В процессеисследования семантических полей наметилось два основных путив их разработке: изучение парадигматических (ассоциативных) исинтагматических полей. Важнейшим в семантической структуре поля является егоиерархическая организация. Для моноцентрическогосемантического поля постулируется наличие общего (интегрального) семантического признака, объединяющего всеединицы поля и обычно выражаемого лексемой с обобщеннымзначением — идентификатор, по терминологии Ш. Балли, (ср. «систематизирующий термин» О. Н. Трубачева, слово-доминанту.
В.А. Звегинцева и архилексему Б. Потье). Идентификаторотносится к более высокому уровню иерархии внутри поля ивыступает в роли «центра» конституентов исследуемогосемантического поля как «имя» этого поля, слово с наиболее емкимзначением, отражающее по возможности в общем виде содержаниевсего поля. Иерархическая структура лексики является отражениемформы организации реального мира. Разнообразные объективныесвязи, существующие в мире между вещами, предметами иявлениями, проецируются на лексическую систему, расчленяя ее навзаимосвязанные лексические блоки. Семантические связи междусловами, входящими в такие лексические блоки, являютсяотображением объективно обусловленных связей междупредметами внешнего мира, номинированными этими словами, воплотившимися в языке как выраженные, закрепленные исоциально значимые. В процессе полевого структурированияраскрываются диалектические связи между языковыми явлениямии внеязыковой действительностью. Механизм этих связей, егозакономерности позволяют выявить особенности языковогосознания и раскрыть его национально-специфические черты ассоциативного поля Лингвистический ассоциативный эксперимент — это один из методов психолингвистики, с помощью которого выявляется внутреннее, часто неосознаваемое содержания сознания. Конечно, ассоциации у разных людей отличаются, но тем не менее, они способствуют созданию ассоциативных словарей. К числу специальных словарей ассоциативных норм относятся: «Словарь ассоциативных норм русского языка» под редакцией А. А. Леонтьева; «Русский ассоциативный словарь» (составители:
Ю.Н. Караулов, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Г. А. Черкасова), включающий 1277 стимулов.
2.2 Символ-зооним «медведь"как ядро ассоциативного поля.
В языковой картине мира существует базовая метафора — «человек — это животное/зверь»: это свидетельствует о том, что в процессе становления и развития культуры разных этносов все жили неустроенной жизнью, которая была похожа на жизнь животных и зверей. На основании такого сходства происходило осмысление мира человека. Животный мир служит универсальным культурным принципом метафоризации, который охватывает концептуальную картину мира конкретного языкового коллектива. Зоосемизмыимеют оценочные стереотипы, которые отражают ключевые слова культуры, но часто воспринимаются неоднозначно. Метафорическая модель «человек — это животное/зверь"в русском языке является регулярным семантическим отношением. Эта модель стремится к репрезентации, где используются целые палитры животных, которые выступают в модели в качестве центральных точек культуры языковой личности.
В русской языковой культуре человек сравнивается со всеми животными и зверями. Эти стереотипы чаще всего характеризуют отрицательные качества личности: хитрость — с образом лисы, неуклюжесть, неловкость — с медведем, злость, агрессивность — с волком, упрямство — с бараном. Формирование символа метафоры строится на метафорическом значении с исходным объектом. &#.
171;Символ метафоры — это элемент семантики, состоящий либо из одной семы, либо из совокупности сем, который в исходном номинативном значении относится к сфере коннотации, а в метафорическом значении входит в денотативное содержание в качестве дифференциальныхсем и служит основанием смысловых преобразований в процессе метафоризации"[Лаврова 2009: 56]. Метафорический перенос «человек — это животное/зверь» характеризуется стремлением создать единый способ мировосприятия. В центре такой метафоры находится противопоставление животного человеку. Семантический признак «животного начала» проявляется в номинациях неодушевленных предметов, действий, внешних и внутренних характеристик людей, звуков человека. Л. П. Балашова подчеркивает, что в данном языковом процессе метафорические наименования часто выходят за пределы предметной лексики, — это помогает более глубоко охарактеризовать эмоциональное состояние каждой личности, оценить её значимость в социуме. В словарных статьях русского языка зооморфизм «медведь» представлен в двух значениях: 1) крупное хищное млекопитающее с длинной шерстью и толстыми ногами; 2) о неуклюжем, неповоротливом человеке (разговорный стиль).У русского народа зооним «медведь» символизирует зажиточность в России: люди сердечно называют его Мишей и Мишкой. В народе его называют по-разному: Хозяин русского леса, сладкоежка, Лакомка, медведь во бору (в значении хозяин).Слова «медведь» обычно имеет несколько значений, медведь не только обладает большой силой, но и ассоциирует с тупоголовым. Во многих пословицах русского языка создается образ медведя: Медведь неуклюж, да дюж.
