Текст дружеского письма творческой интеллигенции конца XIX — первой четверти XX в. как объект лингвистического исследования: Коммуникативный аспект

Эпистолярное наследие составляет важную часть духовной культуры человечества.

Русская культура располагает колоссальным эпистолярным наследием, помогающим проникнуть в мир общения различных веков. Проанализированная нами литература свидетельствует о том, что возникновение писем относится к глубокой древности и что на протяжении различных исторических эпох (античность, средневековье, эпоха Возрождения, классицизм, XVIII—XIX вв.) интерес к эпистоля-рию был достаточно высок.

Дошедшие до нас античные эпистолярные теории, письмовники свидетельствуют о том, что в прошлом составление писем «подчинялось четким стилистическим нормам, разработанным риторикой, и принадлежало. области словесного искусства» (Миллер, 1967:5).

Интересно отметить, что еще в античных теориях письма подчеркнуты наиболее существенные его особенности. Так, грамматик Ар-темон называл письма «половиной диалога» (то есть диалогом без собеседника) и отмечал, что они должны иметь сходство с диалогом.

Существенное внимание уделялось прагматической направленности письма, его ориентации на адресата: «Пусть письмо не будет шутливым, если оно пишется лицу вышестоящему, грубым — если равному, надменным — если подчиненному, неряшливо написанным — если ученому, невнимательно составленным — если неученому, пусть не будет оно состоять из избитых выражений, если пишется самому близкому человеку, если же менее близкому, то пусть не будет недружелюбным. У древних заведено было писать собственноручно тем, кто нам особенно дорог, или делать пространную подпись. Приятно добавить к письму что-либо по-гречески, если это к месту и не очень часто. Весьма удобно вставить небезызвестную пословицу или часть стиха» (Миллер, 1967:20—21).

В эпоху средневековья (Михайлов, 1964), несмотря на общий упадок культуры, интерес к эпистолярию не исчезает. Возникают новые сборники писем, значение которых и литературный резонанс не менее античного (см., например, получившую широкую известность переписку Абеляра и Элоизы, относящуюся приблизительно к 1132— 1135 гг.).

Эпоха Возрождения, как известно, положила начало не только собиранию и публикации античного наследия, в том числе и писем, но и зарождению (или возрождению) в западноевропейской литературе эпистолярного жанрапоявился новый литературный жанр — эпистолярная проза. При этом письма гуманистов не были предназначены для печати, но предполагали знакомство с ними широкого круга единомышленников. Написанные с незаурядным мастерством, они заменяли публицистику и отчасти литературную критику. Жанр письма использовался и в художественной литературе (например, Письма Гаргантюа к Пантагрюэлю) (Михайлов, 1964).

Эпистолярная проза получила широкое распространение в эпоху классицизма (XVII в.). И в последующие столетия эпистолярная литература не утрачивала своего значения: писатели-просветители видели в письмах мощное средство литературной и общественной борьбы, тщательно работали над стилем своих посланий, нередко сами готовили их издание.

В XVIII веке, как известно, эпистолярная проза также была широко распространена. При этом имеются в виду как романы и повести, путевые заметки, написанные в форме писем (например, «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина), так и подлинные письма.

В XIX веке также наряду с подлинными письмами было, как известно, немало художественных писем, то есть писем как жанра художественной литературы (например, «Бедные люди» Ф.М.Достоевского- «Фауст. Рассказ в девяти письмах» И. С. Тургеневаписьмо Хлестакова в «Ревизоре» Н. В. Гоголяписьмо Онегина к Татьяне, письмо Татьяны к Онегину в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» и др.).

Необходимо отметить, что дружеское письмо в начале XIX века являлось фактом художественной литературы (Прохоров, 1964; Степанов, 1926; Степанов, 1966; Маркин, 1989).1.

0 том, что письма многих поэтов и писателей (А. С. Пушкина, П. А. Вяземского, В. А. Жуковского и др.) были в свое время фактом художественной литературы, говорит чтение их в кружках и салонах наравне с литературными произведениями. И сами авторы писали их с неменьшим старанием, чем свои литературные произведения (Прохоров, 1964). Дружеское письмо начала XIX века представляло собой своеобразную «лабораторию языковых экспериментов», решение определенных стилистических задач. В письме шел процесс разрушения книжной системы речи и ориентации на устную «живую речь» (Н. Сте.

1 Это не означает, что все дружеские письма поэтов и писателей в начале XIX в. были художественными, являлись фактом литературы.

Однако, во-первых, термин «дружеское письмо» закрепился именно за письмами, относящимися к художественной литературе. Во-вторых, дружеские письма, являющиеся фактом художественной литературы, в отличие от частных неофициальных (дружеских) писем, являющихся средством общения лиц, изначально автором письма предназначались для публикации или чтения в салонах, то есть были ориентированы на полиадресата и выполняли не функцию общения, а прежде всего эстетическую функцию, как и всякое художественное произведение. панов, 1926). Личные письма иногда публиковались самими авторами в качестве художественных или публицистических произведений.

Авторы понимали большое значение их переписки для потомства, поэтому заботились о сохранности своих писем. В. П. Анненков писал, что А. С. Пушкин берег в своем архиве письма «почти всех знаменитостей русского общества так же тщательно, как записочки от старой няни Арины Родионовны» (Анненков, 1855:123).

Так сформировались огромные семейные архивы Румянцевых, братьев Тургеневых, Аксаковых, Бакуниных, братьев Языковых, П. А. Вяземского и др.

Как отмечает Е. И. Прохоров, «.публикация личных писем выдающихся деятелей прошлого стала общепризнанным фактом, и никто уже не видит здесь какого-либо нарушения юридических или этических норм, праздного любопытства или самоуправного вмешательства в авторскую волю. Что бы ни говорили противники публикации личной переписки, можно утверждать, что это потребность науки и широких масс читателей» (Прохоров, 1964:16).

Известно, что в XVIII—XIX вв.еках также существовали письмовники, которые представляли собой своего рода рекомендации по составлению писем различного характера (Новый и полный., 1829- Приклады., 1705- Наставление., 1765- Краткие правила., 1788- Новый и полный., 1791- Всеобщий секретарь., 1793- Полный всеобщий., 1798).

В целом эпистолярный этикет просуществовал с 70-х годов XVIII в. приблизительно до середины 30-х годов XIX в. И даже его несоблюдение (и тем более обыгрывание в дружеской литературной переписке 10-х—20-х годов XIX в.) воспринималось на фоне привычного стереотипа эпистолярного мышления прежде всего как явление знаковое (Дмитриева, 1986). Е. Е. Дмитриева отмечает, что распадение и разложение культуры письма находит прямое отражение в русских эпистолярных руководствах. Начиная с 30-х годов XIX века составители письмовников отказываются уже от того единого текста, который лежал в основе сборников первой половины XVIII—первой трети XIX века и прямо соотносился с французской эпистолографией XVIII века. «Ему на смену приходит подборка писем, прежде всего лаконичных и деловых, предназначенных на разные случаи людям, не имеющим досуга. Вместо того, чтобы обучать эпистолярному этикету и искусству письма, как это было прежде, оно будет давать совет &bdquo-не думать долго над письмом», &bdquo-не писать противно тому, что у тебя на мысли", избегать комплиментов и приветствий. Письмовники просуществуют в России вплоть до начала XX в. Однако уже с 40-х годов XIX в. они окончательно уходят в область массовой литературы и перестают соотноситься с реальной эпистолярной практикой образованных слоев русского общества" (Дмитриева, 1986:551).

Таким образом, трудно переоценить значение эпистолярного наследия для современной культуры.

Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. — выдающихся поэтов и писателей, ученых, театральных деятелей, музыкантов, являющихся носителями элитарной речевой культуры, — представляют особый интерес как в собственно языковом отношении, так и в культурно-историческом.

Дружеское письмо рассматривается нами в качестве разновидности частного неофициального письма, являющегося средством общения. В Словаре русского языка значение слова «дружба» определяется как «отношения между кем-л., основанные на взаимной привязанности, духовной близости, общности интересов и т. д.» (Словарь русского языка., 1985, т. 1.-.449).

Выбор хронологического периода (конец XIX—первая четверть XX в.) и обращение к письмам выдающихся представителей творческой интеллигенции, носителей элитарной речевой культуры данной эпохи, является не случайным.

В это время Россия переживала невероятно интенсивный интеллектуальный подъем в философии, поэзии, воистину «русский культурный ренессанс». Н. А. Бердяев характеризует конец XIX—начало XX в. следующим образом: «В эти годы России было послано много даров. Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвет поэзии и обострение эстетической чувственности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму. Появились новые души. Были открыты новые источники творческой жизни, виделись новые зори, соединяли чувство заката и гибели с надеждой на преображение жизни. Но все происходило в довольно замкнутом круге» (Бердяев, 1989:158).

Русская интеллигенция, как отмечает В. В. Колесов, являлась «воплощенной совестью своего времени, носителем высоких идеалов, обязательно связанных со служением своему народу» (Колесов, 1988:263) — представляла собой «связь. крепи духовного, культурного, во многом идеального единства» (Колесов, 1999:209).

Дружеская переписка выдающихся деятелей прошлого в очень редких случаях носила только интимный характер и была интересна лишь для автора и адресата. переписка служила не только средством личного общения, но и становилась своеобразной формой взаимного ознакомления с общественной жизнью, формой общественно-политических и литературно-публицистических бесед" (Прохоров, 1964:6−7).

Доказано, что национальная культура глубоко стратифицирована. Ведущую роль в национальной культуре играет элитарная речевая культура. При этом изучение особенностей речевого общения носителей элитарной речевой культуры, характерных особенностей текстов, принадлежащих к определенным функциональным стилям, жанрам — в частности, текста дружеского письма как персонального, личностно ориентированного средства общения — не может оставаться без внимания исследователей.

