Словообразовательные схемы в японском языке

Список литературы

1. Словообразовательные схемы в японском языке
2. Введение…3
3. Глава 1. Общетеоретические основы исследования словообразовательных схем в японском языке
4. Концептуальные подходы отечественных лингвистов к словообразовательным процессам в японском языке…5
5. Концептуальные подходы зарубежных лингвистов к словообразовательным процессам в японском языке…11
6. Выводы по главе 1…14
7. Глава 2. Основные словообразовательные схемы в японском языке
8. Словообразовательные схемы по аффиксальному принципу…15
9. Словообразовательные схемы глаголов в японском языке…20
10. Словообразовательные схемы рякуго и их особенности использования в современном японском языке…25
11. Выводы по главе 2…30
12. Заключение…32
13. …34
14. Введение. Изучение особенностей японского языка в современной лингвистике занимает особое место, так как японский язык начал набирать популярность среди изучаемых языков российскими и зарубежными учащимися. Данная тенденция связана с тем, что все более актуальным проявляется стремление молодежи к изучению культуры и творчества Японии. Среди лингвистов бытует утверждение, что сложность японского языка связана с характерными особенностями для носителей индо-европейских языков, а также множества нюансов и исключений из правил [2; 6; 10; 12; 19; 21; 23; 26−29; 30; 33 и др.].
15. Японский язык можно соотнести к агглютинативному типу с синтетическим выражением грамматических значений, что согласовывается грамматическим строем. Словообразование в японском языке, как правило, представлено способами образования слов с помощью суффиксов, присоединению приставок к корням и основам слова, употреблением словообразовательных и словоизменительных морфем к различным частям речи (существительное, глагол), а также применением аббревиации как в письменной, так и в разговорной речи.
16. Особенностями словообразовательных схем в японском языке рассматривались как отечественными, так и зарубежными теоретиками [36; 37; 41; 44 и др.], однако, японское словообразование изучено не до конца, в научном мире существуют разнообразные толкования словообразовательных схем в японском языке. В связи с этим, в качестве рассмотрения словообразовательных схем в японском языке и актуальностью исследования данного феномена нами и была выбрана тема работы «Словообразовательные схемы в японском языке», в рамках которой будут рассмотрены аспекты аффиксального принципа словообразования, особенности глагольных словообразований и словоизменений, а также особенности использования словообразовательных явлений в системе рякуго.
17. Цель нашего исследования состоит в рассмотрении и анализе теоретических и практических подходов к проблеме словообразовательных схем в японском языке.
18. Для решения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:
19. Рассмотреть особенности понятия «словообразование» в японском языке и его толкование отечественными и зарубежными исследователями.
20. Изучить и обосновать основные принципы словообразовательных схем в японском языке.
21. Рассмотреть методологические подходы к словообразованию в японском языке на примерах аффиксации, образования глагольных форм и аббревиатуры.
22. Обобщить полученные данные исследования и классифицировать словообразовательные процессы в японском языке.
23. Данная работа предусматривает систематизирование различных способов словообразования в японском языке и выведению их в рамки по смыслу и способу употребления.
24. Теоретической базой исследования служат работы отечественных (А. Балтуев, И. Головнин, А. Данилов, Т. Кудоярова, Н. Кутафьева и др.) и зарубежных (М. Вольпе, О. Кун, Н. Наганума, Х. Масако, М. Халле и др.) исследователей, которые непосредственно рассматривали вопросы обозначенной проблемы.
25. Глава 1. Общетеоретические основы исследования словообразовательных схем в японском языке
26. Концептуальные подходы отечественных лингвистов к словообразовательным процессам в японском языке.
27. Комплексное исследование процессов формирования лексики и слов в современном японском языке с особым акцентом на их типологически характерные черты и их взаимодействия с синтаксисом и семантикой в современном языкознании является актуальной темой для анализа и структурирования словообразовательных схем. Многовековая история Японии и непосредственные контакты с другими языками мира привели к тому, что в японском языке была разработана сложная система лексики, которая состоит из четырех лексического слоев [7]:
28. — родной японский (так называемый «WAGO»);
29. — миметический или onomatopeoic (так называемый 'Giongo', 'gitaigo', и 'giseigo');
30. — китайско-японский (так называемый «Kango»);
31. — иностранный (особенно английский язык, так называемый 'гайрайго'
32. В связи актуальностью нашего исследования, необходимо провести разделение словообразования в этих языках, которые дифференцированы не только по их индивидуальным морфологическим, смысловым и синтаксическим свойствам, но и как они участвуют в образовании новых слов.
33. Такой смешанный состав современного японского лексикона в сочетании с агглютинативным характером языка, по которому морфология тесно связана с синтаксисом, дает повод к теоретически интригующему взаимодействию с процессами словообразования, которые нелегко найти у флективных, изолированных или полисинтетических типах языков. Для получения полноценной картины словообразования в японском языке, необходимо провести межевание основных характеристик процессов формирования лексики и слов.
34. В связи с этим, необходимо классифицировать лексические особенности японского языка. Есть несколько способов классифицировать японский лексикон. Как и многие другие языки мира, можно разделить японский язык на такие лексические категории: существительные, глаголы, наречия и прилагательные, которые относятся к числу общепризнанных. Кроме того, существует несколько теорий, в которых утверждается о необходимости разделять на «речевые существительные» как часть речи [8; 9; 12; 19; 20; 22; 25; 32 и др.]. Однако, эти теории не являются вполне убедительными, так как именно вербальное существительное требует специального анализа. Так же следует отметить, что специфичным для японского языка является наличие прилагательных с подклассами предикативных и полупредикативных и связки, наречия, служебные слова (междометия, частицы, союзы, послелоги).
35. Рассматривая особенности употребления аббревиатур в соотношении с внешне- и внутриязыковыми факторами в японском языке, Т. Кудоярова отмечает, что классификация встречающихся в современном японском языке аббревиатур рякуго в рамках словообразования может быть обоснована по типу их употребления в языке и определением механизма лексикализации. По мнению исследователя, изначально аббревиатуры имеют выраженную стилистическую окрашенность, которая постепенно исчезает в процессе становления рякуго как отдельной лексической единицы. Данные утверждения автором были получены на основе исследования рякуго в двух аспектах (синхронии и диахронии), что позволило проанализировать использование сокращений в соотнесении с тематикой и стилистическими особенностями текста с последующей динамикой лексикализации. Т. Кудояровой в работе были установлены факторы, которые определяют употребление полной или сокращѐнной формы слова (речевой регистр, текстовая организация, синтаксис) и влияния этих факторов на словообразование в японском языке.
36. Однако, большинство исследований, посвященных аббревиации, по мнению Т. Кудояровой, «фокусируется на рассмотрении способов создания рякуго, обусловленного элементарной необходимостью упрощения многосложного слова в целях экономии энергии и времени» [13, с. 7]. Кроме того, рякуго в большей степени используются в разговорной, неофициальной речи и рассматривается только с точки зрения словообразования или в сфере одного языка. Такое одностороннее рассмотрение рякуго и их роль в изменении словарного запаса современного японского языка не является комплексным исследованием.
