Актуальность темы
исследования обусловлена следующими моментами: во-первых, образ волка в традиционной культуре якутов прежде не был предметом специального исследованияво-вторых, работа представляет собой исследование мифологемы волка на стыке дисциплин, позволяющих выстраивать анализ мифоэпического, фольклорного и лингвистического материала в этнологическом руслев-третьих, изучение мифологемы волка в контексте общетеоретической проблемы этнической картины мира как результата взаимодействия двух знаковых систем — языка и культуры, требует новых путей анализа. Это позволит по-новому взглянуть на многие проблемы, касающиеся таких общетеоретических вопросов лингвистики и этнологии как гипотеза ностратического языка, научная обоснованность которой была доказана В.М. Иллич-Свитычем, а также сравнительно-историческое изучение этнокультурных явлений.
С возникновением новых научных методов исследования богатый этнографический, фольклорный и мифоэпический материал якутской традиционной культуры, собранный многими исследователями, нуждается в более глубоком рассмотрении. Особый статус в этом отношении отводится этническим константам (термин С.В. Лурье), которые являются составляющими картины мира в ее вербальном, мифологическом, мировоззренческом выражении.
Поверья и приметы, связанные с образом волка, зафиксированы у большинства народов Севера, североамериканских индейцев, славян, народов Кавказа. Древние германцы волка посвящали богу Вотану (Одину). Изображения волка нередко встречаются на памятниках материальной культуры Евразии. Они обычно связываются исследователями с тотемом волка-предка тюркомонгольских племен. По данным В. Д. Кубарева и Д.В. Черемисина1, первые изображения волка на территории Сибири появляются на наскальных композициях эпохи энеолита и бронзы. Образ волка является одной из значительных мифологем в традиционной культуре саха, являясь зооморфным воплощением предка трех якутских родов: бвтун-, бвртв и урэн, племени тунг, а также Матерью-зверем Ийэ-Кыыл якутских шаманов.
Работа на стыке дисциплин «не может быть результатом простого сопоставления различных специальных знанийэто дело небезобидное, и по-настоящему (а не просто в виде благих пожеланий) оно начинается тогда, когда единство прежних дисциплин раскалывается — порой даже насильственно, с шумными потрясениями, обусловленными модой, — и уступает место новому объекту и новому языку, причем ни тот, ни другой не умещаются в рамках наук, которые предполагалось тихо и мирно состыковывать друг с другомзатруднения в классификации как раз и служат симптомом перемен» 2.
Степень изученности темы. Изучение образа волка в традиционной культуре якутов носит фрагментарный или узкоспециализированный характер. Первыми исследованиями являются фольклорно-этнографические работы дореволюционного периода (А.Ф. Миддендорф, Р. К. Маак, Я. И. Линденау, B.JI. Серошевский, И. А. Худяков, С. В. Ястремский, Э. К. Пекарский, А.Е. Кулаковский)3. В этот период накапливается основной материал, отражающий представления, связанные с волком, но в них отсутствуют системный и критический анализы. Среди исследований.
Кубарев В.Д., Черемисин Д. В. Волк в искусстве и верованиях кочевников Центральной Азии. Сб. ст. Традиционные верования и быт народов Сибири. Новосибирск, 1987. С. 98−117.
2Барт Р. От произведения к тексту. В кн. Избранные работы. М., 1994. С. 413. 'Миддендорф А. Ф. Путешествие на Север и Восток Сибири. СПб, 1878. 4. IIМаак Р. К. Вилюйский округ Якутской области. СПб, 1887. Изд. 1-е Ч. ШЛинденау Я. И. Описание народов Сибири (первая пол. XVIII в.) — Серошевский В. Л. Якуты. М., 1993; Худяков И. А. Краткое описание Верхоянского округа. Л., 1969; Ястремский С. В. Остатки старинных верований у якутов. 1897. Т. 18. Вып. 2- Он же. Образцы народной литературы якутов. Т. VII. Л., 1929; Пекарский Э. К. Образцы народной литературы якутов. Т. VII. Л., 1929. Кулаковский А. Е. Научные труды. Якутск, 1979.