В докторской диссертации Т. В. Кочетковой, посвященной исследованию языковой личности профессора К. И. Бендера как носителя элитарной речевой культуры, концептуально обосновывается специфика речевой деятельности «верхов культуры» и подчеркивается, что «создание в недалеком будущем концепции современной культуры речи невозможно без учета достойного речевого поведения &bdquo-верхов культуры», речь которых имеет своеобразно организованные информативные структуры, свойственные традициям национального общения, и личностные системы языковых и речевых предпочтений, настроенных на добро, сотрудничество, компромисс и взаимопонимание" (Кочеткова, 1999:3). «Носитель элитарной речевой культуры — совершенная языковая личность с рельефными языковыми чертами, с уникальной индивидуальностью, которая вместе с тем ярко воплощает в себе характерные черты своего времени, поколения, культуры, народа» (Кочеткова, 1999:45).

Нами рассматриваются не только дружеские письма выдающихся поэтов и писателей конца XIX—первой четверти XX в. (А. А. Ахматовой, А. А. Блока, Н. С. Гумилева, А. М. Горького, А. Н. Толстого), но и дружеские письма выдающихся представителей творческой интеллигенции гуманитарного направления различных профессиональных сфер: ученых филологов (академика В. В. Виноградова), режиссеров, актеров (К. С. Станиславского, В. Ф. Комиссаржевской), певцов (Ф. И. Шаляпина), музыкантов (С. С. Прокофьева, Н. Я. Мясковского), поскольку творческая интеллигенция конца XIX—первой четверти XX века представляла собой определенную культурную среду, уникальную по своей духовности, речевой культуре общения, энциклопедичности знаний, широте и многогранности интересов.

Необходимо подчеркнуть особое значение дружеских писем творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. как письменного речевого жанра, отражающего состояние языка данной эпохи, особенности его функционирования.

Представляется, что изучение дружеского письма творческой интеллигенции актуально и как изучение определенного «консерванта» эпистолярной и речевой культуры общения, поскольку в настоящее время, как известно, к сожалению, не только утрачивается эпистолярная культура, но и исчезает сам эпистолярный жанр.

Письма творческой интеллигенции представляют собой уникальный языковой материал, сокровищницу русской культуры.

Между тем дружеское письмо творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. как феномен неофициального, личностно ориентированного общения не было предметом специального лингвистического исследования.

В русле лингвистики письмо недостаточно изучено. В последние десять лет в лингвистической литературе активно появляются работы, посвященные рассмотрению лингвистических проблем эпистолярия. При этом лингвистами рассматриваются различные типы писем: частное неофициальное письмо (Данкер, 1992; Попова, 1992; Ковалева, 1992; Папян, 1992; Григорьева, 1981; Виденеева, 1988; Прокуровская, 1993; Бухаркин, 1982; Кормилицына, 1996; Захарова, 1986; Шейнова, 1988; Никитина, 1999; Летутина, 1999; Гиндин, 1989 и др.) — художественное письмо (Виноградова, 1991; Жанэ, 1979; Ковалева, 1993; Обухова, 1990 и др.) — дружеское письмо как жанр художественной литературы (Степанов, 1966; Степанов, 1926; Маркин, 1989; Лазурчук, 1972) — профессионально ориентированное письмо (Цыцарина, 1991; Чурки-на, 1995) — публицистическое (Бельчиков, 1988; Колпакова, 1989; Максимова, 1995; Чепкина, 1993 и др.) — деловое (Викторова, 1994; Веселое, 1990; Сурмонина, 1981; Зорина, 1971; Багрянцева, 1986 и др.) — бытовое письмо (Казеко, 1989) и различные проблемы эпистолярия: как наиболее общие, так и частные вопросы.

Так, письмо в русле лингвистики текста рассматривают Л. В. Ни-жникова (1991), Т. С. Каирова (1989), А. И. Паперно (1977), Беттузия Нажуа (1984) — в лингвостилистическом аспекте — О. Н. Седова (1985), Т. П. Зорина (1971), Л. Н. Кецба (1974), И. А. Иванчук (1986), А. Д. Васильев (1982), А. С. Григорьева (1981) — в лингвопрагматическом аспекте — Т. В. Ковалева (1993) — в социолингвистическом — 3. М. Дан-кер (1992) — письмо как источник изучения истории русского языка — Е. Г. Виденеева (1988), Т. Г. Шейнова (1988) и др.

Некоторые исследователи осуществляют комплексный подход к рассмотрению писем. Так, О. Ф. Цыцарина (1991), Е. В. Виноградова (1991) исследуют письмо в русле лингвистики текста и функциональной стилистикиИ. П. Лысакова (1971) — в историческом и социолингвистическом аспектахЮ. М. Папян (1992) рассматривает стилистический, прагматический аспекты эпистолярия, а также вопросы композиции текста письма.

Более конкретным вопросам посвящены работы Е. В. Захаровой (1976), Н. В. Климовой (1970), Н. И. Гайнулиной (1973), И. А. Иванчук (1986).

Сказанное свидетельствует о разноаспектности исследований в области эпистолярия.

Однако, как мы уже отмечали, дружеское письмо творческой интеллигенции как феномен неофициального, личностно ориентированного общения, как текст, характеризующийся высокой степенью диалогизации, эксплицитной антропоцентричностью, не было предметом специального лингвистического исследования.

Синтаксические и композиционные особенности текста дружеского письма творческой интеллигенции также не были предметом специального рассмотрения в лингвистической литературе.

Между тем для современной лингвистики характерна все большая ориентация на изучение коммуникативных аспектов языка, что определяет особый интерес исследователей к диалогу и таким фундаментальным категориям, как диалогичность, диалогизация. Специальная литература по этой проблеме по существу необозрима (См. об этом: Гл. 2. § 2.1.). Необозримость литературы может создать иллюзию исчерпанности проблемы. Однако, напротив, большой исследовательский материал, посвященный названной проблеме, свидетельствует о ее сложности и многоаспектности. Как отмечает А. Стельмашук, «речь идет не только о наличии &bdquo-белых пятен» в теории диалогической речи, но даже и об отсутствии сколько-нибудь отработанного терминологического аппарата, ярким проявлением чего является. раскованность в употреблении такого термина, как диалог" (Стельмашук, 1993:6—7).

Дискуссионным остается вопрос о стилистическом статусе частного неофициального письма, его месте в системе функциональных стилей. Более того, в лингвистической литературе нет единой точки зрения в вопросе о выделении типов писем, их стилистической принадлежности.

Сравним, например, неупорядоченность терминологии в современных лингвистических работах, затрагивающих стилистический аспект эпистолярия: «эпистолярный жанр» (Виноградова, 1991; Цыца-рина, 1991) — «эпистолярный стиль» (Кецба, 1974; Седова, 1985) — «эпистолярные контексты» (Журавлева, 1982) — «эпистолярная речь» (Григорьева, 1981) — «жанр эпистолярного наследия» (Ножкина, 1996) — «эпистолярный жанр разговорной речи» (Александрова, 1972).

Весьма существенным представляется в этом отношении замечание авторов коллективной монографии «Русская разговорная речь» под ред. Е. А. Земской: «.остается нерешенным вопрос о том, может ли разговорная речь обнаруживаться в письменной форме, то есть относятся ли частные письма, обмен записками. к разговорной речи или к кодифицированному литературному языку» (Русская. 1973:13—14).

Это лишь один ряд противоречий, имеющихся в трактовке стилистических особенностей эпистолярия.

Второй ряд противоречий в понимании стилистической природы частных неофициальных (личных) писем связан с тем, что в лингвистических исследованиях, как правило, не учитывается статус (социальный, культурный, личностный) автора и адресата. Лакуна, образовавшаяся в результате отсутствия учета социально-культурного статуса автора и адресата, при лингвистических исследованиях писем заполнилась стереотипами априорных суждений о принадлежности частных неофициальных писем в целом к разговорной речи, разговорному стилю, их некоторой стилистической небрежности.

Однако непредвзятое обращение к дружеским письмам творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. убеждает нас в том, что в стилистическом отношении они представляют собой синтезированный, синкретический тип текста. Наряду с элементами разговорного стиля в них существенное место занимают элементы книжных стилей (художественного, научного, публицистического). В ряде случаев письма творческой интеллигенции представляют собой книжную речь, отличаются обработкой, стилизацией. Приведем в этой связи «признание» Н. С. Гумилева: «Это третье письмо, которое я пишу Вам из Каира. Первые два я изорвал.» (Н.С.Гумилев— В. К. Ивановой-Шварсалон. Каир, декабрь, 1909).

Таким образом, априорные суждения (как это будет показано в нашем исследовании) о принадлежности частных неофициальных писем независимо от статуса их автора и адресата к разговорному стилю, разговорной речи оказываются не заслуживающими доверия.

Все сказанное выше составляет актуальность диссертации. Актуальность определяется, во-первых, собственно языковым материалом исследования — уникальным и неизученным в лингвистическом отношенииво-вторых, рассмотрением дружеского письма творческой интеллигенции как неофициального, личностно ориентированного средства общения и обращением в этой связи к коммуникативно-синтаксическому аспекту языка и такой фундаментальной категории, как диалогизацияв-третьих, дискуссионностью и неизученностью дружеского письма творческой интеллигенции (и шире — частного неофициального письма) в стилистическом отношении.

Цель диссертационной работы — выявить и рассмотреть жанровый статус дружеского письма творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в., обосновать доминантную сущность категории диалогизации и описать особенности ее реализации в тексте дружеского письма.

