Корректировки заказа П-12282

Механизм их воздействия примерно такой же, как и в случае аллитерации, но ритм (особенно стихотворный размер и особенно в силлабо-тонической системе стихосложения, характерной для русской поэзии) воспринимается гораздо более сознательно, чем аллитерация, а уж не осознать наличие рифмы вообще трудно, о чем свидетельствуют эксперименты по предъявлению рифмованного и написанного стихотворным размером текста в записи без деления на строки и строфы (через несколько строк он начинается читаться как стихотворный). Ритмизированные и рифмованные тексты активнейшим образом используются во всех видах рекламы, в том числе политической (Чтобы не пришла беда, голосуй да — да — нет — да и т. п.). Фоносемантические, аллитерационные и ритмические особенности звуковой формы вполне адекватно передаются в письменной речи. Существуют, однако, факторы фонетического воздействия, которые резервированы исключительно для речи устной. Это, во-первых, просодические средства языка: интонация, регистр голоса (голос низкого и сверхнизкого регистра воспринимается как особенно внушительный и авторитетный), так называемые фонации (придыхание, напряженная «звенящая фонация», расслабленный голос) и артикуляционные позы, темп речи и паузация. Во-вторых, своеобразным средством воздействия может быть индивидуальный голос, взятый во всей полноте его характеристик и хорошо узнаваемый (а также пародируемый).

Свои специфические средства воздействия имеются и у письменной речи. Это так называемая метаграфемика, в частности, такие ее средства, как супраграфемика (выбор шрифтовых гарнитур, средств шрифтового выделения — курсив, подчеркивание, разрядка, использование заглавных букв, варьирование насыщенности и размера шрифта) и топографемика (способы размещения печатного текста на плоскости). Шрифты могут иметь эмоциональные ассоциации — изящества и легкомысленности или, наоборот, солидности и основательности и т. д. Насыщенное начертание и крупные кегли иконически (т.е. на основании неслучайной ассоциации с передаваемой идеей) указывают на важность и/или громкость, а курсив в русском письменном языке имеет весьма сложный комплекс употреблений, в том числе и основанных на ассоциациях.

Диагональное расположение текста на плоскости (технически могущее иметь вид наклонной строки или «лесенки») имеет несколько различных ассоциаций: в случае диагонального расположения от левого нижнего угла к правому верхнему это идеи движения и стремительности; или небрежности и произвольности; или решительности («диагональ резолюции»); в случае размещения текста по диагонали от левого верхнего угла к правому нижнему прослеживается и нередко реализуется идея выбора («диагональ меню»).

Выбор слов и выражений. Наиболее распространенным и лучше всего освоенным языковым инструментом, который используется для целей речевого воздействия, конечно, является выбор слов и эквивалентных им сочетаний, в частности фразеологизмов. В силу разнообразия лексической семантики выбор слов оказывается универсальным инструментом, с помощью которого осуществляются самые разные виды воздействия.

В значении многих слов имеется эмоциональная составляющая, и посредством выбора таких слов можно оказывать сильное эмоциональное воздействие (особенно если оно дополняется другими средствами). Например, обрушивая на читателя непрерывный поток упоминаний о предательстве, мародерстве, неудержимом падении, подлых идеях, страшном нашествии, лженаучных теориях, человеконенавистнических учениях, варварском нашествии, и т. д. (примеры из небольшого фрагмента редакционной статьи Политика измены, Советская Россия от 19 августа 1995), человека вполне можно возбудить, обозлить, запугать.

Понятно, что принципиально аналогичными языковыми средствами, только со «встроенной» позитивной эмоциональной составляющей, могут активироваться, поддерживаться и эксплуатироваться и позитивные эмоции. Эмоционально окрашенными являются и многие фразеологизмы.

Стилистически нейтральные слова могут иметь оценочную составляющую и различного рода коннотации и ассоциации, учет которых способствует, а не учет — препятствует целям речевого воздействия.

Слова могут фиксировать в своем содержании различные точки зрения (победа и поражение — это описания одной и той же ситуации, рассматриваемой с разных позиций), асимметрии в позициях участников ситуации (ответ ученика учителю), различный логический статус элементов содержания (обвиняя, приписывают некоторый проступок, который предполагается предосудительным, а осуждая, наоборот, предполагают некоторый поступок совершенным), различную сравнительную значимость смысловых компонентов.

Часто эмоциональное воздействие оказывается совместно с влиянием на социальные представления с помощью слов, в которых фиксируется отношения «свой/чужой» (а через них и оценка): агрессия — оказание поддержки враждебной нам стороне, зверства — осуществляемые ими убийства.

