Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Регулятивная специфика дискурса защиты в рамках институционального пространства судопроизводства

Диссертация: Регулятивная специфика дискурса защиты в рамках институционального пространства судопроизводства
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Специфика используемых в дискурсе защиты регулятивно-воздействующих единиц и их функционирование коррелируют с целями и задачами, которые защита ставит перед собой в ходе профессионального общения, при этом всегда присутствуют макроцель (глобальная цель), определяющая конечный желаемый результат для некоторого фрагмента общения, и микроцель (тактическая цель), которая представляет собой некоторую… Читать ещё >

Регулятивная специфика дискурса защиты в рамках институционального пространства судопроизводства (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Глава 1. ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ОПИСАНИЯ ДИСКУРСА СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ КАК ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО КОММУНИКАТИВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
    • 1. Исходные предпосылки для рассмотрения дискурса судебной защиты в свете коммуникативно-деятельностных теорий
    • 2. Категория «социальный институт» и ритуальные акты юридической коммуникации
    • 3. Коммуникативно-социальное поле дискурса судебной защиты
    • 4. Конститутивные и содержательные параметры дискурса защиты в судебном процессе
      • 4. 1. Типы коммуникативно-прагматических фреймов дискурса судебной защиты
      • 4. 2. Фреймовая структура иллокутивного типа речевых актов дискурса судебной защиты
      • 4. 3. Иллокутивная структура дискурса судебной защиты
    • 5. Вопросно-ответный этап дискурса защиты в судебном процессе
      • 5. 1. Юридические особенности построения вопросно-ответного комплекса дискурса судебной защиты
      • 5. 2. Имплицитные смыслы вопросно-ответных комплексов в дискурсе судебной защиты
  • Выводы по первой главе
  • Глава 2. ПОСТРОНИЕ ТИПОЛОГИИ РЕГУЛЯТИВНЫХ СРЕДСТВ И ОСОБЕННОСТИ ИХ РЕАЛИЗАЦИИ В УСЛОВИЯХ СОСТЯЗАТЕЛЬНОГО ДИСКУРСА СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ 1. Регулятивные действия в динамической модели судебного дискурса
    • 2. Принцип стратегического распределения регулятивновоздействующих единиц в состязательном дискурсе судебной защиты
    • 3. Роль языковых средств в реализации регулятивных действий в дискурсе судебной защиты
  • Выводы по второй главе

В настоящее время в современной лингвистике проявляется большой интерес к юридической речевой практике, отражающей в определенной степени уровень взаимоотношения социальных институтов права и личности. Вот почему очевиден прикладной характер юридической лингвистики (юрислингвистики) как научной дисциплины, трактуемой как определенная деятельность по приложению научных знаний об устройстве и функционировании языка в «нелингвистических» научных дисциплинах и в различных сферах практической деятельности человека.

Данная работа, в частности, посвящена изучению речи защитника в суде, точнее ее регулятивных аспектов, а также рассмотрению коммуникативно-прагматических особенностей выступлений защиты в рамках институционального пространства уголовного судопроизводства. Актуальность работы объясняется растущим интересом к изучению речевой деятельности обвинителя и защитника как процесса, в котором, с одной стороны, находят свое отражение явления психологического порядка, лежащие в основе воздействия речи на адресат, а с другой — явления, обусловленные деятельностью индивида в той или иной профессиональной сфере. Несмотря на то, что в последнее время появились диссертационные исследования, авторы которых проявили интерес к судебной коммуникации и осветили коммуникативное поведение и речевые приемы обвинителя и адвоката (Е.В. Лаврентьева, И. А. Зюбина, P.M. Жамиева, И.М. Васильянова), регулятивная специфика и стратегические особенности распределения регулятивных средств в речи защиты в судебной практике оставались вне зоны интереса исследователей.

Объектом данного исследования являются высказывания адвоката обвиняемого или самого обвиняемого в свою защиту в зале суда.

Предмет исследования — механизмы и средства реализации потенциала регулятивно-воздействующих единиц, функционирующих в дискурсе судебной защиты.

Материалом для исследования послужили корпус текстов, полученных путем магнитофонной записи в залах Ульяновского областного и Майнского районного судов общей продолжительностью 8 часов 40 мин., а также материалы судебных разбирательств, размещенные в средствах массовой информации.

Цель данного исследования — выявление регулятивных действий в коммуникативно-прагматической организации защитительной судебной речи и установление лингвистических средств, при помощи которых они осуществляются. При этом под дискурсом судебной защиты (ДСЗ) мы понимаем все речевые действия, осуществляемые участниками процесса, заинтересованными в выгодном для подзащитного разрешении уголовного дела (т.е. высказывания подсудимого в свою защиту на любом этапе судебного рассмотрения дела, его адвоката, других участников процесса, свидетельствующих в пользу обвиняемого).

Для достижения поставленной цели ставятся следующие задачи:

1) выявить институциональные особенности дискурса судебной защиты, а также разграничить виды защиты, функционирующие в судебно-правовой сфере и повседневной речевой практике;

2) определить конститутивные параметры дискурса судебной защиты, специфику его коммуникативно-прагматической организации (т.е. определить структурно-содержательное своеобразие дискурса судебной защиты);

3) описать фреймовую структуру иллокутивного типа наиболее распространенных в рамках дискурса судебной защиты речевых актов;

4) описать иллокутивную структуру отдельных этапов дискурса судебной защиты и построить его инвариантную модель;

5) выделить регулятивные действия в речи защиты, описать их функции и принцип их стратегического распределения;

6) рассмотреть роль языковых (лексико-семантических и грамматических) средств в формировании регулятивных действий в указанном типе дискурса на базе имеющегося фактологического материала реальных судебных процессов.

Задачи, поставленные в исследовании, определили применение соответствующих методов, основными из которых являются методы наблюдения и сопоставления, метод дефиниции и контекстуального моделирования, метод семантической интерпретации высказывания.

Теоретической базой исследования послужили работы Т.А. ван Дейка, В. З. Демьянкова, В. И. Карасика, M.JI. Макарова, И. П. Сусова, С. А. Сухих, 3.3. Харриса, Дж. Р. Серля, Дж. JI. Остина, Г. Г. Почепцова, В. В. Богданова, И. М. Кобозевой, Е. В. Падучевой, X. Сакса, Э. Щеглова, Г. Джефферсона в области лингвистической теории дискурса, теории речевых актов и конверсационного анализа. В качестве основного инструмента анализа регулятивной специфики дискурса судебной защиты используется концепция регулятивности, предложенная А. А. Романовым в рамках динамической модели диалога, а также адаптированные к анализу судебного дискурса теоретико-игровые модели Я. Хинтикки и К. Лоренца.

Согласно А. А. Романову сущность регулятивной деятельности в коммуникации заключается в общественно значимой организации взаимодействия людей и установлении взаимопонимания между партнерами с целью передачи информативного содержания в определенном социальном контексте (А.А. Романов, 1988: 3−7). При этом мы будем рассматривать регулятивную деятельность в рамках институционального пространства судопроизводства, а точнее в процессе судебного заседания, как с участием суда присяжных, так и при его отсутствии.

Новизна подхода, предложенного автором, заключается в поэтапном представлении сущности процесса судебной защиты как совокупности операций, характеризующихся качественной определенностью, однородностью и закономерной для конкретного типа целевого воздействия последовательностью их осуществления.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Дискурс судебной защиты представляет собой интерактивную модель с ярко выраженным состязательным характером, которая отличается высокой степенью регламентированности и обладает сложной коммуникативно-прагматической организацией, ориентированной на реализацию контактно-регулятивной, информативной и убеждающей функций общения.