30-ых годов наибольший интерес представляют работы Г. В. Ксенофонтова4. В эти годы продолжается сбор фольклорно-этнографического материала (М.М. Носов, Д. И. Дьячковский СэИэн Боло)5. В послевоенные и последующие годы работ, посвященных образу волка, практически нет, но ему уделяется определенное внимание в общих работах, рассматривающих традиционную культуру якутов (Г.У. Эргис, Ф. Ф. Васильев, Р. С. Гаврильева, А. И. Гоголев и др.)6- В связи с изучением верований якутов данный образ рассмотрен в работах Н. А. Алексеева, где определяется его роль в шаманской традиции7. Глубже изучен образ волка в традициях народов Центральной Азии и некоторых этносов Сибири (Ф. Урманчеев, Р. С. Липец, В. А. Гордлевский, Л. П. Потапов, Э. Фалдун, В. Д. Кубарева, Д. В. Черемисин, М. А. Харитонов и др.)8.
4Мидцендорф А. Ф. Путешествие на Север и Восток Сибири. СПб, 1878. 4. IIМаак Р. К. Вшпойский округ Якутской области. СПб, 1887. Изд. 1-е Ч. ШЛинденау Я. И. Описание народов Сибири (первая пол. XVIII в.) — Серошевский В. Л. Якуты. М., 1993; Худяков И. А. Краткое описание Верхоянского округа. Л., 1969; Ястремский C.B. Остатки старинных верований у якутов. 1897. Т. 18. Вып. 2- Он же. Образцы народной литературы якутов. Т. VII. Л., 1929; Пекарский Э. К. Образцы народной литературы якутов. Т. VII. Л., 1929. Кулаковский А. Е. Научные труды. Якутск, 1979.
5Носов М. М. Одежда и ее украшения у якутов XVII—XVIII вв. Сб. науч. ст. ЯКМ. Якутск, 1955. Вып.1- Дьячковский Д. И. СэЬэн Боло. Лиэнэдэ нуучча кэлиэн иннинээди саХа олодо. Дьокуускай, 1994; Ойунский П. А. Дьулуруйар Ньургун Боотур. Якутск, 1959;1960. Т.4. 316с.- Т.5. 288 е.- Т.6. 312 с. бЭргис Г. У. Очерки по якутскому фольклору. М., 1974. 404 е.- Он же. Исторические предания и рассказы якутов. В 2 ч. M.- Л., 1960. Ч. 1. 322с., 4. 2. 360 е.- Он же. Якутские сказки.- Он же. Культура северных якутов оленеводов. M., 1977. Якутские загадки. Под ред. С. П. Ойунской. Якутск, 1975. Васильев Ф. Ф. Военное дело якутов. Якутск, 1995. 221 е.- Гоголев А. И. Якуты. Якутск, 1993. 200 е.- Гаврильева Р. С. Одежда народа саха конца XVIIсер. XVIII в. Новосибирск, 1998. 144 с.
Алексеев Н. А. Традиционные верования якутов в XIX — нач. XX вв. Новосибирск, 1984; Он же. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1980; Он же. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1985.
8Урманчеев Ф. По следам белого волка // Советская тюркология. 1978. № 3. С.68−73- Он же. Золотая волчья голова на знамени (к вопросу о происхождении образа волка в древнетюркском эпосе) // Советская тюркология. 1987. № 3. С. 68−73- Липец Р. С. Лицо волка благословенно. (Стадиальное изменение образа волка в тюркомонгольском эпосе и генеалогических сказаниях) // Советская этнография. 1981. № 1. С.120−133- Гордлевский B.A. Что такое «босый волк»? // Избранные произведения. T.2. М.: «Восточная литература», 1961. С. 482 504- Потапов Л. П. Волк в старинных народных поверьях и приметах узбеков // Краткие сообщения института этнографии АН СССР, 1958. Вып. 30. С. 135−142- Фалдун Э. Образ волка, отображенный в фольклоре и декоративно-прикладном искусстве тюркских народов мира // Тюркский мир. 1991. № 1−2. Черемисин Д. В. Волк в искусстве и верованиях кочевников Центральной Азии. Сб. ст. Традиционные верования и быт народов Сибири. Новосибирск, 1987. 206 е.- Харитонов М. А. Образ волка в социокультурной традиции народов Центральной Азии. Автореферат на соиск. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000. 20 с.
Объектом исследования является мифологема волка в традиционной культуре якутов.
Предметом исследования стал образ волка, отраженный в названиях родов и племени с волчьим тотемомв эвфемизмах волка-зверяв лексемах, характеризующих его образ и его эпитеты в текстах мифологии, эпоса и фольклорав теонимах, раскрывающих его семантику в традиционной культуре якутовв содержании форм почитания данного образа как божества-покровителяв шаманской атрибутике и комплексе одежды, связанные с изображением волка или изготовленные из шкуры волка-зверя.
