При помощи аллитерации подчеркивается значимость шага и то, что весь мир наблюдает за Ассонанс — это преднамеренное повторное повторение одних и тех же (или акустически похожих) гласных с близкой последовательностью, направленное на создание определенного звука и контрастного эффекта.
Данный тип не был широко распространен в тексах политической рекламы на референдуме в Шотландии.
Долгие гласные создают ощущение надежды, ощущение значимости принятого решения, важности события.
Иногда в этот список добавляется эвфония. По традиции, эвфонию понимают как гармоничное звучание высказывания. Его можно также рассматривать как оптимальное согласование звука и смысла в высказывании. В обеих интерпретациях эвфония оказывается общим понятием, которое включает в себя различные способы звукозаписи: ритм, рифму, эпифору, анафору, аллитерацию, созвучие, диссонанс и другие виды звуковых повторений.
Эвфония встречается в примерах достаточно часто.
Перед нами звукокомплекс, который создает звучный, запоминающийся образ общности Великобритании и Шотландии. В то же время, как показывают наблюдаения за форумами того времени, воспринялся он среди шотландцев достаточно холодно. Тем не менее, основные способы воздействия базируются на лексическом уровне.
2.
2.2. Лексические средства.
В первую очередь среди подобных символов следует выделить слова «Yes» и «No», ставшие частью основных слоганов двух рекламных кампаний — «Vote Yes!» («Yes Scotland») и «No, Thanks». Слово «да» в данном случае имеет символической значение как пример так называемого позитивного мышления, популярного в западном обществе: оно подразумевает, что сказать «да» априори лучше, чем сказать «нет». Важно также отметить, что слово-символ «Yes» обладает несколькими позитивно воспринимаемыми значениями: его можно рассматривать не только в значении «да», но и, например, как одобрительное восклицание.
Получается, что кампания за независимость Шотландии «Yes Scotland» («Да, Шотландия»), содержавшая «Yes» в своем названии, с самого начала имела несколько больший потенциал с точки зрения психологических особенностей восприятия, ведь противоположная сторона в своей агитации так или иначе должна была использовать слово «No» как правильный вариант голосования на референдуме, а «No» изначально содержит скорее негативные коннотации.
В связи с этим противниками разделения Великобритании было принято решение включить «No» только в последнюю рекламную кампанию уже непосредственно перед референдумом — «No, Thanks» («Нет, спасибо)», тогда как названием политической группы сторонников единства было выбрано «Better Together» («Лучше вместе»), и в долгосрочной перспективе использовались иные рекламные лозунги, например «UK OK» («Соединенное Королевство — это хорошо»). Упомянутые выше названия и слоганы построены на принципе игры слов и созданы с учетом культурных особенностей восприятия тех или иных выражений, что позволяет рассматривать их как культурно-языковые символы.
Самостоятельными культурными символами можно считать метафорический образ руки ребенка, которую держит рука взрослого, и слоган, обычно сопровождающий этот образ: «будущее Шотландии в руках Шотландии» («Scotland's future in Scotland’s hands»).
Такие символы формируют представление о лучшем будущем, которое шотландцы смогут создать для следующих поколений в случае обретения независимости.
В группу культурно-языковых символов нужно также включить слова и выражения, обладающие устоявшимся социально-политическим смыслом, такие как «перемены» (change), «сила людей» (people's power), «шанс» (chance), «уникальная возможность» (once-in-a-life opportunity).
Также сюда стоит относить содержащиеся в политической рекламе слова, символизирующие национальную и культурную идентичность — «британец», «шотландец», «националист», и символы, обозначающие какие-либо события и социальные тренды, значимые для аудитории — например, таковой является благотворительная акция Flip-flop Fridays.
Среди политико-идеологических символов наиболее часто в проанализированных рекламных материалах встречались символы-личности. Главным негативным образом, с помощью которого сторонники независимости Шотландии пытались отстроиться от британской идентичности и идеи единого государства, выступал премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. Он символизировал все недостатки централизаторской британской политики, которая якобы угнетает шотландцев.
Аналогичный прием применялся и противоположной стороной, которая предсказуемо выбрала главной отрицательной фигурой Алекса Сэлмонда — лидера Шотландской национальной партии, главного идеолога референдума о независимости.
