Теория интертекстуальности, сформировавшаяся относительно недавно, в настоящее время привлекает внимание многих исследователей. Существует несколько различных подходов к изучению интертекстуальности, а также множество определений самого понятия, которые будут подробно рассмотрены в первой главе настоящей диссертации. Интерес к теории интертекстуальности не случаен: она представляет собой важное культурное явление, которое стало своего рода приметой времени.
Расширение информационного пространства в современном мире привело к появлению уже гипертекста, который стирает привычные границы между текстами, объединяя их в единое целое. Вместе с тем, понятие интертекстуальности не перестает быть актуальным: ссылки на другие произведения, вплетенные в текст произведения, точно так же позволяют расширить его границы, открыть его для множественных интерпретаций, оставляя при этом бесконечное поле деятельности для исследования текста самим читателем.
Явление интертекстуальности встречается в текстах любых функциональных стилей, однако наибольший интерес и наибольшую сложность для перевода интертекстуальность представляет в художественных текстах, поскольку в художественной литературе использование интертекстуализмов становится важным стилеобразующим и смыслопорождающим фактором. Особенно это характерно для литературы модернизма и постмодернизма.
Материалом настоящего исследования послужил роман Дж. Джойса «Улисс» и его перевод на русский язык, выполненный С. Хоружим и В. Хинкисом.
Выбор материала обусловлен тем, что «Улисс» — роман, интертекстуальный насквозьэто не просто литературное произведение, а, по словам переводчика «Улисса» С. Хоружего, часть «единого Большого Текста» (Джойс, 2006: 785).
Джойс прямо думал о своем романе как о сумме всего универсума: «В замысле и в технике я пытался изобразить землю, которая существовала до человека и, предположительно, будет существовать после него». (Письмо к Харриет Шоу Уивер от 8 февраля 1922 г.) «Это эпопея двух народов (израильского и ирландского) и в то же время цикл всего человеческого тела, равно как и „историйка“ какого угодно дня. Это также нечто вроде энциклопедии. Мое намерение — переложить миф sub specie temporis nostri. Всякое событие (а тем самым — каждый час, каждый орган и каждый вид искусства, будучи вплетен и внедрен в структурную схему целого) должно не только обусловливать, но и создавать свою собственную технику». (Письмо Карло Линати от 21 сентября 1920 г.).
Итак, Джойс помышляет о некоем тотальном произведении, о произведении-космосе, чьим предметом будет не субъективность поэта, уединившегося в башне из слоновой кости, а человеческое общество, и в то же время — реальность истории и культуры. Эта книга — дневник не художника, изгнанного из города, но everyman’a, изгнанника в городе. Но в то же время это энциклопедия и литературная «Сумма» — предприятие, которое должно, было бы положить конец культуре во всей ее целостипосредством ее полного переваривания, критического разрушения, коренного переустройства". (Эко, 2006: 161 — 163).
Таким образом, интертекстуальные элементы в тексте «Улисса» несут на себе особую смысловую нагрузку, поскольку они способны дать ключ к разгадке тех смыслов, которые Дж. Джойс зашифровал в своем* романе. Поэтому так важно — и в то же время так сложно — сохранить их для читателя переводного текста.
Аксиологические проблемы перевода всегда были в центре внимания теоретиков, однако методы их решения в последнее время претерпели существенные изменения. Так, появились новые подходы к оценке качества переводав настоящее время особый акцент делается на культурологическом аспекте переводческой деятельности, а в центре внимания находится уже не столько сам текст, сколько его реципиент. Поэтому правомерно говорить об антропоцентрическом подходе к переводу в современном мире.
Поскольку перевод является не единственным видом межъязыкового общения, то необходимо указать признаки, отличающие его от иных способов передачи иноязычного текста: пересказа, реферирования, адаптации и др. Главным таким признаком является особый тип отношений, устанавливаемых в акте общения между текстами оригинала и перевода. Этот тип отношений В. Н. Комиссаров называет отношениями коммуникативной равноценности. Под коммуникативной равноценностью понимается отождествление в акте речевой коммуникации неидентичных ипостасей текста. (Комиссаров, 2007: 36 — 37) Вследствие индивидуальных различий лингвистического и экстралингвистического характера коммуникация между участниками любого акта речевого общения не абсолютна. Речевое произведение, с помощью которого осуществляется общение, существует в двух разных ипостасях: текст для отправителя и текст для получателя. Однако в акте общения обе ипостаси выступают как коммуникативно равноценные: для участников коммуникации различия между ними оказываются нерелевантными. В основе этой нерелевантности лежит высокая степень смысловой и формальной общности указанных ипостасей текста, обеспечивающих необходимую полноту коммуникации.
Именно вследствие установления между текстами оригинала и перевода отношений коммуникативной равноценности читатели перевода воспринимают его как текст, во всех отношениях идентичный оригинальному.
Таким образом, В. Н. Комиссаров предлагает рассматривать перевод как единство трех речевых актов: 1) акт общения с помощью ИЯ, создающий оригинал- 2) акт общения с помощью ПЯ, создающий текст перевода- 3) акт объединения (коммуникативного приравнивания) речевых произведений, посредством которых осуществлено общение в первых двух актах.
