Номинации значений свойства в таджикском и узбекском языках

0.1.

Актуальность темы

исследования. Язык является своеобразным сложным устройством, в практическом его употреблении важную роль играет лексика, которая характеризуется как органическая гомогенная система по отношению к целостной, гетерогенной системе языка. Лексика — открытая система, чем она и отличается от его лексику, что составляет одну из основных сложнейших систем языкового устройства.

Лексическая система языка является не только наименее исследованной, но и наиболее сложной по своей организации и структуре. Эта система включает в себя такое большое количество связанных самыми различными отношениями элементов, что их системность представляется трудновообразимой или даже ставится под сомнение. В ней существуют нерегулярные явления, для описания которых требуется большое количество правил, многие из них тесно связаны с внешними экстралингвистнческими факторами. Вся эта сложность характерна и для микросистемы названий свойства (НС), ещё ярче она наблюдается при сопоставительном их изучении на материале таджикского и узбекского языков, что является объектом нашего исследования.

Изучение лексики приобретает всё большее значение в практике преподавания всех образовательных уровней. Смысловая сторона лексических единиц привлекает к себе всё большее внимание исследователей языка. Необходимость в этом неизбежно возникает перед изучающими языки: лексика настолько необозрима по своему составу, что приводимые примеры не могут отразить с доступной полнотой всего многообразия существующих в ней связей и отношений.

Таким образом, изучение лексики языка в целом является одной из актуальнейших и не стареющих задач лингвистической науки. Это характеризуется тем, что лексика состоит из многочисленных и взаимосвязанных друг с другом пластов, каждый из них носит характер своеобразной системности, среди которых немаловажную роль играют определённые слова — названия со значением свойства.

Слова — названия со значением свойства в функционально-семантическом плане наиболее близки словам — названиям родства. В отдельных работах слова — названия со значением свойства и родства не отличаются друг от друга, они рассматриваются как один из пластов лексики и изучены под общим названием. Наши наблюдения утверждают, что между терминами родства и названиями со значением свойства обнаруживается существенное различие: первое из них обозначает близкое отношение между людьми, у которых имеется кровное родство, что отсутствует в значении слов — названий второй подгруппы — подгруппы названий со значением свойства.

Слова — названия со значением свойства, как в иранистике, так и в тюркологии изучены не достаточно. На материале отдельных конкретных языков они почти не исследованы, что характерно и в отношении узбекского и таджикского языкознания.

Слова — названия со значением свойства в определённой мере изучены в таджикском языкознании, где основное внимание исследователей обращено на материалы говоров таджикского языка южного региона Таджикистана. Здесь мы должны сказать о статье большого объёма Р. Л. Неменовой и Г. Джураева «Истилохдои хешутаборй», которая помещена в 1-м томе книги «Говор южных таджиков» (Шеваи забони тоники. Фонетика и лексика.) В данной работе всестороннее рассматриваются материалы южных диалекгов и говоров таджикского языка, где подлежат синхронно-типологическому рассмотрению и термины родства, характерные для таджикского населения Куляба, Каратегина, Рогуна, Горного Бадахшана. Авторы статьи материал изучаемого объекта делят на названия, обозначающие кровное родство (истилоэдои хешутабории х-амхуни) и названия, обозначающие некровное родство (истилоадои хешутабории гайрихдмхуни). К первой группе отнесены названия падар// ота «отец», модар// она «мать», амак// амаш братья по отцу", модаркалон// эна, буви. бобо «отец отца», бобо «отси матери», таго // тога «братья матери», т. е. дядя по линии матери, додари хурд// ука, ини «младший брат», хо^ари хурди // сингил, «младшая сестра», ко второй — арус // келин «невеста, сноха», жена сына, хохарарус// келиннинг синглиси «сестра снохи, невеста», хохаршуй// куёвнинг синглиси, к-айинсиш ил «сестра мужа», авсун//овсин «свояченица», жёны других братьев", додаршуй// к-айнй «братья мужа», д од, а рару с//ка ii 11 и «братья жены» и т. д. Эти материалы очень «важны и нужны для таджикской диалектологии. Однако является сомнительным включение названий второй группы в систему терминов родства, между денотативными основами которых отсутствует взаимоотношение биологического характера. Они должны рассматриваться в статусе названий свойства, а не родства. > Сомнительным является и названия арус, цайинсингил, йэна (янга), заии^евар, х, евар, хусурбурда которые изучены в рамках терминов родства, а не. • -свойства1. Отсюда следует вывод о том, что и в таджикском языкознании-названия свойства в специальном плане не рассматривались в качестве одного из самостоятельных лексико-семантических полей.

В таджикском языкознании есть группа учёных, которая сочла достойным внимания вопрос изучения лексики, выражающей значение близкого кровного и некровного родства. Вопрос употребления и зоны распространения некоторых терминов родства в таджикском и памирском языках впервые рассмотрены А. К. Писарчиком в его статье «О некоторых терминах родства таджиков». Позже А. З. Розенфельдом были освещены некоторые фонетические, семантические и региональные особенности о терминов родства в говорах таджикского языка. Известный ирановед.