Цель работы определяет основные задачи исследования: выявить и описать дифференциальные и интегральные признаки текста дружеского письма и определить его жанровый статусрассмотреть стилистическую природу текста дружеского письма творческой интеллигенции, определить место дружеского письма в функционально-стилистической системе и его соотношение с другими типами писемрассмотреть типологию дружеских писем творческой интеллигенциивыявить категорию диалогизации и вскрыть ее доминантную сущность в тексте дружеского письмаопределить природу, специфику проявления диалогизации в данном типе текставыявить и описать систему синтаксических адресатных и ад-ресантных средств, реализующих категорию диалогизацииопределить различную степень проявления их диалогизациирассмотреть переписку как центральное звено в системе ди-алогизацииопределить основные способы создания комфорта речевого общения в дружеском письмевыявить и описать основные композиционные особенности текста дружеского письма, реализующие категорию диалогизации.

Основные положения, выносимые на защиту: в стилистическом отношении дружеское письмо творческой интеллигенции представляет собой синтезированный, синкретический тип текста и занимает промежуточное положение в системе функциональных стилейсоциально-культурный статус адресанта и адресата является одним из существенных факторов, определяющих собственно языковые и экстралингвистические особенности текста дружеского письмадружеское письмо творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. характеризуется следующими признаками:

1) наличие облигаторной реализации коммуникативно-прагматической оси «Я—ТЫ», 2) диалогизация, 3) политематичность, 4) полифункциональность, 5) синтез элементов различных функциональных стилей, 6) отражение особенностей речевого этикета, 7) специфическая структура, формализованная границами, фиксирующими начало и конец письма. Данные признаки являются интегральными по отношению к дружеским письмам творческой интеллигенции (при всем многообразии и вариативности писем) и дифференциальными, отличающими дружеское письмо творческой интеллигенции от других типов писем (делового, художественного, публицистического, научного) и тем более от текстов, не являющихся письмами. Таким образом, названные признаки текста дружеского письма выполняют классификационную, дифференцирующую функцию, то есть являются жанрообра-зующими и позволяют квалифицировать дружеское письмо творческой интеллигенции в качестве эпистолярного жанратематический и функциональный критерии не могут быть положены в основу классификации дружеских писем творческой интеллигенции, поскольку политематичность и полифункциональность являются характерными признаками жанра дружеского письма. Нами выделяются 1) инициальные и реагирующие (ответные) письма, 2) дружеские и интимно-дружеские. В основе этой классификации лежат два критерия: 1) инициативное письмо/ответное письмо, 2) характер личных коммуникативных отношений между адресантом и адресатом. Выделяемые в соответствии с предложенной классификацией письма находятся не во взаимодополнительных, но в пересекающихся отношениях. диалогизация определяется нами как маркированность диа-логичности в письменной речи, отражающая ее двуначалие (адресант—адресат), представленное системой синтаксических адре-сантных средств («Я—сфера"1) и системой синтаксических адресат-ных средств («Ты—сфера»), репрезентирующих факт личностно ориентированного характера общения. При этом переписка рассматривается как своеобразный «дистантный диалог».

В отличие от диалогичности, понимаемой в широком значении как адресованность речи вообще, «реализация коммуникативной функции» (М. Н. Кожина), диалогизация представляет собой высшую степень проявления диалогичности, поскольку отражает не только ориентированность речи на адресата (адресованность), но и ее дву.

1 «Я—сфера», «Ты—сфера» — термины Т. В. Шмелевой. См.: Шмелева Т. В. Диалогичность модуса. // Вестник Моск. ун-та, Серия 9. Филология. М., 1995. С. 147—156- Термин «субъективная сфера» используется в работах В. В. Виноградова. См., например: Виноградов В. В. Стиль «Пиковой дамы». // Временник Пушкинской комиссии. 2. М.-Л., 1936; Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. на чал и е, проявляющееся в виде вербального ответа на письмо адресатакатегория1 диалогизации является доминантной категорией текста дружеского письма, поскольку основным назначением его, основной функцией является функция общения, имеющего двусторонний характер (адресант—адресат), что наиболее ярко проявляется в переписке. Однако двуначалие проявляется и в каждом отдельном письме, что эксплицитно выражено его ритуальными эпистолярными элементами: обращением, маркирующим адресата («Ты—сфера»), и подписью, маркирующей адресанта («Я—сфера»). Кроме того, каждое письмо ориентировано, как правило, на получение ответа или является ответным и, следовательно, «включено» в переписку (является ее компонентом) — категория диалогизации обнаруживается на коммуникативно-синтаксическом уровне, а также находит свое отражение в композиции текста дружеского письма и реализуется прежде всего системой синтаксических адресатных средств и системой синтаксических адресантных средств, а также композиционными особенностями текста дружеского письма. Специфика проявления категории диалогизации в тексте дружеского письма связана с эксплицитной ан-тропоцентричностью и лингвопрагматическим аспектом реализацииосновными адресатными синтаксическими средствами («Ты—сфера»), реализующими категорию диалогизации текста дру.

1 Категории текста определяются нами как понятия, отражающие его наиболее общие и существенные признаки и представляющие ступеньки в познании его онтологических, гносеологических и структурных признаков. См. об этом: Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981; Тураева 3. Я. Лингвистика текста. Текст: структура и семантика. М., 1986. жеского письма, являются: 1) обращения, 2) вопросительные предложения-высказывания, 3) побудительные предложения-высказывания, 4) высказывания с местоимениями 2-го лица и глаголами 2-го лица, 5) оценочные и эмоционально-оценочные адресатные высказывания («Ты — Певучая, Ласковая, Розовая — без имени и в венце из имени: Любовь.» А. Блок—Л. Д. Менделеевой. № 62, с. 123- «Люблю я тебя, мой огромный человек, и считаю счастьем великим, что, кроме того, что живу в одно время с тобой, еще имею исключительную привилегию быть с тобою в дружеских отношениях!» Ф. И. Шаляпин—А. М. Горькому. № 43, с. 357), 6) оценочные высказывания с адресатными метаречевыми элементами («Твои письма неизведанно прекрасны, они мне праздник и свет» А. Блок—Л. Д. Менделеевой. № 15, с. 59), 7) высказывания с вводными словами в форме глагола 2-го лица и вводными конструкциями, включающими глагол 2-го лица. основными адресантными синтаксическими средствами («Я— сфера»), реализующими категорию диалогизации текста дружеского письма, являются: 1) высказывания с личными местоимениями 1-го лица и глаголами 1-го лица, 2) оценочные и эмоционально-оценочные адресантные высказывания («У меня есть одна ненормальность, которая много вредила мне в жизни. Я очень люблю в женщине внешность, изящество форм лица, тела, красивое платье, стиль разговоров и манер. Если я сам меньше всего выдерживаю критику с этих точек зрения, все же болезненно воспринимаю уклоны от какой-то эстетической нормы». В. В. Виноградов—Н. М. Малышевой. 15 или 19 ноября 1925 г., Ленинград), 3) оценочные высказывания с адресантными метаречевыми элементами («Я сочиняю тебе длинные письма, а когда сажусь писать, то выходит убого и скудно, нудно. Я не умею выразить любви моей к тебе (.)» А. Н. Толстой—Н. В. Кран-диевской. № 179, с. 264), 4) адресантные высказывания («Вот мои занятия: 1) утренняя прогулка после вод, 2) поездка в Москву и контора, 3) 1 час пения, 4) остальное время — чтение запоем и с наслаждением. В 12 час. Я уже сплю.» К. С. Станиславский—И. Н. Львову. № 9, с. 59), 5) подпись.

Названные средства различаются степенью проявления диалоги-зации. Не настаивая на исчерпанности списка выявленных и описанных нами синтаксических адресатных и адресантных средств, считаем их все же основными средствами, реализующими категорию диалогизации текста дружеского письмаосновными композиционными особенностями текста дружеского письма, реализующими категорию диалогизации, являются: поли-тематичность, свернутость информации, интертекстуальностьполитематичность дружеского письма не нарушает его связность, коммуникативную целостность, завершенность и не лишает дружеское письмо статуса текста. Главным связующим центром в дружеском письме является коммуникативно-прагматическая ось «Я—ТЫ», «адресант—адресат», что эксплицитно выражено ритуальными композиционными элементами дружеского письма: обращением, маркирующим адресата («ТЫ—сфера»), и подписью, маркирующей адресанта («Я—сфера»), а также характерными для дружеского письма высказываниями типа: «Все по порядку расскажу тебе», «Расскажу о себе по порядку», выполняющими интегрирующую функцию в тексте.

Политематичность текста дружеского письма, а также преобладание коммуникативной интенции над информативной сближают его с естественным (устным) диалогом. В то же время дружеское письмо существенно отличается от последнего, поскольку представляет собой письменную форму речи, опосредованный характер общения. Сказанное позволяет квалифицировать дружеское письмо творческой интеллигенции в качестве текста, отличающегося содержательной свободой, имеющего нежесткую семантическую организацию, что мотивировано его неофициальным, личностно ориентированным характером общенияписьма творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. представляют собой средство общения, характеризующееся высокой речевой культурой и отвечающее высоким эталонам нравственности и духовности. Элитарная речевая культура творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. проявляется главным образом 1) в создании комфорта речевого общения, что реализуется выбором адресатных и адресантных синтаксических средств, определяемым ориентацией на конкретного адресата, ощущением личности адресата, нестандартностью речи, а также выражением комплимента, благодарности адресату, включением в текст письма стихотворений адресанта, употреблением прецедентных текстов, афоризмов, изречений, в том числе на иностранных языках, языковой игрой, 2) в проявлении вежливой манеры спорить: «возражение под видом согласия» («да, но.»)1, 3) в «открытости общения», ориентации на преемственность, взаимодействие культур различных эпох.

