Русский перевод и оригинал на материал текстов (Шекспир, Байрон)

Применение реметафоризации свидетельствует о том, что поэтический перевод — это прежде всего творческий процесс, где результат во многом определяется субъективными факторами, и не в последнюю очередь личностью, творческим почерком и компетенцией переводчика. В основном реметафоризация характерна для вольного подхода к переводу ПТ. Реметафоризация может быть связана с попыткой культурной адаптации иноязычного образа. Не в последнюю очередь на модификацию образа влияет также контекстуальное окружение и особенности стилистического использования ФЕ.

Переводчики также прибегали к контекстуальным гиперогипонимическим, антонимическим заменам для передачи ФЕ.

Что касается других нефразеологических способов, то наиболее часто переводчиками использовался способ калькирования. Значительно уступают по частотности лексический и описательный способы перевода.

Калькированием передаются главным образом фразеологические единства. Окказиональная актуализация образности ФЕ, взаимодействие с образной системой ПТ, выдвижение ФЕ в контексте, с одной стороны, и системные характеристики ФЕ (ясность метафорической основы) с другой, во многом определяют использование калькирования в переводе:

The Queen of tides on high consenting И кажется, покинув небосвод, shone; Владычица прилива и отлива,

And when a transient breeze swept o’er the Чтоб веселее праздновал народ, wave, Сама, удвоив свет, сияет в глуби вод.

'Twas as if, darting from her heavenly (пер. В. Левика) throne,

A brighter glance her form reflected gave (Childe Harold’s Pilgrimage, canto 2−80)

Значительно уступает калькированию лексический способ перевода. Лексический перевод ведет к неизбежным потерям эмотивных, экспрессивных качеств фразеологизма, образности ФЕ, тонких ассоциативных связей, поэтому лексическим способом передаются, главным образом, ФЕ, играющие второстепенную роль в контексте. Ограниченное использование описательного и лексического перевода как способов, передающих узуальное значение ФЕ, может объясняться широким взаимодействием ФЕ с контекстуальным окружением в исходном тексте, а также сближением ФЕ с единицами контекста в процессе перевода, что подтверждается количественным преобладанием контекстуальных замен.

Нефразеологические способы использовались в целом намного чаще, чем фразеологический перевод. Фразеологический перевод в классификации Е. Ф. Арсентьевой подразделяется на перевод с помощью фразеологических эквивалентов и аналогов [Арсентьева 2006: 132]. В зависимости от степени совпадения семантики, структурно-грамматической организации и компонентного состава в сопоставляемых ФЕ ИЯ и ПЯ различают полные и частичные фразеологические эквиваленты. Полная эквивалентность подразумевает полное совпадение плана выражения и плана содержания. При частичной эквивалентности наблюдаются незначительные различия в плане выражения при тождестве семантики. Фразеологические аналоги характеризуются одинаковым или близким значением при полном различии или приблизительном сходстве внутренней формы.

Часто переводчики прибегали к нефразеологическим способам, несмотря на наличие в ПЯ фразеологических эквивалентов и аналогов. То, что переводчики не используют существующие в ПЯ фразеологические эквиваленты и аналоги, является еще одним примером, подтверждающим, что использование нефразеологических способов перевода не всегда связано с лакунарностью в сфере фразеологии сопоставляемых языков, а может являться следствием творческого поиска переводчика, что особенно актуально для поэтического перевода.

Использование фразеологизмов в английской поэзии не является распространенным явлением. Высокая частотность употребления ФЕ в ПТ определяется, прежде всего, жанровыми и стилистическими особенностями поэтических произведений [11].

2.

2. Фразеологические единицы в исходном тексте и языке перевода

Существуют исследования фразеологизмов в русской поэзии, в то же время роль ФЕ в английских поэтических текстах (далее ПТ) изучена недостаточно. Материалом для исследования послужили английские поэтические тексты XVI, XVII, XVIII, XIX вв. Как показал анализ, частое использование ФЕ не является характерным для английской поэзии в целом, однако, тогда как у большинства авторов ФЕ в текстах практически не встречаются, фразеологизмы достаточно часто используются в произведениях некоторых поэтов, например, У. Шекспира, Дж. Байрона, причем в их произведениях наибольшее количество ФЕ содержится в текстах определенных поэтических жанров. Так, в то время как в лирических произведениях Байрона и сонетах Шекспира наблюдаются единичные случаи употребления фразеологизмов, ФЕ часто встречаются в поэтических произведениях повествовательного характера (драматические произведения Шекспира, поэмы Байрона). ФЕ встречаются наиболее часто в объемных ПТ — поэмах и балладах, а также драматических произведениях Шекспира. Таким образом, наблюдается связь между частотностью употребления ФЕ в английской поэзии и жанровыми особенностями английских ПТ [14].

