Настоящая диссертация посвящена сопоставительному исследованию одного весьма существенного фрагмента словообразовательной системы в даргинском и английском языках, а именно композитов, т. е. сложных слов, определяемых обычно следующим образом: «Составное слово, имеющее в своем составе не менее двух неаффиксальных морфем, т. е. морфем, не употребляющихся в качестве аффиксов и естественно выступающих в качестве основы (базы) слова» [Ахманова, 1966: 430- см. также там же: 202].
Другие определения также выделяют в качестве дифференциальных признаков сложного слова участие в образовании нового слова двух или более основ. Так, согласно «Лингвистическому энциклопедическому словарю» [ЛЭС, 1990: 469], сложное слово, или композит (лат. compositum) образуется в результате словосложения — процесса, состоящего «в морфологическом соединении двух или более корней (основ)».
Несмотря на различие формулировок в определениях других авторов выделяются те же основные свойства сложных слов: «Сложное слово — это f лексическая единица, которая является соединением основ и образована в процессе морфологического словопроизводства» [Галкина-Федорук и др., 1962: 325];
Сложное слово — это состоящая из двух или нескольких знаменательных элементов лексическая единица, характеризующаяся единством значения и соотносимая в лексико-грамматической системе русского языка с той или иной частью речи" [Василевская, 1962: 22]: сложное слово — цельнооформленная лексико-морфологическая единица, включающая две (и более) неосложненные или осложненные аффиксами корневые морфемы, объединенные семантически, акцентологически и морфологически" [Ряшенцев, 1976: 28].
Как видно, в определения включают и иные свойства сложных слов, например, цельнооформленность, соотносимость с той или иной частью речи, семантическое единство компонентов и др., что, по-видимому, следует считать дополнительными признаками, дифференцирующими сложное слово в его отдельных аспектах. Включение их в дефиниции вызвано проблемами, возникающими при демаркации сложного слова со смежными единицами, не < всегда получающими однозначное решение. В частности, по характеристике «Лингвистического энциклопедического словаря» [ЛЭС, 1990: 469], сложное слово «занимает промежуточное положение между морфологич. и синтаксич. способами сочетания единиц языка, обладая чертами того и другого. Нек-рые типы сложных слов приближаются по структуре к словосочетаниям и состоят из комбинации целых слов: ср. англ. (field-artillery «полевая (легкая) артиллерия») и field army «полевая (действующая) армия», рус. «еле-еле», «синий-синий».
Близость по ряду параметров сложного слова и словосочетания приводит исследователей к необходимости выдвинуть четкие демаркационные критерии обеих лингвистических единиц. Так, исследователи вводят признак'- цельнооформленности, позволяющий проводить соответствующие границы. Думается, что цельнооформленность — это признак не сложного слова, а слова вообще, поэтому к дифференцирующим признакам сложного слова он не может быть отнесен.
Один из признаков усматривается в сфере семантики: «По-видимому, наиболее типичной чертой сложного слова в его отличии от соответствующего ему синтаксического оборота является то, что синтаксические отношения в композите устранены и показатели этих отношений изъяты. Нем. Papierkorb может быть вследствие этого интерпретировано и как Korb fur Papier, и как Korb aus Papier, и как Korb mit Papier „корзинка для бумаг, из бумаги или же с бумагой“. Синтаксический оборот точен и однозначен, сложное слово — неопределенно в своем значении. Проигрывая в точности обозначениясложное слово выигрывает одновременно в степени обобщенности и развивает тем самым способность покрывать более широкий и более разнообразный круг значений. Оно отходит от обозначения конкретной связи между предметами, зато приобретает возможность отразить наличие связи как таковой, без ее спецификации» [Кубрякова, 1981: 62−63].
В работах по кавказским языкам, в частности по нахским, можно: встретить и такое определение, согласно которому композиты представляют собой лексические единицы, составившие «в процессе эволюции языковых форм систему вторичных номинаций с особым статусом носителей концептуальных структур с функцией активной смыслообразующей (ментальной) семантики» [Сулейбанова, 2009: 4]. Подобная характеристика вряд ли может быть названа определением, поскольку помимо дополнительной информации о «процессе эволюции» и «активной смыслообразующей (ментальной) семантики», которая собственно к сложному слову не относится, в ней отсутствует указание на дифференциальные признаки сложного слова, отличающие его от других лингвистических единиц.
Что касается исследований по даргинскому языку, можно заметить, что словообразование в целом в даргинском языке до настоящего времени изуче-^ но недостаточно, в т. ч. и даргинское словосложение, хотя начало даргинове-" дения восходит к середине XIX столетия, ознаменовавшегося классическими работами П. К. Услара. В монографии П. К. Услара, посвященной хюркилин-скому диалекту, систематическое описание словосложения отсутствует, хотя в отдельных ее разделах мы встречаем интересные наблюдения, раскрывающие специфику диалекта. Ср., например, замечание о сложных формах наречий: МшЮанаду — здесь внутри, 1шш1шу — здесь наверху, Ылиулу —- здесь внизу, 1шшШу — здесь около, 1шшз1у — здесь в. и т. д." [Услар, 1892: 221]. Не уделялось достаточного внимания словосложению и в последующих работах. Специальной монографической работой, посвященной словообразованию в даргинском языке, где нашло отражение и словосложение, является брошюра М. Г.-З. Магомедова «Именное словообразование в даргинском языке» [1972], в которой автор поставил главной целью осветить «основные вопросы именного словообразования в даргинском языке, особенно необходимые учителю даргинского языка в его школьной практике». А также в 3-ем томе работы 3. Г. Абдуллаева «Даргинский язык» «Словообразование» [1993] довольно подробно рассмотрено композитное именное словообразование [296−304] и словообразование сложных глаголов [329−349].
Вопросы словообразования различных частей речи даргинского языка рассматриваются в обобщающих работах по даргинской грамматике. В частности, в грамматике С. Н. Абдуллаева [1954: 157] был выдвинут формальный критерий определения сложного глагола, заключающийся в возможности постановки перед корнем «усилительного префикса га».
3. Г. Абдуллаев [1993: 296] приводит следующие контраргументы к данному критерию: во-первых, полученный таким образом «сложный глагол становится уже новой лексической единицей со своим новым значением. Например, сложный глагол гъалабихъес означает «представить, предложить» или «опередить», но если между его компонентами вставить превербкаи создать форму гъалакабихьес, то она будет означать «преградить», если сложный глагол лех1ахъес означает «послушать», то глагол лехЫахъес означает «умолкнуть».
Во-вторых, «компоненты некоторых сложных глаголов встречаются и в отдельном употреблении. В этом случае наблюдается не сложный глагол, а словосочетание. Можно сравнить: гьалакабикес „преградить, стать препятствием“ и гъсига кабикес „упасть перед.“, г1елакабикес „зайти, скрыться“ (о солнце) и г1ела кабикес „упасть позади.“ и т. д.» [там же: 296−297]. •.
На наш взгляд, приводимые выше факты не противоречат высказанному С. Н. Абдуллаевым принципу.