Характеризуя облик современной лингвистики конца XX века и рассматривая звенья научной парадигмы знания (установочно-пред-посылочное, предметно-познавательное и процедурное или техническое), Е. С. Кубрякова приходит к выводу о том, что при всем внешнем разнообразии представлений о языке современной лингвистике все же свойственно следование определенной системе общих установок. При этом выделяется четыре принципиальные усланную манеру спорить Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев условно обозначают при помощи этикетки «да, но.» // Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1977 — 547 с. тановки: экспансионизм, антропоцентризм, функционализм, или скорее, неофункционализм, экспланаторность (Кубрякова, 1995). Е. С. Кубрякова также подчеркивает, что в современной лингвистике «новой реальностью» стала сама новая интерпретация фактов и что новые подходы приводят к обнаружению новых реальностей (Кубрякова, 1995).

Научная новизна диссертации определяется самим материалом исследования, спецификой исследовательского объекта, осознанием необходимости учета социально-культурного статуса адресанта и адресата при рассмотрении особенностей текста дружеского письма, осознанием дружеского письма как особого типа текста, основным назначением которого является общение, имеющее двусторонний характер, и в этой связи выявлением категории диалоги-зации, обоснованием ее доминантной сущности и определением ее в качестве коммуникативно-синтаксической категории текста, выявлением и описанием системы синтаксических адресатных и адресантных средств, а также композиционных особенностей текста дружеского письма, реализующих категорию диалогизации, определением специфики проявления категории диалогизации в тексте дружеского письма, связанной с лингвопрагматическим аспектом и эксплицитной антропоцентричностью, поскольку дружеское письмо представляет собой неофициальное, личностно ориентированное средство общения, выявлением и описанием характерных дифференциальных и интегральных признаков текста дружеского письма, выполняющих классификационную функцию и позволяющих квалифицировать дружеское письмо творческой интеллигенции в качестве эпистолярного жанра, определением стилистической природы дружеского письма творческой интеллигенции как синтезированного, синкретического типа текста.

Ориентация на диалогичность как фундаментальное свойство всякой речи (М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, Л. П. Якубинский, М. Н. Кожина) потребовала рассмотрения ее эксплицитных лингвистических (синтаксических) средств, система которых на коммуникативно-синтаксическом уровне определена нами термином диалогизация.

При этом диалогизация представляет собой высшую степень проявления диалогичности, поскольку отражает не только ориентированность речи на адресата (адресованность), ноидвуначалие ее, проявляющееся в данном случае в виде вербального ответа на письмо адресата.

Диалогизация как эксплицитная диалогичность имеет место в текстах различных функциональных стилей, в различных типах писем. Однако диалогизация неоднородна и в различных сферах общения имеет свои особен н ости проявления и реализации.

В отличие от предшествовавших лингвистических исследований диалогизация рассматривается нами не на грамматическом уровне (Стельмашук, 1993) и не в качестве стилистических приемов, при использовании которых монологический текст приобретает диалогический характер (Богомолова, 1987; Светана, 1985; Чжао Айша, 1993).

Диалогизация текста дружеского письма проявляется в реальной коммуникации, обнаруживается на коммуникативно-синтаксическом уровне и рассматривается нами как доминантная коммуникативно-синтаксическая категория текста.

Не отказываясь полностью от подхода к изучению текста с опорой на традицию выявления и описания текстовых категорий, сложившуюся в работах И. Р. Гальперина (Гальперин, 1981) и других исследователей, считаем возможным другой путь исследования текста.

В основе этого подхода лежит представление о доминировании категории (или нескольких категорий) в каждом типе текста, а также о специфике их текстового проявления (См., например, о возможности такого подхода к исследованию текста: Мартьянова, 1994).

Обращение к синтаксическому аспекту (коммуникативному синтаксису) обусловлено тем, что минимальной единицей, обладающей коммуникативной функцией, является высказывание и что диалоги-зация реализуется прежде всего синтаксическими средствамисредствами языка, употребляющимися в высказывании, так или иначе связанными с высказыванием.

Особенности категории диалогизации текста дружеского письма связаны с его эксплицитной антропоцентричностью и лингво-прагматическим аспектом ее реализации.

Как известно, в настоящее время антропоцентрический подход к изучению языка является одним из ведущих. Изучению человека в языке посвящены многочисленные исследования, представляющие собой различные лингвистические научные школы и направления: Н. Д. Арутюнова (1998), Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев (1997), А. Веж-бицка (1996), А. С. Герд (1995; Основания., 1999), Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова (1998), Ю. Н. Караулов (1987), В.В. Ко-лесов (1999), Е. С. Кубрякова (1995), Е. В. Падучева (1996), В. А. Серебренников (Роль., 1988), Ю. С. Степанов (1998) и др.

Антропоцентризм как особый принцип исследования обнаруживается в том, что «.человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он включен в этот анализ, определяя его перспективу и конечные цели» (Кубрякова, 1995:212).

В центре же коммуникативно-синтаксических исследований является «.человек как субъект речевой деятельности, социального общения, как лицо воспринимающее и осмысляющее мир. Один из основных инструментов коммуникативной грамматики — выявление позиции говорящего в отборе речевых ресурсов и организации текста. Этой позицией определяются различия коммуникативных типов текста, речи, типов предложений, функциональные характеристики языковых средств разных уровней» (Золотова, 1998:20).

В данном случае антропоцентричность вводится в текст в терминах «адресант» и «адресат» («Я—ТЫ»), которые являются основными ан-тропоцентрами текста. При этом антропоцентричность связана с проявлением субъективно-модального значения в высказывании. Как отмечает Г. Я. Солганик, «антропоцентричность выражается грамматически как субъективно-модальное значение высказывания», «антропоцентричность выступает как важнейшее фундаментальное свойство речи, возможности которого заложены в языке» (Солганик, 1984:176).

Лингвопрагматические особенности, связанные с рассмотрением категории диалогизации, проявляются в выборе адресантом лингвистических средств, обусловленных не только жанром письма, но и личностно ориентированным характером общения, «обаянием индивидуальности», выражением социальных особенностей речи через индивидуальное.

Диалогизация текста дружеского письма получает специфику проявления в его композиции. Во-первых, двуначалие дружеского письма эксплицитно выражено его «ритуальными» композиционными элементами: обращением, маркирующим адресата («ТЫ—сфера»), и подписью, маркирующей адресанта («Я—сфера»). Кроме того, основными особенностями, отражающими построение текста дружеского письма и реализующими его диалогизацию, являются: 1) политематичность, 2) «свернутость» информации, 3) интертекстуальность.

Работа выполнена в русле коммуникативного синтаксиса, лингвистики текста, а также функциональной стилистики и частично лингвистической прагматики.

Теоретическая значимость диссертации сопряжена с ее научной новизной и состоит в выявлении и описании особенностей текста и жанра дружеского письма творческой интеллигенции конца XIX— первой четверти XX в., являющегося важным эмоционально-интеллектуальным средством общения, имеющим двусторонний характер, что вербально выражено в качестве ответа адресанта на письмо адресата.

К теоретически значимым положениям диссертации следует отнести: выявление категории диалогизации и обоснование ее доминантной сущности в тексте дружеского письма творческой интеллигенции, рассмотрение ее природы, специфики проявления в данном типе текста, выявление и описание системы синтаксических адресантных и адресатных средств, реализующих категорию диалогизацииопределение их различной степени проявления диалогизации, выявление и описание основных композиционных особенностей текста дружеского письма, реализующих диалогизацию, выявление и рассмотрение дифференциальных и интегральных признаков текста дружеского письма, позволяющих квалифицировать его в качестве эпистолярного жанра, рассмотрение стилистической природы дружеского письма творческой интеллигенции и определение места дружеского письма в системе функциональных стилей.

Теоретическая значимость диссертации определяется также уникальным собственно языковым материалом исследования — обращением к письмам выдающихся представителей творческой интеллигенции, носителям элитарной речевой культуры.

Известно, что в настоящее время культура речи рассматривается исследователями не только в качестве практической дисциплины, но и в качестве дисциплины, получающей научный, теоретический статус (см., например, об этом: Культура русской речи., 1996).

Материалом исследования являются более пяти тысяч писем А. А. Ахматовой, А. А. Блока, Н. С. Гумилева, А. М. Горького, А. Н. Толстого, акад. В. В. Виноградова, В. Ф. Комиссаржевской, К. С. Станиславского, С. С. Прокофьева, Н. Я. Мясковского, Ф. И. Шаляпина.

Данные письма включают, как правило, от трехсот—восьмисот до двух тысяч и более слов.

Как мы уже отмечали, нами рассматриваются дружеские письма ч (письма к друзьям), представляющие собой разновидность частных неофициальных писем. Частные неофициальные письма творческой интеллигенции к мало знакомым адресатам и родственникам в данном случае не рассматриваются.

В хронологическом отношении отбор писем осуществлялся с 1885 г. по 1925 г. включительно.

Отметим также, что в качестве материала исследования отбирались письма из собраний сочинений названных выше авторов, представляющих собой, как правило, научные академические издания, что обеспечивает научную достоверность писем, воспроизведение их текстов по подлинникам (см., например, об этом: Ефременко, 1964; Прохоров, 1964; Смирнова, 1964).

Как отмечает Е. И. Прохоров, «источником текста письма для публикации является тот экземпляр, который был отослан адресату, независимо от того, была ли это записка, написанная на ходу, с поправками и зачеркиваниями (черновой автограф) или копия, написанная писцом (машинисткой) и только подписанная автором. Такой экземпляр мы называем подлинником» (Прохоров, 1964:20).

При публикации писем, как подчеркивает Е. И. Прохоров (Прохоров, 1964), следует различать два момента: публикацию личного письма при жизни автора и после его смерти. Первое может быть сделано адресатом только с согласия автора письма, после же смерти автора вопрос о возможности публикации должен решать адресат.

Если письмо публикуется по подлиннику, написанному автором собственноручно, то обычно соблюдаются все орфографические и пунктуационные особенности письма. При этом требование точности передачи текста относится не только к заключенному в письме содержанию, но и к элементам стиля. «Никакое редактирование в обычном смысле этого слова, как и вообще в текстологической работе, не может иметь места» (Гришунин, 1964:95).