Основной целью данной работы является комплексное исследование мифологемы волка в традиционной культуре якутов, ее генезиса, символики, социокультурных функций в этнологическом аспекте. В связи с этим определены следующие задачи:
•выяснение семантики мифологемы волка в фольклоре якутов- •установление содержания трех тотемных образов волка якутских родов бвтук, бвртв и урэн.
•определение роли образа волка в формировании культа Улуу Тойон Грозного Господина в пантеоне небожителей саха;
•реконструкция функции небожителя Бэре Дьэкик Волка Джэсик в древнем пантеоне саха;
•анализ мифологемы волка в лексико-семантическом аспекте. Источниковой базой исследования являются: 1) фольклорные источники — паремии и эвфемизмы волка-зверя, отраженные в работах И. А. Худякова, А. Е. Кулаковского, С. П. Ойунскойфразеологизмы в словарях Н. С. Григорьева, А. Г. Нелуноваисторические предания и легенды, опубликованные в сборниках Г. У. Эргиса, Г. В. Ксенофонтова, СэЬэн Болоэпические тексты, собранные И. А. Худяковым, С. В. Ястремским, Э. К. Пекарскимшаманские тексты, записанные И. А. Худяковым и опубликованные в сборнике «Ойуун», составленном С. Д. Мухоплевой, Л. Ф. Рожиной и другими- 2) археологические источники — наскальные рисунки, находки материальной культуры, отраженные в работах М. М. Носова,.
A.И. Гоголева, Н. А. Алексеева, С. А. Федосеевой, Н. М. Черосова, Н. Н. Негматова, В. М. Соколовского, В. Д. Кубарева, Д. В. Черемисина.
Методологическая база диссертации основана на общетеоретических положениях, выдвинутых ведущими специалистами отечественной этнографии и фольклористики С. А. Токарева, JI.H. Гумилева, С. В. Соколовского, Ю. М. Лотмана, А. А. Потебни, Е. М. Мелетинского, Г. Л. Пермякова, В. Я. Проппа, В. Н. Топорова и др., а также зарубежными исследователями традиционных культур и лингвистики К. Леви-Стросса, Р. Барта, Ж. Дюмезиля,.
B.Тернера, Ж.-П. Ру, М. Элиаде и др9. В работе использованы описания археологических находок, затрагивающих образ волка: комплекс одежды, ритуальные предметы, виды оружия, петроглифы, наскальная роспись, а также материалы лексических, фразеологических и этимологических словарей по тюркским языкам и диалектам10. При этом мы оперируем этнографическими и лексическими данными других культур, отраженными в работах Т. М. Михайлова, Д. С. Дугарова, Т. Д. Скрынниковой и др., генетически и типологически близких к якутской, а также затрагиваем исторические аспекты формирования божественного образа волка. Это обусловлено.
9Леви-Строс К. Первобытное мышление. M., 1994. 384 е.- Барт Р. От произведения к тексту // Избранные работы. М., 1994. 413 е.- Дюмезиль Ж. Скифы и нартыПропп В. Я. Морфология сказки. М., 1969. 452 е.- Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. M., 2000. 480 е.- Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. M., 2000. 352 е.- Меликов В. В.
Введение
в текстологию традиционных культур. M., 1999. 304 е.- Лотман Ю. М. О динамике культуры., кн. Семиосфера. СПб., 2000. 704 е.- Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976. 356 е.- Пермяков Г. Л. Основы структурной паремиологии. М., 1988. 240 е.- Топоров В. Н. О древнеиндийской заговорной традиции // Малые жанры фольклора. М., 1995. 104 е.- Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. Киев, 2000. 480 е.- Лурье C.B. Историческая этнология. М., 1997. 448 с.