Медведь не умывается, да здоров живет. Два медведя в одной берлоге не живут. Так как медведьобладает большой силой, на него трудно охотиться. В пословицах говорится говориться так:"Счастлив медведь, что не попался стрелку, и стрелок счастлив, что не попался медведю. Не продавай шкуры, не убив медведю. Люди часто используют в речевых ситуациях выражение «косолапый медведь», имея в виду, «неуклюжий человек, как медведь». Ассоциативные поля зооморфизма имеют три семантические зоны (СЗ) «Какой», «Что» и «Кто».Преобладающими ассоциациями служат реакции, связанные с размерами, походкой и внешним видом медведя, которые относятся и к соответствующим характеристикам человека. Ассоциативное поле: медведь.
Какой?: косолапый, неуклюжий, большой, сильный; колоративы: бурый, коричневый, серый, белый. Данные ассоциации непосредственно связаны с внешним видом медведя, с его окраской. Ассоциативное поле: медведь «Что» и «Кто"указывает на наличие прагматических ассоциаций, связанных с образом медведя: мех, мясо, шерсть, шкура, охотник. В ассоциативном поле «медведь» преобладают ассоциации, связанные с политическими реалиями: президент, сильный политик. Для большинства ассоциативных полей зоонима «медведь» характерны доброжелательные и позитивные реакции. 2.3 Ассоциативный потенциал слова-символа «медведь» в русской языковой картине мира: функционирование в тексте и экспериментальный анализ.
В национально-культурном сознании носителей языка символ «медведь» являются частотными в русской языковой культуре. Концептуальное содержание ключевого слова «медведь» находится в родовидовом отношении с понятием «животное».С древних времен образ жизни неразрывно связывается с животными, «покорно и преданно служащими человеку тысячелетия» [Мокиенко 2010: 108]. Раньше наши предки ходили на охоту по лесам за мясом. Потом мы развивали скотоводство и выращивали скот на мясо. Тогда люди и животные «живут и трудятся бок о бок» [там же: 108]. В Древней Руси тотем «медведь» стал иметь ассоциации с варяжскими дружинами. А. А. Загидуллина, Н. С. Шарафутдинова отмечают один из главных факта о восприятии символа медведя: язычники на Руси воспринимали медведя не только как божественное животное, но и как родственника. Это отразилось в речи русского народа: к медведю, как лесному реальному жители относились вежливо, называли его «дед», «старик», «владыка». В мифах и легендах славян богатыри Вырви Дуб и Вали Гора были вскормлены волчицей и медведицей, именно медведица, наградила великанов силой и сообразительностью [Загидуллина 2010: 61].
В славянских мифах животные имели душу, так же как человек. Бурый медведь занимал среди лесных зверей центральное место. Он выделялся своей сверхъестественной силой и долголетием, чистотой и божественностью. Во многих народных легендах рассказывается о его человеческом происхождении: считалось, если снять с медведя шкуру, то он выглядит как человек.
В русских народных поэтических текстах медведь — древний символ жениха. Ум медведя часто сопоставлялся с его силой: «Сила у него двенадцати мужиков, а ум шестерых». С медведем связаны приметы, поверья и магические действия, например, случайная встреча с медведем в дороге считалась добрым знаком и обещала путнику удачу. Образу медведя была присуща символика плодородия и плодовитости, здоровья и силы. Медведь имеет образ «Жениха»: видеть медведя во сне — значит быть свадьбе. В русских народных сказках медведь — неуклюжий и грубоватый («Теремок»); не очень умный, его часто обманывают люди и животные («Мужик и медведь», «Маша и медведь», «Лиса и медведь»); помощник человека («Царевна-лягушка»). В авторских сказках образ медведя часто изображается с юмором. В баснях И. А. Крылова медведь — сильных, но нетерпеливый («Трудолюбивый медведь»), услужливый, но глуповатый («Пустынник и медведь»), плутоватый («Медведь у пчел»), опасный («Медведь в сетях»).Русские писатели обращаются к образу медведя также и для характеристики неуклюжего, грубоватого, невоспитанного, крупного, сильного не очень активного человека.
