Можно было бы перевести фразу так: «Малышка моего старого кореша вышла замуж».На свадьбе приятель угощает Анхеля дешевыми сигаретами и извиняется за это — «…ir mirando con tiento la viruta que uno gasta» (p.74). Перевод звучит следующим образом: «приходится экономить на сигаретах» (с. 85). Однако автор использует такое слово как «viruta» — стружка, что на испанском жаргоне означает «деньги». Поэтому можно было бы перевести фразу «Приходится считать бабло, приятель».Геройговорит «se iban en verano a Ibiza a tangar guiris y pringaos"(p.75). Перевод звучит так — «Ездили летом на Ибицу обчищать туристов» (с. 86). Слово «обчищать» имеет экспрессивную окраску, но не значительную. Можно было бы перевести: «летом давали гастроль на Ибице и вовсю разводили там лохов-иностранцев и прочих фраеров». Имеется в виду, что герои обманывали мошенников, а не обкрадывали туристов. Фразу «…en una noche de juerga quemaban doscientos de papeles» (p. 75) переводчица переводит: «и делали за ночь по двести песет, когда выдавалась хорошая гулянка» (с. 86).
Однако слово «papeles» в данном случае обозначает 1000 песет. Это аналогично русскому выражению, когда говорят «Дай рубль», вместо «Дай тысячу рублей». Фразу «para hacer la carrera» (p. 79) переводят как «сделать карьеру», но здесь нужно обратить внимание на артикль la. С этим артиклем смысл меняется, поскольку это означает не делать карьеру, а заниматься проституцией. Затруднения у переводчика вызывает фраза «servicios para señoras» (p. 101), которая дословно звучит «услуги для дам», хотя это всего на всего «женский туалет».В. Кардаильский также испытывает затруднения по поводу переводов испанского молодежного сленга и жаргона в публицистике Переса-Реверте. Следует отметить, что переводчик часто прибегает к комментариям, это говорит о том, что он не может найти слова, адекватно передающие оригинальный текст. Фразу «En la calle había un montón de lumis» (p. 35) переводчик перевел как «на улице было много освещения» (с. 95), однако же, слово «lumis» означает проститутка, и нужно было бы перевести фразу «На улице была куча проституток». Хотя, стоит признать, что слово «lumis» родственно слову «освещение», поскольку проститутки в Европе собираются в освещенном месте — где горят фонари.
Так фраза в переводе Кардаильского не передает смысл оригинала. Фразу «Unapastaorganizativa. P ero sera que la tienen. Para gastarsela». (p. 187) Кардаильский переводит как «Для всего этого нужно много денег — похоже, организаторы их имеют. И умеют их тратить». (с. 198). Однако при таком переводе не соблюдается коммуникативная установка высказывания, нет метафоры. Вернее было бы перевести — «кучу бабок угрохали».Пример «Perocomoaunteniafrescolodelimperiodelotro, confiesoquesentiunapunzadaderemordimiento. A.
ver si estoy haciendo mal, me dije. A ver sifomento glorias imperiales al regalar un libro franquista por antonomasia, yjodemos la marrana" (p. 157).Кардаильскийпереводиттак: «Нопосколькуещёсвежабылавомнетасамаяцарапинанасчетимперии, каюсь, грызласовесть. А правильно ли я сейчас поступаю? — спросил я себя. Не потакаю ли я имперскому духу, даря эту франкистскую по сути, можно сказать, книгу, спаси бог мою душу грешную (с. 164).Ирония и сатира возникают за счет использования контраста между прямым значением слов и переносным контекстом.