37. Т. Кудоярова подчеркивает, что проблема аббревиации подробно рассматривается на основе наиболее часто встречающихся словообразовательных моделях и фонетических особенностях полученных сокращений как продуктивный способ создания новых лексем. Исследования вопросов аббревиации ученая подразделяет на два типа: обзор словообразовательных процессов, характерных для японского языка и аббревиация, как один из способов наряду с аффиксацией, основосложением, заимствованиями, слоговой инверсией и т. д. [13].
38. А. Пашковский [30] рассматривает японское словосложение как составление сложных слов и разделяет их на 4 типа, основываясь в своих исследованиях на структурно-генетический характер:
39. -основосложные;
40. -корнесложные;
41. -синтагмосложные;
42. -сложносокращенные .
43. Основосложные слова, как утверждает А. Пашковский, образованы путем сложения японских слов, в основе которых наблюдаются общие признаки: компоненты являются самостоятельными основами, есть возможность соотнесения к самостоятельным словам, словосложение производится по исторически сформированным словам. Например, ханами: хана — цветы, миру — видеть — перевод любоваться цветами; аодзирой: аой — синий, сирой — белый — перевод иссиня-белый и т. д.
44. Корнесложные слова, состоят из сложения китайских корней: бейхэй — американсикий солдат (бей — Америка, хэй — солдат), муисон — деревня, в которой нет врача (му — нет, и — врач, сон — деревня). Многие корнесложные слова, как указывает А. Пашковский, заимствованы из китайского языка. Несмотря на то, что они заимствованы в разные временные периоды, они не утратили свою не разделяются на отдельные члены и в японском языке. Другая группа корнесложных слов образована уже японцами, но с опорой на китайскую модель. Данные слова, по мнению ученого, имеют общие характерные признаки, которые определяются по тому, как в них присутствуют китайские корни, есть возможность соотношения только с другими компонентами такого же типа, новые слова образуются только в результате сложения корней (отсюда и название «корнесложные»).
45. Синтагмосложные слова — слова, которые из словосочетаний образовали одно слово и имеют такие характерные признаки как, словообразовательной основой служат члены словосочетаний, слово соотносится со словосочетанием, в основе лежит процесс словослияния. Например, катагата — дребезжа, погремушка; сиранкао — незаинтересованно и т. д. [30].
46. Сложносокращенные слова — слова, в состав которых входят другие сложные слова или словосочетания, значение приравнивается к исходным единицам, образование происходит путем сокращения. Самыми яркими примерами таких слов является аббревиатура.
47. Кроме того, А. Пашковский выделяет группу слов смешанного состава, которые состоят из японской основы и китайского корня. Такие слова называются консюго [30].
48. Существуют слова смешанного состава, есть слова, где смешаны японская основа и китайский корень. Они называются консюго. Японские авторы для объяснения чтения некоторых слов приводят в пример слова: дзюбако (набор шкатулок), где дзю — китайский корень, бако — производное от хако (коробка) — японский корень и юто (кадка для еды), где ю- японская основа, означающая еду, то — китайский корень. Лингвисты Ученые сопоставляют аналогичные слова по типам: дзюбакоёми (1 — китайский корень и 2 — японская основа) и ютоёми (1 — японская основа и 2 — китайский корень) [33].
49. Изучая особенности словообразования в японском языке И. Головнин разделял грамматические особенности языка на морфологические (морфемика и лексемика) и синтаксические (синтаксика и к4оммуникатемика). Морфемика японского языка, как утверждает ученый, — это механизм, образуемый подсистемой морфем-морфов и их категорий; подсистема морфем и их вариантов (морфов), функциональных и позиционных классов морфем, их свойств, структурных отношений между морфемными классами и их частными грамматическими значениями [5, с. 5]. В подсистеме морфемики ученый рассматривает единицы субзнакового уровня языка и их общие свойства (языкоречи, языкоосновы), включая некоторые отношения морфем и их категорий к единицам и категориям лексемики.
50. И. Головнин разделяет морфемы на одновариантные и неодновариантные, отличая их от морфов как единицы языкоосновы, которые образовываются в результате отождествления совокупности их вариантов — морфов. Однако, как утверждает ученый, морфемы не являются конструктами, скорее всего это ассоциативные сущности, «инвариантные единицы (субзнаки), которые представляют набор их конкретных реализаций в языкоречи, все сегменты, идентичные по значению и близкие по материальному выражению или одинаковые по функции, но различаются звуковой материей» [5, с. 6].
51. И. Головнин выделяет по специфическим признакам две группы морфем:
52. Корневые, или лексически знаменательные морфемы-корни.
53. Аффиксальные, или грамматически знаменательные, служебные морфемы-аффиксы.
54. Отличительной чертой корневых морфем, как указывает И. Головнин [6], является минимальная основа слова (корень, первооснова, непроизводная основа), которая включает в себя его основное лексическое значение и обязательно присутствует в вариантах-морфах во всех словоформах-вариантах данного слова, а также в родственных словах.
55. Аффиксальная (формальная, служебная) морфема-аффикс — это часть словоформы, которая остается за вычетом корневой морфемы и присутствует во всех грамматических вариантах-словоформах данного слова, которая видоизменяет семантику корня слова, добавляя к корню новое значение или переводит его в новый класс, дает новую характеристику [6]. Данный вид морфем ученый делит на два класса: словообразовательные (деривационные), которые используются для образования новых слов от корня или других слов и словоизменительные (формообразующие, словоформные, абстрактно-грамматические), которые используются в образовании словоформ — разновидностей одного и того же слова:
56. — непроизводного слова, которое состоит из одного корня;
57. — производного слова, которое включает в себя корень и словообразовательный аффикс, два-три корня без словообразовательного или со словообразовательным аффиксом [5].
58. Концептуальные подходы зарубежных лингвистов к словообразовательным процессам в японском языке Значимым для нашего исследования являются взгляды зарубежных исследователей словообразования в японском языке. Исследуя работы зарубежных ученых-востоковедов, следует отметить, что многие из них (С Икеда, С. Йокояма, Н. Наганума, М. Симмамура, Х. Сторм, К. Судо, Х. Таканука, Л. Уолш, М. Шибатини и др.) указывают на то, что японский язык богат в сфере словообразования, расположенного на стыке морфологии, синтаксиса, семантики и фонология. Кроме того, для японского языка характерно большое количество связных и несвязных процессов словообразования, которые формируют сложные слова путем компаундирования, аффиксации, конверсии, интонации, смешивания, отсечения и других механизмов, часто обусловленых различиями лексических слоев (японский, китайско-японский, иностранный и миметик). Кроме того, агглютинативный характер японского языка усложняет смысловое понимание «слова» в унитарном значении, как и многих европейских языков [37; 40; 41; 44].
59. Для нашего исследования актуальны взгляды ученых на классификацию японского лексикона [41; 44]. Например, gosyu или классы, основанные по этимологическим признакам. Так, как утверждают М. Акимото и Т. Кагеяма, в традиционной японской грамматике категории gosyu являются родными (иногда их называют Ямато), а также, как было сказано ранее, китайско-японская и заимствованная категории. Хотя, с диахронической точки зрения, такие категории необходимы для анализа более точного определения их синхронности с грамматикой японского языка.
