамического словообразования является сам процесс словопроизводства: закономерности, условия и сама техника образования слов, характер мотивационных отношений и структурно-семантического преобразования производящих основ и т. д. При другом подходе — функциональном — исследуются реальные семантические отношения словообразовательно коррелирующих слов как уже сложившихся единиц лексико-семантической системы языка. Установленочто в словообразовании существует три основных вида системных семантических отношений: 1) системные отношения производящей основы, и словообразовательного средства- 2) смысловые отношения производящей (первичной) и производной (вторичной) единиц- 3) смысловые взаимоотношения однокоренных производных единиц, входящих в деривационное поле с общим словообразовательным значением. Эти отношения в их взаимодействии и неразрывной связи оказываются в центре внимания всех, кто занимается проблемами словообразования, стремились держать их в поле своего зрения и мы в данной диссертационной работе.

Теоретические обобщения в плане закономерностей лексико-семантических отношений производных и производящих единиц невозможны без исчерпывающего исследования отдельных подсистем словообразования. Одной из них является словообразовательная категория сложных слов, относящихся к разным частям речи. Их изучение представляет интерес и в историческом, и в синхронном аспекте, но, с одной стороны, совместить эти два аспекта в одной работе не только сложно, но и практически рискованно, так как может привести к смешению понятий, самого материала, не даст сосредоточиться на важнейших проявлениях этого способа, имеющих значение для носителей языка и его исследователей в настоящее время. С другой стороны, как будет установлено, композитное словообразование — явление динамическое, образование сложных слов разными способами в том же чеченском языке активно продолжается, поэтому наибольший интерес представляет их изучение в синхронии. Однако одного синхронного подхода здесь мало, необходимо рассмотреть чеченские композитные образования в сравнении с аналогичными единицами в других языках.

Охватить все проблемы словообразования в целом в одной работе было бы, видимо, задачей не только сложной: это очень широкий круг вопросов и настолько громадный материал, который вряд ли можно изложить в одной’монографической работе. Поэтому мьъ остановились на самом емком и ведущем в словообразовательной системе чеченского и других нахских языков способе — основосложении. Это вполне объяснимо при относительно ограниченном, по оценкам всех авторов, касавшихся э^ой проблемы, развитии в нахских и других кавказских языках аффиксации как способа образования слов и подчеркиваемом при этом многими ведущем положении основосложения в этих языках.

С другой стороны, системное изучение основосложения позволяет ставить и решать вопросы, связанные не только со словосложением. Как мы убедимся в основной части настоящей работы, образование слов путем соединения в одно слово двух или более основ часто сопровождается аффиксацией, использованием при этом и префиксальных, и суффиксальных аффиксальных морфем, и так называемых аффиксои-дов, поэтому даже при желании ограничиться одним основосложением, не поднимая при этом вопросы аффиксального словообразования, практически невозможно, и в этом смысле наша работа выходит за рамки основного объекта исследования — словосложения, в той или иной степени затрагивая практически все вопросы чеченского (нахского) словообразования.

Таким образом, актуальность настоящего исследования объясняется, во-первых, необходимостью комплексного исследования малоизученной словообразовательной системы чеченского и других нахских языков в целом, во-вторых, недостаточной изученностью основного, по мнению большинства исследователей, способа образования слов в чеченском и других нахских (и в целом кавказских) языках — основосложения, в-третьих, актуальностью изучения словообразовательных проблем в языкознании в целом, в-четвертых, все возрастающим интересом языковедов к проблемам сопоставительно-типологического изучения языков, с одной стороны, и, с другой стороны, необходимостью введения соответствующего материала нахских языков в контекст лингвистической типологии, в-пятых, необходимостью решения* ряда, задач практической грамматики, особенно тех, которые связаны с разграничением сложных слов и словосочетаний и орфографированием сложных слов.

Как словообразовательная система в целом, так и основосложение в частности в чеченском языке относятся, как отмечалось, к числу малоисследованных проблем. Наиболее широко, на фоне небольшого количества работ по этой проблеме, вопросы словообразования и, в частности, образования слов путем сложения основ исследованы К.З. Чо-каевым (Чокаев 1963; Чокаев 1970; и др.), но полного системного исследования этого явления нет до сих пор. Это проблема не только чеченского (нахского) языкознания: в принципе, в достаточной степени этот словообразовательный способ не изучен и в других кавказских языках: «Проблема образования и функционирования сложных слов в дагестанских языках мало изучена. Многие вопросы, имеющие отношение к теории словообразования в дагестанских языках (соотношение словосочетаний, фразеологических единиц, аффиксальных морфем и сложных слов, структурные и семантические отношения между компонентами сложного слова и т. д.) остаются не до конца разработанными» (Алиева 2003, с. 83). И в этом нет ничего удивительного, поскольку даже в лингвистике в целом «до сих пор четко не определены критерии разграничения сложного слова и смежных языковых единиц» (там же). Такая оценка состояния изученности словообразовательных систем содержится практически во всех работах, посвященных общим и частным вопросам словообразования в кавказских языках (в последние годы, правда, наметился серьезный прорыв в этом плане в дагестанском языкознании, о чем свидетельствует появление ряда диссертаций и монографических работ, посвященных словообразованию в дагестанских ^р^г/ языках: Османов 2000; Алиева 2003; Алиханов 1994; Казбеков 2003;

Г-? Сулейманов 2000; Магомедов, Алиханов 2008). Поэтому мы считаем своей задачей попытаться* восполнить, этот пробел, используя' имеющиеся в. чеченском (нахском) языкознании результаты и дополняя их данными, полученными с привлечением других языков.

Композиты издавна являются объектом пристального внимания кавказоведов. Во всех общих и частных, конкретно-языковых исследованиях по грамматике и словообразованию кавказских языков этой проблеме уделяется большое внимание. Однако трудно считать удовлетворительным уровень научного исследования и теоретического осмысления природы нахского сложного слова, предлагаемых в общих и специальных грамматических исследованиях. В них нет единой системы понятий и соответствующей терминологии. Сложные слова, как правило, рассматриваются вне единой системы и общих закономерностей, присущих данной категории языковых единиц. Композиты, включая все их разновидности, встречаются во многих языках мира, т. е. они являются своеобразными языковыми универсалиями. Данное обстоятельство определяет общеязыковедческую актуальность исследования в сопоставительно-типологическом плане. Существует также необходимость рассмотрения проблемы сложного слова с точки зрения практической реализации этих единиц в языке. Это, прежде всего, проблема идентификации сложного слова, которая, в свою очередь, тесно связана с проблемами орфографирования и лексикографирования данных языковых образований — непоследовательностью в правописании разных типов сложных слов, отсутствием единых принципов отбора и подачи их в словарях и т. д. Важность изучения номинативной сущности композит и определяющих ее факторов, применения ономасиологического подхода к выявлению особенностей подобных наименований, анализа их механизма также обостряет актуальность данной проблематики в плане построения общей теории номинации и теории словообразовательной номинации в частности.

Объектом исследования в диссертационной работе, таким образом, является-обширный класс слов разных частей речи, образованный путем основосложения (чистого основосложения и основосложения с аффиксацией), называемых нами, вслед за некоторыми другими авторами, композитами, составившими в процессе эволюции языковых форм систему вторичных номинаций с особым статусом носителей конгептуалъных структур с функцией активной смыслообразующей (ментальной) семантики. Среди рассматриваемых нами композитов преобладают именные и глагольные композиты современных нахских языков: повторы (редупликация), парные слова, композиты подчинительного типа следующих моделей: а) существительное + существительное, б) прилагательное + существительное, в) числительное + существительное, г) существительное + отглагольная форма, д) глагол + глагол. Избранные модели, на наш взгляд, позволяют наиболее полно представить объем и специфику нахского именного и глагольного словосложения, поскольку они составляют его основной фонд. Конечно, для исчерпывающей полноты исследования нужно было подробнее, чем это сделано у нас, рас-смотрерть, кроме именных и глагольных, также композиты, полученные соединением слов других частей речи с результатом, дающим не< только именные и глагольные, но и наречные композиты, композиты — звукоподражяния и т. д., посвятив каждому из них специальный раздел, главу. Эти композиты, конечно, не обойдены вниманием в нашей работе, они рассматриваются в соответствующих главах в связи с именными и глагольными композитами, но специально выделить их было очень сложно хотя бы из-за известных ограничений в объеме диссертационной работы. Кроме того, соединение слов других частей речи (например, звукои образоподаражательных слов) часто приводит к образованию именных композитов, следовательно, в значительной степени они охвачены в тех главах, которые составляют структуру работы.

