Речь героя и позиция автора в поздних рассказах А.П. Чехова

Структура художественного текста неоднородна. Она представляет собой комбинацию авторского повествования или речи повествователя и персонажей. Вопросы структуры текста являются центральными для филологического анализа художественного текста, поскольку, во-первых, речь повествователя и речь персонажей покрывают весь текст, и, во-вторых, их взаимодействие функционально направлено, поскольку текст не только выполняет коммуникативную задачу, но и является реализацией эстетической функции, служит средством выражения авторской позиции.

Многочисленные исследования структурной организации текста любой функциональной направленности (Кожевникова 1977, 1994, Гальперин 1981, Долинин 1985, Золотова, 1982, Золотова, Онипенко, Сидорова 1998, Кожина 1995, Кухаренко 1988, Горшков 2001, С. П. Степанов 2002 и др.) приводят к выводу, что текст представляет законченное речевое произведение, созданное для выражения художественных интенций автора.

Задача выработки членения текста, адекватного проявлению авторских интенций, вполне осознана лингвистами и неоднократно становилась предметом исследования (Ю.С.Степанов 1965, Одинцов 1980, Долинин 1985, Кухаренко 1988, Анализ художественного текста 1997, Дымарский 1999, Рогова 2001 и др.).

Множественность подходов к вопросу организации и членения текста связана с тем фундаментальным его свойством, которое Ю. С. Степанов определил как «возможность многоярусной интерпретации текста» (Ю.С.Степанов, 1965, 44).

В художественном произведении коммуникативная задача находится «в области эстетических смыслов, то есть в области отношения создателя текста к действительности, в области его нравственно-эстетической философии» (С.П.Степанов, 2002, 7).

Соотношение и взаимодействие авторского повествования и разных типов чужой речи внутри произведения создает «образ автора» как некий организующий центр. «Образ автора — это не просто субъект речи, чаще всего он даже не назван в структуре художественного произведения. Это — концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем-рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно-стилистическим средоточием, «фокусом целого» (Виноградов, 1971, 118).

Исследуя проблему образа автора в художественном произведении, В. В. Виноградов определял это понятие как «индивидуальную словесно-речевую структуру, пронизывающую строй художественного произведения и определяющую взаимосвязь и взаимодействие всех его элементов» (Виноградов, 1971, 151−152). Образ автора, считает ученый, объединяя систему речевых структур повествователя и персонажей, проявляясь во взаимодействии субъектных планов речи в форме «сложных, противоречивых соотношений между авторской интенцией <.> и ликами персонажей, обеспечивает эстетическую целостность художественного текста» (Виноградов, 1980, 203).

По-своему проблема соотношения образа автора и персонажа поставлена в классических работах М. М. Бахтина (Бахтин 1975, 1979). По мысли исследователя, «говорящий человек в романевсегда идеолог, а его слово всегда идеологема» (Бахтин, 1975, 146). Персонаж — всегда носитель определенной идеологической позиции, которая проявляется в его поступках и действиях. Автор как выразитель напряженно активного единства завершенного целого включает и сознание, и мир своего героя. Соотношение позиций автора и героя проявляется в эстетической реакции автора на героя, А 7 в «видении героя как целого в структуре его образа» (Бахтин, 1979, 10−13).

Концепция художественной речи в работах Б. Л. Ларина (Ларин 1974) определила семантическое (и соответственно лексикографическое) направление в изучении стиля писателя — через системное изучение словоупотребления писателя к характеристике авторской картины мира, обусловила новые акценты, прежде всего мировоззренческие, при анализе речи персонажа, что особенно ярко проявилось в стилистических исследованиях М. Б. Борисовой, посвященных русской драматургии (Борисова 1970, 1972, 1998).