В акте перевода участвуют тексты на двух языках, то есть функционируют две языковые системы, но функционируют они не независимо друг от друга, а соотнесенно, одновременно, с параллельным использованием коммуникативно равноценных единиц. Иными словами, при переводе мы имеем дело с особым типом использования языка (языков) в процессе-общения.
Значение целого не существует помимо значений его элементов, хотя и полностью не сводится к ним. Из сочетания элементов может возникнуть качественно новое образование, но оно создается посредством именно этих элементов, а не каких-либо других. Высказывания состоят из языковых единиц, и говорить, что переводятся не слова, а текст в целом, можно лишь в том смысле, что в переводе должны передаваться не значения изолированных слов, а совокупность актуализированных значений слов и структур в их взаимосвязи и с учетом коммуникативных, ситуативных и структурно-логических аспектов содержания текста. (Комиссаров, 2007: 44).
Приравнивание двух высказываний при переводе может свидетельствовать об их коммуникативной равноценности, но не о семантической тождественности. Опускаемые элементы могут быть нерелевантны для данного акта коммуникации, хотя они и составляют часть содержания исходного текста. Объединение подобных высказываний в процессе перевода происходит на основе частичной общности их плана содержания.
Нетождественность содержания разноязычных текстов, объединяемых в акте перевода, свидетельствует об условности определения перевода как процесса, при котором сохраняется или полностью воспроизводится план содержания оригинального текста. Отсюда, однако, не следует вывод о «непереводимости» какого-либо оригинала или о неосуществимости межъязыкового общения. Перевод предполагает лишь коммуникативную равноценность разноязычных текстов, их взаимозаменяемость в контексте конкретного акта общения. Этим объясняется возможность нескольких переводов одного и того же оригинала, которые с различной степенью точности передают различные аспекты его содержания.
Поэтому при формальной непередаваемости отдельного языкового знака подлинника может быть воспроизведена его эстетическая функция в системе целого и на основе этого целого и передача функции при переводе постоянно требует изменений в формальном характере элемента, являющегося его носителем (например, выбора другой грамматической категории, слова с другим вещественным значением и т. п.).
Поиски в переводе прямых образных соответствий часто бывают неосуществимы или приводят к сугубо формалистическим решениям, но это отнюдь не означает невыполнимости задач художественного перевода: задачи эти решаются, как правило, более сложным путем — на основе передачи оригинала как целого, на фоне которого отдельные элементы могут воспроизводиться в соответствии с выполняемой ими функцией.
Итак, перевод.
— однонаправленный, и двухфазный процесс межъязыковой и межкультурной коммуникации, при котором на основе подвергнутого целенаправленному («переводческому») анализу первичного текста создается вторичный текст, заменяющий первичный в другой языковой и культурной среде;
— процесс, характеризуемый установкой на передачу коммуникативного эффекта первичного текста, частично модифицируемой различиями между двумя языками, двумя культурами и двумя коммуникативными ситуациями. (Швейцер, 1988: 75).
Это определение, предложенное А. Д. Швейцером, отражает многомерный и многофазный характер процесса перевода, его отличие от других видов межъязыковой коммуникации, его сложность и противоречивость, и в первую очередь его основной парадокс, который А. Д. Швейцер называет «двойной лояльностью» переводчика: установкой на точность передачи оригинала и установкой на адресата и нормы принимающей культуры.
Процесс перевода в настоящее время рассматривается с позиций теории коммуникации и теории информации, поскольку они применимы к любому коммуникативному акту, а использование понятий этих теорий позволяет глубже понять взаимодействие компонентов акта коммуникации.
Рассматривая процесс перевода с позиций теории коммуникации, прежде всего, необходимо вспомнить модель речевой коммуникации, предложенную P.O. Якобсоном, который выделяет следующие шесть компонентов коммуникативного акта: адресант, адресат, контекст (референт), код, сообщение, контакт (физический канал и психологическая связь между адресантом и адресатом, обусловливающие возможность установить и поддерживать коммуникацию). (Якобсон, 1975: 198).
В процессе двуязычной коммуникации (в частности, в процессе перевода) в этой модели появляется дополнительное звено — переводчик, выполняющий одновременно функции реципиента и отправителя сообщения, или, в несколько упрощенной формулировке, осуществляющий перекодировку сообщения.
Как говорилось выше, перевод также можно рассматривать с позиций теории информации.
Основателем теории информации считают Клода Шэннона (1916 -2001), однако он применял свою теорию лишь к математическим задачам в статистикезаслуга расширения сферы применения понятий теории информации и распространения их на другие области знания — в том1 числе и на гуманитарные пауки — принадлежит американскому ученому Норберту Винеру. В своей книге «Кибернетика и общество» он дает следующее определение информации: «Информация — это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспосабливания к нему наших чувств». (Винер, 1958: 31).
Не останавливаясь на теории информации подробно, отметим лишь, что важнейшим для нас понятием теории информации является понятие энтропии.
В теории информации энтропия — это мера неопределенности состояния объекта, ситуации. По мере того как возрастает энтропия, вселенная и все замкнутые системы во вселенной, естественно, имеют тенденцию к изнашиванию и потере своей определенности и стремятся от наименее вероятного состояния к более вероятному, от состояния организации и дифференциации, где существуют различия и формы, к состоянию хаоса и единообразия. (Винер, 1958: 27).