Предмет настоящего исследования составляют особенности семантики, функционирования и образования сложных слов в системе чеченского языка и их роль в процессах концептуализации внеязыковой действительности1, классификация^ композитных словообразовательных единиц по принятым в современном словообразовании критериям и признакам, а также, с учетом особого интереса к ним в связи с упорядочением норм орфографии и пересмотра содержания используемых в образовательных учреждениях грамматик, критерии и признаки, позволяющие разграничивать сложные слова и соотносимые с ними единицы синтаксического уровня — словосочетания.

Система синхронного словообразования представляет собой сложную иерархическую организацию, формируемую оппозициями разных единиц и структур, среди которых важное место занимают комплексные единицы, реализующие системные отношения: словообразовательный тип, словообразовательная парадигма, словообразовательная категория, словообразовательное гнездо и т. д. В последние десятилетия в связи с возросшим интересом к лингвистической семантике, особенно в рамках когнитивных концепций языка, усилилось внимание к семантическим явлениям и в словообразовании. Исследование данных явлений в плане системных отношений неизбежно приводит к выходу в область номинативной деривации, к решению проблем мотивированности производных единиц, лексико-семантических отношений производных и производящих слов, семантико-словообразовательного взаимодействия однокоренных производных и т. д. Вместе с тем, увлекаясь когнитивным аспектом исследования языковых единиц, не следует упускать из виду и структурную составляющую их анализа, чем мы руководствовались в своем исследовании. Системному описанию структурно-семантических отношений в словообразовании и посвящена основная часть данной работы.

Источником материала для нас служили все имеющиеся словари чеченского языка, в первую очередь два известных словаря А.Г. Ма-циева, А. Г. Мациева и А. Т. Карасаева (Мациев 1961; Карасаев, Мациев 1978), русско-ингушскийсловарь И. А. Оздоева [Оздоев 1980], ингушско-русский словарь A.C. Куркиева [Куркиев 2005], цова-тушинско-грузинской-русский словарь Нико и Давида. Кадагидзе [Кадагидзе 1984] и др., а также тексты художественной литературы, пресса. При всей своей фундаментальности названные словари все же охватывают сравнительно небольшую часть лексики нахских языков, при этом созданы они 20 и более лет назад (а «Чеченско-русский словарь» еще раньше), и за это время в чеченском языке и других нахских языках, конечно, появилось много новых слов, в том числе и сложных, которые и не могли быть отражены в упомянутых словарях. Поэтому было необходимо расширить круг привлекаемых источников фактического материала: кроме словарей, материал для анализа извлекался из используемых в работе исследований по словообразованию в чеченском и других языках, а также пополнялся нашими собственными записями фактов устной речи, в которой все еще идет процесс активного создания новообразований, в том числе и тех, которые по своим признакам относимы к осно-восложению.

Цели и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является научное освещение системных семантических явлений в области избранной словообразовательной подсистемы чеченского языка, выявление внутренних законов системы композитного словообразования и связанных с ними закономерностей семантических изменений производных единиц и определяющих их факторов, выявление общих у чеченского языка с нахскими языками черт композитного словообразования. Делается это на основе материала, предоставляемого непосредственно языком (главным образом в его письменном проявлении), с учетом накопленных в научной литературе сведений по вопросу о сложных словах в кавказских и других языках, что позволило охарактеризовать систему нахского словосложения в ее современном состоянии и, насколько это возможно, в ее развитии.

В соответствии с поставленной целью в работе поставлены и решаются следующие конкретные задачи:

1) провести критический обзор-основных положений в трактовке сложных образований в оусском и кавказском^ языкознании И' установить состояние изученности данной проблемы;

2) выявить национально-языковую особенность идентификации сложного слова в нахских языках;

3) проанализировать предложенные в языкознании классификации сложных образований и определить оптимальный вариант классификации для нахских композитов;

4) проследить исторические пути развития сложных образований в нахском языке в соответствии с принципом «изучать факты языка в неразрывной связи с историей общества, с историей народа, которому принадлежит изучаемый язык»;

5) определить место словосложения в системе словообразования в кавказских языках, выявить и по мере возможности описать в сопоставительно-типологическом плане словосложительные модели для нахских языков, охарактеризовать их с точки зрения продуктивности, частотности;

6) теоретически осмыслить переходные явления между словосложением и смежными явлениями (аффиксацией).

7) описать семантику композитов нахских языков в свете новейших лингвистических теорий (ономасиологический подход) и представить сложные слова как единицы номинации;

8) проследить различия в характере связи общей семантики сложных слов со значениями их компонентов, отметить случаи изменения значений сложений, приобретения ими полисемии и т. п.;

9) исследовать пути формирования смыслового содержания композитов и осуществить их классификацию в соответствии с типом смысловой структуры;

10) выявить национально-языковую специфику словосложения;

14) выявить тенденции, характерные дляг развития, словообразовательной системы современных нахских языков в части, относящейся к объекту нашего исследования.

Научная новизна исследования определяется самой направленностью поставленных целей и задач: комплексным и многоаспектным изучением композит в единстве их содержания и формы, языка и реальной действительности, языка и речи. Осуществляется монографическое исследование нахского словосложения с последующим описанием и определением статуса данных единиц в свете новых лингвистических теорий. Это позволит закрепить за учением о сложном слове свое название — композитология — и ввести его в научный обиход. Признание автономности композитологии в рамках словообразования могло бы преодолеть коллизию в сложившейся традиции, в которой сложное слово получает незаслуженно меньшее место, чем аффиксальное словопроизводство, хотя, как показывает материал чеченского языка (и ряда других кавказских языков), композитное словообразование может играть в развитии (пополнении) словарного состава языка значительно более существенную роль, чем аффиксация и иные словообразовательные способы. И это, в принципе, не специфика нахских или вообще кавказских языков, а особенность многих других языков, в том числе, например, индоевропейских. Так, например, в германских языках композитное словообразование, судя по результатам исследований соответствующей подсистемы словообразования в этих языках, композитное словообразование существенно преобладает над собственно словопроизводством. По данным П. В. Царева, среди новообразований английского языка производные слова составляют 37% всех слов, а сложные — 63%, что свидетельствует о двукратном превышении численности слов, образованных путем сложения двух или более основ, в сравнении с численность слов, образованных путем собственно словопроизводства. Примерно такая картина, по свидетельству исследователей, наблюдается, и в немецком, языке:

Теоретическая значимость* исследования. Выводы диссертационной работы должны способствовать формированию целостной концепции словосложения в нахских языках, а также в кавказском языкознании в целом. Теоретическая значимость работы заключается и в том, что композиты в нахских языках описаны с освещением ряда вопросов, касающихся проблемы слова, реализации в нем лексического, словообразовательного и грамматического значений, способов словообразования, аспектов его изучения, уточнения исходных принципов его анализа. Теоретически значимыми представляются и результаты сопоставительно-типологического анализа композитных образований в чеченском и других нахских языках с сопоставимыми единицами других языков.

Практическая значимость работы определяется прежде всего комплексным характером исследования, результаты которого могут послужить основой при составлении спецкурсов по словообразованию, при чтении теоретических курсов и проведении семинаров по различным разделам науки о языке (лексикологии, грамматики, стилистики и т. д.), а также при создании нормативно-описательных и фундаментальных грамматик, учебников и учебных пособий для вузов и школ, в терминологической работе, лексикографической и переводческой практике (особенно при составлении двуязычных словарей — с учетом известных проблем адекватных переводов сложных слов с одного языка на другой). Предлагаемые пути решения проблемы и методика исследования могут найти применение в практике написания студентами дипломных и научных работ. В настоящее время, когда приобретает особую значимость работа по упорядочению орфографических норм в двух письменных нахских языках (чеченском и ингушском), результаты проведенного исследования могут существенно облегчить эту работу в"части орфо-графирования сложных слов и выработки критериев разграничения сложных слов и соотносимых с ними: словосочетаний. На научных форумах, в которых автор выступал с докладами по теме диссертационного исследования, коллегами подчеркивалась особая практическая значимость работы именно в этом плане.