Поставленная В. В. Виноградовым проблема изучения речи персонажа как элемента образа автора в последующих исследованиях связывается с проблематикой выделения субъектно-речевого плана персонажа, композиционных форм соотношения и взаимодействия разных субъектов речи и способов введения слова персонажа («чужого слова») в авторское повествование. Если раньше речь персонажа изучалась прежде всего как характерологическое средство создания образа персонажа, то теперь формируется иной подход к анализу речи персонажа — как фрагменту авторской картины мира. В рамках этого подхода как самостоятельная проблема выделяется категория несобственно-прямой речи, которая приобретает особую эстетическую значимость в реалистической прозе. Обращение к несобственно-прямой речи позволяет автору предельно приблизиться к сфере речи и сознания героя, раскрыть диалектику души героя. Наряду со стилистическими функциями несобственно-прямой речи, ее ролью в реализации образа автора, изучаются и структурные типы этой речи (Милых 1958, 1967, Ковтунова 1956, Соколова 1968, Рыжова 1991, Кожевникова 1994).

Характер повествования зависит от типа повествователя, которым может быть автор или персонаж (термины «повествователь» и автор" используются в научной литературе как синонимы). Характер повествования зависит также от того, какую роль в структуре целого играет точка зрения изображаемых персонажей. И автор, и персонаж могут занимать разные позиции по отношению к изображаемому. Разные точки зрения на изображаемые события закрепляются в определенных типах повествования.

Типы повествования в художественном произведении организованы субъектом речи и заключены в соответствующие речевые формы. Как отмечает Н. А. Кожевникова, «типы повествования — при всем многообразии их реального осуществления — представляют собой композиционные единства, организованные определенной точкой зрения (автора, рассказчика, персонажа), имеющие свое содержание и функции и характеризующиеся относительно закрепленным набором конструктивных признаков и речевых средств (интонация, соотношение видо-временных форм, порядок слов, общий характер лексики и синтаксиса)» (Кожевникова, 1994, 3).

Вариативность типов повествования во многом определяет своеобразие структуры художественного текста. Для характера текста важно, в какой мере развернут тот или иной тип повествования, каковы его функции и соотношение с речевыми партиями персонажей, каков набор средств, передающих ту или ц иную позицию автора или персонажа.

Исследуя динамику типов повествования в русской прозе XIXXX вв., Н. А. Кожевникова отмечает, что между субъектом речи и типом повествования существует двусторонняя связь. Не только субъект речи определяет речевое воплощение повествования, но и сами формы речи вызывают определенное представление о субъекте, строят его образ.

Так, в повествовании от третьего лица выражает себя или всезнающий автор, или анонимный рассказчик. Первое лицо повествователя может соотноситься и непосредственно с автором-писателем, и конкретным героем-повествователем, и условным рассказчиком, в каждом из этих случаев отличаясь разной мерой определенности и разными возможностями. Повествование от первого лица может выражать и точку зрения, близкую автору, и точку зрения, ему противоположную.

В силу сложившейся в художественной литературе рубежа XIX—XX вв.еков тенденции к субъектной многоплановости текста значительно усложняются способы композиционно-речевого построения художественного текста и соотношения речи автора и персонажа. Одной из главных черт литературного процесса, обусловленных эволюцией и сменой типов повествования в русской литературе Х1Х-ХХ веков, по наблюдениям П. Л. Кожевниковой, является вытеснение авторского повествования повествованием, организованным неавторской точкой зрения. Эта тенденция может быть названа «субъективацией повествования» (Степанов 2002), т. е. имплицитным введением точки зрения персонажа в речь повествователя.

В связи с этим С. П. Степановым выделяется особый тип повествования, названный двусубъектным, в котором персонаж выступает как соавтор, субъект перцептивного восприятия и оценки действительности, воспроизводимых словом повествователя (Степанов 2002).

Субъективация повествования тесно связана, во-первых, с проблемой имплицитных смыслов в языке и речи и способов их выражения (Л.В.Бондарко, К. Л. Долинин, В. Л. Кухаренко и др.) во-вторых, с категорией «языковой личности» говорящего (Ю.Н.Караулов), в-третьих, с исследованиями в области когнитологии — концептуальной системы языка писателя.