1 Нсмснова P.JT. Чураев F. Истилоххон хешу табори //Шеваи^aiijGnu забопи точшсй. Фонетика, лексика. Ч. 1. -Душанбе: Дониш, 1980, с. 194−204 о Писарчик А. К. О некоторых терминах родства таджиков //Труды АН Тадж ССР. 1959, т. XVII, — С. 177−185 3.

Розенфсльд А. З. Материалы, но языку и этнографии припамирскпх таджиков // Страны и народи ВостокаМ., 1975, Вып. XVI,-С. 210−222.

В.А.Лившиц выразил свою точку зрения относительно слов (типа палон^О, выражаюших значение родства1. Он считает, что эти слова имеют согдийскую основу. Профессор Д. Саймиддинов в своих статьях выразил интересные мысли относительно ряда слов со значением родства, которые, по его мнению, не имеют тюркской основы.

Так, например, говоря о корнях слов ота (отец), ойа, апа (сестра), он отмечает, что некоторые термины родства, употребляющиеся в тюркских языках Мавераннахра, пришли из других языков и используются без перевода, следовательно, не могут считаться тюркскими.

Слова такого рода вошли в словарный состав тюркских языков, будучи в составе лексики других языков, и не имеют тюркского происхождения. Эти слова заимствованы в тюркские языки из других языков. К примеру, слова ота// ата, ota / ata — падар (отец) на геттском (один из древнейших языков индоевропейской семьи) «attas, по-русски «отец», айа (ауа) «хо^ари бузург, модар» (старшая сестра, мать), на дравидских языках гадаба ауа — «модар» (мать), парочи «iya ««модар» (мать), апа (ара) «хо^ари бузург, модар» (старшая сестра, мать) (на языке скифов или в сакских говорах). Профессор Ф. Зикриёев, анализируя обрядовую лексику северного диалекта таджикского языка, уделяет внимание этимологии некоторых терминов родства (например, «поччо» -зять, муж сестры, «к-удо» — сват, сватья).

Исследователи Г. Джураев и Х. Каримбоева в своих трудах, освещая этот вопрос, пишут: «несмотря на своеобразие терминов как кровного, так и некровного родства, с точки зрения этимологии они ещё не исследованы, в том числе и слова со значением «падар» (отец), «модар» (мать)"2. Оба исследователя проанализировали зону распространения,.

1 Лившиц В. А. Согдийские слова в таджикском языке II Известия АН Тадж ССР. Отдел общественных наук.

1957, № 12,-С. 31−43. 2.

Чураев F., Каримбоева X,. Истилох, оти волидайн дар гуицдои то^нкин водии Фаргона II Номаи пажу^ишгох-. Душанбе, 2004, № 6, -С. 81−85. фонетические и семантические особенности словарных единиц со значением «отец» и «мать» в диалектах таджикского языка Ферганской долины, которые близки друг другу с точки зрения фонетических, грамматических и лексических особенностей. Диалектолог М. Махмудов уделил внимание целому ряду слов со значением родства, которые употребляют бухарские иранцы. Он рассматривает лексические единицы типа дагеч «занони бародарон» (жены братьев), «хурдухтар», «пирдухтар» (старая дева), нораста «духтари поболит» (несовершеннолетняя девочка), палонч (жёны одного мужа по отношению друг к другу)1.

Иранский учёный Масуд Косими, сопоставляя ряд слов таджикского языка и средневековые источники, употребление и этимологию таких слов, как, например, палонц (жёны одного мужа по отношению друг к другу), анбог, кундош,^амзан и другие, изложил интересные факты2. «Авторы коллективного фундаментального двухтомного труда «Основы иранского языкознания» уделили особое внимание истории возникновения целого ряда терминов родства. К их числу относятся следующие лексические единицы: чавон (юноша, юный), падар (отец), модар (мать), домод (жених), дуст (друг), бародар (брат, старший брат), зан (женщина, жена), мард (мужчина, муж) и др. Исследователь Р. А. Маниязова в первой части первой главы своей диссертации рассматривает вопрос употребления терминов родства в русском и таджикском языках3. Этому вопросу в своих работах уделяли внимание Б. Джамшедов, Р. Нематов, С. Мирзозода, Т. Турсунова, С. Хоркашев, Т. Ёрзода, Н. Гадоев, З. Зайниддинова и др.

1 Махмудов M. Гуиши эрониёни Бухоро // Номаи пажу^ишгох,. Душанбе, 2002, № 2, — С. 85−94 t К, осимя М. Пажу^иши бархе аз пожало дар забони тоника ва мутуни кухан // Номаи иажу^ишго^. Душанбе, 2003, № 3, С. 23−66 з.

Маниязова Д. А. Семантические отношения наименований родства, должностей и качества при таджикско! о-русскнх языковых ошощениях. Автореф. дне. канд. филол. наук. Душанбе, 2000. 21 с.

Имеются некоторые исследования в иранистике и тюркологии, где изучены термины родства отдельных иранских и тюркских языков в сравнительном плане. К работам такого плана относятся исследования А. А. Покровской, И. Исмаилова, А. Н Кононова, Б. Бободжоновой, К. М. Мусаева. Среди них особо отличаются работы А. А. Покровской и И. Исмаилова, в которых всесторонне освещена сравнительно-сопоставительная природа системы тюркских терминов родства, в них охватываются и названия свойства в качестве одной из его разновидностей.