В заявлении о том, что Дон-Кихот — франкистская книга и дарить её значит укреплять имперскую славу — содержится абсурд. Реверте часто использует аллюзии и реминисценции, и в данном случае смысл высказывания будет понятен лишь тому читателю, который знаком с книгой Сервантеса «Дон Кихот».Кроме того, здесь наблюдается яркое экспрессивное средство — смешение и противопоставление стилей речи: слово «antonomasia» относится к книжной лексике, а «joder la marrana» — просторечное выражение, означающее molestar, fastidiar. Переводчик использует замену, что приводит к потере антитезы. Однако оттенок иронии сохраняется переводчиком за счет употребления выражения, принадлежащего к высокому стилю. В данном случае переводчику удается сохранить экспрессию и коммуникативную установку. Приведемследующийпример: «Me parece hasta cierto punto logico, oigan, que los gringos de Bush despues de su heroica hazana de Afganistan y las que vienen de camino, anden acojonados con la seguridad y el terrorismo y toda la parafernalia en los aeropuertos. (p. 115).Перевод звучит следующим образом: «Положа руку на сердце, мне кажется до некоторой степени логичным, что «грингос» Буша после своих героических подвигов в Афганистане и еще кое-чего походя, так озабочены безопасностью, терроризмом и всей этой катавасией в аэропортах (с. 116).Ирония достигается автором за счет контекста: война в Афганистане не ассоциировалась с героизмом ни испанцами, ни русскими.
Следующийпример: «О por esos ilustrisimos y parrocos que solo se sienten pastores deovejas vascas, y a las demas que les vayan dando equidistante matarile, o por Gescatera y el economo de Valladolid, o pidiendo disculpas y diciendo que no serepetira lo de aquel hijo de la gran puta al que encima pretendieron hacer santo, el papa Pio XII, que se retrataba con un gorrioncito en la mano, en plan San Francisco de Asis, haciendose el longuis mientras los nazis gaseaban a judios, a comunistas y a maricones. (p. 187).Игра слов возникает в оригинале благодаря взаимодействию религиозного контекста и узкого вербального контекста — «pastores de ovejas vascas» с многозначностью слова. Это может быть передано по-разному, поскольку в русском языке слово «пастырь» имеет то и другое значение. Но в первом значении слово имеет в словаре помету «церковно-книжное», в тексте перевода происходит приращение к определенному стилевому регистру, но оно не возникает при прочтении исходного текста. Необходимо отметить, что инвективная лексика — важнейшее средство создания экспрессии в испанских текстах. Она очень значима, поскольку показывает индивидуальность авторского стиля.
Однако переводчик опять упускает бранное слово, заменяя его элементами высокого стиля. Как видим, это встречается сплошь и рядом, однако мы считаем, что замена вульгарных слов в переводе словами высокого книжного стиля неприемлема, поскольку теряется юмор — важная особенность испанской прозы, особенно прозы А. Переса-Реверте. В испанском языке близкий контакт с читателем устанавливается за счет просторечий и разговорных выражений. Публицистика испанского языка близка к разговорному стилю.
При переводе этой фразы уместно лишь смягчить контекст. Например, «По мнению этого типа, мне следовало бы стыдиться своей любви по отношению к языку, на котором говорили, думали и писали господа, чем-то сильно ему досадившие».В следующем примере мы также наблюдаем сягчение обсценизмов, что обусловлено социальными факторами: «Elmerencogioloshombros, sonrioydijochale, carnal. N o mames.
O como decis en Espana, no me toques los cojones" (p. 158).Перевод: «Эльмер скрестил руки на груди, улыбнулся и сказал: «Да брось ты, братишка. Все путем. Как тут у вас говорят в Испании, не дергай меня за яйца» (с. 164).В данном примере автор не избежал использования грубого выражения, но следовало бы разграничить мексиканизмы в испанском тексте. Кардаильский использует при переводе на русский язык слова «Ну чё, засранец…», «сучьей», «махнем», «невдомек», «все путем». Но переводчик нигде не дает комментарий о различии между кастильским и мексиканскими вариантами испанского языка. Чаще же переводчик использует прием опущения неугодных слов. А в данном примере мексиканизм «no mames» («не парь»), обыгрываемый в тексте, остается переводчиком непереведенным. Еще один пример: в одном из эссе автор говорит о герое Маноло, имя которого сопровождают определения «pasmo», «madero» (p.), что в прямом контексте звучит как «ошеломить». Эпитет переводчик переводит как «умопомрачительный», но на воровском жаргоне эти слова звучат презрительно.