П.Л.Лрутюнова, Д. С. Лихачев, Ю. С. Степанов, М. Р. Проскуряков и др.). 4.

Субъективация повествования как тенденция развития художественной прозы XX века характерна для поздних рассказов А.Чехова. Разрабатываемые А. Чеховым принципы художественного изображения и современниками писателя, и читателями наших дней, и исследователями воспринимаются как одно из интереснейших проявлений новой организации повествования и вместе с тем как отражение художественного мышления А. Чехова вообще (Чудаков 1971, Сухих 1987, Барлас 1991, Катаев 1979, 1998, Манн 1992, Кожевникова 1999, С. П. Степанов 2002, Николина 2003). ^ Значительная часть художественных находок писателя в этой области оказалась востребованной русской литературой после Чехова. Неопределенность субъекта речи, его множественность и, следовательно, полисубъектность или полифония, формирующие стилистический облик чеховских рассказов позднего периода, являются важнейшими чертами поэтики модернизма (Волгин 1994, Шмид 1998, Гордович 2002, Яблокова 2002 и др.).

Анализ соотношения и взаимодействия речи героев и ширеперсонажей и типа повествования, выявляющий позицию автораодна из важнейших задач интерпретации художественного текста.

Поиски новых принципов интерпретации образа автора и речи персонажа как его составляющей обусловлены развитием современной научной мысли. С одной стороны, отмечается, А устойчивый интерес к мировидению художника слова в контексте актуальной проблемы языковой картины мира — концептуализации знаний о мире в языковых формах. С другой — антропоцентрический взгляд на язык, развитие лингвистики текста выдвинули в центр современных лингвистических исследований говорящего человека, создателя текста, сформировали понятие языковой личности, эстетическим преломлением которой выступает говорящий герой и творящий его автор (Золотова 1998, Полищук 1999).

В этой связи представляется плодотворным изучение речи персонажа в соотношении с авторской позицией, как компонента авторского образа мира и как конкретной языковой личности в художественной системе произведения.

Ю.Н.Караулов полагает, что изучение языковой личности персонажа, т. е. его субъектно-речевого плана, и соотнесение ее с целостным художественным образом персонажа ведет к более глубокому пониманию образа автора (Караулов, 1987, 33−35). Модель языковой личности персонажа строится на основе его высказываний, извлеченных из художественного произведения, при этом учитываются прямая (внешняя и внутренняя), косвенная речь, несобственно-прямая.

В структуре языковой личности Ю. Н. Караулов выделяет три уровня: лексико-грамматический, ориентированный на систему языка, тезаурусный, или когнитивный и мотивационный, или прагматический. Когнитивный план отражает систему ценностей персонажа, его представления о мирепрагматическийпредопределенные картиной мира персонажа интенции, мотивы и цели его речевого поведениясемантико-грамматичсский уровень выступает как речевая форма выражения когнитивного и прагматического уровней.

Речь персонажа как компонент художественной системы, организованной образом автора, отражает концептуально значимые фрагменты моделируемой картины мира, осмысляемой и оцениваемой автором. Концептуальный анализ содержания чужой речи не только характеризует языковые личности героев, но и позволяет выявить внутреннюю логику содержащегося в тексте сообщения, способствует выявлению авторской позиции. Именно слово и реализованные с его помощью понятия и образы отражает формирование и развитие важнейших представлений о мире автора и его героев. Исследование развития содержания концептов в речи персонажей и складывающаяся в системе художественного целого оценка персонажа показывает, что эстетический смысл чужого слова оказывается весьма существенным и для выражения авторской системы ценностей.

Соотношение картины мира героя, раскрывающейся в разных видах его речи, с мировидением автора определяет авторская модальность. Авторская модальность — существенная категория стилистического анализа художественного произведения, отражающая оценочное отношение автора к изображаемому им миру и его героям. Авторская модальность соотносится с образом автора, составляя ядро данной категории (Гальперин 1981, Нарлас 1991, Вихрян 1991, Поцення 1997, Якимец 1999 и др.).