60. Таким образом, нам необходимо рассмотреть феномен словообразования, который даст возможность выяснить процесс образования лексических категорий (частей речи) и gosyu. В частности, стратегию лингвистического формообразования, которое выражает временную зависимость словообразования по отношению к лексическим категориям и gosyu [36; 40]. Лексические конструкции, которые указывают на временные отношения в изменении слова или те, которые имеют постоянное словообразование, рассматривались И. Головиным, А. Даниловым, Б. Лаврентьевым, А. Севастьяновой и др.
61. Традиционный подход к двойственности словообразования в японском языке, его своеобразных непроизводственных некомпозиционных лексических аспектов, по сравнению с более производительным и парадигматическими синтаксическими аспектами, рассматривались на двух уровнях словообразования в морфология, которые образовывались в лексиконе и имеют непосредственное отношение к синтаксису, флективной морфологии (Р. Кипарский, Н. Хомский), распределительной морфологии (М. Вольпе, М. Хеллес, А. Майренц) рассматривались в области сокращения в сторону синтаксических принципов.
62. Так, для открытых классов лексических морфем корневыми являются локальные связи с категорией функциональных морфем и читается как: мало, меньше, совсем мало (Харли, Нойер) [43]. Исследуя научные разработки А. Майренца, М. Вольпе утверждает, что лексическая категория синтаксического типа получена путем слияния категорий нейтральных корней со степенью определяющих функциональных главенствующих v, в которых присутствует глагол. Довольно известным примером, как утверждает ученый, является корень √ grow (√ расти). В характерной связи с категорией, определяющей основу v является глагол [43, с. 21]:
63. v grow- Ø
64. v √ grow
65. Ø
66. В противоположность этому, √ grow в характерной связи где п является существительным (номинантом):
67. n grow-th
68. n …√grow
69. -th
70. Таким образом, как указывает М. Вольпе, прослеживается этап формирования лексической категории как интерпретации словообразования (фазы Хомского), фонетическая и семантическая особенности которых направлены на соответствующие общие границы, которые взаимодействуют в совокупности со средствами и правилами и общезакономерных функций, которые не имеют семантический и фонетический ввод. Основной функцией деривации являются точки, при которых смысловые и фонетические свойства присваиваются корню слова, то есть, они тоже являются частью созданной лексической категории, которая содержащие семантические и фонетические свойства [43].
71. Первый тип размещения при словообразовании от корня — это присоединение морфемы к корню перед функциональной основой, которая определяет синтаксическую категорию слова N, V, Adj (существительное, глагол, прилагательное). Второй вариант состоит в том, что формирование слов происходит за счет расположения функциональной основы словообразовательной единицы вне значения, которое определяет синтаксическую категорию — малых v’s, n’s, и a’s… деривационно x’s определяются как граница циклического домена (фаза в современной терминологии Хомского). Таким образом, «сочетание корня и малого х является направлением лингвистической или фонетической морфемой для фонологической и семантической интерпретации, а значение корня в контексте малого х согласовывается с использованием „энциклопедического знания“ [43, с. 22].
72. Лингвистические значения орфографических вариаций в современном японском языке рассматривают Е. Лонг, Ш. Йокояма, Т. Токада, основываясь на трех видах письменности — кандзи (китайские символы) и два вида слоговой азбуки хирагана и катакана, различие между которыми регулируется официальными органами и СМИ [42]. Авторы указывают, что японская орфография не только дает возможность выразить свой индивидуальный стиль, но и возможность использовать кодирование определенного слова на основе интуитивного чувства, а также лингвистических явлений омонимии и полисемии. Например, вариант кандзи представляет слово (слова), которое произносится одинаково как hakaru' (計る „измерять“, 測る „мера“, 量る „для измерения, догадаться“, 図る „попробовать“, 諮る „консультироваться“), которые служат для устранения неоднозначности значения. Еще более интересным примером является глагол окурив с применением соответствующей синтаксической полисемии. Когда написано как 送る „отправить“, глагол выступает в функции выполнения действия по отправке посылки, где непосредственный объект является пассивным. Когда прописан как существующий объект贈る „дать дары“, глагол функционирует как действие передачи чего-либо во владение, где не только непосредственный объект (т. е. подарок, награда), но и косвенный объект (т. е. призер, победитель) может быть пассивом. На основе статистического анализа учеными были сделаны выводы, такие вариативные способы использования глаголов в японском языке наблюдаются в сложных словах и сокращениях слов, что словообразовательные орфографические вариации не являются поверхностным действием, а отражают лексические свойства отдельных слов, которые тесно связаны с ментальными характеристиками носителей языка [42.].
73. Выводы по главе 1. Таким образом, мы можем сделать вывод, что лексика японского языка является поистине уникальной системой, которая несет в себе следы исторических и социальных явлений, а также репрезентирующая культурную особенность японского народа к усвоению чужого языка с последующей переработкой всего заимствованного и трансформацией усвоенного в рамках своей исконной традиции.
74. Кроме того, смешение нескольких видов письма характерно для всех видов лексики японского языка. В ходе исследования нами выявлены несколько основных видов терминологической лексики с точки зрения вариантов словообразования в японском зыке.
75. Глава 2. Основные словообразовательные схемы в японском языке
76. Словообразовательные схемы по аффиксальному принципу.
77. Рассматривая словообразование в японском языке, И. Головнин указывает на аффиксальный принцип как на видоизменение семантики корня путем добавления к корню частного (нового) значения либо перевод слова в иной класс, или предоставление слову другой грамматической характеристики. Например:
78. САТОР + У „понимать, осознавать; быть умудренным“, САТОТ + ТА „понял жизнь“; КИБИСИ + Й „строгий, суровый“, КИБИСИ + КАТТА „был строгим“, СУНАО + Ø „простодушный, честный“. Ср.: АСИ + Ø „ноги“;
79. АЦУ + СА + Ø „жара“, КО + БИТО + Ø „карлик“, О + ЯГИ + Ø „козел“;
80. УРЭСИ + ГАТ + ТА „чувствовал радость“, АЙ + С + (И) + ТА „любил“.
81. Совокупность корневых морфов того или иного слова составляет его корневую морфему или корень. Совокупность аффиксальных морфов одного класса, входящих в данное слово, образует аффиксальную морфему, или аффикс. Морфы идентифицируются только тогда, когда они являются по отношению друг к другу вариантами единой сущности.
82. Словообразовательная аффиксальные морфема видоизменяет значение корня-первоосновы, добавляя к нему новое значение более общего характера или, кроме того, переводя новое переосмысленное слово в другую часть речи. В первом случае образуется новое слово того же класса, во втором — родственное слово иного класса.
83. Словоизменительный аффикс не создает нового слова, а видоизменяет грамматическое значение данного слова, образуя новую словоформу — формальный вариант одной и той же лексической единицы.
84. Ели корневая морфема — это непроизводная основа, или первооснова, не содержащая в себе каких-либо словообразовательных аффиксов и равная только одному корню (ср. рядоположение корней), то производная основа включает в себя хотя бы один словообразовательный аффикс или состоит из двух и более корней со словообразовательным аффиксом либо без словообразовательного аффикса, представляя собой сложное или сложноаффиксальное слово.