Методологической основой исследования являются сформулированные ведущими языковедами в области общего, типологического и сопоставительного языкознания положения, в частности и особенно такие: 1) логика развития языков в известных пределах подчинена определенным общим закономерностям, которые проявляются в них на всех ярусах и уровнях языковой системы- 4) следовательно, в известных языках, независимо от их принадлежности к тем или иным семьям и типам по признакам происхождения и структурных особенностей, неизбежны определенные сходства в структуре и семантике сложившихся в них единиц и категорий- 5) наряду с этим все языки, даже при их максимальной близости и общности происхождения, характеризуются своими специфическими особенностями.

Приемы и методы исследования, используемые в настоящей работе, обусловлены спецификой исследуемого материала. В работе использовались классификационный метод, описательный метод, оппозитивный метод, метод моделирования, приёмы перевода, лингвистического эксперимента и другие методики и приемы лингвистического анализа, которые широко используются всеми исследователями, работающими с материалом конкретных языков или языковых групп.

При этом следует особо выделить используемый в данном исследовании метод типологического сопоставления, доказавший свою эффективность не только при сравнении языков различной генетической и структурной принадлежности, но и в исследованиях, посвященных одному языку или группе языков, рассмотрение которых на фоне-как можно большего количества других языков часто дает возможность выявить и объяснить такие факты и особенности исследуемого языка, которые без такого фона могли бы быть не обнаружены.

Описание словосложения в системе композит нахских языков велось в ретроспективном и перспективном планах, в соответствии с этим были использованы приемы словообразовательного анализа и синтеза, моделирования, которые позволили объективно оценить закономерности формирования отдельных словообразовательных моделей. Что касается специфических подходов к изучению нашего конкретного материала, то издавна методом изучения сложных образований была декомпозиция. Этот метод, истоки которого мы находим еще в грамматике древнеиндийского языковеда Панини, мы активно используем в своей работе. Он состоит в отыскании словосочетаний, синтаксически и семантически соотносимых со сложными словами (композитами).

Теоретической базой диссертации являются общетеоретические работы по общей грамматике, словообразованию, сопоставительному и типологическому языкознанию, работы, посвященные типологическому и сопоставительному изучению словообразовательных единиц в разно-структурных языках, грамматические описания русского и чеченского языков.

В общелингвистическом плане предлагаемое исследование может быть охарактеризовано как синхронно-диахронное и типологическое. Используя в качестве основного синхронно-диахронный метод, мы опираемся на то понимание диахронии, когда она не отождествляется с историей (с «тем, что было»), а рассматривается как «последовательность состояний во времени», как «движение, приводящее к смене качественного состояния языка».

Основные положения, которые выносятся на защиту:

1. Определение сложного слова (композита) должно строиться на учете трех аспектов, выработанных исследователями в изучении словообразовательных систем языков, в том числе и словосложения (генетического, семантического, словообразовательного).

2. Классификацию и типологизацию сложных, образований) следует проводить, исходя из единых принципов той или иной классификации. Для нахских и иных языков классификация сложных слов по способу образования является основной, так как она позволяет максимально охватить типы сложений в языке и правильно решить многие теоретические и практические вопросы, вопрос орфографического оформления композитов и т. д.

3. Утверждение, что в основе образования большинства именных и глагольных композитов в нахских языках лежит серийное или модельное словообразование, т. е. сложные слова возникают по тем словосло-жительным моделям, которые уже существуют в языкеостальная часть создается путем лексикализации словосочетаний, в подавляющем большинстве атрибутивных, верно при том условии, что признается существенная роль «срастания» в сложное слово компонентов словосочетаний. Это особенно важно учитывать, когда речь идет о языках типа чеченского, где ограниченность аффиксальных способов и средств компенсируется расширенными возможностями лексикализации словосочетаний.

4. Продуктивными словосложительными моделями в чеченском языке и в целом в нахских языках являются следующие (они же признаны нами самыми древними): а) модели создания сложных слов способом редупликации (повторение корня или основы слова) — б) модели образования парных словв) основосложение;

5. Словосложение является основным способом образования слов во всех ррех нахских языках, однако продуктивность конкретных моделей и типов образования композитов в них разнаяособенно в этом отношении выделяется бацбийский язык, в котором одни типы — представлены значительно меньшим количеством образований, чем в чеченском и ингушском языках (например, композиты, образованные чистым сло.

— жением субстантивных лексем), другие, наоборот, шире (например, глагольные композиты, особенно, скажем, образованные от звукои образоподражательных слов.

6. Композиты создаются в языке в соответствии с потребностями носителей языка в таких единицах, в силу следующих социально-исторических и лингвистических факторов: а) для удовлетворения потребности общества в выражении новых понятий и явленийэтот фактор особенно сильно проявляется в современных чеченском и ингушском языках, в которых, это совершенно очевидно, композитный способ образования особенно активизировался в последние два-три десятилетия. б) для удовлетворения потребности в рациональной организации высказываемого смысла, более точного выражения мыслив) для выполнения различных грамматических и стилистических функций;

7. При этом сложные существительные являются ведущим типом композитов в разносистемных языках и являются типологической универсалией, при всех различиях в способах и средствах соединения слов в одно сложное слово.

8. Наличие фонетических изменений на границе составных частей композита является одним из важных признаков возникновения сложного слова. Процесс фонетического слияния компонентов происходит медленно, это зависит от многих факторов и находится в тесной связи со звуковой системой, словарным составом и грамматическим строем языка. Из прилекаемых нами для типологических выводов и обобщений языков чеченский язык характеризуется наибольшей степенью морфо-нологических изменений на стыке корней (основ).

9. Для установления критериев выделения сложных слов в нахских языках, как и во многих кавказских и индоевропейских языках, недостаточно выделения вг качестве решающего какого-либо отдельногошри-знака. Лишь комплексный подход, т. е. учет нескольких критериев, помогает правильно решить вопрос о специфических признаках рассматриваемых единиц.

10. В нахских языках, как и во многих других языках, словосложение и аффиксация представляют собой два взаимодополняющих способа словои формообразования. Словосложение не только дополняет аффиксацию непосредственно в процессе словообразования, но и обуславливает развитие аффиксального способа путем формирования новых аффиксов, что также определяет взаимную связь между этими двумя способами. Поэтому одной из задач является научное обоснование целесообразности исследования явления полуаффиксации (использования слов в функции словообразовательных средств-морфем) как одного из путей взаимодействия словосложения и аффиксации.

11. Более широкое, чем во многих других языках, использование способа сложения основ (чистого сложения и сложения в сочетании с аффиксацией) является очевидным проявлением в чеченском и других нахских языках признаков агглютинативного типа, характерного не только для словоизменения, но и, как показывает тщательный анализ соответствующих фактов, для словообразования. Причем, как и в словоизменении, агглютинативная, тенденция является ведущей (но не единственной) и в словообразовании.

12. Номинативная сущность сложных слов складывается из специфики их знакового значения и особенностей функционирования в реальных процессах коммуникации.

13. Основную особенность семантики сложных слов составляет то, что общее значение композита определятся целым рядом самых разнообразных факторов, одним из которых является характер переплетения значений компонентов, который вытекает, в свою очередь, из лексических значений частей, обусловливающих также и тип композита. Воспроизводимость сложного" слова предполагает наличие «номенандума», т. е. обозначения с его помощью4 нерасчлененного понятия, тогда как словосочетание имеет расчлененную ономасиологическую структуру.

14. Созданные композитным способом слова во многих случаях соотносятся со словосочетаниями и — реже — фразеологическими единицамиих разграничение является одной из трудных для решения проблем, стоящих перед чеченской и ингушской орфографией, однако ком-лексное исследование словосложения в этих языках дает возможность выработать достаточно надежные критерии, в соответствии с которыми мы можем и теоретически разграничить эти единицы, и сформулировать основные правила орфографирования сложных слов.

15. Чеченский и другие нахские языки, наряду со своими специфическими проявлениями и даже внутригрупповыми различиями, обнаруживают общие признаки и с германскими языками, и с русским языком, но преобладают черты, структурно-типологически сближающие их с германскими языками.