Оценочное отношение автора к фактам художественной действительности проявляется на всех уровнях эстетической системы произведения, в том числе в композиции текстовых фрагментов, в речевых средствах оформления субъектных планов и взаимодействии типов речи.

Поэтому освещение авторской модальностью речи персонажа, взятой в прагматическом и когнитивном аспектах языковой личности, эксплицирует фрагмент ценностной системы мировидения автора.

В соответствии с изложенным кругом проблем, встающих при исследовании речевой структуры прозаических произведений словесного творчества, формируется цель работыохарактеризовать речь персонажа как компонент художественной системы текста, организованной автором и отражающей его позицию.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. охарактеризовать стилистическое своеобразие типов повествования в поздних рассказах Чехова;

2. выявить разновидности чужой речи в поздних рассказах Чехова, обосновав критерии их разграничениядать содержательную и стилистическую характеристику каждой разновидности чужой речи;

3. выделить художественные концепты в поздних рассказах писателя и раскрыть значимость речи персонажа в формировании их содержания, охарактеризовав речевые формы реализации концептов;

4. выявить конкретные речевые формы выражения авторской модальности, освещающей речь персонажа в поздних рассказах Чехова.

Актуальность исследования определяется тем, что, во-первых, вопрос о взаимоотношении речи персонажа и речи повествователя в аспекте авторской модальности, о формах выражения авторской позиции представляет собой одну из важнейших проблем теории художественной речи и нуждается в детальной разработке. Во-вторых, системное описание поздней прозы Л. Чехова с точки зрения характера повествования, концептуального анализа содержания чужой речи и ее соотношения с позицией автора существенно как для характеристики стиля Чехова, так и тех стилевых сдвигов, которые наблюдаются в художественной литературе на рубеже конца Х1Х-ХХ столетия.

Новизна работы определяется интерпретацией различных типов речи персонажей, отражающих систему ценностей героев, в соотношении с авторской позицией.

Объектом исследования является эстетическая организация языковой личности персонажа как фрагмента авторской картины мира.

В качестве предмета исследования избраны рассказы А. Чехова позднего периода творчества. Обращение к произведениям Л. Чехова обусловлено особенностью повествовательной системы этого периода творчества писателя, предпочитающего непрямые, косвенные способы выражения своей авторской позиции. Выбор для анализа рассказов, представляющих два типа повествования — от 1-го лица и 3-го лица, определяется периодизацией творчества писателя, которая опирается на динамику характера субъективации повествования: от субъективности автора к субъективности героя (Чудаков 1971).

Рассказы «Дама с собачкой» (1899), «Архиерей» (1902), «Невеста» (1903) написаны от 3-го лицав них персонаж выступает не только в качестве объекта изображения, но и в качестве активного изображающего субъекта, — как соавтор описания действительности, повествования о ней и ее оценки.

Рассказы от первого лица представляет прежде всего «Дом с мезонином» (1896). Написанный от лица художника, этот рассказ имеет важное значение для осмысления поэтики Чехова. К этому типу повествования — с известной долей условности — относятся рассказы «Человек в футляре» (1898), «Крыжовник» (1898), «О любви» (1898). Они представляют единственный у писателя открыто заявленный и обозначенный на содержательном и композиционном уровне циклне случайно за ними закрепилось название «маленькая трилогия» (Сухих, 1997).

Диссертационное исследование выполнено в рамках стилистического метода. В основе метода лежит семантико-стилистический анализ, который выявляет соотношение конкретной семантики речевых единиц и их стилистических функций исходя из контекста употребления и эстетической системы художественного целогопри этом принципы словоупотребления и грамматического оформления высказывания, определяющие идиостиль писателя, соотносятся с его мировосприятием.