Важную роль в установлении отношений «свой/чужой» с аудиторией играет использование жаргона, а также точный выбор обращения (кому-то приятно считаться господами, кому-то — товарищами, а кому-то — земляками, коллегами, соотечественниками, братвой, мужиками и т. д.) и надлежащее использование местоимения мы. В частности, пользуясь тем или иным жаргоном, говорящий обозначает себя как принадлежащего к той же группе, что и другие носители данного жаргона; или выказывает некое специфическое уважение к данной группе, ее ценностям, методам и так далее; или, по крайней мере, сообщает о своей осведомленности о наличии такой группы.

Очевидное средство указания — это выбор привычных и понятных (или, наоборот, непривычных и непонятных — если текст предназначен для узкого круга посвященных) «мудреных» слов.

С помощью выбора слов осуществляется воздействие и на образ действительности. Чаще всего приходится встречаться с уже упоминавшимися эвфемизмами — словами, представляющими действительность в более благоприятном свете, чем она могла бы быть представлена. Кстати, это означает и то, что эвфемизмы часто имеют позитивную эмоциональную окраску, оказывая тем самым и эмоциональное воздействие. Языковые механизмы, стоящие за эвфемизмами, различны. Эвфемистическими часто являются смещенные оценочные шкалы.

Для воздействия на структуру ценностей могут использоваться словосочетания, обеспечивающие модификацию привычных категорий — так в свое время в русском языке советского периода появились на свет абстрактный гуманизм в противоположность пролетарскому, пролетарский же интернационализм, реальный социализм, интернациональная помощь и другие подобные выражения. Аналогичные примеры для политического языка США 1990;х годов — неприкрытая агрессия «агрессия против стран, поддерживаемых США». Существительное обозначает недоопределенную ценность, которая для всех желанна, но всеми понимается по-разному. Определение в таких выражениях обычно бывает эмоционально окрашено и ссылается на другую ценность.

Еще одним резервом речевого воздействия посредством лексического выбора является создание (иногда заимствование) новых слов и выражений. В русском языке для этого имеются немалые возможности. Дополнительной возможностью, имеющейся в русском языке, является изобилие эмоционально окрашенных суффиксов (они имеются далеко не во всех языках).

Выбор синтаксических конструкций. Достаточно широкий выбор средств речевого воздействия предоставляется синтаксисом. Выбор синтаксической конструкции способен, в частности, менять точку зрения, включать или не включать в фокус внимания тех или иных участников ситуации и тем самым достигать того же эвфемистического эффекта — или, напротив, избегать его.

Хорошо известный и описанный прием речевого воздействия — это использование пассивного залога вместо активного и так называемая номинализация, т. е. перевод словосочетания с глаголом в отглагольное существительное (захвачены заложники, захват заложников): при использовании пассивного залога информация о реальном производителе действия может не упоминаться без того, чтобы возникало ощущение неполноты сказанного; на первый план выходит само событие, а ответственность за него вроде бы никто и не несет.

Для целей речевого воздействия может использоваться упорядочение элементов в конструкциях с сочинительными союзами. Порядок их следования обычно является неслучайным, и, помещая какой-то элемент на первое место, говорящий способен, помимо прочего, устанавливать отношения «свой/чужой», а также устанавливать иерархические отношения в образе действительности.

Когнитивные операции. Составными частями модели мира являются метафоры, примеры и аналогии. Помимо метафор, примеров и аналогий, опирающихся на некоторый «запас» знаний, важную роль в общении играют также операции несколько иного типа — метонимический перенос.

Логические операции: неоднозначность и имплицитная информация. Выражения естественного языка очень часто бывают неоднозначными, причем причины этого разнообразны — наличие у слов многих значений, неоднозначность синтаксических конструкций, неясность того, к чему относятся слова или, возможность извлечения различных и порой несовместимых логических выводов. Все эти источники неоднозначности могут использоваться для «приглашения» слушающего ко вполне определенному, выгодному для говорящего пониманию, ответственность за которое говорящий в случае чего может отрицать.

Управление логическим выводом может осуществляться за счет такого уже упоминавшегося выше приема, как выбор слов и выражений, заставляющий слушающего осуществлять какие-то смысловые операции или, наоборот, предотвращать какие-то нежелательные для говорящего выводы. Приведенный перечень не исчерпывает всех собственно лингвистических средств речевого воздействия, в него включены лишь наиболее распространенные и чаще других упоминаемые исследователями способы, которые применяются в системе образования.