2. Иллокутивная структура дискурса судебной защиты представляет собой попеременную реализацию двух иллокутивных компонентоввынуждения и констатации, где акты-констатации (акты-репрезентативы) выполняют роль фиксирующих установок, которые формируют базовый уровень сценария последующих действий. Ядро семантической конфигурации ДСЗ может быть представлено следующим образом: Я ((информирую) (информ.-дескр. блок + деклар.-экспрессив. блок), что (Р))/спраиливаю тебя (эротетив. блок + директ. блок) по поводу (Р1,2.п) и побуждаю (каузирую) тебя отреагировать (вербальным) действием в решках регламентированной модели судебного общения и заданного тематического пространства, при этом утверждаю (деклар.-экспрессив. блок + информ.-дескр. блок), что (Р1,2.п / Р Г, 2' .п!), тем самым совершая действие в пользу третьего лица.

3. Главным и необходимым условием реализации функции воздействия в ДСЗ является способность интеррогативных реплик, используемых защитой в рамках вопросно-ответного комплекса, к актуализации имплицитных смыслов, посредством чего происходит изменение мотивационно-ценностных установок адресата и, таким образом, достигается требуемый коммуникативно-прагматический эффект.

4. Основная роль в осуществлении коммуникативно-прагматических установок и обеспечении согласованности коммуникативных намерений участников данного типа дискурса принадлежит регулятивным действиям (РД), распределение которых в речи подчиняется принципам гибкого и жесткого выстраивания линии коммуникативного поведения. Жесткую линию отличает использование большого числа косвенных речевых актов в качестве оформляющих и контролирующих регулятивов, что является основой стратегического взаимодействия защиты с участниками процесса, которые выступают в роли оппонентов. Принципу гибкого распределения РД в речи защитника свойственны ограниченное использование контролирующих регулятивных действийпредпочтение отдается речевым актам, предоставляющим большую свободу при выборе ответных действий.

5. На манифестационном уровне регулятивные действия дискурса судебной защиты выражаются посредством речевых штампов и клише, а также косвенных речевых актов в форме вопросительных предложений, перформативных конструкций, парентетических глаголов и предикатов пропозициональной установки (высказывательных глаголов) фактивного и путативного типов, различных средств выражения модальности и оценки для оказания коммуникативного воздействия на участников дискурса.

Теоретическая значимость исследования заключается в комплексном подходе к описанию иллокутивной структуры дискурса судебной защиты и механизмов взаимодействия участников судебной коммуникации, в моделировании регулятивных процессов в данном виде дискурса и возможных эффектов, которые достигаются в результате использования тех или иных приемов воздействия.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы для разработки специальных курсов и семинаров по теории коммуникации, речевых актов, прагматике, а также диалоговедению и, таким образом, быть полезны для повышения культуры речевого общения и подготовки специалистов лингвоактивных профессий.

Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены в докладах на международно-практических конференциях: «Актуальные задачи лингвистики, лингводидактики и межкультурной коммуникации» (Ульяновск, 2006), «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2006), «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2007) — всероссийских научных конференциях: «Лексические и грамматические категории в свете типологии языков и лингвокультурологии» Уфа, 2007), «Язык. Культура. Коммуникация.» (Ульяновск, 2007), открытых научно-практических конференциях преподавателей и аспирантов УлГУ (Ульяновск, 2005, 2006).

По теме диссертации опубликовано 9 работ общим объемом 2, 2 печатных листа.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения. Первая глава «Общие принципы описания дискурса защиты как институционально-коммуникативного образования» состоит из 5 разделов, где описываются: коммуникативно-социальное поле дискурса судебной защиты, особенности его коммуникативно-прагматической организации, фреймовая структура иллокутивного типа речевых актов, выводится инвариантная модель данного вида дискурсавторая глава «Построение типологии регулятивных средств и особенности их реализации в условиях состязательного дискурса судебной защиты» содержит типологию регулятивных средств, описание принципа их стратегического распределения в дискурсе защиты, а также описание языковых средств, участвующих в их формировании.

Выводы по второй главе.

Судебная коммуникация как одна из наиболее лингвоактивных сфер деятельности построена на процессе аргументации, конечная цель которой убедить участников судебного разбирательства в чем-либо. Достижение поставленной цели невозможно без осуществления процессов регуляции и воздействия на межличностном уровне.

Регулятивная деятельность коммуникантов в судебном дискурсе защиты, как уже было отмечено выше, находится под влиянием трех факторов, первые из которых представлены жесткими институциональными нормами и правилами ведения профессиональной коммуникациивторые характеризуются личностными особенностями коммуникантов, их психологическим портретом, склонностью/несклонностью к конфликтному поведению, а также сложившимися перед судебным разбирательством профессиональными отношениями, и третью группу факторов образуют уголовно-процессуальные факты и обстоятельства (состояние доказательственной базы), которые определяют поведенческий аспект сторон процесса, т. е. обусловливают выбор той или иной тактики защиты адвокатом и, соответственно, тактики обвинения — прокурором.

Специфика используемых в дискурсе защиты регулятивно-воздействующих единиц и их функционирование находятся в прямой зависимости от иерархии целей и задач, реализуемых в рамках конкретного иллокутивного фрейма, в котором всегда присутствует макроцель (глобальная цель), определяющая конечный желаемый результат для некоторого фрагмента, и микроцель (тактическая цель), которая представляет собой некоторую промежуточную задачу для решения внутри каждой фазы, из которых состоит фрагмент общения. Так, реализуемые задачи могут сводиться к: а) организации согласованного кооперативного взаимодействия, например, на начальном этапе общения и выработке необходимых общих основ для продолжения интеракцииб) преодолению случайно возникших рассогласований, вследствие невнимательности или неосведомленности одной из сторонв) намеренному противодействию, когда другая сторона продолжает давать (уже после того, как её уличили в этом) заведомо ложную информацию или пренебрегает соблюдением социально-институциональных правил и норм (открыто проявляет неуважение к партнеру).

Так как каждая из сторон заинтересована в получении информации в процессе судебного разбирательства, кооперативные оформляющие (организующие) регулятивы в качестве инициативных действий остаются предпочтительными и наиболее часто используются участниками. Они так же распространены, когда интеракция происходит между коммуникантами, чьи интересы и целевые установки совпадают (допрос защитой своих свидетелей или подсудимого). В этих случаях условия успешности речевых актов реализуются без существенных интерференций. Когда же происходит нарушение условий успешности, как то: несовпадение мотивировки поступков сторон (адресант хочет выполнения просьбы и считает, что адресат может и должен её выполнить, в то время как адресат не склонен её выполнить или не может и т. д.), наблюдается возникновение разногласий. Наиболее распространенным примером этого является использование защитой вопросов с целью косвенной констатации какого-либо факта или дачи оценки этому факту, попытки обвинить адресата в чем-то, если тот не согласен с представленной адресантом интерпретацией событий. Тогда адресат выстраивает свои ответные речевые действия в форме возражения или контробвинения. Интенсивность ответного действия в данном случае задается степенью выраженности обвинительного компонента в речи адресанта: чем очевиднее обвинение, тем более категоричными будут ответные шаги — от корректирующих и исправляющих до шагов, выражающих полное несогласие с представленной оценкой или отрицающих наличие констатируемого факта, либо вовсе игнорирующих реплику адресанта (когда адресат «разрешает» себе не закрывать инициативный шаг партнера по коммуникации).

