Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Дистрибуция русских пассивных форм: корпусное исследование

Диссертация: Дистрибуция русских пассивных форм: корпусное исследование
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Для этого показателя в русистике также встречается не совсем оправданное именование «частица», см. например, следствием ввода этого именования является утверждение автора упомянутой работы, чтося — единственная продуктивная частица, хотя само такое понятие, как «продуктивность частиц», весьма сомнительно. ции. Возможно, именно поэтому на данный момент практически нет работ, посвященных… Читать ещё >

Дистрибуция русских пассивных форм: корпусное исследование (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • I. Теоретические установки
  • Глава 1. Основные понятия: диатеза, залог, пассив
    • 1. 1. Диатеза. Синтаксический нуль
    • 1. 2. Залог
    • 1. 3. Характер залоговой оппозиции
    • 1. 4. Значение и определение пассива
    • 1. 5. Русский пассив: синтетический и аналитический
    • II. Статистическое исследование
  • Глава 2. Описание выборки и общие статистические данные
    • 2. 1. Описание выборки
    • 2. 2. Метод: расчётные частоты и критерий х
    • 2. 3. Общие статистические данные
    • 2. 4. Предварительные
  • выводы и ожидания
  • Глава 3. Семантический класс глагола
    • 3. 0. Постановка задачи и перечень семантических классов
    • 3. 1. Возвратные глаголы
    • 3. 2. Дистрибуция типов пассивных конструкций по семантическому классу
    • 3. 4. Выводы
  • Глава 4. Вид и акциональность
    • 4. 0. Постановка задачи. Видовая пара, акциональный ярлык и класс
    • 4. 1. Вид
    • 4. 2. Акциональный ярлык и акциональный класс
    • 4. 3. Выводы
  • Глава 5. Актанты пассивной конструкции
    • 5. 0. Описание задачи
    • 5. 1. Гиперроли
    • 5. 2. Параметры исследования
    • 5. 3. Свойства актантов пассивной конструкции и их взаимозависимость
    • 5. 4. Свойства актантов и тип пассивной конструкции
    • 5. 5. Промежуточные
  • выводы
    • 5. 6. Свойства актантов и возможность смены типа пассивной конструкции
    • 5. 7. Способ выражения Актора
    • 5. 8. Выводы
  • Глава 6. Сочетание параметров и теория семантической переходности
    • 6. 0. Постановка задачи
    • 6. 1. Вид пассивного возвратного глагола и свойства актантов
    • 6. 2. Акциональные ярлыки и свойства актантов
    • 6. 3. Теория семантической переходности и грамматикализация
    • 6. 4. Теория семантической переходности и спорные случаи
    • 6. 5. Выводы

Данная работа посвящена дистрибуции русских пассивных форм, одной из наиболее интересных проблем в области русского залога. Объектом исследования являются, таким образом, русские пассивные формы, а предметом исследования — свойства пассивных конструкций, содержащих пассивные формы различных типов, и параметры их распределения. Целью исследования является установить, от чего зависит выбор средства обозначения страдательного залога в каждом конкретном предложении. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: сформулировать теоретические установки и выбрать определение пассивасоздать базу данных русских предложений с возвратными глаголами и страдательными причастиями на основе корпусов русских текстовв выборке предложений с возвратными глаголами с помощью выбранного определения пассива выделить массив пассивных примеровобработать созданную выборку, охарактеризовав каждое предложение по ряду параметров, относящихся к различным уровням языкапроанализировать полученные данные и выделить параметр или параметры дистрибуции пассивных форм. Характером работы определяется её актуальность: при наличии в языке нескольких показателей, формально выполняющих в языке одну и ту же функцию, возникает потребность в чёткой параметризации их распределения. Оптимальным методом для решения поставленных задач является корпусное исследование на обширном материале.

Древнерусская залоговая система была достаточно прозрачна: имелось только два средства образования пассива: причастие нами причастие нан-/-т-, между которыми имелось чёткое распределение по виду (см. [Стрельцова 1978]). Причастия обоих типов употреблялись как в атрибутивных, так и в предикативных контекстах (в современной русистике различение двух типов контекстов рассматривают как противопоставление, соответственно, полных и кратких причастий). Стройная картина была нарушена, когда в залоговой системе появились так называемые возвратные глаголы1, чей показатель — постфиксся2 — явился результатом грамматикализации рефлексивного местоимения. Грамматикализованное рефлексивное местоимение часто становится маркером пассива (см. [Haspelmath 1990]), но при этом для каждого языка этот синтетический пассив занимает свою нишу. Процесс внедрения нового маркера обычно сопровождается изменением существующей дистрибуции, хотя в общем случае это необязательно: новое средство образования пассива может появиться для обозначения каких-либо ситуаций, которые раньше никогда не описывались с помощью пассива. В русском языке появление нового пас-сивизатора, несомненно, связано с изменением дистрибуции: введение возвратных глаголов сопровождается снижением употребительности презентных причастий намв предикативных контекстах, хотя сложно сказать, стал ли рост количества употреблений синтетического пассива причиной или, наоборот, следствием этого факта. М. И. Стрельцова склоняется к точке зрения, согласно которой внедрение возвратных глаголов стало именно следствием низкой употребительности причастий нам-: в частности, эти причастия не выражали достаточно широкого диапазона видовых значений (см. [Стрельцова 1978: 154 159]).

Итак, появление нового показателя чаще всего изменяет существующую дистрибуцию. Проблема заключается в том, что это изменение и перераспределение областей употребления для каждого маркера в этом, новом, наборе происходит постепенно, этот процесс может даже останавливаться на долгое время (см. [Dahl 1998] о процессе грамматикализации, его причинах и стадиях) — это затрудняет установление параметра дистрибу.

1 Для удобства изложения мы будем, называть возвратными любые глаголы с постфиксомся/-сь, вне зависимости от их значения.

2 Для этого показателя в русистике также встречается не совсем оправданное именование «частица», см. например [Янко-Триницкая 2001], следствием ввода этого именования является утверждение автора упомянутой работы, чтося — единственная продуктивная частица, хотя само такое понятие, как «продуктивность частиц», весьма сомнительно. ции. Возможно, именно поэтому на данный момент практически нет работ, посвященных исключительно дистрибуции русских пассивных форм, что обусловливает новизну настоящего исследования. Существующие работы посвящены либо возвратным глаголам (в основном это классификации значений возвратных глаголов, напр. [Обнорский 1953], [Исаченко 1960], [Янко-Триницкая 1962, 2001], [Недялков 1978], [Генюшене 1983], [Ве-ренк 1985], [Князев и Недялков 1985]), либо причастиям (прежде всего проблеме противопоставления так называемых акциональных и статальных причастий см. [Грамматика русского языка 1970], [Буланин 1978], [Князев 1989], [Гаврилова 1998], [Падучева 19 986]). Оба эти вопроса затронуты в настоящем исследовании, поскольку они непосредственно влияют на дистрибуцию пассивных форм. И всё же непосредственно проблема дистрибуции ставится весьма редко1. Упоминания, прежде всего, заслуживает работа У. Харрисона [Harrison 1967], в которой речь идёт о проблеме выбора пассивных формхотя эта работа рассматривает исключительно каждый тип пассивных конструкций в отдельности, в ней присутствует ряд интересных наблюдений. Примечательна также работа К. Аиймера [Aij-mer2002], в которой последовательно отстаивается точка зрения, присутствующая (имплицитно или эксплицитно) во многих отечественных и зарубежных работах о русском пассиве (см. напр. [Грамматика русского языка 1970: 352], [Милославский 1978], [Зализняк 1980], [Князев и Недялков 1985], [Пупынин 1991], [Гаврилова 1998], [Буланин 2001], [Смольянинова 2001], [Unbegaun 1975], [Timberlake 1976], [Bjorklund 2003], [Ble-vins 2003]). В рамках этой концепции противопоставляются возвратные глаголы и причастия нан-/-т-, между которыми, как утверждается, присутствует распределение по виду.

