Простые предложения в синтаксической системе немецкого языка

Для установления «конструктивных форм» в рамках «основных моделей» Й. Эрбен предлагает исходить из морфологического статуса «дополняющих уточнителей», принимая в расчет падежные и предложно-падежные формы существительного (Sa, Sd, Sg, Sn, Sp — существительное в аккузативе, дативе, генитиве, номинативе и с предлогом), прилагательное / наречие (А) и sich ®. Оперируя указанными признаками, он выделяет двенадцать «конструктивных форм» предложений. Их анализ показывает, что Й. Эрбен фактически не ограничился морфологическим аспектом «дополняющих уточнителей», а учитывал также их синтаксическую функцию (в традиционном понимании). Иначе вместо одной конструктивной формы SnV-Sn/A для предложений Großvater ist Katholik и Großvater ist katholisch он установил бы две. Аналогичным образом он должен был бы поступить с конструктивными формами SnV- Sp/Sa: Fritz geht zum Arzt и Fritz geht drei Kilometer (Stunden), Sn-V — Sa / R — Sa / Sg: Mutter lehrt Berta das Stricken и Passanten beschuldigen Fritz der Fahrlässigkeit, а также Sn — VSa/ R-Sa / A: Fritzchen nennt Anton Onkel и Er nennt ihn faul.

Еще один момент характерен для концепции Й. Эрбена: подобно Г. Глинцу, П. Гребе, В. Флемигу и ряду других немецких грамматистов, он опускает понятие связки (копулы) и приравнивает глагол sein по синтаксическому статусу к полнозначным глаголам, а предикатив (именную часть составного сказуемого) — к остальным дополняющим глагол уточнителям. Поэтому стандартным для немецкого языка он считает глагольное предложение.

2.

6. Основные формы и варианты валентных моделей предложений у В. Флемига Считая, что синтаксическая валентность глаголов определяет, какие именно «дополняющие уточнители» являются обязательными элементами структуры предложения, В. Флемиг в опоре на количественный критерий строит вначале четыре «валентные модели», которые оказываются, таким образом, идентичными с «основными моделями» Й. Эрбена (Erben, 1965:

231 — 235).

Вместе с тем, в отличие от Й. Эрбена, у него еще отчетливо видна связь с традиционным синтаксисом, что обусловило иную группировку вариантов валентных моделей. Во-первых, он, подобно В. Г. Адмони, Е. В. Гулыга, О.

И. Москальской и X. Бринкманну, считает предикативное отношение, т. е. отношение между субъектным номинативом (подлежащим в форме именительного падежа) и глаголом в личной форме, двусторонним. Во-вторых, классификационными признаками ему служат не морфологические формы «дополняющего уточнителя», а его принадлежность к определенной части речи и его синтаксическая функция.

Поэтому, например, все предложения, в которых традиционная грамматика обнаружила бы составное именное сказуемое, В. Флемиг объединяет в один вариант второй валентной модели, в то время как Адмони, Бринкманн и Гребе предложения с субстантивным предикативом и предложения с адъективным предикативом считают разными структурными образованиями. В другой её вариант он сводит все предложения с двухместными глаголами, требующими субъекта и беспредложного объекта, а в третий — предложения с обстоятельством места, а также предложения с предложным объектом. Одним из четырех вариантов третьей «валентной модели» считаются предложения типа Der Vorgang bleibt ihm ein Rätsel / ist ihm rätselhaft, вторымпредложения с глаголами именования (nennen, schelten и др.), а третьим — предложения с объектами в дативе и аккузативе или в аккузативе и генитиве. В четвертом объединены предложения с объектом и «пространственным определителем», под которым понимаются как собственно пространственная, так и объектная предложные конструкции. В четвертой модели выделены два варианта: Man drückte dem Burschen einen Taler in die Hand и Man macht mich auf ihre Erscheinung aufmerksam.

Помимо этого В. Флемиг, считая необходимым «…сильнее выделить внутри валентных моделей предикативное отношение сообразно с его функцией конституировать предложение» (Абрамов, 2000:

42), приводит следующие «основные формы глагольной валентности»:

1. субъект — глагол без дополняющих уточнителей,

2. субъект — глагол с еще одним дополняющим уточнителем,

3. субъект — глагол с еще двумя дополняющими уточнителями,

4. субъект — глагол с еще тремя дополняющими уточнителями.

Как легко убедиться, эти формы почти идентичны с типами «высказывания» у П. Гребе: отличаются они лишь названием и тем, что третий тип «высказывания» здесь с полным основанием разделен на две формы (три и четыре).

2.

7. Сопоставление рассмотренных систем моделирования Попробуем показать на двух примерах некоторые различия, имеющиеся между этими системами.