В коммуникативных стратегиях так же, как и при реализации регулятивных средств, наблюдается два вида отношений — сотрудничества и противодействия. В частности, стратегически обусловленным считается использование в речи проспективных и ретроспективных регулятивных средств. Первые служат средством для организации и контроля дальнейшей коммуникации, что является некоторой гарантией невозникновения неожиданностей во время интеракции. Последние, как правило, используются для указания на несоответствия в изложении фактов, обстоятельств по делу, на уже допущенные ошибки, и таким образом могут инициировать переход от кооперативного способа организации общения к противодействующему.

Языковые средства, маркирующие регулятивные действия в приведенном виде институциональной коммуникации, тоже многочисленны. Среди ключевых и центрообразующих в семантико-прагматическом построении дискурса судебной защиты можно выделить перформативные глаголы: комиссивы, реквистивы, суггестивы, инвитивы-> констативы, экспозитивы, декларативы и т. д.- предикаты пропозициональной установки (высказывательные предикаты) — путативные и эпистемические фактивные предикатыусловные конструкции-клише, условные конструкции-гипотезы и условия-противоречия, а также вводные конструкции и парентетические глаголы. К языковым средствам, которые широко используются защитой в своей речи для активации имплицитных смыслов, можно отнести, в первую очередь, глаголы изменения состояния в сочетании с придаточными предложениями времени, места, образа действия, где механизмом активации тех или иных скрытых значений, приводящих к реализации воздействующей функции регулятивов, служит сочетание семантических и синтаксических элементов — компонентов значения глаголов изменения состояния, союзных слов, субординации, параллелизма или повтора грамматических конструкций (пропозиций) — условные конструкции-гипотезы и условия-противоречия, а также вопросы всех типов, используемые в качестве косвенных речевых актов для констатации фактов, имеющих значение для дальнейшей реализации запланированных речевых действий.

Таковы основные семантико-синтаксические средства, которые участвуют в формировании регулятивных действий диалогического общения, разворачивающегося в рамках дискурса судебной защиты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В настоящее время все более активной становится деятельность судов как гражданских, так и уголовных, что связано, главным образом, с появлением большого количества дел о нарушении конституционных прав граждан как самими гражданами, так и государством. В связи с этим под пристальное внимание попадает деятельность суда, обвинителя и защитника как основных участников процесса.

Исследования последних лет показывают, что проблематика, связанная с институциональным общением в рамках суда, не исчерпывается анализом языковых знаков и делает необходимым выход за пределы имманентной лингвистической системы с тем, чтобы описать язык с учетом его реального функционирования в рамках конкретного института.

Общение в зале судебных заседаний как обоюдная деятельность участников процесса характеризуется активностью и целенаправленностью таких отношений, которые представляют собой одну из разновидностей речевой деятельности — регулятивную — «специфическую форму организации скоординированного процесса воздействия участников диалога друг на друга, которая может быть представлена в виде функциональной системы в рамках которой её составляющие — регулятивы — используются партнерами для реализации поставленных коммуникативных задач и могут варьироваться сообразно этим задачам» (Романов, 1988: 156).

Представленное исследование позволяет сделать следующие выводы.

1. Регулятивная деятельность коммуникантов в судебном дискурсе защиты испытывает на себе влияние трех факторов: первые представлены жесткими институциональными нормами и правилами ведения профессиональной коммуникациивторые характеризуются личностными особенностями коммуникантов, а также сложившимися на момент судебного рассмотрения профессиональными отношениямии третью группу факторов образуют уголовно-процессуальные факты и обстоятельства (состояние доказательственной базы), которые определяют поведенческий аспект сторон процесса, т. е. обусловливают выбор сторонами той или иной тактики ведения дела в суде.

2. Факторы первой и второй групп почти полностью интегрированы в социальный контекст или коммуникативно-социальное поле дискурса судебной защиты, которое специфически преломляется в конститутивных признаках данного типа дискурса (цель, участники, характер коммуникативного взаимодействия между участниками, хронотоп, ценности, стратегии, дискурсивные формулы и т. д.).

Поскольку дискурс судебной защиты функционирует в условиях ритуальной модели общения, характеризующейся предопределенностью сценарного развития и реализации социально-ролевых позиций, то следует вывод о достаточной степени формализации регулятивных действий коммуникантов в условиях судебной ситуации, хотя и не столь жесткой как в случае религиозных ритуалов, где форма становится приоритетной и приобретает собственную сверхценную значимость.

3. Формализации и стереотипизации подвергаются также тематическое строение дискурса судебной защиты и функции, реализуемые сторонами на разных этапах судебного слушания. Так, характер реализуемой функции определяет коммуникативно-прагматический тип того фрейма, в рамках которого осуществляется конкретный этап судебного разбирательства: на этапе допроса реализуются, как правило, интерактивная и когнитивная функции, что приводит к осуществлению директивного и информативно-дескриптивного типов, реализация подобных иллокутивных типов наблюдается и на заключительном этапе разбирательства — стадии судебных прений, где, кроме прочего, представлены декларативно-экспрессивный (конститутивная функция) и отчасти контактно-регулятивный иллокутивные типы.

4. Подобная коммуникативно-прагматическая организация дискурса защиты свидетельствует о том, что речевые действия с иллокутивными компонентами вынуждения и констатации являются превалирующими в указанном типе дискурса. Наглядно этот вывод можно продемонстрировать на примере следующей формулы-матрицы, описывающей ядро семантической конфигурации ДСЗ: Я ((информирую) (деклар.-экспрессив.+ииформ.-дескр блок), что (Р))/спрашившо тебя (эротетие. блок + директ. блок) по поводу (Р1,2.п) и побуждаю (каузирую) тебя отреагировать (вербальным) действием в рамках регламентированной модели судебного общения и заданного тематического пространства, при этом утверждаю (информ-дескрЛ деклар-экспрессив блок), что (Р1,2.п/ Р1', 2*. м'), тем самым совершая действие в пользу третьего лица, где трехчастная структура соответствует количеству этапов, выделенных в данном типе дискурса.

5. Этап дознания имеет определяющее значение в процессе судебного разбирательства. Его главной структурной единицей является вопросно-ответный комплекс. Характер информации, подлежащей выяснению, определяет юридическую специфику задаваемых вопросов, среди которых наиболее распространенными являются вопросы процедурного, каузально-антецедентного и инструментального типов. Реплики-стимулы в подобных интеррогативных комплексах, как правило, представлены вопросами контактной формы, вопросами-констатациями данного положения дел, вопросами-констатациями противоположного положения, вопросами-побуждениями. Ответы, т. е. реплики-реакции, типичные для юридической коммуникации, могут быть исчерпывающими, информативно избыточными, внеситуационно-неинформативными (вовсе не быть ответом, не иметь отношения к вопросу), ситуационно-неинформативными (не быть исчерпывающими, т. е. не соответствовать энтропии вопроса).

Другой причиной, по которой этап дознания играет в судебном расследовании столь важную роль, является способность пропозиций интеррогативных реплик служить средством активации имплицитных смыслов, что делает возможным оказание воздействия на других участников процесса. Этим объясняется активное использование сторонами процесса вопросов косвенного или прямого внушения, а также вопросов ложного содержания, главная особенность которых — в их сложном грамматическом строенииему свойственно наличие нескольких пропозиций, содержащих разные, иногда ложные и противоречивые, пресуппозиции, которые в силу своего процессуального статуса допрашиваемый неизбежно принимает, отвечая на поставленный перед ним вопрос.