3. Г. Абдуллаев [там же: 123−129 и др.] обращает также внимание на такие случаи, «когда сложнопроизводные имена композитного типа носят эк-зоцентрический характер, их общее значение оказывается довольно отдаленным от значений составляющих компонентов, хотя и угадывается внутренняя связь производного значения с исходными значениями компонентов. Примерами экзоцентрических композитов могли бы послужить: шинкъя 'чернила' шин 'вода', къя 'жженое зерно'), гьургъашин 'свинец' (гьургъа 'серый точильный камень', шин 'вода'), ъабасдаркьа 'жаворонок' (ъабас дат. от ьаба 'мать, бабушка', даркьа императив 'сделай')» [там же: 128]. Что касается сложных глаголов, нельзя не заметить попытку 3. Г. Абдуллаева отнести к последним и превербные образования: «Превербы ли пространственного значения, междометия ли, звукосимволические или мимеоизобразительные слова или полноценные имена, эти элементы в сочетании с простым глаголом буцес ~ бур-цес образуют сложные глагольные основы. В этом отношении нельзя считать глаголы с превербами типа чебуцес, ъубуцес, гъабуцес простыми, а глаголы с именами типа ьахібуцес, дуббуцес сложными. И те и другие являются глаголами сложных основ» [там же: 289].
Образование сложных слов отражено и в монографии А. А. Сулей-манова, описывающего словоизменение и словообразование различных частей речи [2003: 110−113- 147- 266−268- 314−315]. Хотя автор и упоминает выдвинутый 3. Г. Абдуллаевым принцип, он никоим образом его не комментирует.
Наиболее активно действующим способом деривации в даргинском языке" называет словосложение М.-С. М. Мусаев, отмечая, что словосложением «образуются лексемы почти всех частей речи» [Мусаев, 2002: 94]. Ряд интересных наблюдений, касающихся словосложения в сирхинском диалекте даргинского языка, мы находим в работе З. А. Кадибагомаевой [2009].
Как можно заключить, исследователи не обошли рассматриваемое явление, однако морфологическая структура и семантика компонентов сложных слов освещена, на наш взгляд, далеко не в полном объеме и порой противоречиво (см. вопрос о превербных глаголах), что, естественно, приводит к сложностям практического характера — в преподавании даргинского языка в школе и вузе. Что касается сопоставительного аспекта, то в этом плане характеристика способов образования сложных слов, в т. ч. с точки зрения структурно-семантических особенностей как сложных слов в целом, так и их компонентов в даргиноведении до сих пор не предпринималась.
Отсутствие сколько-нибудь удовлетворительных исследований в рассматриваемой области приводит порой к неадекватным характеристикам. Так, например, рассматривая словообразование восточнокавказских (дагестанских) языков, к числу которых принадлежит и даргинский, Н. С. Трубецкой высказывает мнение о том, что в этих языках «словосложение встречается исключительно редко и не играет большой роли, равно как и словообразование, поскольку в принципе каждое самостоятельное понятие выражается столь же самостоятельным изолированным словом» [Трубецкой, 1987: 271]. Указывая на ошибку Н. С. Трубецкого, 3. Г. Абдуллаев объясняет появление подобного мнения тем, что в свое время еще не были известны многие факты, касающиеся словосложения в дагестанских языках [Абдуллаев, 1993: 128−192].
В связи с этим представляется, что предпринятый в настоящей диссертации сопоставительный анализ даргинского и английского словообразования позволит полнее осветить многие структурно-семантические характеристики сложных слов в каждом из сопоставляемых языков и сформулировать' некоторые обобщенные закономерности их построения.
Актуальность исследования объясняется и тем, что привлечение данных одного из дагестанских языков — даргинского — для исследований типологического характера может иметь общетеоретическое значение, поскольку дает возможность более полного раскрытия специфических особенностей сопоставляемых языков, обладающих весьма специфической структурой. Что касаеся выбора английского языка в качестве эталона для сравнения, то следует подчеркнуть, что при описании языка без обращения к внешнему эталону, обладающему богатой традицией исследования соответствующего раздела грамматики, многие специфические характеристики описываемого языка могут остаться без внимания исследователей. В связи с этим следует учитывать замечание Л. Блумфилда [1968: 245] о том, что «грамматические признаки, которые заставляют нас выделять сложные слова, различны в различных языках, но в некоторых языках такой класс форм вообще отсутствует».
Последнее обстоятельство требует от нас повышенного внимания к исследованию тех языков, в которых данный класс слов имеется.
Сопоставительная грамматика английского и дагестанских языков, которая в последние годы приобреает все более значительные размеры в силу своей теоретической и практической необходимости, невозможно представить без такого важного раздела, как словообразование, являющегося органической частью грамматического описания. Кроме того, сопоставительное исследование предполагает использование особенностей родного языка в процессе преподавания иностранных языков в национальной школе. Сопоставительный анализ словообразовательных моделей с точки зрения их продуктивности дает возможность ориентироваться в способах появления в лексическом составе новых слов, имеющих сложную структуру, более эффективно использовать возможности словообразовательного калькирования, в т. ч. в создании сложных слов по аналогии с опорой на соответствующие даргинские модели.
В связи с последним обстоятельством особое значение приобретает анализ семантических отношений между компонентами сложных слов, поскольку он выявляет закономерности сочетаемости компонентов с точки зрения их значения, а также механизмы фразеологизации значения сложных слов.
Целью диссертации является сопоставительный анализ морфологической и семантической структуры сложных слов и их моделей в даргинском и английском языках, анализ семантических отношений их компонентов, взаимодействующих в процессе формирования сложного слова и его значения. Конкретизируя обозначенную цель, круг задач, решаемых в настоящем исследовании, можно сформулировать следующим образом:
— предложить формальную и семантическую классификацию сложных слов в сопоставляемых языкахвыявить сходства и расхождения в номенклатуре различных слововообразовательных типов;
— определить характер семантических взаимоотношений (сочинительные уб подчинительныеопределительные, субъектно-объектные и т. п.) компонентов сложных слов в сопоставляемых языках;
— выявить семантико-грамматические особенности сложных слов, специфические для каждого из сопоставляемых языков на основе определения межъязыковых сходств и различий;
— установить причины выявленных сходств и различий словообразовательных моделей в сопоставляемых языках;
— определить семантико-функциональные соответствия моделей сложных существительных, прилагательных, глаголов и др., независимо от их формально-грамматических различий;
— определить роль иноязычного влияния на формирование различных словообразовательных моделей даргинского языка (ср. принцип аналогии, словообразовательное калькирование, заимствование моделей вместе с лексической единицей и т. д.);
— рассмотреть связи сложных слов с лежащими в их основе словосочетаниями и предикативными единицами.