Апробация работы. Основные положения данного исследования апробированы в результате выступлений с докладами и сообщениями (с опубликованием текстов) на научных конференциях Института языкознания АН СССР («Некоторые структурные модели сложных имен существительных в чеченском и русском языках», М., 1985 г., «Сложные существительные, характерные для чеченского языка, и способы их передачи на русский язык», М., 1986 г., «Структурные модели сложных имен существительных, общих для чеченского и русского языков», М., 1987 г.), а также на других научных форумах: «Сложные имена сущест-вительные^дшеюпц^ языке, и способы их передачи на русский язык», Ростов-на-Дону, 1989 г.- «Словообразовательная синонимия сложных слов в чеченском языке», Майкоп, 1999 г.- на итоговых конференциях профессорско-преподавательского состава Чеченского государственного университета им. Л. Н. Толстого и его филиалов (2005;2008 г. г.) — в опубликованных выступлениях на научных и научно-практических конференциях научных учреждений и других вузов г. Пятигорск: Пятигорский лингвистический университет (1999;2002 г. г.). Результаты проводимой исследовательской работы по данной проблематике апробировались также на протяжении длительного времени при подготовке и проведении лекционных и практических занятий по соответствующим спецкурсам, которые читались с 2002 по 2008 гг. в Чеченском государственном университете и Чеченском государственном педагогическом институте студентам отделений русской и русско-чеченской филологии («Основосложение и основосложение с аффиксацией в чеченском и иноструктурных языках" — «Сопоставительно-типологическая характеристика словообразовательных систем русского и чеченского языков»), а также на лекционных и практических занятиях по современному русскому языку (в Чеченском государственном университете) и современному чеченскому языку (в Чеченском государственном педагогическом институте).

Содержание и выводы диссертации отражены в монографии «Именные и глагольные композиты в нахских и иноструктурных языках» (Грозный, 2008) — в учебных пособиях «Сложные существительные в русском и чеченском языках» (Пятигорск, 2001), «Общее и частное в словообразовательной системе русского и чеченского языков, (Пятигорск, 2002), а также в опубликованных в различных изданиях статьях и тезисах докладов общим число 28, в том числе в рецензируемых научных журналах 6, в приравненных к ним материалах международных научных конференций — 4.

Структура работы определяется ее задачами, а также логикой изложения темы исследования и анализируемым материалом. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разбитых на соответствующие параграфы и завершаемых выводами по содержанию каждой главы, заключения, библиографии.

ВЫВОДЫ.

1. Словообразование в рассматриваемых языках (нахских и в целом кавказских, индоевроейских и др.) представлено: а) словопроизводсти вом и б) словосложением. В-принципе, это можно считать проявлением универсальных признаков? в словообразовательных системах практически всех языковкоторые в той, или иной степени пользуются для расширения своего словарного фонда теми или иными морфологическими средствами (морфемами, включая морфемы аффиксальные и корневые).

2. Типологически существенным для нахских и германских языков.

317 является примыкание с наличием четко выраженных морфемных швов в местах соединения фонем (агглютинация), в отличие, скажем, от славянского (но тоже, как и германские, индоевропейского) русского языка, в котором этот вид связи компонентов сложного слова развит слабее. Близость германских языков к нахским (кавказским) в этом признаке словообразовательной системы является еще одним доказательством того, что генетическая близость далеко не всегда означает близость языков в структурном отношении во всех основных проявлениях своего морфологического строя, точно так же, как принадлежность к разным семьям и группам в генеалогической классификации не исключает структурных сходств и даже полных совпадений между соответствующими языками.

3. В отличие от нахских и германских, в русском языке типологически существенным является соединение морфем в подсистеме словосложения с помощью соединительной морфемыв подсистеме словопроизводства наблюдается явление фузии. Соединительных морфем этого типа нет ни в нахских (кавказских), ни в германских языках, хотя здесь на межморфемном шве (между соединяемыми компонентами) используются своеобразные скрепы, являющиеся по своему происхождению морфемами, показателями тех иных форм первого, как правило, компонента.

4. Максимальное число аффиксальных морфем, которое может присоединять корневая морфема при образовании композитов способом сложения с аффиксацией, не превышает двух как в препозиции, так и в постпозиции, что также составляет одну из типологических характеристик системы словопроизводства сопоставляемых языков.

5. По числу компонентов в подсистеме словосложения" в языках, представляющих разные семьи и группы по признаку происхождения и относящихся по многим своим другим признакам к разным структурным типам, преобладают двухкомпонентные сложные слова, что следует рассматривать как типологический признак системы словосложения сопоставляемых языков. У нас это положение нашло подтверждение в анализе, проведенном на материале нахских и ряда индоевроейских языков (германских и русского в первую очередь). Трехкомпонентные и включающие даже больше компонентов композиты получают все более широкое распространение в германских языках, особенно в немецком), но их до сих пор, даже в последнее время, характеризующееся активизацией композитного словообразования, их немного в нахских языках, значительно менее активны многокомпонентные композиты в русском языке. Это, видимо, дает основание считать, что многокомпо-нентность композитов — признак, не исключенный в применении ко всякому языку, в котором используется способ основосложения, но он вряд ли может быть веден в число типологических признаков, по которым мы могли бы объединить, скажем, русский язык и в целом славянские языки, кавказские, тюрские и германские языки в один структурный тип.

6. В двухкомпонентных сложных словах, представляющих именные композиты, дополняющая морфема, если она есть, находится обычно в препозиции, что также входит в число характеристик подсистемы словосложения как русского, так и германских языков.

7. В результате учета этих признаков можно сформулировать общую типологическую характеристику словообразовательной системы германских языков как языков суффиксально-префиксальных с преобладанием суффиксального* словопроизводства и как языков с преобладанием двухкомпонентных сложных слов, образованных с помощью примыкания при явлении, агглютинации.

8. В отличие от германских языков, словообразовательная система русского языка может быть охарактеризована как суффиксально-префиксальная с преобладанием суффиксального словопроизводства, с преобладанием двухкомпонентных сложных слов, образованных путем соединения с помощью соединительных морфем, а также примыкания при явлении фузии.

9. Чеченский и другие нахские языки, наряду со своими специфическими проявлениями, обнаруживают общие признаки с и с германскими языками, и с русским языком, но преобладают черты, структурно-типологически сближающие их с германскими языками.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В настоящем исследовании была поставлена цель всесторонне изучить вопросы (в основном) именного и глагольного композитообразо-вания в нахских языках и обозначить типологически значимые и частные способы и схемы их образования. Основные положения и выводы, вытекающие из содержания нашей работы, можно сформулировать следующим образом.

Сложные слова являются одним из важнейших объектов изучения в словообразовании. Особенно важно повышенное внимание к ним, когда речь идет о языках, в которых ограниченно проявляет себя аффиксация и расширение словарного состава происходит преимущественно путем слияния двух или более слов в одно. Системный анализ соответствующего языкового материала, включающего чеченский, ингушский и бац-бийский языки, позволяет не предположительно, а совершенно точно утверждать, что из двух известных основных способов пополнения словарного состава (словопроизводство и словосложение) в нахских языках явно преобладает второй.

Самое широкое использование основосложения наблюдается в сфере именного словообразования. Здесь больше соответствующих словообразовательных моделей и лексических единиц, используемых в своем сочетании в качестве мотивирующей базы, больше полученных в результате словосложения композитов. Вместе с тем специальный анализ соответствующего материала привел нас к выводу, что основосло-жение является наиболее распространенным способом образованияне только именных, но и глагольных композитовв нахских языкахболее того, основосложение используется также при-образовании слов других частей речи. Оно является весьма продуктивным, развивающимся' способом образования слов как на собственно нахской лексико-словообразовательной базе, так и на базе иноязычных слов путем их морфологического и лексико-словообразовательного освоения, в том числе и калькирования.

Опора нахских языков на основосложение — это не новое явление и не специфика словообразовательных систем этих языков. Известно, что во многих языках аффиксы словообразования исторически восходят к компонентам сложений, следовательно, и в них словосложение предшествовало аффиксации. Это явление говорит, видимо, в пользу положения о том, что архаичность языка предполагает первичность основос-ложения и вторичность аффиксации, этапа более высокой абстракции и технизации языковых элементов. В отношении нахских языков можно утверждать, что эти языки с древнейших времен обладают способом основосложения, уходящим своими корнями к периоду аморфного строя этих языков. Косвенным доказательством этого можно считать установленный нашими предшественниками и подкрепленный настоящим исследованием факт более широкого, чем, в чеченском и ингушском, распространения способа основосложения* в сфере глагольного и наречного словообразования в бацбийском языке, использования в нем в качестве мотивирующей базы для образования сложных глаголов практически всех звуко-и образоподражательных слов, тогда как в чеченском и ингушском таких образований, сравнительно с бацбийским, значительно меньше. Если учесть, что, по убеждению многих исследователей, прямо или косвенно затрагивавших вопросы фонетико-грамматического строя бацбийского языка, бацбийский язык сохранил в себе за многие столетия существования в, иноязычном (грузинском) языковом окружении, почтиизолированный от влияния вайнахских языков, черты общенахского языка-основы, становится, понятно, почему в, бацбийском языке мы находим множество композитных образований, включающих не только соотносительные с чеченскими и ингушскими, но и уже утерянные последними компоненты.