Практическая значимость работы определяется самим материалом исследования, представляющим большой интерес как в собственно языковом отношении, так и в культурно-историческом, рассмотрением особенностей текста и жанра дружеского письма творческой интеллигенции.

Результаты исследования могут быть использованы в лекционных курсах «Синтаксис современного русского языка», «Стилистика современного русского языка», «Русская речевая культура», а также при проведении семинарских занятий по названным курсам, занятий по лингвистическому анализу текста, при проведении спецкурсов и спецсеминаров для студентов филологических факультетов университетов.

Методы исследования. Основными методами исследования являются описательно-аналитический, сопоставительный и структурно-семантический анализ языкового материала, позволяющий рассматривать языковой материал в единстве формы, значения и функции.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в тридцати публикацияхиз них — монография «Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX—начала XX в. (жанр и текст писем)». СПб., Изд-во Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2000 — 140 е.- статья в журнале «Филологические науки» (1998, № 2), три статьи в журналах «Русский язык в школе» (1995, № 5- 1996, № 5- 2000, № 1) и др. статьи.

Основные положения и результаты исследования были изложены на межвузовских научно-методических конференциях преподавателей и аспирантов Санкт-Петербургского государственного университета (СПб., 1996; СПб., 1998; СПб., 1999; СПб., 2000), на международной юбилейной сессии, посвященной 100-летию со дня рождения В. В. Виноградова (Москва, 1995), международных лингвистических конференциях «Терминоведение» (Москва, 1995; Москва, 1996), «Слово» (Тамбов, 1995), «Образование, язык, культура на рубеже XX—XXI вв.» (Уфа, 1998), международной научно-практической конференции «Международное сотрудничество в образовании» (СПб., 1998), Герценовских чтениях РГПУ им. А. И. Герцена (СПб., 1995), межвузовских научно-методических конференциях «Проблемы преподавания русского языка в иностранной аудитории» (СПб., 1995; СПб., 1996; СПб., 1997), межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей (Тверь, 1998).

Структура работы. Диссертация, помимо введения, заключения, а также списка используемой литературы, списка источников исследования, включает в себя три главы.

1. Дружеское письмо творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. как эпистолярный жанр. 2. Диалогизация как доминантная категория текста дружеского письма творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. Основные синтаксические средства ее реализации. 3. Основные особенности композиции текста дружеского письма, реализующие категорию диалогизации.

ВЫВОДЫ.

Композиция понимается нами вслед за Г. А. Золотовой как целостное «построение, коммуникативно-смысловое содержание которого выражено средствами языка» (Золотова., 1998: 440).

При этом композиционные особенности текста дружеского письма не являются предметом нашего специального исследования. В данном случае рассматриваются лишь основные особенности композиции текста дружеского письма, реализующие категорию диа-логизации, находящуюся в центре нашего внимания. Такими основными особенностями, отражающими построение текста дружеского письма и реализующими его диалогизацию, являются: 1) по-литематичность, 2) «свернутость» информации, 3) интертекстуальность.

Политематичность как один из характерных признаков дружеского письма находит проявление в его композиции, представленной такими единицами текста, как абзац и тематический фрагмент. В качестве тематических границ выступают инициальные, а также конечные предложения-высказывания абзацев и тематических фрагментовданные высказывания соответственно задают новую тему (микротему) или подчеркивают завершение предшествующей темы.

Переход от одной темы к другой («переключение тем») отражает движение, динамику текста, реализует диалогизацию текста дружеского письма, поскольку выбор и смена тем обусловлена особенностями двустороннего характера общения: как коммуникативными намерениями пишущего, так и фактором адресата (пишущий учитывает интересы своего адресата, его знания в определенной сфере науки, искусства, возможные оценки, эмоции и т. д.).

Политематичность, реализуя диалогизацию текста дружеского письма, не нарушает его связность, коммуникативную целостность, завершенность и не лишает дружеское письмо статуса текста.

Во-первых, переход от одной темы к другой, как правило, мотивируется пишущим. Кроме того, в качестве интегрирующих средств текста выступают высказывания типа «День шел так», «Дело было так», «Вот й все новости» и др., которые, обобщая предшествующую информацию, или подводя итог последующей, «цементируют» единство текста.

Во-вторых, несмотря на политематичность дружеского письма, главным связующим центром в нем является коммуникативно-прагматическая ось «Я—ТЫ», «АДРЕСАНТ—АДРЕСАТ», что эксплицитно выражено ритуальными композиционными элементами дружеского письма: обращением, маркирующим адресата («ТЫ—сфера») и подписью, маркирующей адресанта («Я—сфера»), а также характерными для дружеского письма высказываниями типа: «Все по порядку расскажу тебе», «Расскажу о себе по порядку», подчеркивающими направленность текста определенному адресату и эксплицитно выражающими двуначалие («Я—ТЫ»). Занимая начальную позицию или интерпозицию в тексте, названные высказывания выполняют интегрирующую функцию и одновременно реализуют диалогизацию текста дружеского письма.

Политематичность текста дружеского письма, а также преобладание коммуникативной интенции над информативной сближает его с естественным (устным) диалогом. В то же время дружеское письмо существенно отличается от последнего, поскольку представляет собой письменную форму речи, опосредованный характер общения. Дружеское письмо в ряде случаев представляет собой образец книжной письменной речи.

Политематичность, полифункциональность дружеского письма, обусловленные его жанром, позволяют квалифицировать дружеское письмо творческой интеллигенции в качестве текста, имеющего нежесткую семантическую организацию, в качестве текста, отличающегося содержательной свободой, что мотивировано его неофициальным, личностно ориентированным характером общения.

Нами различается свернутость текста и свернутость информации. Процессы свертывания-развертывания текста дружеского письма обеспечивают его существование в качестве динамического феномена. Свертывание информации отражает специфику проявления ди-алогизации текста дружеского письма.

Свертывание информации до нулевого уровня в дружеском письме обусловлено наличием общих пресуппозиций у адресанта и адресата, коммуникативно-прагматической установкой автора, его ориентацией на адресата.

В данном случае обнаруживается сходство дружеского письма с естественным (устным) диалогом: как в диалоге «опускается» информация в силу того, что говорящий и слушающий владеют общей ситуацией (при непосредственной форме общения налицо зрительное и слуховое восприятие собеседника и внешнего мира), так и в дружеском письме свертывается до нулевого уровня информация в силу общих пресуппозиций у адресанта и адресата (воспроизведение этой информации для корреспондентов было бы избыточным). Кроме того, и дружеское письмо, и непринужденный диалог представляют собой личностно ориентированное, персональное средство общения, в определенной мере «замкнутый» тип коммуникации, когда информация рассчитана не на множественность восприятий и толкований, а на однозначное понимание как максимальную приближенность восприятия адресатом к авторской интерпретации и восприятия слушающего к интерпретации говорящего.

При этом восприятие информации дружеского письма адресатом и «посторонним» читателем (не адресатом) является далеко не идентичным восприятием. В то время как адресат владеет «опущенной», «затекстовой» информацией, для постороннего читателя (даже весьма осведомленного) данная информация остается неизвестной. Неслучайно почти каждое письмо снабжается подробными комментариями, приближающими читателя к восприятию авторской интерпретации текста.

В тексте дружеского письма в качестве интертекстуальных элементов употребляются реминисценции, аллюзии, цитаты (маркированные и немаркированные), являющиеся различными по своему объему: от слова до фрагментов текста.

Однако в данном случае в качестве интертекстуальных средств, реализующих диапогизацию текста, рассматриваются именно маркированные цитаты, представляющие собой отдельное высказывание или несколько высказываний, поскольку, во-первых, именно маркированные цитаты (в отличие от немаркированных, а также реминисценций, аллюзий) наиболее ярко подчеркивают наличие «чужого» высказывания, «чужого» текста и наиболее ярко реализуют диалоги-зацию текста дружеского письмаво-вторых, в качестве коммуникативных единиц, единиц общения, как известно, выступают не слово и не словосочетание, а высказывание и «содружество высказываний».

При этом реализация названными интертекстуальными средствами диалогизации дружеского письма на уровне композиции текста проявляется в следующем. Во-первых, благодаря интертекстуальным средствам в тексте письма создается «д в у го л оси е», поскольку интертекстуальность предполагает смену субъектов речи, наличие в тексте «чужого» голоса, «чужого» текста. Адресант (пишущий), цитируя того или другого автора, таким образом «предоставляет слово» данному (другому) автору, в результате чего возникает своеобразный «диалог» (как правило, диалог-унисон). Во-вторых, интертекстуальные средства нарушают линейность текста, характерную для монологической речи, а также в определенной мере связность текста и ориентируют на «линеарный» характер восприятия информации.

Взаимодействие дружеского письма и употребляемых в нем интертекстуальных средств представляет собой главным образом гармоническое взаимодействие, то есть такой вариант взаимодействия, когда возникает не отрицание, не неприятие «чужого» голоса, чужой" точки зрения, а, наоборот, установление связи, преемственности культур и мировоззрений.

В качестве интертекстуальных средств в письмах творческой интеллигенции выступают главным образом прецедентные тексты — библейские тексты, классические и современные адресантам и адресатам художественные произведения. В качестве интертекстуальных средств употребляются также афоризмы, изречения — в том числе и на иностранных языках. Употребление названных интертекстуальных средств в дружеских письмах свидетельствует о высокой культуре, духовности, широте и многогранности интересов творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в., ее «открытости», ориентации на преемственность, взаимодействие культур, мировоззрений различных эпох, ориентации на продолжение и умножение творчества: создание уникальных художественных и научных ценностей.