В настоящей диссертации по мере возможности использован опыт исследования словообразования в современном русском языке и в некоторых европейских языках, в которых освещаются теоретические и практические вопросы словообразования, имеющие фундаментальный характер. Русское и общее языкознание располагает существенными научными результатами исследований в области словообразования, что послужило методологической и теоретической опорой для нашей диссертации. Так, В. В. Виноградов ставит и решает целый ряд вопросов словосложения в русском языке. Ср. комплексную характеристику особенностей именного и глагольного словосложения: «Морфологическое противопоставление имени и глагола выражается и в методах словосложения. Принципы словосложения, отчасти развившиеся в самом русском языке, отчасти унаследованные от греческого и церковнославянского языков и поддержанные, особенно в научно-философских, технических и публицистических стилях, влиянием языка немецкого, утвердились преимущественно в продуктивных именных категориях (существительных и прилагательных). Если оставить в стороне калькированные по греческому образцу славянизмы (типа благодарить, благоговеть, благоволить и т. п.), то сложные глаголы в большей своей части являются отыменными образованиями (например: великодушничать, злорадствовать, славянофильствовать и т. д.). При широком развитии составных новообразований в современном книжном языке (хлебозаготовки, хлеботорговля, нефтелавка, вагонооборот, железобетон и т. п.) сложных глаголов таким путем не возникает. Процесс производства сложных слов с основой существительного или прилагательного-наречия в первой части останавливается на границе глагола в сфере причастий (например: товаропроводящий, хлеботоргующий, жаропонижающий и т. п., но ср. отсутствие глаголов товаропроводить, хлеботорговать и т. п.- ср. душераздирающий (крик), ср.: душеспасительный, сердцещипательный и т. п.)» [Виноградов, 1972: 54]. В данной характеристике нельзя не обратить внимание на оценку иноязычного воздействия на формирование современной i > системы словосложения В русском языке. S 1 1.
В монографии Н. Д. Арутюновой, посвященной словообразованию в. испанском языке, характеризуются различные пути образования/сложных f ' слов: «Некоторые из них конструируются по существующим в языке моделям (так называемое „истинное“ или „собственное“ словосложение). Ср. исп. patitieso, cejijunto, agridulce, verdinegro, salvavidas, taparrabo, anglo-ruso, franco-espanol. Другие создаются в результате цементирования двух или более полнозначных слов, превращающихся в корневые морфемы. Ср. mediodia, medianoche, aguardiente. Этому способу пополнения лексического запаса языка дается традиционное название „несобственного“ словосложения. Третьи возникают в итоге субстантивации предложений. Ср. metome-entodo, hazmerreir, correveidile, bienmesabe, tenteempie. Процесс сращения осi ложняется в этом случае изменением категории, переключением в иной лек-сико-грамматический класс. Сложные слова могут создаваться также и способом обратной деривации. Так, испанские глаголы perniquebrar, maniatar, alicortar, aliquebrar не возникли путем словосложения. В языке, собственно, не существует соответствующего им словообразовательного типа. Они созданы путем регрессивной деривации от сложных прилагательных со вторым причастным элементом: perniquebrado, maniatado, alicortado, aliquebrado. Следовательно, способ их образования никак не может рассматриваться как композиция, несмотря на то, что в их составе отчетливо выделяются две корневые морфемы» [Арутюнова, 1957: 5−6].
В работах по русскому словообразованию Е. А. Земской значительное внимание уделено также образованию сложных слов. В частности, здесь выделяется «С ложно суффиксальный способ — выражение деривационного значения производного с помощью словосложения и суффиксации. Действует в словообразовании имен существительных: орденоносец, канатоходец, землепроходец (не существует ни слов „орденонос“, „канатоход“ и т. д., ни слов „носец“, „ходец“ и т. д.)» [Земская, 1973: 176]. Различные способы образования сложных слов (чистое сложение, сращение, аббревиация, усечение по аббревиатурному споособу) автор рассматривает как разновидности безаффиксных способов [там же: 177−178]. ,.
Е. С. Кубрякова [1965: 61] отмечает, что «во многих древних и современных языках словосложение играет важную роль как в генетическом отношении, так и в чисто синхронном плане ввиду его исключительной продуктивности. Словосложение нередко занимает ведущее место среди других приемов словообразования. И вместе с тем специфика этого словообразовательного способа никак не может считаться установленной. Пытаясь восполнить этот пробел, автор указывает на основные отличия сложного слова от аффиксальных образований, при этом, как отмечает автор, «иногда для дифференциации сложного слова и других типов образований существенны и негативные признаки: например, то, что в составе сложения ряд грамматических свойств, присущих компонентам сложного слова в их самостоятельном употреблении, оказывается как бы снятым, т. е. нейтрализованным» [там же: 64].
В работе, посвященной семантике производного слова, Е. С. Кубрякова.
1981: 79] обращает внимание на специфику смысловых отношений, устанавливаемых между компонентами сложного слова: «Секрет обращения с такими моделями заключается, видимо, именно в том, что человек знает, какие отношения могут стоять за двумя названными вещами и, соответственно, за их обозначениями. Знающему немецкий язык нетрудно догадаться, что Honigbiehne — соответствует представление о пчеле, которая дает мед, но что Holzpferd вряд ли означает 'лошадь, которая вырабатывает дерево', ибо естественная логика подсказывает ему иной тип связи между понятиями 'лошадь' и 'дерево'. Загадка 'деревянной лошадки' оказывается больше псевдозагадкой для говорящего, хотя она и является достойной обсуждения с лингвистической точки зрения».
В типологическом плане значительный интерес представляют данные немецкого языка, где словосложение получило особое развитие. Описывая эту разновидность словообразования, К. А. Левковская предлагает следующую характеристику: «Наибольшее распространение в немецком языке имеют так называемые определительные или детерминативныесложные i с слова (нем. Bestimmungszusammensetzungen, Determinativkomposita) — пред-* ставляющие собой один из самых продуктивных типов в сфере именного t словообразования (особенно образования существительных). Эти сложные слова состоят из двух основ, причем одна (первая) основа определяет другую. Ср.: Zimmertur дверь комнаты, Wohnungstur дверь квартиры, E? zimmer столовая (в квартире), Nebenzimmer комната рядом, соседняя комната, Hochschule высшая школа, Hochschulbildung высшее образование, feuerfest огнестойкий, огнеупорный, wortkarg скупой на слова и т. п.».
Существенным методическим основанием для нашей работы послужили исследования, посвященные типологическому изучению словообразования в различных языках. Среди них следует отметить специальную статью Р. С. Манучаряна «Аспекты и вопросы сопоставительно-типологического изучения словообразования» [Манучарян, 1987; 2004]. В статье эффективным признается метод изучения словообразовательных категорий разных языков по следующим параметрам: а) по соотношению частеречной характеристики производных и производящих основ, б) по характеру семантического соотношения между производными и производящими. Представляется, что предлагаемая методика может быть полезной не только в сопоставительном изучении аффиксального словообразования, но и при контрастивном анализе словосложения. А также методическим основанием для нашей работы послужили исследования Блумфилда JI. Язык. — М.: Прогресс, 1968, Marchand H. The Categories and Types of Present-day English Word-formation. — Miinchen, 1969. И т. д.
В диссертации учитывается опыт исследования словообразования (точнее, словосложения) в других кавказских языках, в особенности в дагестанских и нахских. Одной из первых работ, специально посвященных вопросам словообразования в дагестанских языках, можно назвать статью JI. И. Жиркова «Словообразование в аварском языке» [1948], в которой основное внимание было уделено именным словообразовательным суффиксам. В специальном исследовании аварской системы словообразования С. 3. Алиханов [1994] предлагает уже детальную характеристику различных видов словосложения — именного, глагольного, адъективного и др. По наблюдениям автора, «большинство слов аварского языка имеют параллели в виде соответствующих синтаксических словосочетаний. Даже тем сложным образованиям, отдельные части которых подверглись фонетическим изменениям и почти потеряли свои значения, можно найти в языке соответствующие словосочетания: ч1ужу „женщина“, „жена“ — ц1уяб жокьохорхо „грабли“ — кьох ххалеб жо" — т1ажу „брюки“ — тlad ххолеб жо и т. д.» [Алиханов, 1994: 10]. Эта формулировка подтверждена и в недавно вышедшей монографии [Магомедов, Алиханов, 2008: 48]. Тем не менее, в подобной трактовке вызывает сомнения возведение сложного слова к словосочетанию ^ причастием полнозначного глагола, который, на наш взгляд, является здесь избыточным. В последние годы появились также специальные исследования, посвященные словосложению в аварском языке [Османов, 2000а- 2000б и др.], в том числе и в сопоставительном плане [Асельдерова, 2000].