Поскольку перевод — это, прежде всего, передача информации (в самом широком смысле этого слова), процесс перевода также подвержен энтропии, и передача сообщения (с одного языка на другой и из одной культуры в другую) сопровождается разнообразными «шумами», «помехами» и неизбежно подвергается некоему искажению. Рассмотрение процесса перевода с позиций теории информации требует особого подхода к оценке качества перевода и к определению требований, предъявляемых к переводу в современном мире.
Взаимосвязь информации и энтропии Н. Винер описывает следующим образом: «Как энтропия есть мера дезорганизации, так и передаваемая рядом сигналов информация является мерой организации. Действительно, передаваемую сигналом информацию возможно толковать, по существу, как отрицание ее энтропии и как отрицательный логарифм ее вероятности. То есть чем более вероятно сообщение, тем меньше оно содержит информации. Клише, например, имеют меньше смысла, чем великолепные стихи». (Винер, 1958: 34).
Таким образом, при переводе художественного произведения энтропия резко возрастает, а следовательно, должны возрастать и усилия переводчика, направленные на преодоление этой естественной энтропии материала.
Как отмечалось выше, подходы к оценке качества перевода в настоящее время претерпели существенные изменения.
Традиционно перевод рассматривался с точки зрения" верности, то есть полноты и точности передачи оригинала. Основными критериями качества перевода долгое время оставались его эквивалентность и адекватность (полноценность).
Несмотря на то что термины «эквивалентность» и «адекватность» использовались в переводоведческой, литературе в течение довольно длительного периода времени, трактовались они разными исследователями по-разному.
Так, JI.C. Бархударов называет адекватным перевод, осуществляемый на уровне, необходимом и достаточном для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм ПЯ. (Бархударов, 1968: 33).
С точки зрения Я. И. Рецкера, задача переводчика — целостно и точно передать средствами другого языка содержание подлинника, сохранив его стилистические и экспрессивные особенности. При этом под «целостностью» перевода надо понимать единство формы и содержания на новой языковой основе. Если критерием точности перевода является тождество информации, сообщаемой на разных языках, то целостным (полноценным или. адекватным), по мнению Я. И. Рецкера, можно признать лишь такой перевод, который передает эту информацию равноценными средствами. Иначе говоря, перевод должен передавать не только то, что выражено вподлиннике, но и так, как это выражено в нем. (Рецкер, 1974: 7).
А.В. Федоров дает следующее определение адекватности (полноценности) перевода: «Полноценность (адекватность) перевода означает исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему. Полноценность перевода состоит в передаче специфического для подлинника соотношения содержания и формы путем воспроизведения особенностей последней (если это возможно по языковым условиям) или создания функциональных соответствий этим особенностям». (Федоров, 1983: 127).
Сравнивая понятия «эквивалентности» и «адекватности», А. Д. Швейцер отмечает, что обе категории носят оценочно-нормативный характер. Но если эквивалентность ориентирована на результат переводана соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала, то адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации. Иными словами, если эквивалентность отвечает на вопрос о том, соответствует ли конечный текст исходному, то адекватность отвечает на вопрос о том, соответствует ли перевод как процесс данным коммуникативным условиям. А. Д. Швейцер выделяет и еще одно различие: полная эквивалентность подразумевает исчерпывающую передачу «коммуникативно-функционального инварианта» исходного текста, то есть речь здесь идет о максимальном требовании, предъявляемом к переводу. Адекватность же исходит из того, что решение, принимаемое переводчиком, нередко носит компромиссный характер. (Швейцер, 1988: 95).
Основные различия между эквивалентностью и адекватностью представлены А. Д. Швейцером в виде следующей таблицы:
Категория Характер категорий Объект категорий Содержание категорий.
Эквивалентность Нормативно-оценочный Перевод как результат Соотношение текстов.
Адекватность Нормативно-оценочный Перевод как процесс Соответствие коммуникативной ситуации.
Швейцер, 1988: 99).
В.Н. Комисаровым была разработана теория уровней эквивалентности, основой которой стало наличие в содержании оригинала уровней, различающихся характером информации, передаваемой* от адресанта к адресату. При этом оригинал и перевод могут быть эквивалентны друг другу на всех уровнях — от цели коммуникации до языковых знаков — или лишь на некоторых из них. Целью переводчика должно быть достижение эквивалентности на максимальном количестве уровней.
Таким образом, согласно теории уровней эквивалентности, текст перевода может быть эквивалентен оригиналу в большей или меньшей степени. Максимальная степень эквивалентности на всех уровнях не является необходимым условием признания данного текста переводом. Обязательной для всех видов перевода может быть признана лишь максимальная эквивалентность цели коммуникации.
Полная эквивалентность перевода, в интерпретации В. Н. Комиссарова, подразумевает передачу в переводе содержания оригинала, которое рассматривается как вся совокупность информации, содержащейся в тексте, включая эмотивные, стилистические, образные, эстетические и т. д. функции языковых и. речевых единиц. Таким образом, эквивалентность — понятие более широкое, чем «точность» перевода, под которой обычно понимается лишь сохранение предметно-логического содержания оригинала, т. е. указание на идентичную ситуацию. Иначе говоря, норма эквивалентности означает требование максимальной ориентированности наоригинал. (Комиссаров, 1980, С.137).