6. Специфика используемых в дискурсе защиты регулятивно-воздействующих единиц и их функционирование коррелируют с целями и задачами, которые защита ставит перед собой в ходе профессионального общения, при этом всегда присутствуют макроцель (глобальная цель), определяющая конечный желаемый результат для некоторого фрагмента общения, и микроцель (тактическая цель), которая представляет собой некоторую промежуточную задачу для решения внутри каждой фазы, из которых состоит фрагмент общения. Так, реализуемые задачи могут сводиться к: а) организации согласованного кооперативного взаимодействия, например на начальном этапе общения, и выработке необходимых общих основ для продолжения интеракцииб) преодолению случайно возникших рассогласований, вследствие невнимательности или неосведомленности одной из сторонв) намеренному противодействию, когда другая сторона продолжает давать заведомо ложную информацию или пренебрегает соблюдением социально-институциональных правил и норм.

Так как каждая из сторон заинтересована в продуктивной реализации своей профессиональной деятельности в процессе судебного разбирательства, кооперативные оформляющие (организующие) регулятивы являются наиболее предпочтительными в качестве инициативных действий и в тех случаях, когда интеракция происходит между коммуникантами, чьи целевые установки совпадают, и в ситуациях, когда имеет место, например, несовпадение мотивировки поступков сторон. Если речь идет об этапе судебного дознания, то в первом случае организующие регулятивные действия нередко оформляются в виде частных (специальных вопросов), что предполагает большую свободу при формулировке ответов, поэтому данный вид регуляции можно назвать флексивным (гибким) в противовес тем ситуациям, когда в качестве подобных регулятивных действий защитой используются вопросы-констатации какого-либо факта, что существенно ограничивает возможность выбора ответного действия и сужает её до подтверждения или негации этого факта — в этом случае речь идет о жесткой линии осуществления регулятивной деятельности.

Сотрудничество и противодействие — два вида отношений, которые присутствуют и при реализации коммуникативных стратегий защитой в процессе осуществления своих профессиональных задач. Так, стратегически обусловленным считается использование в речи проспективных и ретроспективных регулятивных средств, первые из которых служат для организации и контроля дальнейшей коммуникации, что является некоторой гарантией от возникновения неожиданностей во время интеракции, а последние, как правило, используются для указания на несоответствия в изложении фактов, т. е. на уже допущенные ошибки, и таким образом, могут инициировать переход от кооперативного способа организации общения к противодействующему.

7. Представленные в работе типы регулятивных действий маркируются определенными лексико-синтаксическими средствами, обладающими разной степенью функциональности, сводимой, главным образом, к их способности выражать категоричность и активировать имплицитные смыслы.

Полученные в ходе исследования результаты позволяют создать четкое представление о природе и структуре дискурса судебной защиты, социально-ролевом и коммуникативном амплуа его участников, а также механизмах взаимодействия акторов в институциональном пространстве судопроизводства и средствах реализации воздействующего потенциала в производимых речевых актах. Зная об особенностях судебной коммуникации, её участники могут соответствующим образом корректировать свое речевое поведение и осуществлять профилактические меры с тем, чтобы свести к минимуму возможные коммуникативные сбои. Таким образом, выводы исследования могут способствовать формированию навыков и умений рационального речевого поведения у коммуникантов в условиях судебной ситуации, а также могут быть использованы при разработке теоретических курсов по юрислингвистике, прагматике, общей теории дискурса и коммуникации.