85. Морфолого-семантическим центром слов различного формата, которые содержат в себе предметно-референтное (денотативное) и понятийное (сигнификативное) значение словесной единицы является первооснова и производная (деривационная) основа. Словообразовательная конструкция, состоящая из двух и более корней — сложнопроизводная или сложная (ср. сложноаффиксальные слова). Смысловое значение таких слов опирается на значение отдельных корневых систем, хотя не всегда общее значение можно определить путем сложения отдельных значений корневых единиц. Например: хадзи + сирадзу + я — „бесстыдник, бесстыдница“; хитото + нари — „личность, характер“; си + каку — „квалификация, компетенция, данные (чьи-либо), ценз“.
86. Морфемы, имеющие лексическое значение, сформированные корневым и деривационным значениями, составляющие производно-аффиксальную основу словообразования называются лексематическими и противостоят чисто грамматическим словообразовательным морфемам. Словообразовательные и словоизменительные морфемы вместе „образуют аффиксальную часть слова и противопоставляются корням как вторичные компоненты словоформы“ [5, с. 11]:
87. — лексематическая часть слова: куруси + гар + у „чувствовать страдание“, васурэ + ппо + й „забывчивый“;
88. — аффиксальная часть: саму + гар + у „чувствовать озноб“, окори + ппо + й „вспыльчивый“.
89. Морфемы, образованные на основе связи с типами слов:
90. — простые непроизводные слова, которые состоят из корня-первоосновы и нулевого аффикса — карада + ø „тело“;
91. — простые непроизводные слова, которые состоят из корня-первоосновы и словозаменительного аффикса — кара + й „острый; горький; крепко солоеный“;
92. — простые производно-аффиксальные слова с нулевым аффиксом словоизменения — кики + тэ + ø „слушатель“;
93. — простые производно-аффиксальные слова с маркированным (положительным) аффиксом словоизменения — ма + атараси + й „совершенно новый“;
94. — сложнопроизводные слова с нулевым аффиксом словоизменения — тэ+аси+ ø „конечности“;
95. — сложнопроизводные слова с маркированным (положительным) аффиксом словоизменения — кокоро + гуруси + й „тягостный; огорчительный“;
96. — сложноаффиксальные слова с нулевым аффиксом словоизменения — ки + гё + ка + ø „предприниматель“;
97. — сложноаффиксальные слова с маркированным (положительным) аффиксом словоизменения — дзан + нэн + гар + у „сожалеть“;
98. — сложноаффиксальные слова с тремя и более корнями, с аффиксом словообразования и с нулевым аффиксом словоизменения — до + дзи + дай + ся + ø „современник“;
99. — сложноаффиксальные слова с тремя и более корнями, без словообразовательного аффикса или со словообразовательным аффиксом, но с маркированным (положительным) аффиксом словоизменения — а) тори + ката + дзукэ + ру „приводить в порядок (рус. прибираться)“; б) ака + дэн + ва + с + (у) + ру „звонить по красному телефону (горячая линия)“.
100. Использование относительно свободного морфа хадзимэ- характерно тем, что данный морф совпадает с основой многих словоформ и даже с самостоятельным словом: хадзимэ + та „начал“, хадзимэ + тэ „начав; впервые“, хадзимэ + тара „если начать“, хадзимэ + на + й „не начнет“, хадзимэ + ø „начало; начиная с…, во главе с…“, хадзимэ +овари „начало и конец; от начала и до конца; все“.
101. Использование безусловно связанного морфа ниги- характерно тем, что нет словоформ и слов, в которых этот морф совпадал бы с простой основой: ниги + яка „веселый, оживленный“, ниги + ва + у „процветать“, ниги + вас + у „вызывать оживление“, ниги + васи + й „процветающий, оживленный“.
102. Относительно свободными морфами могут быть только некоторые корни. Аффиксы — только связанные морфемы. Свободное использование аффикса превращает его в относительно самостоятельное окказональное слово. Например, кан — общественное здание типа посольства, музея, кинотеатра: тайсикан „посольство“, хакубуцукан „музей“.
103. Назначение соединительных (интерфискальных) морфем — соединять самостоятельно значимые корневые и аффискальные морфемы, значение которых позиционно-реляционное, относительное, чисто связующее, внутрисловесное. Такие морфы в японском языке в основном встречают в глаголах, отглагольных существительных, предактивных прилагательных. Такие морфемы делятся на две группы: самостоятельно значимые и относительно значимые (соединительные).
104. Имеется пять соединительных морфем: -а-, -и-, -у-, -э-, -о-, морфемы -у- и -и- имеют такие варианты-морфы: -ру-, -рэ-, -уру-, -урэ-, -иру-, -ирэ-. Например, ми + (ру) + на „не смотри“, ми + (рэ) + ба „если посмотреть“, к + (уру) + на „не приходи“, к + (урэ) + ба „если придет“, кин + дз + (иру) + на „не запрещай“, кин + дз + (ирэ) + ба „если запретят“.
105. Классификация структурно-позиционных признаков словообразовательных и словоизменительных морфем:
106. Префиксы (аффискальные морфемы), стоящие перед корнем:
107. — словообразовательные: о + бати „трутень“, дай + ни второй;
108. — словоизменительные, которые употребляются нерегулярно (полуграмматические): го + кэйкаку „ваши (его) планы“, о + тэгами „ваше (его) письмо“.
109. Постфиксы, или суффиксы — аффиксы, стоящие после корня:
110. — словообразовательные: ао + ми „зелень, овощи, зеленый оттенок“, гаку + ся „ученый“;
111. — словоизменительные: субэ + ру „скользить, быть скользким, поскользнуться“, то: то + и „драгоценный, почтенный, уважаемый“.
112. Данная система японского словообразования выражается по схеме префикс + корень + суффикс (постфикс).
113. Кроме того, в японском словообразовании присутствуют и иные элементы и комбинации элементов, которые включаются в словесную микросистему:
114. За словообразовательным постфиксом следует словоизменительный суффикс-окончание.
115. За словообразовательным постфиксом или двумя такими постфиксами следуют два-три словоизменительных, последний из которых считается окончанием.
116. За корнем (корнями) следуют два-три словоизменительных суффикса, последний из которых считается окончанием.
117. Префикс + корень и несколько суффиксов, включая словообразовательный, словоизменительный и окончание.
118. Префикс + корень + соединительный аффикс + корень и несколько различных суффиксов, включая окончание.
119. Словоизменительный суффикс считается окончанием, даже если он один и следует непосредственно за корнем.
120. Суффиксам-окончаниям противопоставляют суффиксы-неокончания, так как окончания выражают предикативные значения: грамматическое утверждение, время и модальность.
121. Особенности японского словообразовательных и словоизменительных конструкций состоят в том, что в японском языке префиксов меньше, чем суффиксов, почти нет инфиксов (если к ним не относить интерфиксы — соединительные морфемы); в японском языке есть так званые двойные суффиксы — комбинированные (тесно взаимосвязанные) и которые в грамматике рассматриваются как единые морфемы.
122. Таким образом, слово может состоять из одной или нескольких корневых + одна или несколько словообразовательных + одна или несколько словоизменительных морфем. Кроме того, в японском языке нет слов, которые не имеют корневую морфему, „но существует множество слов без словообразовательных или словоизменительных либо и без словообразовательных и словоизменительных морфем“ [5, с. 15].
123. Словообразовательные схемы глаголов в японском языке.
124. Одно из главных мест в японском языке занимают глаголы, как часть речи, которая имеет разное происхождение и подразделяется на собственно японские и происходящие от существительных „канго“ путем добавления глагола „делать“.