1 Помимо упоминаемых ниже работ, существует также работа [Князев 19 996], но её автор рассматривает не все случаи, когда возможно употребление и причастия, и возвратного глагола, а те, когда причастие теряет пассивность (и тем самым приближается по значению к возвратному глаголуэта проблема также обсуждается в настоящей диссертации) или явно образовано от возвратного глагола (видимо, именно так следует интерпретировать термин соотносительность, в таком же смысле сходный термин употребляет.

Н. А. Янко-Триницкая). причём не по виду самой пассивной формы, а по виду образующего глагола). Как будет показано в главе 4, распределение по виду пассивной формы действительно наблюдается (хотя и с достаточным количеством исключений), при попытке же говорить о распределении по виду образующего глагола мы сталкиваемся с определёнными методологическими трудностями. Однако важнее всего тот факт, что может существовать распределение по другим параметрам.

Основные теоретически значимые результаты исследования: характерные отклонения от расчётных частот в целом соответствуют теории семантической переходности [Hopper & Thompson, 1980], описанной в главе 6- распределение пассивных форм по виду существует, но не в виде дополнительной дистрибуцииактанты пассивной конструкции стремятся иметь схожие свойстваагептивное дополнение необязательно должно представлять собой именную группу в форме творительного падежа.

Апробация работы: основные положения диссертации были представлены и обсуждены в ходе докладов на Ломоносовских чтениях в МГУ им. Ломоносова (апрель 2004 г.), научной конференции молодых учёных в ун-те г. Тарту (апрель 2006 г.), в Институте проблем информатики РАН (март 2009 г.), а также на Кафедре теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ.

Автор выражает благодарность Е. Ю. Калининой за научное руководство, А. Е. Кибрику, Кристоферу Аиймеру,' Мартине Бьёрклунд, А. А. Бонч-Осмоловской, Г. И. Кустовой, Н. В. Перцову и С. С. Саю за предоставленные работы и ценные замечания, И. М. Кобозевой, Н. К. Рябцевой, В. А. Плунгяну, С. Ю. Толдовой, С. Г. Татевосову, Е. Б. Ко-зеренко, а также Ю. В. Адаскиной, М. М. Брыкиной, А. А. Волковой, Ф. И. Дудчуку и О. Б. Маркус за помощь, материалы, рекомендации и плодотворнейшее обсуждение отдельных частей работы на разных стадиях исследования.

I. Теоретические установки.

6. 5. Выводы.

В поисках параметра распределения русских пассивных форм мы проанализировали различные признаки, относящиеся к разным уровням языка. Можно было констатировать, что ни по одному из них дополнительной дистрибуции не наблюдаетсяно метод изучения отклонения наблюдаемых значений от ожидаемых позволил нам установить, что в большинстве случаев отклонения от расчётов происходят предсказуемо в сторону большей семантической переходности для пассивных конструкций с причастиями нан-/-ти меньшей семантической переходности для конструкций с пассивными возвратными глаголамипричастия нампо этим свойствам намного ближе возвратным глаголам, но различаются по типу позиции в предложении.

Можно утверждать, что именно семантическая переходность в целом является определяющим для дистрибуции русских пассивных форм. Этот параметр не предполагает жёсткого деления, чем и объясняется достаточно большой процент возможных замен одной формы на другую и процент глаголов, образующих пассив разными средствами. И, тем не менее, распределение типов пассивных конструкций по семантической переходности проявляет себя в каждой из предыдущих глав настоящей работы.

Заключение

.

Целью настоящей работы было выяснить, существует ли дистрибуция русских пассивных форм, и, если она существует, то каков параметр дистрибуции. Было произведено статистическое исследование корпусного материала, в результате которого установлено, f что этот параметр можно сформулировать как «степень семантической переходности». По этому параметру противопоставлены конструкции с возвратными глаголами и причастиями наП-/-Щ-. Конструкции с причастиями намзанимают срединное положение между этими двумя типами, по своим свойствам приближаясь к конструкциям с пассивными возвратными глаголами.

Помимо главной цели, ставилась задача проверить существующие гипотезы о дистрибуции пассивных форм и некоторых свойствах отдельных типов пассивных конструкций.

Проблема дистрибуции пассивных форм очень актуальна для русистики и славистики в целом. Можно даже утверждать, что она представляет немалый интерес для любого лингвиста, поскольку отражает интересные моменты грамматикализации и изменения системы маркеров пассива. В древнерусском языке пассив выражался исключительно страдательными причастиями нами нан-/-т-, которые между собой были чётко распределены по виду (см. [Стрельцова 1978], а также [Данков 1981]). Оба причастия употреблялись как в предикативной, так и в атрибутивной позиции. Появление возвратных глаголов в этой оппозиции сопровождается ограничением на позицию причастия нам-, которое теперь в предикативной позиции практически не употребляетсяможно утверждать, что именно глаголы с постфиксомся, который явился результатом грамматикализации рефлексивного местоимения, вытеснили, как финитный глагол, причастия с позиции предиката. По обратной версии причастия намперестали употребляться в этой позиции, что и вызвало включение в оппозицию возвратных глаголов.

Так или иначе, возвратные глаголы появились в залоговой оппозиции, скорее всего, именно вместо причастий нам-, и, тем самым, логично предположение, что дистрибуция между возвратными глаголами и причастиями нан-/-тчисто видоваяэто предположение явно высказывается или подразумевается в большинстве работ по русскому пассиву. Однако, с одной стороны, эта теория знает достаточный процент исключенийс другой стороны, обнаруживается дистрибуция и по другим признакам.

Чтобы достичь поставленной цели, была сформирована выборка русских предложений с возвратными глаголами (как пассивными, так и непассивными) и причастиями обоих типов. Для формирования выборки были использованы публицистические и художественные тексты Уппсальского корпуса и Национального корпуса русского языка. База возвратных глаголов содержит 3154 предложения, база причастий нам—993 предложения, база причастий нан-/-т—1814 предложения. На основе баз примеров была создана база глаголов (всего 1610 лексем), из которой, в свою очередь, была сформирована база глагольных основ, объединяющих видовые пары типа делать — сделать (1421 запись). Каждая из баз содержит множество различных признаков для классификации примеров, глаголов и глагольных основ. Подробное описание базы данных содержится в главе 2.

