Лингвистически ориентированный картографический компонент автоматизированной топонимической базы данных Ингерманландии

Настоящее диссертационное исследование посвящено теме, которая является частью одного из проектов кафедры математической лингвистики «Интегральное изучение историко-культурного ландшафта Ленинградской области и сопредельных областей при помощи лингвистических, географических и компьютерных методов». В 2005 году в рамках данного проекта была создана автоматизированная топонимическая база данных Ингерманландии, в которой, однако, на сегодняшний день отсутствует один из существенных компонентов — компонент топонимических данных исторических карт.

В этой связи в диссертационном исследовании автором решается проблема детальной разработки данного компонента. Эта разработка является самостоятельной частью проекта. Компонент подразумевает создание лингвистического (топонимического) обеспечения для автоматизированной топонимической базы данных Ингерманландии с опорой на топонимические данные исторических карт Ингерманландии.

Таким образом, актуальность темы обусловлена, во-первых, тем, что она включена как в проект кафедры, так и в проблематику современной прикладной лингвистики. Во-вторых, актуальность выбранной темы диссертационного исследования определяется тем, что исторические карты Ингерманландии не подвергались анализу с точки зрения систематического выявления и обработки древних, субстратных форм топонимов и идентификации их с современными названиями.

Объектом диссертационного исследования является совокупность ойкони-мов Вистинского, Котельского, Нежновского, Фалилеевского и Усть-Лужского сельских поселений Кингисеппского района Ленинградской области.

Ингерманландия (Ленинградская область) является древнейшей зоной контактирования двух этносов — русских и финнов. Эта историко-культурная зона формировалась на протяжении многих столетий в результате взаимодействия культур разного типа — дофинно-угорской, финской и русско-финской. Эти длительные и сложные процессы привели к тому, что на территории нынешней Ингерманландии сложилась своеобразная топонимическая система, которая продолжает развиваться и трансформироваться даже в настоящее время, когда миграции населения Ингерманландии давно завершились. Основу этой системы составляют русские геогра4 фические названия, многие из которых отражают влияние финских, ижорских и водских топонимов. Таким образом, огромный пласт нынешней топонимии Ингер-манландии составляют субстратные топонимы. Однако сохранившееся прибалтийско-финское население часто пользуется своими топонимами — финскими, ижор-скими, водскиминередко у одного объекта бывают дублетные названия.

Рассматриваемая совокупность ойконимов Вистинского, Котельского, Неж-новского, Фалилеевского и Усть-Лужского сельских поселений Кингисеппского района Ленинградской области является одним из субкомпонентов данной топонимической системы. Поскольку эта совокупность ойконимов зафиксирована на исторических картах Ингерманландии XVII—XVIII вв.еков и на современных финских и русских картах Ингерманландии и Ленинградской области XX века, то в настоящем исследовании она анализируется в диахроническом аспекте.

Непосредственным материалом исследования являются исторические карты Ингерманландии XVII—XVIII вв.еков, две из которых созданы в Швеции в XVII веке, а одна — в России в начале XVIII века:

1. «Karta over Koporie och Jame lan i Ingermanland med uppgift om gardarnas agare, grevarne Gabriel och Bengt Oxenstierna m. fl. 1600-talets senare halft». Это карта помещичьих владений шведских и немецких дворян в Копорском и Ямском ленах в середине XVII века. Карта выполнена шведским землемером И. С. Фабером между 1665 и 1667 годами и является одним из первых систематических картографических источников по топонимии Ингерманландии.

2. «Geographisk Carta som tienar till efterrattelse att Rangera och tillhopa foga 33. Special Cartor efter dee Nummern som finnes antecknade i desse indelte qvadrater, som pa wart Sarskild Royal arck, hwilke i denn ordning follia pa hwar annan med lyka an-teckning ofwer Curland, Lifland, Estland, Ingermanland och Wyborgs Lahn». Это карта балтийских провинций Швеции по состоянию на 1699 год. На карте полностью отображена Ингерманландия. Карта представляет, по всей видимости, коллективный труд и является одним из последних шведских картографических произведений.

3. «Географский чертеж над Ижорской Землею со своими городами, уездами, погостами, церквами, часовнями, дворами, деревнями, со всеми стоящими озерами, реками и потоками, хлебными и пильными мельницами, рыбными ловлями и корабельными пристанища и прочая». Это первая русскоязычная карта Ингерман-ландии, созданная в России. Карта была выполнена голландским картографом А. Шхонебеком в 1704 году и легла в основу последующих русских карт Ингер-манландии.