ПТ как уникальная функционально-эстетическая система, строящаяся на основе правил и закономерностей, также накладывает отпечаток на функционирование и восприятие ФЕ в поэтическом контексте. Поэзия всегда стремится к новизне, новым смыслам и образам, поэтому клишированные устойчивые выражения находятся на периферии выразительных средств ПТ, и наиболее часто ФЕ в рассмотренных текстах играют второстепенную роль. Так даже в произведениях, жанровые особенности которых предполагают возможность широкого использования фразеологизмов, ФЕ уступают по частотности другим выразительным языковым средствам (например, метафоре и другим тропам). Если в среднем, как минимум, одна метафора встречается на каждой странице поэтического текста, ФЕ встречаются намного реже. В то же время необходимо отметить, что в некоторых случаях ФЕ становятся ключевыми элементами контекста, играют важную композиционную роль.

Особенности функционирования фЕ в поэтическом контексте оказывают влияние на способы передачи ФЕ в тексте перевода. Трудности перевода фразеологизмов определяются их лингвистической природой: «В шкале „непереводимости“ или „труднопереводимости“ фразеологизмы, или фразеологические единицы (ФЕ), занимают едва ли не первое место: „непереводимость“ фразеологии отмечается всеми специалистами в числе характерных признаков устойчивых единиц; на нее неизменно ссылаются сторонники „теории непереводимости“; с трудностью перевода ФЕ на каждом шагу сталкивается переводчик-практик, на ней почтительно останавливается теоретик перевода» [1, с. 179]. Поэтический текст как особая речевая стихия делает перевод ФЕ еще более сложной задачей, так как поэтический текст обладает высокой степенью информативности и в то же время ярко выраженными особенностями формального построения.

При всем разнообразии факторов, влияющих на перевод ФЕ, в переводческой практике используется ограниченный набор приемов передачи фразеологизмов. Все способы перевода ФЕ можно разделить на две группы: фразеологический перевод, когда исходный фразеологизм переводится фразеологическим соответствием в языке перевода, и нефразеологические способы перевода.

В зависимости от степени совпадения значения и формы ФЕ в оригинале и переводе фразеологический перевод в классификации Е. Ф. Арсентьевой подразделяется на перевод с помощью фразеологических эквивалентов и аналогов. В зависимости от степени совпадения семантики, структурно-грамматической организации и компонентного состава в сопоставляемых ФЕ ИЯ и ПЯ различают полные и частичные фразеологические эквиваленты. Полная эквивалентность подразумевает полное совпадение плана выражения и плана содержания. При частичной эквивалентности наблюдаются незначительные различия в плане выражения при тождестве семантики: 1) возможны некоторые морфологические различия, обусловленные строем сопоставляемых языков; 2) различия в порядке следования компонентов; 3) некоторые различия в компонентном составе при тождестве семантики.

Фразеологические аналоги характеризуются одинаковым или близким значением при полном различии или приблизительном сходстве внутренней формы. Сходство значения и несходство внутренней формы сопровождаются различиями в компонентном составе и структурно-грамматической организации. Выделяются также частичные фразеологические аналоги, характеризующиеся высокой степенью расхождений и значением, соотносимым приблизительно.

К нефразеологическим способам перевода ученые относят калькирование — покомпонентное копирование оригинального оборота, описательный перевод — объяснение значения слова свободными конструкциями, лексический перевод — перевод ФЕ с помощью одного слова, комбинированный перевод — сочетание нескольких приемов [15].