Ярким примером в литературе служит образ Собакевича в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»: «Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему на этот раз показался весьма похожим насредней величины медведя. Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета, рукава длинны, панталоны длинны, ступнями ступал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет лица имел каленый, горячий, какой бывает на медном пятаке…. шеей не ворочал вовсе и в силу такого неповорота редко глядел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь. Чичиков еще раз взглянул на него искоса, когда проходили они столовую: медведь! совершенный медведь! Нужно же такое странное сближение: его даже звали Михайлом Семеновичем». Символическое восприятие героя поэмы основано на сходстве ведущих характерных признаков животного: неуклюжий, неповоротливый, косолапый (наступал всем на ноги), созвучие имени — Михайло. В водевиле А. П.
Чехова «Медведь» показано, что очаровательная вдовушка с ямочками на щеках Елена Ивановна Попова часто спорила со своим соседом, ещё нестарым помещиком Григорием Степановичем Смирновым. Она его называла"грубым медведем". Однако их спор кончается объяснением в любви. Получается, что медведь в данном тексте сочетает в себе как бы два образа: грубый, сильный, тяжеловесный и неуклюжий, но добрый человек. Несмотря на то, что у медведя много непочтительных имён, он всё же очень любим в России. Именно поэтому среди русских очень широко распространены имя Михаил и фамилии, образованные от слова «медведь»: Медведев, Медведкин, Медведков, Медведников и другие. Данный образ в текстах доказывает, что в представлениях русских людей многих веков и поколений медведь — крупный, неукложий зверь, немного похожий наогромного человека. Обычно он ассоциируется с большой физической силой, ленью и незлобивостью. В славянской мифологии человеческий род ведется от медведя. Это отражено и на государственных символах российского государства: впервые символ медведя появился на первой карте Московии, изготовленной в 1544 году гданьским сенатором Антонием Видом. Символ медведя был изображен на виньетке этой карты. Он также участвует в сцене, где его пытаются повязать ватага добрых молодцев.
На карте английского посла Энтони Дженкинсонаизображены медведи, разгуливающие по территории Московии. В последующие годы появились карты с большим количеством медведей, гуляющих по России, иллюстрациис плясками Топтыгина с русскими мужиками. В работе О. В. Лавровой [2009] описывается слово «медведь», оказывающих влияние на русскую культуру."Медведя" часто воспринимают как символ России. Бурый медведь изображен на гербах городов Ярославля, Великого Новгорода, Екатеринбурга и других. Медведиявляются некоторыми торговыми марками: конфеты «Мишка косолапый» и «Мишка-Топтыжка»; пиво «Три медведя»; клиника «Мед+ведь». В политической области образ медведя употребляется как эмблема политической партии «Единая Россия». Они изображены в картине И. И. Шишкина «Утро в сосновом бору». В русской культуре символ медведя тесно связан с событиями ХХ Олимпийских игр в Москве: 20 декабря 1977 года был объявлен талисман -медвежонок. Его звали просто Мишка, потом было добавлено слово «олимпиец», что и послужило появлению словосочетания «Мишка олимпийский».В русском языке давно появилось словосочетание «ходить (идти) на медведя» или «делить шкуру неубитого медведя». Эти пословицы содержат совет: не радоваться раньше времени результатам ещё не сделанного дела. Медведь подвижен, поэтому ленивцы говорят： «Дело не медведь, в лес не уйдёт. Медведь неуклюж, поэтому говорят: „ходить медведем“, характеризуя чью-либо неуклюжую, походку. &# 171;Медведь на ухо наступил»: так говорят о человеке, лишённом музыкального слуха. Выражение «медвежья услуга» возникло на основе басни И. А. Крылова «Пустыник и медведь». В басне рассказывается о том, как однажды медведь, решив прогнать муху со лба своего спящего друга, так ударил его камнем, что убил не муху, которая успела вовремя улететь, а своего спящего друга. Поэтому выражение"оказать кому-либо медвежью услугу"относится к человеку, который хотел помочь кому-либо, но сделал это так неловко, неуклюже, что вместо помощи причинил вред. В русском сознании символ медведя закладывается с детских лет через многосерийный мультфильм «Маша и медведь». Этот мультфильм «специально создан для детей дошкольного возраста.