Следует подчеркнуть, что изучение терминов родства в плане общего языкознания имеет свою глубокую историю. Здесь важно упомянуть исследования JI. Моргана, Ф. Энгельса, Б. М. Ляпунова, М. Ковалевской, И. Срезневского, П. Лавровского, Немеровского, Гухмана и Ф. П. Филина, в которых предложены ценные теоретические материалы по изучению терминов родства отдельных романских, германских и славянских языков Г В частности, в работе Л. Моргана имеется ценный научный материал по туранской и славянской системам терминов родства, о характере туранской системы терминов родства. Л. Морган отмечает следующее: и «если я — мужчина, то сын и дочь моего брата являются моим сыном и дочерью. и оба называют меня отцом. Эта первая характерная черта данной системы. Отсюда, дети моего брата оказываются в одной категории с моими родными детьми. Они — мои дети, также как и его"1. Л. Морганом отмечается и новая система терминов родства, которая отличается от их туранской системы, где устранены из числа терминов родства слова: «братья» со значением «сыновья одних и тех же родителей» и «сестры» со значением «дочери одних и тех же родителей». Своеобразный характер данной системы объяснятся тем, что совпадают в основе семы брат значения — «родной брат» и «двоюродный брат». Одной из характерных черт этой системы является то, что «все братья отца принадлежат к категории отцов. Их сыновья и дочери — мои старшие и.

1 Об этом см.: Филин Ф. П. О терминах родства и родственных отношений в древнерусском литературном языке//Язык и мышление. М.-Л., 1948, 334 с. младшие братья и сестры, и я применяю к ним те же термины, которыми я пользуюсь для обозначения родных братьев и сестёр" — пишет Л. Морган.1.

В статье Ф. П. Филина «О терминах родства и родственных отношений в древнерусском литературном языке» термины родства древнерусского литературного языка рассматриваются в 4-х группах:

1) термины родства по крови;

2) термины родства по боковой линии;

3) термины родства по свойству или браку;

4) термины с общими значениями.

В первой группе терминов родства рассматриваются слова: дед, баба, отец, мать (матери), сын, дочь, брат, сестра, внука во второй группе — дядя (по матери: уй, вуй). Третья группа посвящена изучению слов «муж», «жена». Четвёртая группа охватывает изучение терминов, связанных с семьёй и детьми.

В специальном исследовании А. А. Покровской рассматривались 27 терминов родства тюркских языков и они разделены на две группы: а) термины родства по крови (огул «сын», к-из «дочь», она «мать», ота «отец" — ача//эже «старые родственники» аба, опа, «стар.сестра" — сингил «млад, сестра" — ога «старш. брат», ини «млад, брат" — к-ариидош// к-ардош, уруг, туган// тунма, тай// дайы, йеген, боло, угей) — б) термины родства по браку (эр, кадын// хатун// куйер, келин, йезже, йенге, бажа, балдыз, т<-айын, в-уда, гул).2.

В качестве иллюстративного материала монографической работы И. Исмаилова «Термины родства в тюркских языках» (Туркий тилларда к-авм — к-ариндошлик термннларн: Тошкент, 1963) представлены термины родства узбекского, уйгурского, казахского, киргизского, каракалпакского и туркменского языков. Работа состоит из трёх частей. В первой её главе изучены лингвистические особенности терминов родства: она «мать», ота.

1 Об этом: Филин Ф. П. Указ. работа, с. 335.

2 Покровская А. А. Термины родства в тюркских языках// Исторические развития лексики тюркских языков,-М., 1961, -с. 10−81. отец", yF, IJI «сын», к-из «дочь», ака «старш. брат», ини «млад, брат" — она «страш. сестра" — сингил «млад, сестра" — цариндош «сестра" — буви «бабушка»: бува «дед», тога «дядя по матери»), амма «тётя по линии отца" — амаки «дядя по линии отца" — жиян «племянник// племянница», невара «внук//внучка», чевара «правнук// правнучка», эвара «праправнук// праправнучка». Объектом второй части являлись слова-термины: эр «муж», хотин «жена», куёв «зять», келин «сноха», янга «жена старшего брата" — почча «муж сестры" — божа «свояк», 1<-айни «шурин», 1<-уда «сват», угай «неродной сын или неродная дочь» — они объединены в одной группе под названием «термины, обозначающие родство после брака».

В третьей части работы И. Исмаилова изучены «названия свойства, связанные со словом тутинган (сродные)». О характере термина’тутинган автор говорит, что слово тутинган не обозначает родства никакой степени1. Слово тутинган, присоединясь в функции определения к словам тина угил, -ота, она, опа и др., обозначает его сродничное отношение названий (сродничество) по отношению к другому лицу. Тутинган ота «сродничный отец». «Надежда Павловна унга тутинган опа булиб к, олдп (А.Каххор)о.