Вместе с тем одним из важных выводов, вытекающих из нашей работы, является то, что представление о специфике словообразовательной системы нахских и, скорее всего, также других кавказских языков, сложившееся в науке, требует своего уточнения: в нахских языках ос-новосложение действительно является ведущим способом словообразования, но это не значит, что аффиксация в них занимает такое скромное место, которое ей отводится многими, прямо или косвенно затрагивавшими эту проблему. Как показало наше исследование, чистое основос-ложение по количеству композитных образований явно уступает смешанному, композитно-аффиксальному способу образования новых слов, а это значит, что аффиксация получает все более широкое распространение во всех трех нахских языках, даже с учетом сегодняшней тенденции к расширению композитных образований за счет заимствований и кал эк.

Говоря о нахской словообразовательной системе в контексте рассмотрения композитного словообразования, мы не должны забывать, что между самими нахскими языками, безусловно родственными и типологически близкими, существуют определенные различия.

То, что роднит словообразовательную систему бацбийского языка с чеченским и ингушским языками, — это, безусловно, то место, которое в нем занимает способ основосложения. В этом смысле нельзя согласиться с точкой зрения Г. А. Климова, утверждавшего, имея в виду нахские языки, что «словосложение играет, в именном и особенно в глагольном словообразовании весьма скромную роль, что резко противопоставляет эти языки абхазско-адыгским» (Климов 1986, с. 104−106). Это явно противоречит постулируемому в нахском языкознании положению о том, что в словообразовании нахских языков ведущая роль принадлежит осносло-жению. Но* дело не только в этом. Подобное мнение могло сложиться и вследствие того, что, с одной стороны, словообразование нахских языков изучено в недостаточной степени, с другой — не проведена черта между словосочетаниями и сложными словами, поэтому вне поля зрения исследователей могли остаться многие факты образования сложных слов в нахских языках. На самом деле мало оснований рассуждать о «скромной роли» словосложения в бацбийском и вайнахских языках, при этом бац-бийский язык, как показало наше исследование, даже «лидирует» в образовании сложных слов отдельных лексико-словообразовательных групп сложных слов. Если бы Г. А. Климов включил в число композитных образований глаголы и масдары, включающие аффиксоиды (вспомогательные глаголы, образующие каузатив, потенциалис и другие лексико-словообразовательные группы глаголов), представление о роли словосложения в нахских языках, особенно в бацбийском, в котором такое образование глаголов и отглагольных форм представлено шире, было бы, несомненно, иным.

Основания для такого вывода дают и факты образования сложных слов в бацбийском языке для обозначения таких понятий, которые чеченский и ингушский языки могут выражать словосочетаниями или описательными конструкциями: пст1унли" «женатый» (ср. словосочетание в чеч. зуда ялийна), пст! уйно «замужняя женщина» (чеч. марехъ зуда), пст1убадри «семья для мужа (жена и ребенокжена и дети)» (ср. чеч. зудий, бераш слово доьзал, инг. диезал «семья» здесь не является экивалентом бацб. пст! убадри, так как означает семью вместе с мужем), нандад «родителимать и отец» (чеч. дай, наний). С другой стороны, в бацбийском языке отмечаются композитные образования для обозначения понятий, выражаемых в вайнахских языках одним словом: док1моссин «злой, созлым сердцем» (чеч. вуон, инг. вуо" - цимхара), док1даккхо"заносчивыйгордый" (ср. чеч. и.инг. кура, сонта, также: чечдегала)*и др- .

С другой? стороны, как показано в работе на достаточно обширном* материале, в бацбийском языке практически отсутствуют или представлены меньшим количеством образований словообразовательные типы и структурные модели отдельных композитов, характерные для двух других нахских языков. Не в последнюю очередь это можно связывать с существенным влиянием грузинского языка, из которого бацбийский язык заимствовал, как известно, примерно половину из всех входящих в его словарный фонд слов, в том числе много семантических соответствий композитным образованиям чеченского и ингушского языков. Довольно значительная часть бацбийских слов, являющихся, видимо, композитами, требует специального исследования на предмет выявления в них компонентов грузинского происхождения, так как бацбийский язык, точно так же, как чеченский и ингушский используют для образования полукалек русские компоненты, при образовании сложных слов сочетает собственно нахские и грузинские слова (основы).

В проведенном нами исследовании подтверждено на более обширном материале, чем это делалось до сих пор, что в структурно-генетическом отношении композиты в нахских языках восходят к синтаксическим сочетаниям слов, агглютинативно сросшихся в одно слово в результате длительного и частого употребления. По мере развития словообразовательной системы к срастанию двух слов в одно прибавились другие возможности, в частности, использование аффиксов в сочетании со сложением.

Из всего разнообразия критериев и признаков, на основании которых принято проводить классификацию сложных слов, мы в своем исследовании избрали их классификацию по способу образования. Анализ обширного материала дает возможность выделить следующие способы, которые формируют композитное словообразование в чеченском и других нахских языках: 1) повторы, образующиеся путем повторения одного и того же слова или части слова' (кГайн-к1айн «белый-белый», 1аържа-1аържа «черный-черный», хаза-хаза «самый красивый», дика-дика «самый лучший») — 2) парные слова, образующиеся путем спаривания- (сочетания) двух разных (но связанных по значению) слов {даар-малар «еда, угощение», буквально «еда-питье», могуш-парг 1 ат «здоровье, благополучие») — 3) детерминативные сложные слова, образованные путем соединения двух или более основ (они отличаются большим разнообразием частных моделей) — 4) сложносуффиксальные слова, образованные путем сложения и одновременной аффиксации- 5) сложносокращенные слова, образующиеся путем сокращения двух или более основ: райисполком «районный исполнительный комитет», педсовет «педагогический совет» и др. Последний способ развился в чеченском и ингушском языках в результате активных заимствований из русского языка и калькирования сложных слов русского языка: будучи заимствованными из русского языка, подобные сложные слова в чеченском и ингушском языках не имеют собственной словообразовательной мотивации, опирающейся на соответствующие компоненты. В самих чеченском и ингушском языках инициальных аббревиатур — названий учреждений, образованных на собственной мотивирующей базе, очень мало (НПУ— Нохчийн пачхьалкхан университет, НР — Нохчийн Республика. и нек. др.), при этом собственно сложносокращенные слова, которые должны составляться из начальных элементов (морфем) слов, входящих в словосочетания, практически нет. Именно поэтому, отметив их наличие в чеченском и ингушском языках (в бацбийском аббревиатуры русского происхождения ограничиваются считанными единицами), мы не подвергли их такому же тщательному анализу, как другие типы, так как они не характеризуют собственно словообразовательные системы вай-нахских языков.

Среди композитных образований чеченского языка, обращают на себя внимание прежде всего так называемые парные, образования, композиты, возникшие в результате’повтора одних н тех же основ! (слов), или в результате сочетания-двух тем или иным: образом связанных друг с другом слов (основ), семантически и функционально равных одному слову.

Проведенный анализ таких слов дает нам основание не поддерживать распространенное мнение о том, что парные слова (1ер-дахар, хъаша-да, зиен-зулам, дика-вон и др.) не входят в разряд сложных, так как они допускают раздельнооформленность составных частей и в них отсутствует в полном смысле слова семантическая цельность компонентов. Парные слова в чеченском языке, и не только в чеченском и вообще в нахских, но и во многих других языках, наряду с другими сложными словами являются древними формами словообразования и функционально приравниваются к простым словам, относятся к той или иной части речи, способны иметь соответствующие грамматические формы (число, падеж и т. д.) и выполнять в предложении функцию того или иного члена предложения. Они могут, как и любые слова, входить в состав словосочетаний и быть основой для новообразований. В основе образования данных единиц, кроме лексико-грамматических и фонетических признаков, лежит еще и семантическая закономерность, состоящая в том, что в парные слова, могут объединяться не любые слова, имеющиеся в лексической системе языка, а лишь, те, которые связаны между собой*определенными семантическими отношениями, а именно: синонимичными, антонимичными, ассоциативными. Соответственно среди парных существительных с точки зрения лексико-семантического соотношения компонентов выделяются следующие модели: 1) синонимичные (полные синонимы или близкие по смыслу слова) — 2) антони-мичные- 3) ассоциативные.