125. По характеру образования основ глаголы в японском языке разделяются на три группы (спряжения) [1]:
126. Глаголы, не относящиеся ко 2-му и 3-му спряжению и исключения.
127. Глаголы, имеющие корневую гласную „и“ или „э“ и окончание -ру, или проще: -иру, -эру: смотреть, есть, питаться, кушать и т. д.
128. Исключение становят такие глаголы как насмехаться, спешить, нервничать, вертеть в руках; требоваться, быть нужным; ограничивать, грызть, загрызть, возвращаться, резать, скрипеть, лягнуть, пнуть, смешивать, идти, ехать, рвать; наполнить, набить; ходить на службу, входить и др., которые напоминают окончания глаголов 2-го спряжения, но согласный звук „р“ входит в состав корня глагола и поэтому они относятся к глаголам 1-го спряжения.
129. Глаголы, оканчивающиеся на делать и приходить, прибывать.
130. В японском языке для образования глаголов выделяется пять основ, которые представляют собой окончание конечного гласного в определенном иероглифе:
131. Отрицательная основа японского глагола (あ). Используется для образования простого отрицания способом присоединения отрицательного суффикса -nai (пример: iku — ikanai) и не применяется как самостоятельная форма
132. Соединительная форма японского глагола (い). Используется с целью формообразования других глаголов, в частности вежливой, способом присоединения суффикса -masu и может применяться в качестве срединного сказуемого. Так же употребляется как отглагольное существительное: hanasu „рассказывать“, hanashi „разговор, рассказ“.
133. Основная основа японского глагола (う). Самостоятельно применяется в качестве словарной формыи образования ряда конструкций.
134. Условная основа японского глагола (え) используется как повелительная форма у глаголов 1-го спряжения.
135. Вероятно-пригласительная основа японского глагола (お) применяется самостоятельно как простая форма приглашения к действию.
136. Рассмотрим основные способы применение обозначенных основ японского глагола:
137. — я основа используется для образования различных форм, таких как: отрицательная форма глагола в простом стиле речи (не пойду, не ходил); образовательная форма деепричастия (не прочитав); применение в роли срединного сказуемого (занимался и никуда не ходил), наречия (не подумав, не думая, невольно); серединная форма сказуемого со значением деепричастия (делая домашнее задание, даже не смотрел телевизор (не смотря)); глагольного определения в отрицательной форме (неостановившийся поезд); наклонения сомнения у глаголов 1-го и 2-го спряжения путем присоединения суффикса (отрицательно-предположительное) — в русском языке „вряд ли, едва ли, наверное не…“; долженствования путем присоединения к первой основе суффиксов (должен ехать); страдального залога путем присоединения суффикса к первой основе глаголов (прочитанная книга, съеденный, учрежденный); побудительного залога путем присоединения суффикса (накормить, донести до слуха); побудительно-страдательного залога путем присоединения суффикса — на русский переводится как „быть вынужденным что-то сделать“ [1; 31].
138. -я основа самостоятельно применяется в качестве отглагольного существительного от глаголов 1-го и 2-го спряжения (учение, обучение; скольжение); для образования: нейтрально-вежливой формы на мас- настоящее время, мас — эн (отрицательная форма), мас — ита (прошедшее время), мас — эн десита (отрицательная форма в прошедшем времени), мас — е (приглашение к совместному действию); срединного (незаключительного) сказуемого (цель действия — пошел купить хлеб); повелительного наклонения с помощью суффиксов (напишите, заходите); деепричастия единовременности (ужинаю, смотря телевизор), при составлении двух действий, противоречащих друг другу, вытекает противительный смысл (поступил так, зная, что это плохо, хоть и читаю газеты, но этого не знал). Используется как первый компонент в сложных глаголах (закончить читать, взлететь, подпрыгнуть); в качестве образования желательного наклонения путем присоединения суффикса (хочу поехать); выражения стиля или манеры действия (походка); повелительной формы в простом стиле речи у глаголов 2-го спряжения (закрой!), глаголы 3-го спряжения употребляются в двух формах (делай уборку! или занимайся!). у глаголов 1-го спряжения повелительная форма (императив) совпадает с 4-ой основой; образование существительного со значением способа или манеры совершения действий (способ изготовления); выражения степени выполнимости действия образуют прилагательное (легкий в изготовлении, трудный в изготовлении); образование деепричастия единовременности (вращая); образование длительного вида, который употребляется также преимущественно в письменной речи (производилось, изготовлялось); в учтивом стиле речи желательного наклонения (хочу рассказать) и в отрицательной форме (и не хочу говорить); образование повелительного наклонения, употребляемого в фамильярной речи (напиши); образование выражения чрезмерности действия (перепил); образование значения доведенности действия до конца (все билеты проданы); образование склонности к данному действию или частоты действия (всегда здесь собираемся; она постоянно висит на телефоне); образование подчеркнутого перечисления действий однородных глагольных сказуемых (она и поет, и танцует); образование выражения типа „как бы.“ (боялся, как бы не случилось…); выражение стремления к не совершению действия (стараться, чтобы не намокло) [1; 31].
139. -я основа: в качестве словарной формы; конечного (заключительного) сказуемого (я читаю книжку); глагольного определения (человек, садящийся в автобус); выражения предпочтительного действия; субстанции, процесса или факта (люблю гулять — процесс, смотрящий в окно, наверное, Ямада? — субстанция обозначает лицо, выполняющее какое-либо действие); создание конструкции, которая передает значение внешней обусловленности действия (купим машину и каждую неделю будем ездить на побережье); выражение „заключаться, состоять в чем-либо“ (проблема в медлительности); уверенность в достоверности высказывания (обязательно приедет); вынуждение действий (машина сломалась, придется купить новую); выражение неуклонного поступательного развития действия (морозы становятся сильнее); в противительно-ограничительных предложениях типа „есть что-то есть, но…“ (выучить-то выучил, но надо еще проверить); в сложноподчиненных предложениях перед союзом: придаточное времени (когда пойдете гулять; перед тем, как купить), придаточное образа и цели действия со служебным словом (чтобы студенты хорошо поняли, диктуйте медленно), придаточное уступительного допущения (допустим даже, что потеплеет, все равно надень куртку); в выражениях совета или пожелания (будет хорошо, если каждый день будешь учить уроки); должествование (надо написать курсовую работу); образование значения образа действия (купил газету, чтобы узнать новости); выражение одновременности с помощью. Послеслога (вместе с покупкой машины, необходимо ее застраховать); образование наклонения сомнения (вряд ли рано вернется) [1; 31].
140. -я основа самостоятельно применяется как повелительное наклонение (императив) — читай!, с суффиксом -ば (если рано вернешься); образование потенциального залога у глаголов 1-го спряжения (мочь писать на английском языке) [33].
141. -я основа самостоятельно применяется для выражения приглашения к совместному действию в простом стиле (пойдем); образование выражения намерения (ненамерения) совершить действие (намерен пойти/поехать; думал ехать/пойти); образование уступительных придаточных предложений (пусть он читает, а я посмотрю телевизор) [32].
142. Кроме того, необходимо учитывать исключения в японском языке такие как „неправильные“ глаголы suru, kuru, у которых есть особенности при образовании основ (табл. 1).