Избранный метод исследования соединяется с современными подходами к языковому материалу, обусловленными прежде всего антропоцентризмом и когнитивным направлением в изучении языка.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней выявляются общие закономерности и конкретные речевые формы взаимодействия речи персонажа с авторским повествованием и речевыми партиями других персонажей, показан процесс формирования ключевых концептов в речевой зоне героев, освещенной авторской модальностью, в результате чего речь персонажа осмысляется как фрагмент авторской картины мира.

Практическая значимость определяется возможностью использования результатов исследования в курсах стилистики русского языка, теории художественной прозы, спецкурсах, посвященных творчеству и идиостилю Л.Чехова. Представленный в исследовании лингвостилистический анализ может быть использован в практике преподавания русского языка как иностранного при интерпретации художественного текста.

Апробация работы. Проблематика исследования излагалась в докладах, прочитанных на международной конференции «Русское художественное слово» (1996 г.), на XXX и XXXI Всероссийских научно-методических конференциях преподавателей и аспирантов Санкт-Петербургского университета (2001, 2002 гг.), и обсуждалась на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры русского языка как иностранного и методики преподавания СПбГУ. Основные положения и выводы исследования отражены в трех публикациях.

Структура работы: диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка библиографии.

Выв оды.

Таким образом, анализ показал, что авторская модальность в поздних рассказах Чехова выражается в выборе актуальных для рубежа Х1Х-ХХ веков тем, которые проходят через разные формы речи героев и авторское повествование и определяют сущность жизни человека, являются центральными в художественном восприятии автора.

Авторская позиция выражается через соотношение разных субъектно-речевых планов героя и двусубъектного повествования, в котором этот герой выступает как субъект речи и восприятия, что эксплицирует сближение позиций и оценок героя и повествователя, а также через взаимодействие субъектно-речевых планов разных персонажей. Сближение позиций говорящего героя и автора-повествователя выражает косвенную оценку высказываний другого персонажа.

Авторскую модальность в художественной системе анализируемых рассказов отражают: соотношение речевых партий персонажа с его целостным образом;

— отбор средств, входящих в состав авторских ремарок;

— система словесных образов, проходящих через разные формы речи героев и авторское повествование, формирующих основные концепты рассказов;

— заглавия, выделяющие речевые образы, впервые появившиеся в речи героев.

Кроме того, непременным условием сближения речи повествователя и героев является ориентация на литературную норму речевых партий героев.

Имплицитно выраженная авторская позиция в рассказах соотносится с прямыми высказываниями Л. Чехова (в его дневниках, письмах) об окружающей действительности, назначении человека и смысле его жизни, близкими мыслям героев.

При всей близости авторской позиции ко многим суждениям главных героев, она остается неоднозначной, открытой. Неоднозначность позиции автора связана прежде всего с полисубъектной структурой повествования, включающего разные формы субъектно-модальных планов персонажей и автора и двусубъектность повествования. Адогматичность авторской позиции проявляется в освещении и раскрытии образов героев, столкновении их противопоставленных позиций и открытых финалах рассказов.

Заключение

.

Анализ речевого поведения персонажа в аспекте языковой личности позволяет конкретно показать плодотворность подобного подхода при соотношении речи персонажа и авторской картины мира, а также важность лингвостилистических наблюдений для более адекватного постижения авторского замысла и интерпретации художественного произведения.

Являясь неотъемлемой частью создаваемого автором художественного мира, речь персонажа выступает важнейшим компонентом произведения: она участвует в формировании эксплицитных и имплицитных смыслов, определяющих эмоционально-образное содержание произведения, взаимодействует с авторским повествованием и включается в него как «чужое» слово, соотносится с речевыми партиями других персонажей, оттеняя ту или иную точку зрения на события и оценки в творимом художником мире, освещается авторской модальностью, сближаясь с голосом автора или контрастируя с нимнаконец, обусловливает стилистический облик произведения.

Анализ соотношения разных видов чужой речи раскрывает стилистическое единство речи героев в поздних рассказах, эстетическое единство образа героя как объекта изображения и субъекта речи.

Анализ когнитивного плана речи героев рассказов показывает, что их субъектно-речевые планы по-разному участвуют в развертывании концептуального содержания произведения.