Все три картографических источника не подвергались подробному топонимическому анализу.

В исследование привлекаются также Атлас Ленинградской области и две финские карты XX века:

1. Атлас «Ленинградская область. Волосовский, Кингисеппский, Ломоносовский и Сланцевский районы». Это современный Атлас Ленинградской области, показывающий состояние местности на 1982;2002 годы в масштабе 1:50 ООО (в 1 см 500 метров).

2. «1пкепптаап аБиШв- ]а шп^бкагйа. ЬаасШи УЕ: п Торо§ гайкиппазза Гпкепп-Нкоп зПйеепп, орейа]а 1иизо Мш1опеп кегаашап ате1з1оп реп^ееНа V. 1929». Это первая этнографическая карта Ингерманландии, созданная в Финляндии, с указанием народностей, проживающих в Ингерманландии на 1929 год. Карта выполнена финским картографом Ю. Мустоненом в 1929 году.

3. «1пкеп. Тлекагйа». Это шестиязычная карта автодорог Ингерманландии, на которой указаны эстонские, водские, шведские, немецкие и русские варианты к финским топонимам Ингерманландии. Карта выполнена Р. Рандефельтом в Финляндии в 1992 году.

Эти три источника выступают в качестве дополнительного материала для сравнения с историческими картами Ингерманландии. Помимо того, что Атлас Ленинградской области демонстрирует эталон современных русских названий, в нем также указываются названия мелких географических объектов, что важно для последующего сравнительно-топонимического анализа. Финские карты являются, в свою очередь, отражением прибалтийско-финской топонимии Ингерманландии на современном этапе ее развития — в XX веке.

В качестве других источников использовались труды отечественных и зарубежных топонимистов, историков, этнографов, географов, картографов ХУШ-ХХ вековрусские и шведские писцовые книги ХУ1-ХУН вековрусские и зарубежные картографические материалы по Северо-Западу Европейской России ХУ1-ХУН вековроссийские картографические инструкции и предписания XVIII века.

Цель исследования — разработка лингвистически ориентированного картографического компонента автоматизированной топонимической базы данных Ин-германландии, состоящего преимущественно из лингвистических (топонимических) данных.

Для достижения поставленной цели решается ряд задач:

1. Рассмотрение общих вопросов, связанных с применением картографического метода в топонимических исследованиях.

2. Теоретическое описание алгоритма лингво-картографического анализа исторических карт Ингерманландии ХУИ-ХУШ веков.

3. Практическая реализация алгоритма:

3.1. Проведение картографического анализа каждой исторической карты и построение трех таблиц картографических параметров.

3.2. Проведение сравнительно-топонимического анализа каждой исторической карты и построение сводной диахронической таблицы топонимов.

4. Реконструкция реальной историко-топонимической модели водско-ижорского ойконимического центра с опорой на картографические данные.

Методы исследования, используемые в работе: картографический и сравнительно-топонимический.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые представлено комплексное лингвистическое исследование топонимии Ингерманландии с опорой на редкий картографический материал. В работе используется новый подход, основанный на создании алгоритма лингво-картографического анализа топонимических данных.

Теоретическая значимость заключается в том, что авторская методика лингво-картографического анализа позволяет реконструировать реальную историко-топонимическую модель любого микроареала на основе существующих картографических данных. Предлагаемую методику можно применить к анализу карты, зафиксировавшей топонимическую систему той или иной территории в конкретный временной промежуток. Результаты применения методики исследования объясняют, каким образом происходили диахронические изменения в развитии данной историко-топонимической модели на протяжении ХУП-ХХ веков и с какими факторами (лингвистическими, географическими, геополитическими и т. д.) были связаны подобные изменения.

Практическая ценность обусловлена тем, что результаты настоящего диссертационного исследования существенно обогащают содержательную часть автоматизированной топонимической базы данных Ингерманландии и представляют интерес как для теоретической и прикладной топонимики, так и для исторической географии и картографии. Их можно использовать при разработке курсов по прибалтийско-финскому языкознанию, сравнительной топонимике, ареальной лингвистике, а также они могут быть основой для курсов по исторической картографии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Формальный подход к анализу топонимических данных, представленных на исторических картах Ингерманландии ХУП-ХУШ веков обусловлен, с одной стороны, отсутствием в современных исследованиях алгоритма лингво-картографического анализа исторических карт, а с другой стороны, потребностями науки в лингвистически ориентированном картографическом компоненте автоматизированной топонимической базы данных Ингерманландии.