Поскольку база возвратных глаголов была составлена по формальному признаку (в выборку попадал любой глагол с постфиксомся), требовался критерий для различения пассивных и непассивных предложений с возвратными глаголами. В качестве этого критерия было выбрано типологическое определение М. Хаспельмата — К. И. Казенина ([Haspelmath 1990], [Kazenin 2001]), которое, как было показано, по своему содержанию не отличается от тех установок относительно того, что считать пассивом, которые используются в лингвистике в целом и в русистике в частности1. С помощью этого определения.

1 Тем не менее, использование типологического определения для исследования русского пассива — шаг нестандартный, и автор осознаёт, что этот факт может быть сочтён недостатком работы. Если, несмотря на приведённое в главе 1 доказательство совместимости определения с существующими теоретическими уставыборка предложений с возвратными глаголами была разбита на две части, содержащие, соответственно, непассивные и пассивные предложения. Для корректного разбиения оказалось также необходимым определить понятие гиперроли и, тем самым, сформулировать критерий того, как выделить среди двух участников того участника, который принадлежит гиперроли Актора (см. главу 5). Говоря о разбиении массива возвратных глаголов на непассивные и пассивные, нельзя не отметить, что, если не считать предложения с возвратными глаголами, не имеющими невозвратных коррелятов (казаться, садиться), пассивные предложения с глаголами нася количественно значительно превосходят количество непассивных. Также с помощью используемого в работе определения пассива удалось выявить ряд случаев, когда предложения с причастиями нан-/-тдемонстрируют характеристики рефлексива и не могут считаться пассивными. Что же касается выборки возвратных глаголов, то пассивная часть этой выборки использовалась далее для установления параметра дистрибуции русских пассивных форм.

Рассматривалось три основных параметра как возможные основания для дистрибуции: семантический класс глагола, видовые и акциональные характеристики словоформы и ак-циональные характеристики глагольной лексемы, свойства актантов пассивного предложения. При этом изучались как данные базы примеров, так и базы глаголов, последняя — в двух аспектах: возможности образования пассива и реального наличия пассивной формы в корпусе. У каждого из этих аспектов свои преимущества: изучение базы глаголов уравнивает все лексемы, независимо от частоты их встречаемостиопция возможности образования позволяет учитывать те глаголы, которые не встретились в корпусе в силу ограниченности выборки. В то же время бывает полезно изучить именно частоту встречаемости того или иного глагола — для этого подходит статистика базы примеров. База применовками, рассматривать использование такого определения как слабость работы в области русистики, то приводимое в диссертации изложение статистических данных и выводов из них можно считать исключительно данными и результатами эксперимента. В то же время теория семантической переходности также способна объяснить дистрибуцию пассивных форм и при «традиционном» понимании пассива. ров также даёт возможность исследовать статистику потенциальных замен возвратного глагола на причастие и наоборот.

Методологической особенностью исследования стало сравнение наблюдаемых частот с расчётными и общими частотами. Расчётные частоты вычислялись исходя из того, что распределение является случайным, и признаки не зависят друг от друга (например, свойства подлежащего и тип пассивной конструкции). Степень отклонения расчётных частот от наблюдаемых позволяет вычислить вероятность случайного распределения и установить некоторые тенденции в сочетании параметров. Именно в этом и проявилась дистрибуция пассивных форм, поскольку дополнительная дистрибуция в русском языке не наблюдается ни по одному параметру. Выяснилось, что отклонения наблюдаемых частот от расчётных для трёх типов пассивных конструкций происходят достаточно предсказуемо — в сторону повышения или понижения общей семантической переходности клаузы (простого предложения).

Семантическая переходность — понятие, противопоставляемое синтаксической переходности как простой способности глагола присоединять дополнение в винительном падеже (или, скорее, дополняющее и расширяющее это понятие). В синтаксическом смысле в пассиве все глаголы одинаково непереходны, но при этом конструкции с этими глаголами отличаются разной степенью семантической переходности как степени интенсивности «передачи действия» от субъекта к объекту (см. [Князев 1999а]). Теория переходности, согласно которой переходность является свойством не глагола, а всей клаузы, и может быть более высокой или более низкой, принадлежит Полу Хопперу и Сандре Томпсон [Hopper & Thompson 1980] и описана в главе 6.

Используя понятие семантической переходности, можно утверждать, что конструкции с возвратными глаголы и причастиями нан-/-тнаходятся на разных полюсах шкалы семантической переходности русских пассивных конструкций. Возвратные глаголы чаще встречаются в конструкциях с низкой семантической переходностью: глагол чаще обозначает нефизическое действие или является служебным глаголом действия (осуществлять, проводить), а глаголы, образующие в пассивных предложениях причастия наи-/-т~, чаще обозначают именно действие физическое. Причастия намтяготеют к возвратным глаголам, но в некотором смысле находятся между двумя полюсами: например, для этих причастий выше процент глаголов речи и движения, семантически более переходных, нежели ментальные или служебные глаголы, но заметно менее переходных, чем глаголы физического воздействия. Далее, возвратные глаголы действительно чаще имперфективны, а причастия нан-/-тперфективны, что также соответствует перечисленным в статье П. Хоппера и С. Томпсон факторам понижения и повышения степени переходности. При этом надо отметить, что для причастий уместно говорить именно о виде самого причастия, а не о виде образующего глагола. Причастия намочевидно близки к возвратным глаголам по этому признаку. Предсказанные отклонения замечены и в сфере акциональ-ности («способах действия»), при этом акциональный ярлык1 различает типы конструкций чётче, чем акциональный класс основы2 (процесс для возвратных глаголов, процесс и состояние для причастий нам-, вхождение в состояние для причастий нан-/-тпри этом статальные причастия можно интерпретировать по-разпому, вся дискуссия на эту тему представлена в главе 4).

Наконец, свойства актантов также демонстрируют определённую связь с типом пассивной конструкции, прежде всего по признаку абстрактности/конкретности (причастия нан-/-тчаще требуют актантов, имеющих конкретных денотатов3, для конструкций с.

1 Акциональных ярлыков пять: состояние, процесс, вхождение в состояние, вхождение в процесс, мультипликативный процесс. Также можно выделить условный ярлык «итератив». Подробнее см. главу 4.

2 Тем интереснее этот вывод, что введение в рассмотрение акциональных ярлыков по классификации С. Г. Татевосова [Татевосов 2005] как компонентов акционального класса в противовес простому рассмотрению видовых пар [Зализняк Анна А. и Шмелёв 2000] или Т-категорий [Падучева 1996] дало более показательные результаты. Без этого нового подхода некоторые выводы были бы невозможны.