Проблема словосложения нашла определенное отражение и в работах по словообразованию в андийских и цезских языках. Отдельная глава посвящена словосложению в монографии по словообразованию чамалинского языка [Алиева, 2003]. Словообразовательную характеристику сложных слов соответственно ботлихского, каратинского и цезского языков содержат диссертации X. Г. Азаева [1975], Р. О. Пахрудиновой [2004] и А. К. Абдуллаева [1981].
На материале лезгинского языка проблемы словосложения разрабатывались прежде всего в лексикологических трудах Р. И. Гайдарова. В своей фундаментальной монографии [1966] он посвящает словосложению отдельную главу, в которой предлагает подробную классификацию лексико-грамматических типов и моделей сложных слов — сочетаний и сложений. Наиболее дискуссионные вопросы дагестанского словообразования поднимаются в специальных статьях А. Г. Гюльмагомедова [1980; 1996]. В исследованиях последних лет сложные слова лезгинского языка становятся предс К метом самостоятельного исследования [Селимова, 2009; Таджибова, 2001].
1 v 1 *.
Интересные наблюдения над композитами содержатся также в работах * по словообразованию рутульского языка [Ибрагимов и др., 2007; Магомедо-ва, 2009; Султанова, 2004]. А также интересные наблюдения по композитам даргинского языка можно отметить и в диссертации Саидовой Б. К. «Сложные слова в даргинском языке» [Саидова, 2010] где подробно рассматривается строение сложного слова в даргинском языке.
Научная новизна исследования. Словосложение даргинского языка до настоящего времени рассматривалось лишь наряду с другими способами словообразования. В настоящей диссертации впервые на материале даргинского языка проводится комплексный анализ различных словообразовательных моделей сложных слов, принадлежащих различным частям речи, и сопоставляются с соответствующими моделями английского языка. Сопоставительный характер работы позволил выявить как общие типологические признаки в рассматриваемых языках, так и определить расхождения между ними, предложить обоснование причин, вызывающих эти расхождения на фоне структурных различий сопоставляемых языков, демонстрирующих принадлежность к разным системам. В ряде случаев для сопоставления привлекаются данные других нахско-дагестанских языков. На материале даргинского языка предложены новые решения некоторых вопросов теоретического характера, касающихся, в частности, путей образования сложных слов в диахроническом аспекте, особенностей фразеологизации значений сложных слов, разграничения сложных слов и словосочетаний, а также других языковых единиц, сопособов классификации словообразовательных моделей в сопоставляемых языках и др.
Теоретическая значимость работы. Наблюдения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы не только при дальнейшем исследовании словообразования даргинского языка, но и при решении некоторых общих вопросов теории словообразования (например, в определении дифференциальных признаков сложного слова), особенно в аспекте ее приг менения к материалу родственных нахско-дагестанских языков. Сопостави-, тельные аспекты осуществленного в работе анализа могут представить интерес для сопоставительной грамматики, одним из компонентов сравнения в которой выступают дагестанские языки. Решаемые в монографии вопросы во многом имеют важное значение для исследования системы словообразования даргинского и других дагестанских языков.
Еще одним теоретическим приложением результатов настоящего исследования является ее сравнительно-исторический компонент. В специальной литературе «отмечается, что словосложение, вероятно, даже предшествовало аффиксации. Так, относительно нахских языков К. 3. Чокаев отмечал, что «языки эти с древнейших времен обладают способом основосложения, уходящим своими корнями к периоду аморфного строя этих языков" — «Сло восложение следует считать наиболее древним и продуктивным способом образования слов в нахских языках» [Чокаев, 1970:68]. Убедительным свидетельством тому считаются сохранившиеся до настоящего времени или вышедшие из употребления, но зафиксированные исследователями сложные топонимы горной части Чечни» [Сулейбанова, 2009: 3]. К этому следует добавить и мнение, высказанное Г. Паулем [1960: 385], о том, что словосложение является «единственным нормальным способом возникновения формальных элементов в языке». Учитывая вышесказанное, сопоставление характеризуемых в диссертации моделей словосложения с данными родственных дагестанских языков дает возможность более глубокого проникновения в историю дагестанских языков.
Практическая ценность исследования. Анализируемые в диссертации материалы могут найти применение в практике школьного и вузовского преподавания как даргинского, так и английского и других иностранных языков, особенно в курсах по сравнительной типологии, в процессе подготовки двуязычных, толковых и орфографического словарей даргинского языка, при изучении даргинского словообразования в национальной средней и высшей школе. !
Еще одним практическим результатом настоящего исследования можно считать возможность применения содержащихся в нем выводов для упорядочения норм правописания сложных слов, в том числе и в связи с необходимостью их отграничения от словосочетаний.
Основные методы исследования, использованные в диссертации, связаны с её сопоставительной направленностью. В диссертации обращается внимание на тождества и различия в словообразовательных моделях сопоставляемых языков, что позволяет точнее определить и с большей степенью полноты описать системные отношения в словообразовательных системах каждого из сопоставляемых языков.
Непосредственно сопоставлению, естественно, предшествует описание словообразовательных моделей сопоставляемых языков, которое опирается на различные методы. Одним из таких методов является трансформационный, при котором семантика сложного слова раскрывается через лежащее в его основе словосочетание или предикативную единицу. Возможности этого метода в применении к словообразовательному анализу демонстрируются Е. С. Кубряковой на материале английских сложных прилагательных blue-eyed «голубоглазый» и hand-embroidered «вышитый руками»: «Связи, обозначенные в источнике мотивации по-разному (ср. with blue eyes 'с голубыми глазами', но burned by sun 'выжжено солнцем'), здесь одинаково обозначены примыканием полнозначных основ, последняя из которых оформляется суф. -ed, так что разные значения этих моделей могут быть соотнесены только с различием их полнозначных компонентов, т. е. за счет противопоставления основ разного типа [Кубрякова, 1981: 64].
К значимым результатам при сопоставлении могут привести и приемы количественного анализа. Ср., например, существенный вывод о преобладании словосложения в английском по сравнению с русским и украинским языками: «Словосложение весьма продуктивно в современных английском, русском и украинском языках при образовании существительных и прилагательных. Так, подсчет средней частоты употребления суффиксальных, пре1 fj •' фиксальных и сложных существительных в художественных произведениях.
1 /" «современных авторов показал, что при помощи словосложения в английском языке образовано 20% всех существительных, в русском — 10%, в украинском — 11%. Таким образом, частота употребления сложных слов в английском языке в два раза выше, чем в русском или украинском» [Швачко и др., 1977:33].