2. В основе алгоритма лингво-картографического анализа исторических карт Ингерманландии ХУП-ХУШ веков лежит синтез картографического и сравнительно-топонимического методов рассмотрения топонимических данных.

3. Алгоритм лингво-картографического анализа исторических карт Ингерманландии ХУП-ХУШ веков предполагает проведение картографического анализа, то есть предварительное выделение релевантных картографических (содержательных, формальных и географических) параметров, а затем проведение сравнительно-топонимического анализа исторических карт, поскольку картографические параметры неотъемлемым образом связаны с топонимической основой исторических карт.

4. Сравнительно-топонимический анализ исторических карт Ингерманландии ХУИ-ХУШ веков позволяет реконструировать реальную историко-топонимическую модель исследуемого микроареала с выявлением трансформаций в топонимах на языковом уровне (графическом, орфографическом и морфемном), а также на природно-ландшафтном уровне, касающегося изменений в географических объектах.

Апробация работы. Отдельные аспекты и основные положения диссертационного исследования обсуждались в докладах на кафедре математической лингвистики в составе XXXVI-XXXVIII международных филологических конференций преподавателей и аспирантов в Санкт-Петербургском государственном университете в 2007;2009 годах, на научном симпозиуме «Финно-угорская топонимия в аре-альном аспекте» (Петрозаводск, 25−27 апреля 2007 года), на XXIV Всероссийском диалектологическом совещании «Лексический атлас русский народных говоров — 2008» (Санкт-Петербург, 29−30 января 2008 года), на заседании Комиссии исторической географии Русского Географического Общества (Санкт-Петербург, 12 марта 2008 года), на Международном семинаре «Академический дискурс Северной Европы» (Санкт-Петербург, 21−23 апреля 2008 года), на межрегиональной конференции географов и топоиимистов «Historical maps of the Northern Europe» (Умео, Швеция, 17 ноября 2008 года). По теме диссертации опубликовано 12 работ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух Частей, соответствующих поставленным задачам, Заключения, Библиографии (список источников включает 18 наименованийсписок научных работ — 167 названий, из них 54 на иностранных языкахсписок электронных ресурсов включает 45 наименований), Списка используемых сокращений и трех Приложений. Каждая из Частей подразделяется на Главы. Объем работы без Приложений составляет 202 с.

Заключение

.

В результате проведенного теоретического анализа и полученных практических данных были решены все задачи, сформулированные во Введении.

Во-первых, были рассмотрены имеющиеся работы по картографическому методу в топонимических исследованиях, а также теоретические положения Е. М. Поспелова относительно изучения топонимического содержания исторических карт. В свете этих положений Е. М. Поспелова были проанализированы некоторые топонимические элементы Северо-Запада и Ингерманландии на европейских картах ХУ1-ХУП веков, поскольку данный анализ актуален, прежде всего, в аспекте лин-гво-картографического анализа шведских и русских карт Ингерманландии XVII—XVIII вв.еков, который проводился в настоящем исследовании.

Во-вторых, был теоретически описан алгоритм лингво-картографического анализа исторических карт Ингерманландии и далее реализован на практике.

Суть лингво-картографического анализа сводилась к проведению картографического анализа и сравнительно-топонимического анализа.

I. По окончании проведения картографического анализа ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3 были сделаны следующие выводы:

1. Содержательные параметры шведских источников ИКИ-1 и ИКИ-2 на сегодняшний день требуют более детального изучения.

2. Формальные параметры явились во многом решающими для анализа географической информации, представленной на ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3. Так, схематичная техника исполнения ИКИ-1 (отсутствие одного масштаба и координатной сетки) сказалась, в первую очередь, на крайне приблизительном отображении местности, а именно на неверном расположении многих населенных пунктов, озер и рек, что, в конечном счете, привело к трудностям в расшифровке самих названий. Аналогичная ситуация наблюдалась в ходе рассмотрения формальных и географических параметров ИКИ-3, хотя и при наличии координатной сетки и одного масштаба.