В дополнение к понятию «эквивалентности» перевода В: Н. Комиссаров вводит понятие «ценности» (или «адекватности») перевода. Ценность (адекватность) текста перевода определяется его соответствием тем задачам, для решения которых был осуществлен процесс перевода. Понятие ценности (текста) перевода включает в себя определенную степень переводческой эквивалентности, но отнюдь не сводится к ней:
Эквивалентность — это понятие чисто переводческое,.рассматривающее результат перевода исключительно по отношению к оригиналу, по степени полноты передачи значимых элементов оригинала. В то же время реальные акты перевода осуществляются порой не только для. эквивалентной передачи содержания оригинала, но и для использования текста перевода в определенных целях. Пригодность результата процесса перевода к такому использованию и определяет его ценность. (Комиссаров, 1973: 158 — 159).
Таким образом, под ценностью, в интерпретации В. Н. Комисарова, понимается прежде всего прагматическая ценность перевода, то есть его соответствие цели коммуникации.
Понятие «адекватности» применялось и к художественному переводу: «Что касается понятия „адекватность“, то его популярность в работах по художественному переводу зависит, по-видимому, от общекультурной установки в большей степени, чем от теоретического доказательства. Адекватность — это такое свойство переводного текста, которое как бы приравнивает его к исходному, но при этом сам принцип определения адекватности по сути своей эклектичен, и не случайно исследователи говорят о неких разных адекватностях: семантической, стилистической, прагматической, концептуально-эстетической, коммуникативной и т. п.». (Казакова, 2006: 17−18).
Итак, как видно из приведенных выше определений, смысл, вкладываемый различными исследователями в. понятия «эквивалентности» и «адекватности», может существенно различаться.
Современные теории переводоведения признают, что текст перевода не может и не должен быть тождествен (полностью эквивалентен) тексту оригиналавнесение определенных изменений в текст перевода вполне целесообразно, а в ряде случаев и необходимо, однако это невозможно учесть, оценивая качество перевода с точки зрения его эквивалентности или адекватности. Кроме того, понятия «эквивалентности» и «адекватности» не отражают межкультурной составляющей процесса перевода. Поэтому на смену понятиям переводческой «эквивалентности» и «адекватности» пришло понятие «репрезентативности» перевода, введенное В. Н. Комиссаровым в монографии «Слово о переводе»: «В результате процесса перевода создаются тексты, предназначенные для полноправной замены исходного текста на другом языке. Текст перевода „претендует“ на то, что он полностью репрезентирует текст оригинала, что он и есть оригинал „только“ на ином языке. Внешне такая „претензия“ выражается в сохранении за переводом имени автора оригинала. Фактическая близость перевода к оригиналу может быть различна — перевод может быть „хорошим“ или „плохим“, — но самый плохой перевод остается „переводом“, поскольку он предназначен для репрезентирования (полноправной замены) текста оригинала». (Комиссаров, 1973: 20).
С.В. Тюленев развивает понятие «репрезентативности»: «Критики же перевода, обращаясь к оригиналу, нередко забывают о том, что оригинал не существует ради самого себя, а служит средством передачи определенных идей, эмоциональных состояний читателю. Для» того же предназначен и перевод, поэтому перед оригиналом и переводом стоит одна и та же задача: определенным образом повлиять, или воздействовать, на читателя. Различие заключается лишь в том, на какого читателя оказывается воздействие. Оригинал нацелен на читателя, владеющего языком, на котором оригинал и написан, в то время как перевод рассчитан на реципиента, который, не владея языком оригинала, нуждается в посредничестве перевода, с помощью которого он и знакомится с оригиналом". (Тюленев, 2003: 132).
Рассматривая репрезентативность как основной параметр оценки качества перевода, С. В. Тюленев выделяет следующие критерии репрезентативности:
1. Перевод должен верно отражать фактическую сторону оригинала, т. е. правильно передавать план его содержания, заключенную в нем информацию.
2. Перевод должен верно отражать цель создания оригинала, т. е. доносить до иноязычного реципиента его прагматическую компоненту.
3. Перевод должен воспроизводить тон и по крайней мере важнейшие стилистические особенности оригинала, т. е. текст перевода должен точно указывать на принадлежность оригинала к тому или иному функциональному стилю.
4. Перевод должен точно доносить до реципиента авторское отношение к излагаемому в переводимом тексте предмету. Это требование исключает вмешательство переводчика во внутритекстовую оценку плана содержания. (Тюленев, 2003: 146- 147).
Это минимальный объем требований, которым должен отвечать перевод для репрезентативной замены текста оригинала на переводящем языке и в принимающей культуре.
Художественный перевод всегда представлял собой отдельный объект исследования.
Сложность художественного перевода обусловлена тем, что он предполагает творческое преобразование литературного подлинника не только в соответствии с литературными нормами, но и с использованием всех необходимых выразительных возможностей переводящего языка, сопровождаемого культурологически оправданной трансформацией литературных особенностей оригинала и той эмоционально-эстетической информации, которая присуща подлиннику как вторичной знаковой системе. (Казакова, 2006: 10- 11).