Предложения Die Rose ist eine Blume и Die Rose ist schön у В. Г. Адмони являются представителями разных логико-грамматических типов. Первое предложение определено по форме как «субъектный номинатив + связка (копула) + предикативный номинатив (сказуемое в форме именительного падежа)», а по содержанию — как «включение отдельного или частного в общее». Форма второго предложения описывается как сочетание «номинатив + копула + краткая форма прилагательного», выражающая «состояние предмета».

По X. Бринкманну, это «основные модели» субстантивного и адъективного предложений.

Г. Глинц отнес бы первое предложение к «образу идентификации», а второе — к «образу характера» (Art).

Согласно концепции П. Гребе, первое предложение следовало бы охарактеризовать по составу как «предложение с одночленным дополнением», являющимся «идентифицирующим номинативом», а по содержанию — как «предложение состояния или процесса, в котором нечто приравнивается к нечто». Второе предложение нужно было бы квалифицировать по составу как «предложение с одночленным дополнением», которое, относясь к «обстоятельствам», является «характеризующим» (Artergänzung), а по содержанию — как «предложение состояния или процесса, в котором обязательно характеризуется поведение субъекта». Кроме того, его следовало бы отнести к одной «основной форме» с предложениями типа Er beträgt sich gut.

Й. Эрбен причислил бы оба предложения к одной «конструктивной форме» SnV- Sn/A, но интерпретировал бы содержание первого как «классификацию», а второго — как «характеристику».

По критериям В. Флемига оба предложения относятся к одному варианту «валентной модели», опирающемуся на копулятивные глаголы. Последние считаются грамматически самостоятельными, имеющими семантическую функцию служить для идентификации, классификации и характеристики.

В других частях сопоставляемых систем моделирования также прослеживаются те или иные различия.

Заключение

Анализ научной литературы по вопросу простого предложения в синтаксисе немецкого языка позволил сделать вывод о том, что в рассмотренных системах моделируются не предложения как функциональные единицы, а их лексико-структурные ядра, содержащие финитную форму глагола. В работе рассматривались только семантико-структурные модели, по которым в современном немецком языке образуются лексико-структурные ядра предложений. Исходным при выделении этих моделей было положение о том, что предложение — это коммуникативная (и в этом смысле функциональная) единица, служащая и для номинации события, и для сообщения о нем. Все такие единицы образуют функциональный макрокласс «предложение». Необходимыми и достаточными признаками для того, чтобы тот или иной отрезок связного сообщения (текста) можно было считать предложением, являются, во-первых, наличие у него закономерным образом организованного лексико-структурного ядра, называющего некоторое событие или его фрагмент и обеспечивающего смысловую завершенность образуемого им отрезка сообщения, и, во-вторых, наличие определенного минимума информации о способе представления сообщаемого события, выраженной как заложенными в самом ядре, так и внешними по отношению к нему средствами.

После рассмотрения понятийно-терминологического аппарата мы сделали вывод о расхождениях в количестве и качестве выделяемых моделей. Например, из двенадцати логико-грамматических типов предложений, приводимых В. Г. Адмони, только семь имеют параллели в системах других авторов, а из двенадцати «вторичных форм», упоминаемых П. Гребе, одиннадцать больше нигде не встречаются.

Значительны расхождения в интерпретации и группировке отдельных структурных типов, что частично было показано в 2.

7.

Указанные расхождения обусловлены в первую очередь полностью или частично не совпадающими исходными позициями (форма предиката или валентность), разным понятийным и терминологическим аппаратом, разным количеством и качеством учитываемых дифференциальных признаков. Например, Й. Эрбен оперирует семью, а П. Гребе одиннадцатью дифференциальными признаками. Из сказанного следует, что в данной сфере лингвистического моделирования еще необходимо продолжать работу по уточнению его принципов и ряда связанных с ним понятий, по выработке внутренне строго организованной системы классификационных критериев, а также в направлении более полного выявления синтаксических структур, существующих в современном немецком языке.

Список используемой литературы Абрамов Б. А. Типология элементарного предложения в современном немецком языке [Текст] / Б. А. Абрамов. — Б.: 2000. — 122 с.

Адмони, В. Г. Синтаксис современного немецкого языка [Текст] / В. Г. Адмони. — М.: Наука, 1993. — 350 с.

Brinkmann H. Die deutsche Sprache: Gestalt und Leistung [Text] / H. Brinkmann. — Düsseldorf, 1962. — 780 S.

Erben J. Abriß der deutschen Grammatik [Text] / J. Erben. — Berlin, 1965. — 343 S.

Glinz H. Der deutsche Satz [Text] / H. Glinz. — Düsseldorf, 1965. — 273 S.

Moskalskaja О.I. Grammatik der deutschen Gegenwartsprache [Text] / О.I. Moskalskaja. — М.: Hochschule, 2004. — 348 S.

Электронные словари:

www.lingvo.ru

www.multitran.ru