3 Имеется в виду именно наличие вообще объекта в противовес абстрактной сущности, а не наличие выбранного конкретного денотата (что является синонимом референтного денотативного статуса). возвратными глаголами выше ожидаемой доли сентенциальных и абстрактных участников, а причастия нампоказывают свойства, близкие возвратным глаголам для подлежащего и причастиям нан-/-тдля Актора), но также и одушевлённости (причастия нан-/-тболее жёстко требуют неодушевлённого подлежащего в отличие от других двух типов пассивных конструкций) и семантической роли Актора (Агенс-Исполнитель для конструкций с причастиями нан-/-ти Стимул, чья доля выше ожидаемой для возвратных глаголовпромежуточная роль Инициатора чаще встречается для причастий нам-). Полная таблица представлена в главе 6.

Почему именно конструкции с возвратными глаголами оказались семантически менее переходными, чем остальные? Как было сказано, изначально для образования пассива использовались только причастные конструкции, а возвратные глаголы с пассивным значением появились позднее. Когда в устоявшейся системе появляется новый показатель, он каким-то образом изменяет дистрибуцию, заполняя незанятые ниши. Именно более низкая семантическая переходность стала «маркой» возвратных глаголов. Это объясняется тем, что возвратный постфиксся образовался из возвратного местоимения в ходе процесса грамматикализации (превращения лексических единиц в морфологические показатели). При этом, несмотря на то, что пассивное значение типологически нормально для рефлексивных показателей, некий элемент возвратности/медийности, подчёркивающий отсутствие внешних причин (даже когда они точно есть), сохранился. Кроме того, как отмечает Остен Даль [Dahl 1998], грамматикализация лексического элемента обычно бывает вызвана его «риторической незначимостью», то есть грамматикализация происходит, когда элемент больше не несёт на себе риторический акцент в высказывании. Эта риторическая иррелевантность также является фактором, понижающим семантическую переходность. Как мы видим, разные факторы (медийное значение, предшествовавшее пассивному, и грамматикализация вследствие риторической иррелевантности) действуют в одном направлении и дают один результат: в среднем более низкую семантическую переходность пассивных предложений с постфиксомся, что выражается как в распределении глаголов по семантическим классам (хотя и не так явно), в предрасположенности к обозначению незавершённого действия в противовес завершённому, в меньшей требовательности к конкретности актантов.

Любопытно в этой связи также наблюдение Масайоси Сибатани о том, что по свойствам актантов, характерных для конструкций того или иного типа, можно установить, какой тип конструкций появился в языке раньше [Shibatani 1998: 136−137]. То, что возвратные глаголы лучше сочетаются абстрактным Актором, ещё раз указывает на их относительно «юный» возраст.

Помимо выполнения основной задачи установления параметров дистрибуции русских пассивных форм, также были обнаружены некоторые интересные особенности, заслуживающие внимания.

Так, была выявлена интересная особенность — стремление актантов пассивной конструкции иметь сходные свойстваотклонения от расчётных частот наблюдались именно в сторону похожих свойств. Особенно отчётливо эта тенденция прослеживается для денотативного статуса, поскольку никаких изначальных преимуществ ни у референтного, ни у нереферентного статуса не было (в отличие, например, от подавляющего преимущества Актора-человека, которое наблюдалось независимо от одушевлённости подлежащего).

Также было установлено, что Актор (в том числе и Актор с ролью Агенса) может быть выражен не только творительным падежом, но и другими косвенными падежами и предложными группами1. Способ выражения Актора связан как с его свойствами, так и с типом пассивной конструкции: так, Актор-человек и Актор с ролью Агенса-Исполнителя2 чаще бывает не выражен, поскольку в пассивной конструкции эти свойства наиболее.

1 Сама эта идея не нова: см. [Русская грамматика 1980, т. II] [Данков 1981], [Веренк 1985], [Храков-ский 1991], [Пупынин 2001], [Wiemer 2004].

2 Об этой роли см. в работе [Гаврилова 2003]. предсказуемы и не требуют дополнительного выражения. Актор также наиболее часто не эксплицируется в конструкциях с причастиями нан-/-т-, наиболее пассивных по своей сути. Напротив, частота встречаемости именной группы в форме творительного падежа оказалась выше ожидаемой для Актора с нестандартными свойствами — неодушевлённого или с ролью Стимула/Причины, а также для причастий нам-, часто вызывающих сомнения относительно их частеречной принадлежности. Это позволяет сделать следующий вывод: форма творительного падежа представляет собой не столько традиционный способ выражения агентивного дополнения, сколько средство дополнительного подчёркивания пассивности в тех случаях, когда это необходимо.