В политической рекламе он предстает обманщиком, который в своих личных целях втянул регион в заведомо опасную и экономически невыгодную авантюру.
Также в проанализированных материалах встречались и другие британские и европейские политики — например Борис Джонсон и Энди Бернхэм, выступавшие, однако, в большей степени как сторонники и помощники двух главных противников — Кэмерона и Сэлмонда. К этой же группе можно отнести такой собирательный символ, как «шотландское правительство» (Scottish government).
Следующей подгруппой политико-идеологических символов является государственная и национальная символика: в проанализированной политической рекламе использовались флаг Шотландии, флаг Великобритании, а также цвета флагов как самостоятельный ряд приятных или неприятных для аудитории визуальных компонентов — так, вся агитационная компания «Yes Scotland» была выполнена в сине-бело-голубых цветах Шотландского флага.
К данной группе символов относятся также различные политические и идеологические понятия, которые субъекты использовали в политической рекламе для того, чтобы склонить аудиторию на свою сторону — «современная демократия» (modern democracy), «социальная справедливость» (social justice), «равное общество» (equal society), «гражданские права» (civil rights).
Следующим рассматриваемым типом являются ресурсно-экономические символы, использование которых должно было подчеркивать, что Шотландия способна быть успешным независимым государством.
Самым часто встречающимся символом стала шотландская NHS — региональное отделение Национальной системы здравоохранения Соединенного Королевства, относительно которой в Шотландии ожидались серьезные сокращения государственного финансирования.
Слово «сокращения» (cuts) само по себе также являлось популярным экономическим символом, используемым противниками отделения Шотландии, часто оно также сопровождалось визуальным образом — ножницами, которые визуализировали ухудшение социально-экономического положения в случае положительного исхода референдума.
Помимо этого к ресурсно-экономическим символам следует отнести слова и выражения, обозначающие экономические показатели -.
«благосостояние» (wealth),.
«зарплаты» (salaries),.
«цены» (prices),.
«пенсии» (pensions),.
ВВП (GDP),.
«энергетический потенциал» (energy potential),.
«туризм» (tourism).
Среди пространственно-географических символов, содержащихся в исследованной политической рекламе, наиболее часто встречались слова и визуальные элементы, обозначающие либо отделение, либо единство.
Так, сторонники отделения Шотландии постоянно подчеркивали ее независимость, используя соответствующие языковые выражения — «independent Scotland», «independence».
Еще одним символом отделения можно считать визуальный образ территории Шотландии, схематичную карту, которая также помогает воспринимать Шотландию как самостоятельный геополитический субъект.
Сторонники единой Великобритании, напротив, использовали ряд слов и выражений, символизирующих неотделимость региона от остальной части страны: «вместе» (together) и «лучше вместе» (better together), а также, например, «на стороне Шотландии» (team Scotland). Последняя фраза должна подчеркивать, что противопоставления между шотландцами и остальными британцами не существует, и не обязательно быть шотландцем, чтобы любить и уважать Шотландию и ее интересы.
Исторические символы в рассмотренных рекламных материалах представлены в очень малых количествах и неразрывно связаны с политико-идеологическими. В зависимости от контекста в эту группу можно включить исторические названия британских партий — «Тори», «шотландские лейбористы», и их символику — например красную розу символ партии лейбористов.
Такие символы используются для того, чтобы подчеркнуть исторические корни противостояния региона с центральными властями Великобритании.
Символический образ врага в исследованной политической рекламе конструировался в основном при помощи образов крупных политических лидеров и некоторых политических институтов.
Сторонники идеи независимой Шотландии активно использовали существующие негативные аспекты имиджа Дэвида Кэмерона, который воспринимался значительной частью населения Шотландии как достаточно авторитарный политик, не готовый идти на компромиссы в области региональной политики. Вполне закономерно, что «вражескими» характеристиками наделялась и консервативная партия, возглавляемая Кэмероном: слова «консерваторы» и «Тори» для сторонников отделения приобрели статус негативных символов.
По аналогичной схеме строился образ врага и у противоположной стороны: сторонники единой Великобритании в своей политической рекламе наделяли негативными характеристиками Алекса Сэлмонда и шотландское правительство, которые якобы использовали патриотические чувства шотландского населения в своих корыстных целях.