4. Анализ «питонского языка» — жаргона учащихся Нахимовского военно-морского училища Целью данной статьи является представление результатов лексико-семантического и словообразовательного анализа т.н. «питонского» языка — жаргона учащихся Нахимовского военно-морского училища. Материалом для анализа послужили 77 жаргонизмов, записанных в ходе общения с курсантами. (приложение 1)

Лексикографический анализ отобранных жаргонизмов позволил установить, что бытующие в речи нахимовцев жаргонные языковые единицы могут быть разделены на несколько групп по источнику своего происхождения.

В силу того, что училище является учебным заведением, готовящим курсантов по военно-морским специальностям, двумя основными источниками жаргонизмов в «питонском» языке являются студенческий и морской (а также армейский) жаргоны. Например, заимствованиями из школьного и студенческого жаргонов в «питонском» языке являются следующие жаргонизмы: ПАРАША, РУСИШ, БОТ, БОТАН. Здесь же можно выделить и подгруппу жаргонизмов, относимых Т. Г. Никитиной к речи курсантов военных училищ, например: ЧПОК, САМПО. В рассматриваемой языковой подсистеме наблюдаются заимствования из морского жаргона, например: КУБАРЬ, ТЕЛЬНИК, КАНЦЕЛЯРИЯ, КАПЛЕЙ; из армейского жаргона, например: КОМОД, УВАЛ, СТАРЛЕЙ, ПАРАДКА; а также жаргонизмы, встречающиеся и в морском, и в армейском жаргоне, например: МАШКА, ПРОГАРЫ, БЕСКА. Также среди проанализированных языковых явлений встречаются заимствования и из общеязыкового сленга, например: ЧУХАН, ХАВКА, УЧАГА, КРОССЫ, ТРЕНЬКА, ПСИХ.

Однако наиболее интересными являются те жаргонизмы, которые оказываются специфическими для «питонского» языка. В процессе анализа семантики этих жаргонизмов (по материалам словоупотребления и толкования слов самими нахимовцами) были выделены следующие тематические группы:

Учебная лексика (описывает специфику процесса обучения — предметы, учащихся и т. д.): ШАГАЛКА (плац), СТРАНА ПИТОНИЯ (Нахимовское ВМУ). В данной тематической группе особенно выделяются наименования самих нахимовцев по классу, в котором они обучаются (ИКРА (вновь поступившие в училище) — РЫБА (нахимовец 9 класса) — ЧЕРВЬ (нахимовец 10 класса) — ПИТОН (нахимовец 11 класса), а также наименования воспитанников других военных училищ (СУРИК (суворовец), КОСМОНАВТ (учащийся Можайского училища), КАКАШНИК (воспитанник Кадетского корпуса);

Режимная лексика (описывает специфику режима обучения и жизни в училище): КАНЦЛЕР («стукач»), УВОЛЬНЯШКА (увольнительная записка), ЛОПАТА, СЕКАТОР (сигнал опасности), ГАЛ (гальюн), УДАВА (удостоверение), ЧЕБУРЕК (пилотка), СК (спальный корпус), УК (учебный корпус);

Бытовая лексика (описывает устройство быта, называет предметы быта нахимовцев, не обусловленные спецификой их обучения): ДУША (грудная клетка), ДАТИВ (человек-изгой), ТОЛКАНКА (туалетная бумага), ВТОРЫЕ УШИ (наушники).

По данным тематическим группам распределяются все «оригинальные» жаргонизмы «питонского» языка, из чего можно сделать вывод, что наполнение рассматриваемого жаргона неравномерно: жаргонизмы, в основном, описывают специфические явления в жизни курсантов, отличающие их от другой молодежи (режим, форма и т. д.), реже встречаются жаргонные наименования предметов быта.

Словообразовательный анализ жаргонизмов «питонского» языка показывает, что помимо упомянутого выше заимствования для данного жаргона свойственны также следующие способы словообразования:

Аббревиация (СК — спальный корпус, УК — учебный корпус);

Усечение основы (ГАЛ (от производящей основы гальюн-), РЕЗА (от производящей основы резин-);

Сокращение основы (УДАВА (от производящей основы удостоверениj);

Суффиксация (УВОЛЬНЯШКА (от производящей усеченной основы уволня-), ШАГАЛКА (от производящей основы шагал-).

