Местоименный повтор дополнения: синтаксический и прагматический аспекты: На материале новогреческого языка

Местоименный повтор дополнения (МПД) является одной из важнейших синтаксических особенностей новогреческого языка (НГР). Кроме того, он встречается и в других языках балканского языкового союза (БЯС) (албанском, болгарском, македонском и румынском) и представляет собой один из балканизмов (следует отметить, что МПД характерен также для некоторых романских языков) [Sandfeld,.

1930: 13- Schaller, 1975: 162- Десницкая, 1979: 10]. При этом, в разных языках МПД реализуется по-разному.

В НГР существует два вида МПД. Дополнение, прямое или косвенное, выраженное именной группой (ИГ) или полной ударной формой личного местоимения, может дублироваться краткой безударной формой личного местоимения, представляющего собой клитику. В относительных придаточных предложениях, вводимых относительным местоимением nov ('который'), не изменяющимся ни по родам, ни по числам, ни по падежам, относительное местоимение тгои также может дублироваться краткой безударной формой личного местоимения. Существуют две разновидности МПД, выраженного ИГ или полной ударной формой личного местоимения: реприза, когда дополнение стоит в препозиции к глаголу-сказуемому, а клитика ставится между ними, и антиципация, когда дополнение стоит в постпозиции к глаголу-сказуемому, а клитика — в препозиции.

В литературе по МПД существует множество вариантов обозначения повтора, репризы и антиципации. Наиболее распространенным в английском языке является clitic doubling (доел, 'дублирование клитикой' или 'клитическое дублирование'), а также doubling, object clitic doubling ('дублирование дополнения клитикой') или object doubling. Также используются термины reduplication ('редупликация'), resumption ('повтор'), anticipation ('антиципация'), echoing ('реприза'), clitic left and right dislocation ('клитическое смещение влево и вправо'). В немецком языке встречаются термины Verdopplung ('удвоение') и Reduplikation ('редупликация') [Schaller,.

1975: 161]. Во французском языке используются термины reprise ('повтор, реприза'),.

Mirambel, 1949: 95- 1959: 226], redoublement du complement ('удвоение дополнения') [Drachman, 1970: 2- Лопашов, 1978: 15]. В греческом языке используются термины жрокцттщ кш tTzava}.t]miKY] ХРЦЩ ЩЯ avrcovvjxiag (доел, 'предупреждающее и повторное использование местоимения', т. е. антиципация и реприза) [T?apx?avo<-, 1996: 130−7- Mackridge, 2000: 323−6]. В русском языке общепринятыми терминами являются местбименный повтор дополнения, реприза, антиципация, реже удвоение местоимений.

Цыхун, 1981: 18], удвоение или дублирование дополнения [Лопашов, 1978: 15]. При этом термин реприза нередко используется как общий для обозначения МПД (см., например, [Цивьян, 1975: 85- Лопашов, 1978: 21]). Во избежание недоразумений, а также для общего единообразия, здесь будут всегда употребляться (даже в ссылках на работы, написанные на иностранных языках1) термины реприза и антиципация только для частных случаев явления, которое я называю местоименным повтором дополнения. Говоря о дополнении, я буду использовать термины удваиваться и дублироваться как равнозначные.

В работах, написанных во второй половине XX в., приводятся различные мнения по поводу степени исследованности МПД в ИГР. Т. В. Цивьян отмечает, что механизм действия МПД в отдельных балканских языках и диалектах исследован достаточно полно [Цивьян, 1965: 7]. Но НГР не относится к этим отдельным балканским языкам, поскольку Ю. А. Лопашов указывает на то, что вопрос об условиях употребления МПД в НГР по существу еще не исследовался [Лопашов, 1978: 4].