Что касается частоты использования тех или иных содержательных групп языковых знаков, то по итогам исследования преимущество у культурно-языковых — 34%, далее идут политико-идеологические — 25%, затем ресурсно-экономические и образ врага — по 13%, и реже других встречались пространственно-географические и исторические — 9% и 5% соответственно.
Также рекламные материалы, использованные при подготовке референдума в Шотландии, были проанализированы с точки зрения наличия различных форм выражения символов. В дальнейшем анализе мы будем рассматривать только четыре категории — символы-идеи, символы-действия, символы-объекты и символы-персоны. Отметим лишь, что в Шотландии ключевыми символами-звуками были саундтреки, записанные специально к запуску рекламной кампании по ТВ.
В ходе анализа удалось выявить, что доля содержащихся в рекламных материалах символов-идей составляла 31% от общего числа, символов персон — 24%, символов-объектов — 23%, символов-действий — 22%.
К символам-идеям можно отнести такие символические выражения и языковые конструкции, как:
«независимая Шотландия» (independent Scotland),.
«современная демократия» (modern democracy),.
«гражданские права» (civil rights),.
«перемены» (change),.
«сокращения» (cuts);
слоганы «да, Шотландия» (Yes Scotland),.
«нет, спасибо» (No, Thanks),.
«лучше вместе» (better together),.
«на стороне Шотландии» (team Scotland),.
«Соединенное королевство — это хорошо» (UK OK).
«будущее Шотландии в руках Шотландии» (Scotland's future in Scotland’s hands),.
Слова, обозначающие экономические показатели и NHS (систему здравоохранения) как символ всей социальной политики государства, а также символы, подчеркивающие особенности национальной, территориальной и культурной идентичности — «шотландец», «британец», «националист».
Символами-действиями являются слова, выражения, визуальные образы и элементы, отсылающие к совершению какого-либо простого действия: крестик в квадрате логотипа кампании «Yes Scotland» и крестик внутри слогана «No, Thanks» как результат желаемых действий на голосовании, а также языковые конструкции, подразумевающие действие, — «голосуй За» (vote Yes), «голосуй Против» (vote No), «держитесь вместе» (stay together).
В группу символов-объектов входят флаги Шотландии и Великобритании, цвета флагов как способ символического оформления рекламных материалов, логотипы агитационных кампаний «Yes Scotland» и «No, Thanks», традиционная символика британских партий, территория Шотландии как визуальный образ и ножницы, символизирующие финансовые проблемы, угрожающие региону в случае обретения независимости.
В качестве символов-персон в исследуемой политической рекламе выступают известные британские и европейские политик, наиболее часто — Дэвид Кэмерон и Алекс Сэлмонд, а также известные деятели культуры — музыканты, актеры, писатели, агитирующие за одну из сторон. Сюда можно также отнести собирательный образ шотландского правительства и партии — шотландских лейбористов и Тори.
В рамках исследования политической рекламы, транслируемой при подготовке референдума в Шотландии, были также рассмотрены содержащиеся в рекламных материалах механизмы воздействия на массовое сознание и поведение — внушение, заражение, подражание и убеждение.
Анализ рекламных материалов показал, что центральным механизмом воздействия в Шотландии было внушение — использовалось в 57% случаев, другие механизмы применялись значительно реже: заражение в 24%, подражание в 10% и убеждение в 9% случаев.
В ходе исследования удалось обнаружить несколько видов внушения. Во-первых, обеими сторонами активно использовалось внушение через негативный авторитет: для сторонников независимости Шотландии таким авторитетом стал Дэвид Кэмерон и другие члены консервативной партии, для противников отделения Шотландии — Алекс Сэлмонд и шотландское правительство.
Во-вторых, обеими сторонами для агитации привлекались знаменитости и деятели культуры, то есть использовалось внушение через положительный авторитет, а иногда и через авторитет статуса, как, например, в случае, когда против независимости выступали врачи.
Помимо этого в результате анализа удалось обнаружить примеры внушения через позитивные и негативные образы: В частности, в качестве позитивных выступали образ светлого будущего, дети, богатство и благосостояние, а негативных — рост цен, сокращение финансирования и ухудшение социального обеспечения, национализм, трудности при вхождении в европейское пространство.