Довольно часто дети сопоставляют себя с героями понравившегося фильма. Медведь в мультфильме воспринимается в образе отца, который пытается воспитывать Машу, одновременно пытаясь от неё избавиться. Постепенно медведь привязывается к девочке, любит её, заботится о ней. Маша и Медведь в данном мультфильме служат воплощением ювенальной юстиции: права ребенка противопоставляются правам взрослого (в образе Медведя как отца).
Медведь предстает в образе взрослого мужчины — безвольного, бездумного, безгласного.
2.4 Символ «медведь» в китайскойлингвокультуре.
Для характеристики ассоциативного потенциала слова медведь из Китайского словаря нами были выбраны словосочетания и предложения, отражающие понятие и представления о медведе, как символе культуры. В таблице 1 представлено содержание слова медведь. Таблица 1Потенциал слова-синонима «медведь» в китайском языке.
Китайский язык.
Лексическое значение через контекстсловосочетания или предложения人熊; rénxióngзоол. бурый медведь (Ursusarctos)佚; yì; diè熊佚出圈медведь убежал из загона北极熊; běijíxióng;四兽; sìshòu1) белый медведь, полярный медведь;
2) четыре животных (тигр, леопард, медведь, бурый медведь)大熊猫; dàxióngmāoбольшая панда, бамбуковый медведь已补进空头; yǐbǔjìnkòngtóu"покрытый медведь":спекулянт, продающий ценные бумаги, которые у него есть в наличии慢性儿; mànxìngr熊包;xióngbāo1) увалень, медведь; медлительный, нерасторопный;
2) неуклюжий; увалень; медведь; дословно: медвежий тюк熊瞎子; xióngxiāziмедведь (так как у них плохое зрение)狗熊掰棒子; gǒuxióngbāibàngziрвал медведьпочатки; образно: хвататься за многое одновременно; одно схватишь, другое упустишь疯; fēng疯牛进了磁器铺 бешеный бык ворвался в лавку фарфора (сравним: в русском языке: медведьв посудной лавке)黄能; huángnáiМиф: трёхногая черепаха: по другой версии-бурый медведь, в котором воплотился дух鲧Гуня, отца будущего имп. Юя, после того имп. Яо (или Шунь) казнил его за ослушание и неспособность справиться с потопом. Это животное способно принести счастье в дом, отвести беду. Неоднозначный подход к толкованию слова-символа «медведь» связаны с тем, что существует несколько вариантов модели китайских традиций: по первой космологической модели выделено пять священных животных: цилинь, дракон, феникс, Белый тигр (Байху) и Божественная черепаха (Лингуй)". Согласно этой модели чаще всего встречается олень, затем идет обезьяна, затем Белый тигр, образ Божественной черепахи встречается реже. В китайской культуре образ медведя имеет большую силу, но он бестолковый. Например: «Он высокого роста, большой, как медведь, сидел на табуретке». Писатель Цай.
ТеньСинь в рассказе «Молодость на земле» написал: «Он охраняя врата в Ху гуо ши увидел двух японских вооруженных солдат, похожих на двух медведей стоящих в центре улицы». Образ медведя всегда был с представлением о неуклюжести, тупости и грубости. В китайской поговорке-недомолвке «медведь отдаёт честь-одной заслоняет всё небо» медведь воспринимается как грубый, потому что эта поговорка имеет значение «быть деспотом, самодуром». Китайская поговорка «Медведь кукурузу обрывает» означает «напрасный труд». Данное выражение имеет свою историю: когда медведь ломает кукурузу, он обрывает одни початок, роняя другой. Эта поговорка подчёркивает, что медведь — зверь неуклюжий. Однако необходимо отметить, что в культуре китайского народа чаще всего символ медведя связан с образом панды, который имеет несколько синонимов: большой медведь, медведь-кошка, медведь с поясом, медведь-обезьяна. Символ этого зверя уходит своими корнями глубоко в древние легенды. Медвежонок панда служит официальным национальным символом.