Показать весь текст

Список литературы

  1. Н. Д., 1999. Безличность и неопределённость. Глава X кн. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. С. 793−873. М.: Языки русской культуры.
  2. В. В., 1978. Залог и семантика предложения. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 37−42. Ленинград: Наука.
  3. А. В., 1971. Грамматическая категория и контекст. Ленинград: Наука.
  4. А. В., 1978. Теория значений и трактовка категории залога. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 43—49. Ленинград: Наука.
  5. А. В., 1991. Активность и пассивность. В сб. Теория функциональной грамматики. Персоналъность. Залоговость. Санкт-Петербург: Наука.
  6. А. В., 1998а. Аспекты системного анализа грамматических единств. В сб.
  7. Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века. С. 95−106. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета.
  8. А. В., 19 986. Проблемы инвариантности/вариативности и маркированности/немаркированности в сфере аспектологии. В сб. Типология вида: проблемы, поиски, решения. С. 64—80. М.: Школа «Языки русской культуры».
  9. А. В., 2001. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. М.: Эдиториал УРСС.
  10. А. В., 2004. К вопросу о семантической немаркированности несовершенного вида в русском языке. В сб. Типологические основания в грамматике: К 70-летию В. С. Храковского (отв. ред. А. П. Володин). С. 76−87. М.: Знак.
  11. Бонч-Осмоловская А. А., 2003. Конструкции с дативным субъектом в русском языке (опыт корпусного исследования). Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. М.
  12. Буланин JI. JL, 1978. К соотношению пассива и статива в русском языке. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 197−202. Ленинград: Наука.
  13. Буланин JI. JL, 1986. Категория залога в современном русском языке. Ленинград: Ленинградский университет.
  14. Л. Л., 2001. О некоторых сложных проблемах категории залога. В сб.
  15. Исследования по языкознанию: сборник статей к 70-летию А. В. Бондарко. С. 163−169. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета.
  16. БулыгинаТ. В., 1980. Грамматические и семантические категории и их связи. В сб. Аспекты семантических исследований. С. 320—355. М.: Наука.
  17. Вежбицка Анна, 1985. Дело о поверхностном падеже. В сб. Новое в зарубежной лингвистике, вып. XV. С. 303−341. М.: Прогресс.
  18. Веренк Жак, 1985. Диатеза и конструкции с глаголами на -ся. В сб. Новое в зарубежной лингвистике, вып. XV. С. 286—302. М.: Прогресс.
  19. В. И., 1978. К вопросу о выражении диатезы «объектный квазипассив» в русском языке. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 203−208. Ленинград: Наука.
  20. В. И., 1998. Краткое причастие на -н/-т как форма статального вида страдательного залога. В сб. Типология вида: проблемы, поиски, решения. С. 99−114. М.: Школа «Языки русской культуры».
  21. В. И., 2003. Квазипассивное значение русских возвратных глаголов как отражение закономерного, извечно данного порядка вещей. В сб. Логический анализ языка. Космос и хаос: концептуальные поля порядка и беспорядка. С. 256−285. М.: Индрик.
  22. Э. Ш., 1983. Рефлексивные глаголы в балтийских языках и типология реф-лексивов. Учебное пособие. Вильнюс.
  23. М. Я., 1989. Семантика, прагматика и стилистика видо-временных форм.
  24. В сб. Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект: Суперсегментная фонетика. Морфологическая семантика. С. 74−146. М.: Наука.
  25. М. Я., 1998. Инвариант совершенного вида в русском языке. В сб. Типология вида: проблемы, поиски, решения. С. 125—134. М.: Школа «Языки русской культуры».
  26. Грамматика русского языка (ред. В. В. Виноградов и др.), 1960. Т. 1. Фонетика и морфология. М.: Издательство АН СССР.
  27. В. Н., 1981. Историческая грамматика русского языка. Выражение залоговых отношений у глагола: учебное пособие для филологических специальностей. М.: Высшая школа.
  28. Ф. И., 2006. Локативная альтернация и структура глагольной группы (дипломная работа). М.
  29. Д., 1978. Диатезы в системе грамматической типологии. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 22—27. Ленинград: Наука.
  30. А. А., 1980. Грамматический словарь русского языка. М.: Русский язык.
  31. Зализняк Анна А. и А. Д. Шмелёв, 2000. Введение в русскую аспектологию. М.: Языки русской культуры.
  32. Е. А. (ред.), 1973. Русская разговорная речь. М.: Наука.
  33. Е. А. (ред.), 1981. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука.
  34. Г. А., 2001. Грамматика как наука о человеке // Русский язык в научном освещении. № 1. С. 107−113. М.: Языки славянской культуры.
  35. А. В., 1960. Русский язык в сопоставлении со словацким. Морфология, ч. 2. Братислава.
  36. С. Д., 1988. Заметки о падежной теории Ч. Филлмора // Вопросы языкознания. № 1. С. 110−117. М.: Наука.
  37. А. А. и В. А. Плунгян, 2002. Функционализм. Глава 9 кн. Современная американская лингвистикка: Фундаментальные направления (под ред. А. А. Кибрика, И. М. Кобозевой и И. А. Секириной). С. 276−339. М: Едиториал УРСС.
  38. А. Е., 1982. Проблема синтаксических отношений в универсальной грамматике. В сб. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. С. 5—36. М.: Про- ¦ гресс.
  39. А. Е., 1992. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке). М.: Издательство МГУ. Кибрик А. Е., 1996. Лингвистические истины и лингвистические заблуждения.
  40. В сб. Труды международного семинара ДИАЛОГ'96 по компьютерной лингвистике и её приложениям. М. Кибрик А. Е., 1997. Иерархии, роли, маркированность и «аномальная» упаковка грамматической информации // Вопросы языкознания. № 4. С. 27—57. М.: Наука.
  41. А. Е., 2000. К проблеме ядерных актантов и их «неканонического кодирования»: свидетельства арчинского языка // Вопросы языкознания. № 5. С. 32−67. М.: Наука.
  42. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 122−128. Ленинград: Наука. Князев Ю. П., 1989. Конструкция с русскими причастиями на -н, -т в семантической классификации предикатов // Вопросы языкознания. № 6. С. 83—94. М.: Наука.
  43. Ю. П., 1999а. Переходность/непереходность глагола: форма и значение.
  44. В сб. Предложение и слово (доклады и сообщения международной научнойконференции, посвященной памяти профессора В. С. Юрченко). С. 177−182. Саратов: Издательство Саратовского педагогического института.
  45. Ю. П. и В. П. Недялков, 1985. Рефлексивные конструкции в славянских языках. В сб. Рефлексивные глаголы в индо-европейских языках: сборник научных трудов. С. 20−39. Калинин: Калининский государственный университет.
  46. И. М., 2000. Лингвистическая семантика: учебное пособие. М.: Эдиториал УРСС.
  47. Д. Р., 2003. Страдательное причастие и имя прилагательное (механизмы различения и орфографический аспект). В сб. Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых (под ред. Н. А. Андрамоновой (отв. ред.) и М. А. Козыревой). С. 42−47. Казань.
  48. Э. И., 1969а. Использование пассива при автоматическом синтезе русского предложения // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 11. М.: 1-й Московский педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза.
  49. Э. И., 19 696. О залогах русского глагола. В сб. Мысли о современном русском языке (отв. ред. В. В. Виноградов). М.