Надежда Павловна стала для неё названой сестройУрмонжон менинг тутинган углим-ку! (АДахдор) — Урманджон ведь мой названый сын"". Таким образом, тутинган обозначает близкое дружеское отношение одного лица по отношению к другому, а не кровное его родство. Подчеркнём, что слово тутинган по отношению к денотату его значения не относится не только к системе терминов родства, но и к системе терминов свойства. В семантическом строении слова тутинган является основной сема «близость», в отношении господствующей степени данной семы (близость), тутинган семантически сходен с терминами родства и свойства. В самом деле, данное слово не имеет никакого отношения к объекту нашего исследования. Поэтому считаем излишним и не обязательным изучение слова тутинган в.

1 Исмаилов И. Указ. работа, с. 134−135.

2 Исмаилов И. Указ. работа, с. 135 рамках терминов родства (или свойства) в специальном разделе (или параграфе), как это наблюдается в монографии И. Исмаилова «Туркий тилларда к-авм — цариндошлик терминлари» (Термин родства в тюркских языках).

В узбекском языкознании термины родства исследованы и на материалах отдельных узбекских говоров, примерами которых служат работы А. Ишаева и М. Ш. Саидовой. Так, у А. Ишаева имеется статья большого объёма «Термины родства в узбекских говорах» (Узбек шеваларидаги к-ариндошлик терминлари// Узбек тили шевалари лексикаси. Тошкент: Фан, 1971) В ней подлежат изучению 723 слова. В данной работе речь идёт и о таких словах, которые вообще не имеют отношения к терминам родства. Приведём некоторые примеры из работы А. Ишаева: хэй -1) обращение мужа к своим жёнам в Хорезме- 2) обращение жён к своим мужьям в Хиве и др.

Написана и защищена кандидатская диссертация М. Ш. Саидовой на тему «Лексико-семантический анализ терминов родства намангаиских говоров» (Наманган шевалари^{ариндошлик} терминларининг лексик-семантик тазушли), где рассматриваются наманганские варианты терминов родства узбекского языка, которые характерны и для отдельных тюркских языков.

В результате изучения терминов родства наманганских говоров у автора диссертации рождается правильный вывод о том, что термины родства более склонны к объекту этнографических исследований, чем к объекту лингвистики. Действительно термины родства служат объектом и для этнографии, и для лингвистики. Этнографический объект системы терминов родства обнаруживается при изучении экстраликгвистических основ значений терминов родства и свойства, которые служат для описания семантического плана терминов родства, ибо основе значения каждого слова лежит понятие, называемое «внутренней формой», что органически связано с этнографией. Автор исследования прав ещё в том, что, не определяя этнографических особенностей терминов родства, нельзя правильно описать их лингвистическую природу.

О словах и терминах со значением родства речь идёт и в специальной статье М. Нарзиевой «1^он-кариндошлик ва яцинлик номларининг компонент тахлилн» (Компонентный анализ названий кровного родства и свойства)1.

Как известно, при компонентном анализе выделяются самые мелкие (конечные) признаки семантической структуры слова, называемые семой. Целостность семантической структуры слова определяется совокупностью гаких признаков значения словарных единиц. В работе М. Нарзиевой названия кровного родства выделены в две группы. В первой части изучены термины кровного родства, во второй — названия, связанные с периодом после брака. Кроме этого, изучаемый объект рассмотрен и в отношении их структурных особенностей: выделяются простые и сложные названия кровного родства. К первой группе отнесены названия типа духтар // киз (дочь), хо^ари калон //опа (старшая сестра), бародари калон //ака (старший брат), чиян //жиян (племянник (-ца)), таго// тога (дядя по матери), набера //невара (внук// внучка), бобо//бобо (дед), модари калон //буви (бабушка) и т. д.- ко второй — амаквачча// писар, духтари амак (двоюродный брат или двоюродная сестра по линии отца), хушдоман //кайнона (тёща), оча калон //катта буви (бабушка), писари угай, писаранадар // угай угил (неродной сын, пасынок) и т. д. В свою очередь, названия кровного родства сгруппированы и по отношению к эго: а) старше меня (надар// ота, модар //она, бобо//бобо, бибии калон //буви, ако//ака, хохари калон //опа и т. д.) — б) младше меня (писар //угил, духтар //киз, бародари хурд //ука, хох, ари хурд //сингил, ^иян// жиян, набера //невара, абера// эвара,^абера //чевара и т. д.) К третьей группе отнесены названия T0F0//T0Fa, хохари модар //холя, амак//амаки, хохари падар //амма, которые являются нейтральными по.

1 Нарзнева М. Кон-цариндошлнк ва я^инлик номларининг компонент талили//Узбек тили ва адабиёти. 1986, № 5. с. 32−34 возрасту в отношении эго (меня).1 Действительно, денотаты (лица) слов-названий тога, хола, амма, амаки и др. могут быть старшими или младшими по отношению к субъекту говорящему, они конкретно наблюдаются в общественной жизни.

В тюркологии термины родства специально, в монографическом.

2 3 плане, изучены на основе материалов азербайджанского, башкирского, крымско-татарского4 языков. Кроме этого, имеются отдельные работы, в которых термины родства исследовались в синхронно-сопоставительном плане на материалах языков как разного так и аналогичного грамматического строя. Одним из таких трудов является кандидатская диссертация А. Машрабова «Значения терминов родства и их выражение в киргизском и г узбекском языках». На основе материалов данной диссертации написаны его монография5 и учебное пособие.6.