Сторонниками сохранения единой Великобритании активно применялось внушение через опровержение и разоблачение: наиболее популярные аргументы идеологов независимой Шотландии объявлялись ложью, спекуляцией фактами, которую шотландское правительство ведет, руководствуясь своими корыстными целями. Также стоит отметить, что помимо перечисленных выше видов в телевизионной рекламе использовались элементы внушения через образ большинства.
Эмоциональное заражение населения большей частью проводилось через национальный подъем, создание ажиотажа вокруг предстоящего референдума, путем представления его как уникального шанса добиться перемен, которых все давно ждали.
В политической рекламе людей агитировали принять участие в событии исторического масштаба, наконец начать «творить историю» Шотландии своими руками — то есть одновременно создавалась атмосфера воодушевления и напряженного ожидания. В этом контексте очень важно, что у населения формировалось чувство сопричастности общему делу.
Противники отделения Шотландии в своих рекламных материалах использовали заражение страхом — возможное обретение независимости было представлено как опрометчивый и необдуманный поступок, от которого жизнь обычного гражданина станет только хуже из-за большого количества финансовых и социальных рисков. Тревожный эмоциональный фон подогревался заявлениями, что нынешнее правительство Шотландии — обманщики, которые используют патриотические чувства населения в своих корыстных целях.
Механизм подражания задействовался субъектами политической рекламы в меньшей степени и в основном реализовывался с помощью рассмотренных в предыдущем блоке символов-действий — бюллетени с поставленным крестиком в нужном квадрате, фразы «голосуй За» (vote Yes) или «голосуй Против» (vote No), таблички с лозунгом «Yes».
Убеждение также использовалось сравнительно редко, с его помощью конфликтующие стороны обычно выстраивали доказательную базу своих суждений — приводили факты и логическую аргументацию либо в пользу того, что Шотландия сможет стать успешным государством на мировой арене, либо наоборот — столкнется с экономическими и социально-политическими трудностями. Лексическая сторона нередко для большей наглядности дополнялась графическими средствами.
2.
2.3. Графические средства PR.
Графические средства для продвижения референдума в Шотландии используют достаточно часто. Фактически в каждом приведенном тексте рекламы задействуется информация, выделенная графически.
Тем не менее, есть информация, которая реализуется преимущественно на графическом уровне. Приведем конкретные примеры.
Данный агитационный плакат привлекает к себе внимание именно графической составляющей, которая создает необходимый настрой на референдум, призыв прийти и проголосовать за отделение от Великобритании. Крест на части отрицания говорит о возможности переступить через собственные страхи.
Смешанный тип лексической и графической информации реализуется и в следующем примере.
Выделение информации при помощи графики способствует запоминаемости информации и настраивает на определенный выбор. Рифмовка, которая заключена в аббревиации и на которой сделан акцент при помощи графики в полной мере дополняет информацию, данную внизу лозунга.
Выводы по главе 2.
Целью организаторов референдума было получение Шотландией статуса самостоятельного государства и ее выход из состава Великобритании; политическая реклама должна была формировать у жителей Шотландии психологическую отстройку от образа единой и неделимой Великобритании и британской нации;
по результатам исследования содержательного аспекта символов, использованных в политической рекламе, было выявлено, что культурно языковые составляют 30% от общего количества, политико-идеологические — 29%, ресурсно-экономические — 18%, пространственно-географические и образ врага — по 9% и наконец исторические — 5%;
по частоте использования в регионе также лидируют культурно-языковые символы — 34%, далее идут политико-идеологические — 25%, затем ресурсно-экономические и образ врага — по 13%, пространственно-географические — 9% и исторические — 6%;
в ходе анализа форм выражения символов, которые были использованы в политической рекламе, выяснилось, что доля символов-идей составляла 31% от общего числа, символов-действий — 22%, символов-объектов — 23%, символов персон — 24%;
среди механизмов воздействия на массовое сознание и поведение при подготовке референдума о независимости Шотландии наиболее часто использовалось внушение — в 57% случаев, высокими были показатели у заражения — 24%, и низкими у подражания и убеждения — 10% и 9% соответственно.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Целью дипломной работы было, основываясь на теоретическом материале и данных эмпирического исследования, выявить вербальные символы и механизмы воздействия на массовое сознание и поведение, использованные при подготовке референдума о независимости Шотландии в 2014 году.