Подходы к оценке качества художественного перевода существенно менялись в зависимости от переводческой школы и от исторической эпохи, в которую переводилось то или иное произведение. Однако практически все переводчики и теоретики перевода сходятся в том, что перевод художественной литературы решает художественные творческие задачи, требует литературного мастерства и относится к области искусства.
Так, по мнению К. И. Чуковского, хороший, подлинно творческий перевод возможен только при наличии хорошего владения обоими языками и их сопоставительной стилистикойпонимания законов, по которым в обеих литературах развивались жанры, поэтические и речевые стилиглубокого знания истории обеих литератур и их взаимовлияния. (Чуковский, 1966: 319).
Ф.Д. Батюшков сделал попытку истолкования различных методов, применявшихся переводчиками разных эпох. Первый метод применялся в том случае, когда переводчик принадлежал народности, стоявшей или мнившей себя выше в художественном развитии, чем народ, у которого заимствовался подлинник, — и тогда неточность перевода возводилась в принцип. Переводы Ричардсона, Шекспира, Сервантеса и многих других писателей, оказавших большое влияние на литературу XVIII века, были подчинены требованию «приспособления к своему вкусу». Без изменений, вносимых переводчиками согласно своим понятиям о качестве стиля и форме выражения, переводы не были бы восприняты читателямиони не произвели быникакого впечатления.
Второй метод, по классификации Ф. Д. Батюшкова, применялся тогда, когда в литературном отношении народность переводчика стояла или считалась ниже той, с языка которой исполнялся переводтогда наблюдалась рабская зависимость перевода* от языка подлинника. Примером может служить русская литература в том же XVIII веке. Русский литературный язык в то время еще только вырабатывался, «своего вкуса» еще не былов словаре было множество иностранных выражений, причем как удачных, так и совершенно неуместных.
Наконец, третий метод, выделенный Ф. Д. Батюшковым, обусловлен одинаковой степенью духовного развития двух народов. Этот метод (который в основном и применяется в наши дни) предполагает и достаточную образованность, необходимую для того чтобы понимать различия между своим и чужим. Принципом художественного перевода в этом случае служит стремление не только передать точный смысл подлинника, но и по возможности соблюсти форму оригинала, подыскивая ей соответственное выражение, которое бы отвечало среднему пониманию своего народа. Перевод при таких обстоятельствах должен быть абсолютно адекватен подлиннику. (Чуковский, 1966: 325−326).
Сегодня уже очевидно, что, как и при переводе текстов любого другого функционального стиля, некоторые потери-смысла при переводе художественного произведения неизбежны.
Как отмечает Т. А. Казакова, «переводчик создает не столько эквивалент оригинала, сколько его подобие, особый, вид текста, призванный представлять исходное художественное произведение в иноязычной культуре, обеспечивая тем самым дополнительную аудиторию исходному тексту, а также развитие межкультурной художественной коммуникации в соответствии с требованиями времени, характером литературных процессови потребностями, получателей, как владеющих, так и не владеющих исходным языком». -(Казакова^ 2006: 23−24).
Текст перевода художественного произведения не может и не должен быть тождествен тексту оригинала, т.к. в художественном тексте на первый план выходит не собственно смысл, а то воздействие, которое автор стремится оказать на читателя.
Согласно транслатологической классификации типов текста, разработанной И. С. Алексеевой, художественная литература — это тексты, специализированные на передаче эстетической информации. Другие типы информации, которые, несомненно, также могут присутствовать в художественном* тексте (когнитивная, эмоциональная), подчинены ей. (Алексеева, 2006: 313).
Поскольку средства оформления эстетической* информации многообразны, их не всегда целесообразно сохранять в тексте перевода, иногда необходимо использовать другие приемы. Рассмотрение перевода с точки зрения его репрезентативности дает объективные основания для подобных замен в тексте перевода.
Как отмечалось выше, понятие «репрезентативности» применимо и к художественному переводу, однако здесь есть свои особенности. С.В.
Тюленев указывает на то, что количество критериев репрезентативности для художественного перевода заметно больше, чем для перевода текстов других функциональных стилей. Переводчик должен удовлетворить большему числу требований, чтобы создать текст, максимально полно представляющий оригинал в иноязычной культуре. Среди таких критериев, конечно, следует назвать сохранение максимального количества тропов и фигур речи, поскольку они являются важной составляющей художественной стилистики того или иного литературного произведения. Перевод должен сигнализировать об эпохе создания оригинала: если перед нами античный текст, то и перевод должен создавать впечатление античного текста. Перевод также должен^ репрезентировать по крайней мере основные особенности того или иноголитературного направления, к которому относится автор, и воспроизводить индивидуальный стиль автора оригинала.
Итак, художественный перевод представляет собой1 особый вид интеллектуальной деятельности, в процессе которой переводчик устанавливает информационное соответствие между языковыми единицами" исходного и переводящего языков, позволяющее создать иноязычный аналог исходного художественного текста в виде вторичной знаковой системы, отвечающей литературно-коммуникативным требованиям и языковым привычкам общества на определенном историческом этапе. (Казакова, 2006: 25).