10Э.К. Пекарский «Словарь якутского языка» — Н. С. Григорьев «Саха тылын сомодо-домодун тылдьыта» — А. Г. Нелунов «Якутско-русский фразеологический словарь» — «Диалектологический словарь языка саха» под ред. М. С. Воронкина, М. П. Алексеева, Ю.И. ВасильеваВ.В. Радлов «Опыт словаря тюркских наречий» — «Древнетюркский словарь» под ред. В. М. Наделяева, Д. М. Насилова, Э. Р. Тенишева, А.М. ЩербакаЭ.В. Севортян «Этимологический словарь тюркских языков» — «Этимологический словарь тюркских языков» под ред. Г. Ф. Благовой, сост. Л. С. Левитская, A.B. Дыбо, В.И. РассадинМахмуд Кошгари «Туркий сузлар девони (Девону лудотит турк)» — «Karsilastirmali Turk lehceleri sozlugu» (словарь тюркских наречий). Анкара, 1991тем, что данные каждой из этногенетически родственных и типологически близких культур не только «не безразличны к другой, но и зачастую оказываются решающими аргументами для ответа на вопросы, возникающие в другой традиции» 11.
В ходе работы нами разработаны термины для обозначения собственных методов исследования. Под этими терминами следует понимать: 'парадигма' — совокупность лексических единиц и значений образа, заключенных в одной мифологеме- 'лексическая сетка' - совокупность единиц языка, отображающая внутренне целостную парадигму образно-символического континуума- 'архаичная семантическая матрица' - реконструируемое семантическое поле, которое объединяет отобранные по принципу алломорфности семантические радиусы словоформ, выражающих мифологическую, вербальную, мировоззренческую, архаичную картину мира- 'парадигматическая семантика' - контаминированная семантика единиц лексической сетки в контексте значений мифологемы.
Научная новизна работы заключается в том, что определение генезиса, установление символики и реконструкция семантики мифологемы волка может значительно расширить круг представлений о картине мира предков якутов, предоставить дополнительный материал для установления этнокультурных особенностей якутов.
Практическая ценность. Основные выводы и положения диссертации могут быть использованы в теоретических лекционных курсах и на практических занятиях по этнологии, культурологии, фольклористике и лингвистике.
Апробация полученных результатов. Материалы диссертации обсуждались и изложены в докладах на Республиканских научных конференциях: Этимология обозначения Танара 'Бог, Всевышний' в тюркских языках — Шаг в будущее — интеграция (Якутск, 1999);
Топоров В.Н. О древнеиндийской заговорной традиции. Малые жанры фольклора. М., 1995. С. 8.
Этимология названий якутских родов с волчьим тотемомЛаврентьевские чтения (Якутск, 2000) — на Международных научных конференциях: Этимология якутского обозначения волка бореСтудент и научно-технический прогресс (Новосибирск, 2000) — Мифологема волка в олонхо — Олонхо в контексте эпического наследия народов мира (Якутск, 2000). Статьи в научных сборниках и журналах: Различия трех тотемных образа волка // Олонхо — эпическое наследие народа саха, Якутск, 2000. — С. 68−73. Этимология обозначения Тангара 'Бог, Всевышний' в тюркских языках // Наука и образование. — Якутск, 1999. № 4. — С. 69−72.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих по два параграфа, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Образ волка в фольклоре якутов, судя по мифологической синонимии с образами насекомых в паремиях, представляющих душу предка-тотема, реализован образом волка-тотема небесного происхождения, связанного с дуалистической концепцией его почитания. Вместе с тем, образ волка соотносится с образом вселенной и ее осью, что отражено в загадках об урасе и дыме. Мифологема волка содержит также семантику отмеченного богом жреца-воина, связанного с небом, что предполагает его участие в формировании культа Мэкэ Такара Вечного Неба. Это отражено в загадке об отметине и родимом пятне, также в его эвфемизме Такара уола 'сын небаЭтот вывод косвенно подтверждается его популярным эпитетом «кувх, голубой». Кроме того, соотнесенность мифологемы волка с образами жреца и воина-профессионала предполагает участие образа волка в формировании данных культов. Соотнесенность с осенью и представленность в обрядах жизненного цикла, а также в образе богини родов АйыыНыт, позволяют определить образ волка как мифологему, участвовавшую в формировании культа плодородия.