Китая. Отношение в реальности к этому животному связано с правовыми законами, принятыми в стране: в Китае запрещена охота на этих животных. Убийство панды или торговля их шкурами приводит к пожизненному заключению или к смети. Символическое восприятие медведя панды характеризуется несколькими образами: хрупкость земли, опасность, разрыв с прошлым мира природы и мира человекаодиночество, отрыв от семьи, нестандартность мышления, цикличность жизни окружающего мира. Символ панды тесно переплетается с символом растения — бамбук. Панда и бамбук в единстве служат символом скромности и неприхотливости. Талисман с изображением панды служит символом молодости и здоровья. Необходимо подчеркнуть ещё один лигвокультурологический фактор данного символа — это напоминание о важности поддерживать равновесие между мужской и женской энергиями, баланса во всех делах, которые требуют сил и энергии. Ассоциативный эксперимент восприятия зоонима «медведь» показал, что для большинства русских (48%) и китайских (64%) информантов ассоциируется с символом «сильный». Другие качества, по мнению русских респондентов: неуклюжий (32%), большой (12%), злой (4%), грозный (2%), жирный (2%). Китайские информанты считают медведя неуклюжим (20%), тяжёлым (14%), милым (2%). Одинаковыми для носителей русского и китайского языков являются ассоциации: сильный, неуклюжий. Разные ассоциации: тяжёлый, милый, большой, злой, грозный, жирный. Русские информанты приписывают медведю отрицательную оценку, а китайцы дают медведю не только отрицательную, но и положительную оценку. Разная символика у медведя в русском и китайском языке: для русских медведь значит очень много, как и дракон для китайцев.
В русском фольклоре медведь является тотемом. В Китае такую важную роль в народе играет дракон. Тотемистическое представление медведя в русской культуре и дракона в китайской культуре отчетливо проступает в легендах, сказках. Можно сказать, медведь является символом России, а дракон — символом Китая. Следовательно, проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов о символе животного мира в культуре русского и китайского народов.
1. В русском сказочном эпосе имеется 119 сюжетов о животных, составляющих 9,6% всего сказочного репертуара, что свидетельствует о сравнительно малой распространенности сказок о животных, несмотря на самобытность, свежесть и высокие поэтические достоинства русского животного эпоса. Ряд исследований связывали богатство животных сказок на Западе с романами о лисе, которые имели хождение в течение нескольких веков в Нидерландах, Франции, Германии, однако, в русской литературе не имеется следов этого эпоса. Русские звери живут не в замках, а в лесах или дома, поэтому производят впечатление большей непосредственности, им свойственны сострадание и бескорыстная дружба. В китайском сказочном эпосе мир животных малочислен: это связано с небольшим количеством сюжетов о животных. Все сказки о животных делятся на две группы: этиологические сказки и классические сказки.
Животные в этих сказках также имеют свои национальные особенности: в одних сказках отражена физиология и свойства животных, в других действия животных, связанные с волшебством. 2. Названия животных в русских народных сказках, их особенности характера и внешнего вида свидетельствуют о психологии русского народа. Особенно ярко это проявляется в образе медведя.
В русских народных сказках: «Бабка и медведь», «Мужик и медведь», «Три медведя», «Маша и медведь», «Медведь — липовая нога», «Медведь и собака», «Зимовье зверей», «Напуганные медведь и волки» — медведь представлен в разных ситуациях: он либо обманывает кого-то, либо вместе с другими героями что-то делит или пытается вместе «ужиться». В одних сказках описывается сила, мощь медведя, в других — легкомыслие, простодушие, ограниченность кругозора, злоба. У русского народа восприятие медведя чаще всего негативное: отсюда появление пословиц, поговорок, крылатых выражений: «Медведь встречается и во фразеологических оборотах: «Медведь на ухо наступил, медвежья услуга».
3. У китайского народа самой распространенной сказкой служит сказка «О том, как по животным счет годам вести стали», где яркая фигура — дракон «Вид у дракона и впрямь был воинственный: панцирь на теле так и сверкает, под носом усы торчком торчат. Один недостаток — голова голая, ничего на ней не растет». В финале китайской сказки по большей части заканчиваются обретением счастливой жизни. Она связана с воссоединением семьи, трудом и довольствием. Здесь нет привычного свадебного царского пира. Также в финале происходит победа над злом, которое выражается в победе над ленивыми, злыми, жадными персонажами, причем их не обязательно побеждают герои, возможна и помощь природных сил. Характерным для финала китайской сказки является и объяснительная функция, свойственная больше мифам. В финале поясняется, как появились некоторые явления природы, животные и их имена.