В теоретической части работы проанализирован большой корпус научных материалов, посвященных проблематике дипломной работы, в результате чего выяснено, что на данный момент в современной науке не сформировалось единого подхода к изучению политической рекламы и ее феноменов.
В работе также определены основные существующие типы политической рекламы, на которые решено было опираться при составлении базы практического исследования: прямая устная реклама, радиореклама, политический плакат, листовки, газетная реклама, художественный портрет, политическая карикатура, фотография, сувенирная продукция, телевизионная реклама и реклама в digital.
Также в ходе теоретического исследования выявлено, что политический PR связан с рядом политико-психологических особенностей восприятия и субъективной интерпретацией явлений окружающей действительности: она сообщает человеку информацию о сложных объектах и понятиях реальности, которые обычно не являются частью его собственного жизненного опыта, причем эта информация всегда проходит через призму его индивидуального восприятия.
В связи с этим для понимания политико-психологических особенностей политической рекламы была проанализирована концепция образа мира и изучены ключевые психологические механизмы упрощения реальности: стереотипизация, категоризация и атрибуция, а также рассмотрены механизмы идентификации и процесс формирования установок.
Изучение теоретического материала также помогло установить, что, основываясь на процессах кодирования и декодирования информации, политическая реклама представляет собой форму непрямой массовой коммуникации, базовым элементом которой является знак. Было выяснено, что некоторые знаки могут становиться символами — терминами или образами, обладающими помимо своего общеупотребительного значения еще и особым дополнительным.
С опорой на исследование теоретической базы было заключено, что использование политических символов, вызывающих устойчивые ассоциации у больших групп людей, позволяет воздействовать на их сознание и поведение и во многом определяет социально-политическую реальность.
В соответствии с существующими концепциями в работе выделено пять типов политических символов по форме выражения: символы-идеи, символы-действия, символы-объекты, символы-персоны и символы-звуки. Также рассмотрены существующие механизмы воздействия на массовое сознание и поведение, опирающиеся на использование определенных символов: внушение, заражение, подражание и убеждение.
На основе проанализированного теоретического материала проведено эмпирическое исследование символов и механизмов воздействия на массовое сознание и поведение, содержавшихся в рекламных материалах, использованных при подготовке референдума о независимости Шотландии в 2014 году.
Теоретико-методологической базой эмпирического исследования стала концепция социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана. Основными методами исследования были качественный контент-анализ, введенный в научный оборот учеными Чикагской школы Ф. Знанецким и У. Томасом, а также метод политико-психологического анализа, разработанный учеными кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ Е. Шестопал, Т. Евгеньевой и А. Селезневой.
Для анализа содержательной стороны символов, использованных в рекламных материалах, был применен авторский подход, в рамках которого выделяются следующие группы политических символов: исторические, пространственно-географические, политико-идеологические, ресурсно-экономические, культурно-языковые и символический образ врага. Также в рамках практического исследования применялись типология символов по форме содержания и политико-психологический анализ рекламных материалов на предмет наличия механизмов воздействия на массовое сознание и поведение.
В рамках эмпирического исследования изучены материалы политической рекламы, которая транслировалась в периоды подготовки референдума о независимости Шотландии, который был проведен 16 сентября 2014 года.
На основе проведенного анализа социально-политической и психологической обстановки в изучаемых регионах удалось выявить различия в целях и задачах, которые ставились при разработке рекламных материалов: в Шотландии целью являлась психологическая отстройка жителей от образа Великобритании как единого государства.
В ходе содержательного исследования символов обнаружено, что в период подготовки референдума в Шотландии наиболее часто встречались культурно-языковые и политико-идеологические, а исторические и пространственно-географические — достаточно редко.
В случае отстройки, который имел место в Шотландии, существует несколько вариантов построения независимой, самостоятельной идентичности, и наличие большого количества таких символов не является абсолютно необходимым.
Во-вторых, следует учитывать, что британская мифология и позиционирование Великобритании в исторической политике государства традиционно строились вокруг восприятия гражданами себя как единой нации, активно пропагандировался образ британской национальной истории, как предмета для гордости.