Творческая интеллигенция конца XIX—первой четверти XX в. представляла собой определенную микросреду, уникальную и неповторимую по своей духовности, высокой культуре, энциклопедичное&tradeзнаний.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Дружеское письмо творческой интеллигенции конца Х1Х-первой четверти XX в. рассматривается нами в качестве разновидности частного неофициального письма, определяется как персональное, лич-ностно ориентированное средство общения и характеризуется следующими признаками: 1) наличие облигаторной реализации коммуникативно-прагматической оси «Я—ТЫ», 2) диалогизация, 3) поли-тематичность, 4) полифункциональность, 5) синтез элементов различных функциональных стилей, 6) отражение особенностей речевого этикета, 7) специфическая структура, формализованная границами, фиксирующими начало и конец письма.

В системе функциональных стилей дружеское письмо творческой интеллигенции занимает промежуточное положение, поскольку в стилистическом отношении представляет собой синтезированный, синкретический тип текста.

Отнесение дружеского письма творческой интеллигенции к разговорному стилю, разговорной речи не представляется возможным.

В лингвистических исследованиях при рассмотрении частных неофициальных писем не учитывается, как правило, социально-культурный статус (важность которого подчеркивал Ш. Балли) адресантов и адресатов, в результате чего образуется лакуна, заполняющаяся стереотипами априорных суждений о принадлежности частных неофициальных писем в целом к разговорному стилю, разговорной речи, стилистической небрежности писем.

В данном случае социально-культурный статус адресанта и адресата рассматривается в качестве одного из ведущих факторов, определяющих собственно языковые и экстралингвистические особенности текста дружеского письма. Стилистическая синкретичность дружеских писем творческой интеллигенции обусловлена и такими характерными признаками их, как политематичность и полифункциональность. Смена стиля связана со сменой темы (Т. Г. Винокур). Определенная тема (обсуждение в письме научных, профессиональных, общественно-политических вопросов, вопросов культуры или личных) требует соответствующих языковых средств выражения, соответствующих «форм речи».

Кроме того, если для разговорной речи, рассматриваемой большинством исследователей в качестве устной и спонтанной речи (Б. А. Ларин, О. Б. Сиротинина, О. А. Лаптева), имеющей непосредственный характер общения и сопровождающейся в ряде случаев «пе-ребивами» и «самоперебивами», характерно отсутствие предварительного обдумывания и предварительного отбора материала, то для дружеских писем, представляющих собой письменную форму речи, имеющей опосредованный характер общения, характерна подготовленность речи.

Для писем же творческой интеллигенции — представителей элитарной речевой культуры — характерна не только подготовленность речи, но и отбор языкового материала, стилизация его, организация эпистолярного текста в целом. В ряде случаев письма творческой интеллигенции отличаются обработкой языкового материала, рассчитаны на зрительное восприятие, о чем свидетельствует использование дополнительного канала передачи информации — графических средств (членение текста на абзацы, имеющее субъективный характер и определяемое коммуникативно-прагматическими интенциями авторакурсив, разрядка и т. п., выделяющие наиболее значимую информациюособое употребление прописных букв как авторский прием).

Большая или меньшая степень подготовленности речи дружеских писем и соответственно их большая ориентация на книжную речь или разговорный стиль речи определяется фактором адресата, коммуникативными намерениями автора, характером личных коммуникативных отношений между адресантом и адресатом (дружеские отношения — интимно-дружеские).

Проблемы жанра в настоящее время в лингвистике и литературоведении становятся вновь актуальными. При этом в лингвистических и литературоведческих работах имеются различные подходы к изучению жанра, различные его определения.

В данном случае выделенные нами характерные признаки текста дружеского письма творческой интеллигенции рассматриваются в качестве классификационных, жанрообразующих и позволяют квалифицировать дружеское письмо в качестве эпистолярного жанра.

Эти признаки являются интегральными по отношению к дружеским письмам творческой интеллигенции (при всем многообразии и вариативности писем) и дифференциальными, отличающими дружеское письмо творческой интеллигенции от других типов писем (делового, художественного, публицистического, профессионально ориентированного) и тем более от текстов, не являющихся письмами, то есть данные признаки выполняют классификационную функцию.

Тематический и функциональный критерии не могут быть положены в основу классификации дружеских писем творческой интеллигенции, поскольку политематичность и полифункциональность являются характерными признаками жанра дружеского письма. Нами выделяются 1) инициальные и реагирующие (ответные) письма, 2) дружеские и интимно-дружеские. В основе этой классификации лежат два критерия: 1) инициативное письмо/ответное письмо, 2) характер личных коммуникативных отношений между адресантом и адресатом. Выделяемые в соответствии с предложеннойклассификацией письма находятся не во взаимодополнительных, но в пересекающихся отношениях.

Наряду с дифференциальными признаками, отличающими дружеское письмо от других типов текста и являющихся жанрообразующи-ми, дружескому письму творческой интеллигенции как типу текста присущи и наиболее общие признаки, характерные для всех (или почти всех) типов текста. Так, текстовые категории, выделяемые И. Р. Гальпериным (информативность, когезия, интеграция, члени-мость, модальность, проспекция, ретроспекция и др.) (Гальперин, 1981) характерны и для дружеского письма.

При этом категории текста определяются нами как понятия, отражающие его наиболее общие и существенные признаки и представляющие собой ступеньки в познании его онтологических, гносеологических и структурных признаков. (См. об этом: Гальперин, 1981; Тураева, 1986).

Кроме названных выше категорий, для дружеского письма творческой интеллигенции как типа текста характерна категория диа-логизации, которая находится в центре нашего исследования и рассматривается в качестве доминантной его категории.

Не отказываясь полностью от подхода к изучению текста с опорой на традицию выявления и описания текстовых категорий, сложившуюся в работах И. Р. Гальперина (Гальперин, 1981) и других исследователей, считаем возможным другой путь исследования текста. В основе этого подхода лежит представление о доминировании категории (или нескольких категорий) в каждом типе текста (См. об этом: Мартьянова, 1994).

Ориентация на диалогичность как фундаментальное свойство всякой речи вообще (М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, Л. П. Якубинский, М. Н. Кожина) потребовала рассмотрения ее эксплицитных лингвистических средств, система которых на коммуникативно-синтаксическом уровне определена нами термином диалогизация. При этом диалогизация представляет собой высшую степень проявления диалогичности, поскольку отражает не только ориентированность речи на адресата (адресованность), но и двуначалие ее, проявляющееся в данном случае в виде вербального ответа на письмо адресата.

Диалогизация определяется нами как маркированность диало-гичности в письменной речи, отражающая ее двуначалие (адресант — адресат), представленное системой синтаксических адресан-тных средств («Я—сфера») и системой синтаксических адресатных средств («Ты—сфера»), репрезентирующих факт личностно ориентированного характера общения. При этом переписка рассматривается в качестве центрального звена в системе диалогиза-ции и определяется как своеобразный дистантный диалог.

Диалогизация как эксплицитная диалогичность имеет место в текстах различных функциональных стилей. Однако диалогизация неоднородна и в различных сферах общения имеет свои особенности проявления и реализации.

В отличие от предшествующих лингвистических исследований диалогизация рассматривается нами не на грамматическом уровне (Стельмашук, 1993) и не в качестве стилистических приемов, при использовании которых монологический текст приобретает диалогический характер (Богомолова, 1987; Светана, 1985; Чжао Айша, 1993),.

Диалогизация дружеского письма проявляется в реальной коммуникации, обнаруживается на коммуникативно-синтаксическом уровне и рассматривается нами как доминантная коммуникативно-синтаксическая категория текста.

В тексте дружеского письма категория диалогизации реализуется прежде всего системой синтаксических средств, а также некоторыми композиционными особенностями данного текста.

Рассмотрение диалогизации в качестве доминантной категории текста дружеского письма обусловлено самой сущностью дружеского письма, основной функцией которого является функция общения, имеющего двусторонний характер (адресант—адресат), что наиболее ярко проявляется в переписке. Однако двуначалие дружеского письма (коммуникативно-прагматическая ось «Я—ТЫ») обнаруживается и в каждом отдельном письме, что эксплицитно выражено в его композиции — наличии ритуальных эпистолярных элементов: начальное обращение, маркирующее адресата («Ты—сфера») и подпись, маркирующая адресанта («Я—сфера»), а также системой синтаксических адресатных и адресантных средств.

Кроме того, каждое письмо, как правило, ориентировано на получение ответа или является ответным и, следовательно, «включено» в переписку, является ее компонентом.

Обращение к синтаксическому аспекту (коммуникативному синтаксису) обусловлено тем, что минимальной единицей, обладающей коммуникативной функцией, является высказывание и что диалоги-зация реализуется прежде всего синтаксическими средствамисредствами языка, употребляющимися в высказывании, так или иначе связанными с высказыванием.

При этом к основным адресатным синаксическим средствам («ТЫ—сфера»), реализующим диапогизацию дружеского письма, мы относим: 1) обращения, 2) вопросительные предложения-высказывания, 3) побудительные предложения-высказывания, 4) высказывания с местоимениями 2-го лица и глаголами 2-го лица, 5) оценочные и эмоционально-оценочные адресатные высказывания, 6) оценочные высказывания с адресатными метаречевыми элементами, 7) высказывания с вводными словами в форме глагола 2-го лица и вводными конструкциями, включающими глагол 2-го лица.

Основными адресантными синтаксическими средствами («Я—сфера»), реализующими диалогизацию текста дружеского письма, являются: 1) высказывания с личными местоимениями 1-го лица и глаголами 1-го лица, 2) оценочные и эмоционально-оценочные адресантные высказывания, 3) оценочные высказывания с адресан-тными метаречевыми элементами, 4) адресантные высказывания, 5) подпись.