143. Основа 1-е спряж. 2-е спряж. Куру Суру
144. -я Тоба, ута, омова Ми, хомэ Ко Са, сэ, си
145. -я Тоби, ути, омои Ми, хомэ Ки Си
146. -я Тобу, уцу, омоу Миру, хомэру Куру Суру
147. -я Тобэ, утэ, омоэ Мирэ, хомэрэ Курэ Сурэ
148. -я Тобо, уто, омоо: Миё:
149. Хомэё: Коё, кои Сиё, сиро Итак, глаголы в японском языке изменяются по основам, временам, залогам, наклонениям, имеют деепричастную форму и могут образовывать глагольную форму существительного и прилагательного. Кроме того, глаголы могут быть переходными (читать, писать, есть и т. д.) и непереходными (работать, подниматься и т. д.), имеют свойство обозначать действие, которое совершается или результат действия, обозначать состояние или само действие (находиться, мочь и т. д.). Грамматические словообразовательные формы глаголов образуются путем присоединения соответствующих суффиксов к основам глаголов с учетом трех типов спряжения японских глаголов. Таким образом, использование основ японских глаголов дает возможность для создания той или иной грамматической формы, а также спряжения глаголов.
150. Словообразовательные схемы рякуго и их особенности использования в современном японском языке.
151. Рассматривая особенности словообразовательной системы в японском языке Т. Кудоярова обращает внимание на использование аббревиатуры, характеризуя языковые особенности общения в молодежной среде, где значительная роль отводится аббревиации, которая определяет особенности молодежной лексики, выраженную в употреблении слов „между своими“, для поддержания разговора, выражение свободы от общепринятых языковых норм и правил, языковой игре. Основными функциями аббревиации исследователь выделяет такие, как придание тексту большей образности, содержательности, замаскированность предмета коммуникации, эмоциональная разрядка [13].
152. Фонетические особенности аббревиатур состоят в том, что чаще всего при сокращении основосложного слова происходит усечение двух морфем каждой основы, в результате чего образуется четырехморфное сокращение рякуго. Наиболее распространенной формообразовательной моделью рякуго является результат финального сокращения основополагающих слов. Однако, в „сленговой речи“ довольно часто можно наблюдать примеры сокращения слова начальной части. В данном случае происходит процесс коммуникации, при котором осложняется восприятие и слово могут понять только коммуниканты ограниченной группы. Однако, в лексической системе средств массовой информации, наоборот, усматривается склонность к использованию полных слов-конструкций, избегая аббревиатуры в тексте.
153. Как указывает Т. Кудоярова, анализируя подходы Х. Исино к использованию аббревиатуры в текстах, существует несколько иной подход к рассмотрению рякуго, который состоит в том, что сокращение можно поделить на две основные группы:
154. — рякуго как собственно аббревиатура;
155. — гидзи рякуго — квазиаббревиатура [13].
156. Тенденции к сокращению слов и созданию аббревиатур связаны также с игрой слов и языковой экономией. Но, следует отметить, что в аббревиатуре должны быть сохранены какие-либо признаки, указывающие на связь с исходной семантикой слова, что при расшифровке рякуго не вызывает затруднений. К таким способам необходимо отнести сокращения не прямой, а косвенной передачи значения аббревиатуры как касирамодзи, свойство которых совпадает с исходной морфемой. Такого вида сокращения определяются как знаки киго, в которых каждый компонент является „семантическим кодом“. Итак, восприятие аббревиатур, образованных от гайрайго, отмечено высокой степенью индивидуальности, которая непосредственно связана со знанием иностранного языка и, соответственно, исходного слова.
157. В современном японском языке аббревиатуры, созданные от гайраго используются способом записи катаканой или латиницей и можно выделить такие модели (за Т. Кудояровой):
158. — аббревиатуры, состоящие из одной заглавной или строчной буквы;
159. — аббревиатуры, включающие знак „&“;
160. — буквенные аббревиатуры акронимы;
161. — буквенно-слоговые аббревиатуры смешанного типа;
162. — акронимы неправильного типа;
163. — аббревиатуры, образованные сокращением конечной части исходного слова;
164. — аббревиатуры, которые создаются для благозвучности;
165. — аббревиатуры, которые несут ассоциативный оттенок;
166. — аббревиация с последующей записью латиницей японских слов;
167. — аббревиатуры васэй рякуго.
168. Особенности использования рякуго предопределяется также в пределенную область языка и существует принципиальное различие между аббревиатурами в письменных газетных текстах и сокращениями в устной речи дикторов на телевидении. Тем не менее, в начале извещения обязательно должна быть расшифровка аббревиатуры, а затем допустимо ее использование в сокращенном виде.
169. В области структурного построения определяют аббревиатуры-канго буквенного типа и морфемного типа.
170. Для получения рякуго в аббревиатуре-канго выделяется по одному иероглифу („букве“) из каждой части слова. В случае морфемного подхода в состав аббревиатуры входит целая двусложная или трехсложная морфема.
171. При сокращении имен собственных (официальные названия объектов и т. д.) из исходного слова выбирается до трех иероглифов, которые, по возможности, могут нести в себе основную семантическую нагрузку.
172. Объектом для создания рякуго становятся, как правило, многосложные, часто используемые имена собственные, названия учреждений, специализированная лексика, арготизмы. Из практики известно, что большинство научных трудов рассматривает только морфологическая классификация рякуго по способам образования. Следует отметить, что использование рякуго в газетных текстах в современной периодике затруднительно для восприятия большинством читателей. Полноценное восприятие прослеживается при использовании полных, несокращенных форм. Однако, данное предположение применимо лишь в том случае, когда единицей анализа является слово. Однако, это не подтверждается, если единицей анализа становится весь текст, в рамках которого используется рякуго. Так, часто повторяющееся длинное слово отягощает общую структуру, что затрудняет смысловое понимание содержания. В связи с этим, в современном японском языке в зависимости от особенностей употребления и возможности аббревиации можно предположить можем гипотетически предположить существование таких типов лексем (за Т. Кудояровой):
173. — полная форма употребления словообразования (сокращенная форма отсутствует);
174. — словообразование употребляется как в полной, так и в сокращенной форме;
175. — существуют как полная, так и сокращенная форма, которая активно используется при необходимости в целях языковой экономии, но в настоящее время вероятность вытеснения исходной формы остается незначительной. (То:си синтаку — то: син „инвестиционный трест“);
176. — производная сокращенная форма постепенно вытесняет полную (Комбиниэнсу сутоа — комбини „супермаркет комбини“, кэйтай дэнва — кэйтай „сотовый телефон“.);
177. — сокращенная форма употребляется „циклически“. То есть, частотность употребления рякуго напрямую зависит от возрастания или снижения актуальности объекта, который является денотатом. При необходимости сокращения всегда употребляется одна и та же аббревиатура. (Су:па:компю:та: — супакон „суперкомпьютер“, ва: рудокаппу — дабрю: хай „Кубок мира“.);
178. — использование полной формы возможно в нескольких вариантах сокращений, имеющих временный характер. (Авторские сокращения, употребляемые в тексте с пометкой „Далее — …“.);
179. — сокращенная форма рякуго входит в лексический состав японского языка в качестве основной. Используется для обозначения предмета (явления), но исходная полная форма вновь начинает использоваться с целью разграничения значений. (Анимэ:сен „(компьютерная) анимация“ — анимэ „жанр анимэ“)
180. — сокращенная форма используется только в качестве связанной основы в составе основосложного слова. Следует отметить, что в качестве простого слова рякуго подобного типа не встречаются. (Кути комюникэ: сен — кутикоми „слухи“, анаунса: айдору — анадору „популярная телеведущая“.);
181. — исходная полная форма словообразования употреблялась до определенного этапа развития языка. В настоящее время используется лишь форма рякуго, которая уже не воспринимается носителями языка как дериват. (Инфурэ:сен — инфурэ „инфляция“).