Проведенный анализ парных образований типа йоккха-йоккха, хаза-хаза, лекха-лекха позволяет уточнить сложившееся о них представление и считать их семантически синкретичными композитами: здесь выражено и значение высокой степени проявления признака, и выделительно-оценочное значение: 1) Цхъа лекха-лекха дитт ду тхан кер-тахъ «Одно высокое-высокое дерево есть у нас во дворе/огороде" — 2) Лекха-лекха dumm dlaxaduupa цо «Которые повыше/самые высокие деревья вурбил он». Совмещение обоих значений в одном контексте для подобных образований нехарактерно, поэтому необходимо решить, считать такие парные образования лексическими омонимами или нет. Полагаем, что значение и употребление подобных парных образований позволяет говорить об омонимиипри этом, видимо, это омонимы неполные (омофоны), к которым можно применить дифференцированное написание: в первом случае (обозначение степени проявления признака) написание обоих компонентов в своей полной форме (дика-дика), во втором — с усеченным первым компонентом (дик-дика).

Особенностью парных слов является то, что они характеризуются закрытостью своей структуры и способны функционировать на морфологическом и синтаксическом уровнях языка исключительно в качестве одной лексической единицы, как и простое слово. На синтаксическом уровне для парных существительных не может быть найдена изоморфная структура, поскольку они принадлежат к словообразовательным формам. Парные слова производятся как самостоятельные лексические единицы и используются для номинации различных предметов* и" явлений действительности, качества предметов.

По наличию или отсутствию у компонентов реального лексического значения парные слова первой модели подразделяются на две группы: 1) парные слова, в которых второй компонент не имеет самостоятельного лексического значения (той-туолакх «пир, свадьба», там-тиекъам «калым-примирение», чое-чардуо «рана, ранение», х1уй-пака «в пух и прах») — 2) парные слова, где оба компонента не имеют самостоятельного значения и не употребляются отдельно друг от друга (х!етал-метал «загадка», х1уй-пака «в пух и прах», хъапар-чупар «болтовня»). Утрата лексического значения первого компонента — редкое явление во всех трех нахских языках. Однако отдельные факты встречаются в языке, напр., чеч. ц1аза-п1глг «безымянный палец" — секха-1ад «лук, арбалет» (самостоятельных слов г (1аза и секха в чеченском языке нет, хотя, видимо, возможна их этимологизация: как известно, очень часто лексические значения затемненного компонента сложных слов нахских языков часто можно обнаружить в других языках).

С точки зрения структуры в нахских языках встречаются следующие модели удвоения слов или компонентов слов: 1) удвоение в одинаковом звуковом составе (чистый повтор): дик (а)-дика, т1аъхь (а)~ т1аъхъабус (а)-бусачистые повторы образуют все знаменательные части речи, но с различной степенью продуктивности. Особенно активны в образовании таких повторов прилагательные, наречия, числительные, глаголы и глагольные формыкроме того, почти в полном объеме к чистым повторам относятся звукои образоподражательные слова, которые, в свою очередь, активно используются в качестве мотивирующей базы для образования глаголов с помощью суффиксоида да" (бацб. дар) — сказанное можно отнести и к другим кавказским языкам- 2) удвоение в деформированном звуковом составе (частичный, дивергентный повтор, называемое еще «ложной редупликацией»: шай-кай, хеча-меча, суом-куом, чуо-куо, куоч-муоч, сал-пал, дов-шов, дов-шоеэто распространенный тип повтора не только в кавказских, но и во многих других языках: ср., напр., русск. гоголь-моголь, шуры-муры, тыр-пыр, тюркск. (татарск.) чупрек-чапрак «тряпье», тамыр-томыр «всякие корни», чокыр-чакыр «овраги», чамалинск. ас-мас «деньги», к1ач-мач «платье и т. п.» (ср. с чеч. куоч-моч «то же»), лезгинск. чай-май «чай и т. п.» (ср. с чеч. чай-май «то же»), кабардино-черк. гъуаубжэлъабжэ «серый», и д.п.- 3) удвоение, происходящее лишь пр" наличии аффиксов (аффигированный повтор): ког-когах, хан-хене, хаз-хазуох и др.

С помощью редупликации расширяется лексический состав практическивсех основных частей речи: В нахских языках путемредупликации особенно активно образуются новые лексические единицы, относящиеся к следующим частям речи: существительные, прилагательные, наречия, междометия и звукои образоподражательные слова. Многие имена существительные (редуплицированные) образованы от звукообразоподражательных основ и носят исторический характер. В бацбий-ском языке на основе редуплицированных звукои образоподражатель-ных слов суффиксально образуется значительно число глаголов, многие из которых не имеют соответствий в чеченском и ингушском. Основой для образования имен прилагательных и наречий являются существительные, числительные, некоторые служебные части речи.

В именном композитном словообразовании чеченского и других нахских языков выделяются так называемые слитные слова: 1аьржак1а «рожь" — ц1еракиема «пароход», буц-аре «степь» и др. Характерной особенностью слитных слов является то, что в процессе тесного взаимодействия компоненты определительных словосочетаний с определяемые существительным слились в лексическую единицу с новым понятием и общим ударением. Они не называют, а поясняют, поэтому передаваемое ими лексическое значение расходится с первоначальным значением членов сочетания. Слитные слова в> современных нахских языках составляют многочисленный разряд сложных имен существительных. Компонентами слитных слов могут быть не только существительные, прилагательные, но и числительные, наречия, глаголы и отглагольные формы.

Исследуя композитное словообразование в нахских языках, мы считали необходимым и важным сопоставить соответствующие единицы и явления с тем, что известно о композитах в русском языке (в первую очередь) и в других языках за пределами кавказской семьи. Результаты целенаправленного сравнительно-типологического исследования, семантическогои грамматического анализа, природы русских и чеченских сложных имен существительных позволяют нам* сделать выводы и о существенных различиях, и об определенных сходствах (см. выводы к главе III). Для нас, конечно, в первую очередь важны типологически значимые сходства.

По своему грамматическому строю русский и чеченский языки, как известно, относятся к разным языковым типам. Однако в словообразовании этих языков наблюдается сходство, выражающееся в совпадении основных способов словообразования: словосложения и аффиксации. Вместе с тем каждый из рассматриваемых языков обладает специфическими особенностями, которые проявляются прежде всего в разной продуктивности того или другого способа словообразования.

Если в русском языке композитное основосложение представлено несколькими способами (основосложение в сочетании с интерфиксацией и усечением производящей основы, основосложение в сочетании с суффиксацией, основосложение в сочетании с префиксацией), то в чеченском языке ни интерфиксация, ни усечение производящей основы невозможны, вследствие чего композитное основосложение в чеченском языке представлено только чистым сложением и сочетанием сложения и аффиксации (суффиксации).

И в чеченском, и в русском языках основосложение представлено двумя типами композитного образования слов — чистым сложением и комбинированным сложением. Чистое основосложение занимает одну из доминирующих позиций в производстве композитов в чеченском языке (и, соответственно, в родственном ингушском языке). Все композиты в рамках этого способа характеризуются подчинительным отношением основ: дуогдаккха, инг. догдаккха «отвратить" — чеч. катуоха, инг. катуоха «хватать" — чеч. сатаса, инг. сатосса «захотеть чего-либо" — чеч. къахъега, инг. къахъега «трудиться» и др. При этом характерно, что в чеченском языке таким способом образуется-значительное количествокомпозитных образований, которым в русском соответствуют простые основы. В^ современном русском языке чистое основосложение как способ производства производносложных слов, в качестве производящей базы которых выступают композиты, менее представлен в составе глагольных гнезд. Считается, что этот способ распространен среди таких производносложных существительных и прилагательных, как мяс-о-хладобойня, пар-о-теплоход, самогон-о-варение, сам-о-оплодотворение и другие. Однако в строгом смысле это не чистое ос-новосложение, а комбинированный способ, так как две основы (как правило, два корня) соединены между собой интерфиксально, а интерфиксы — одна из разновидностей аффиксов в русском языке: «В соответствии с различиями аффиксальных морфов в зависимости от их положения в словоформе выделяются следующие виды аффиксов: флексия (или окончание), постфикс, суффикс, префикс (или приставка) и интерфикс (или соединительный аффикс)» (АГ 1980, с. 125). Но если интерфикс — аффикс, он должен иметь какую-то функцию в слове. АГ 1980 не приводит интерфикс ни среди словоизменительных, ни среди словообразовательных аффиксов, но, видимо, его необходимо включать во вторую группу, признав соединительную функцию словообразовательной.