Таким образом, можно сделать вывод, что переводчики испанского языка плохо знакомы с экспрессивными средствами испанского языка — мексиканизмами и кастильскими вариантами языка. Хотя, возможно, они прекрасно знают воровское испанское арго и молодежный сленг, но намеренно не переводят ругань и брань испанского автора на русский язык, что обусловлено социальными условиями, неприятием российского общества брани в официальной и художественной литературе. Если в Испании и в целом в Европе, а тем более в США привыкли к нецензурной брани, которая льется с экранов телевизоров, присутствует в печатной прессе, то у нас в стране к нецензурной брани в рецензируемых изданиях (и даже в «желтой прессе») относятся негативно. Русские люди воспитаны на классической русской литературе, поэтому не воспринимают вольное и свободное использование брани в СМИ, несмотря на то, что в обычной жизни довольно часто грубо выражаются и матерятся. Однако же, в русском языке разговорный язык резко отличается от классического художественного стиля. Публицистический стиль приближается, не к разговорному, а к научному стилю. Журналисты не позволяют таких вольностей, как испанцы. Кроме того, в отличие от испанского и других европейских языков у нас не распространены и не приняты шутки сексуального характера.
Такие шутки и анекдоты у нас считаются «ниже пояса». Они не популярны, так как считаются пошлыми и вульгарными. Испанцы и другие европейцы относятся к ним более свободно и легко и не прочь посмеяться над «сальными» шуточками. Поэтому можно сделать вывод, что публицистическая проза Реверте может вызвать отторжение у русских читателей. Думаем, перевод Переса-Реверте, очень близкий к оригиналу редакторы бы отвергли как грубый. Можно расценить перевод В. Кардаильского как попытку познакомить русского читателя с интересными суждениями об истории и современности Переса-Реверте, не оттолкнув его излишней экспрессивностью автора. Хотя мы утверждаем, что «горячую прозу» А.
Переса-Реверте необходимо переводить с сохранением инвективой и обсценной лексики, поскольку ненормативная лексика Артуро Переса-Реверте передает национальный специфический характер испанцев. В данном случае замена языкового содержания, упущение перевода бранных слов приводит к утрате смысла. Мы хотели бы сделать пометку, что нашей целью не было обозначить ошибки переводчиков. Но хотелось бы призвать переводчиков отказаться от усредненного литературно выверенного, но обезличенного «пресного» стиля и призвать к адекватному переводу просторечий и вульгаризмов. Перевод должен быть адекватным оригинальному тексту. Если читателю не нравится хлесткая проза Переса-Реверто, он может не читать его книги, но править оригинальный текст в угоду правилам хорошего тона не следует. Итак, главный прием, который использует А. Перес-Реверто, создавая художественную публицистику — смешение художественного и разговорного стиля.
Высокая книжная лексика часто используется рядом с грубыми просторечными выражениями, что создает небывалую экспрессию и служит выражением национального характера испанцев. В то же время ирония, сатира, гротеск автора передают особенный индивидуальный авторский стиль. К сожалению, при переводе на русский язык переводчики смягчают обсценизмы автора. Наш анализ показал, что не только Кардаильский, но и другие русские переводчики стремятся «причесать» прозу Переса-Реверто, придав ей литературно выверенный характер. Это приводит к искажению смысла, неверной передаче оригинала, нарушению коммуникации. Смягчение обсценизмов — закономерное явление при переводе испанского языка на русский язык, но мы считаем это неприемлемым, особенно при переводе публицистики А. Переса-Реверте.
Заключение
.