Формальные параметры ИКИ-2, наоборот, позволили реально оценить географическую информацию на карте, так как при помощи пера и карандаша, которыми прорисованы географические детали ИКИ-2, переданы разнообразные цветовые оттенки, по которым оказалось возможным установить заболоченные места вблизи.

175 крупных озер и деревеньмелкие реки, которые к сегодняшнему дню уже высохлиполя, лесные угодья и другие урочища, не существующие уже сегодня.

3. Самая подробная информация по географическим параметрам (административно-территориальное деление, рельеф, растительно-почвенный покров, дорожная сеть, гидрография и т. д.) была получена из ИКИ-2. Центральным моментом при анализе географических параметров ИКИ-2 стало рассмотрение развернутой сети опорных пунктов, так как они неотъемлемым образом связаны с топонимической частью карты. Анализ сети опорных пунктов на ИКИ-2 позволил установить большое количество безымянных объектов, которые были названы апеллятивными пометами. Это пометы, не имеющие собственных названий, то есть не являющиеся топонимами, но выступающие в роли независимых лексем: krog («кабак»), qvarn («мельница»), Nybygge («новое поселение»), Capel («часовня»), ode («пустошь»), Bodberga («сарай»), Тогр («хутор»), Fiskelege («рыбацкий поселок») и т. д.

По результатам проведения картографического анализа каждой из трех исторических карт Ингерманландии XVII—XVIII вв.еков были составлены, соответственно, три таблицы картографических параметров, включающих содержательные, формальные и географические параметры, для последующей автоматизации в базу данных.

Сравнительно-топонимический анализ был центральным в настоящем исследовании. Он состоял из двух этапов и ряда последовательных процедур.

На первом этапе сравнительно-топонимического анализа были построены топонимические ряды от топонимов ШПКИ до топонимов АЛО, отражающие реконструкцию реальной историко-топонимической модели водско-ижорского ойкони-мического центра.

На втором этапе сравнительно-топонимического анализа были объединены таблицы «Исторический ВИОЦ» и «Современный ВИОЦ» в одну сводную диахроническую таблицу топонимов с промежуточными топонимическими вариантами для последующей автоматизации этой таблицы в базу данных. Эта сводная таблица является формальным представлением диахронических изменений в водско-ижорском ойконимическом центре с XVII по XX века как на языковом уровне, а именно, в морфемной структуре ойконимов, так и на природно-ландшафтном уровне, что отражается на трансформации объектов.

II. По окончании проведения сравнительно-топонимического анализа ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3 были сделаны следующие выводы:

1. Максимально приближенная к оригинальным прибалтийско-финским названиям ойконимия зафиксирована на ИКИ-1. Только в некоторых ойконимах были встречены шведские компонентыhof (Kattila Hof) иberg (Fletenberg), указывающие на шведские поместья. В остальных случаях Й. С. Фабер передал ойконимиче-ские формы, даже более близкие к исходным, чем те, которые представлены в ШПКИ.

2. Промежуточным звеном в диахроническом развитии водско-ижорского ой-конимического центра можно считать ойконимию ИКИ-2, которая демонстрирует «вмешательство» шведского языка в структуру названий в виде распространенных шведских топонимических формантовby иhof, а также большого количества апеллятивных помет шведского происхождения. При этом все же картографы стараются более менее сохранить оригинальные топонимические формы, характерные для прибалтийско-финских языков этой местности. Поэтому можно также увидеть большое количество топонимов с формантамиkyla, -condo (от финск. koniu -«усадьба», «надел»), -la, -paa и т. д.

3. Максимально отдаленная от оригинальных прибалтийско-финских названий ойконимия зафиксирована на ИКИ-3. Ойконимия ИКИ-3 представляет, возможно, русскую транскрипцию шведских географических названий ИКИ-2 (Андровсина || Androfsina, Полканпя || Polkanpa, итсепина || Itsepina, пороска || Poroska, пума-ла || Pumala, репола || Repola и т. д.), добавленную также переводом некоторых шведских топонимических компонентов на русский язык (микова м: || Raikovahof, Туппия м: || Kupplahof, Рудиала м: || Rudialahof, гдеhof переведен как «мыза»).