182. Таким образом, аббревиатуры, которые относятся ко второй группе, потенциально могут со временем заменить собой полную форму.
183. Таким образом, представленная краткая характеристика основных словообразовательных способов, которые определяют современный японский язык и специфическое положение аббревиации в этой системе, отмечают нелинейность словообразовательной системы японского языка. Кроме того, аббревиатуры рякуго представляют дальнейший процесс словообразования наряду с пародиями (модзири), перестановкой слогов (таорэго) и записью катаканой (катакана хе: ки).
184. Кроме того, данные процессы совершаются над лексическими единицами в результате заимствований сякуе: го с последующей деривацией хасэй или основосложением фукуго, то есть сокращения от словообразования к словоупотреблению», в которых прослеживается качественное отличие аббревиации в японском языке от схожих процессов в других языках. В данном случае рякуго могут переходить из сферы повседневного общения в язык официальных документов.
185. Следует отметить, что в современно японском языке выделены три типа параллельного употребления рякуго:
186. — совпадает (комбини / комбиниэнсу сутоа «небольшой супермаркет»);
187. — совпадает в некоторых случаях (рисутора «увольнение», «реорганизация» и рисуторакутярингу «реорганизация»);
188. — не совпадает (анимэ «аниме» и анимэ: сѐн «анимация»).
189. В связи с тем, что многие аббревиатуры затруднительны для восприятия и требуют расшифровки, токование использования аббревиатуры в текстах современного японского языка дается в качестве комментария, примечания в начале текста при первом употреблении рякуго. Тем не менее, в текстах могут присутствовать неоднократно повторяющиеся и полные варианты исходного слова. Таким образом, выбор использования рякуго или полного наименования обуславливается контекстом.
190. Выводы по главе 2.
191. Итак, как показывает анализ теоретического и практического материала в области словообразовательных схем в японском языке, можно сделать вывод, что слово может состоять из одной или нескольких корневых словообразовательных или словоизменительных морфем. К тому же, в японском языке нет слов, которые не имеют корневую морфему, но существует множество слов без словообразовательных или словоизменительных либо и без словообразовательных и словоизменительных морфем.
192. Кроме того, к словообразовательным явлениям японского языка можно соотнести глаголы, которые изменяются по основам, временам, залогам, наклонениям, имеют деепричастную форму и могут образовывать глагольную форму существительного и прилагательного, а также могут быть переходными и непереходными, обозначать протекающее действие, результат действия, состояние или само действие как таковое. Нами выяснено, что грамматические словообразовательные формы глаголов образуются путем присоединения соответствующих суффиксов к основам глаголов с учетом трех типов спряжения. Таким образом, использование основ японских глаголов дает возможность словообразования той или иной грамматической формы, а также спряжения глаголов.
193. Притом, представленная краткая характеристика основных словообразовательных способов, которые определяют современный японский язык и специфическое положение аббревиации в этой системе, нами отмечено, что словообразовательная система японского языка характеризуется нелинейностью, а аббревиатуры рякуго представляют дальнейший процесс словообразования наряду с пародиями (модзири), перестановкой слогов (таорэго) и записью катаканой (катакана хе: ки).
194. Кроме того, данные процессы совершаются над лексическими единицами в результате заимствований сякуе: го с последующей деривацией хасэй или основосложением фукуго, то есть сокращения от словообразования к словоупотреблению", в которых прослеживается качественное отличие аббревиации в японском языке от схожих процессов в других языках. В данном случае рякуго могут переходить из сферы повседневного общения в язык официальных документов.
195. В связи с тем, что многие аббревиатуры затруднительны для восприятия и требуют расшифровки, токование использования аббревиатуры в текстах современного японского языка дается в качестве комментария, примечания в начале текста при первом употреблении рякуго.
196. Заключение.
197. Анализ теоретической и практической базы словообразовательных схем в японском языке показал, что лексика японского языка является поистине уникальной системой, которая несет в себе следы исторических и социальных явлений, а также репрезентирующая культурную особенность японского народа к усвоению чужого языка с последующей переработкой всего заимствованного и трансформацией усвоенного в рамках своей исконной традиции.
198. Кроме того, смешение нескольких видов письма характерно для всех видов лексики японского языка. В ходе исследования нами выявлены несколько основных видов терминологической лексики с точки зрения вариантов словообразования в японском зыке.
199. Притом, слово может состоять из одной или нескольких корневых словообразовательных или словоизменительных морфем. К тому же, в японском языке нет слов, которые не имеют корневую морфему, но существует множество слов без словообразовательных или словоизменительных либо и без словообразовательных и словоизменительных морфем.
200. Соответственно, к словообразовательным явлениям японского языка можно соотнести глаголы, которые изменяются по основам, временам, залогам, наклонениям, имеют деепричастную форму и могут образовывать глагольную форму существительного и прилагательного, а также могут быть переходными и непереходными, обозначать протекающее действие, результат действия, состояние или само действие как таковое. Нами выяснено, что грамматические словообразовательные формы глаголов образуются путем присоединения соответствующих суффиксов к основам глаголов с учетом трех типов спряжения. Таким образом, использование основ японских глаголов дает возможность словообразования той или иной грамматической формы, а также спряжения глаголов.
201. А также, представленная краткая характеристика основных словообразовательных способов, которые определяют современный японский язык и специфическое положение аббревиации в этой системе, нами отмечено, что словообразовательная система японского языка характеризуется нелинейностью, а аббревиатуры рякуго представляют дальнейший процесс словообразования наряду с пародиями (модзири), перестановкой слогов (таорэго) и записью катаканой (катакана хе: ки).
202. Кроме того, данные процессы совершаются над лексическими единицами в результате заимствований сякуе: го с последующей деривацией хасэй или основосложением фукуго, то есть сокращения от словообразования к словоупотреблению", в которых прослеживается качественное отличие аббревиации в японском языке от схожих процессов в других языках. В данном случае рякуго могут переходить из сферы повседневного общения в язык официальных документов.
203. В связи с тем, что многие аббревиатуры затруднительны для восприятия и требуют расшифровки, токование использования аббревиатуры в текстах современного японского языка дается в качестве комментария, примечания в начале текста при первом употреблении рякуго.
204. Следует отметить, что данные исследования раскрывают не полный аспект словообразовательных схем в японском языке, что обусловлено ограниченностью текстового изложения, малой разработанностью данной проблемы в японском языке как филологической науке, что нуждается в дальнейших исследованиях, направленных на более глубокое и тщательное исследование данного феномена.
205. Балтуев А.П. Глаголы японского языка / Балтуев А. П. — М.: Восток-Запад, 2008. — 114 с.
206. Бурым Г. В. Изучаем японский язык / Бурым Г. В. — Харьков: Каравелла, 1996. — 34 с.