  50. Е. И., 1996. Статус имени действия // Вопросы языкознания. № 3. С. 55−66. М.: Наука.
  51. Г. Е. и Е. В. Рахилина, 1981. Денотативный статус отглагольных имён // Научно-техническая информация. Серия 2: Информационные процессы и системы. № 12. С. 17−22. М.: ВИНИТИ.
  52. А. А., 1978. Особенности семантики возвратных глаголов включённого неодушевлённого объекта в русском языке. В сб. Материалы по русско-славянскому языкознанию. С. 162—168. Воронеж: Издательство Воронежского университета.
  53. Г. И., 1998. Производные значения с экспериенциальной составляющей.
  54. В сб. Семиотика и информатика (гл. ред. В. А. Успенский). Вып. 36. С. 19—40. М.: Языки русской культуры.
  55. Г. И., 2006. Валентности и конструкции прилагательных. В сб. Материалы конференции «Диалог-2006». С. 323−329. М.
  56. Ю. А., 2000. Пассив и конверсив // Лингвистический вестник. № 2. Ижевск.
  57. Лингвистический энциклопедический словарь, 1990. М.: Советская энциклопедия.
  58. МелигХ. P., 1998. Вид, отрицание и референциальный статус глагольной предикации в тексте. В сб. Типология вида: проблемы, поиски, решения. С. 289−304. М.: Школа «Языки русской культуры»
  59. К. А., 2003. Семантические классы возвратных глаголов категории «действие» // Научно-техническая информация. Серия 2: Информационные процессы и системы. № 8. 19−29. М.: ВИНИТИ.
  60. И. А., 1974. О синтаксическом нуле. В сб. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. С. 343−361. Ленинград: Наука.
  61. МельчукИ. А., 1997−2000. Курс общей морфологии. ТТ. 1−4. Москва-Вена.
  62. И. И., 1982. Глагол. Ленинград: Наука.
  63. И. Г., 1978. Какому залогу принадлежит глагол «нравиться»?. В сб.
  64. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 208−213. Ленинград: Наука.
  65. М. Г., 2002. Разговорный синтаксис как стилистическая особенность современной прозы" // Glossos. Vol. 2.
  66. Е. В., 1998. О случаях нетривиального соответствия семантических и синтаксических валентностей. В сб. Семиотика и информатика (гл. ред. В. А. Успенский). Вып. 36. С. 71−81. М.: Языки русской культуры.
  67. В. П., 1978. Заметки по типологии рефлексивных деагентивных конструкций (опыт исчисления). В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 28−37. Ленинград: Наука.
  68. В.М., 1963. Грамматические категории в современном русском языке. М.: Учпедгиз.
  69. С.П., 1953. Очерки по морфологии русского глагола. М.: Издательство АН СССР
  70. Е. В., 1974. О семантике синтаксиса. М.
  71. Е. В., 1996. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке- Семантика нарратива). М.: Школа «Языки русской культуры».
  72. Е. В., 1998а. Коммуникативное выделение на уровне синтаксиса и семантики. В сб. Семиотика и информатика (гл. ред. В. А. Успенский). Вып. 36. С. 82−107. М.: Языки русской культуры.
  73. Е. В., 19 986. Неоднозначность как следствие метонимических переносов: русский перфект на -н-l-m-. В сб. Типология. Грамматика. Семантика. К 65-летию Виктора Самуиловича Храковского. С. 142−156. Санкт-Петербург: Наука.
  74. Е. В., 1998в. Систематизация понятий и терминов аспсктологии // Russian Linguistics. Vol. 22. Pp. 35−58. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.
  75. E. В., 2001a. Аспектуальная специфика глаголов с актантом Результат: парадокс имперфектива // Glossos. Vol. 1.
  76. Е. В., 20 016. Каузативный глагол и декаузатив в русском языке // Русский язык в научном освещении. № 1. 52−79. М.: Языки славянской культуры.
  77. Е. В., 2002. Диатеза и диатетический сдвиг И Russian Linguistics. Vol. 26. Pp. 179−215. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.
  78. E. В., 2004. Роли участников и диатезы глаголов эмоции. В сб. Типологические обоснования в грамматике: К 70-летию проф. В. С. Храковского (отв. ред. А. П. Володин) М.: Знак.
  79. ПаневоваЯ., 1978. Критерии для установления облигаторных партиципантов глагола. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холо-дович). С. 62−64. Ленинград: Наука.
  80. Е. А., 1990. Страдательный залог в немецком и русском языках (автореферат диссертации на соискание степени кандидата филологических наук). М.
  81. П. В., 1996а. Грамматическое и обязательное в языке // Вопросы языкознания. № 4. 39−61. М.: Наука.
  82. Н. В., 19 966. О парадоксах лингвистических понятий и терминологии. В сб.
  83. Труды международного семинара ДИАЛОГ'9б по компьютерной лингвистике и её приложениям. М.
  84. Н. В., 1999. Заметки об инварианте. В сб. Типология и теория языка: От описания к объяснению. К 60-летию А. Е. Кибрика (под ред. Е. В. Рахилиной и Я. Г. Тестельца). С. 412−421. М.: Языки русской культуры.
  85. Н. В., 2001. Инварианты в русском словоизменении. М.: Школа «Языки русской культуры».
  86. Н. В., 2003. Возвратные страдательные формы русского глагола в связи с проблемой существования в морфологии // Вопросы языкознания. № 4. С. 43−71. М.: Наука.
  87. Н. В., 2006. О словоизменительном статусе и особенностях словоизменения возвратных страдательных форм русского глагола // Московский лингвистический журнал. Вып. 9. № 1. С. 29−50. М.: РГГУ.
  88. В. А., 1989. К определению результатива (универсальна ли связь результа-тиваи предельности?) И Вопросы языкознания. № 6. С. 55−63. М.: Наука.
  89. В. А., 1998. Перфектив, комплетив, пунктив: терминология и типология.
  90. Веб. Типология вида: проблемы, поиски, решения. С. 370—381. М.: Школа «Языки русской культуры».
  91. В. А., 2000. Общая морфология. Введение в проблематику. М.: УРСС.
  92. В. А. и Е. В. Рахилина, 1998. Парадоксы валентностей. В сб. Семиотика и информатика (гл. ред. В. А. Успенский). Вып. 36. С. 108−119. М.: Языки русской культуры.
  93. Г. Г., 1978. Грамматика предложения и залог. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 98−102. Ленинград: Наука.
  94. Ю. А., 1991. Активность/Пассивность во взаимосвязях с другими функционально-семантическими полями. В сб. Теория функциональной грамматики. Персональностъ. Залоговость. С. 211—239. Санкт-Петербург: Наука.
  95. Ю. А., 1992. Безличный предикат и субъектно-объектные отношения в русском языке // Вопросы языкознания. № 1. М.: Наука.
  96. Ю. А., 1996. Связи субъекта и объекта с грамматической семантикой предиката в русском языке. В сб. Межкатегориальные связи в грамматике (отв. ред. А. В. Бондарко). С. 144—152. Санкт-Петербург: «Дмитрий Була-нин».
  97. Ю. А., 2001. О квалитативном пассиве в русском языке // Исследования по славянским языкам. № 6. 127−136. Сеул.
  98. Р., 1978. Несколько соображений о теории понятий «залог» и «диатеза».
  99. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 16−21. Ленинград: Наука.
  100. Русская грамматика, 1980. Т. I. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. Т. II Синтаксис. М.: Наука
  101. Сай С. С., 2007а. Два подхода к семантике русских рефлексивных глаголовв печати).
  102. Сай С. С., 20 076. К вопросу о статусе русских возвратных глаголов в свете новых тенденций в их употреблении (доклад в ИППИ РАН 11 мая 2007 г.).
  103. Сай С. С., 2007 В. Прагматически обусловленные возвратные конструкцииопущенного объекта" в русском языке // Вопросы языкознания. № 2. М.: Наука.
  104. Г. Г., 1974. Глагольная валентность и залог. В сб. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Ленинград: Наука.