Своеобразный характер исследования А. А. Машрабова заключается в том, что в нём отличаются друг от друга названия родства и названия свойства. Хотя названия свойства в нём не изучены специально отдельным параграфом, А. А. Машрабов пишет, что «значения терминов родства бывают разными: а) значения кровного родстваб) значения некровного родства. Последние называются и значениями свойства"7.

Значения терминов кровного родства А. А. Машрабовым рассматриваются в двух планах: а) значения прямой линии родстваб) значения боковой линии родства. Своеобразный характер содержания исследования А. А. Машрабова заключается в том, что в него не включены названия типа к-уда (сват), куёв (зять), келин (сноха), эр (муж), хотин (жена), божа (свояк), потому что они не относятся к системе терминов.

1 Нарзиепа М. Указ. работа.

2 Джафаров Г. Г. Термины родства в семантической системе и грамматической структуре слова//Советская тюркология. 1974, № 3.

3 Миржанова С. Д, Термины родства в диалектах башкирского слова// Советская тюркология, 1973, № 4.

4 Мамедов А. О. Термины родства в крымско-татарском языке//Советская тюркология, 1980 № 6.

5 Машрабов А. Ономасиологическое исследование названий родства тюркских языков (на материале киргизского и узбекского языков), Бишкек, 2003.

6 Машрабов А. А. Выражение значений бокового родства п тюркских языках. Бишкек, 2003.

7 Машрабов А. А. Автор вышеназванной диссертации. Бишкек, 2004, -с.4.

11 родства, а являются названиями (терминами) свойства. Отсюда следует вывод о том, что термины родства и названия родства разные, отличающиеся друг от друга, лексико-грамматические поля словарного состава.

Термины родства и названия свойства сходны и соотносительны друг с другом в том, что лексические единицы этих двух лексико-семантических полей имеют одну общую инвариантную сему — сему лица. Кроме этого, общей для единиц этих двух лексико-семантических полей является сема «близкое взаимоотношение между двумя лицами». Словарные единицы этих лексико-семантических полей отличаются в отношении наличия й отсутствия кровной близости (кровного родства) между людьми, что составляет основу оппозиции между единицами этих лексико-семантических полей.

Таким образом, система терминов родства отличается от системы названий свойства. «Различие этих лексико-семантических полей определяется в отношении дифференциальных сем биологического — и социального взаимоотношений, первое из них характерно для лексических единиц системы терминов родства, а второе — для лексических единиц системы названий свойства. В свою очередь, биологическое взаимоотношение (т.е. кровное родство) и социологическое взаимоотношение выступают в качестве дифференциальных сем значений единиц терминов родства и названий свойства.

В узбекском языкознании отдельные названия и термины со значением свойства в определённой степени (мере) изучены профессором А. Бердиалиевым. В одной из его научно-популярных работ (Сокровища в словах, Ташкент, 1996) речь идёт об этимологических (истинных) значениях слов к-уда (сват), куёв (зять), 1<-айни (шурин), цайнога (тесть), к-айпона (тёща, свекровь).

С точки зрения характера объекта нашего исследования можно подчеркнуть, что ни система терминов родства, ни система названий свойства в таджикском и узбекском языках специально не рассматривались в синхронно-сопоставительном плане, чем определяется актуальность и важность темы настоящей диссертационной работы. Имеется масса работ, где изучены взаимоотношения и взаимовлияние таджикского и узбекского языков, носители которых с глубоких древнейших времён живут на одной общей территории в отношениях самого близкого соседства. Однако в этих работах не обращено должного внимания исследователей на синхронно-сравнительное изучение этих категорий лексики. Так, например, имеется работа К. Юсупова «Взаимоотношение узбекского и таджикского языков» (Узбек ва тожик тилларининг узаро муносабати: Тошкент, Фан, 1974), однако в неё не включён вопрос о сравнительно-сопоставительной характеристике терминов родства или названий свойства.

А также можно сказать, что номинации значений свойства не рассмотрены в синхронно-сопоставительном плане, чем и определяется актуальность темы настоящей диссертационной работы.

0.2.

Цель и задачи исследования

Основной целью данного исследования является синхронно-сопоставительное изучение названий (слов) со значением свойства (НС) таджикского и узбекского языков. В соответствии с этим, в работе ставятся следующие задачи:

— определить и охарактеризовать экстралингвистическую основу словарных единиц функционально-семантической микросистемы названий свойства в таджикском и узбекском языках;

— определить количественную и качественную характеристику названий со значением свойства в таджикском и узбекском языкахопределить историко-этимологическую природу отдельных словарных единиц функциально-семантической микросистемы НС изучаемых языков;

— определить общие для таджикского и узбекского языков словарные единицы функциально-семантической микросистемы (ФСМС НС);

— определить и охарактеризовать словарные единицы ФСМС НС, характерные только для таджикского языка и их соответствия в узбекском языке;

— определить словарные единицы ФСМС НС, характерные только для узбекского языка и их соответствия в таджикском языке;

— выявить и описать научную этимологию отдельных лексем ФСМС НС в таджикском и узбекском языках;

— определить и охарактеризовать своеобразный системный характер названий свойства в лексике изучаемых языков;

— выявить и охарактеризовать семантические взаимосвязи НС, вызывающие асимметрию парадигматического плана типа омонимии, полисемии и паронимии в таджикском и узбекском языках;

— выявить и охарактеризовать семантические взаимосвязи НС, вызывающие асимметрию прагматического плана типа синонимии и антонимии в изучаемых языках;

— выявить и охарактеризовать отношение НС таджикского и узбекского языков к явлениям гетеронимии, гиперонимии и гипонимииопределить и охарактеризовать окказионально-стилистические особенности НС таджикского и узбекского языков, выявить их причины.