Речь персонажа как компонент художественной системы, организованной образом автора, отражает значимые фрагменты авторской картины мира. В разных типах речи героев выделяются существенные для художественной системы Чехова концепты «жизнь», «человек», в раскрытии которых важную роль занимает осмысление таких понятий, как счастье, любовь, труд, свобода, выступающих как важнейшие составляющие жизни общества и человека.

Анализ развертывания основных концептов в разных типах речи персонажа выявил двучастную структуру концепта, в основе которой лежит общая оппозиция истинного, должного, желаемого и реально существующего. Эта оппозиция раскрывается через соотношение с семантическими доминантами, формирующими концепты: красота в единстве внешнего и внутреннего проявления в жизни, в человеке, в бытии природы, одухотворенность, активное деятельное преобразующее начало, независимость от косных, установленных в обществе норм, догм, обывательских представлений.

Развертывание концепта в разных типах речи обусловливается прежде всего семантикой слова-имени концепта, которое является его ядром: значение этого имени в художественном тексте отражает существенные признаки концепта, а глубина смысла такого слова (его «дальнейшее» значение) формируется и раскрывается в системе художественного целого — семантическом поле концепта. Существенную роль играют парадигматические, синтагматические и словообразовательные связи слова-имени концепта (т.е. лексика ядерной зоны) и лексические единицы периферийной зоны, обладающие образным и символическим потенциалом в пейзажных, городских, портретных зарисовках, в описании интерьера и образа жизни, труда человека.

Взаимодействие лсксико-грамматических средств, оформляющих чужую речь, обусловливает ее эмоциональную окрашенность. Эмоционально-экспрессивный тон речевых партий персонажей, в которых развертываются основные концепты, носит либо публицистическую, либо лирическую направленность, выражая таким образом личное ценностное отношение героев к теме высказывания.

Соотношение картины мира героя, раскрывающейся в разных типах его речи и двусубъектном повествовании, с мировидением автора определяет авторская модальность. Она освещает речь персонажа и шире — образ персонажа. Авторская модальность формируется в единстве художественного целого и реализуется в системе композиционно-речевых средств.

Специфика авторской модальности в поздних рассказах Чехова обусловлена ее имплицитным характером, сложностью организации художественной системы, характеризующейся взаимодействием и взаимопроникновением разных типов речи, свободным перетеканием субъектных планов героя и автора из одного в другой, двусубъектностыо повествования.

Авторскую позицию в художественной системе поздних рассказов Чехова выражают:

— выбор актуальных тем, определяющих сущность человека и его жизни, проходящих через разные формы речи героев и авторское повествование;

— соотношение речевых партий персонажа с его целостным образом;

— перекличка разных субъектно-речевых планов персонажа и двусубъектного повествования, результатом чего является сближение позиций и оценок героя и повествователя;

— взаимодействие субъектно-речевых планов разных персонажей;

— сближение позиций говорящего героя и автора-повествователя, эксплицирующее косвенную оценку высказываний другого персонажа;

— отбор средств, входящих в состав авторских ремарок и авторского повествования в ПР и КР;

— несобственно-прямая речь, передающая мысли, чувства, оценки героя;

— система словесных образов, проходящих через авторское повествование и речь героев, формирующих основные концепты рассказов;

— заглавия, которые выделяют сквозные образы рассказов, впервые появляющиеся в чужой речи.

Имплицитно выраженная авторская позиция в рассказах соотносится с прямыми высказываниями Чехова (в его дневниках, письмах) о жизни человека и его предназначении, сближаясь с рассуждениями героев.

Кроме того, непременным условием сближения повествователя и персонажа является ориентация на литературную норму речевых партий героев.

При этом освещение речи персонажа авторской модальностью, открытые финалы выявляют неоднозначность оценок, оставляя в ряде случаев открытой ценностную позицию автора.

Источники:

1. Чехов Л. П. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. Т. 5,9, 10. М., 1974; 1983.