Показать весь текст

Список литературы

  1. , Л. Я. Искусство задавать вопросы : заметки социолога / Л. Я. Аверьянов. М.: Моск. Рабочий, 1987. — 219 с.
  2. , Ю. П. Категория «социальный институт» / Ю. П. Андреев // Философские науки. 1984. — № 1. — С. 134−137.
  3. , Н. Д. Синтаксис / Н. Д. Арутюнова // Общее языкознание: Внутренняя структура языка. — М.: Наука, 1972. С. 259−343.
  4. , Л. Эмоции и речевая деятельность / Л. Аувяэрт // Ученые записки Тартуского гос. ун.-та. Вып. 714: Теория и модели знаний. Труды по искусственному интеллекту. Тарту: Изд-во ТГУ, 1985. — С. 35−44.
  5. , А. Н. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога / А. Н. Баранов, Г. Е. Крейдлин // Вопросы языкознания. — 1992. № 2. — С. 8499.
  6. , А. Н. Структура диалогического текста : Лексические показатели минимальных диалогов / А. Н. Баранов, Г. Е. Крейдлин // Вопросы языкознания. — 1992. № 3. — С. 84−93.
  7. , А. Г. Формы языковой игры / А. Г. Баранов // Человек играющий: Язык, личность, социум. -М.- Тверь: ИЯРАН, 1998. С. 5−11.
  8. , М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М.: Искусство, 1979.-423 с.
  9. , В. И. Социолингвистика : учебник для вузов / В. И. Беликов, Л. П. Крысин. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. — 439 с.
  10. , Р. Т. Социолингвистика : Цели, методы и проблемы / Р. Т. Белл. — М.: Международные отношения, 1980. 320 с.
  11. И. Белнап, Н. Логика вопросов и ответов / Н. Белнап, Т. Стил. М.: Прогресс, 1981.-288 с.
  12. , Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. -447 с.
  13. , В. Ф. Вопрос как форма мысли / В. Ф. Берков. Минск: Издво Белорусок, ун-та, 1972. — 136 с.
  14. , Э. Игры, в которые играют люди / Э. Берн. СПб.: Университетская Книга- М.: ACT, 1998. — 398 с.
  15. , В. М. Объективная психология / В. М. Бехтерев — изд. подгот. В. А. Кольцова — коммент. и примеч. В. А. Кольцовой, Е. А. Спиркиной — АН СССР, Ин-т психологии. М.: Наука, 1991. — 475 с.
  16. , В. В. Молчание как нулевой речевой знак и его роль в вербальной коммуникации / В. В. Богданов // Язьжовое общение и его единицы. — Калинин: Калининск. гос. ун-т., 1986. С. 12−18.
  17. , В. В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты / В. В. Богданов. Л.: ЛГУ, 1990. — 88 с.
  18. , Г. И. Типология понимания текста / Г. И. Богин. — Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1986.-86с.
  19. , А. В. Грамматическая категория и контекст / А. В. Бондарко- отв. ред. В. М. Жирмунский. — Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1971.-116с.
  20. , И. Нарратив : проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы / Й. Брокмейер, Р. Харре // Вопросы философии. — 2000. № 3. — С. 29 -42.
  21. , Т. В. Оценочные речевые акты извне и изнутри / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. — С. 49−59.
  22. , Л. П. Речевая интенция защиты в диалогическом дискурсе : На материале русского и французского языков: автореф. дис.. канд. филолог. / Л. П. Бурмистрова. — Тверь: ТвГУ, 2005. 22 с.
  23. , Ю. В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русскойречи / Ю. В. Ванников. — М.: Русский язык, 1984. — 206 с.
  24. , И. М. Особенности аргументации в судебном дискурсе : автореф. дис.. канд. филолог. / И. М. Васильянова. Тверь, 2007. — 17 с.
  25. , JI. А. Риторика для юристов : учеб. пособие / Л. А. Введенская, Л. Г. Павлова. 2-е изд.- Ростов н/Д.: Феникс, 2002. — 576 с.
  26. , А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста / А. Вежбицкая. М.: Прогресс, 1978. — С. 402−421.
  27. , А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика/А. Вежбицкая. М.: Прогресс, 1985. — С. 251−275.
  28. , А. Язык. Культура. Познание: пер. с англ. / А. Вежбицкая — отв. ред. и сост. М. А. Кронгауз — вступ. ст. Е. В. Падучевой. М.: Русские словари, 1996.-416 с.
  29. Вендлер, 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика / 3. Вендлер. М.: Прогресс, 1985. — С. 238 250.
  30. Вендлер, 3. Факты в языке// Философия, логика, язьж: сб. ст.: пер. с англ. и нем. / сост. и предисл. В. В. Петрова — общ. ред. Д. П. Горского, В. В. Петрова. М.: М.: Прогресс, 1987. — С. 293−317.
  31. , С. И. К вопросу о юридической риторике и стилях судебной речи адвоката / С. И. Володина // Российская юстиция. 2006. — № 4.-С. 61−63.
  32. , С. И. Справедливость не может быть косноязычной. К вопросу о возрождении судебной риторики в России / С. И. Володина // Российская юстиция. 2002. — № 9. — С. 68 — 71.
  33. , В. Н. Слово в жизни и слово в поэзии / В. Л. Волопшнов // Философия и социология гуманитарных наук / под ред. М. М. Бахтина, Н. Л. Васильева. СПб.: Изд-во АСТА-ПРЕСС, 1995. — С. 59−86.
  34. , Е. М Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. — М.: Наука, 1985.-228 с.
  35. , В. Введение в психологию / В. Вундт. М.: Космос, 1913.-152с.
  36. Гак, В. Г. Речевые рефлексы с речевыми словами / В. Г. Гак // Логический анализ языка. Язык речевых действий: материалы конф. Москва, май 1993 г.) / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М.: Наука, 1994. — С. 6−10.
  37. , Т. В. Об одной лингвистической парадигме / Т. В. Гамкрелидзе // Вопросы языкознания. 2005. — № 2. — С. 3−6.
  38. , Г. Принципы теоретической лингвистики / Г. Гийом. — М.: Прогресс, 1992. 224 с.
  39. Голубева-Монаткина, Н. И. Вопросы и ответы диалогической речи: Классификационное исследование / Н. И. Голубева-Монаткина. М.: Едиториал УРСС, 2004. — 200 с.
  40. , Д. Постулаты речевого общения / Д. Гордон, Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М.: Прогресс, 1985. — С. 276 302.
  41. , Б. Ю. Актуальные проблемы прикладной лингвистики / Б. Ю. Городецкий // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Радуга, 1983. — Вып. 12. — С. 5−22.
  42. , Б. Ю. К типологии коммуникативных неудач / Б. Ю. Городецкий, И. М. Кобозева, И. Г. Сабурова // Диалоговое взаимодействие и представление знаний. Новосибирск: ВЦ СО АН СССР, 1985. — С. 64−78.
  43. , Г. П. Логика и речевое общение / Г. П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. 1985. — Вып. 16. — С. 217−237.
  44. , В. фон. Язык и философия культуры: пер. с нем. яз. / В. фон Гумбольдт — сост., общ. ред. и вступ. статьи А. В. Гулыш, Г. В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1985. — 451 с.
  45. , Ю. Н. Ритуал социальный / Ю. Н. Давыдов, М. С. Ковалева, А. Ф. Филиппов // Современная западная социология: словарь / сост. Ю. Н. Давыдов и др. М.: Политиздат, 1990. — С. 299−300.
  46. , Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: сб. работ / Т. А. ван Дейк — составление В. В. Петрова — пер. с англ. яз. под ред. В. И. Герасимова — вступ. ст. Ю. Н. Караулова, В. В. Петрова. М.: Прогресс, 1989. — 310 с.
  47. , В. 3. Специальные интерпретации в вычислительной лингвистике / В. 3. Демьянков. М.: Изд-во МГУ, 1988. — 88 с.
  48. , Ю. Ю. Прагматика межкультурной коммуникации : пресуппозиция в межкультурном дискурсе / Ю. Ю. Дешериева // Вопросы филологии. 2000. — № 3. — С. 29−35.
  49. , М. А. Знание и мнение : образ мира, образ человека / М. А. Дмитровская // Логический анализ языка. Знание и мнение : сб. ст. / АН СССР, Ин-т языкознания — отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. -С. 6−18
  50. , Е. Л. Психология манипуляции : Феномены, механизмы и защита / Е. Л. Доценко. СПб: Речь, 2003. — 304 с.