4. Наиболее сложная для идентификации графическая оболочка ойконимов оказалась на ИКИ-3. Названия этой карты отражают «переходные» орфографические формы, свидетельствующие о промежуточном этапе между московской («старой») и петровской («новой») орфографией. Это стало причиной наложения сразу двух слоев в структуре названий — древнерусского и русского, что нашло реализацию в использовании выносных литер в топонимах, характерное для русских документов XVI—XVII вв.еков, написанных полууставомграфическом смешении и с ?,.

Т с i, а с га&bdquo- 9 с фсмешении скорописных литер с печатными и заглавных литер со строчными.

В ходе сравнительно-топонимического анализа ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3 были также выявлены те изменения, которые касаются природно-ландшафтного уровня водско-ижорского ойконимического центра. Здесь было выделено шесть случаев топонимических соответствий:

1) Исторический вариант имеет современное соответствие во всех современных источниках с сохранением единой типовой характеристики объекта:

Ср. деревня Arbola (ИКИ-1) || деревня Arbala (ИКИ-2) || 0 (ИКИ-3) || деревня Vaarpala (СКИ-1) || деревня Varpola (СКИ-2) || деревня Арболово (СКИ-2) || деревня Арболово (АЛО).

К этому случаю относится подавляющее большинство ойконимов, полученных с ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3.

2) Исторический вариант имеет современное соответствие во всех современных источниках с утратой единой типовой характеристики объекта:

2.1. Типовая характеристика объекта трансформировалась незначительно, то есть на месте некогда существовавшего искусственного урочища в одном статусе (например, в статусе поместья) сформировалось искусственное урочище в другом статусе (например, в статусе деревни):

Ср. поместье Kattila hoff (ИКИ-1) || поместье Cattila (ИКИ-2) Ц 0 (ИКИ-3) || деревня Kattila (СКИ-1) || деревня Kattila (СКИ-2) || деревня Котлы (СКИ-2) || деревня Котлы (АЛО).

2.2. Типовая характеристика объекта существенно трансформировалась, то есть на месте некогда существовавшего искусственного урочища появилось естественное урочище — поле, лес, болото и т. д.:

2.2.1. трансформация «деревня -> урочище»:

Ср. деревня Grefertza (ИКИ-1) || деревня Krwoiruttsie (ИКИ-2) || деревня Ки-воритцп (ИКИ-3) || деревня Vaaraoja (СКИ-1) || исчезнувшая деревня Vaaraoja (СКИ-2) || исчезнувшая деревня Криворучъе (СКИ-2) || урочище Криворучье (АЛО).

2.2.2. трансформация «поместье -> урочище»: к i,.

Ср. поместье Кйрй1а (ИКИ-1) || поместье Кирр1аИо/{ИКИ-2) || поместье Туп-пиям: (ИКИ-3) || деревня иизгкуГа (СКИ-1) || деревня Jusikyla (СКИ-2) || деревня Кутя (СКИ-2) || урочище Купля (АЛО).

3) Исторический вариант имеет современное соответствие в финских картах СКИ-1 и СКИ-2. а в АЛО не имеет:

Ср. деревня 1айка1а (ИКИ-1) || деревня ЬокуШЬу (ИКИ-2) || 0 (ИКИ-3) || деревня Ьоикки1а (СКИ-1) || исчезнувшая деревня Ьоикки1а (СКИ-2) || исчезнувшая деревня Ловколово (СКИ-2) || 0 (АЛО).

4) Исторический вариант имеет современное соответствие в АЛО и на одной финской карте (либо СКИ-1. либо СКИ-2).

Ср. 0 (ИКИ-1) || деревня Апс1го/5та (ИКИ-2) || деревня Андровсина (ИКИ-3) || деревня Таппат (СКИ-1) || 0 (СКИ-2) || урочище Андреевщина (АЛО).

5) Исторический вариант имеет современное соответствие в АЛО, а в финских картах СКИ-1 и СКИ-2 не имеет.

Ср. 0 (ИКИ-1) || урочище СагопЫга (ИКИ-2) || урочище Горонитиа (ИКИ-3) || 0 (СКИ-1) || 0 (СКИ-2) || урочище Боровицы (АЛО).

6) Исторический вариант не имеет современного соответствия ни в одном современном источнике.

Ср. 0 (ШПКИ) || деревня СсиШтси (ИКИ-1) || 0.