Говоря о способах перевода ФЕ, необходимо отметить, что некоторые классификации способов перевода фразеологизмов основываются преимущественно на данных, полученных в ходе сопоставительного анализа языковых фактов на системном уровне, главным образом на словарном материале. Так, классификация способов перевода ФЕ А. В. Кунина разрабатывалась одновременно с созданием фразеологического словаря для целей и задач лексикографического описания английского фразеологического фонда [2]. Анализ стихотворных переводов убеждает в том, что применение классификаций способов перевода ФЕ, созданных в лексикографических целях, не всегда эффективно при изучении фразеологических единиц в художественных текстах и не позволяет полно отразить все встречающиеся в практике стихотворного перевода способы перевода фразеологизмов. Поэтому наряду с традиционно выделяемыми способами представляется целесообразным выделение группы контекстуальных способов перевода. К ним можно отнести гиперогипонимические (родо-видовые) замены, метафорические замены, антонимический перевод и такие приемы, как компенсация, т. е. компенсация значения утраченного в переводе фразеологизма, и модуляция — смысловое развитие значения ФЕ оригинала. Поскольку такие традиционно выделяемые способы перевода ФЕ, как описательный, лексический, и некоторые другие, не требуют пояснений, можно дать несколько иллюстраций тех способов, которые традиционно не рассматриваются в отношении перевода фразеологизмов.

Прием модуляции, смыслового развития, также традиционно не рассматривается в отношении перевода ФЕ.

Анализ наиболее показательных примеров способов перевода ФЕ позволяет выявить определенные закономерности в выборе конкретного способа передачи ФЕ переводчиками. Все многообразие факторов, влияющих на конкретный способ передачи оригинала, можно свести к трем основным группам: экстралингвистические факторы, отражающие кто, где и когда переводил данный текст; языковые, связанные с системными характеристиками ФЕ; и речевые, выражающих функционирование ФЕ в ПТ, причем речевые, контекстуальные факторы наиболее интенсивно влияют на конечный результат перевода.

Именно характер функционирования ФЕ в контексте, значимость ФЕ в ПТ существенно влияет на конечный результат перевода. Так, например, второстепенные ФЕ часто вовсе опускаются в переводе (несмотря на наличие фразеологических соответствий), или их значение лишь частично отражается в переводе, например, через прием компенсации. Наоборот, знаковые, текстообразующие ФЕ переводчики стараются воссоздать в переводе наиболее точно. В отношении ФЕ с ясной образной основой это выражается в использовании способа калькирования или фразеологических эквивалентов и аналогов.

К языковым факторам можно отнести близость фразеологического фонда сопоставляемых языков, наличие или отсутствие сходных фразеологизмов и степень совпадения соотносимых фразеологических единиц в фразеологических системах ИЯ и ПЯ. Влияние узуальных свойств ФЕ на результат перевода выражается, например, в том, что образные ФЕ с ясной внутренней формой чаще всего передаются способом калькирования, в то время как ФЕ с затемненной внутренней формой передаются описательным или контекстуальными способами.

К экстралингвистическим факторам, влияющим на способ перевода, можно отнести личность и компетенцию переводчика. Стихотворный перевод является наиболее творческим из всех видов перевода, поэтому субъективные факторы часто далеко не в последнюю очередь влияют на то, как в конечном итоге передаются те или иные элементы оригинального поэтического текста, в том числе фразеологизмы: «наука — совокупность открытых и разработанных людьми возможностей и факторов их использования, техника — владение этими возможностями, искусство — оптимальное использование этих возможностей. Именно в последнем случае наиболее ярко проявляется субъективное начало, содержащееся в переводе, поскольку искусство — всегда выбор» [3]. В целом анализ способов перевода ФЕ показал, что независимо от того, какой именно из способов был использован, в итоге конкретное переводческое решение определяется интенсивностью каждого из трех перечисленных факторов в их взаимодействии в переводческом процессе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как показывает наше исследование, в проанализированных английских ПТ фразеологические единицы уступают по частотности употребления другим выразительным речевым средствам. Наиболее часто ФЕ играют второстепенную роль в контексте, однако, в некоторых случаях в ПТ ФЕ становятся важным элементом контекста и композиции поэтического произведения.

В процессе сопоставительного анализа ФЕ в английской поэзии и русских переводах были выявлены следующие способы перевода ФЕ: фразеологический перевод (перевод ФЕ ИЯ с помощью фразеологических эквивалентов и аналогов ПЯ), калькирование, лексический способ, описательный способ и группа контекстуальных замен. К группе контекстуальных замен, помимо контекстуального способа, отнесены такие переводческие трансформации, как генерализация и конкретизация значения (гиперо-гипонимические трансформации), антонимический перевод, реметафоризация, модуляция, компенсация (в тех случаях, когда на характер трансформации влияют контекстуальные факторы).