Материалом исследования послужили русско-даргинские словари [Абдуллаев, 1950; Сулейманов, 1957; Исаев, 1988; 2005; Юсупов, 1951), орфографические словари даргинского языка [Пябдулаев, 1989 и др.], даргин-ско-русский фразеологический словарь [Магомедов, 1997], словарь восточных заимствований [Стоянова, Эфендиев, 2005] и др.
К сожалению, даргинско-русскими словарями дагестановедение до настоящего времени не располагает, поэтому необходимым компонентом работы является также изучение текстов (художественной литература, пресса и др.). Так, в ходе работы были также использованы материалы республиканской газеты «Замана» на даргинском языке, журнала Зурх1яб «Радуга», сборников даргинских и английских пословиц и поговорок, произведений художественной литературы и др.
Лексикографическая разработка английского языка имеет достаточно длительную традицию в т. ч. и в отечественном языкознании. В работе были использованы современные толковые и словообразовательные словари английского языка, тезаурусы, англо-русские и русско-английские словари.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Сопоставительный анализ способов словосложения позволяет глубже проникнуть в структуру сложного слова в каждом из сопоставляемых языков и содействует более полному выявлению их специфических особенностей в области словосложения и словообразования в целом.
2. Словосложение является одним из ведущих способов словообразования в даргинском и английском языках, хотя в отдельных словообразовательных подситстемах на первый план может выходить суффиксация.
3. Агглютинативность даргинского языка позволяет ему использовать весь богатый арсенал сложения корневых морфем для производства новых слов, не прибегая к полисемии и омонимии. Английский язык с его тенденцией к аналитизму в этом плане обнаруживает сходство с даргинским. В то же время в нем более развиты многозначность, и семантическая номинация.
4. Различия в функционировании и сферах употребления различных типов и моделей сложных слов обусловили наличие в английском языке видов словообразования (словосложения), не характерных для даргинского языка, в т. ч. аббревиации.
Апробация и публикации. Работа выполнялась на кафедре дагестанских языков Дагестанского государственного университета. Отдельные главы и основные положения работы обсуждались на заседаниях данной кафедры. Отдельные результаты исследования были опубликованы в научных журналах и сборниках в виде статей и тезисов докладов различных конференций.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, включающей список использованной литературы по исследуемой проблеме и список лексикографических источников. Общий объем диссертации составляет 161 страниц.
Выводы по третьей главе.
Глагольное словосложение как способ словообразования, состоящий в морфологическом соединении двух или более корней, получило в даргинском языке довольно широкое распространение. В результате подобного словосложения образуется сложный глагол. Первым компонентом такого глагола является именная (неизменяемая) часть, а в качестве второго компонента выступает простой глагол, выполняющий функции служебного.
Структуру сложных глаголов можно представить в виде модели: именная основа + глагольная основа. Нередко именной частью являются звукоподражательные и звукоизобразительные слова. В роли глагольной основы выступают вспомогательные глаголы. Однако в литературном даргинском языке, сложные глаголы образуются не только присоединением простых глаголов к именным основам, но и сочетанием двух разных форм глагола, причем, первый глагольный компонент может быть в форме инфинитива.
Носителем основного значения сложных глаголов является, как правило, первый компонент, располагающийся в препозиции. Второй компонент сложного глагола (простой глагол) носит вспомогательный характер. По мере того, как контакты вспомогательных глаголов с другими словами становятся более тесными, ослабевают их прежние самостоятельные грамматические функции и прежние лексические значения, и они со временем из самостоятельных слов становятся составными частями сложных глаголов, то есть наблюдается тенденция постепенной их десемантизации и грамматикализации.
Сложные глаголы даргинского языка образуют обширную внутриязыковую систему. Их следует разделить на две группы: стативные (неагентив-ные) сложные глаголы и динамические (агентивные). Динамические сложные глаголы образуются посредством присоединения к именной части глагола барес «сделать». Динамических сложных глаголов в даргинском языке большинствоони обозначают самые различные действия.
В английском языке словосложение как регулярный способ образования глаголов отсутствует. В частности, в этом нас убеждают лексические соответствия перечисленных выше единиц, представляющие собой, с одной стороны, первообразные глаголы и, с другой стороны, словосочетания: а) первообразные глаголыб) аффиксальные глаголыв) сочетания с наречиями-послелогами.
В качестве второй части даргинских динамических глаголов могут функционировать также глаголы буцес (бурцес) «поймать», аэс (иэс) «превратить». Часть динамических глаголов образуется посредством вспомогательных глаголов бяхъес, исходным значением которого является «ударить» и аэс «дойти».
Посредством присоединения к именной части глаголов с непереходным значением образуются стативные сложные глаголы. Стативные сложные глаголы организованы в стройную троичную систему, куда входят семель-фактив, раритив и мулътипликатив.
Семелъфактив имеет значение: «единичный квант мультипликативной ситуации» (=один раз). Образуется посредством присоединения к именной части непереходных глаголов совершенного вида: биэс «стать», бухъес «дуть», бизес «стать, казаться», бикес «получить», баэс «дойти», агес «попасть» и др. Раритив обозначает «воспроизведение ситуации» (=время от времени): дуц1булхъес «бегать время от времени». Образуется присоединением к именной части непереходных простых глаголов несовершенного вида. Мулътипликатив обладает значением «единый множественный акт, состоящий из отдельных повторяющихся квантов».
Наиболее продуктивные конструкции сложных глаголов, образованные при помощи вспомогательных глаголов на базе других частей речи в даргинском языке таковы: а) имя существительное + вспомогательный глагол: эс: далай+эс «спеть" — б) имя прилагательное + вспомогательный глагол: жа-га+биэс «стать красивым" — в) наречие + вспомогательный глагол: къалаба-икес «поторопиться» (къалаба-ли «быстро») — г) имя числительное + вспомогательный глагол: к1ибай+барес «разделить пополам»,/ д) звукоподражательное слово + вспомогательный глагол: вяв+эс «крикнуть" — е) простой глагол + вспомогательный глагол: укес+кайэс «приступить к еде» и др.
В английском языке не выделяются сложные глаголы. Близким к сложным глаголам явлениям можно считать фразовые глаголы, представляющие собой комбинацию (а) глагола и предлога, (б) глагола и наречия или же (в) глагола с предлогом и наречием. В отличие от даргинских сложных глаголов, каждая часть фразового глагола является частью синтаксиса предложения. В английском языке существует четыре типа фразовых глаголов: фразовые глаголы с отделяемыми наречиями-послелогами и с неотделяемымифразовые глаголы, требующие после себя наличие объекта и фразовые глаголы, которые этого не требуют.
С учетом пространственной семантики наречий-послелогов, выступающих в качестве компонентов фразовых глаголов, они могут быть соотнесены с даргинскими превербными глаголами.
В английском языке также можно отметить такое явление как герундий. Герундий-это неличная форма глагола. Сложные слова, образованные с помощью герундия часто встречаются в английском языке. Он легко входит в сочетания с другими словами, образуя сложные слова. Например: а reading-room-читальня (комната для чтения) — working-clothes-спецодежда (одежда для работы) — housekeeping-домашнее хозяйство (домоводство). Кроме глагольных свойств он имеет свойства имени существительного. По значению к герундию близки такие отглагольные существительные как: хождение, ожидание, восхождение и т. д.
Герундий образуется с помощью окончания «ing»: to run — running = процесс бега, to live — living = процесс жизни (житие).
Поскольку формы герундия на русском языке нет, его значение может передаваться существительным, инфинитивом, глаголом: Reading English books every day will improve your knowledge of the language = Ежедневное чтение английских книг улучшит ваше знание языка.
Does your son like skating? = Ваш сын любит кататься на коньках?
He left the room without saying goodbye or looking at us = Он вышел из комнаты, не простившись и не взглянув на нас.
I remember hearing this song in my childhood = Я помню что слышал эту песню в детстве.
The patient’s quick recovery depends on his following the doctor’s advice = Быстрое выздоровление больного зависит от того, будет ли он следовать советам врача.
Герундий имеет две грамматические категории глагола: залог (действительный и страдательный) и относительное время.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Сопоставительно-типологический анализ композитов в английском и даргинском языках сложных позволяет сформулировать ряд выводов, имеющих типологическую значимость. Данный анализ позволяет глубже проникнуть в структуру сложного слова в каждом из сопоставляемых языков и содействует более полному выявлению их специфических особенностей в области словосложения и словообразования в целом. Словосложение является одним из ведущих способов словообразования в даргинском и английском языках, хотя в отдельных словообразовательных подсистемах на первый план может выходить суффиксация.
Проблема разграничения сложного слова и словосочетания в сопоставляемых языках имеет несомненную типологическую значимость, поскольку между словом и словосочетанием может существовать множество промежуточных случаев, и довольно часто провести между ними четкую границу довольно трудно. Сложность проблемы объясняется особенностями строя английского языка, который предполагает возможность атрибутивной функции для существительных в общем падеже без предлога, а также парадигматическую неоформленность имени прилагательного. В ряде случаев даргинское словосложение также ставит перед исследователями аналогичные проблемы.
В результате проведенного сопоставительного анализа рассматриваемых языков можно сделать вывод, что сложные слова в даргинском и английском языках представлены следующими структурными типами: а) основа существительного + основа существительногоб) основа прилагательного + основа существительногов) основа глагола + основа существительного и наоборотг) основа местоимения + основа существительногод) основа числительного + основа существительногое) основа наречия + основа глагола.
В работах по словообразованию дагестанских языков принято обознаI чение моделей сложных слов по следующим признакам: (а) частеречная характеристика компонентов сложного слова- (б) категориальная характеристика компонентов сложного слова.
Эффективным средством описания сложных слов являются модели, учитывающие семантические взаимоотношения между компонентами. Так, в английском языке выявлены модели, содержащие следующие глубинные синтактико-семантические компоненты: агент по роду выполняемого им действия: N+14, объект по выполняемому над ним действием: N +Р2- предмет по признаку назначения: в + лицо (предмет) по виду состояния: А + Кобъект по призванию (принадлежности) для кого-либо: N + N5 объект по условию использования: Ас1у + N5 объект по признаку пола: Ргоп + N5 объект по признаку достоинства чего-либо: N + Аобъект по признаку величины (размера) осуществляемого действия: А + Р2- объект по признаку конкретизации действия или функции: N + Р1- объект по признаку времени действия: Ас1у + Аобъект по признаку подобия: N + N5 объект по признаку манера действия: А + Vобъект по признаку содержания: N + N.
По структуре компонентов классификация слов может иметь следующий вид: а) сложные слова, состоящие из простых основб) композиты, у которых по крайней мере один из компонентов имеет деривационный аффиксв) сложные слова, у которых по крайней мере один из компонентов является аббревиатуройг) сложные слова, у которых по крайней мере один из компонентов является сложной основой.
В зависимости от того, чем являются компоненты сложных слов по отношению друг к другу, сложные слова даргинского языка можно разделить на две основные группы. Первую группу образуют сложные слова, которые состоят из разных слов: къукъу-лямц! «гроза», мурул-хъунул «супруги» и др. Вторую группу образуют сложные слова-повторы, образовавшиеся путем редупликации одной и той же основы: багъбагъи «пословица». Из всех видов редупликации наиболее близки к парным словам, на наш взгляд, случаи эхо-редупликации, или неточной редупликации.
В зависимости от синтактико-семантических взаимоотношений между компонентами сложного слова можно выделить два типа основосложения: а) основосложение сочинительного типа, в котором оба элемента равноправныб) основосложение подчинительного типа, в котором один элемент зависит от другого.
Сложные слова составляют довольно высокий процент среди именных частей речи даргинского и английского языков. Они охватывают практически все лексико-тематические и лексико-грамматические группы, обнаруживаясь среди названий частей тела, животных, растений, изделий, явлений природы и т. п.
Подавляющее большинство сложных существительных представляют собой двухкомпонентные образования. В семантических взаимоотношениях компонентов сложных слов можно выделить следующие разновидности: а) компоненты сложного слова обозначают компоненты объекта (явления, понятия), передаваемого сложным словом: унза-ганзи «дом со всем хозяйством», къац1-шин «питание» и т. д.- б) компоненты сложного слова обозначают элементы, в совокупности составляющие объект, передаваемый сложным словом: мурул-хъунул «супруги», зе-шин «рассол" — в) компоненты сложного слова являются синонимами и в сочетании образуют еще один синоним: х1урмат-хатир «уважение» къадри-кьимат «ценность" — г) один из элементов сложного слова передает более широкое понятие, второй — более узкое: мас-мулк «имущество», берк-берж «питание" — д) компоненты сложного слова вступают в подчинительные отношения, в которых главным является постпозитивный компонент, а зависимым — препозитивный. В подобных сочетаниях на одно из первых мест выступает роль порядка компонентов. В английском языке первая позиция в композите отводится для передачи ономасиологического признака, а вторая — для выражения базиса, опорного ядра композита.
В зависимости от частеречной характеристики компонентов можно выделить следующие модели: а) существительное + существительное: хъали-барг «семья», пикри-гъай «рассуждение». В сложениях именного типа английского языка более четко выражен признаковый характер первого компонента композита, зато менее ясны типы связи между первым и вторым компонентомб) прилагательное + существительное. Имена этой модели обозначают объект, передаваемый вторым компонентом, наделенный свойством, передаваемым первым компонентом: г1ях1баркъ «добро, добродетель, благодеяние», вайгъабза «трус" — в) числительное + существительное: х1ябк1ап1и «клевер», даршдус «век, столетие». В целом этот вид словосложения не получил в даргинском языке столь широкого развития, как в русскомг) наречие + существительное: шадибгъуни «прогулка», дукни-гъуни «пастбище" — д) существительное + глагольная основа, где существительное выступает в роли объекта глагольного действия. Сложное слово в целом имеет значение субъекта действия (бек1бяхъ «сорванец»), инструмента {шинкъядирхъ «чернильница»), действия (дуббат «завтрак»),.
В особую группу следует включить имена со вторым компонентомпричастием («сущ. + основа глагола или причастие») — они достаточно хорошо обособлены как с точки зрения формы, так и с точки зрения семантики: а) с именной частью в роли объекта: кьялизан «подойник», шиндалан «водолаз». В английском языке семантические образы моделей, включающих разные компоненты, оказываются не тождественными: так, сложные слова, включающие второй глагольный компонент, позволяют более простое восстановление предиката исходной конструкции, а значит, и более легкое прочтение модели, б) с именной частью (наречием) в роли обстоятельства: жяв-либилкъан «скороспелка». В первом случае компонентом сложного слова выступает номинатив существительного, во втором — наречие. Процесс образования сложных слов такого рода также далеко неоднозначен: здесь, видимо, проходило образование сложных глаголов, причастие которых субстантивировалось.