  51. , Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации : Проблемы семисоциопсихологии / Т. М. Дридзе. М.: Наука, 1984.-268 с.
  52. , М. А. Синергетика: позитивное знание и философский импрессионизм/М. А. Дрюк//Вопросы философии. 2004. — № 10.-С. 102−113.
  53. , М. И. Юридическая психология: учебник для вузов / М. И. Еникеев. -М., 2000. 294 с.
  54. , Р. М. Тактика профессиональной защиты по уголовным делам : автореф. дис. канд. юрид. наук / Р. М. Жамиева. Алматы, 1999.—20 с.
  55. , Е. А. Категория вежливости в контексте речевых действия / Е. А. Земская // Логический анализ языка. Язык речевых действий: мат-лы конф., май 1993 г. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. — М.: Наука, 1994.-С. 131−136.
  56. , В. В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии понимания / В. В. Знаков // Вопросы психологии. 1999. — № 2. — С. 67−78.
  57. , В. В. Макиавеллизм, манипулятивное поведение и взаимопонимание в межличностном общении / В. В. Знаков // Вопросыпсихологии. 2002. — № 6. — С. 45−54.
  58. , И. А. Прагмалиигвистический аспект речевого поведения русскоговорящего и англоговорящего государственного обвинителя : автореф. дис.. канд. филол. наук / И. А. Зюбина. Ростов-на-Дону, 2005. -18 с.
  59. , О. В. Семантико-прагматическая характеристика речевой интенции принуждения в русском языке / О. В. Иванова // Русский язык за рубежом. 1994. — № 3. — С. 70−75.
  60. , А. А. Основы теории аргументации : учебник / А. А. Ивин. — М.: ВЛАДОС, 1997. 352 с.
  61. , К.В. Риторический дискурс, его параметры и структура / К. В. Исаакиду. -М., 1997.-С. 125−129.
  62. , О.Г. Конверсационный анализ: представление метода / О .Г. Исупова // Социология. 2002. — № 15. — С. 33−52.
  63. , В. И. Язык социального статуса / В. И. Карасик. М.: ИЯ РАН, 1992.-330 с.
  64. , Ю. Н. От грамматики текста к когнитивной структуре дискурса / Ю. Н. Караулов, В. В. Петров // Язык. Познание. Коммуникация: сб. работ / сост. В. В. Петров — пер. с англ. яз. В. И. Герасимова. М.: Прогресс, 1989.-С. 5−11.
  65. , И. М. О первичных и вторичных функциях вопросительных предложений / И. М. Кобозева // Текст в речевой деятельности: перевод и лингвистический анализ. М.: ИЯ АН СССР, 1988. — С. 39−46.
  66. , И. М. Интерпретирующие речевые акты // Логический анализ языка. Язык речевых действий / И. М. Кобозева, Н. И. Лауфер. -М.: Наука, 1994. -С. 63−71.
  67. И.М. О двух типах вводных конструкций с парентетическим глаголом // Типология и теория языка: От описания к объяснению: сб. работ / под ред. Я. Г. Тестельца, Е. В. Рахилиной. М., 1999. — С. 539−543.
  68. , М. В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения / М. В. Колтунова // Вопросы языкознания. — 2004.6.-С. 100−115.
  69. , Г. В. Контекстная семантика / Г. В. Колiпанский. М.: Наука, 1980. — 147 с.
  70. Кон, И. С. Социология личности / И. С. Кон.—М., 1967. — 230 с.
  71. , В. В. Тактика профессиональной защиты подсудимого в суде первой инстанции : автореф. дис.. канд. юрид. наук / В. В. Конин. — Калининград, 2003. —17 с.
  72. , Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты / Р. Конрад // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. — С. 349−384.
  73. , А. П. Регулятивная характеристика инвективных реплик в профессиональном общении : дис.. канд. филол. наук / А. П. Костяев. — Ульяновск: УлГУ, 2003. 196 с.
  74. , Е. С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике / Е. С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: сб. обзоров. -М.:ИНИОН, 2000. С. 25−38.
  75. , Е. В. Речевые жанры обвинения и оправдания в диалогическом единстве : автореф. дис.. канд. филол. наук / Е. В. Лаврентьева. Новосибирск, 2006. — 22 с.
  76. Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Язык и моделирование социального взаимодействия. Переводы. -М.: Прогресс, 1987. С. 126−170.
  77. , А. А. Речь в криминалистике и судебной психологии / А. А. Леонтьев, А. М., Шахнарович, В. И. Батов. — М.: Наука, 1977. — 62 с.
  78. , А. А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации / А. А. Леонтьев // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. — С. 18−36.
  79. , А. Н. Общее понятие о деятельности / А. Н. Леонтьев // Хрестоматия по психологии. — М.: Просвещение, 1972. С. 206−214.
  80. , Г. Суггестология / Г. Лозанов. София: Наука и искусство, 1971.- 350 с.
  81. , В. А. Противоречие и согласие : языковые концепты, дискурсные стратегии, текстовые свойства / В. А. Лукин // Вопросы языкознания. — 2003. № 4. -С. 91−109.
  82. , Д. Дискурсивный анализ и схематическая структура / Д. Лухъенбрурс //Вопросы языкознания. — 1996. № 2. — С. 141−153.
  83. , М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. — М.: Гнозис, 2003.-280 с.
  84. , М. Н. Риторическая программа художественного текста как условие использования рациональных герменевтических техник в диалоге «текст читатель» / М. Н. Макеева. — Тамбов: ТТТУ, 1999. — 134 с.
  85. , X. Об одном вопросе из области вида / X. Мерченд // Вопросы глагольного вида М.: Ин. лит-ра, 1962. — С. 355−364.
  86. , М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. — М.: Энергия, 1979.-151 с.
  87. , О. Н. Дискурс согласия в диалогическом пространстве / О. Н. Морозова. М.: Ин-т языкознания РАН: ТвГУ: ТГСХА, 2005. — 220 с.
  88. , О. Н. Типология моделей эффективного общения / О. Н. Морозова // Языковое пространство личности. Функционально-семантический и когнитивный аспекты: мат-лы междунар. науч.-практич. конф. — Тверь: ИЯ РАН: ТвГУ: ТГСХА, 2003. С. 83−87.
  89. , О. Н. Реализация аргументативных стратегий в согласованном дискурсе / О. Н. Морозова //Языковая личность в дискурсе: полифония структур и культур. М.- Тверь: ИЯ РАН: ТвГУ, 2005. — С. 33−45.
  90. , У. Познание и реальность / У. Найссер. М.: Прогресс, 1981.- 230с.
  91. , В. В. Спонтанность сознания : вероятностная теория смыслов исмысловая архитектоника личности / В. В. Налимов. М.: Прометей, 1989. — 287 с.
  92. , А. С. Языковое взаимодействие и функции речевого акта / А. С. Нариньяни // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах.-М.: Наука, 1987. С. 17−33.
  93. , Р. М. Смена базисных парадигм : концепция коммуникативной рациональности / Р. М. Нугаев // Вопросы философии. 2004. — № 1. — С. 114−122.
  94. , И. Логика доказывания в уголовном производстве / И. Овсянников // Российская юстиция. 1998. — № 9. — С. 5−6.
  95. , С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. -М.: Азъ, 1996. 928 с.
  96. , А. В. Презентационная теория дискурса / А. В. Олянич. — Волгоград: Перемена, 2004. 507 с.
  97. , М. Н. О характере соотношения вопроса и ответа в диалогической речи / М. Н. Орлова // Вопросы синтаксиса русского языка / ред. кол.: И. П. Распопов. Уфа, 1968. — С. 61−87.
  98. , Дж. Л. Слово как действие / Дж. Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986. С. 22−129.
  99. , Дж. Л. Чужое сознание / Дж. Л. Остин // Философия, логика, язык: пер. с англ. М.: Прогресс, 1987. — С. 48−95.
  100. , Дж. Л. Значение слова / Дж. Л. Остин // Аналитическая философия: избр. тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993. — С. 105−121.
  101. , Е. В. Актуализация предложения в составе речевого акта / Е. В. Падучева // Формальное представление лингвистической информации. — Новосибисрк: СО «Наука», 1982. С. 38−63.
  102. , Е. В. Высказывание и его соотнесенность сдействительностью : референциальные аспекты семантики местоимений / Е. В. Падучева — отв. ред. В. А. Успенский. М.: Наука, 1985. — 271 с.