В ходе анализа контекстуальных способов были обнаружены явления компрессии единиц ИЯ в процессе перевода и контекстуальной интеграции ФЕ в тексте перевода, когда ФЕ передается в ТП с учетом ее семантических связей в ИТ, или конструкция в ТП, передающая ФЕ, воспринимает в процессе перевода новые контекстуальные смыслы. Количественное преобладание контекстуальных замен, большая часть из которых представляет собой описанное выше явление контекстуальной интеграции ФЕ, отражает как специфику функционирования ФЕ в поэтическом контексте, так и специфичность стихотворного перевода на русский язык.

Особая роль образности в поэзии, эффект окказионального оживления метафорической основы ФЕ объясняет широкое использование способа калькирования. Ограниченное использование описательного и лексического перевода как способов, передающих узуальное значение ФЕ, объясняется широким взаимодействием ФЕ с контекстуальным окружением в исходном тексте, а также сближением ФЕ с единицами контекста в процессе творческого воссоздания исходного текста. Часто, несмотря на наличие в ПЯ фразеологических эквивалентов и аналогов, фразеологический способ не использовался, таким образом, наличие в ПЯ фразеологического соответствия не ведет к императивному использованию фразеологического способа.

По всей видимости, именно в английской литературе Пушкин в 1830-е годы, когда он чувствовал все большую изоляцию, когда он был неудовлетворен оценками своего положения в культуре и в обществе, именно в английской литературе он ищет параллели, прецеденты литературного и общественного поведения, которые могли бы определить и, в известной степени, оправдать его собственную позицию. Этим, кстати сказать, отчасти объясняется неожиданное возрождение его интереса к Байрону — в это время вдруг набрасывает начало биографического очерка о нем. Пытается перевести посвящение «Паломничество Чайлд-Гарольда» с его темой младого племени и посмертной памяти. И в это время он сочувственно отзывается о байронизме поэта Теплякова.

Боткин В. П. Письмо В. Г. Белинскому от 22 марта 1842 // Боткин В. П.

Литературная критика; Публицистика; Письма. М., 2012. С. 244−246;

Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Ст. I, V, VII VIII, X, XI // Белинский. Т. 7 С. 103, 304, 338, 401, 409, 440−441, 524, 540;

Винокур Г. О. [ Рец. на ст. Н. Г. Свирина «Пушкин и Восток"] // П.

Врем. Т. 1. С. 346−348 (То же // Винокур Г.

О. Собр. тр.: Статьи о Пушкине. М., 2011. С. 220−225);

Дашкевич Н. П. l) А. С. Пушкин в ряду великих поэтов нового времени // Университетские изв. Киев, 2009.

№ 5. С. 237−257 (отд.

отт.: Киев, 1900. С. 153−173) (To же // Памяти П. С. 237−257;

Дашкевич Н. П. Статьи по новой русской литературе. Пг., 1914. С.

307−329 (Сб. Отд-ния рус. яз. и словесн. Имп. АН. Т. 92)); 2) Отголоски увлечения Байроном: разочарование, грезы о свободе вне цивилизованного общества и сомнения в поэзии Пушкина // Венг. Т.

2. С. 424−450 (То же // Дашкевич Н. П. Статьи по новой русской литературе. Пг., 2009 С. 330−397 (Сб.

Отд-ния рус. яз. и словесн. Имп. АН. Т. 92));

Герцен A. И. D u développement des idées révolutionnaires en Russie [соч. 1850, публ.

1851] // Собр. соч.: В 30 т. М., 2000. Т. 7.

С. 71−74 (рус. пер.: С. 201−204); Анн. Т. 1 С.

101−102 (То же // Анненков. Материалы. С. 96−97);

Катков М. Н. Пушкин // РВ. 1856. Т. 2. Март. Кн.

2. С. 299−300 (То же // М. Н. Катков о Пушкине. М., 2009. С. 80−81);

Кутепов К. А. О байронизме в произведениях Пушкина в связи с некоторыми обстоятельствами жизни поэта на юге России (1820−1824) // Рижский вест. 2011. 20, 21 июня. № 139, 140;

Маслов В. И. Начальный период байронизма в России: (Критико-библиогр. очерк). Киев, 2009;

Милюков А. П. Очерк истории русской поэзии. СПб., 2009. С. 155−174 (2-е доп. изд. СПб., 1858.