При этом выявились следующие значения мифологемы волка в текстах паремий у якутов:
1) образ урасы соотносит ее с образом вселенной;
2) образ дыма от очага ассоциирует ее с осью вселенной;
3) эпитет 'кувх голубой', переводимый в других тюркских языках как 'небо', наделяет образ волка небесным происхождением;
4) образы насекомых символизируют души тотемного предка в образе волка;
5) соотнесенность с понятием 'отверстие' в загадке о дымоходе определяет образ волка как инициационный символ;
6) парность образа волка является рудиментом существования близнечной формы почитания;
7) ассоциация с острыми предметами, возникающая в связи с эвфемизмами 'аНыылаах клыкастый', 'ардай акыылаах редкоклыкастый', а также мифологическая синонимия с косой в загадках, указывают на функцию оберега;
8) соотнесенность с мужской символикой, которая имеет общие грани с воинственностью, передает эпитет 'бвтвс храбрый, удалой';
9) соотносится с образом молодого воина, который закончил обучение воинскому искусству;
10) значения 'отметина' и 'родимое пятно' определяют образ волка как легендарного предка в лице богоизбранного жреца-воина, совмещающего функции двух ветвей власти — религиозной и военной;
11) значения 'след', 'сучок' и 'дупло' характеризуют как воина-профессионала, который является наследником разоренного аристократического рода, племени;
12) связанность с осенним календарным праздником Ый ЫКыатуа, посвященным луне.
В более ранних вариантах олонхо мифологема волка по количественному и образному составу представлена объемнее и разнообразнее чем в поздних записях. Это говорит о том, что волк сравнительно недавно перестал быть популярным эпическим персонажем.
При исследовании текстов олонхо выяснились следующие значения образа волка:
1) символ упорядоченного космоса — Среднего мира;
2) составляет пару с образом медведя, объясняемую существовавшим культом предка;
3) соотносится с Верхним миром, а образ медведя — с Нижним;
4) маркер предка-тотема;
5) инициатор шаманских способностей (хитрость, способность к оборотничеству и мудрость);
6) символика воина-богатыря- 7) функция собаки, роль подчиненного своему патрону (это перекликается с названием 'волки' воинов тюркского кагана);
8) дифференциация: мужской — доха (шкура) и женскийштаны сутуруо из волчьего меха;
9) структурообразующая часть обрядов жизненного цикла, исходящих из инициационной символики и связанных с рождением, свадьбой, погребением.
В ходе нашего исследования выяснились следующие дифференциации по жанрам фольклора:
1) в текстах олонхо мифологема волка является маркером Среднего мира и соотносится с Верхним миром, тогда как в паремиях она представлена как образ вселенной;
2) в текстах олонхо образ предка не отмечен богом, а в паремиях он представлен как предок небесного происхождения;
3) в текстах олонхо мифологема волка выступает в качестве рядового шамана-воина, в паремиях его образ соотнесен с образом отмеченного богом жреца-воина, связанного с небом;
4) в текстах олонхо мифологема волка соотносится и с Верхним, и со Средним мирами, а в текстах паремий его образ содержит дуалистичную концепцию почитания предка-волка, что позволяет связать рассматриваемую мифологему с культом Мэнгэ Тангара Вечного Неба, заключающегося в почитании не только неба, но и земли как амбивалентных составляющих вселенной.
Некоторые загадки якутов представляются как зашифрованные послания о реальных исторических событиях, происходивших на территориально отдаленных земляк. Данный тип паремий относится к «информационно-коммуникативному» функциональному блоку {термин В.Н. Топорова). К примеру, к этому блоку могут относиться загадки:
1. «Кувх бврв квтв-квтв квтуутун кврунэр yhy. Говорят, голубой волк порхает летит да назад глядит» (косьба, коса) — о функции воина-кочевника или должностного лица на территории завоеванных племен и родов, выполняющего функцию сборщика дани или представителя аристократического клана;
2. «Кувх бврв квтуутугэр охтубут. Голубой волк при взлете пал» (дым) — о военном поражении;
3. «Онон-манан бврв хара^а окойор. Там-сям волчьи глаза впало глядят» (след от сучка, дупло) — о разоренных племенах, вынужденных расходиться по разным территориям. Известно, что в традиции кочевников Евразии при насильственном подчинении достаточно многочисленного племени, победившая сторона могла на собственное усмотрение разделить племя на отдельные части и расселять по разным территориям, чтобы избежать восстания и т. д.
4. «Бвтвс ыт бвтвн хаалбыт yhy. Говорят, удалая собака отъелась» (волк) — о молодом человеке, который закончил обучение воинскому искусству профессионального воина-боотур.