  103. , Е.В. Семантические исследования / Е. В. Падучева. М.: Языки русской культуры, 1996. — 464 с.
  104. , А. А. Концептуальные предпосылки организационно-деятельностной модели конфликта / А. А. Пископпель // Вопросы психологии. 2002. — № 6. — С. 55−63.
  105. , Г. Г. Информационные войны / Г. Г. Почепцов. М. — Киев: Рефл-бук: Ваклер, 2000. — 576 с.
  106. , О. Г. Иллокутивные глаголы / О. Г. Почепцов // Прагматические аспекты изучения предложения и текста. — Киев: КГПИЯ, 1983. -С. 12−20.
  107. , А. И. Регулятивный мир: знание и общество, основанное на знаниях / А. И. Ракитов // Вопросы философии. — 2005. № 5. — С. 82−94.
  108. , И. Издержки в защитительной речи / И. Резниченко // Российская юстиция. — 2002. № 11. — С. 66−69.
  109. , Н. Границы когнитивного релятивизма / Н. Решер /Вопросы философии. 1995. — № 4. — С. 35−54.
  110. , Р. Анализ дискурса на стыке лингвистических и гуманитарных наук: вечное недоразумение / Р. Робен // Квадратура смысла: французская школа анализа дискурса: пер. с франц. и португ. М.: Прогресс, 1999. — С. 184−185.
  111. , А. А. О перформативах в речевом акте / А. А. Романов // Содержательный анализ основных языковых единиц. — Барнаул: АТУ, 1981. -С. 140−151.
  112. , А. А. Прагматические особенности перформативных высказываний / А. А. Романов // Прагматика и семантика синтаксических единиц. -Калинин: КГУ, 1984. С. 86−93.
  113. , А. А. Способы реализации иллокутивного потенциала директивных высказываний / А. А. Романов // Контрастивная и функциональная грамматика.—Калинин: КГУ, 1985. С. 91−96.
  114. , А. А. Иллокутивные индикаторы прямых и косвенных речевыхактов / А. А. Романов // Речевые акты в лингвистике и методике. Пятигорск, 1986.-С. 195−200.
  115. , А. А. Описание типологии коммуникативных рассогласований / А. А. Романов // Проблемы функционирования языка. М.: ИЯ АН СССР, 1987. -С. 78−109.
  116. , А. А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения / А. А. Романов. М.: ИЯ АН СССР, 1988. — 183 с.
  117. , А. А. Иллокутивная структура диалогического текста как иерархия целевых программ / А. А. Романов // Автоматический анализ, перевод, обучение пониманию текста. -М.- Черновцы: ИЯ АН СССР, 1989. С. 22−24.
  118. , А. А. Иллокутивные знания, иллокутивные действия и иллокутивная структура диалогического текста / А. А. Романов // Текст в коммуникации.-М., 1991.-С. 82−100.
  119. , А. А. Человек, мир и язык в коммуникативной парадигме / А. А. Романов // Язык, познание, культура. — М.- Тверь, 1995. С. 3−15.
  120. , А. А. Управленческая коммуникация / А. А. Романов. — Тверь: ЦПП, 1996.-240 с.
  121. , А. А. Политическая лингвистика : функциональный подход / А. А. Романов. М.- Тверь: ИЯ РАН: ТвГУ, 2002. — 191 с.
  122. , А. А. Лингвистическая мозаика : избранное / А. А. Романов. -М.: ИЯ РАН: ТвГУ: ТГСХА Агросфера, 2006. 436 с.
  123. , А.А. Вербальный конфликт в диалогической «игре» //Мир лингвистики и коммуникации Электронный ресурс. — Электрон, журнал. — 2006а. № 4(5). — Режим доступа: http://www.tverlingua.by.ru, свободный. -Загл. с экрана. — Яз. рус.
  124. , А.А. Структурно-содержательная характеристика дискурса малых форм в интерактивном пространстве / А. А. Романов, С. Э. Носкова // Образование. Наука. Творчество. — 2007. — № 1.
  125. , Е. Г. Игровое пространство актов ритуальной коммуникации // Мир лингвистики и коммуникации Электронный ресурс. — Электрон, журнал. — 2006. № 4(5). — Режим доступа: http://www.tverlingua.by.ru/, свободный. Загл. с экрана. — Яз. рус.
  126. Русская грамматика. В 2 т. Т. 2. Синтаксис. М.: Наука, 1980. -707 с.
  127. , Э. Бессознательные стереотипы поведения в обществе / Э. Сепир // Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.: Прогресс, 1993. С. 594−610.
  128. , Дж. Р. Классификация иллокутивных актов / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986.-С. 170−194.
  129. , Дж. Р. Косвенные речевые акты / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986а.-С. 195−222.
  130. , Дж. Р. Основные понятия исчисления речевых актов / Дж. Р. Серль, Д. Вандервекен // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. Логический анализ естественного языка. — М.: Прогресс, 1986. — С. 242−263.
  131. , Ю. А. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения / Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, А. М. Шахнарович. — М.: Наука, 1979.-327 с.
  132. , Ю. А. Форматы понимания: истина для себя и ложь для других? / Ю. А. Сорокин // HOMO MEND АХ: Игра с личностью или игра со смыслами. М.- Тверь: ИЯ РАН: ТвГУ. — С. 37−40.
  133. , Г. Основы социологии. 4.1 / Г. Спенсер. — СПб., 1898.
  134. , Е. Н. Проблемы семантического синтаксиса / Е. Н. Старикова. Киев: Вища школа, 1985. — 124 с.
  135. , И. А. Практическая риторика / И. А. Стернин. — Воронеж: ВГУ, 1993.-158 с.
  136. Стенограмма судебного процесса. Дело Трепашкина Электронный ресурс./ Разработка «Ratry Web Solutions». Электрон, дан. — М.,[200-]. -Режим доступа: http://trepashkin.ru/trial/81 743.html, свободный.- Загл. с экрана. — Яз. рус., англ.
  137. Стенограмма судебного процесса. Дело УРАЛИНВЕСТЭНЕРГО затрагивает интересы десятков тысяч рабочих промышленных предприятий
  138. Электронный ресурс. — Электрон, данные. 2006. — Режим доступа: http://www.upmonitor.ru/momtoring/pubncation/2006−06−07/82 823/156793, свободный.- Загл. с экрана. — Яз. рус.
  139. Стенограмма судебного заседания. Дело Агракова М., Лукьянчикова С., Егорова Д., Дмитриева Р. Электронный ресурс. / Разработка «Articom
  140. Company». Электрон. дан. — 2005. — Режим доступа: jhttp://www.narcom.rU/law/system/agarkov/2.htm, свободный.- Загл. с экрана. — Яз. рус.
  141. , Р. С. Прагматика / Р. С. Столнейкер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. — М.: Прогресс, 1985.-С. 419−438.
  142. , П. Ф. О референции / П. Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13: Логика и лингвистика (Проблемы референции). М.: Прогресс, 1982.
  143. , И. П. Семантика и прагматика предложения / И. П. Сусов. — Калинин: КГУ, 1980. 51 с.
  144. , И.П. К предмету прагмалингвистики / И. П. Сусов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. — С. 3−15.
  145. , И. П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и её единицы / И. П. Сусов // Прагматика и семантика синтаксических единиц. -Калинин: КГУ, 1984. С. 3−12.
  146. , С. А. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса / С. А. Сухих, В. В. Зеленская. — Краснодар, 1998.-160 с.
  147. , С. А. Личность в коммуникативном процессе / С. А. Сухих. -Краснодар: ЮИМ, 2004. 156 с.
  148. , Е.Ф. Социолингвистика и психолингвистика / Е. Ф. Тарасов // Теоретические проблемы социальной лингвистики. М.: Наука, 1981.- С. 140−164.
  149. , Л. Основы структурного синтаксиса / Л. Теньер — пер. с фр. И. М. Богуславского и др. — вступ. ст., общ. ред. В. Г. Гака. — М.: Прогресс, 1988.-653 с.
  150. , В. Символ и ритуал / В. Тернер. — М.: Наука, 1983. — 277 с.
  151. , B.C. Речевой конфликт и аспекты его изучения / B.C. Третьякова // Юрислингвистика 5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права. — Барнаул: АлтГУ, 2004. — С. 112.
  152. , М. Археология знания / М. Фуко. СПб., 2004. — 290 с.
  153. , Т. Г. Риторика : учеб. пособие / Т. Г. Хазагеров, И. Б. Лобанов. Ростов н/Д: Феникс, 2004. — 384 с.