Изменение критериев оценки качества перевода обусловливает необходимость новых методов и алгоритмов, которым мог бы следовать переводчик для обеспечения репрезентативности перевода, а следовательно, необходимы новые исследования, рассматривающие перевод (как процесс, так и результат) с этих позиций.
Актуальность настоящего исследования обусловлена недостаточной изученностью переводоведческого аспекта теории интертекстуальности, а также отсутствием переводческой модели в отношении интертекстуальных элементов или представлений об алгоритме переводческих действий, который мог бы наглядно показать, какие факторы необходимо учитывать при переводе интертекстуальных элементов, какие элементы смысла необходимо обязательно сохранить в тексте перевода, а какие следует изменить, а также какие приемы может использовать переводчик для обеспечения репрезентативности перевода.
Создание подобного алгоритма передачи интертекстуальных элементов в художественном тексте потребовало разработки общей категоризации интертекстуализмов, способной отразить совокупность их характеристик, релевантных для перевода.
Несмотря на то, что попытки создания общей классификации интертекстуальных элементов предпринимались неоднократно в работах различных исследователей (например, П. Торопа, Н. А. Фатеевой, Г. В. Денисовой, М. А. Малаховской и др.), а проведенные исследования и предложенные классификации внесли большой вклад в развитие теории интертекстуальности, сейчас уже очевидно, что вследствие многогранности явления интертекстуальности невозможно создать общую классификацию интертекстуальных элементов, в которой нашли бы отражение все их аспекты. Вне категориального анализа, на основе только классификационного подхода оказывается невозможным выявить закономерности перевода интертекстуализмов, систематизировать используемые при этом переводческие приемы, а также оптимизировать алгоритм переводческих действий. Объясняется это тем, что в основе любой классификации лежит какой-либо единичный критерийпри переводе же необходимо учитывать несколько-различных факторов в их совокупности, что и становится возможным при обращении к методу категоризации.
Объектом настоящего исследования является перевод интертекстуальных элементов в художественном тексте.
Предметом исследования являются объективные проблемы, возникающие при переводе интертекстуальных элементов, и методы их решения, то есть передачи интертекстуализмов в тексте перевода, а также адаптация и переводческий комментарий как основные способы компенсации смысловых потерь при переводе.
Цель исследования — разработка общего алгоритма перевода интертекстуальных элементов в художественном тексте на основе их категориального анализа.
Цель исследования потребовала решения следующих задач:
1) рассмотреть истоки, становление, а также основные существующие подходы к изучению теории интертекстуальности и классификации интертекстуальных элементов;
2) проанализировать основные требования, предъявляемые к качеству перевода в настоящее время;
3) разработать категоризацию интертекстуальных элементов (уделяя особое внимание категориям, релевантным для перевода);
4) выделить основные источники энтропии при переводе интертекстуальных элементов и выявить способы преодоления или минимизации энтропии при переводе;
5) рассмотреть адаптацию и переводческий комментарий как два основных способа компенсации смысловых потерь при переводе.
Для достижения цели исследования применялись следующие методы: описательно-аналитический метод (при сопоставительном изучении теоретических работ отечественных и зарубежных исследователей), сопоставительно-переводоведческий анализ (для выявления различий и сходств в текстах оригинала и перевода), литературоведческий анализ, метод классификации, метод категоризации.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые произведен сплошной сопоставительно-переводческий анализ значительного по объему художественного текста, характеризующегося высокой степенью интертекстуальности, и его перевода.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что в ней был разработан категориальный подход к изучению интертекстуализмов, на основе которого были предложены модель и алгоритм перевода интертекстуальных элементов в художественном тексте.
Практическая ценность исследования определяется разработкой* конкретных рекомендаций, которым может следовать переводчик для передачи интертекстуальных элементов в тексте перевода, а также выделяются основные критерии отбора интертекстуализмов, подлежащих адаптации или нуждающихся в переводческом комментарии. Материалы исследования могут быть использованы в курсе по теории перевода, а также на практических занятиях по переводу художественной литературы.
Теоретической базой исследования послужили положения, разработанные в отечественных и зарубежных трудах по:
• теории интертекстуальности (Р. Барт, М. В. Вербицкая, Г. В. Денисова, Ж. Деррида, Ж. Женетт, Ю: Н. Караулов, Ю. Кристева, M.JI. Малаховская, Н. Пьеге-Гро, М. Риффатерр, И. П. Смирнов, П. Тороп, Н. А. Фатеева, В. Е. Чернявская и др.);
• теории и практике перевода (JI.C. Бархударов, Н. К. Гарбовский, Т. А. Казакова, В. Н. Комиссаров, JI.B. Полубиченко, Я. И. Рецкер, С. В. Тюленев, А. В. Федоров, А. Д. Швейцер, и др.);
• теории межкультурной коммуникации и лингвострановедению (Е.М. Верещагин, В. Г. Костомаров, С.Г. Тер-Минасова и др.);
• лингвостилистике (О.С. Ахманова, М. В. Вербицкая, И.В. Гюббе-нет, В. Я. Задорнова, А. А. Липгарт, JI.B. Полубиченко);
• литературоведению и семиотике (В.В. Набоков, С. С. Хоружий, У. Эко и др.);
• теории коммуникации и теории информации (Н. Винер, К. Шэн-нон, P.O. Якобсон).