Таким образом, по материалам фольклора якутов образ волка участвовал в сформировании культов жреца-шамана, воина, кузнеца и плодородия, а также, культов Тангара Неба, Улуу Тойон в пантеоне небожителей саха и фантастического зооморфного образа дракона. В традиции якутов мифологема волка содержит архаичную форму поклонения в паре с вороном, которая перекликается с образами фратриальных предков северо-американских индейцев (тлинкитов) и сопровождающих древнегерманского Вотана (Одина) — волка и ворона. На архаичность указывает и шаманское поверье о том, что волк рожден змеей, объясняющее происхождение фантастического зооморфного образа дракона, заключающего функции медиатора между тремя мирами вселенной. Как обожествленный образ мифологема волка сформировалась до дифференциации функций родового лидера — воина-жреца (шамана) и появления культа кузнеца, на это указывает дуалистическая концепция его почитания.
Функции шамана и жреца во многом созвучны. Характеристика мифологемы волка в паремиях как отмеченного богом сакрального лица, позволяет определить его функцию как жреческую. Но образ волка весьма ярко проявляется и в шаманской традиции якутов. Притом, нами не выявлены примеры, которые могли бы охарактеризовать его как избранника духов — шамана. Образ волка в этнокультурной традиции якутов является мифологемой, совмещающей эти две функции — шамана и жреца. Очевидно, образ шаманского волка предшествовал, поскольку мотив избранника духов заменен мотивом отмеченности богом, или вследствие не актуальности полностью утрачен. Это позволяет говорить о том, что в религиозной традиции саха сосуществовали две системы верованийэто монотеистическая и шаманская.
Род урэн 'главная ставка аристократического рода' тунуус 'восточного племени' с волчьим предком может представлять собой первую волну переселенцев, но не исключено, судя по выведенной семантике названия данного рода урэн, что племя тунг является автохтонным на современной территории Республики Саха. Возможно, с угро-самодийским этнокультурным компонентом.
На это косвенно указывают материалы С. В. Федосеевой, в которых наскальный рисунок на р. Олекма, относящийся к Ымыяхтахской культуре (поздний неолит, ок. II тыс. до н.э.), по схожему сюжету интерпретирован как 'шаман'. Образ волка рода урэн тесно связан с богиней скифов со змеиными чертами, что перекликается с образом дракона и объясняет этимологическую связь общетюркского обозначения волка беру со словом букэ, обозначающего 'дракон, большая змея'. Из этой позиции нами реконструирована функция культа Бврв ДъэЫк. Образ волка сыграл основополагающую роль в формировании культа Улуу Тойон как одного из божеств наряду с Аар Тойон в дуалистической концепции культа Мэнгэ Тангара Вечного неба. Выявлено сходство функций и составляющих зооморфных образов в культах Одина у древних германцев и Улуу Тойон Грозного Господина в древнем пантеоне якутов.
Форма почитания волка у рода урэн племени тунг связана с образами змеи и ворона, что позволяет отнести данную форму к более раннему варианту почитания волка как предка-тотема у кочевников Евразии.
Образ волка бетюнцев имеет ярко выраженную связь с культом воина. Отсутствие свидетельств о почитании ворона в паре с волком говорит о том, что он связан с 'волками', т. е. с воинами тюркского кагана и воинственными гуннами эпохи Аттилы. Об этом говорит и этимологическая интерпретация обозначения рода бвтунг «Властители востока». Образ волка у данного рода не соотносится с военной аристократией — он рядовой воин, исполняющий волю кагана, в отличие от бвртвлвр бертюнцев, у которых наблюдается форма почитания волка как посвященного воина-профессионала.
Третью волну переселенцев на территорию современной Якутии представляет образ волка у бертюнцев П-го Малджагарского наслега бвртвлввх бврв «Меченый Волк». Он соотносится с тотемным образом волка «золотого рода» Борджигин (бурте чоно) Чингисхана. На это указывает первые составляющие этнонимов бвртв и бурте. Данный образ, прежде всего, связан с культом воина и представляет собой прошедшего обучение посвященного воина-профессионала.
Для сравнения особенностей изображения волка различного периода были привлечены материалы исследований В. Д. Кубарева и Д. В. Черемисина по отображению образа волка в материальной культуре и наскальных рисунках Центральной Азии. Для установления генезиса образа дракона нами использованы репродукции около двадцати православных христианских икон с изображением Святого Георгия начиная с XIV по XVII вв.
О том, что образ дракона является для тюрко-монгольских племен Евразии достаточно содержательным, говорят петроглифы на территории современного Горного Алтая и Киргизии, относящиеся ко II в. до н.э., а также этимологическая связь лексических обозначений волка и дракона в тюркских языках. Это находит подтверждение и в мифе о Георгии Победоносце, отраженном в христианской мифологии о Егории Храбром и в мусульманской — о Джирджисе, проникших в культуру евразийских этносов.