  105. М. И., 2001. К вопросу о семантических и других ограничениях в образовании страдательных причастий прошедшего времени. В сб. Семантика. Функционирование. Текст. Киров.
  106. М. И., 1978. О связи видо-временных и залоговых значений в причастиях на -м-, -н-, -т- в древнерусском языке. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 213−220. Ленинград: Наука.
  107. Н. Р., 2002. Ещё раз про обязательность. В сб. Лингвистический беспредел (Сборник статей к 70-летию проф. А. И. Кузнецовой). С. 289—304. М.: Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова.
  108. С. Г., 2005. Акциональность: типология и теория // Вопросы языкознания. № 1. С. 108−141. М.: Наука.
  109. Я. Г., 2001. Введение в общий синтаксис. М.: РГГУ.
  110. Тимберлейк, Алан. 1982. Косвенно-объектные контролёры рефлексивизации в русском языке. Новое в зарубежной лингвистике, вып. XI. С. 166−192. М.: Прогресс.
  111. Е. В., 1996. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира // Вопросы языкознания. № 4. С. 25−38. М.: Наука.
  112. В. А., 1977. К понятию диатезы. В сб. Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. Ленинград.
  113. Филлмор, Чарльз. 1981а. Дело о падеже. В сб. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. С. 369−495. М.: Прогресс.
  114. Филлмор, Чарльз, 19 816. Дело о падеже открывается вновь. В сб. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. С. 496−530. М.: Прогресс.
  115. Е. В., 1986. Дефектные личные парадигмы глаголов в современном русском языке // Филологические науки. № 4. М.: Высшая школа.
  116. А. А., 1979. Проблемы грамматической теории. Ленинград: Наука.
  117. В. С., 1974. Пассивные конструкции. В сб. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Ленинград: Наука.
  118. В. С., 1978. Залог и рефлексив. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 50−61. Ленинград: Наука.
  119. В. С., 1981. Диатеза и рсферентность. Глава I кн. Залоговые конструкции в разноструктуриых языках. С. 5—38. Ленинград: Наука.
  120. В. С., 1991. Пассивные конструкции. В сб. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. Санкт-Петербург: Наука.
  121. В. С., 1998. Понятие сирконстанта и его статус. В сб. Семиотика и информатика (гл. ред. В. А. Успенский). Вып. 36. С. 141−153. М.: Языки русской культуры.
  122. В. С., 20 006. Диатезы и залоги (30 лет спустя). В сб. Слово в тексте и в словаре: Сборник статей к 70-летию академика Ю. Д. Апресяна (отв. ред. Л. Л. Иомдин, Л. П. Крысин). С. 46674. М.: Языки русской культуры.
  123. С. Н., 1978. Возвратные глаголы и детская речь. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 193−197. Ленинград: Наука.
  124. И., 1978. Синтаксические функции актантов, залог и переходность.
  125. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 71−79. Ленинград: Наука.
  126. М. А., 1991. Русские возвратные глаголы в общей системе отношений зало-говости. В сб. Теория функциональной грамматики. Персональность. Зало-говость. Санкт-Петербург: Наука.
  127. Н. С., 2004. Система глубинных падежей и средств их выражения. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата филологических наук.
  128. А. Д., 1998. Типы «невыраженных валентностей». В сб. Семиотика и информатика (отв. ред. В. А. Успенский). Вып. 36. С. 167−176. М.: Языки русской культуры.
  129. Л. Ю., 2003. Семантика и особенности употребления формы творительного падежа субъекта при полном страдательном причастии // Вестник МГУ. Серия 9: Филология. № 4. С. 87−93. М.: Издательство МГУ.
  130. Р. О., 1972. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол. В сб. Принципы типологического анализа языков различного строя (отв. ред. Б. А. Успенский). С. 95−113. М.: Наука.
  131. Янко-Триницкая Н. А., 1962. Возвратные глаголы в современном русском языке. М.
  132. Янко-Триницкая Н. А., 2001. Словообразование в современном русском языке. Инд-рик.
  133. С. Е., 1974. Формальное определение залога. В сб. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. С. 46−53. Ленинград: Наука.
  134. С. Е., 1978. Классы глаголов и падежное оформление актантов. В сб. Проблемы теории грамматического залога (отв. ред. А. А. Холодович). С. 102— 108. Ленинград: Наука.
  135. Ackermann, Farrell and John Moore, 2001. Proto-properties and grammatical encoding. CSLI Publications
  136. Aranovich, Raul and Jeffrey T. Runner, 2001. Diathesis Alternations and Rule Interaction in the Lexicon. In: K. Megerdoomian and L. A. Barel (eds.) WCCFL 20 Proceedings. Pp. 15−28. Sommerville, MA: Cascadilla Press.
  137. Babby, Leonard H., 1973. The deep structure of adjectives and participles in Russian" // Language. Vol. 49. № 2. Pp. 349−360. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  138. Babby, Leonard H. and Richard D. Brecht, 1975. The syntax of voice in Russian // Language. Vol. 51. № 2. Pp. 342−367. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  139. Baker, Mark C., 1997. Thematic Roles and Syntactic Structure. In: L. Haegeman (cd.) Elements of Grammar. Pp. 73−137. Dordrecht: Kluwcr.
  140. , E., 1978. Synonymy judgments as syntactic evidence. In: Peter Cole (ed.)
  141. Syntax and semantics, 9: Pragmatics. Pp. 299−313. New York: Academic Press.
  142. Belletti, Adriana and Luigi Rizzi, 1988. Psych-verbs and-theory // Natural language & Linguistic theory. Vol. 6. № 3. Pp. 291−352. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.
  143. Bertinetto, Pier Marco and Denis Delfitto, 2000. Aspect vs. Actionality: Why They Should Be Kept Apart. In: Osten Dahl (ed.) Tense and Aspect in the Languages of Europe. Pp. 189−225. Berlin: Mouton de Gruyter.
  144. Bjorklund, Martina, 2003. On the Russian agentive passive // Glossos. Vol. 4.
  145. Blevins, James P., 2003. Passives and impersonals // Journal of linguistics. Vol. 39. № 3. Pp. 473−520. Cambridge.
  146. Broekhuis, Hans (n. d.). The subject of causative object experiencer verbs (unpublished).
  147. Buyssens, Eric, 1979. The active voice with passive meaning in modern English // English Studies. Vol. 60. № 6. Pp.745−761. Brussels.
  148. Bybee, Joan L., 1985. Morphology. A study of the relation between meaning and form Typological studies in language 9. Amsterdam: John Benjamins В. V.
  149. Dahl, Osten, 1998. Grammaticalization and the life-cyclcs of constructions. Keynote lecture at the 17th Scandinavian Conference of Linguistics, August 20−22, 1998 Funen, Denmark. To be published in a volume in the series RASK Supplement Volumes.
  150. Davidson, Alice, 1980. Peculiar passives // Language. Vol. 56. № 1. Pp. 42−66. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  151. Davis, Tony, 1996. Lcxical Semantics and Linking in the Hierarchical Lexicon.
  152. A dissertation submitted for the degree of Doctor of Philosophy. Stanford: Stanford University.
  153. Dewart, M. Hazel, 1979. Children’s hypotheses about the animacy of actor and object // British Journal of Psychology. Vol. 70. № 4. Pp. 525−530.
  154. Dietrich, Ayse Pamir, 1999. Relational grammar and impersonal passives. In: Poznan studies in contemporary linguistics. Vol. 35. Pp. 35−54. Poznan: Adam Mickievicz University.
  155. Dowty, David, 1991. Thematic proto-roles and argument selection // Language. Vol. 67.