За последние двадцать пять лет было написано множество работ, в которых в той или иной степени освещался вопрос функционирования МПД в НГР. Подавляющее большинство этих работ создавались в рамках генеративной грамматики Н. Хомского. Поэтому главное внимание уделялось языковой компетенции (competence), то есть исследованию механизма порождения высказываний с МПД, а не языковой деятельности (performance), т. е. анализу этого явления в конкретных речевых ситуациях. Это, в принципе, не исключало обращения к прагматическим параметрам. Однако оно было ограничено постулированием некоторых правил-аксиом (например, дублируются дополнения, являющиеся темой предложения и не дублируются дополнения, являющиеся ремой предложения) [Qeo (pavo-rouA.o)-K.ovTou, 1988; AvayvMCTOTTOuIou, 1992; Anagnostopoulou, 1999b] или выявлением семантико-прагматических ограничений, накладываемых на МПД [Philippaki-Warburton, 1985; Roussou, Tsimpli, 1993; Anagnostopoulou, 1995; 1997; Anagnostopoulou, Giannakidou, 1995; Kallulli, 1999]. Таким образом, в данных работах предпринималась попытка ответить на вопрос, когда нельзя употребить МПД, и совершенно не уделялось внимания тому, почему выбирается та или иная языковая форма (наличие или отсутствие повтора, реприза или антиципация) в разных стилистических регистрах. На этот вопрос отвечает функциональная лингвистика, изучающая использование.

1 В обзоре, описывающем то, как трактуется местоименный повтор дополнения генеративной грамматикой, сознательно приводится дословный перевод терминов, обозначающих эту конструкцию: смещение влево и вправо и клитическое дублирование (см. 1.1.5). языкового аппарата, употребление языковых форм в конкретных случаях. В рамках этого /подхода, насколько мне известно, не существует подробного исследования функционирования МПД в НГР. Также, за исключением некоторых кратких упоминаний [Friedman, 1994; 2000; Bubenfk, 1997], не предпринималась попытка тщательного изучения МПД в НГР с точки зрения теории грамматикализации.

В данном исследовании производится анализ существующих теорий, которые рассматривают МПД, а также предпринимается попытка рассмотреть МПД в НГР в контексте работ по актуальному членению предложения Пражского лингвистического кружка, дискурсивно-ориентированного подхода к синтаксису Т. Гивона и работ по грамматикализации.

Для достижения этой цели был собран корпус примеров, полученный методом сплошной выборки анализируемых текстов. Подобная задача не ставится в работах, написанных в рамках генеративной грамматики. Напротив, за небольшим исключением [см., Haberland, van der Auwera, 1987, 1990], в них никогда не указывается источник приводимых примеров. Отсутствие подобной необходимости закономерно вытекает из положения о непогрешимости интуиции носителя языка.

Еще один фактор, совершенно игнорируемый генеративистами, это т.н. «греческий языковой вопрос» и тесно связанная с ним проблема вариативности греческой грамматики. При анализе местоименного повтора дополнения, явления чаще всего характеризуемого словом «факультативный», не может быть оставлено без внимания то влияние, которое оказала длительная полемика о литературной норме НГР на выбор языковой формы в конкретных текстах.

Таким образом, новизна и теоретическая значимость исследования заключаются в том, что впервые предпринимается попытка комплексного изучения синтаксических, прагматических и стилистических особенностей МПД в НГР.

Актуальность подобного подхода состоит в том, что он помогает создать объемное представление о МПД в НГР, позволяющее глубже осознать механизмы его возникновения и употребления в текстах.

Практическая значимость данной работы состоит в возможности использования полученных результатов в методике преподавания НГР для иностранцев, а также в различных учебных и справочных пособиях по НГР.

В качестве основного материала были выбраны рассказы Эммануила Роидиса и.

Александроса Пападиамандиса, написанные на рубеже XIX и XX вв., как считается, на кафаревусе, рассказы Антониса Самаракиса и Зираны Затели, написанные во второй половине XX в. на димотике и статьи греческой газеты «Кафимерини» (номер от 1 августа 1999 г.).

Отталкиваясь от общепринятого представления о МПД как явлении преимущественно разговорного языка, мы сознательно выбрали произведения художественной литературы и публицистику, исходя из гипотезы о том, что писатели (в особенности, писавшие на кафаревусе) и журналисты в стремлении к чистоте стиля г будут избегать слишком разговорных элементов.

Авторы рассказов, выбранных для анализа, являются известными греческими писателями. Их произведения включены в программы школ и университетов, переведены на многие иностранные языки, их творчество анализируется в самых известных историях греческой литературы и многочисленных работах по литературной критике. Газета «Кафимерини» является одной из ведущих политико-экономических газет, издаваемых в Афинах.

Сознательно были привлечены для анализа произведения разных писателей, написанные в разное время, чтобы можно было проследить эволюцию употребления МПД и с большей достоверностью судить о природе исследуемого явления. Кроме того, предпочтение было отдано рассказам, в которых в отличие от романа с достаточно однородным стилем, различный уровень стилистического варьирования мог повлиять на употребление МПД.