Почитание Святого Георгия началось с V в. н.э. и приобрело очень широкий размах, распространившись на Малую Азию, Сирию, Палестину, Кавказ, Балканские страны и Западную Европу. Хронологически с этим периодом совпадает распад империи гуннов Аттилы. К тому же имя Георгий в переводе с древнегреческого означает «возделывающий землю». Как отмечают многие исследователи образа Георгия, его культ тесно связан с земледелием, что отражено в поверьях, фольклоре многих народов. Очевидно образ Георгия, закалывающего дракона отражает борьбу двух различных ментальностей — оседлой (земледельческой) и кочевой (скотоводческой).
Изображения «крылатых собак» из Горного Алтая и Киргизии можно интерпретировать как исходный образ дракона, на формирование которого повлияли образы ворона, волка и змеи, связанные с шаманством. По всей очевидности, образы в вышеупомянутых петроглифах носят идею всепроникновения духа волка как духа шаманского, его возможности посещать все три мира Вселенной — медиативность, которая, возможно, вследствие тех или иных исторических событий и контактов могла быть вытеснена образом шаманского ворона-медиатора. Волк, судя по изображению крыльев, может летать и достигать Верхнего мира, а в образе змеи как представительницы водной стихии — спускаться в Нижний мир.
Культ Улуу Тойон Грозного Господина, возможно, сформировался под влиянием образов змея эриэн кыыл, волка бврв и ворона суор, которые послужили прообразом возникновения фантастического зооморфного образа дракона. Данная триада сформировалась вследствие слияния культур, почитавших в паре змею и волка, а также ворона с волком. Это могли быть, с одной стороны, скифы с их богиней Апи со змеиными чертами, и хунну, у которых, как мы выяснили, наблюдается парное почитание образов волка и ворона.
Название божества Бврв Дьэкик связано с почитанием небесного огня в образах солнца и молнии. Вторая составляющая имени бога грома слово дъэкик является однокоренным с обозначением дьааНын, который в древнетюркском языке означает 'молния', что созвучно с его функцией громовержца. При реконструкции функции данного божества мы исходили из позиции, которую образ волка занимает в формировании культа Улуу Тойон. Очевидно, божество Бврв Дъэкик выполняло функции Бога войны во времена родовых столкновений кыргыс уйэтэ. Содержание почитания образа волка трех якутских родов указывает на то, что шаманский образ волка со временем был оттеснен образом профессионального воина. Притом шаманская, медиаторская функция при разделе на культы осталась за образом ворона.
На архаичность содержания форм почитания образа волка, как предка якутов указывают следующие моменты:
1. Изображения волка и змеи (Сибирская коллекция Петра I), интерпретированные С. И. Руденко и М. И. Артамоновым как «борьба волка со змеей», и шаманское поверье оленекских якутов тунуусэто рудимент мифа о рождении волка змеей — возможно, финно-угорского происхождения. Таким образом, вышеуказанное изображение мы интерпретируем как «новорожденный волк» .
2. Парность почитания волка и ворона в традициях хунну, североамериканских индейцев, древних германцев и саха.
3. Мотив близнечности, присущий образу волка у якутов в текстах паремий. Данный мотив перекликается с образом волчицы, выкормившей младенцев-близнецов в предании о Ромуле и Реме, а также с сюжетом настенной росписи «Капитолийской волчицы» из дворца афшинов Уструшаны на городище Калан Кахкаха I на территории современного Таджикистана, где изображаются волчица и двое младенцев, припадающих к ее сосцам.
Данные факты указывают на то, что мифологема волка-тотема у тюрко-монголов возникла на основе уже почитаемого образа волка, который был тесно связан с образами ворона и змеи.
Таким образом, мифологема волка в традиционной культуре саха является зооморфным образом, который во многом объясняет формирование и развитие обожествленного культа волка в традиции кочевников Евразии и отражает три временных среза. Ее семантика не ограничивается общими тюрко-монгольскими параллелями. В то же время лексико-семантический анализ мифологемы позволяет говорить об архаичности и однородности ее составляющих, что, возможно, указывает на период и условия формирования культурной лексики предков якутов.