4. Китайские сказки о животных отражают китайскую традицию восприятия модели мира: на её основе выделено «пять священных существ» (улин): цилинь, дракон, феникс, Белый тигр (Байху) и Божественная черепаха (Лингуй)". Через этих героев доносится дыхание жизни китайского народа, с его тяжелым прошлым и богатым старинным китайским фольклором. 5. В русском сознании символ медведя закладывается с детских лет через многосерийный мультфильм «Маша и медведь». В фильме для детей представлен в образе отца, не способного воспитать свою дочь Машу, он безвольный, не имеет самостоятельности. В китайской культуре создан подобный мультфильм для детей «Медведи-соседи». Этот глупый веселый мультфильм повествует о лесорубе и медведях, защищающих младенца от бандитов.
6. Медведь изображён на гербах многих российских городов. Два медведя появились ещё во времена Ивана Грозного и известны на печатях его царствования, например, на «Большой государственной печати», созданной в конце 1570-х годов, в период Ливонской войны. В Новгородской земле этот элемент был первоначально весьма значимым — достаточно вспомнить, что Рюрика с братьями «приглашали на княжение» и славянские, и финно-угорские племена; Ярославль был основан на землях со смешанным славянско-финноугорским населением; а коренными жителями Пермской земли были коми. Появление медведей в земельной геральдике России отражает главный фактор, символ медведя для русского народа является значимым, тем более, что этот символ связан с реальным образом животного, сильно и могучего.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Для высокого уровня сформированности коммуникативных навыков людям, изучающим русский язык, как иностранный, необходимо постоянно пополнять активный словарный запас. Запоминание словарных слов, конечно, способствует формированию активного словаря, но для общения надо знать больше реалий и смыслов. Для этой цели хорошо подходят фразеологические единицы: эти устойчивые выражения делают речь человека образной, емкой, наполненной эмоциями и национальным колоритом. Коммуникативная компетенция основывается на фоновых знаниях, которые составляют национально-культурную семантику.
Этот фактор способствует выбору тех или иных языковых средств при общении. Особую ценность этот фактор приобретает при межкультурном общении: в том случае, если коммуникативная компетенция носителя китайского языка соответствует (или приближена) коммуникативной компетенции носителя русского языка, то общение становится адекватным. Знание смысла даже простых слов в китайском и русском языках (хлеб, рис) позволяет сказать, что в них содержится разная объективная реальность. Это связано с тем, что предметы, вещи отражают менталитет нации, и играют разную роль в жизни русского и китайского народов. Информация идет из глубин истории, которая известна носителям языка, но она не известна иностранцам. Символ является одним из средств выражения национальной специфики видения мира. Символ служит языковой единицей, в которой просматривается наличие культурологических компонентов. Первичное значение символа используется в качестве формы другого, более абстрактного и общего содержания, в котором присутствует культурно релевантная информация. Первичное и вторичное значения находятся под общим означаемым, причем вторичное значение, может выражать понятие, которое не имеет особого языкового выражения.
Зооморфный код культуры представляет собой чрезвычайно интересный и самобытный языковой пласт, выявляющий специфику мировосприятия носителей языка и культуры. Животные, втянутые человеком в мир его преобразований, играя символическую роль в мифопоэтической картине мира, выступают как эталонные носители тех или иных качеств человека, отражают опыт народа, говорящего на данном языке. Символичное значение животных отражает представления народа о мире, добре и зле, о справедливости. В нем выражение эстетические идеалы и вкусы народа народная психология. Знакомство с разницей и сходством животных помогает глубже понять современную русскую и китайскую духовную культуре, усвоить национальный язык русского народа. При исследовании ассоциативного потенциала «медведь» в русском и китайском языках было выявлено, что у русского народа медведь — это священный зверь, покровитель рода, его боятся домовой и кикимора. Медведь не противопоставляется человеку в силу ряда его физиологических особенностей. Тело убитого медведя с ободранной шкурой напоминает туловище человека, след его лапы похож на след человеческой ступни.
Как и человек, медведь всеяден. Существует ряд легенд о превращении человека в медведя, а так же о том, что медведь и человек — братья. Одновременно с этим, компонент медведь имеет и отрицательный оттенок. Он неуклюжий и неловкий, часто делает плохое из добрых побуждений: Медведь неуклюж, да дюж; Хозяин в дому, что медведь в бору; Медведь не умывается, да здоров живет; Два медведя в одной берлоге не живут; Счастлив медведь, что не попался стрелку, и стрелок счастлив, что не попал в медведя.