Наряду с чистым сложением в чеченском языке используется и такой способ образования сложных слов, как комбинированное сложение, представляющее собой объединение в одно двух или — реже — трех основ в одно слово с привлечением дополнительного аффиксального средства, обычно суффикса или префикса, или и того, и другого. В русском языке наряду с этими двумя способами (сложение в сочетании с суффиксациейсложение в сочетании с префиксацией) широко используется и такой вид комбинированного основосложения, как сложение в сочетании с усечениемпроизводящей основы: самокат, лесоруб, ледокол, мукомол, оленевод, овцевод и др. Комбинированный характер таких сложений состоит также и в том, что* здесь совмещены даже три способа образования, слова*— сложение, интерфиксация" и усечение' производящей основы. В чеченском языке, как Известно,-интерфиксов (соединительных гласных) нет, усечение производящей основы в словообразовании тоже не представлено, поэтому комбинированное основосло-жение может быть связано только с сочетанием сложения и аффиксации (префиксации и суффиксации). Поэтому вполне объяснимо, что русским производным, образованным разными способами комбинированного основосложения, в чеченском соответствуют, как мы убедились при анализе соответствующего материала, или производные сложные слова, образованные сложением в сочетании с аффиксацией, или непроизводные простые, или производные простые. Следовательно, полной соотносимости соответствующих лексем и в том числе композитов в русском и чеченском языках нет. Русским композитам в чеченском языке могут соответствовать и композитные, и простые (производные и непроизводные) лексемы, так же как чеченским композитам в русском соответствуют не только композиты, но и простые по структуре слова. То, что чеченскому хъелийозархо в русском соответствует доярка, так же закономерно, как закономерно то, что русскому водоворот в чеченском соответствует айма, водопад — чухчари, водопой — руъйта и т. д.

Сложение в сочетании с материально выраженной суффиксацией широко представлено в нахских и иноструктурных языках среди композитов в составе глагольных гнезд, что позволяет говорить о доминирующем положении данного способа над остальными, о комбинированном основосложении. О сочетании сложения и суффиксации мы имеем здесь основание говорить потому, что мотивирующие основы, ни первая, ни вторая, соответствующих аффиксов до сложения не имеют, и они появляются только в сложении. Такое уточнение необходимо в связи с тем, что на первый взгляд подобные сочетания похожи на обычные сращения двух слов. Молушверг «выпивающийпьяница», букът1ебаьлларг «горбатый», шекъадакъориг «промокашка», чимто-сург «пепельница» и под. часто можно соотнести со словосочетаниями (молуш верг, букъ т1ебаълларг и др:), но подобные словосочетания не всегда семантически тождественны соответствующим сложным словам. Так, люлуги верг — «тот, который пьет» (не обязательно спиртное), а молушверг — «выпивая есть которыйпьяница, выпивоха». Сложные слова рассматриваемого нами типа образуются, по всем признакам, способом суффиксации второго компонента при его соединении с первым.

Сложные существительные с бессуффиксальной глагольной опорной основой при переводе их на чеченский язык могут иметь форму: а) простых непроизводных существительных: водоворот — айма, водопад — чухчари, водопой — руъйта, свинорой — 1ажаркх, головотяп — тентак, самолет — кема, верховод — тхъамда и др.- б) простых производных существительных: самодур — сонтал=ча, мукомол — хъар=хо /7 (хъар хьер=хо), рудокоп — маь1дан=хо и др. в) сложных существительных: лесоруб — хьунхъакхархо, оленевод — сешлелориг, рыбовод — ч1 ерийлелорхо, сталевар — болатлалорхо, самокат — когахоъхкург, глазомер — б1аьрахъесап и др.

Сложные существительные современного русского языка, имеющие глагольную опорную основу, находят эквиваленты в виде самых разнообразных структурных типов в современном чеченском языке: оленевод — сеш+лело+риг (сущ. + прич. + суф.), рыбовод — ч1ерий+ ле-лор+хо (сущ. + отгл. сущ. + суф.) глазомер — б1аъра+ хъесап (сущ. + сущ.), стеклорез — аънгали+ ха<�Зо+риг (сущ. + прич. + суф.) и др.

Соответствующее понятие, обозначенное в современном русском языке сложением рассматриваемого типа, может употребляться в современном чеченском языке в виде кальки с русских слов. При этом может иметь место 1) полное калькирование: овощевод — хас-стоьмашлело=р=хо, семеновод — х1улело-р—хо, рыбовод — ч1ерийлело—р—хо, садовод — бешлело—р=хо, рисовод — дугале-ло—р—хои др, частичное калькирование: бахчевод — бахчалело=р=хо, нефтевоз — нефть=кхоьхьу=рг, аэросев — аэрох1удер, чаевод — чайлело =р=хо и др.;

Наконец, некоторые русские композиты" представляют собой прямые заимствования из русского языка, иногда фонетически осваиваемые: самовар — самар//самвар, самосвал — самосвал//самсвал, углевод — углевод, углерод — углерод, клинопись — клинопись//килинопис и др. Подобные чистые заимствования составляют более половины всех заимствованных сложных слов. Отмечено также параллельное существование прямого заимствования и кальки с него: водопровод — водопровод, хитоттург, самокат — самокат, когхоъхку и др. при этом в современном чеченском языке отмечается явная тенденция к вытеснению заимствованнными словами полукалек.

Следует особо выделить результат исследования композитных образований в нахских языках, позволяющий утверждать, что в нахских языках нет и не может быть сочетания сложения с конфиксацией (одновременным прибавлением двух аффиксов в одном словообразовательном акте). Приставочно-суффиксального способа словообразования, как показывает сам языковой материал, в чеченском языке нет вообще ни в сфере образования «простых» слов, ни в сфере композитного словообразования. Вместе с тем приставочный способ словообразования проявляет себя как достаточно продуктивный, в котором наблюдаются образования по модели той или иной словообразовательной структуры как в сфере простых глаголов, так и глаголов сложных, а также сложных слов, включающих отглагольные. Таковыми являются образования с префиксами, подробно проанализированные в главе IV. Отнесение проанализированных и подобных им единиц к композитному словообразованию объясняется тем, что, по нашему убеждению, вторые компоненты таких слов являются не суффиксами, а суффиксоидами: вспомогательные глаголы дан, дадала, например, образующие соответственно каузатив-и потенциалис,. не теряют своей лексичности (видимопожэ-тому легко отделимы от остальной части сложного слова), их прибавление образует новое слово, но не суффиксальное, а сложное. В ингушском языке сложных глаголов с некоторыми префиксами сравнительно с чеченским меньше, поэтому естественно, что в главе больше всего рассмотрено примеров из чеченского языка.

С композитами, в том числе и с композитами рассматриваемого типа, связана сложная проблема чеченской орфографии, которая ставится и решается в настоящее время. Речь идет о слитном или раздельном написании сочетаний типа буолх бан // буолхбан, г1уллакх дан // г1уллакхдан, нефть кхоьхьург II нефтъкхоъхъург, брак йинарг Н бракйи-нарг, г{итрус лелорхо II цнтруслелорхо II, чаевод — чай лелорхо П чайле-лорхо, газ юустург II газъюстург и др. Однозначно и однотипно эту проблему вряд ли можно решить. Очевидно, что не всякое сочетание слов, выражающее одно сложное понятие и переводимое на русский язык одним словом, можно рассматривать как одно (сложное) слово, и в этом отношении неоправданно стремление целого ряда периодических изданий и отдельных авторов свести все к слитному написанию {буолхбан, г1уллакхдан, довдан, новкъавала, балбаккха и др.). Написание «вспомогательных» глаголов слитно с именными (субстантивными) основами, например, не только нежелательно, оно непримемлемо, так как в таком случае нарушается эргативный принцип построения переходных конструкций предложения. В предложении Цуо цкъа хъалха ша кхоа ца веш болх бира ехачу аьхка, т1аккха сада1а вахара «Он сначала не щадя себя поработал долгое лето, затем отдыхать поехал» слитное написание буолхбира «скрадывает» прямое дополнение, включенное в квазикомпозит. Поэтому во всех таких случаях, видимо, нужно придерживаться раздельного написания. Вместе с тем на основе таких словосочетаний (буолхбан, г1уллакхдан, довдан, балбаккха) возможно образование композитных имен существительных (масдаров) типа г1уллакхдар, довдар, балбаккхар, и слитное написание подобных слов не нарушает структуру предложений, в которых они употребляются. В решении орфографических вопросов, связанных с написанием композитных образований и соотносимых с ними словосочетаний, необходим дифференцированный подход, учитывающий грамматические и иные связи подобных единиц с другими в структуре предложения и возможные последствия для последней слитного написания. Достаточно много случаев, когда слитное написание оправданно, но немало и таких, в которых его нельзя допустить.