Исследование посвященоанализу экспрессивных средств языка в публицистической прозе Артура Переса-Реверте на примере книги «Живым не возьмете» (2005). В работе решены следующие задачи:
дана общая характеристика газетно-публицистического стиля;
— рассмотрены основные особенности газетно-публицистического стиля;
— проанализированы стилистические особенности публицистической прозы Артуро Переса-Реверте;
— рассмотрены жанровые и стилевые особенности публицистики Артуро Переса-Реверте;
— дана классификация экспрессивных средств, используемых автором, — проанализированы стилистические особенностей публицистической прозы Артуро Переса-Реверте. Полученные данные позволяют прийти к следующим выводам:
В испанской лингвистической школе ощущается интерес к функциональному изучению языка прессы. Главная особенность газетно-публицистического стиля — социальная оценочность языковых средств.А. Перес-Реверто использует яркие метафоры и сравнения, аллюзии и ремисценции, афоризмы, книжную лексику и в то же время прибегает к молодежному сленгу, жаргону, вульгаризмам, едкой иронии, сатире, юмору. Смешение художественного и разговорного стиля оказывается ярким приемом прозы Реверте, в которой автор, не стесняясь, высказывает свое мнение по поводу происходящих в мире событий и явлений. Высокая лексика соседствует рядом с грубыми просторечными выражениями, что создает небывалую экспрессию и служит выражением национального характера испанцев. Однако же, русские переводчики смягчают обсценизмыавтора, поэтому русскому читателю трудно оценить национальный испанский колорит. Публицистика, котораяявляется летописью современности, должнаправдиво и критично отражать текущую историю, обращаясь к злободневным проблемам общества — политическим, социальным, бытовым, философским. В настоящий момент в журналистской среде ведутся дискуссии о том, какова должна быть позиция автора в газетно-публицистическом тексте.
В американской журналистике роль автора высока, он дидактичен, поучает зрителя, высказывает свою точку зрения. В европейской журналистике автор отстранен от событий, он занимает нейтральную позицию, но все же сегодня мы наблюдаем тенденцию к усилению авторского начала в публицистическом тексте. От журналистов ждут эмоций, сопереживания, прочувствования событий. Читателей не интересуют сухие факты, которые можно прочитать в интернете. Аудитория также не хочет увидеть шквал эмоций. Авторы газетной публицистики должны занять золотую середину — представители прессы должны объяснять читателям свою позицию.
Поэтому сегодня журналист должен обладать непререкаемым авторитетом, быть уважаемой знаменитой личностью. Наше исследование доказывает, что стремление переводчиков подогнать публицистическую прозу Переса-Реверте под определенные культурные рамки приводит к искажению смысла, утрате ярко выраженной авторской оценки, поэтому мы призываем к более точным переводам испанской публицистики. Список использованной литературы1. Балли Ш. Французская стилистика: пер. с фр. — 2-е изд., стер. -.
М.: УРСС, 2001. — 394 с.
2. Барашкина Е. А. Стилистические особенности современной колумнистики // Жанровые особенности публицистики России ХХI века — Самара: Изд-во ООО «Порто-принт», 2014. — С. 10−12.
3. Беневоленская Т. О языке и стиле газетного очерка. — М., 1973.
4. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. — Л.: Наука, 1984. — 75 с.
5. Брандес М. П. Стиль и перевод. — М.: Высш. шк., 1988. — 127 с.
6. Васильева А. Н. Газетно-публицистический стиль: Курс лекций по стилистике русского языка для филологов. — М.: Русский язык, 1982. — 200 с.
7. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура: Лиигвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. 4-е изд., перераб. и доп. М: Рус. Яз., 1983.-269 с.
8. Виноградов B.C. Грамматика испанского языка. Практический курс. 4-е изд. — М.: Книжный дом «Университет», 2003. — 432 с.
9.. Виноградов B.C. Лексикология испанского языка: Учебник. 2-изд., испр. и доп. — М.: Высш. шк., 2003. — 244 с.
10. Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. -.
М.: Наука, 1993. — 203 с.11Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования.
— М.: Эдиториал УРСС, 2004. — 325 с.
12. Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке. — М.: Наука, 1958. — С. 103−124.
13. Кайда Л. Г. Эффективность публицистического текста. — М.: МГУ, 1989. — 182 c.
14. Ковалевский К. А. Публицистические жанры // Газетные жанры. — М.: Прогресс, 1971. — С. 121−144.
15. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. — М.: Изд-во МГУ, 1971. — 268 с.
16. Кройчик Л. Система журналистских жанров // Основы творческой деятельности журналиста / Под ред. С. Корконосенко. — СПб., 2000.- С. 125−167.
17. Кудря Н. В. Метафора как источник иронии в языке газеты // Русистика на современном этапе. — М.: Инс-т рус.
яз. РАН, 1999. — С. 18−20.
18. Лукьянова Н. А. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып.
5. — Новосибирск: НГУ, 1976. — С. 45−57.
19. Михеева Н. Ф. Испанский язык на территории юго-западных штатов Америки: Монография. — М.: Изд-во РУДН, 2002. — 186 с.
20. Могильный О. Т. О некоторых тенденциях употребления инвективов в современном испанском языке // Serta Romanica: Межвуз. сб. статей. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2001. — С. 56−61.
21. Монастырев Б. Е. Языковые средства реализации иронии в художественнои тексте (на метериале испанского языка) // Serta romanica. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2001. — С. 61−72.
22. Наумова Е. О. Особенности функционирования прецедентных текстов в современном публицистическом дискурсе. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. — М., 2004. — 20 с.
23. Николина П. А. К вопросу о речевых средствах иронической экспрессии и ее функции в художественном тексте // Русский язык в школе. — М: Высшая школа, 1979. — С. 79−83.
24. Передерни Е. Б. Язык испанской прессы: Учебное пособие. 2-е изд. -М.: Высш. шк. — 2005. — 301 с.
25. Петрова Н. С. Гражданская журналистика — выход аудитории «к микрофону» // Актуальные проблемы журналистики в новом тысячелетии.
26.. Материалы Всероссийской научно практической конференции 2 декабря 2009 года / Под общ.
ред. В. А. Байметова, Э. Р. Рогозиной — Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2009.
— С. 93−97.27Походня С. И. Языковые виды и средства реализации иронии. — Киев: Наукова думка, 1989. — 126 с.
28. Пронина Е. Е. &# 171;Живой текст": четыре стилевых признака NETмышления // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика, 2001. — №.
6. — С. 77.
29. Романова Г. С. Испанский язык в зеркале газетной страницы. Некоторые особенности лексики и грамматики периодической печати Испании. — М.: Изд-во МГИМО, 1992. -121 с.
30. Савчук С. О. Об эволюции в системе жанров современной русской газеты // Русский язык: исторические судьбы и современность. — М., 2001. -С. 266.
31. Солганик Г. Я. Газетные тексты как отражение важнейших языковых процессов в современном обществе (1990;1994) // Журналистика и культура русской речи. Вып. 1. — М.: Русский язык, 1996. — С. 65 — 87.
32. Телия В. Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности: монография / В. Н. Телия, Т. А. Графова, А. М. Шахнарович и др.; отв. ред. В. Н. Телия. — М.: Наука, 1991.
— С. 8−35.
33. Темнова Е. В. Функционально-прагматическая роль метафоры в публицистическом дискурсе (на материале английского языка). Автореф. дисс.. канд. филол. наук. — М., 2004. — 22 с.
34. Тепляшина А. Н. Жанры и формы комического в современной российской периодике. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. — 286 с.
35. Тертычный А. Жанры периодической печати. — М., 2008.
36. Федоров А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). — М.: Высш. шк., 1983. — 303 с.