  156. Pp. 547−619. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  157. Dryer, Matthew S., 1982. In defense of a universal passive // Linguistic analysis. Vol. 10. № 1. New York: Elsevier Science Publishing.
  158. Embick, David, 1997. Voice Systems and the Syntax/Morphology Interface. In: Heidi Harley (ed.) MITWPL 32: The Proceedings of the UPenn/MIT Workshop on Aspect, Argument Structrure, and Events, May 1997. Pp. 41−72. Cambridge, MA.
  159. Embick, David, 2004. On the Structure of Resultative Participles in English // Linguistic Inquiry. Vol. 35. № 3. Pp. 355−392. Cambridge, MA / London: Massachusetts Institute of Technology.
  160. Engelberg, Stefan, 2002. Intransitive Accomplishments and the Lexicon: The Role of Implicit Arguments, Definiteness, and Reflexivity in Aspectual Composition // Journal of Semantics. Vol. 19. Pp. 369−416. Oxford: Oxford University Press.
  161. Foley, William A. and Robert D. van Valin, Jr., 1984. Functional syntax and universal grammar. Cambridge: Cambridge University Press.
  162. Franks, Steven, 1995. Parameters of Slavic Morphosyntax. Oxford: Oxford University Press.
  163. Freidin, Robert, 1975. The analysis of passives // Language. Vol. 51. № 2. Pp. 384−405. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  164. Hale, Ken and Jay Keyser, 1998. The basic Elements of Argument Structure. In: Papers from the Upenn/MIT Roundtable on Argument Structure and Aspect- H. Ilarley (ed.), MIT Working papers in Linguistics. Vol. 32. Pp. 73—118. Cambridge, MA: MIT Press.
  165. , W., 1967. Expression of the passive voice (Studies in the modern Russian language, 4−5). Cambridge: Cambridge University Press.
  166. Hasegawa, Nobuko, 2001. Causatives and the Role of v: Agent, Causer, and Experiencer.1.: K. Inoue and N. Hasegawa (eds.) Linguistics and Interdisciplinary Research. Pp. 1−35. СОЕ, Kanda University of International Studies.
  167. Haspelmath, Martin, 1990. The grammaticization of passive morphology // Studies in Language. Vol. 14. № 1. Pp. 25−71. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins B. V. — John Benjamins North America.
  168. Haspelmath, Martin (n. d.) Against markedness (and what to replace it with) // to appear in Journal of Linguistics.
  169. Hopper, Paul J. and Sandra A. Thompson, 1980. Transitivity in grammar and discourse // Language. Vol. 56. № 2. Pp. 251−299. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  170. Jaeggli, Osvaldo A., 1986. Passive // Linguistic Inquiry. Vol. 17. № 4. Pp. 587−622. Cambridge, MA / London: MIT Press.
  171. Jenkins, Diana R., 2003. Active voice? Usually best. Passive voice? Sometimes better // Writing. Vol. 25. № 5. Pp. 26−27.
  172. Kazenin, Konstantin I., 2001. The passive voice. In: Language Typology and Language Universals. Vol. 2. Pp. 899−916. Berlin — New York: Walter de Gruyter.
  173. A dissertation submitted for the degree of Doctor of Philosophy. Kratzer, Angelika, 2000. Building statives. In: Lisa J. Conathan et al. (eds.) Proceedings of the 26th Annual Meeting of the Berkeley Linguistics Society. Pp. 385−399. Berkeley.
  174. Dordrecht: Reidel Publishing Company. Langacker, Ronald and Pamela Munro, 1975. Passives and their meaning // Language.
  175. Vol. 51. № 2. Pp. 789−830. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).1.vin, Beth and Malka Rappaport, 1986. The formation of adjectival passives // Linguistic Inquiry. Vol. 17. № 4. 623−661. Cambridge, MA / London: MIT Press.
  176. O’Grady, W. D., 1980. The universal characterization of passivization // Linguistic analysis. Vol. 6. Pp. 393−405. New York: Elsevier Science Publishing.
  177. Partee, Barbara Hall, 2005. The semantics of diathesis alternations (Formal Semantics Lectures at RGGU, Lecture 10).
  178. Perlmutter, David M. and Paul Postal, 1983. Toward a universal characterization of passivization. In: Perlmutter, David M. (ed.) Studies in relational grammar. Vol. 1. Pp. 3−30. Chicago: The University of Chicago.
  179. Perry, James Whitney, 1969. Scientific Russian. New York: Interscience Publishers.
  180. Pesctsky, David, 1987. Binding problems with Experiencer verbs 11 Linguistic Inquiry. Vol. 18. № 1. 126−140. Cambridge, MA / London: MIT Press.
  181. Pinon, Christopher, 2001. A Finer Look at the Causative-Inchoative Alternation (unpublished).
  182. Pinon, Christopher, 2007. Verbs of creation. To appear in: Dolling, Heyde-Zybatow & Schafer (eds.) Event structures in linguistic form and interpretation. Berlin: Mou-ton de Gruyter.
  183. Shibatani, Masayoshi, 1985. Passives and related constructions: a prototype analysis // Language. Vol. 61. № 4. Pp. 821−849. Baltimore: Waverly Press (The Linguistic Society of America).
  184. Shibatani, Masayoshi, 1998. Voice parameters. In: Leonid Kulikov, Heinz Vater (eds.) Typology of verbal categories (Lingiuistische Arbeiten, 382). Pp. 117−138. Tubingen: Niemeyer.
  185. Siewierska, Anna, 1988. The Passive in Slavic. In: Masayoshi Shibatani (ed.) Passive and voice (Typological studies in language 16). Pp. 243−289. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins В. V.
  186. Spyropoulos, Vassilios, 2002. A note on arbitrary null-subjects // Reading Working Papers in Linguistics. Vol. 6. Pp. 85−100.
  187. Tenny, Carol, 1998. Psych-verbs and verbal passives in Pittsburghese // Linguistics. Vol. 36. № 3. Pp. 591−597. Walter de Gruyter.
  188. Timberlake, Alan, 1976. Subject properties in the North Russian passive. In: Li, Charles (ed.) Subject and topic. New York: Academic Press.
  189. Unbegaun, Boris O., 1975. Russian grammar. Oxford: Clarendon Pressvan Valin, Robert D. Jr., The Syntax-Semantics-Pragmatics Interface: an Introduction to Role and Reference Grammar (in print).
  190. Wilson, Steven J., 1979. Factors influencing the frequency of switches of voice during the recall of active and passive sentences // Journal of General Psychology. Vol. 100. № 2. Pp. 277−285.
  191. Woolford, Ellen, 1993. Symmetric and Asymmetric Passives // Natural Language and Linguistic Theory. Vol. 11. Pp. 679−728.
  192. Woolford, Ellen, 2006. Lexical Case, Inherent Case, and Argument Structure // Linguistic Inquiry. Vol. 37. № 1.
  193. Woolford, Ellen, 2007. Differential Subject Marking at Argument Structure, Syntax, and PF. To appear in: Helen de Hoop and Peter de Swart (eds.) Differential Subject Marking. Studies in Natural Language and Linguistic Theory series.1. Springer.
  194. Wunderlich, Dieter, 1997. Cause and structure of verbs // Linguistic Inquiry. Vol. 28. № 1. Pp. 27−68.
  195. Глагол t Пример Примечаниебраться Квалификация преподавателя, который берётся обучать ребят, тем или иным предметам, конечно, должна быть на порядок выше, (Вместо дискуссии — подвох. «Известия», 88−07−10 (1.001). Уппсальский корпус) промежуточная
  196. Почти всегда находилось два-три человека, которые спрашивали, сколько он съедает, недоумевали. (Дубов, Н., Небо с овчинку, «Собрание сочинений в 3-х томах», т. л, М., 1970. Уппсальский корпус)
  197. Еще одним этапом реформы явится реорганизация власти на местах. (Источник неизвестен. Уппсальский корпус)1. Обозначения:
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!