0.3. Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые проводится синхронно-сопоставительное изучение ФСМС НС таджикского и узбекского языков. Основной научной новизной диссертационного исследования являются следующие аспекты:

— определён и охарактеризован своеобразный системный характер названий свойства в лексике сопоставительно изучаемых языков;

— определены и охарактеризованы экстралингвистические основы ФСМС НС таджикского и узбекского языков;

— определены и описаны количественные и качественные их характеристики в таджикском и узбекском языкахопределены и охарактеризованы историко-этимологические особенности ФСМС НС сопоставительно изучаемых языков;

— определены и охарактеризованы общие для таджикского и узбекского языков НС, а также характерные только для таджикского и для узбекского языков;

— выявлены и описаны научные этимологии отдельных названий со свойственным значением изучаемых языков;

— определены и охарактеризованы семантические взаимоотношения, вызывающие асимметрию типа омонимии, полисемии, паронимии, синонимии, а также и антонимии;

— определены и охарактеризованы отношения названий свойства к явлениям гетеронимии, гиперонимии, гипонимии-? определены окказиональные и прагматико-стилистические употребления названий свойства изучаемых языков, охарактеризованы основные их причины.

0.4. Источниками (материалами) исследования явились лексикографические данные таджикского и узбекского языков, такие как «Фар^анги забони то^шсй» (Толковый словарь таджикского языка) в двух томах (-М., 1969), «Фар^анги тафсирии забони то^икй» (Душанбе, 2008, ду ч, илд), «Узбек тилининг изозуш лугати» (Толковый словарь узбекского языка) в двух томах (-М., 1981), «Узбекча — русча лугат» (Узбекско — русский словарь) М., 1959 года и «Лугати точики руси» (Таджикско-русский словарь М., 1954 года), а также ряд терминологических словарей, изданных в период бывшего Союза.

0.5. Методологические основы и методы исследования. Общей методологической основой диссертации являются основные действующие законы диалектической логики.

В качестве частных (собственных) методов использована комплексная методика, включающая описательный, сравнительно-исторический, синхронно-сопоставительный, преимущественно метод компонентного (семиого) анализа. Основные приёмы этих методов успешно разработаны в трудах видных зарубежных, русских, таджикских и узбекских учёных-языковедов.

0.6. Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что синхронно-сопоставительное изучение функционально-семантических микросистем названий со значением свойства таджикского и узбекского языков является образцом для рассмотрения и других лексических пластов словарного состава языков ' разного грамматического строя в синхронно-сопоставительном аспекте.

Наиболее важной является также и практическая значимость данного исследования. На основе результатов диссертационной работы можно написать учебные пособия по сопоставительной лексикологии и семасиологии языков разного грамматического строя и применять их в учебном процессе вузов, спецколледжей.

0.7. Апробация работы. Тема диссертационной работы обсуждена и утверждена на Учёном Совете Худжандского государственного университета имени академика Б. Гафурова от 25 января 2005 года (протокол № 6).

Окончательный вариант исследования обсуждён на объединённом заседании кафедры таджикского языка и кафедры узбекского языка ХГУ от 27 марта 2007 года (протокол № 8) и на секции языкознании ХГУ от 11 апреля 2009 года (протокол № 5) и рекомендован к публичной защите.

Результаты исследования докладывались ежегодно с 2004 по 2007 годы на научно-теоретическом семинаре при кафедре узбекского языка ХГУ. Основное содержание диссертации отражено в шести научных статьях, опубликованных в спецсборниках вузов Республики Таджикистан и за её пределами.

Структура и объём работы. Диссертация общим объёмом в 153 страницы компьютерного набора состоит из трёх глав, заключения, библиографии и списка условных сокращений. К работе приложены соответствующие схемы (4) и таблицы (2).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Язык — своеобразное сложное строение, где объединяются все его ярусы со всей своей сложностью, среди них важное место занимает лексический ярус, единицы которого являются основными и центральными (Смирницкий) и в отношении целой системы самого языка. Целостная структура языка представляется так, как представляется целый организм человека и животного. Как при движении отдельных органов и целого организма важную роль играют вены, так при функционировании лексики и языка в целом важную роль играют законы грамматики, ибо с функционированием лексики определяется функционирование языка как коммуникативного средства между его носителями.

Л.Блумфильд подчёркивает, что лексика похожа на тело живого • ~ -. существа. Она занимает второе место после самого языка, также и лексическая система является гомогенной системой по отношению к системе '" >' языка, которая характеризуется гетерогенностью. Лексическая система языка носит характер гетерогенности, что определяется в отношении внутренних её подсистем, совокупность которых составляет целостную структуру лексики.