37. Фирсова Н. М. Аббревиатуры // Современный испанский язык в Колумбии. Лексика. — М.: изд-во УДН, 1984. — С. 58−7138.
Фирсова Н.М. Газетно-публицистический стиль // Функциональные типы речи современного испанского языка: Учебное пособие. — М.: Изд. УДН, 1988. — С. 5−20.
39. Фирсова Н. М. Проблемы форм обращения в современном испанском языке: национальное своеобразие и типы территориального варьирования // Коммуникативно-функциональная лексика и грамматика языковых единиц. — М.: Изд-во УДН, 1987. — С. 3−11.
40. Фомичева М. В. Передача имплицитной информации при переводе (на материале публицистической прозы Артуро Переса-Реверте): Дипломная работа. — СПб., 2009. — 80 с.
41. Химик В. В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. — СПб.: Фил. фак-т СПбГУ, 2000. — 272 с.
42. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности: монография / В. Н. Телия, Т. А. Графова, А. М. Шахнарович и др.; отв. ред. В. Н. Телия. — М.: Наука, 1991. — 214 с.
43. Шалудько И. А. Имплицитная информация испанского текста: анализ и перевод// Испанский язык и культура в образовательном пространстве России и стран СНГ: Материалы III Международной конференции испанистов России. — М., 2008. — С. 388−395. — URL:
http://hispanismoruso.ru (дата обращения 01.
03.16)44. Шалудько И. А. Компрессия в современном испанском публицистическом тексте (на материале эссеистики Артуро Переса-Реверте)// Мир лингвистики и коммуникации: Электронный научный журнал. — 2014. — № 1 (34). — URL:
http://tverlingua.ru (дата обращения 01.
03.16)45. Шалудько И. А. Курс лекций по стилистике испанского языка: Учебное пособие. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2013. — 217 с.
46. Шалудько И. А., Иванова А. В. Лингвистический анализ текста и теория перевода// Studia Linguistica XVIII. — СПб.: Политехника-сервис, 2009. — С. 276−284.
47. Ярцева С. С. Колонка в американской и испанской журналистике // Жанровая стратегия современных масс-медиа: тезисы III Всероссийской научно-практической конференции г. Самара 19−20 марта 2009 г.
— Самара: Изд-во «Универс групп», 2009. — с. 109. Электронный ресурс]. — URL:
http://columnizm.livejournal.com/743.html (дата обращения 01.
03.16)48. Ярцева С. С. Эволюция колонки в зарубежной журналистике // Мультимедийная журналистика Евразии — 2007: интегрированные маркетинговые коммуникации Востока и Запада: материалы научно-практической конференции. Казань, 5, 6 декабря 2007 г.
/ Казан. гос. ун-т [и др.]; отв. ред. А. И. Анохин; сост. Е. С. Дорощук, В. В. Сыченков .— Казань: Изд-во Казанск. ун-та,.
2007 .— 227 с. [ Электронный ресурс]. — URL:
http://columnizm.livejournal.com/tag/зарубежная%20колумнистика#asset-columnizm-1690(дата обращения 01.
03.16)49. Ярцева.
С. С. Роль колумнистики в различных жанровых системах зарубежной журналистики // Жанровая стратегия современных масс-медиа: тезисы III Всероссийской научно-практической конференции г. Самара 19−20 марта 2009 г. — Самара: Изд-во «Универс групп», 2009. — с.
109. Электронный ресурс]. — URL:
http://columnizm.livejournal.com/743.html (дата обращения 01.
03.16)50. Перес-Реверте А. Живым не возьмёте. Эссе / пер.
с исп. В. Кардаильского. — М.: Эксмо, 2006. — 736 с.
51. Перес-Реверто А. С намерением оскорбить / пер. Е. Матерновской. М.: ЭКСМО, 2005.
52. Perez-Reverte A. No me cogeréis vivo (2001−2005). Madrid, 2007.
53. Perez-Reverte A. Con ánimo de ofender. Alfaguara.448 р.