При рассмотрении названия якутского племени тук и обозначения волка бврв выявлены односложные лексемы: бв с архаичной семой 'страшный, ужасный', а также производной семантикой 'наделенный властью', которые придают слову бврв значение 'устрашитель Господа (господина)', 'исполнитель воли Господа (господина)', 'шаман (жрец)'- от имени тун: с семантикой 'узел', выведенной Э. В. Севортяном, выделены морфемы та со значением 'верх' и ук — 'низ', образующие архаичное значение 'узел', и производные — 'нижний', 'восточный'. Таким образом, название племени тук уус можно перевести как 'восточное (нижнее) племя'.
В названии рода урэн племени тук уус выявлен односложный элемент ур с вариантами ур, ор со значением 'семя, основание, род', который имеет в контексте мифологемы семантику 'главная ставка аристократического рода'. Так, название рода урэн племени тун уус можно перевести как 'главная ставка аристократического рода восточного (нижнего) племени'. Слово бвтун состоит из двух ранее рассмотренных обозначений бв и тук, составляющих семантику 'устрашитель востока' или 'властитель востока', обозначение бвртв образовано от общетюркского корня барт (бертик < бвртук), где одним из его значений является 'шрам, рубец', таким образом, связанное словосочетание бвртвлввх бврв переводится как 'волк, имеющий шрам, рубец', или имеет семантику 'меченый волк'.
Выяснено, что в составе теонимов Такара, Табити содержатся односложные элементы: та-верх, у/г-низ, эр-господь (господин) -[та]+[ук]+[эр] - [так]+[эр] - [так]+[эри] - [такэри] - [такара], которые придают значение 'расколовший верх и низ' или 'проткнувший хаос' < 'создатель среднего мира' < 'владетель вселенной'- та-верх, аб-чудо, волшебство, итсобака (огонь, тепло) -[та]+[аб]+[ит] - [таб]+[ити] - [табити], со значением 'чудесный огонь (собака) верха (неба)', 'чудесный огонь (собака) упавший (дарованный) с верху (неба)'. В названии монгольского рода кийат обнаружены односложные элементы кый (кой, хой, хай) со значением 'другой, отличный от кого-л., чего-л., не то' и ит 'собака (огонь)', придающие названию рода значение 'другая собака (огонь)'.
При лексико-семантическом анализе мифологемы волка в традиционной культуре якутов выявлены односложные лексемы некоего древнего языка, элементы которого отражены в вербальной системе не родственных языковых семей — тюркской и индоевропейской. К примеру, односложный элемент бв, заключающий в себе общую сему 'страшный, ужасный', содержится в английском языке в словах: bear 'медведь', beard I 'борода', beard II 'смело выступать против', beast 'зверь'- переносное значение 'грубый человек', 'скотина', 'хищник', также 'грубый', 'непристойный', 'ужасно', 'отвратительно'- в немецком языке — berwulf 'оборотень', beowulf 'медведь', т. е. 'пчелиный волк', где элемент Ьео дает семантику 'пчела', что созвучно с семантикой тюркского элемента бв, означающего насекомыходносложный элемент ук с фонетическим вариантом ун, ан 'низ' содержится в якутском языке в слове у к со значением 'кланяться, просить', но в английском down 'вниз' (возможно ta+un), un+der 'ниже, меньше, подчиненный'- моносиллабический элемент ур с вариантами ур, ор с общей семой 'семя, основание, род, аристократизм' содержится в якутском языке в слове уран ' изысканный, талантливый, маленький', в тюрко-монгольском орда 'трон, местопребывание, основание', в английском в словах ur+ban 'городской', ur+bane 'вежливый, изысканный', ur+ine 'моча' (по аналогии со спермой).
Данные языковые примеры позволяют отнести выявленные односложные элементы к периоду алтайской языковой общности. Но, возможно, они являются единицами праязыка еще более раннего периода. Об этом свидетельствует явное фонетическое и семантическое сходство названий рода кийот с волчьим предком и волка североамериканских индейцев койот (kojote), а также теонимов Тангара (Тингир, Тэнгэри, Тэнгри) и шумерского — Дингир.
Мы оставляем открытой проблему, которая оформилась в ходе исследования, — это семантическая и фонетическая близость выявленных односложных элементов со знаками древнетюркской письменности из наскальных эпитафий прославленных каганов кочевых племен. Отсутствие семиотических исследований по рунической письменности тюрков и древних германцев значительно затрудняет разработку проблему в этом направлении.