У китайцев отношение к медведю другое: в их представлении медведь в основном является зверем сильным, но глупым. Китайцы называют медведем глупого человека.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абрамов В. П. Теория ассоциативного поля / В. П. Абрамов // Лексикология и лексикография русского языка.
— 2015. — С. 124−167.
2. Аверинцев С. С. Заметки к будущей классификации типов символа. Проблемы изучения культурного наследия / Под ред. В.Степанова. — М.: Наука, 2005. — 400 с.
3. Алефиренко Н. Ф. Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка: учебное пособие / Н. Ф. Алефиренко. — М., 2010.
4. Андреев А. Ю. Русский народный костюм: путешествие с севера на юг/ А. Ю. Андреев. — СПб: Паритет, 2009. — 134 с.
5. Арутюнова Н. Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск 13: Проблемы референции. — М., 2012. — С. 5−40.
6. Ахманова О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. — М., 2008. — С.
241.
7. Ван Маоцщай. Книга о древних людях. Янчжоу: Цзянсугуанлингуцзи. — 2004.
— 80с. 8. Ван Хуа Изучение национально-культурной коннотативной лексики в русском и китайском языках //Филология.
Лингвистика. — 2011. — С. 34−38.
9. Вежливый китайский. 60 самых распространённых высказываний. Нулевой уровень. — М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. — 64 с.
10. Верещагин Е. М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного /Е.М. Верещагин, В. Г. Костомаров. — М.: Русский язык, 2010. — 246 с.
11. Воробьёв В. В. Лингвокультурология / В. В. Воробьев. — М. РУДН, 2008. — 331с.
12. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного / Г. Г. Гадамер. М: Искусство, 1991. 367 с13. Грушевицкая Т. Г. Основы межкультурной коммуникации /Грушевицкая Т.Г., Попков В. Д., Садохин А. П. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. — 198с.
14. Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. / Д. Б. Гудков. — М.: ИТДГК «Гнозик», 2013. — 348с.
15. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию/ В. фон Гумбольд. — М., 1994. — 290с.
16. Гухман М. М. Лингвистическая теория Л. Вейсгербера/ М.М. Гухман// Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. — М., 1998. — 255с.
17. Жань.
Чэн. Народные табу в Китае. Пекин: Чэунгошэхуэйкэсюэпоань.- 1990. -685 с 18. Загидуллина А. А. Языковые символы и образы: онтология и функционирование/ А. А. Загидуллина. — М., 2010. — 155с.
19. Иесрафилова Д. Ш. Взаимосвязь языка и культуры — как основной объект лингвокультурологии / Д.Ш. Иесрафилова// Вестник ТГГПУ. — 2010. — № 2 (20). — С. 37−41.
20. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. -.
Волгоград, 2002. — 260с. 21. Ким Е. И. Социальное восприятие и его языковая модель. Вестник НГУ.
Т.
1. Выпуск 10. — Новосибирск, 2012. — С.
85.22. Клоков В. Т. Символика и язык/ В. Т. Клоков. — Саратов, 2009. — 180с.
23. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. Лекционный курс / В. В. Красных. — М.: Гнозис, 2002. — 284с.
24. Крысин Л. П. Современный русский язык. Лексическая семантика. Лексикология. Фразеология. Лексикография /Л.П. Крысин. -.
М.: Издательский центр «Академия», 2011. — 240 с. 25. Лаврова О. В. Страноведческий компонент названий животных в аспекте межкультурной коммуникации: Автореф. дис. канд. филол. наук / О. В. Лаврова. -.
СПб., 2009. — 120 с.
26. Ларина Т. В. К вопросу о национальном стиле коммуникации // Русский язык и культура (изучение и преподавание): Сборник. — М.: ЭКОН, 2010. — С.294 — 296.
27. Лотман Ю. М. Семиосфера/ Ю. М. Лотман. — СПб., 2011. -.
170с. 28. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. — М., 2007. — 197с. 29Лучинина Е. Н. Лингвокультурология в системе гуманитарного знания / Е.Н. Лучинина// Критика и семиотика.
— 2009. — С. 238−243.
30. Маслова В. А. Лингвокультурология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений / В. А. Маслова.
— М. Издательский центр «Академия», 2010. — 208с. 31. Маслова В. А. Когнитивная лингвистика / В. А. Маслова. — Минск: Тетра.