В такой картине мира собственно Шотландии не отводилось никакой специфической роли, а историческая память о Шотландии как о самостоятельном политическом субъекте и независимой, обособленной территории не сохранилась в массовом сознании.
Подобное различие объясняется объективными внешними условиями, в которых проводились оба рассматриваемых референдума. В Шотландии подготовка началась задолго до проведения референдума: у организаторов было достаточно времени для формирования в массовом сознании необходимой системы представлений, образов и символов, которые потом нашли отражение в рекламных материалах.
Таким образом, можно сделать вывод, что использование в политической рекламе тех или иных языковых знаков и механизмов воздействия на массовое сознание и поведение может быть обусловлено целями, которые ставят перед собой политические субъекты, историческими предпосылками, которые определяют социокультурные особенности групп, на которые оказывается воздействие, а также объективными условиями (например, сроками), в которых проходит политическая агитация.
Андреева Г. М. К проблематике социального познания // Мир психологии, 1999. № 3.
Андреева Г. М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 2000.
Андреева Г. М. Социальная психология: учебник для высших учебных заведений. М.: Аспект Пресс, 2000.
Андреева Г. М. Атрибутивные процессы // Социальная психология: хрестоматия: учебное пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2003.
Баразгова Е. С. Уильям Томас и Флориан Знанецкий: методологические ориентации чикагской школы // Курс лекций. Американская социология (традиции и современность). Екатеринбург: Деловая книга, 1997.
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.
Блумер Г. Общество как символическая интеракция // Современная зарубежная социальная психология (ред. Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л.А.). М.: Изд-во МГУ, 1984.
Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.
Дзялошинский И. М. Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов. М.: Издательство АПК и ППРО, 2013.
Евгеньева Т.В. Культурно-психологические основания образа «Другого» в современной России// «Чужие» здесь не ходят. Политический экстремизм и радикальная ксенофобия в социокультурном пространстве современной России /Под ред. Евгеньевой Т. В. М.: Институт Африки РАН, 2004.
Евгеньева Т. В. Технологии социальных манипуляций и методы противодействия им. Спецкурс по политической психологии. СПб.: Питер, 2007.
Евгеньева Т.В., Селезнева А. В. Психология массовой политической коммуникации: учебное пособие. М.: Издательство Московского университета, 2013.
Егорова-Гантман Е.В., Плешаков К. В. Политическая реклама. М.: Центр политического консультирования «Никколо М», 1999.
Зверев А. Л. Психологический контекст восприятия современной российской власти // Российская политика в условиях избирательного цикла 2011;2012 гг. Сборник докладов. М.: Российская ассоциация политических наук, 2011.
Кассирер Э. Философия символических форм. М.: Университетская книга, 2001.
Келли Г. Процесс казуальной атрибуции // Современная зарубежная социальная психология. Тексты / Под ред. Г. М. Андреевой, Н. Н. Богомоловой, Л. А. Петровской. М.: Изд-во МГУ, 1984.
Коноваленко А. В. Психология политической рекламы. Ростов-на-Дону.: Феникс, 2005.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: УРСС Эдиториал, 2004.
Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995.
Леонтьев А. А. Психолингвистика текста в СМИ // Скрытое эмоциональное содержание текстов СМИ и методы его объективной диагностики. М.: Смысл, 2004.
Леонтьев А. А. Психология общения. М.: Смысл, 1997.
Леонтьев А. Н. Образ мира // Избранные психологические произведения. М.: Педагогика, 1983.
Липпман У. Общественное мнение. М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2004.
Лисовский С. Ф. Политическая реклама. М.:ИВЦ «Маркетинг», 2000.
Лосев А. Ф. Символ // Философская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1965. Т. 5.
Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 2007.
Макгроу К. Политические впечатления: формирование и управление // Хрестоматия по политической психологии (ред. Шестопал Е.Б.). М., 2007.
Малинова О. Ю. Конструирование смыслов: Исследование символической политики в современной России. М.: ИНИОН РАН, 2013.
Мамардашвили М.К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Языки русской культуры, 1997.
Медков С.Б.; Серебряные нити, 2006.
Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб.: Ювента, 1999.
Мисюров Д. А. Политическая символика: структура и функции / Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 1999. № 1.