Не настаивая на исчерпанности списка выявленных и описанных нами синтаксических адресатных и адресантных средств, считаем, однако, их основными средствами, реализующими категорию диа-логизации текста дружеского письма.

Адресатные («ТЫ—сфера») и адресантные («Я—сфера») синтаксические средства различаются проявлением степени диалогиза-ции. В целом наиболее высокой степенью диалогизации обладают адресатные («ТЫ—сфера») синтаксические средства в сравнении с адресантными, поскольку первые маркируют адресата и обладают более высокой коммуникативно-прагматической направленностью на адресата, предполагая его реагирование в виде вербального ответа.

При этом среди адресатных («ТЫ—сфера») синтаксических средств, как нам представляется, наиболее высокой степенью диалогизации (диалогизацией 1-й степени) обладают побудительные, собственно вопросительные и несобственно вопросительные предложения-высказывания, представляющие собой различного рода побуждения (просьба, совет, приглашение и т. п.), поскольку их коммуникативно-прагматическая направленность на адресата и ориентация на его ответ эксплицитно выражена.

2-й степенью диалогизации обладают обращения, оценочные и эмоционально-оценочные адресатные высказывания, оценочные высказывания с адресатными метаречевыми элементами. Обращение, являясь полифункциональной синтаксической единицей, наряду с другими функциями выполняет коммуникативно-прагматическую функцию и квалифицирующе-оценочную. При этом, занимая начальную позицию в тексте в качестве ритуального композиционного компонента, обращение подчеркивает коммуникативно-прагматическую направленность текста письма в целом адресату и определяет стилистическую тональность общения. Оценочные и эмоционально-оценочные адресатные высказывания, оценочные высказывания с ад-ресатными метаречевыми элементами, выражая чувства, отношение адресанта к адресату, предполагают реагирование, ответ адресата, хотя их ориентация на ответ эксплицитно не выражена. Диалогич-ность модуса подчеркивает Т. В. Шмелева (Шмелева, 1995).

Минимальной степенью (3-й степенью) диалогизации обладают повествовательные адресатные высказывания с местоимениями 2-го лица и глаголами 2-го лица, а также высказывания с вводными словами в форме глагола 2-го лица, поскольку они, лишь обозначая адресата, как правило, не предполагают его вербального ответа.

Среди адресантных («Я—сфера») синтаксических средств наиболее высокой степенью диалогизации (диалогизацией 1-й степени) обладают высказывания, представляющие собой подпись. Подпись, являясь ритуальным композиционным компонентом дружеского письма, выполняет две основные функции: функцию самоименования («представления») адресанта и коммуникативно-прагматическую функцию — функцию воздействия на адресата и поддержания речевого контакта. Эта диалектическая природа подписи в ряде случаев эксплицитно лингвистически выражена: наряду с обозначением адресанта в подписи обнаруживаются лингвистические сигналы «присутствия» адресата при помощи местоимений 2-го лица: ВашДвой, ВасДебя, ВамДебе.

2-й степенью диалогизации обладают оценочные и эмоционально-оценочные адресантные высказывания, оценочные высказывания с адресантными метаречевыми элементами.

Минимальной степенью диалогизации (диалогизацией 3-й степени) обладают повествовательные адресантные высказывания с местоимениями 1-го лица и глаголами 1-го лица, поскольку данные высказывания, маркируя адресанта, не требуют его вербального ответа.

Поскольку естественной (первичной) формой диалогичности является диалогическая речь, постольку в системе диалогизации в качестве центрального звена выступает ее репрезентация — переписка как своеобразный дистантный диалог, когда адресант и адресат «разведены» в пространстве и времени.

В данном случае возникает диалогическая ситуация. Как в естественном (устном) диалоге происходит обмен ролями: говорящий — слушающий, так и в переписке происходит обмен ролями: адресант — адресат.

Точно так же, как в устном диалоге ответная, реагирующая реплика собеседника в структурно-семантическом отношении является зависимой от инициальной, первичной, так и в переписке ответное письмо находится в определенной семантической зависимости от инициального.

Кроме системы адресатных и адресантных синтаксических средств, реализующих диалогизацию, двуначалие дружеского письма, к способам, реализующим категорию диалогизации, относятся: 1) имитация диалога, 2) выражение несогласия между адресантом и адресатом. Данные способы диалогизации характерны для ответных писем и рассматриваются нами в качестве «компонентов» переписки, поскольку эти письма содержат эксплицитно выраженные лингвистические «сигналы» продолжения дистантного диалога.

Система синтаксических адресатных и адресантных средств выступает в качестве главных средств, реализующих категорию диалогизации текста дружеского письма.

Специфика проявления диалогизации в тексте дружеского письма связана с лингвопрагматическим аспектом и эксплицитной ан-тропоцентричностью.

Антропоцентричность вводится в текст в терминах «адресант» и «адресат», которые являются основными антропоцентрами текста. При этом антропоцентричность связана с проявлением субъективно-модального значения в высказывании. Основными источниками антропоцентричности в дружеском письме являются обращения, подписи, оценочные и эмоционально-оценочные адресантные и адресатные высказывания, оценочные высказывания с метарече-выми адресатными и адресантными элементами. Названные оценочные высказывания относятся к аффективной сфере и являются одним из источников проявления субъективной модальности и антропоцентричности. Антропоцентричность обращения связана с его квалифи-цирующе-оценочной функцией, реализующей субъективное значение, личное отношение адресанта к адресату. Подпись в дружеском письме также является одним из источников выражения чувств, отношения пишущего к адресату. В центре названных выше высказываний находится лексика, связанная с семантической сферой «Человек». При этом в качестве оценочных выступают существительные, обозначающие человека, его состояние, чувства и являющиеся, как правило, в высказывании предикатами (душа, сердце, любовь,, счастье, радость, нежность, надежда, блаженство и др.), а также существительные в роли предиката, непосредственно не связанные со сферой «Человек», но употребляющиеся для выражения высокой оценки адресата (солнце, небо, тайна и др. См., например, письма А. Блока — Л. Д. Менделеевой) — качественные прилагательные, наречия со значением оценки (прекрасный, удивительный, великолепный, великий, мудрый, лучше, превосходный, любимый, забавен, весел, остроумен, интересен, смешон, безвкусен, прелестно, милая, солнечная, сказочная, хорошо, кроткий, честный, грустный, прелестный и др.), глаголы, причастия, выражающие чувства и отношение пишущего к адресату (любить, восхищаться, радоваться, любящий, тоскующий, очарованный и др.). Подчеркнем, что многие слова оценочное значение приобретают в контексте.

Лингвопрагматические особенности, связанные со спецификой проявления диалогизации и отражающие личностно ориентированный характер общения, наиболее ярко проявляются в выборе обращений, подписей, обусловленных не только (и не столько) особенностями этикета, сколько степенью знакомства, характером личных коммуникативных отношений: дружеские — интимно-дружеские. Лингвопрагматические особенности, отражающие специфику реализации категории диалогизации, проявляются также в выборе оценок и самооценок.

Отметим, что в нашем исследовании не ставилась задача изучения индивидуального стиля адресантов и адресатов. Этот сложный вопрос требует специального рассмотрения. Исследование индивидуального стиля художников слова в данной работе не представляется возможным и по той причине, что в данном случае рассматриваются письма не одного, а многих художников слова.

Однако, рассматривая синтаксические средства, реализующие категорию диалогизации, мы обнаружили лишь некоторые индивидуальные речевые особенности авторов рассматриваемых писем.

Так, в письмах В. В. Виноградова существенное место занимают высказывания, включающие адресантные метаречевые элементы, что обусловлено глубоким, пристальным вниманием ученого лингвиста к языку и его функционированию. При этом данные высказывания наряду с основной функцией оценки своей речи адресантом представляют собой интересные замечания В. В. Виноградова об употреблении языка, демонстрируют самый высокий уровень владения языком. Для писем В. В. Виноградова характерна также языковая игра, которая основана главным образом на семантической многозначности слова.

Для писем А. А. Блока характерно эстетическое, художественное начало, что особенно ярко проявляется в письмах к Л. Д. Менделеевой 1901—1903 гг. Одной из особенностей писем А. Блока является активное употребление прецедентных текстов, что не только не нарушает органичности авторской мысли, но и создает неповторимость внутреннего мира поэта, отражает его глубокую духовную связь с великими предшественниками отечественной и мировой культуры.

В переписке С. С. Прокофьева и Н. Я. Мясковского существенное место занимает профессиональный критический анализ их собственных музыкальных произведений. При этом часто фрагменты их писем представляют собой достаточно «развернутые» своеобразные «музыкальные рецензии» с изображением нотных знаков. Почти во всех письмах (их переписка насчитывает более 450 писем) наряду с другими темами содержится обмен мнениями, впечатлениями о музыкальных сочинениях друг друга, о событиях в музыкальном мире. Для дружеской переписки С. С. Прокофьева и Н. Я. Мясковского характерна также языковая игра, в основе которой лежит прежде всего установление и использование индивидуального речевого кода, общего лишь для адресанта и адресата, что создает иронически-доброжелательный, шутливый микроклимат общения.

Категория диалогизации реализуется также композиционными особенностями текста дружеского письма.

Основными композиционными особенностями текста дружеского письма, реализующими его диалогизацию, являются: 1) поли-тематичность, 2) «свернутость» информации, 3) интертекстуальность.

Политематичность как один из характерных признаков дружеского письма находит проявление в его композиции (построении), представленной такими единицами текста, как абзац и тематический фрагмент. В качестве тематических границ выступают инициальные, а также конечные предложения-высказывания абзацев и тематических фрагментов. Данные высказывания соответственно задают новую тему (микротему) или подчеркивают завершение предшествующей темы.