  154. , Г. Проблемы теории речевого акта / Г. Хельбиг // Иностранные языки в школе. 1978. — № 5. — С. 11−21.
  155. , Я. Вопрос о вопросах / Я. Хинтикка // Философия в современном мире: философия и логика. -М.: Наука, 1974. — С. 303−304.
  156. , Л. П. Синтаксис диалогической речи современного английского языка / Л. П. Чахоян. М.: Высшая школа, 1979. — 168 с.
  157. , И. Ю. Детектор правды / И. Ю. Черепанова // HOMO MEND АХ: Игра с личностью или игра со смыслами. М.- Тверь: ИЯ РАН: ТвГУ, 2004. — С. 56−60.
  158. , А. П. Россия в метафорическом зеркале : когнитивное исследование политической метафоры (1991−2000) // А. П. Чудинов. -Екатеринбург, 2001. — 165 с.
  159. , Т. Д. Лингвистические аспекты фатической метакоммуникации: на материале английского языка: автореф. дис.. канд. филол. наук / Т. Д. Чхетиани Киев, 1987. — 24 с.
  160. , А. М. Когнитивные и коммуникативные аспекты речевой деятельности / А. М. Шахнарович, В. И. Голод // Вопросы языкознания. М., 1986, № 2. — С. 52−56.
  161. , Е. И. Семиотическое пространство политического дискурса / Е. И. Шейгал // Политический дискурс в России-3: мат. раб. совещ. Ч. 1. — М., 1999.-С. 114- 123.
  162. , Г. Г. Юридическая психология / Г. Г. Шиханцов. М.: Зерцало-М, 2003. — 272 с.
  163. , Ю.А. Системы и модели / Ю. А. Шрейдер, А. А. Шаров. -М.: Радио и связь, 1986. 152 с.
  164. Ыйм, X. Я. Эпизоды в структуре дискурса / X. Я. Ыйм // Представление знаний и моделирование процессов понимания. — Новосибирск: ВЦ СО АН СССР, 1980. С. 76−96.
  165. , Р. О. Лингвистика и поэтика / P.O. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. — С. 193−230.
  166. , Т. Е. Когнитивные стратегии в речи : коммуникативная структура русских интродуктивных предложений / Т. Е. Янко // Вопросы языкознания. 1994. — № 6. — С. 37−59.
  167. Andersson, J. S. How to define «Performative» / J. S. Andersson. -Uppsala, 1975.
  168. Atkinson, J. Structures of social action / J. Atkinson, J. Heritage. — Cambridge, 1984. 284 p.
  169. , J. L. «Performative-Constative» in The Philosophy of Language / J. L. Austin, J. R. Searle. Oxford: Oxford UP, 1971. — P. 13−22.
  170. Barth, E. M. From Axiom to Dialogue / E. M. Barth, E. S. W. Krabbe. -N. Y.: Walter De Gruyter Inc., 1981.-337 p.
  171. Brown, P. Universals in language usage: politeness phenomena / P. Brown, S. Levinson // Questions and politeness / E. N. Goody. Cambridge, 1978.-P. 56.
  172. Carston, R. Implicature, explicature, and truth-theoretic semantics // R. Kempson. Mental representations. Cambridge, 1988.—P. 155−181.
  173. , E. F. / E. F. Prince, P. P. Cole. Toward a taxonomy of Given-New Information // Radical pragmatics. N. Y.: Academic Press, 1981. — P. 223−255.
  174. Crawshau-Williams, R. Methods and Criteria of Reasoning. An Inquiry into the Structure of Controversy / R. Crawshau-Williams. L., 2001. — 304 p.
  175. Davis, S. Pragmatics: A reader / S. Davis. Oxfford, 1991.-608 p.
  176. Dijk, T. A. van. Context and Cognition: Knowledge frames and speech comprehension / T. A. van Dijk // Journal of pragmatics. 1977. — № 1. — P. 211 232.
  177. Eemeren, F. The speech acts of arguing and convincing in externalized discussions / F. H. Eemeren, R. Grootendorst // Journal of pragmatics. 1982. — № 6.-P. 1−24.
  178. Eemeren, F. H. Rationale for Pragma-Dialectical Perspective / F. H. Eemeren, R. Grootendorst // Argumentation. 1988. — Vol. 2. — P. 271−291.
  179. Ehninger, D. Decision by Debate / D. Ehninger, W. Brockride. N. Y.: International Debate Education Association, 2008. — 420 p.
  180. , A. 'Accounts' in negotiation discourse : a single case analysis / A. Firth // Journal of pragmatics. 1995. — № 23. — P. 199−226.
  181. Flowers, M. Adversary arguments and the logic of personal attacks / M. Flowers, R. McGuire, L. Birnbaum // Strategies for natural language processing/ ed. by W.G. Lehnert, M. H. Ringle. L.: Erlbaum, 1982. — P. 275 294.
  182. Fogelin, R. J. Understanding argument: an introduction to informal logic / R. J. Fogelin. N.Y.: Harcourt Brace Jovanovich, 1978. — 270 p.
  183. Goffman, T. Replies and responses / T. Goffman // Language and society. 1975.-Vol. 5.-P. 313.
  184. Grice, H. P. William James Lectures: logic and conversation / H. P. Grice // Cole P. Syntax and semantics / P. Cole, J. Morgan. N.Y., 1967. — № 3. — P. 41−58.
  185. Grundy, P. Doing pragmatics / P. Grundy. L., 2000. — 287 p.
  186. Harris, S. Pragmatics and power / S. Harris // Journal of pragmatics. — 1995.-№ 23.-P. 117−135.
  187. Hilton, D. J. A conversational model of causal explanation / D. J. Hilton // Stroebe W. European review of social psychology. Chichester, 1991. — Vol. 2. — P. 51−82.
  188. Horn, L. R. Metalinguistic negation and pragmatic ambiguity / L. R. Horn //Language 61/1.-1985.-P. 121−174.
  189. Fintel, K. von. What is Presupposition Accommodation? / K. von Fintel // MIT. 2000. — July. — P. 7−15.
  190. Kaplan, D. On the logic of demonstratives / D. Kaplan // Journal ofphilosophical Logic. 1978. -№ 8. — P. 81−98.
  191. Kasper, G. Linguistic politeness: current research issues / G. Kasper // Journal of pragmatics. 1990. — Vol. 14, № 2. — P. 193−218.
  192. Lakoff, R. The logic of politeness, or minding your p’s and q’s / R. Lakoff // Papers from the 9th Regional Meeting of Chicago Linguistic Society. Chicago, 1973. — P. 292−305.
  193. Leech, G.N. Principles of pragmatics / G. N. Leech. Harlow, 1983. — P. 59−72.
  194. Levinson, S.C. Activity types and language / S. C. Levinson // P. Drew, J. Heritage. Talk at work. Cambridge, 1995. — P. 90−119.
  195. Lyons, W. E. Approaches to intentionality / W. Lyons. Oxford: Clarendon Press, 1995. — P. 67- 69.
  196. Maley, Y. The language of the law / Y. Maley. New York: Longman. — 1994.
  197. Matsumoto, Y. Politeness and conversational universals: Observations from Japanese / Y. Matsumoto // Multilingua. 1989. — Vol. 8. — P.207−222.
  198. Morgan, J.L. Two types of convention in indirect speech acts // J. L. Morgan // P. Cole. Syntax and semantic. -N.Y., 1978. No 9. — P. 261−280.
  199. Parret, H. La question et la requite / H. Parret. Main- N.Y., 1987. — 2311. P
  200. Peirce, C.S. Pragmatics / C.S. Peirce // C. Hartshorne, P.Weiss. Collected papers of C.S. Peirce. Cambridge, 1932. — Vol.2. — P. 134−155.
  201. Sacks, H. A simplest systematics for the organization of turn-taking in conversation /Н. Sacks, E.A. Schegloff, G. Jefferson//Language 50/4 1974. -P. 696−735.
  202. Schegloff, E.A. In another context // A. Duranti, C. Goodwin. Rethinking context. Cambridge, 1992.-P. 191−228.
  203. Seuren, P.A.M. Western linguistics: An historical introduction / P.A.M. Seuren. Oxford, 1998.
  204. Sperber, D. Relevance: Communication and cognition / D. Sperber, D. Wilson. Oxford, 1995.
  205. Ullmann, S. The Principles of Semantics / S. Ullmann. Glasgow, 1951.
  206. Walsh, R.N. What is a person? // Beyond ego. Transpersonal dimensions in psychology / R.N. Walsh, F. Vaughan. Los Angeles, 1980. — P. 53−62.
  207. Zammuner, V.L. Speech production: Strategies in discourse planning: A theoretical and empirical enquiry / V.L. Zammuner. Hamburg: Buske, 1981.
  208. Zimmerman, D.H. Talk and social structure: studies in ethnomethodology and conversation analysis / D.H. Zimmerman, D. Boden. — Cambridge, 1991.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!