Для возможности сравнения с текстами других стилистических регистров в качестве дополнительного письменного материала были использованы примеры из художественной, учебной, научной литературы, словарей, фольклора, полученные методом случайной выборкив качестве устного материала — данные северно-греческого и мариупольского диалектов, данные анкетирования, проведенного среди студентов Философского Факультета Афинского Университета в декабре 2000 г., и примеры из устной речи. Данные по диалектам были получены во время диалектологической экспедиции в греческое село Эратира (Западная Македония), проведенной в рамках работы по сбору материала для Малого диалектологического атласа балканских языков (МДАБЯ) 16−28 ноября 2000 г., и диалектологической экспедиции в греческое село Малый Янисоль Донецкой области Украины, проведенной в июле 2002 г.

Выбор двух этих диалектов можно объяснить следующими причинами: (1) северно-греческий диалект был взят как максимально далекий от литературной нормы (основанной на южно-греческих диалектах), а мариупольский — как диалект диаспоры- (2) материал по данным диалектам был собран мной лично во время полевой работы.

В работе используется метод комплексного филологического анализа, включающий следующие аспекты: (1) количественный анализ всех случаев употребления местоименного повтора (репризы и антиципации) личных местоимений первого, второго и третьего лица, и ИГ в функции прямого и косвенного дополнения, все случаи отсутствия репризы, все случаи употребления неизменяемого относительного местоимения tzov/okov (который) с повтором и без него, а также изменяемого относительного местоимения о onoiog (который) в относительных придаточных предложениях- (2) сопоставительный анализ результатов, полученных во всех анализируемых текстах- (3) синтаксический, прагматический и стилистический анализ МПД.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений и пяти приложений.

Первая глава состоит из шести разделов и посвящена обсуждению теоретических вопросов. В первом разделе приводится обзор того, как трактуется МПД в языках БЯС и романских языках. В данном исследовании не ставится задачи сравнения функционирования МПД в ИГР, других языках БЯС и романских языках. Однако в связи с тем, что МПД является одним из примарных балканизмов, считается необходимым ввести это явление в общебалканский контекст, а также использовать в дальнейшем некоторые теории, релевантные и для ИГР.

В следующих двух разделах последовательно рассматриваются факторы, влияние которых на МПД было выявлено для языков БЯС и романских языков, и которые предположительно могут играть роль и в употреблении МПД в ИГР. Второй раздел посвящен анализу зависимости МПД от категорий определенности / неопределенности, референтности / нереферентности. Третий раздел посвящен выявлению обусловленности употребления МПД грамматическим и актуальным членением предложения.

В четвертом разделе рассматривается статус краткой формы личного местоимения в ИГР, непосредственно участвующей в конструкциях с МПД: обсуждаются параметры, согласно которым она может быть причислена к разряду глагольных клитик.

Пятый раздел посвящен обзору того, как трактуется МПД в целом и в ИГР в частности генеративной грамматикой. Отдельно рассматривается то, как анализируется.

МПД, выраженный ИГ или полной ударной формой личного местоимения, и МПД в относительных придаточных предложениях.

В шестом разделе приводится обзор основных работ по грамматикализации, а также анализируется то, какое место занимают краткие формы личного местоимения в ИГР на шкале грамматикализации.

Вторая глава состоит из шести разделов и посвящена описанию материала и использованной методики обработки материала, а также описанию и интерпретации полученных результатов.

Первые два раздела являются в некотором роде вступительными, предваряющими основную часть, посвященную описанию и анализу фактического материала. В первом разделе приводится история развития греческого языкового вопроса и создания греческого литературного языка, вводятся понятия «диглоссия», «кафаревуса» и «димотики», необходимые для понимания греческой языковой ситуации и ее влияния на употребление МПД. Во втором разделе дается необходимая информация о морфологии ИГ и личных местоимений в ИГР.

Третий раздел посвящен описанию использованной методики обработки материала: приводятся сведения о том, как производились подсчеты в анализируемых текстах, примеры всех видов повтора, а также его отсутствия.

В четвертом разделе дается описание основного материала, дополнительного письменного и устного материала. Приводится необходимая информация об авторах и их произведениях, дается краткая характеристика диалектов, излагаются параметры проведенного анкетирования.

Пятый раздел является своеобразной вставкой, необходимой для перехода к описанию и интерпретации полученных результатов. Здесь рассматривается то, как трактуется МПД в основных «Грамматиках ИГР», написанных во второй половине XX в.,' а также обсуждаются те проблемы, которые создает эта конструкция для преподавания греческого как иностранного, и возможные пути их преодоления.