Апробация работы. Основные положения и выводы проведенного исследования отражены в публикациях по теме диссертации, а также обсуждались на научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008» и «Ломоносов-2009».
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивается исходными методологическими позициями, опорой на терминологический аппарат современного переводоведения, на современные подходы к изучению теории интертекстуальностииспользованием методов, соответствующих цели, задачам и предмету исследованиясоблюдением норм и требований, предъявляемых к исследованию, а также объемом исследованного материала (более 1500 страниц художественного текста).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Существующие теории интертекстуальности освещают лишь различные отдельные аспекты этого сложного феноменадля создания алгоритма действий переводчика по передаче интертекстуальных элементов необходимо разработать их общую категоризацию.
2. Следующие категории иптертекстуальных элементов являются релевантными для перевода:
• категория известности прототекста;
• категория доминантной функции интертекстуального элемента;
• категория уровня функционирования интертекстуального элемента;
• категория формата интертекстуального элемента.
3. В тексте перевода следует стремиться сохранить категориальные формы категории доминантной функции интертекстуального элемента и категории формата интертекстуального элемента, причем первое имеет большее значение.
Категориальные формы категории известности прототекста и категории уровня функционирования интертекстуального элемента дают представление о переводческих приемах, к которым может прибегнуть переводчик для оптимальной передачи интертекстуализма и обеспечения репрезентативности перевода.
4. Не все интертекстуальные элементы должны быть с необходимостью сохранены в тексте перевода, часть из них необходимо адаптировать, чтобы сохранить коммуникативную"¦ равноценность тексту оригинала и обеспечить репрезентативность перевода. (Как правило, такая необходимость возникает при передаче интертекстуальных элементов, апеллирующих к национальным фоновым знаниям читателя.).
Смыслопорождающие интертекстуальные элементы, функционирующие на метаметасемиотическом уровне, переводчик обязан сохранить в переводе. При невозможности полной передачи смысла таких интертекстуа-лизмов в рамках текста, их необходимо снабжать переводческим комментарием, т.к. их опущение или недостаточно полная передача может повлечь за собой существенные смысловые потери.
5. Два вида адаптации являются допустимыми при переводе: экспликация и замена, ориентированные на усредненного, массового читателя. Адаптируются, как правило, интертекстуализмы, функционирующие на семантическом и метасемиотическом уровнях. Целью адаптации является обеспечение выполнения доминантной функции интертекстуального элемента в тексте перевода.
6. Культурная адаптация представляет собой особый вид адаптации, позволяющий сохранить метаметасемиотический уровень функционирования интертекстуального элемента в переводном тексте. Тем не менее, к культурной адаптации, следует прибегать с особой осторожностью, поскольку она может привести к утрате аутентичного национального колорита, его подмене и появлению новых коннотаций, что не отвечает критериям репрезентативности перевода.
7. Переводческий комментарий является одним из основных способов компенсации смысла при переводек нему следует прибегать в тех случаях, когда передача смысла в рамках текста оказывается невозможной. При этом в первую очередь следует комментировать смыслопорождающие интертекстуальные элементы. Для того чтобы комментарий мог выполнять свою основную задачу — компенсировать смысл, который невозможно выразить в рамках текста перевода, — он должен иметь лингвострановедческий характер и быть контекстуально ориентированным.
Структура работы. Цели и задачи исследования определили структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Выводы к главе 3.
Итак, мы рассмотрели два основных способа компенсации смысловых потерь при переводе: адаптацию и переводческий комментарий.
Адаптируются, как правило интертекстуальные элементы, апеллирующие к национальным фоновым знаниям читателя и функционирующие на семантическом или метасемиотическом уровне. К адаптации следует прибегать в тех случаях, когда сохранение интертекстуального элемента в тексте перевода без каких-либо изменений может привести к непониманию его читателем переводного текста и, как следствие, к смысловым потерям.
Допустимыми при переводе являются два вида адаптации, ориентированные на широкую читательскую аудиторию: экспликация (внесение в текст перевода дополнительной информации) и замена (полное преобразование части высказывания).
Адаптируемые элементы по возможности следует заменять аналогичными нейтральными выражениями, чтобы избежать замены аутентичного национального колорита и обеспечить репрезентативность перевода.
Культурная адаптация представляет собой особый вид адаптации, которая позволяет обеспечить функционирование интертекстуального элемента в тексте перевода на метаметасемиотическом уровне. Тем не менее, к культурной адаптации следует прибегать с большой осторожностью, чтобы не привнести в текст перевода дополнительных коннотаций, нарушающих его репрезентативность.
Второй основной способ компенсации смысловых потерь при переводе — комментарий переводчика.
Отбор интертекстуальных элементов, которые необходимо снабдить переводческим комментарием, должен осуществляться тщательным образом, поскольку избыточный комментарий рассеивает внимания читателя, в результате чего происходит упущение им важных элементов смысла, тогда как недостаток комментария может привести к существенным смысловым потерям.
Поэтому комментировать, в первую очередь, необходимо интертекстуальные элементы, функционирующие на метаметасемиотическом уровне, смысл которых (полностью или частично) невозможно передать в рамках текста перевода.
Для того чтобы комментарий мог выполнять свою основную задачукомпенсировать смысл, который невозможно передать в рамках текста перевода, — он должен иметь лингвострановедческий характер и быть контекстуально ориентированным.