Наиболее важными для прояснения результатов проведенного сравнительно-топонимического анализа явились те случаи, где объекты, снятые с ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3, сегодня уже не существуют и были однозначно определены как «исчезнувшие». Приведем все эти объекты с привлечением ШПКИ и с указанием, к какому погосту они принадлежали:

1. 0 (ШПКИ) II 0 (ИКИ-1) II Сагрта (ИКИ-2) || Карива (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

2. 0 (ШПКИ) || Сав^гпав (ИКИ-1) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

3. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || СаПИа К. (ИКИ-2) || Катила ц: (ИКИ-3) || 0 — бывшая лютеранская кирха. Толдожский погост.

4. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || БиЫпа (ИКИ-2) || Дубина (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

5. БиЬоГвсЬо! ОсШе (ШПКИ) || Тапире (ИКИ-1) || Тапшра (ИКИ-2) || Таниспя (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

6. Бигскоиа вога Ву (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Бигкоуа (ИКИ-2) || Куркова (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

7. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Elisel Ry Capell (ИКИ-2) || 0 — бывшая часовня, Карагальский Западный погост.

8. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || engswa (ИКИ-2) || 0 — неустановленный объект (апеллятивная помета), Тол-дожский погост.

9. Glubokaia Odhe (ШПКИ) || Gluboka (ИКИ-1) || Glabockava (ИКИ-2) || 0 — бывшая деревня, Каргальский Западный погост.

10. Hierestkino Odhe (ШПКИ) || Hiriskina (ИКИ-1) || Haradskino (ИКИ-2) || 0 — бывшее поместье. Ратчин-ский погост.

11. Isara Ву (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Isera (ИКИ-2) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

12. Jermolino Ode (ШПКИ) || Sermelino (ИКИ-1) || Iermolinna (ИКИ-2) || 0 — бывшее поместье, Ратчинский погост.

13. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || krog (ИКИ-2) || 0 — бывший кабак, Толдожский погост.

14. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || krog (ИКИ-2) || 0 — бывший кабак, Каргальский Западный погост.

15. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || krog (ИКИ-2) || 0 — бывший кабак, Каргальский Западный погост.

16. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Laxkista (ИКИ-2) || 0 — «лососевый ящик» (апеллятивная помета). Каргальский Западный погост.

17. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Lomakahof (ИКИ-2) || 0 — бывшее поместье. Каргальский Западный погост.

18. Loukula Ву (ШПКИ) || Laukala (ИКИ-1) || Lokylaby (ИКИ-2) || 0 (ИКИ-3) || Loukkula (СКИ-1) || Loukkula (СКИ-2) || Ловколово (СКИ-2) || 0 (АЛО) — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

19. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Marknads plats (ИКИ-2) || 0 — бывшее место ярмарок (апеллятивная помета), Каргальский Западный погост.

20. Markouo Ву (ШПКИ) || Markinoza (ИКИ-1) || Markova (ИКИ-2) || ирятсина (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня, Ратчинский погост.

21. Naumkoua Ву (ШПКИ) || Namenkor (ИКИ-1) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

22. Nouichoua Odhe (ШПКИ) || Novikola (ИКИ-1) || Novinkaby (ИКИ-2) || 0 — бывшая деревня Каргальский Западный погост.

23. Onissimoua Ву (ШПКИ) || Onissimo (ИКИ-1) || Onissimovahof (ИКИ-2) || 0 — бывшее поместье. Каргальский Западный погост.

24. Parsigla Odhe (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Parsilda (ИКИ-2) || Персибиа (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня, Толдожский погост.

25. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Pastorat (ИКИ-2) || 0 — бывший дом пастора (апеллятивная помета). Толдожский погост.

26. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Pastoratet (ИКИ-2) || пасть д: (ИКИ-3) || 0 — бывший дом пастора (апеллятивная помета), Ратчинский погост.

27. Pesock Ву (ШПКИ) || Perfoka (ИКИ-1) || Pasok (ИКИ-2) || 0 (ИКИ-3) || Liivakyla (СКИ-1) || Liiva (СКИ-2) || Пески (СКИ-2) || *Liiv6ula (СКИ-2) || 0 (АЛО) — бывшая деревня, Толдожский погост.

28. Petkeleuo Ву (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || 0 (ИКИ-2) || Па[т1икова (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Толдожский погост.

29. Polutzie Pustoie Odhe (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Pustapolsia (ИКИ-2) || пустаполутия (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня, Толдожский погост.

30. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || qvarn (ИКИ-2) || 0 — бывшая мельница (апеллятивная помета). Каргальский Западный погост.

31.0 (ШПКИ) II Rudiala (ИКИ-1) || Rudialahof (ИКИ-2) || Рудиала м: (ИКИ-3) || 0 — бывшее поместье. Тол-дожский погост.

32. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || RysCapel (ИКИ-2) II 0 — бывшая часовня.

33. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Ryskyrckia (ИКИ-2) || 0 — бывшая православная церковь.

34. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Rys kyrk: (ИКИ-2) || 0 — бывшая православная церковь.

35. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Rys к: (ИКИ-2) || 0 — бывшая православная церковь.

36. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Sarnoga (ИКИ-2) || 0 — бывшее урочище. Толдожский погост.

37. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Soikina К. (ИКИ-2) || 0 — бывшая лютеранская кирха. Каргальский Западный погост.

38. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Suchoi Pulsi (ИКИ-2) || 0 — бывшая деревня. Ратчинский погост.

39. Suinuchoua Ву (ШПКИ) || Swistea (ИКИ-1) || Svinkova (ИКИ-2) || Суикова (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

40. 0 (ШПКИ) || Suma krog (ИКИ-1) || krog (ИКИ-2) || 0 — бывший кабак (апеллятивная помета). Толдожский погост.

41. Saglitzi Odhe (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Seglitza (ИКИ-2) || 0 — бывшая деревня. Ратчинский погост.

42. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Тогр (ИКИ-2) || 0 — бывший хутор (апеллятивная помета). Толдожский погост.

43. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Unaditzak: (ИКИ-2) || 0 — бывшая лютеранская кирха. Ратчинский погост.

44. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Wadia (ИКИ-2) || Воила (ИКИ-3) |[ 0 — бывшая деревня. Толдожский погост.

45. 0 (ШПКИ) || 0 (ИКИ-1) || Waratta (ИКИ-2) || Вяренер (ИКИ-3) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

46 0 (ШПКИ) || Wentzina (ИКИ-1) || 0 (ИКИ-2) || 0 — бывшая деревня. Каргальский Западный погост.

Как видно, наибольшее число исчезнувших объектов некогда находилось на территории Каргальского Западного погоста.

Сводная диахроническая таблица топонимов показала те случаи, когда многие объекты ШПКИ не нашли своих соответствий ни в одном картографическом источнике, равно как и 15 населенных пунктов АЛО, которым таюке не удалось найти исторические варианты в ШПКИ, ИКИ-1, ИКИ-2, ИКИ-3, СКИ-1 и СКИ-2.

Итак, можно сделать общий вывод, что на всех трех исторических картах Ингерманландии — ИКИ-1, ИКИ-2 и ИКИ-3 — зафиксирована древняя топонимическая система, которая к сегодняшнему дню утратила свой первоначальный прибалтийско-финский вид и которая модифицировалась на языковом и природно-ландшафтном уровнях. Модификации на языковом уровне повлекли трансформацию оригинальной прибалтийско-финской топонимии водско-ижорского ойкони-мического центра и постепенное вытеснение ее русскими названиями. Модификации на природно-ландшафтном уровне стали причиной исчезновения некогда существовавшего географического каркаса объектов, запечатленных на исторических картах Ингерманландии XVII—XVIII вв.еков, в первую очередь, в виде населенных пунктов и усадеб, и последующего многовекового преобразования этого каркаса под воздействием новых антропогенных и природных факторов, что можно видеть уже на финских картах XX века и в Атласе Ленинградской области 2003 года: образование новых населенных пунктов, которых нет на исторических картах Ингер-манландии ХУП-ХУШ веков, и естественных урочищ (лесов, полей, болот), на месте которых находились некогда объекты географического каркаса ХУП-ХУШ веков.

В ходе проведения лингво-картографического анализа была достигнута цель диссертационного исследования. Сводная диахроническая таблица топонимов и таблицы картографических параметров явились лингвистически ориентированным картографическим компонентом, который подготовлен для ввода в автоматизированную топонимическую базу данных Ингерманландии.

Результаты настоящего междисциплинарного исследования существенно обогащают содержательную часть автоматизированной топонимической базы данных Ингерманландии и представляют интерес как для теоретической и прикладной топонимики, так и для исторической географии и картографии.