Названные способы словообразования, однако, не являются исключительным источником пополнения жаргона нахимовцев. Довольно распространенными способами появления новых слов являются следующие:

Комическое переосмысление на основе фонетического сходства (ГРЫЖА (от сокращения грж. — гражданская форма одежды), КАКАШНИК (от аббревиатуры КК — Кадетский корпус);

Метонимический перенос (КАНЦЛЕР — человек, часто бывающий в КАНЦУХЕ);

Метафорическое комическое переосмысление (ЛОПАТА, СЕКАТОР — сигнал опасности, СТРАНА ПИТОНИЯ — Нахимовское ВМУ, ПЕТРОСЯН — шутник, КОСМОНАВТ — воспитанник Можайского училища). В этой группе примеров следует особенно выделить интересную цепочку наименований нахимовцев: самые младшие, только что поступившие нахимовцы называются ИКРА, в процессе своего обучения они постепенно становятся РЫБОЙ, затем ЧЕРВЯМИ и в конце обучения — ПИТОНАМИ. В представлении нахимовцев, курсант постепенно взрослея и обучаясь достигает своего максимального развития в 11 классе, а весь путь развития нахимовца — это путь от «икринки» до «питона».

Количественное сопоставление примеров обнаруженных методов появления жаргонизмов в «питонском» языке показывает, что наиболее часто они возникают путем заимствования из других жаргонов или путем комического метафорического переосмысления явления (по 29% исследованных примеров), распространены также морфологические способы словообразования усечение и суффиксация (по 12% исследованных примеров). На остальные способы словообразования приходится всего 18% исследованных примеров, поэтому их нельзя назвать продуктивными для «питонского» языка.

Итак, лексико-семантическое и словообразовательное исследование особенностей «питонского» языка позволило выявить некоторые особенности данного жаргона. Языковые единицы, принадлежащие жаргону учащихся Нахимовского училища, в основном, описывают сферу учебы и организации быта нахимовцев, а основные способы возникновения новых жаргонизмов — это метафоризация и заимствование из других жаргонов.

На небольшой выборке в 77 единиц нам удалось установить лишь некоторые особенности «питонского» языка. Представляется, что более широкая выборка даст возможность более детального изучения данного языкового явления.

Заключение

В речи современных школьников имеют место многие негативные явления, связанные с нарушениями норм говорения. В их числе: чрезмерное неуместное употребление заимствований; канцеляризмы, общение на жаргоне, речевые штампы, слова-спутники, многословие, бедность словаря, неправильное словоупотребление, использование слов- «паразитов», слов с «опустошенным» значение; орфоэпические ошибки, сокращения.

Борьба с данными явлениями и их устранение обеспечивают простоту, чистоту и ясность высказываемой мысли. Соответствие данным речевым нормам свидетельствует о грамотности говорения.

Словарь русского литературного языка, который складывался многие столетия, довольно богат по числу слов, по разнообразию оттенков их значений, по тонкой стилистической окраске. В создании русского лексического словаря участвовал весь русский народ, его великие писатели, критики, ученые.

Существуют слова, в которых оценочная составляющая заслоняет в повседневном употреблении их значение, — это собственно ругательства, к числу которых относятся и такие выражения, как, скажем, фашист или экстремист.

Практически в каждом слове зафиксирован некоторый фрагмент модели мира, а модели могут быть очень разнообразными.

В результате проведенного анализа отобранных языковых единиц нам удалось установить лексико-семантическую и словообразовательную специфику «питонского» языка (жаргона учащихся Нахимовского военно-морского училища), состоящую в неравномерном распределении языковых единиц по тематическим группам (наиболее объемными являются группы, описывающие быт, режим и учебу) и определении ведущего способа образования жаргонизмов в рамках данного явления (комическое метафорическое переосмысление).

Исследования лексических групп, ограниченных социальными, возрастными, профессиональными рамками, постоянно находятся в фокусе внимания лингвистов. Исследование языковых стилей общения (жаргонизмов, терминов, сленга) представляет возможным проследить тенденцию развития языка в определенной социальной сфере жизни и деятельности человека.

Список литературы

Баранов А. Н., Паршин П. Б. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание. — В кн.: Роль языка в средствах массовой коммуникации. М., 1986.

Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990, 685 с. — С. 151.

Никитина Т. Г. Молодежный сленг: Толковый словарь. — М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2003, 912 с.

Ожегов С. И. Словарь русского языка. — М.: Русский язык, 1989, 924 с.

Постановление Правительства РФ № 142 от 24.

02.2009 г.

Скворцов Л. И. Культура речи// Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с 247−248.

Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. — М., 1995.