Лексическая система языка является не только наимение исследованной, но и наиболее сложной по своей организации и структуре. Эта система включает в себя такое большое количество связанных самыми различными отношениями элементов, что их системность представляется трудно вообразимой или даже ставится под сомнение. В ней существуют нерегулярные явления, для описания которых требуется большое количество правил, многие из них тесно связаны с внешними экстралингвистическими факторами. Вся эта сложность характерна и для микросистемы названий свойства (НС).

Многочисленными и разнообразными являются подсистемы лексики, каждая из них представляется в качестве самостоятельных функционально-семантических микросистем с определённым инвариантным значением. Эти функционально-семантические микросистемы приравниваются отдельным лексико-семантическим полями слов, целостная система словарного состава определяется совокупностью этих лексико-семантических полей слов.

Сложность системы лексики не определяется количеством этих лексико-семантических полей слов, а определяется их сложными взаимоотношениями, которые проявляются на основе определённых закономерностей языка.

В словарном составе языка важное место занимает лексико-семантическое поле со значением лица. В свою очередь, само лексико-семантическое поле со значением лица является сложным и многоаспектным. Так, в данном лексико-семантическом поле слова типа: одам (человек), ук-итувчи (учитель), талаба (ученик), дуст (друг), хотин (жена), улфат (компаньон), уйнаш (любовник// любовница), ойим (любовница, гулящая) являются его отдельными членами (представителями).

Однако нельзя назвать одинаковыми функционально-семантические планы этих слов. Так, например, значения слов типа одам (человек), талаба (ученик), ук>итУвчи (учитель) осознаются и без соответствующих коррелятовзначения же слов типа эр, йигит, куёв предполагаются коррелятами хотин (эр-хотин), к-из (йигит — 1^из), келин (куёв-келин). Эги слова не отличаются в отношении их инвариантных значений, однако каждая разновидность определяется отдельной функционально-семантической микросистемой, отличающейся определенным общим значением.

Одной из этих лексико-семантических подсистем является лексико-семантическая подсистема со значением свойства, которая входит в состав лексико-семантического поля с общим (инвариантным) значением свойства. Денотатом значений лексических единиц функционально-семантической микросистемы со значением свойства являются два лица, между которыми имеются близкие отношения интимно-биологического или общесоциологического характера. Так, например, денотатом значения слов урток- (товарищ) или дугона (подруга) являются два лица, между которыми имеется близкое отношение социального характера. При выражении этих слов в памяти человека представляются два (или больше двух) человека, которые близки по отношению друг к другу. Возьмём значение слов куда (сват), божа (свояк), овсин (свояченица), которые тоже обозначают близкое отношение между двумя (или более) лицами. Но они отличаются от группы предыдущих слов тем, что значения первой группы слов (урток-, дугона), которые характерны для значений слов куда, божа и овсин не связаны с браком. И значения слов типа ота (отец), она (мать), тога (дядя по линии матери), хола (тётя по линии матери), амаки (дядя по линии отца) и т. д. обозначают близкие отношения между людьми. Однако значения этих групп слов характеризуются тем, что они выражают кровное родство по прямой и боковой линии. Поэтому группа слов типа ота, она, ака, амма, тога и т. д. составляет своеобразную лексико-семантическую подсистему лексики узбекского языка со значением родства.

Имеются отдельные исследования, в них в системе терминов родства рассматривается так же группа слов, которые не обозначают кровного родства между людьми. Между ними функционирует близкое отношение иного характера, поэтому в их семантической структуре отсутствует сема кровного родства.

Группа слов, значение которых связано с близкими отношениями людей, но не имеют отношения к родству женщин, нами рассматривается как группа слов со значением свойства (название свойства).

Функционально-семантическая микросистема со значением свойства в нашей работе делится на две группы: а) слова (или названия), значения которых связаны с бракомб) слова (или названия), значения которых не связаны с браком.

К группе слов (названий), значения которых связаны с браком относятся шуй, шавхар // эр (муж), зан, занак //хотин (жена), арус //келин (сноха), домод //куёв (зять), кудо //куда (сват), бо^а //божа (свояк), авсун //овсин (свояченица), налон^, анбог//кундош (соперница), ноччо //почча муж старшей сестры), модарарус //к-айнона (тёща, свекровь), падаршуЙ, падарарус// к-айнота (тесть, свёкор), бародаршуй, бародарарус //^айнога (шурин), к-айнй//цайни (шурин), хох, аршуй, хохарарус //к-айнсингил младшая сестра мужа или жены).

К другой группе, т. е. группе, в которой значения слов не связаны с браком относятся: дуст//дуст (друг), рафик// уРток1 (товарищ), огайни (приятель), устод //устоз (учитель, наставник), шогирд//шогирд (ученик), маъшук-а//уйнаш (гулящая, любовница), чавон //йигит (кавалер), ойим, к-айлик- (любовница), х, амкурс //курсдош (однокурсник), хамсинф //синфдош (одноклассник), дугона//дугона (подруга), х, амсоя //к-ушии (сосед, соседка), хдммаслак //маслакдош (единомышленник) и т. д. Таджикский и узбекский языки являются представителями разной семьи языков. Первый из них относится к иранской группе индоевропейской семьи, а второй — к тюркским группам алтайской семьи языков. Эти языки различаются и в типологическом отношении. Узбекский язык относится кагглютинативному, а таджикский — к аналитическому строю. Несмотря на это, и в таджикском и в узбекском языках имеются отдельные слова, которые являются общими и равнозначными для их лексического состава, многие из них арабского происхождения. Следует отметить, что в лексике узбекского языка функционирует масса слов таджикско-персидского происхождения, а в лексике таджикского языка — масса слов тюркско-узбекского происхождения, которые являются результатом таджикско-узбекского языкового контакта.

Слова подобного характера имеются и в лексико-семантической подсистеме со значением родства, и в лексико-семантической подсистеме со значением свойства.

Большинство лексических единиц лексико-семантической подсистемы со значением свойства в обоих языках носит характер многозначности, поэтому каждая лексема объединяет в себе несколько лексико-семантических вариантов (JICB), в отношении которых каждая лексема может являться членом нескольких функционально-семантических микросистем (ФСМС). Например, слово чол в номинативно-денотативном плане обозначает лицо мужского пола полей л ого возраста. В отношении этого значения оно не относится к лексико-семантической подгруппе со значением свойства или близкой взаимосвязи между людьми. Однако форма принадлежности этого слова обозначает близкое отношение между людьми по отношению к лицам женского пола пожилого возраста: чолим (мой муж), чолинг (твой муж), чоли (её муж) и т. д. В формах принадлежности слово чол относится к функционально-семантической микросистеме со значением свойства, которое связано с заключением брака.

Значение «близкое отношение» в большинстве случаев возникает на основе переносного значения слов. Так, например, значение «любовник//любовница». Слово уйнаш имеет такой характер, номинативно-денотативное значение данного слова совсем далеко от значения «близкого отношения». Значение «близкое отношение между людьми» выражается при переносном его употреблении (ср. Сора — менинг уйнашим «Сора — моя любовницаДаврон — Мехрининг уйнаши — «Даврон является любовником Мехри»). Точно такой же характер имеют и притяжательные формы слова ойим: ойимим//ойиминг// ойими «моя любовница//твоя любовница//его любовница».

Между лексическими единицами функционально-семантической микросистемы со значением свойства функционирует гетеронимическое, гипонимическое, синонимическое и антонимическое отношения. Так, например, ёр является гиперонимом по отношению к словам-гипонимам домод // куёв и арус// келин. Слова куёв и келин являются так же эквонимами по отношению к слову ёр. Поэтому связь между словами домод //куёв и арус // келин является согипонимической. Взаимосвязь слов шуй, шавхар // эр, муйсафеди ман // чол-им, хужайин и др., основана на синонимии этих лексем. Интегральной в семантической их структуре является сема «партнёр женщины при их интимно-биологической взаимосвязи». Подобная же семантическая взаимосвязь имеется и между словами зан //хотин, ёр//ёр, арус //келин, оила (м), болалар (им), некоторые из них объединены в рамках одного синонимического ряда. Эта особенность однозначно наблюдается между эквивалентами этих слов в таджикском языке.

В таджикском и узбекском языках наблюдаются парные слова типа чол — кампир, келин — куёв, куда — айда, эр — хотин, ошик — маъшука (а) и т. д., реализация которых в речи происходит на основе гетеронимических отношений компонентов состава вышеперечисленных парных слов.

Наблюдается доминирующая сильная сема в семантической структуре некоторых лексем ФСМС со значением свойства в сравнении с другими семами в семантической структуре других лексем. Например, сема «член одной семьи с женщиной и партнёр с ней в интимно-биологической связи» является сильной и стабильной в семантической структуре слова «шуй, шавхар// эр (муж)" — а сема различия возраста в ней является не стабильной и — •. неосновной.

На основе наличия сильных и стабильных сем в семантической их структуре лексические единицы объединяются в рамках отдельных функционально-семантических микросистем. На основе наличия нестабильных, второстепенных сем в их семантической структуре они отклоняются от рамки отдельных функционально-семантических микросистем. Обе эти особенности наблюдаются в системе названий свойства в сопоставительно изучаемых нами языках. Однако следует отметить, что отдельные семы могут быть сильней и доминировать в семантической структуре некоторых названий свойства в узбекском языке по сравнению с семантической структурой их эквивалентов в таджикском языке, или наоборот, отдельные семы являются сильными и основными в семантической структуре некоторых названий свойства в таджикском языке в сравнении с семантической структурой их эквивалентов в узбекском языке. Кроме того, нельзя сказать, что совпадает количество сем семантических структур всех эквивалентов названий свойства в сопоставительно изучаемых языках.

Таким образом, названия свойства в таджикском и узбекском языках имеют своеобразный характер, этим они отличаются от других функционально-семантических микросистем лексики таджикского и узбекского языков.

Сравнительное изучение систем названий свойства таджикского и узбекского языков свидетельствует о том, что хотя таджикский и узбекский языки различаются друг от друга в отношении генетической и типологической особенности, но у них в лексике имеется масса слов, которые являются общими для обоих языков, а также являются сходными внутренние формы некоторых перцептивно-лексических единиц словарного состава таджикского и узбекского языков, которые являются собственными для них каждого из них.