207. Быкова С.А. Японско-русский фразеологический словарь / Быкова С. А. — М.: Муравей-Гайд, 2000. — 265 с.
208. Высочин О., Симамура М., Фукути М., Таканука Х. Здравствуй японский язык! / Олег Высочин, Михоко Симамура, Митико Фукути, Хитоси Таканука. -Токио: Тонпан инсацу, 1994. — 216 с.
209. Головнин И. В. Грамматика современного японского языка / И. В. Головнин. — М.: МГУ, 1986. — 319 с.
210. Головнин И. В. Учебник японского языка (для начинающих) / И. В. Головнин. — Минск: Полесье, 1999. — 264 с.
211. Головнин И. В. Учебник японского языка (для продолжающих) / И. В. Головнин. — М. Lingva, 1997. — 228 с.
212. Данилов А.Ю. Японский язык. Побудительный и побудительно-страдательный залоги / Данилов А. Ю. — М.: Муравей-Гайд, 2000. — 35 с.
213. Данилов А.Ю., Сыромятников Н. А. Японский язык. Пунктуация, знаки повтора, вспомогательные пометы / Данилов А. Ю., Сыромятников Н. А. — М.: Восток-Запад, 2004. — 58 с.
214. Дьяконов О.В. Японский — это не страшно / Дьяконов О. В. — М.: Восток-Запад, 2007. — 222 с.
215. Икеда С., Конрад П. Д. Японский за три недели (Книга) / Икеда С., Конрад П. Д. — М.: Языки мира, 1998. — 229 с.
216. Колесников А. Н. Японский для всех / Колесников А. Н. — Новосибирск: Наука, 1994. — 450 с.
217. Кудоярова Т. Н. Словообразовательные процессы в современном японском языке на примере лексикализации аббревиатур РЯКУГО: Автореф. дис… канд. филол. наук. / Кудоярова Татьяна Николаевна. — СПб, 2009. — 20 с.
218. Кун О. Н. Японский язык за один месяц. Самоучитель разговорного языка / Кун О. Н. — М.: Восток-Запад, 2006. — 390 с.
219. Кун О. Н. Как пишут в Японии / Кун О. Н. — М.: Восток-Запад, 2006. — 78 с.
220. Кун О.Н. 400 самых важных иероглифов японского языка / Кун О. Н. — М.:: Восток-Запад, 2008. — 81 с.
221. Кутафьева Н. В. Японский язык. Особенности научно-технического стиля (пособие по переводу) / Кутафьева Н. В. — М.: Восток-Запад, 2005. — 132 с.
222. Лаврентьев Б. П. Практическая грамматика японского языка / Б. П. Лаврентьев. — М.: Живой язык, 2002. — 353 с.
223. Лаврентьев Б. П. Самоучитель японского языка / Б. П. Лаврентьев. — М.: Живой язык, 2002. — 351 с.
224. Лен Уолш. Самоучитель японского языка / Лен Уолш. — СПб.: Пионер, 2002. — 119 с.
225. Лихолетова О.Р. Японский язык. Учебная разработка для студентов 2−3 курсов / Лихолетова О. Р. — М.: МГИМО-Университет, 2008. — 78 с.
226. Маевский Е.В. Графическая стилистика японского языка / Маевский Е. В. — М.: Муравей-Гайд, 2000. — 88 с.
227. Мушинский А.Ф. Японский язык. Как прочесть и понять значения иероглифических понятий / Мушинский А. Ф. — М.: Восток-Запад, 2007. — 48 с.
228. Наое Наганума. Первые уроки японского / Наое Наганума. — М.: Менеджер, 2000. — 105 с.
229. Неверов С. В. Японско-русский разговорник для туристов / С. В. Неверов. — М.: Русский Язык, 1979. — 348 с.
230. Нечаева Л. Т. Японский язык для начинающих / Нечаева Л. Т. — Ч. 1. — М.: Московский язык, 2001. — 338 с.
231. Нечаева Л. Т. Японский язык для начинающих / Нечаева Л. Т. — Ч. 2. — М.: Московский язык, 2002. — 399 с.
232. Нечаева Л. Т. Японский язык для продолжающих /: Нечаева Л. Т. — Ч. 1. — М.: Партнер КоЛТД, 1994. — 188 с.
233. Нечаева Л. Т. Японский язык для продолжающих / Нечаева Л. Т. — Ч. 2 — М.: Московский лицей, 2000. — 189 с.
234. Пашковский А.А. Слово в японском языке / А. А. Пашковский. — М.: КомКнига, 2006. — 208 с.
235. Севостьянова А.А. Японский глагол. Большой словарь-справочник / Севостьянова А. А. — М.: Живой Язык, 2006. — 528 с.
236. Стрижак У. П. Система обучения иероглифической письменности :Японский язык: автореф. Дис… канд.пед.наук: спец.: 13.00.02 / Стрижак Ульяна Петровна. — Москва, 2005. — 21 с.
237. Стрижак У.П. Грамматика японского языка в таблицах / Стрижак У. П. — М.: Восточная книга, 2010. — 38 с.
238. Стругова Е.В. Японский язык. Пишем, читаем, переводим / Стругова Е. В. — М.: Восток-Запад, 2006. — 123 с.
239. Судо К. Японская письменность от истоков до наших дней / Кадзуаки Судо. — М.: Восток-Запад, 2006. — 71 с.
240. Химэно Масако. Японский язык. Баланс навыков на среднем уровне / Химэно Масако, 2005. — 125 (учебник), 28 (скрипты и ответы).
241. Хироко Сторм. Современный курс японского языка / Хироко Сторм. — М.: Живой язык, 2002. — 523 с.
242. Шкловский И.Г. Практический синтаксис японского языка. Элементарное предложение / Шкловский И. Г. — Харьков: Торсинг, 2005. — 384 с.
243. Шкловский И.Г. Библия переводчика с японского языка / Шкловский И. Г. — М.: Саппорт СТ, 2008. — 584 с.
244. Halle M., Marantz A. Distributed Morphology and the Pieces of Inflection / Morris Halle, Alec Marantz. — Режим доступа: http://home.uni-leipzig.de/muellerg/dm8.pdf.
245. Shibatani M., Kageyama T. Handbooks of japanese language and linguisitcs / Masayoshi Shibatani, Taro Kageyama. — Boston/Berlin: Gruyter Inc., 2016. — 708 p.
246. Yokoyama S., Takada T., Long E. Orthographic variations as lexical properties / Shoichi Yokoyama, Tomokazu Takada and Eric Long. — Handbooks of japanese language and linguisitcs (Mouton de Gruyter), Part I, 6. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://pj.ninjal.ac.jp/Mouton_Handbook/Ainu_Volume_proposal.pdf
247. Volpe M. J. Japanese Morphology and its theoretical consequences: Derivational morphology in Distributed Morphology: Dissert. of Doctor of Philosophy in Linguistics / Mark Joseph Volpe. — Stony Brook University, 2005. — 137 p. []Электронный ресурс — Режим доступа: https://linguistics.stonybrook.edu/sites/default/files/uploads/Volpe_2005.pdf
248. 秋元美晴. よくわかる語彙[文章] / 東京：M. Akimoto. — 株式会社アルク、2002. — 180 頁