Шестой основной раздел посвящен описанию и интерпретации полученных результатов. Последовательно рассматривается функционирование МПД во всех текстах основного материала и параллельно проводится их сопоставительный анализ. В дополнительном письменном материале находится подтверждение особенностей, выявленных для основного письменного материала. При анализе устного материала обсуждаются как сходства, так и отличия в употреблении МПД по сравнению с письменными текстами.

В заключении подведены итоги исследования и сделан ряд важных выводов, касающихся употребления отдельных видов МПД (репризы и антиципации, повтора в относительных придаточных предложениях) в текстах разных стилистических регистров. Кроме того, намечена перспектива дальнейшей эволюции МПД в НГР.

Приложение 1 «Основной материал» содержит список источников, использованных для анализа, а также список примеров (с переводом) с репризой личных местоимений и ИГпримеров с отсутствием репризыпримеров с антиципацией личных местоимений и ИГпримеров повтора в относительных придаточных предложениях, вводимых неизменяемым местоимением лоипримеров с отсутствием повтора в относительных придаточных предложениях, вводимых неизменяемым местоимением nov, примеров относительных придаточных предложений, вводимых изменяемым местоимением о олоюд.

Приложение 2 «Дополнительный материал» содержит список источников, использованных для анализа, а также список примеров (с переводом), организованный по тому же принципу, что и в Приложении 1.

Приложение 3 «МПД в северно-греческом и мариупольском диалектах НГР» включает в себя список примеров (с переводом) с различными видами МПД в обозначенных диалектах.

В Приложении 4 «Анкета на МПД» приводится анкета (с переводом), использованная при проведении эксперимента в Афинском Университете, а также варианты ответов, полученных при анкетировании.

Приложение 5 «Результаты количественного анализа» представляет собой таблицы с относительными и абсолютными частотами употребления отдельных видов МПД в текстах основного материала.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В исследовании была предпринята попытка комплексного рассмотрения синтаксических, прагматических и стилистических особенностей МПД в НГР.

Анализ синтаксических и прагматических теорий, рассматривающих МПД, показал, какие серьезные проблемы ставит перед ними эта конструкция.

Генеративная грамматика связывает тема-рематическое членение, стилистические варьирования, использование клитик в некоторых языках с семантическим компонентом. Однако, как справедливо отмечает И. Варбуртон [Warburton, 1975: 5645], довольно странно включать семантические корреляты темы и ремы в модель, которая рассматривает предложения в изоляции, независимо от контекста, говорящих и слушающих. Речевая коммуникация осуществляется не только внутри формальных ограничений грамматики, но в непосредственной связи с ее контекстом и участниками. Языковая деятельность, по сути дела игнорируемая генеративной грамматикой, представляет живой интерес для функциональной лингвистики. Порядок слов в предложении довольно часто определяется тем, что уже было сказано раньше или тем, что было предположено как известное. Таким образом, аспекты поверхностной структуры, связанные с тема-рематическим членением, не являются ни чисто семантическими, ни чисто синтаксическими, а непосредственно соотносятся с языковой деятельностью. Представители Пражского лингвистического кружка приписывают их уровню функциональной перспективы предложения. Т. Гивон, один из родоначальников дискурсивно-ориентированного подхода к синтаксису, исходя из идеи о взаимозависимости предсказуемости референта и количества формального материала, затрачиваемого на его кодирование, выстраивает шкалу непрерывности топика (= темы) в дискурсе [Кибрик, Плунгян, 2002: 313^].

Поэтому представляется вполне обоснованной предпринятая в работе попытка включить МПД в НГР в контекст работ по актуальному членению предложения Пражского лингвистического кружка и дискурсивно-ориентированного подхода к синтаксису Т. Гивона.

Обращение к прагматическим параметрам способствует лучшему пониманию функционирования МПД в НГР, но и оно не дает исчерпывающей картины. Неоднозначный статус кратких форм личных местоимений, их до конца неопределенная принадлежность к разряду глагольных клитик или аффиксов, вызывает необходимость включения МПД в контекст работ по грамматикализации. Панхронический подход к эволюции кратких форм личных местоимений позволяет определить их место на шкале грамматикализации и открывает возможность взглянуть на дальнейшие пути их развития.