Словосложение в сочетании с аффиксацией представлено в сложениях числительного и существительного типа цах1улан «циклоп», к1икъялан «двустволка». В английском языке в эту группу можно отнести сложения с half «половина, полу-.».
В качестве отдельной подгруппы сложных имен существительных следует выделить сложные антропонимы. В даргинском языке они образовались в результате переплетения именных компонентов исконно даргинских имен и заимствованных имен из арабского, тюркских, персидского и русского языков. Что касается английской антропонимики, то здесь, прежде всего, имеем сложные имена, которые обычно пишутся слитно. Кроме того, у англичан, как и у многих других европейских народов, существует традиция наречения несколькими именамидовольно часто при этом общеизвестным является лишь одно из них.
Сложные прилагательные в даргинском и английском языках представлены следующими структурными типами: а) «существительное + прилагательное" — б) «прилагательное + прилагательное».- первый компонент в дар-гинсом адъективным аффиксом не оформляется: ара-сагъси «здоровый», аб-дал-мех1урси «безумный" — в) «прилагательное + существительное + адъективный аффикс». В английском языке морфологическая структура, строящаяся путем сочетания основы прилагательного с основой существительного и суф. -ed, служит выражению отношений принадлежности и обладания сложным признаком: blue-eyed «голубоглазый», two-storeyed «двухэтажный" — г) «числительное + существительное + адъективный аффикс». В качестве аффикса в даргинском языке в данной модели выступает морфемаан к1ибях1ян «двуликий, двуличный», х1ябдусан (миц1ираг) «трёхлеток" — д) «существительное + глагол + адъективный аффикс» отмечен в английском: морфологическая структура, строящаяся путем соединения основы существительного с глагольной основой и суф. -ed, фиксирует инструментальный тип отношений: ср. hand-embroidered «вышитый руками», sun-burned «выжженный солнцем» и пр.- е) «существительное + отрицательная форма причастия вспомогательного глагола» широко представлена в даргинском языке, где обладает значительной продуктивностью: урехиагар «безбоязненный" — баркъагар «бездельник», авараагар «безразличный». От подобных прилагательных образуются абстрактные существительные с суф. -деш дяг1агардеш «безветрие" — гЫкълуагардеш «безумство».
Сложное строение числительных является языковой универсалией.
Общность сопоставляемых языков в образовании сложных числительных охватывает лишь названия десятков. Названия сотен образуются словосложением только в даргинском. В английском им соответствуют аналитические формы. С другой стороны, в английском сложными числительными являются названия чисел второго десяткав даргинском им соответствуют составные числительные. Числительные «одиннадцать» и «двенадцать» образуются в английском языке нестандартным образом. Прием сложения используется в английском языке и для образования единиц последующих десятков. К сложным словам можно отнести также даргинские числительные приблизительного счета, образуемые сочетанием числительных, занимающих соседние позиции в ряду натуральных чисел: к1ел-х1ябал «два-три».
Словосложение в обоих сравниваемых языках представлено и в словобра-зовании различных разрядов местоимений и наречий. В даргинском языке, как и в других дагестанских языках, вопросительные местоимения служат базой для образования кванторных местоимений. При этом обнаруживается частичный параллелизм с образованием аналогичных прономинальных единиц в английском языке.
Глагольное словосложение как способ словообразования, состоящий в морфологическом соединении двух или более корней, получило в даргинском языке довольно широкое распространение. В результате подобного словосложения образуется сложный глагол. Первым компонентом такого глагола является именная (неизменяемая) часть, а в качестве второго компонента выступает простой глагол, выполняющий функции служебного. Данный способ словосложения является весьма продуктивным.
Структуру сложных глаголов можно представить в виде модели: именная основа + глагольная основа. Нередко именной частью являются звукоподражательные и звукоизобразительные слова. Сложные глаголы с местоимением в препозиции представлены единичными примерами.
В роли глагольной основы выступают вспомогательные глаголы. Однако в литературном даргинском языке, сложные глаголы образуются не только присоединением простых глаголов к именным основам, но и сочетанием двух разных форм глагола, причем, первый глагольный компонент может быть в форме инфинитива: укес+кайэс «приступить к еде» (укес «есть» + кайэс «сесть»).
Носителем основного значения сложных глаголов является, как правило, первый компонент, располагающийся в препозиции. Второй компонент сложного глагола (простой глагол) носит вспомогательный характер.
По мере того, как контакты вспомогательных глаголов с другими словами становятся более тесными, ослабевают их прежние самостоятельные грамматические функции и прежние лексические значения, и они со временем из самостоятельных слов становятся составными частями сложных глаголов, то есть наблюдается тенденция постепенной их десемантизации и грамматикализации. Некоторые из них, например, барес «сделать», батес «оставить» могут выступать и как самостоятельные лексемы, и как вспомогательные части сложных глаголов: ч1апада хъар барес «сделать верх корзины" — Мухтарличи хъар+барес «Мухтару поручить». Другие же полностью десемантизировались и самостоятельно в речи уже почти не употребляются, встречаясь лишь в составе сложных глаголов. Таковыми являются глаголы: ик1ес, икес, бизес, ухъес и т. д.: гъай+ик1ес «разговаривать», т1аш+изес «ос-танавиться», муза+ухъес «постараться», бузес+аэс «заставить работать» и т. Д.
Сложные глаголы даргинского языка образуют обширную внутриязыковую систему. Прежде всего, их следует разделить на две группы: статив-ные (неагентивные) сложные глаголы и динамические (агентивные). Динамические сложные глаголы образуются посредством присоединения к именной части глагола барес (бирес НСВ) «сделать». Следует отметить, что динамических сложных глаголов в даргинском языке большинствоони обозначают самые различные действия: агар + барес = агарбарес «уничтожить».
В английском языке словосложение как регулярный способ образования глаголов отсутствует. В частности, в этом нас убеждают лексические соответствия перечисленных выше единиц, представляющие собой, с одной стороны, первообразные глаголы и, с другой стороны, словосочетания: а) первообразные глаголы: ахъбарес «поднять» lift, raise, heaveбагьлабарес «остановить» stop, keepбажардибарес «постараться» try, seekб) аффиксальные глаголы. Среди них выделяются собственно английские глаголы и глаголы латинского и французского происхождения, которые можно приравнять к первообразным: талапбарес «уничтожить» destroy, annihilateмут1иг1барес «покорить» conquer, subjugate, subdueмях1камбарес «сохранить» preserve, retain. Собственно английские глаголы, образованные от именных основ с помощью каузативного суффиксаen: бишт1абарес «уменьшить» lessenбухъянбарес «удлинить» lengthenв) сочетания с наречиями-послелогами: гъарахъбарес, тяйдибарес «отдалить» hold away, move awayгъарахъбарес «удалить» move off / awayхъямбарес «отнять» take awayязихъбарес «измучить» tire out, wear outг) описательные выражения: дак1убарес «выявить» bring to lightтянишбарес «познакомить» let / make smb meet.