А/7 Недостат^пшя^шщеде^нность правописания сложных слов в какой-то степени сдерживает развитие словарного состава нахских языков за счет создания слов-композитов. Однако это обстоятельство не смогло противостоять действию внутренних законов грамматики языка. В современных нахских языках появляются новые образцы словосложения, в результате чего возникают большие колебания в слитно-раздельном написании однотипных или даже одних и тех же сложных образований. Причинами орфографической непоследовательности являются следующие обстоятельства:

1) недостаточная изученность вопросов словосложения во многих кавказских языках, и особенно в чеченском и ингушском;

2) противоречивый характер самих исследуемых единиц;

3) отсутствие в кавказоведении единого взгляда на природу сложных слов;

4) субъективизм некоторых исследователей.

Раздельное или слитное написание не может служить верным критерием опознавания и идентификации сложных единиц, особенно если учесть неупорядоченность орфографическихнорм языка и то, что даже сформулированные нормы часто игнорируются!

Наоборот, четко сформулированные критерии опознавания и идентификации сложных слов, основанные на их глубоком теоретическом осмыслении, и детальном описании, дают возможность, сформулировать правила, на которых должно быть основано орфографирование сложных слов, а отсюда — разграничение сложных слов и словочетаний, представляющее наибольшую трудность для чеченской и ингушской письменности,-а шире — для письменности всех народов Кавказа. Мы в своей работе сделали попытку подвести теоретическую базу под такие правила орфографирования сложных слов, придя, в частности, к выводу о том, что из известных в науке критериев, по которым различают сложные слова и словосочетания (цельная семантика и идиоматичностьцельноформленностьединая синтаксическая функцияфонетические изменения в составе словаодно централизующее ударениеотсутствие паузы между компонентами сложного слова, т. е. фонетико-просодические средстванепроницаемость, т. е. невозможность разделить компоненты сложного слова третьим, имеющим самостоятельное значение словом), к чеченскому и другим нахским языкам, в первую очередь к вайнахским, применимы в первую очередь 1) семантическая целостность, 2) цельнооформленность, под которой подразумевается не только графическая целостность, 3) единая синтаксическая функция. Кроме того, для сложных слов с определительными отношениями, включающих первые компоненты — адъективные словоформы, важным признаком оказывается неизменяемость этого первого компонента. Критерий единого ударения применить к языкам со специфической системой вокализма, каковыми являются нахские языки, трудно или невозможно, потому что здесь так называемое долготное ударение допускает сочетание двух и более долгих гласных в одном слове, даже «простом», и выделить «единое ударение» трудно, если это вообще возможно. Отсутствие паузы между компонентами сложного слова может рассматриваться в ряду критериев разграничения сложных слов и словосочетаний, но необходимо учитывать, что в живой устной речи такое паузное разграничение не всегда проводится и не так легко его проследить. Критерий непроницаемости к нахским языкам можно применить с оговоркой, что в сложных словах, включающих третий компонент с сема-тикой отрицания' (ларцаеалар, юхацавалар, образованные от лар ца валар, юха ца валар, например), отрицательная частица может быть вынесена за пределы композита включением, вклиниванием другого слова (Лар иза ца валар ду супа новкъа), может быть вынесена в начало сложного слова (Иза 1{а ларвалар дика дш/).

В своем исследовании мы считали необходимым также дать общетипологическую характеристику композитного словообразования в чеченском языке, привлекая для сравнения с ним в основном германские, языки и русский язык. Такой анализ дал нам основание для ряда имеющих значение выводов (см. выводы к главе V), среди которых, например, такие: 1) словообразование в рассматриваемых языках представлено: а) словопроизводством и б) словосложением- 2) нахские языки отличаются от германских и других индоевропейских языков тем, что в них ведущим исторически и в современном состоянии языка является способ основосложения, в то время как даже в германских языках (особенно в немецком), при широком использовании возможностей словосложения, аффиксация преобладает- 3) типологически существенным для нахских и германских языков является примыкание с наличием четко выраженных морфемных швов в местах соединения фонем (агглютинация), в отличие, скажем, от славянского (но тоже, как и германские, индоевропейского) русского языка, в котором этот вид связи компонентов сложного слова развит слабее- 3) в отличие от нахских и германских, в русском языке типологически существенным является соединение морфем в подсистеме словосложения с помощью соединительной морфемыв подсистеме словопроизводства наблюдается явление фузиив нахских языках такой соединяющей морфемы, сопоставимой с русской, нет, хотя на стыке двух корневых морфем встречаются элементы, которые оказываются следами утерянных или видоизмененных форм первого компонента- 4) во всех рассматриваемых языках максимальное число аффиксальных морфем, которое может присоединять корневая морфема, не превышает двух как в препозиции, так и в постпозиции, что также составляет одну из типологических характериртик системы словопроизводства сопоставляемых языков- 5) и в нахских, и в других рассмотренных в плане типологического сопоставления языках определенная часть образованных композитным способом слов соотносится со словосочетаниями, но, как правило, сложные слова и словосочетания, даже совершенно одинаковые с точки зрения фонетико-морфемной структуры, имеют той или иной степени семантические различияи т.д.

До последнего времени вопросы типологии ставились главным образом в связи с грамматическим строем языков, в типологическом плане традиционно рассматриваются и фонетические системы разнострук-турных языков, с выделением соответствующих фонетических типов (скажем, абруптивного типа, типа языков с латеральными согласными, фонетические типы с тоническим или силлабическим ударением и т. д.). В типологическом изучении языков в этом плане достигнуты определенные результаты. Однако материал словообразования при рассмотрении проблем лингвистической типологии привлекался очень редко, а чеченский и другие нахские языки в этом плане не исследованы вовсе. Хотя, как мы убедились, образование слов тоже подчиняется каким-то общим закономерностям, происходит по схожим для разных языков моделям и «принципам образования формы», и наряду с этим каждый язык проявляет свои специфические черты в реализации этих общих принципов и моделей. Исследование словообразования в нахских и иноструктурных языках (из которых наиболее активно с чеченским и в целом нахскими, языками нами сравнивался русский язык) позволяет еще раз подтвердить положение о том, что в этих языках используются общие им всем способы образования новых лексических единиц (словопроизводство и словосложение), реализуемые с определенными специфическими чертами при наличии целого ряда сходств.

Мы убедились также, что, независимо от конкретного языка, сложные слова можно классифицировать по структуре, семантике, доминантности компонентов, способам связи, происхождению компонентов. Другое дело, что конкретное применение этих классификаций и сами результаты классификаций могут варьировать в разных языках. Оптимальной для нахских языков представляется классификация сложных слов по способу образования: по этому признаку легче всего представить все композитное словообразование в системе и, вместе с тем, чеченский языковой материал удобнее сопоставлять с материалом индоевропейских языков, словообразовательная система которых традиционно рассматривается таким образом. По этому признаку в нахских языках можно выделить следующие группы сложных слов: 1) повторы, образующиеся путем повторения одного и того же слова или части слова- 2) парные слова, образующиеся путем спаривания (сочетания) двух и более слов- 3) детерминативные сложные слова, образованные путем соединения двух или более основ (они отличаются разнообразием частных моделей) — 4) сложносуффиксальные слова, образованные путем соединения и единовременной аффиксации- 5) сложносокращенные слова, образующиеся путем сокращения двух или более основ.

Такая видовая классификация сложных слов позволяет конкретно судить о каждом виде, всесторонне изучить специфические свойства и признаки, отличающие тот или иной вид от других сложных образований.

В каждом из этих способов можно обнаружить общие всем этим языкам, включая и русский язык, признаки, образующие ту устойчивую совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных характеристик, которую представляется возможным назвать «типом словообразования».