Переход от одной темы к другой («переключение тем») отражает движение, динамику текста, реализует диалогизацию текста дружеского письма, поскольку выбор и смена тем обусловлена особенностями двустороннего характера общения: как коммуникативными намерениями пишущего, так и фактором адресата (пишущий учитывает интересы адресата, его знания в определенной сфере науки, искусства, возможные оценки, эмоции).

Политематичность текста дружеского письма не нарушает его связность, коммуникативную целостность, завершенность и не лишает дружеское письмо статуса текста. Главным связующим центром в нем является коммуникативно-прагматическая ось «Я—ТЫ», «адресант—адресат», что эксплицитно выражено ритуальными композиционными элементами дружеского письма: обращением, маркирующим адресата («ТЫ—сфера») и подписью, маркирующей адресанта («Я—сфера»), а также характерными для дружеского письма высказываниями типа «Все по порядку расскажу тебе», «Расскажу о себе по порядку», «День шел так», «Дело было так», «Вот и все новости», «Отвечаю на Ваши вопросы» и др., выполняющими интегрирующую функцию в тексте, «цементирующими» единство текста.

Политематичность текста дружеского письма, а также преобладание коммуникативной интенции над информативной сближает его с естественным (устным) диалогом. В то же время дружеское письмо существенно отличается от последнего, поскольку представляет собой письменную форму речи, опосредованный характер общения. Дружеское письмо в ряде случаев представляет собой образец книжной письменной речи.

Сказанное позволяет квалифицировать дружеское письмо творческой интеллигенции в качестве текста, имеющего нежесткую семантическую организацию, в качестве текста, отличающегося содержательной свободой, что мотивировано его неофициальным, личнос-тно ориентированным характером общения.

Нами различаются свернутость текста и свернутость информации. Процессы свертывания-развертывания текста дружеского письма обеспечивают его существование в качестве динамического феномена. Свертывание информации отражает специфику проявления диалогизации текста дружеского письма.

Свертывание информации до нулевого уровня в тексте дружеского письма обусловлено наличием общих пресуппозиций у адресанта и адресата, коммуникативно-прагматической интенцией автора. При этом воспроизведение «свернутой» информации для адресата было бы избыточным. Свертывание информации до нулевого уровня осуществляется главным образом 1) в ответных письмах, когда пишущий, отвечая на вопросы (а также советы, просьбы, пожелания и т. п.) адресата, не воспроизводит их, ограничиваясь, как правило, высказыванием типа «Отвечаю на Ваши вопросы», 2) как в ответных, так и инициальных письмах, когда пишущим (адресантом) имена, фамилии лиц, хорошо известные адресату, лишь упоминаются без соответствующих пояснений, а также когда не описываются понятия, ситуации, хорошо известные адресату и адресанту и ориентированные на их индивидуальные знания. При этом невоспроизведенная информация является «затекстовой».

В данном случае обнаруживается сходство дружеского письма с естественным (устным) диалогом. Как в диалоге «опускается» информация в силу того, что говорящий и слушающий владеют общей ситуацией (при непосредственной форме общения налицо зрительное и слуховое восприятие собеседника и внешнего мира), так и в дружеском письме «опускается» информация в силу общих пресуппозиций у адресанта и адресата. Кроме того, и дружеское письмо, и непринужденный диалог представляют собой личностно ориентированное, персональное средство общения, в определенной мере «замкнутый» тип коммуникации, когда информация рассчитана не на множественность «прочтения», а на однозначное понимание как максимальную приближенность восприятия адресатом к авторской интерпретации и восприятия слушающего к интерпретации говорящего.

В тексте дружеского письма творческой интеллигенции в качестве интертекстуальных средств употребляются реминисценции, аллюзии, цитаты (маркированные и немаркированные), являющиеся различными по своему объему: от слова до фрагментов текста. Однако в данном случае в качестве интертекстуальных средств, реализующих диалогизацию текста, рассматриваются именно маркированные цитаты, представляющие собой отдельное высказывание или несколько высказываний, поскольку, во-первых, именно маркированные цитаты (в отличие от немаркированных, а также реминисценций, аллюзий) наиболее ярко подчеркивают наличие «чужого» голоса (высказывания, текста) и наиболее ярко реализуют диалогизацию дружеского письмаво-вторых, в качестве коммуникативных единиц, единиц общения, как известно, выступают не слово и не словосочетание, а высказывание и «содружество высказываний».

При этом реализация названными интертекстуальными средствами диалогизации дружеского письма проявляется 1) в создании «д в у го л ос и я», поскольку интертекстуальность предполагает смену субъектов речи, в результате чего возникает «текст в тексте», 2) в нарушении интертекстуальными средствами линейности текста, а также в определенной мере его связности и ориентации на «линеарный» характер восприятия информации.

В качестве интертекстуальных средств в письмах творческой интеллигенции выступают главным образом прецедентные тексты — библейские тексты, классические и современные адресантам и адресатам художественные произведения. В качестве интертекстуальных средств употребляются также афоризмы, изречения, пословицы, в том числе и на иностранных языках. При этом взаимодействие текста дружеского письма и употребляемых в нем интертекстуальных средств представляет собой главным образом гармоническое взаимодействие, то есть такой вариант взаимодействия, когда возникает не отрицание, не неприятие «чужого» голоса, «чужой» точки зрения, а, наоборот, установление взаимопонимания, преемственности культур и мировоззрений.

Категория диалогизации текста дружеского письма обнаруживает связь с такими категориями текста, как информативность и модальность текста. При этом для текста дружеского письма творческой интеллигенции характерна прежде всего содержательно-концептуальная информация (СКИ), а также содержательно-фактуальная информация (СФИ), хотя последняя нечасто встречается в «чистом виде», обычно она сопровождается оценочной информацией, что определяется особенностями дружеского письма: его эксплицитной ан-тропоцентричностью, неофициальным, персональным характером общения.

Наличие СКИ в тексте дружеского письма обусловлено тем, что именно в письмах творческой интеллигенции — выдающихся писателей, ученых, театральных деятелей, музыкантов, отличающихся многогранностью интересов и откликающихся на всё значительные события эпохи, и именно в дружеских письмах, отличающихся предельной открытостью, выражается индивидуальное, личностное осмысление происходящих событий, явлений, процессов, их взаимосвязей и отношение к происходящему.

Модальность текста связана с СКИ и проявляется в оценочном отношении адресанта (пишущего) к происходящему, что обнаруживается не в отдельном высказывании, а в тексте письма в целом или единицах текста (абзаце, тематическом фрагменте).

Для рассматриваемых нами писем творческой интеллигенции характерна прежде всего СКИ, связанная с осмыслением таких значительных событий эпохи конца XIX—первой четверти XX в., как революция, мировая война, эмиграция и отношения к данным событиям, а также СКИ, связанная с пониманием роли искусства и назначения, роли художника в обществе.

Письма творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. являлись важным средством общения, характеризующимся высокой речевой культурой и отвечающим высоким эталонам нравственности и духовности.

В дружеских письмах творческой интеллигенции обнаруживается система лингвистических средств, отражающих намерение пишущих поддержать комфорт речевого общения, который определяется нами как выбор и употребление языковых средств, организующих коммуникацию наилучшим образом, обеспечивающих эффективность общения и создающих общий для адресанта и адресата эмоциональный фон доброжелательности, уважения, взаимного расположения.

Система рассмотренных нами адресатных и адресантных синтаксических средств, реализующих категорию диалогизации, подчеркивает также принадлежность творческой интеллигенции к элитарному типу речевой культуры и демонстрирует комфорт речевого общения, нестандартность речи, поскольку выбор этих синтаксических средств определяется не только жанром письма, но и лингвопрагматическими особенностями: ориентацией на конкретного адресата, ощущением личности адресата.

Кроме системы адресатных и адресантных синтаксических средств, демонстрирующих комфорт речевого общения, к способам создания речевого комфорта, мы относим: 1) выражение комплимента адресату, 2) выражение благодарности адресату, 3) привлечение адресата к обсуждению существенных для адресанта вопросов при демонстрации уважения, симпатии и доверия к мнению адресата, 4) включение в текст письма стихотворений адресанта, 5) употребление прецендентных текстов, представляющих культурную ценность, 6) языковую игру. Названные способы создания комфорта речевого общения в то же время реализуют категорию ди-алогизации, поскольку они ориентированы на эмоционально-интеллектуальную сферу адресата и «требуют» его активного реагирования.

Элитарность речевой культуры творческой интеллигенции проявляется главным образом: 1) в создании комфорта речевого общения, в нестандартности речи, уникальной индивидуальности, постоянном ощущении личности адресата, 2) в высоком уровне владения всеми функциональными стилями языка, творческом отношении к языку, 3) многомерном, партитурном характере общения, 4) в выражении вежливой манеры спорить: «возражение под видом согласия» («да, но.»), 5) в активном и свободном оперировании прецедентными текстами, представляющими культурную ценность, и «открытости общения», ориентации на преемственность, взаимодействие культур различных эпох.

Творческая интеллигенция конца XIX—первой четверти XX в. представляла собой определенную микросреду, уникальную по своей духовности, культуре, энциклопедичности знаний.

Письма творческой интеллигенции конца XIX—первой четверти XX в. представляют большой интерес не только для лингвистов, но и исследователей других научных сфер.

Отметим, что данное диссертационное исследование находится в русле весьма перспективного направления, связанного с изучением такого фундаментального свойства речи, как диалогичность, то есть коммуникативно-прагматическая адресованность высказывания. Эксплицитная реализация диалогичности, обозначенная нами термином «диалогизация», осуществляется различными средствами, среди которых важнейшими являются синтаксические.

Теоретическое обоснование диалогизации, определение доминантной сущности категории диалогизации, специфики ее проявления в тексте дружеского письма творческой интеллигенции, выявление и описание системы лингвистических (синтаксических) средств, а также композиционных особенностей текста, реализующих категорию диалогизации, составляет основное содержание данной диссертации.