В качестве второй части даргинских динамических глаголов могут функционировать также глаголы буцес (бурцес) «поймать», аэс (иэс) «превратить»: алавбуцес «окружить" — ахъбуцес «поднять" — балкъаэс «подготовиться" — барсаэс «поменять».
Часть динамических глаголов образуется посредством вспомогательного глагола бяхъес, исходным значением которого является «ударить»: бай-бяхъес «разделить надвое" — барсбяхъес «поспорить" — бархбяхъес «соединить». Посредством вспомогательного глагола аэс также образуются динамические глаголы: балаэс «поправить" — барсаэс «поменять" — барсураэс «обменяться" — бархаэс «смешать».
Посредством присоединения к именной части глаголов с непереходным значением образуются стативные сложные глаголы. Стативные сложные глаголы организованы в стройную троичную систему, куда входят семелъ-фактив, раритив и мулътипликатив.
Семельфактив имеет значение: «единичный квант мультипликативной ситуации» (=один раз): дуц1бухъес «побежать». Образуется посредством присоединения к именной части непереходных глаголов совершенного вида: биэс «стать»: мурхь + биэс = мурхьбиэс «углубиться" — мут1иг1 + биэс = мут1иг1биэс «подчиниться». Формы семельфактива образуются также посредством вспомогательных глаголов бухъес «дуть», бизес «стать, казаться» и др.: азадбухъес «освободиться" — багъарбухъес «появиться». От вспомогательного глагола бизес «стать», также можно образовать формы семельфактива: алавбизес «решиться" — балбизес «приступить" — бех1бизес «начать». Семельфактив в даргинском языке можно образовать также при присоединении глагола бикес к именной основе: абзбикес «соревноваться" — байбикес «разделиться». Ряд сложных глаголов даргинского литературного языка со значением семельфактива образуется посредством вспомогательных глаголов баэс и агес: бахъбаэс «увеличиться" — бухънабаэс «состариться" — буц1ар+агес «почувствовать жару» (буц1ар «жара»), бугЫр+агес «почувствовать холод» (бугЫр «холод»).
Раритив обозначает «воспроизведение ситуации» (=время от времени): дуц1булхъес «бегать время от времени». Образуется присоединением к именной части непереходных простых глаголов несовершенного вида: ахъ+ би-рес = ахъбирес «подниматься" — ара+ бирес = арабирес «выздаравливать». Мулътипликатив обладает значением «единый множественный акт, состоящий из отдельных повторяющихся квантов» (=всегда): дуц1бик1ес «бегать» (всегда): азгъин + бик1ес = азгъинбик1ес «лениться" — ахъ + бик1ес = ахъбик1ес «подниматься».
Для выражения семельфактива и раритива используются непереходные глаголы, имеющие противопоставленные видовые пары: бухъес (букв, «дутьгнаться" — булхъес, берк1ес (букв, «сделаться») — бурк1ес, биэс «стать" — бирес. Глаголы совершенного вида передают значение семельфактива, глаголы несовершенного вида — раритива. Значение же мультипликатива в даргинском языке всегда передается посредством одиночного глагола бик1ес, который имеет первоначальное значение «говорить». Данный глагол выступает всегда в форме несовершенного вида, не имея противопоставления в системе глаголов совершенного вида: урузберк1ес — урузбурк1ес — урузбик1ес «стесняться», гъямберк1ес — гъямбурк1ес — гъямбик1ес «лаять». Глагол бик1ес может присоединяться ко всем стативным глаголам, образуя от них формы се-мельфактива.
Наиболее продуктивные конструкции сложных глаголов, образованные при помощи вспомогательных глаголов на базе других частей речи в даргинском языке таковы: а) имя существительное + вспомогательный глагол: эс: далай+эс «спеть» (далай «песня»), гъай+эс «сказать» (гъай «слово») — б) имя прилагательное + вспомогательный глагол: жага+биэс «стать красивым» (жага-си «красивый») — уму+биэс «очиститься» (уму-cu «чистый») — в) наречие + вспомогательный глагол: къалаба-икес «поторопиться» (къалаба-ли «быстро») — кьан+иэс «опоздать» (къан-ни «поздно») — г) имя числительное + вспомогательный глагол: к1ибай+барес «разделить пополам», к1ибай+бикес «поломаться на пополам» (к1ибай «пополам»,) — д) звукоподражательное слово + вспомогательный глагол: вяв+эс «крикнуть» (еле «крик»), ч1ям+барес «пожевать» (ч1ям «жевание»), къукъу+эс «прогреметь» (къукъу «гром») — е) простой глагол + вспомогательный глагол: укес+кайэс «приступить к еде» (укес «есть») — руржес+аэс «вскипятить» (руржес «кипеть») и др.
Нередко сложные глаголы в даргинском языке представлены сочетанием трех или более простых и производных основ: ита-иша-бикес «попасть туда-сюда» (ита «туда», иша «сюда»), лаг-кат-бухъес «побеспокоиться» (букв, «метаться вверх-вниз»).
В позиции между первым и вторым компонентами сложных глаголов, как правило, функционируют превербы и их сочетания. Имеются именные основы, которые присоединяют все превербы и их сочетания. Так, основа лас со значением «вращение» может сочетаться с выступающими в качестве второго компонента глаголами барес «сделать», биэс «стать», бик1ес (букв, «говорить»,), бизес (букв, «статься»,). В позиции между данной основой и служебными глаголами могут находиться пространственные превербы, которые умножаются на направительные а, ка, са, бет.
Однако не все основы могут сочетаться с различными глаголами и пре-вербами. Ограничения, которые действуют на сочетаемость превербов с простыми глаголами, сохраняются и при образовании сложных глаголовсемантические ограничения являются основными среди них. Некоторые основы, присоединяют пространственные превербы места и покоя, сочетания пространственных превербов (места и покоя) с направительными превербами, а также сами направительные превербы. Часть основ присоединяет лишь направительные превербы. Имеются также основы, не присоединяющие в сложных глаголах превербы.
В английском языке не выделяются сложные глаголы. Близким к сложным глаголам явлениям можно считать фразовые глаголы, представляющие собой комбинацию (а) глагола и предлога, (б) глагола и наречия или же (в) глагола с предлогом и наречием. В отличие от даргинских сложных глаголов, каждая часть фразового глагола является частью синтаксиса предложения. В английском языке существует четыре типа фразовых глаголов: фразовые глаголы с отделяемыми наречиями-послелогами и с неотделяемымифразовые глаголы, требующие после себя наличие объекта и фразовые глаголы, которые этого не требуют.
С учетом пространственной семантики наречий-послелогов, выступающих в качестве компонентов фразовых глаголов, они могут быть соотнесены с даргинскими превербными глаголами.
Таким образом, словосложение является одним из ведущих способов словообразования в даргинском и английском языках. Агглютинативность даргинского языка позволяет ему использовать весь богатый арсенал сложения корневых морфем для производства новых слов, не прибегая к полисемии и омонимии. Английский язык с его тенденцией к аналитизму в этом плане обнаруживает сходство с даргинским. В то же время в нем более развиты многозначность, и семантическая номинация. Различия в функционировании и сферах употребления различных типов и моделей сложных слов обусловили наличие в английском языке видов словообразования (словосложения), не характерных для даргинского языка, в том числе аббревиации.