Музыкант В. Л. Реклама. Российский опыт и международные традиции. М.: Право и закон, 1996.
Назаретян А. П. Психология стихийного массового поведения. СПб.: Питер, 2003.
Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М.: Издательство «Прогресс-Академия», 1996.
Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М.: Издательство «Прогресс-Академия», 1996.
Ольшанский Д. В. Основы политической психологии. М.: Деловая книга, 2001.
Ольшанский Д. В. Психология масс. СПб.: Питер, 2002.
Пиз А., Пиз Б. Язык телодвижений. М.: Эксмо, 2007.
пространстве современной России (ред. Евгеньева Т.В.). М., 2004.
Communication in the 2008 U.S. Election: Digital Natives Elect a President (ed. McKinney M., Banwart M.). NewYork: Peter Lang Publishing, 2011.
Тард Г. Законы подражания. М.: Академический проект, 2011.
Узнадзе Д. Н. Психология установки. СПб.: Питер, 2001.
Феофанов О. А. Реклама. Новые технологии в России. СПб.: Питер, 2000.
Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СПб.: Ювента, 1999.
Харрис Р. Психология массовых коммуникаций. СПб.: Прайм-Еврознак, 2003.
Чудинов А. П. Российская политическая метафора в XXI веке // Политическая лингвистика. Выпуск 1. Екатеринбург, 2008.
Шерковин Ю. А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М.: Издательство «Мысль», 1973.
Шестопал Е. Б. Образ и имидж в политическом восприятии: актуальные проблемы исследования // Образы государств, наций и лидеров (ред. Шестопал Е.Б.). М.: Аспект Пресс, 2008.
Шибутани Т. Социальная психология. РнД.: Феникс, 2002.
Экман П. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2010.
Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Академический проект, 2005.
Юнг К.Г., фон Франц М.-Л., Хендерсон Дж.Л., Якоби И., Яффи А. Человек и его символы. М.: Медков С. Б.; Серебряные нити, 2006.
Юнг. К. Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс; СП ИВО-СиД, 1991.
Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.
Allport G. The nature of prejudice. Cambridge. MA: Addison-Wesley, 1954.
Baker F.W. Political Campaigns and Political Advertising: A Media Literacy Guide. Santa Barbara. CA: Greenwood Press, 2009.
Caplan B. Rational Ignorance versus Rational Irrationality// Kyklos, 2001. Vol. 54. No 1.
Edelman M. The Symbolic Uses of Politics. Urbana: University of Illinois Press, 1964.
Granberg D. Political Perception// Explorations in Political Psychology (ed. Iyengar S., McGuire W.J.). Durham: Duke University Press, 1995.
Hewstone M., Jaspars J. Social dimensions of attribution // The Social Dimension, vol. 2 (ed. Tajfel H.) Cambridge: Cambridge University Press, 1984.
Holtz-Bacha C., Kaid L. Political Advertising in International Comparison. // The Sage Handbook of Political Advertising. US: Sage Publication Inc., 2006.
Jefkins F. Advertising. UK: Pearson Education Limited, 2000.
Lasswell H.D., Kaplan A. Power and Society: A Framework for Political Inquiry. New Haven: Yale University Press, 1965.
Lievrouw L., Livingstone S. Handbook of New Media: Social Shaping and Consequences of ICTs. UK: SAGE Publication Ltd, 2002.
McStay A. Digital Advertising. UK: Palgrave Macmillan, 2010.
Moscovici S. The phenomenon of social representations // Social representations (ed. Farr R.M., Moscovici S.). UK: Cambridge, University Press, 1984.
Shannon C.E., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana: University of Illinois Press, 1949.
Источники фактического материала и словари.
CNN [Электронный ресурс]. URL:
https://edition.cnn.com (дата обращения: 15.
03.2018).
Daily Record [Электронный ресурс]. URL:
https://www.dailyrecord.co.uk (дата обращения: 15.
03.2018).
Sunday Post [Электронный ресурс]. URL:
https://www.sundaypost.com (дата обращения: 15.
03.2018).
The Gardian [Электронный ресурс]. URL:
https://www.theguardian.com/international (дата обращения: 15.
03.2018).
The Times [Электронный ресурс]. URL:
https://www.thetimes.co.uk (дата обращения: 15.
03.2018).