Системс, 2009. — 207с.
32. Матназаров Т. У. Сопоставительный анализ желтого цвета в русском и китайском языках / Т. У. Матназаров, М. В.
Власова, У. В. Хоречко // Молодой ученый. — 2015. — № 10. -.
С. 96−99.
33. Мокиенко В. М. В глубь поговорки: Рассказы о происхождении крылатых слов и выражений / В. М. Мокиенко. — СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2010. — 256с.
34. Ожегов С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. — М.: Советская энциклопедия, 1998. — 900с.
35. Попова З. Д. Семантико-когнитивный анализ языка. Монография / З. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж: Изд-во «Истоки», 2009.
— 250 с. 36. Потебня А.
А. Символ и миф в народной культуре/ А. А. Потебня. — M, 2000. — 260с.
37. Пчелов Е. В Символы и образы сна и бодрствования в русской культуре Нового времени: визуальный аспект (некоторые заметки) / Е.В. Пчелов// Русская Антропологическая школа. Труды. Выпуск 5. — М., 2008. — С. 239−252.
38. Розин В. М. Культорология, / Учебник для вузов / В. М. Розин. — М.: Издательская группа «ФОРУМ-ИНФРА», 20 101. — 357с.
39. Русское и китайское коммуникативное поведение. Выпуск 1. — Воронеж: Изд-во Истоки, 2012. — 76с.
40. Сидихменов В. Я. Китай: общество и традиции / В. Я. Сидихменов. — М., 2010. — 63 с.
41. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики / Ф. Соссюр. — М., 1996. — 480с.
42. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования/ Ю. С. Степанов. — М., 2007. — 590с.
43. Сычева С. Г. Проблема символа в философии / С. Г. Сычева. — Томск: Изд-во Том. Университета, 2010.
— 197с. 44. Тан Хань. Лингвокультурная специфика русско-китайского делового общения: автореферат диссерт. на соиск. учен.
степ. канд. филолог. наук. — М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 2011. — 190с.
45. Тарланов З. К. Язык. Этнос. Время. Очерки по русскому и общему языкознанию / З. К. Тарланов. — Петрозаводск: Изд-во ПГУ, 2003. — 223с.
46. Телия В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В. Н. Телия // Фразеология в контексте культуры.
— М.: Языки русской культуры, 2009. — 198с. 47. Флоренский П. А. Точка. Памятники культуры. Новые открытия/ П. А. Флоренский.
— М., 1984. — 348с.
48. Хроленко А. Т. Основы лингвокультурологии: учебное пособие / А. Т. Хроленко.- М.: Флинта, 2011. — 184 с. 49. Хуа.
Мэй. Изучение культуры костюма человечества. Цзюньшиивэнь. — 1998. -209 с. (Китайский язык).
50. Цзян С. О различиях в восприятии и употреблении числительных в русской и китайской культурах // Молодой ученый. — 2014. — № 10.
— С. 49−51.
51. Цун.
Япин О лексике, отражающей национальную культуру, в русском и китайском языках // Русский язык за рубежом. — 2003. — № 4. — С.41−44.
52. Чжао.
Нун.История дизайна в Китае. — Сиань: Шаньси, 2004. — 289 с 53. Шарафутдинова Н. С. Лингвистическая типология и языковые ареалы: Учебное пособие / Н. С. Шарафутдинова. — Ульяновск: УлГТУ, 2011. — 159с.
54. Шейгал Е. И. Лингвокультурология: языковая репрезентация этноса / Е. И Шейгал, В. А. Буряковская. — Волгоград, 2009. 1. Шарафутдинова Н. С. Лингвистическая типология и языковые ареалы: учебное пособие. — Ульяновск: УлГТУ, 2011. 159с.
2. Солнцев В. М. Типологические свойства изолирующих языков (на материале китайского и вьетнамского языков).- М.: Проблемы морфологии, фонетики, фонологии, 190. С.11−19.
3. Солнцев В. М. Очерки по современному китайскому языку. — М., 2007. 260с.
4. Курдюмов В. А. Курс китайского языка. Теоретическая грамматика. М.: ЦИТАДЕЛЬ ТРЕЙД; ЛАДА, 2005. 350с.
5. Солнцева Н. В. Куда идет китайский язык? Китайское языкознание: Изолирующие языки: IX Международная конференция: Материалы. — М., 1998. С. 15−22.