При выполнении этих требований переводческий комментарий позволяет избежать смысловых потерь при переводе, обеспечивая его репрезентативность, а также способствует более глубокому пониманию текста читателем перевода.
Заключение
.
В результате проведенного исследования, целью которого являлось рассмотрение перевода интертекстуальных элементов в художественном тексте, было выявлено, что вследствие сложности и многоаспектности самого явления интертекстуальности для создания модели и алгоритма перевода интертекстуальных элементов необходимо сначала разработать их обпдую категоризацию, которая позволила бы учитывать различные характеристики интертекстуализмов в их совокупности (что было невозможным в рамках классификационного подхода). В диссертации были выделены и рассмотрены следующие четыре категории интертекстуальных элементов, релевантные для перевода:
• категория известности прототекста;
• категория доминантной функции интертекстуального элемента;
• категория уровня функционирования интертекстуального элемента;
• категория формата интертекстуального элемента.
Для обеспечения репрезентативности перевода переводчику следует сохранить доминантную функцию и формат интертекстуализма (то есть' категориальные формы второй и четвертой из рассмотренных категорий). Категория известности прототекста и категория уровня функционирования интертекстуального элемента дают представление о переводческих приемах, к которым может прибегнуть переводчик для оптимальной передачи интертекстуализма: адаптация или переводческий комментарий.
В настоящее время большие изменения претерпели подходы и методы изучения перевода (как процесса, так и результата). В частности, на смену традиционно использовавшимся понятиям переводческой эквивалентности и переводческой адекватности пришло понятие репрезентативности перевода. Кроме того, перевод как процесс рассматривается современными переводо-ведами с позиций теории коммуникации и теории информации.
В ходе исследования были выделены и рассмотрены следующие основные источники энтропии при переводе интертекстуальных элементов:
1. различия в структурах исходного и переводящего языков, то есть невозможность передать информацию, содержащуюся в тексте оригинала, средствами ПЯ (энтропия на уровне кода и сообщения);
2. различия в фоновых знаниях адресанта и адресата (энтропия на уровне контекста и реципиента сообщения);
3. намеренное усложнение текста автором (энтропия на уровне адресанта сообщения).
Также были указаны основные способы преодоления или минимизации энтропии при переводе.
Современные теории переводоведепия признают, что передать все смыслы оригинала в тексте перевода не представляется возможным, определенные смысловые потери неизбежны. Однако если утрату некоторых элементов смысла можно признать приемлемой и допустимой, то при невозможности передать другие элементы смысла (важные для полной и верной интерпретации текста) переводчик обязан компенсировать их в тексте перевода. Основными способами компенсации смысловых потерь при переводе являются адаптация и переводческий комментарий.
Допустимыми при переводе являются два вида адаптации: экспликация и замена, ориентированные на широкую читательскую аудиторию. При этом адаптируемые иптертекстуальные элементы, как правило, следует заменять аналогичными нейтральными выражениями, что позволит избежать появления дополнительных коннотаций и обеспечит репрезентативность перевода. Исключение составляет культурная адаптация, основная особенность которой заключается в том, что она позволяет вывести читателя перевода на метаметасемиотический уровень. Тем не менее, к культурной адаптации следует прибегать с большой осторожностью, так как она уместна далеко не всегда.
Вторым способом компенсации смысловых потерь при переводе является переводческий комментарий. К нему следует прибегать в тех случаях, когда интертекстуальный элемент, важный для полной и верной интерпретации авторского замысла, невозможно передать в рамках текста перевода. Отбор интертекстуальных элементов, подлежащих комментированию, следует производить с особой тщательностью, поскольку обилие «лишних» комментариев рассеивает внимание читателя, усложняя тем самым чтение переводного текста.
Для того чтобы комментарий мог выполнять свою основную функциюкомпенсировать смысловые потери — он должен носить лингвострановедче-ский характер и быть контекстуально ориентированным.
Таким образом, на основе предложенной категоризации с учетом основных способов компенсации смысловых потерь при переводе возможно достичь репрезентативного перевода интертекстуальных элементов в художественном тексте.
Предлагаемая категоризация разрабатывалась на материале художественной литературы, причем на основе текста, в котором интертекстуальные элементы являются важным стилеобразующим и смыслопорождающим фактором. «Улисс» интертекстуален насквозь, и это необходимо учитывать при переводе интертекстуальных элементов в этом романе. Для подтверждения применимости предлагаемой категоризации к текстам других функциональных стилей, а также к художественной литературе других жанров (например, фэнтези) потребуются дополнительные исследования. Как представляется, категории интертекстуализмов останутся неизменными, однако алгоритм переводческих действий может быть иным, поскольку возникнет необходимость в других переводческих приемах, позволяющих обеспечить репрезентативность перевода. Например, переводческий комментарий, вполне уместный в художественном произведении, неприемлем в средствах массовой информации (в которых интертекстуальные элементы также встречаются достаточно часто), и выход за рамки текста в этом случае невозможен. Таким образом, одним из возможных направлений дальнейшего исследования является создание алгоритма перевода интертекстуализмов в текстах различных функциональных стилей на основе предложенной категоризации.