Внимание, уделенное в работе стилистическим параметрам, зависимости употребления МПД от стилистического регистра позволяет гармонично дополнить сложившуюся картину функционирования этой конструкции в НГР.

Собранный в работе корпус примеров, полученный методом сплошной выборки из произведений разных писателей, написанных в разное время, позволил проследить эволюцию употребления МПД и с большей достоверностью судить о природе исследуемого явления.

Анализ рассказов Э. Роидиса показал, что в текстах, язык которых максимально приближается к полюсу «кафаревуса» на оси «димотики» «-*¦ «кафаревуса», в той же степени максимально избегается употребление МПД.

Употребление МПД в рассказах А. Пападиамандиса отражает варьирование стилистических регистров, характерное для его текстов. Активное использование МПД в диалогах (самое частотное использование повтора личных местоимений из всех проанализированных текстов), частое присутствие МПД в повествовании, язык которого преимущественно основан на кафаревусе, но не лишен димотических элементов, показывают неопределенную позицию, попеременное тяготение к разным полюсам на оси «димотика» «-* «кафаревуса», характерные для языка А. Пападиамандиса.

Рассказы А. Самаракиса характеризуются частотным употреблением МПД и самым частотным употреблением антиципации из всех проанализированных текстов, что подтверждает характеристику его языка как наиболее близкого к полюсу «димотика» на оси «димотика» *-* «кафаревуса».

В рассказах 3. Затели проявляется некоторая осторожность в употреблении МПД, что отражает общую склонность греческой литературы конца XX в. к изысканности стиля и избеганию слишком разговорных элементов.

Редкое использование МПД в газете подтверждает гипотезу о том, что публицистическому стилю не свойственно чрезмерное употребление разговорных элементов. Однако отсутствие корреляции между содержанием статей (политическое, экономическое, рекламное) и частотностью использования МПД также отражает общие тенденции к вариативности греческой грамматики.

В дополнительном письменном материале были выявлены те же тенденции, что характеризуют функционирование МПД в текстах основного материала.

В северно-греческом диалекте было отмечено близкое к регулярному употребление репризы и антиципации определенной ИГ, выступающей в функции косвенного дополнения, и репризы определенной ИГ, выступающей в функции прямого дополнениянерегулярное употребление антиципации определенных ИГ, выступающих в функции прямого дополнения, и репризы и антиципации личных местоименийпочти полное отсутствие повтора в относительных придаточных предложениях.

В мариупольском диалекте довольна регулярна реприза определенных ИГ, менее регулярна реприза и антиципация личных местоимений, и совершенно отсутствует антиципация ИГ.

Данные анкетирования отражают общие тенденции, характерные для употребления МПД в устной речи: стремление к регулярности репризы определенной ИГ, довольно нерегулярное употребление антиципации ИГ и повтора личных местоимений.

В целом можно сделать следующие общие выводы:

1) Тема-рематическое членение предложения играет важнейшую роль в употреблении местоименного повтора дополнения: дополнение, являющееся ремой предложения, дублироваться не может.

2) Повтор определенных ИГ, выступающих в функции косвенного дополнения и являющихся темой предложения, довольно регулярен (в особенности реприза), но редок, так как косвенное дополнение в НГР в подавляющем числе случаев выражается предложной ИГ, дублирование которой запрещено.

3) Реприза определенных ИГ, выступающих в функции прямого дополнения и являющихся темой предложения, довольно регулярна (однако находится в зависимости от стилистического регистра).

4) Антиципация определенных ИГ, выступающих в функции прямого дополнения, не является регулярной и главным образом служит средством возвращения в дискурс «старой» темы или средством эксплицитного выражения «новой» темы.

5) Возможен повтор неопределенных референтных ИГ.

6) Повтор личных местоимений довольно нерегулярен и в целом также зависит от тема-рематического членения предложения.

7) Повтор относительного местоимения кои в относительных придаточных предложениях факультативен: более регулярен повтор относительного местоимения тои в функции косвенного дополнения, чем относительного местоимения лог) в функции прямого дополнения.

8) Краткие формы личных местоимений, участвующие в конструкциях с МПД, являются глагольными клитиками: пока их употребление в НГР находится в сильной зависимости от стилистических и прагматических параметров, но уже намечается тенденция к их дальнейшей грамматикализации.

Общую картину функционирования местоименного повтора дополнения, выраженного ИГ или полной ударной формой личного местоимений, в НГР можно представить в виде следующей схемы: