Исследования речевой коммуникации на историческом материале, в которых соединились прагматическое и историческое направления лингвистики, в германистике появились в 70−80-е гг. XX в. Специфика нового направления в лингвистических исследованиях на историческом материале была программно сформулирована X. Хенне: Если ранее внимание ученых было сосредоточено в первую очередь на особенностях звуковой, лексической и синтаксической структуры разговорной речи, то прагматический подход к языковому материалу ранних эпох предполагает изучение функционирования языка в процессе коммуникации, в результате должно быть наглядно представлено, что делает человек, когда он говорит, как он использует средства языка в различных речевых ситуациях (Henne, 1978/80: 90). Такое определение сущности прагматического подхода соответствует пониманию прагматики в лингвистике, которое восходит к.
Ч.У. Моррису (Моррис 1982). Предметом изучения здесь являются не только языковые выражения и их референты, но и участники коммуникации, а также возможные условия использования ими языковых средств. Прагматический подход базируется на соотнесении языка с субъектом и реальным функционированием языковых единиц в процессе человеческого общения.
Лингвистами, занимавшимися анализом диалогической формы коммуникации на историческом материале, ставились следующие общие вопросы:
— какие формы диалога характерны для тех или иных социальных групп, обществ и культур, изменяются ли эти формы диалога с течением времени и как возникают новые формы;
— как развивается диалог в зависимости от существующих рамочных условий, например, от характера источников информации;
— существуют ли универсальные закономерности (следование принципу рациональности, принципу вежливости и др.) (Fritz, 1994: 545−546).
Б. Шлибен-Ланге, П. фон Поленц, X. Хенне, С. Зондереггер, А. Беттен, Д. Херубим и др. использовали понятийный и методологический инструментарий прагматики при анализе письменных памятников на древневерхненемецком, средневерхненемецком и раннем нововерхненемецком языке (Henne 1980, von Polenz 1981, Schlieben-Lange 1979, 1983, Weigand 1988).
Материалом для исследования речевой коммуникации на ранних стадиях развития языка служат, как правило, диалоги, представленные в текстах письменных памятников. Цели и подходы к материалу при этом различны. Обобщая исследовательские работы, А. Беттен выделила три основных направления (Betten, 1994: 538):
1) Исследование определенных речевых ситуаций, например, объяснений в любви" в средневековых и современных вариантах романа «Тристан» в работе А. Шварца. Целью исследования было определить, интенцию говорящего, описать речевую ситуацию, форму «речевого акта» (объяснение в любви), а также последствия произнесения данного речевого акта. Особое внимание уделяется интерактивной составляющей речевого общения: соответствие произносимого высказывания истинным намерениям, прозрачность содержания для слушателя и т. д. (Schwarz, 1984: 42−43, 94−95).
2) Анализ отдельно взятых диалогов, например, анализ спора королев из «Песне о Нибелунгах» в работе П. фон Поленца, целью которого было выявить и показать, какие средства языка используются коммуникантами для реализации коммуникативного намерения RUHMEN, STATUS-FESTSTELLUNG, ZWEIFEL (похвальба, определение статуса, сомнение) (von Polenz, 1981: 249−273).
3) Исследование языка письменных памятников с целью выявления в них элементов устной (разговорной) речи — gesprochene Sprache (Sonderegger 1990, Grosse 1985).
Представленные направления объединены общими понятийными категориями анализа и общностью исследуемого материала. Для реконструкции речевых взаимодействий (коммуникативного намерения, принципов построения взаимодействия) в письменных памятниках используются категории анализа разговорной речи и категории истории языка.
Однако, по мнению Г. Фритца, как таковое развитие форм диалога, его условия и причины изменений исследователями не рассматривались. Основное внимание уделялось анализу отдельно взятых диалогов в текстах ранних периодов. Тогда, как анализ развития форм диалога, как считал Г. Фриц, должен опираться на изучение базисной структуры конкретной формы, которая представляется неизменной (стабильной) и тех составляющих, которые под влиянием каких-либо условий могли измениться. Например, последовательности «вопрос-ответ», «побуждение-согласие/отказ» можно охарактеризовать как устойчивые, однако при этом изменяется форма высказываний, содержание и принципы коммуникации. (Fritz, 1994: 547−548).
Такой стабильной структурой конкретной формы, с нашей точки зрения, является обоснование, представленное в речевой коммуникации как в средневерхненемецкий, так и в нововерхненемецкий период развития немецкого языка.
Актуальность исследования определяется тем, что оно выполнено в русле антропоцентрического и функционально-прагматического лингвистических направлений, базирующихся на комплексном динамическом подходе при описании обоснования как речевого действия в средневерхненемецком языке.
Научная новизна состоит в использовании прагматического подхода в изучении функционирования средств выражения причинно-следственного значения на историческом материале. Исследуются не только языковые выражения и их референты, но и участники коммуникации, а также возможные условия использования ими языковых средств. Кроме формальных средств, выражающих причинно-следственное значение, а значит, выступающих маркерами обоснования в речевой коммуникации, исследуется внутренняя связь между частями каузальной структуры «причина» и «следствие», обоснование и обосновываемое речевое действие.
Цель исследования состоит в выявлении и описании способов и средств репрезентации речевых действий «обоснование», а также специфики реализации обоснований в определенных коммуникативных контекстах в средневерхненемецком языке.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
1. определить иллокутивный тип обосновываемого речевого действия;
2. соотнести речевое действие «обоснование» с коммуникативной ситуацией, в которой оно производится, и с участниками коммуникации;
3. выявить формальные маркеры и способы выражения обоснования в речевой коммуникации;
4. выявить объект и уровень отнесенности обоснований (говорящий обосновывает пропозициональное или эпистемическое содержание обосновываемого речевого действия или его речевую функцию);
5. описать взаимодействие содержательного и оценочного компонентов обоснования, составить схемы обоснования, используемые для речевых действий разных иллокутивных типов;
6. выявить и описать доминирующий тип структуры обоснования (ОБЪЯСНЕНИЕ или ВЫВОД).
Исследование проводилось на материале двух письменных памятников на средневерхненемецком языке: «Тристан» Готфрида Страсбургского и «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга. Выбор этих двух памятников позволяет исследовать использование средств выражения причинно-следственного значения для оформления обоснований в текстах с общей сюжетной основой и схожими речевыми ситуациями, что делает возможным сравнение и обобщение выводов об использовании средств языка и их функционировании в рамках одного исторического периода.
В XII — XIII вв. в Германии развивается и достигает своего расцвета куртуазная рыцарская культура. Эта культура, с одной стороны, отражала представления, желания и идеалы феодалов, занимавших в то время господствующую позицию в обществе и обособленных от других социальных слоев (История немецкой литературы, 1985: 40). Произведения куртуазной литературы способствовали распространению социальных и культурных стереотипов, в том числе образцов речевого поведения, определивших их содержание и форму.
Тристрант" Эйльхарта фон Оберга был создан в последнее десятилетие XII в. и представляет собой первую полную обработку сюжета о Тристане на средневерхненемецком языке. Роман «Тристрант» относят к раннекуртуазной эпической поэзии, первые произведения которой появлялись отчасти одновременно со шпильманской эпикой. Основные темы «Тристранта» — героика и любовь. Роман начинается с истории любви рыцаря Ривалина и его дамы Бланшефлур1 — родителей Тристранта. Затем описывается рождение и воспитание самого героя, который учится всему тому, что необходимо для будущего рыцаря (владеть оружием, правильно вести себя, играть на музыкальных инструментах). Неузнанный, Тристрант прибывает ко двору своего дяди, короля Марка. Он проходит посвящение в рыцари, выходит на поединок с Морольдом, требующим дань с Марка. Тристрант Эйльхарта — прежде всего, рыцарь, который странствует и совершает подвиги. Автор не страшится гиперболизации, ради того, чтобы картина получилась яркой. В романе описываются поля сражений с кружащимися над ними птицами, Тристрант и другие воины по колено в крови. Любовь, вспыхнувшая между Тристрантом и Изольдой, объясняется.
1 Имена указываются в соответствии с Историей немецкой литературы в трех томах. Пер. с немецкого. Т. 1 От истоков ло 1789 г. — М., 1985. действием любовного напитка, лишающего человека рассудка и воли, заставляющего его совершать необдуманные поступки и грозящего в случае сопротивления не только душевными страданиями, но и болезнью. Даже после свадьбы с другой Тристрант, преодолевая препятствия, возвращается к своей возлюбленной. Роман заканчивается смертью героя. Изольда не успевает спасти любимого, она ложится рядом с телом Тристранта и умирает.
Тристан" Готфрида Страсбургского, написанный в начале XIII в. (ок. 1210 г.), остался незаконченным. Тристан, изгнанный Марком, во время своих странствий находит вторую любящую его Изольду. Повествование обрывается на монологе Тристана, вспоминающем свою возлюбленную и размышляющем о невозможности быть счастливым с ней.
Считается, что автор «Тристранта» использовал французский источник, «Ез1:ои-е», который, однако, не сохранился (Verfasserlexikon, 1980: 410−412). В основу «Тристана» Готфрида Страсбургского легла сохранившаяся в отрывках поэма Тома. Роман относится к более позднему периоду, и изображение человека приобретает здесь трагические черты. Обработка предания в романе производилась под влиянием куртуазной культуры и в соответствии с новым подходом к изложению материала в литературе: «Герои средневековых романов — это не столько живые характеры, сколько художественные конструкции, оперируя которыми автор решает некоторые нравственные проблемы» (Мелетинский, 1986: 149). Тристан Готфрида стремится соответствовать куртуазно-рыцарским идеалам, однако это не делает его счастливым. Он и Изольда страдают, скрывая свою любовь. Так же, как и герой Эйльхарта фон Оберга, Тристан Готфрида оказывается в боевых ситуациях, в которых он должен проявить свою рыцарскую доблесть. Однако преувеличением было бы сказать, что герой сразу бросается в бой. Напротив, поединку, как правило, предшествует попытка мирного разрешения конфликта. При этом постоянно подчеркиваются интеллектуальные способности героя, его прилежание и профессиональные умения.
В «Тристане» автор рассуждает о том, что его волнует, голосом героя. Значение прямой речи возрастает: высказанная персонажами оценка представляется как единственно правильная в отношении всего окружающего, автор, обобщая выводы, сделанные его героями, возводит опыт отдельного персонажа в ранг общей неизбежной судьбы (Hubner, 2003: 367−368). В «Тристане» Готфрида Страсбургского речевое поведение героев продиктовано законами общества. Речь Тристана всегда произносится с учетом его положения в обществе. Тристан появляется извне и пытается вступить в общество людей с существующими в нем строгими законами. Путь к успеху закрыт для того, кто лишен поддержки публичного большинства, которое верит услышанному и всегда готово наложить «целебный пластырь» слов на рану события, неподобающего двору (Morsch, 1984:41−44).
Методика исследования носит комплексный характер. Применяется метод интерпретативного анализа, включающий лингвистическое наблюдение, толкование смысла высказывания через элементарные составляющие, а также элементы сопоставительного метода.
Диалогические взаимодействия были выделены путем сплошной выборки в равных по объему частях текстов: 9 524 стихов в «Тристранте» и 11 274 стихов в «Тристане». Исследовано около 200 диалогических взаимодействий, средней протяженностью 15 — 20 строк.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Речевые действия «обоснование» маркируются причинными союзами (wan, sit, durch daz) — 2) предлогами с причинным значением (durch, umbe, von, bi) — 3) коннекторами с причинно-следственным значением (so, nu, des, doch, ja, als/al-so, da mit) — 4) союзом und в причинно-следственном значении. Идентифицировать обоснование позволяет также эксплицитный запрос обоснования. Однако в большинстве случаев он служит для выражения несогласия с собеседником с целью возразить и отстоять свою позицию или же спровоцировать конфликт. В исследованном материале представлены обоснования репрезентативов, ассертивов, директивов, интеррогативов, комиссивов и экспрессивов.
2. Обоснование речевых действий в коммуникативной ситуации обусловлено социальными и ситуативными отношениями между коммуникантами. В исследуемом материале превалируют случаи, когда речевое действие обосновывает нижестоящий коммуникант, что во многом объясняется принадлежностью исследованных памятников к произведениям куртуазной литературы.
3. Обоснования выполняют как аргументирующую, так и императивную функцию и могут относиться к пропозициональному, эпистемическому или речеактовому уровню высказывания. В них называются причины событий, поступков третьих лиц, мотивы действий самого говорящего, а также основания выносимых им суждений, оценок, волеизъявлений. Объект обоснования определяется иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, а также соотнесенностью обоснования с говорящим или адресатом.
4. Наблюдается взаимосвязь между иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, социальным и ситуативным статусом говорящего и тем, какая причинная конструкция будет использована им для обоснования речевого действия. Так, причинные словосочетания с предлогом durch, в состав которых входят имена существительные, обозначающие черты характера, используются для обоснования просьб коммуникантов к вышестоящим или равным по статусу. Словосочетания личного местоимения с durch — для обоснования просьб коммуникантов к нижестоящим. Словосочетания с предлогом durch, в которых называются действия адресата, имевшие негативные последствия для говорящего, используются вышестоящими коммуникантами в обосновании репрезентативов.
5. Обосновывая, говорящий пытается воздействовать на собеседника. В этих целях в обоснованиях используются языковые средства, эксплицирующие оценку и противопоставление одной ситуации другой. В качестве обоснований приводятся события сюжетной линии или используются образы и понятия, выработанные куртуазной культурой.
6. Преобладают каузальные структуры, построенные по типу ОБЪЯСНЕНИЕ: говорящий сначала производит некое речевое действие, а затем обосновывает его.
Теоретическая значимость исследования заключается в комплексном речеактовом анализе речевых действий «обоснование», который позволил сделать выводы о культурно-исторических особенностях их функционирования, что в дальнейшем может быть использовано в исследованиях речевых действий «обоснование» в диахронии на большем историческом срезе.
Практическая значимость проведенного исследования заключается в возможности использовать полученные результаты и выводы в курсе истории немецкого языка, исторической прагматики, исторической социолингвистики. Методика исследования может применяться в диахроническом изучении речевых действий «обоснование».
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов на XXXVI, XXXVII, XXXVIII международных филологических конференциях СПбГУ (март 2007, 2008. 2009 гг.), на аспирантском семинаре и заседаниях кафедры немецкой филологии и отражены в 5 публикациях.
2.9 ВЫВОДЫ.
Исследование речевых действий «обоснование» в составе диалогических взаимодействий в «Тристане» Готфрида Страсбургского и в «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга позволило выделить 15 конструкций с причинно-следственным значением, регулярно используемых для выражения обоснования: 1) причинные предложения с союзом wan- 2) причинные предложения с союзом sit- 3) причинные предложения с союзом durch daz- 4) причинные словосочетания с предлогом durch- 5) причинные словосочетания с предлогом von- 6) причинные словосочетания с предлогом umbe- 7) причинные словосочетания с предлогом bi- 8) причинно-следственные структуры с коннектором so- 9) причинно-следственные структуры с коннектором nu- 10) причинно-следственные структуры с коннектором местоимением des- 11) причинно-следственные структуры с коннектором doch- 12) причинно-следственные структуры с коннектором ja- 13) причинно-следственные структуры с коннектором als/ al-so- 14) причинно-следственные структуры с коннектором da mit- 15) причинно-следственные структуры с союзом und.
Как в «Тристане», так и в «Тристранте» представлены оба типа каузальной структуры — тип ОБЪЯСНЕНИЕ и тип ВЫВОД. При этом преобладают каузальные структуры, построенные по типу ОБЪЯСНЕНИЕ.
Идентифицировать обоснование позволяет также эксплицитный запрос обоснования. Однако в большинстве случаев он служит для выражения несогласия с целью возразить собеседнику и отстоять свою позицию или же спровоцировать конфликт.
В исследованных диалогических взаимодействиях обосновываются репрезентативы, ассертивы, директивы, интеррогативы, комиссивы и экспрессивы.
Объектом обоснования могут быть события, поступки третьих лиц, мотивы действий самого говорящего, а также суждения, оценки и намерения говорящего. Обоснования могут служить для побуждения адресата к выполнению (вербального) действия. Таким образом, в исследуемом материале представлены обоснования, относящиеся к пропозициональному, эпистемическому и к речеактовому уровням высказывания. Объект обоснования определяется во многом иллокутивным типом обосновываемого речевого действия, а также соотнесенностью обоснования с говорящим или адресатом.
В случае репрезентативов обосновывается пропозициональное содержание речевых действий. Объектом обоснования являются положение дел в окружающей действительности, поступки третьих лиц, а также действия самого говорящего.
Если говорящий обосновывает ассертив, то объектом обоснования является субъективное суждение говорящего (утверждение, оценка или волеизъявление), т. е. эпистемическое содержание обосновываемых высказываний.
В исследуемом материале обоснования директивов (советов, просьб и требований) можно разделить на обоснования, соотнесенные с говорящим, и обоснования, соотнесенные с адресатом. В первом случае обоснования выполняют аргументирующую функцию: обосновывая просьбу, говорящий сначала оценивает свое положение как благоприятное или неблагоприятное и, в соответствии с этим, призывает собеседника изменить ситуацию. Такие обоснования относятся к эпистемическому уровню высказывания. Обоснования, соотнесенные с адресатом, служат для побуждения к выполнению действия, т. е. выполняют императивную функцию и относятся к речеактовому уровню обосновываемого высказывания.
Обоснование интеррогативов может относиться как к самому запросу информации (эпистемический уровень обосновываемого высказывания), так и служить для побуждения к предоставлению информации (речеактовый уровень высказывания).
В комиссивах говорящий обещает выполнить действие, обосновывая это эксплицитно выраженным желанием адресата, или же использует обоснование и комиссив для побуждения адресата к действию. Обоснования содержат пояснения, комментарий и относятся к пропозициональному содержанию обосновываемого комиссива.
Обоснования экспрессивов отвечают на вопрос, почему ситуация вызывает у говорящего такую реакцию и, следовательно, относятся к эпистемическому уровню обосновываемого высказывания.
Как показал анализ материала, речевые действия обосновываются как вышестоящими, так и нижестоящими коммуникантами. Кроме того, коммуниканты могут быть равны по социальному статусу и роли в ситуации. Однако преобладают случаи, когда речевое действие обосновывает нижестоящий.
Так, репрезентативы обычно обосновываются нижестоящим коммуникантом, обращающимся к вышестоящему адресату, или же в тех ситуациях, когда коммуниканты равны.
В случае обоснования ассертивов говорящий также, как правило, ниже адресата по положению или равен ему по социальному статусу.
В исследованных обоснованиях директивов в большинстве случаев с просьбой обращается нижестоящий к вышестоящему, совет дает вышестоящий нижестоящему, требовать выполнения действия может как, вышестоящий у нижестоящего, так и нижестоящий у вышестоящего.
Вопрос задается и обосновывается вышестоящим коммуникантом в разговоре с нижестоящим, или же в тех случаях, когда коммуниканты равны.
Комиссивы обосновывают вышестоящие, нижестоящие, а также равные по своему социальному статусу коммуниканты.
Экспрессивы также обосновываются как вышестоящими, так и нижестоящими коммуникантами.
В исследованных диалогических взаимодействиях в качестве доводов коммуниканты приводят события сюжетной линии или используют для обоснования образы и понятия, отражающие куртуазно-рыцарские идеалы, а также законы и нормы средневекового общества.
В обосновании репрезентативов в «Тристранте» в большинстве случаев говорящий прибегает к куртуазным клише, например, «wen her ist ein gut knecht», в «Тристане», напротив, говорящий обосновывает свои слова, указывая на сюжетные обстоятельства, например, «wan ich iu vremede bin», «durch daz si vorhten den tot».
Обосновывая директивы (просьбы, советы, требования), говорящие, как в «Тристане» Готфрида Страсбургского, так и в «Тристранте» Эйльхарта фон Оберга ссылаются на куртуазно-рыцарские идеалы и законы средневекового общества, например, «wan ritterschaft, also man seit, diu muoz ie von der kintheit nemen ir anegenge», «durch dine hovescheit», «nu sit ir an geburte doch allen kunegen ebengroz», «wan uf min ere nim ich daz, daz golt noch zobel gestuont nie baz dem sper unde dem schilte dan triuwe unde milte», «sit dir nu swert gesegenet ist und sit du ritter worden bist», «diz ist der mordaere, Tristan, der dinen bruoder sluoc. nu habe wir guoter state genuoc, daz wir uns an im rechen».
В обоснованиях интеррогативов, относящихся к эпистемическому уровню обосновываемого высказывания, говорящие в качестве доводов приводят события сюжетной линии, например, «wes vraget ir? iu ist doch wol kunt, waz ich hie wirbe und wes ich ger». Если обоснование служит для побуждения адресата к ответу, то говорящие апеллируют к личным отношениям между ними и адресатом, и используют для их описания куртуазные образы и понятия: «bi den genaden, aise ich dir nu und e e males han getan», «rehte als lieb als ich dir si».
В обоснованиях ассертивов в обоих памятниках, в независимости от того, обосновывает говорящий утверждение, оценку или волеизъявление, в качестве доводов приводятся обстоятельства сюжетной линии, например, «wen der wert hat getan also groze vorrede daz ich in nicht mag befriden», «he ist eteswa hir bi: dar umb wir den tod haben berait», «wan ich die lantsprache kan», «wan min dine stat billiche wol an libe und an dem muote», «sit daz ez danne an dise vrist und her ze mir behalten ist» и т. д. Обосновывая комиссивы, коммуниканты, как правило, также ссылаются на события сюжетной линии, например: «wan ich iezuo enmac», «wan ich wil durch den willen din eliches wibes ane sin, die wile ich iemer leben soi». В качестве доводов в обоснованиях экспрессивов также приводятся события сюжетной линии, например, «wan eteswer ist under in, der sine guete an mir begat und tuot mir eteslichen rat», «sit ez alsus gevaren ist, daz doch du mir worden bist von der vil lieben swester min», «sint ich uch behalden nicht en mag».
Обосновывая, говорящий пытается воздействовать на собеседника, используя для этого языковые средства, выражающие оценку ситуации, а также языковые средства со значением противопоставления.
В обоснованиях репрезентативов противопоставление обоснования и обосновываемого репрезентатива исходной ситуации передается при помощи формальных средств с временным значением (do, unz, nu, biz, sit) и с противительным значением (aber, doch). Для выражения оценки используются лексические средства с оценочным значением.
Оценка ситуации в обосновании и обосновываемом репрезентативе совпадает и отличается от знака оценки исходной ситуации. Наиболее частотными являются следующие схемы обоснования:
1.
ИС-/+ противопоставление ОБ (сдвиг) +/- ОРД (следствие) +/.
2.
ИС ОБ (сдвиг) -/+ ОРД (следствие) -/+.
Оценка ситуации и противопоставление могут отсутствовать.
В обосновании ассертивов противопоставленность исходной ситуации может выражаться при помощи формальных средств с противительным значением (например, doch), а также через оценку. В случае ассертива-утверждения оценка ситуации как благоприятной или неблагоприятной в обосновании и обосновываемом ассертиве, как правило, совпадает. Оценка ситуации также может отсутствовать в одной из частей. Наиболее частотными схемами обоснования ассертивов-утверждений являются следующие: 1. ис +/- ОБ (сдвиг) -/+ ОРД (следствие) -/+ противопоставление.
2.
ИС ОБ (сдвиг) — ОРД (следствие).
3. ис ОБ (сдвиг) +/ ОРД (следствие) /.
В обоснованиях ассертивов-оценок знак оценки в обосновании и ассертиве может совпадать или не совпадать. Наиболее частотными схемами обоснования ассертивов-оценок являются следующие: 1.
ИС ОБ (сдвиг) +/- ОРД (следствие) +/.
2.
ИСОБ (сдвиг) + ОРД (следствие)^ противопоставление.
В обосновании ассертивов-волеизъявлений используются две схемы: 1.
Ч ИС + ОБ (сдвиг) — ОРД (следствие) намерение изменить ситуацию.
2.
ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) + намерение улучшить ситуацию.
В обоснованиях директивов в целях воздействия на адресата также используются противопоставление и оценка. Схема обоснования определяется его соотнесенностью с говорящим или с адресатом.
Обоснование просьбы, соотнесенное с говорящим, выглядит следующим образом:
ИС ОБ (сдвиг) -/+ ОРД (следствие) призыв изменить ситуацию.
Обоснование просьбы, соотнесенное с адресатом, можно представить в виде схемы:
ИС (противопоставление) ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие).
Схема обоснования следующим образом: совета, соотнесенного с говорящим, выглядит.
ИС ОБ (сдвиг) — ОРД (следствие) изменить состояние.
Обоснование совета, соотнесенное с адресатом, можно представить в виде схемы:
ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) +.
Обоснование требования, соотнесенное с следующим образом: говорящим, выглядит.
ИС ОБ (сдвиг) — ОРД (следствие) изменить состояние.
Обоснование требования, соотнесенное с адресатом и содержащее запрет, можно представить в виде схемы:
ИС ОБ (сдвиг) — ОРД (следствие).
Обоснование требования, соотнесенное с адресатом и содержащее призыв к действию, можно представить в виде схемы:
ИС ОБ (сдвиг) + ОРД (следствие).
Схема обоснования интеррогатива зависит от уровня отнесенности обоснования. Представлены две схемы обоснования:
1.
ИС ОБ (сдвиг) противоречие ОРД (следствие) непонимание.
2.
ИС ОБ (сдвиг) + побуждение к вербальному действию ОРД (следствие).
В обоснованиях комиссивов были выделены следующие схемы: 1.
ИС ОБ (сдвиг) + желание собеседника ОРД (следствие) обещание помочь в осуществлении желания.
2.
ИС ОБ (сдвиг) + выгода адресата ОРД (следствие) + побуждение к действию для получения выгоды.
Схема обоснования экспрессива, в котором говорящий выражает эмоции, выглядит следующим образом:
ИС противопоставление ОБ (сдвиг) ОРД (следствие) +/.
Если говорящий выражает благодарность, то в обосновании описывается ситуация, положительно оцениваемая говорящим:
ИСОБ (сдвиг) + ОРД (следствие) +.
Заключение
.
Представленные результаты исследования позволяют сделать вывод, что речевое действие «обоснование» активно и регулярно используется в прямой речи героев как в романе «Тристан» Готфрида Страсбургского, так и в романе «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга.
В исследованных диалогических взаимодействиях коммуникантами обосновываются сообщения, высказанное мнение, вопросы, просьбы, советы, предложения, предостережения, выражение благодарности и т. д. В одном диалогическом взаимодействии, как правило, содержится два и более обоснований, что придает речи героев определенную церемониальность. Логические причинно-следственные связи между речевыми действиями говорящего существуют всегда. Однако, как показывает анализ, в случае формально маркированных обоснований в исследованном материале в большинстве случаев предпочтение отдается не типу ВЫВОД, а типу ОБЪЯСНЕНИЕ, т. е. обоснование выделяется, и, таким образом, подчеркивается то, что речевое действие обосновывается, т. е. имеет под собой основания. Кроме того, обоснования используются коммуникантами для осуществления регуляторного воздействия на собеседника с целью побудить его произвести некое вербальное или невербальное действие. То, что в исследуемом материале речевые действия обосновываются, как правило, нижестоящими коммуникантами при обращении к вышестоящим, является отражением строгой иерархии, существовавшей в обществе во время создания романов о Тристане и определявшей интеракцию внутри социума. Вышестоящие коммуниканты используют обоснования для побуждения адресата к действию в директивах-просьбах, апеллируя при этом к личному отношению нижестоящего адресата к себе и напоминая ему о тех милостях, которые ему оказывались. Упреки также высказываются и соответственно обосновываются вышестоящими коммуникантами, которые, кроме того, выступают в роли советников и дают наставления нижестоящим, приводя в качестве доводов куртуазно-рыцарские идеалы.
Использование куртуазных клише, а также указаний на законы и нормы средневекового общества нижестоящими коммуникантами в обоснованиях просьб и требований, скорее всего, объясняется иллокутивной направленностью этих речевых действий: в обоих случаях, прося или требуя, говорящий побуждает адресата к действию, в выполнении которого заинтересован он, а не его собеседник. Обосновывая требования, нижестоящие коммуниканты ссылаются на законы средневекового общества, обосновывая просьбы — апеллируют к личным качествам адресата, в соответствии с представлениями об идеальном господине.
Если в диалогическом взаимодействии обосновывается вопрос, то он, как правило, выражает удивление, непонимание, возмущение говорящего. То же самое касается эксплицитного запроса обоснования. Если доводы, приводимые коммуникантом, в обосновании речевого действия будут приняты собеседником, то даже в ситуации спора вопрос «почему?» использоваться не будет. Обоснование запрашивается коммуникантами в тех случаях, когда аргументы не принимаются, и спор перерастает в конфликт.
Преобладание обоснований, относящихся к эпистемическому содержанию обосновываемого высказывания, тем не менее, указывает на то, что, в первую очередь, обоснования эксплицируют ход мыслей говорящего. Коммуниканты избегают необоснованных утверждений, выводов, оценок и т. п. При этом, несмотря на ориентированность исследуемых произведений, в особенности романа «Тристрант» Эйльхарта фон Оберга, на куртуазные идеалы и ценности, коммуниканты, обосновывая утверждения, оценки, волеизъявления, обещания, в качестве доводов приводят события сюжетной линии, т. е. обоснования речевых действий связываются с конкретной ситуацией. Безусловно, ход мыслей, эксплицируемый коммуникантами при помощи обоснований, отражает их мировоззрение, т. е. в нем имплицитно присутствует историческая эпоха, социум, идейные ценности, однако темой коммуникации является текущий момент, а именно нетривиальный сюжет романов, личные взаимоотношения героев, жизнь которых изменилась после появления в ней любви, заставляющей отступать от принятых идеалов рыцарской чести и верности господину и действовать исходя из ситуации. Вместе с тем, для обоснования речевых действий одного иллокутивного типа используются определенные повторяющиеся схемы обоснования. Обоснования производятся не хаотично. Напротив, в них системно используются оценка и противопоставление. Их констелляция меняется в зависимости от иллокутивной направленности обосновываемого речевого действия, а также соотнесенности обоснования с говорящим или с адресатом, имеющим тот или иной социальный статус. Так, например, в обосновании директива или ассертива-волеизъявления будет выражена отрицательная оценка ситуации, а в самом обосновываемом речевом действии призыв или намерение изменить ситуацию.
Если говорящий обосновывает совет, то в качестве обоснования, чаще всего указывается на выгоду адресата, которую тот получит, если произведет то или иное рекомендуемое действие. Обоснование просьбы может содержать как отрицательную, так и положительную оценку ситуации в зависимости от того, соотносится оно с говорящим или с адресатом.
Проделанный анализ и полученные результаты открывают перспективы для дальнейшей разработки проблемы и изучения речевых действий «обоснование» на историческом материале в синхронии и диахронии.
Исследование речевого действия «обоснование» может быть продолжено на историческом материале более поздних этапов развития немецкого языка. Это позволило бы проследить развитие рассмотренных причинно-следственные конструкций, служащих для выражения обоснования, а также появление иных преференций участников коммуникации при выборе конструкции и типа каузальной структуры (ОБЪЯСНЕНИЕ и ВЫВОД), изменение структуры схем обоснования и их числа. Кроме того, объектом исследования могут стать иные механизмы воздействия на адресата в обосновании, кроме рассмотренных в работе оценки и противопоставления.
Интерес представляет также исследование лексических маркеров обоснования, неспециализированных способов выражения обоснования, т. е. тех случаев, когда формальный маркер отсутствует и причинно-следственное значение не эксплицируется.