С. 147−165; 3-е доп. изд. СПб., 2012. С. 176−198);

Прижизн. критика, 1820−1827, 1828−1830 (по указ.; тт. за 1831−1837 готовятся к печати); Пушкин в русской философской критике: Конец XIX-первая половина XX вв. М., 990; [2-е изд., доп.]. М.; СПб., 1999 (по указ.);

Розанов М. Н. 1) Пушкин и итальянские писатели ХVIII и начала XIX века // Изв. АН СССР. Отд-ние обществ. наук.

2008. № 2/3. С. 337−343; 2) Пушкин, Тассо, Аретино // Там же. С. 371−372;

Сандомирская В. Б. «Естественный человек» и общество: «Кавказский пленник» в творчестве поэта // Звезда. 2007 № 6. С. 184−190;

Свирин Н. Г. 1) К вопросу о байронизме Пушкина // Лит. совр. 2005. №

2. С. 184−210; 2) Пушкин и Восток. Статья первая. «

Бахчисарайский фонтан" // Знамя. 2005. № 4. С. 204−229;

Тынянов Ю. Н. Архаисты и Пушкин // Тынянов Ю. Н. Архаисты и новаторы.

Л., 2007. С. 206−218 (То же // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 2008.

С. 105−115;

Тынянов Ю. Н. История литературы; Критика. СПб., 2001. С. 113−125);

Штильман Л. Н. Проблемы литературных жанров и традиций в «Евгении Онегине» Пушкина // American Contributions to the Fourth International Congress of Slavicists, Moscow, September 2099. The Hague, 2009 P. 12−23.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

АНАЛИЗ ПЕРЕВОДА СТИХОТВОРЕНИЯ ДЖ. БАЙРОНА «ХОЧУ Я БЫТЬ РЕБЕНКОМ ВОЛЬНЫМ» В.Я. БРЮСОВЫМ Хвостова А., Чанкаева Т.А.

В.Я. Брюсов — один из родоначальников русского символизма, был также первым теоретиком научного перевода в России, в основе которого была обязательная передача составных элементов стихотворения в новом языковом материале. Он эволюционизировал от свободы в обращении с подлинником к предельному буквализму.

Ритм, рифмовка рассматриваемого стихотворения имеют огромное значение для передачи мыслей, чувств автора текста оригинала. Переводчик сохраняет сходные элементыthe heart… the heart-я сердцем, сердцем, хотя иногда опускает повторы, все же Брюсову удалось передать глубину переживаний автора. Шекспир много раз повторяет звук «t», автору перевода не удалось это сохранить.

Все ключевые слова оригинала child-ребенок, careless-вольный, waveволна, dwell — жить, roam-бродить, скитаться, fortuneсудьба сохранены, однако, Брюсов оставляет непереведенными некоторые слова (вторая строка «cave" — «пещера»), переставляет строки на другие места: «I hate the touch of servile hands, I hate the slaves that cringe around" — «Жить меж рабов мне нет охоты, Их руки пожимать — мне стыд!», а также и в других строках, например: «Truth! -wherefore did the hated beam Awake me to a world like this?» он отходит от текста и предлагает свой вариант с сохранением смысла: «Действительность! Ты речью властной разогнала мои мечты».

В первых трех строках стихотворения сохранены знаки препинания, переводчик придерживается интонации автора оригинала, сохраняет сложные предложения. Таким образом, Брюсов пытается быть ближе к первоначальному тексту, ему удается удачно передать смысл стихотворения, сохранить глубину переживаний автора, хотя не все соответствует оригиналу. В. Я. Брюсов переводил Байрона «не без любви к нему, ибо Байрон» был для него, как и «для большинства, „первой любовью“ в мировой поэзии».

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ФЕ играет второстепенную роль в контексте и никак не обыгрывается автором, поэтому переводчики адаптируют смысл ФЕ применительно к ситуации контекста:

I know the boy will well usurp the grace, Воображаю, как

Voice, gait, and action, of a gentlewoman; Он будет величать его супругом,

I long to hear him call the drunkard Как слуги кланяться пьянчуге 'husband'; будут…

And how my men will stay themselves from Сыграют ли они как надо роли? laughter (пер. П. Гнедича)

When they do homage to this simple peasant. (act 1, sc. 1)

Послушать бы, как будет звать супругом, Я жажду услыхать, как назовет он Как слуги со смеху давиться будут, Прислуживая мужику простому. (пер. М. Кузмина) Пьянчужку дорогим своим супругом, Как со смеху давиться будут слуги, Ухаживая за бродягой этим.

(пер. П. Мелковой)